Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

На корабле Эарнил почти не разговаривал и в основном сидел в каюте и читал. Они благополучно прибыли в Пеларгир, и на следующий день Блюститель передал деньги, став новым владельцем поместья.

— Какая красота!.. — сказал Гвиндор, когда они прошлись по угодьям.

— Не княжество, конечно, но, надеюсь, Кириону будет хорошо здесь. Ты помнишь?

— Что?.. — осторожно спросил Капитан.

— Никому ничего не говори. О покупке знают только Эрендис и Минастан. Ну, и Элессар. Но тот точно болтать не станет.

— А мальчик?

— Я не хочу говорить ему раньше времени. Сейчас поместье принадлежит мне только на бумаге. Пока оно — собственность казны. Когда оно станет моим на самом деле, тогда я ему и скажу.

— Так это произойдет только через много лет…

— Значит, узнает через много лет.

— А все эти годы? Кирион будет считать, что у него ничего нет, и переживать. Он уже все понимает.

— Будет намного хуже, если я расскажу ему, а потом что-нибудь случится, и имение придется вернуть. — Эарнил остановился у куста с розами редкого сиреневого цвета и наклонился к цветку, вдыхая аромат. — Я и сам не считаю все это своим… Давай вернемся в Пеларгир.

На следующий день Эарнил все же свозил Кириона в поместье, но ничего не рассказал ему. Они проехались верхом вдоль моря — мальчик уже умел хорошо ездить на пони — и остановились у небольшой уютной бухты.

— Хочешь искупаться? — спросил отец.

— Конечно, хочу!

Они привязали лошадь и пони в тени, сняли обувь и пошли по горячему песку. Кирион побежал вперед и добрался до кромки воды.

— Горячо! — сказал он.

Эарнил подошел к большому камню и начал раздеваться, сын последовал его примеру. Дно оказалось песчаным и пологим, и скоро ребенок радостно резвился недалеко от берега, осыпая Эарнила снопами брызг. Потом они выплыли из бухты, вдали показался Пеларгир.

— Отец, а вы могли бы доплыть отсюда до дома дедушки Минастана?

— Наверное, да, если море спокойное и вода теплая. Но нужно несколько часов…

— Давайте попробуем?!

— Представляешь, что подумают, если найдут наших лошадей возле бухты и одежду на берегу? И как будет переживать мама, пока мы не объявимся?..

Кирион вздохнул.

— А так было бы здорово выплыть и подняться по лестнице в купальне, когда нас никто не ждет… — сказал мальчик. — А что это за усадьба? — спросил он, поворачиваясь к берегу.

— Там живут владельцы поместья.

— Бухта принадлежит им?..

— Да.

— А они не будут возражать, что мы купаемся здесь?..

— Нет, они позволили.

— Потому, что вы Блюститель, отец?..

— Может быть.

Через час они вернулись на берег. Полотенец у них не было, и они забрались на большой теплый камень, чтобы обсохнуть. Эарнил задумчиво смотрел на спокойное лазурное море. Кирион устроился рядом и, заглядывая ему в лицо своими огромными сиреневыми глазами, стал рассказывать что-то о том, как, катаясь в лодке с дедушкой Минастаном, они встретили целую стаю дельфинов. Солнце тем временем скрылось за большим облаком, и Эарнил поднялся.

— Давай возвращаться, пока не так жарко. — Он погладил мальчика по взлохмаченным после купания волосам и поцеловал в макушку.

Вернувшись в город, Кирион узнал от Минастана радостную новость: Принц сообщил, что собирается приехать в Пеларгир погостить. Через несколько дней Эарнил с мальчиком уже встречали его на набережной. Сын поклонился, а соскучившийся внук бросился дедушке на шею.

— Сколько месяцев ты не приглашал мастера Иорласа? — спросил Фарамир, когда они вошли в дом Наместника. — Нельзя так себя запускать. Ты же Блюститель.

Он смотрел на отросшие волосы Эарнила, кое-как собранные кожаным шнурком.

— Я обязательно приглашу его, когда вернусь в Цитадель, милорд. Простите.

Фарамира окружили внучки, и Эарнил, поклонившись, оставил их. На следующий день после завтрака Минастан пригласил Принца и Эарнила к себе. Но зять, попросив прощения, отказался, сказав, что обещал Кириону утро провести с ним.

Хозяин и гость пришли в галерею над морем и сели. Скоро снизу донеслись детский смех и радостные крики. Эарнил вместе с Кирионом и Эделионом отправились купаться. Минастан из вежливости начал расспрашивать Принца о последних событиях и маленьком внуке, а также о делах княжества. Через какое-то время дети вышли из моря и вернулись в дом, и ребячий шум стих. Минастан помолчал.

— Я хотел бы поблагодарить вас, милорд… — произнес он.

— За что? — не понял Фарамир.

— За то, что вы в свете последних событий подумали и позаботились о Кирионе.

Принц смотрел на него.

— Купить для мальчика такое замечательное поместье было очень любезно с вашей стороны. И я понимаю, что даже для вас это было непомерной тратой, — продолжил хозяин.

— Простите, лорд Минастан. Купить мальчику поместье — мысль замечательная, но я ничего не покупал.

Теперь уже Минастан удивленно взирал на него.

— Но Эарнил купил имение для Кириона не далее как неделю назад… — произнес он. — Разве это не вы выделили средства?..

— Нет, — уверенно произнес Фарамир.

Минастан на какое-то время растерялся. Его зять был меньше всего похож на человека, который мог свободно распорядиться такой огромной суммой. Похоже, подобные мысли пришли и в голову Принца.

— Вы позволите? — обратился Фарамир к Минастану, поднялся и оставил его.

Сын нашелся в комнате у Кириона. Они по очереди с Гвиндором играли с мальчиками в шахматы, и сейчас была очередь Эарнила и Кириона, а Эделион и Гвиндор наблюдали за партией. Когда Принц стремительно вошел в комнату, все немедленно встали и поклонились. Эарнил случайно задел рукой несколько "съеденных" фигур, и они с грохотом упали на пол. Эделион бросился и поднял их. Фарамир сделал мальчикам знак, и они покинули комнату.

— Что случилось?.. — спросил Эарнил.

— Откуда у тебя деньги?

— Какие? — не сразу понял он.

— На покупку поместья.

— Из казны.

— Как ты собираешься возвращать их?!

— Я взял эти деньги, я сам их и верну, целиком отдавая доход от поместья в казну, пока полностью не расплачусь. И тогда передам его Кириону, — устало объяснил Эарнил.

— Зачем ты так поторопился? Я понимаю, что ты очень расстроен из-за того, что Кирион перестал быть наследником Итилиена. И по-человечески тебя можно понять. Но Король узаконил Эктелиона, как когда-то узаконил тебя. И только благодаря этому ты лорд, а твой сын принадлежит Дому Хурина. А раз уж ты лорд, ты и вести себя должен соответствующим образом, не впадая в панику и спокойно принимая изменения в наследовании.

— Простите, милорд, я не думал, что это так огорчит вас. Вы позволите мне продолжить игру с детьми? — спросил сын.

Принц вышел, почти столкнувшись со стоявшим у дверей Гвиндором. Следом за Капитаном в комнату весело влетели мальчишки.

— Что-то случилось? — спросил Гвиндор.

— Да нет, ничего.

Кирион снова сел напротив отца.

— Шах и… мат! — радостно воскликнул мальчик спустя несколько минут. — Я все-таки выиграл у вас!

— И правда… — сказал Эарнил, глядя на доску. — Молодец! — улыбнулся он.

— Я пойду скажу маме? И дедушкам?

— Конечно!..

Кирион, а за ним и Эделион, выбежал из комнаты.

— Что все-таки случилось? — спросил Гвиндор. — И не отпирайся. Чтобы ты проиграл в шахматы семилетнему ребенку?! Да и в глазах у тебя все написано.

— Вот видишь, ты и так все знаешь. — Эарнил встал, потрепал Гвиндора по плечу и вышел.

Гвиндор тоже покинул комнату. Некоторое время он стоял, задумчиво глядя на море, а потом направился к спальне Принца и постучал. Фарамир пригласил его войти и предложил сесть.

— Что ты хотел? — приветливо спросил он.

— Чтобы вы знали одну вещь, милорд…

— И какую же? — улыбнулся Принц.

— Может быть, Эарнил и расстроен, что Кирион перестал быть наследником Итилиена… Но именно он упросил Элессара признать сына Эльборона.

— Откуда тебе это известно? — Фарамир изменился в лице.

— Гвардейцы дежурят во Дворце… И все слышат. — Гвиндор развел руками. — Если вы не верите мне, милорд, то спросите у Элессара. Думаю, такое он не забыл. И да, я считаю, что Эарнил совершеннейший осёл после этого. Простите. — Капитан поклонился и вышел, оставив обескураженного лорда.

Вечером Гвиндор увидел Эарнила, поднимавшегося по лестнице из моря к дому, и поспешил к нему навстречу.

— Ты где пропадал? Тебя и в библиотеке искали, и в море… Где, кстати, твоя одежда? В купальне ее нет.

— В бухте поместья.

— Где-е?!

— Я ходил прогуляться, а потом решил поплавать.

Гвиндор покачал головой, глядя на нагого друга.

— Кирион спрашивал у меня, можно ли доплыть от бухты в имении до дома Минастана… Теперь я знаю, что можно. — Эарнил отжал волосы. — Принеси что-нибудь накинуть.

Эарнил поднялся к себе, оделся, взял книгу и начал читать. В дверь постучали, и вошел Принц.

— Почему ты не сказал?..

— Я боялся, вы подумаете, что я вынуждаю вас купить поместье.

— Я не про это.

Сын посмотрел на него.

— Почему ты не сказал, что уговорил Короля признать мальчика?

— Мне было неловко… не хотелось, чтобы меня благодарили и, тем более, считали, что обязаны мне.

Фарамир сел рядом и обнял его.

— Прости меня, сын, я должен был знать тебя лучше…

Эарнил поцеловал ему руку, встал и поклонился.

— Вам не за что просить прощения, милорд, я действительно так и не научился вести себя с достоинством, подобающим титулу, который вы были так добры даровать мне, признав и узаконив меня. Мне жаль, что я огорчил вас тем, что поспешил обеспечить будущее Кириона. Но леди Эрендис была очень расстроена из-за того, что я, по ее мнению, пренебрег благополучием нашего сына, когда счел возможным вмешаться и переубедить Короля. Что, впрочем, я считал своим долгом. И хотя она, в конце концов, простила меня, я не могу не чувствовать свою вину перед женой и детьми и, признаться, все же не хочу, чтобы их судьба, если меня вдруг не станет, зависела от милости человека, который не слишком расположен к нам.

Фарамир встал и положил руку ему на плечо.

— Прости, — сказал он снова. — Теперь я понимаю тебя. Но ведь и ты не должен был сомневаться во мне. Я люблю твоих детей, как своих, и никогда бы не оставил их.

— Вы, разумеется, правы, милорд.

Выйдя от сына, Фарамир спустился на террасу, ведущую к морю. На душе у него было скверно. Он опять обидел этого благородного преданного мальчика, попрекнул титулом, заподозрил в малодушии. «Напыщенный индюк, — корил он себя. — Старый, ничему не научившийся напыщенный индюк… “Ты лорд и должен вести себя соответствующе…” Какой же ты болван, — с горечью думал он, — в этом мальчике больше благородства, чем у всех наших лордов вместе взятых, включая тебя. Таким же бескомпромиссным был отец… Что ж, значит, он похож на своего деда, а не на меня».

Он вспомнил отстраненный взгляд Эарнила и появившиеся на его лице скорбные складки. Как можно было снова обидеть его? Сокрушенно покачав головой, Фарамир решил, что больше никогда не позволит себе сомневаться в младшем сыне и сделает все, чтобы вернуть дружеское тепло и доверие между ними. — «Я должен был сам предложить сделать что-то для Кириона, успокоить Эарнила, а вместо этого…»

Пробил колокол, возвещавший начало ужина. Принц нехотя поднялся и направился в трапезную. Эарнила и Эрендис в зале не было, как, впрочем, и Гвиндора.

— Лорду Эарнилу нездоровится, и его не будет вечером, — сказал Минастан.

«Раз нету Эрендис и Гвиндора, значит, что-то серьезное», — расстроенно подумал Фарамир и с трудом дождался окончания ужина. Он немедленно поднялся к комнатам Эрендис и тихо постучал. Гвиндор открыл ему. «Сильный жар. Докупался…» — шепотом сказал он, качая головой. Эарнил лежал в постели с влажным полотенцем на лбу. Эрендис повернулась и приложила палец к губам. Скоро пришел лекарь. Он велел Гвиндору полностью раздеть больного и осмотрел его. Кожа была чистой, если не считать старых шрамов и злополучного клейма. «Сыпи нет, уже хорошо…» — пробормотал лекарь. Гвиндор хмуро посмотрел на него. Берегар по распоряжению врача принес воды с уксусом и обтер своего господина. «Обязательно давайте ему пить. Жар сильный. Не сможет — вливайте с ложки. Если станет хуже — зовите», — сказал врач и оставил их.

В дверь снова очень тихо постучали. Фарамир встал и открыл. Перед дверью стояли расстроенные Альмариан с Эделионом и заплаканный Кирион. Принц вышел из комнаты и обнял внука.

— Это я виноват… Спросил, можно ли доплыть из бухты сюда…

— Ты ни в чем не виноват… — Дед взял мальчика на руки и отнес в его спальню.

— Отец не умрет?

— Нет. — Принц погладил Кириона по густым волнистым волосам и поцеловал в лоб.

— Почему меня не пускают к нему?..

— Он очень устал, и ему нужен покой. Так он скорее поправится. «Мне самому хотелось бы в это верить…» — подумал он.

Когда мальчик все-таки уснул, Принц вернулся к сыну. Эрендис сидела рядом с мужем и держала его за руку. Эарнил лежал в забытьи. Мрачный Гвиндор сидел в кресле. Берегар дремал на скамье. Ночь и следующий день были тяжелыми. Эарнил лежал в полубессознательном состоянии. Врач пришел снова и долго слушал больного.

— Только бы не воспаление легких… Второй раз он не перенесет этого, — пробормотала убитая Альмариан.

— В легких чисто, — сказал лекарь.

Присутствовавшие вздохнули с облегчением. Эарнила напоили, и он снова забылся. Вдруг Эрендис замерла с широко открытыми глазами.

— О нет… — прошептала она.

Взоры собравшихся немедленно обратились к Эарнилу, но, казалось, ничего не изменилось. Гвиндор встал и пощупал больному пульс.

— Что случилось?.. — ласково спросил он у побледневшей женщины.

Эрендис помотала головой — казалось, она вот-вот заплачет. Капитан растерянно посмотрел на Принца, а потом на Альмариан. Пожилая женщина подошла и обняла невестку за плечи.

— Что, моя хорошая?.. Иди, отдохни… — Она помогла ей встать и вывела в соседнюю комнату.

Фарамир сел на ее место у постели сына. Через несколько минут Альмариан вернулась.

— Берегар, быстро позови Гильмит и верни лекаря.

Принц и Гвиндор переглянулись. Скоро прибежала взволнованная Гильмит и скрылась за дверью, а спустя примерно четверть часа вернулся лекарь.

— Час от часу не легче, — пробормотал Капитан.

Отец смочил полотенце и положил больному на лоб. Скоро Эарнила начал бить озноб, Гвиндор взял покрывало, и они укрыли его. Через какое-то время показался врач. Он подошел к постели Эарнила и покачал головой: «Опять?»

— Что случилось с леди Эрендис?

— Кровотечение. Она может потерять ребенка.

— Она ждет ребенка?! — поразился Принц.

— Вы не знали?.. Ждет. И, надеюсь, все же сможет его выносить.

Фарамир тяжело вздохнул. Спустя какое-то время Эарнил открыл глаза.

— Эрендис?.. — почти беззвучно прошептал он.

— Она отошла отдохнуть… — сказал отец.

Гвиндор подошел, налил воды в серебряную чашу и протянул Принцу. Тот аккуратно приподнял сыну голову и поднес чашу ко рту. Когда Эарнил напился, отец смазал ему маслом спекшиеся губы. Больной закрыл глаза и снова провалился в беспамятство. К утру лихорадка немного отступила, и Эарнил очнулся.

— Эрендис? — позвал он.

— Она отдыхает…

Казалось, ответ устроил Эарнила, но скоро скрывать ее недомогание стало сложно, и Принц велел Гвиндору позвать Альмариан. Та подошла и обняла сына.

— Где Эрендис?..

— Она… немного нездорова. Ей нужно лежать.

Эарнил изменился в лице.

— Что с ней?!

— Тс-с-с, — прошептала мать, — она чувствует себя лучше, чем ты.

Он попробовал приподняться, но Принц безжалостно уложил его назад.

— Успокойся, пожалуйста.

— Что с ней?! Гвиндор?..

Друг приблизился к постели.

— Гвиндор, я им не верю… Что с ней?

— Госпожа Альмариан… — произнес Капитан, — пожалуйста, скажите ему… Правда не так уж и ужасна, а неизвестность будет мучить его куда больше.

Женщина погладила сына по руке.

— Она ждет малыша. Ты знал?..

— Нет… — прошептал он.

— У нее вчера началось кровотечение, и ей пришлось лечь, чтобы не потерять ребенка. Кровотечение быстро закончилось, и ребеночек с ней. Но пока опасность не пройдет, ей лучше не вставать.

— Это правда? — глядя на Гвиндора, спросил Эарнил.

Фарамир и Альмариан переглянулись.

— Да, правда, — ответил друг.

Скоро Капитан отлучился. Внезапно боковая дверь открылась, и показался Гвиндор с Эрендис на руках. Он подошел и положил ее рядом с Эарнилом.

— Вот, держи свое сокровище.

Молодая женщина аккуратно перевернулась на бок, приподнялась на локте и поцеловала мужа. Он обнял ее и закрыл глаза.

Через день Эарнил начал вставать с постели и в основном сам ухаживал за женой, а через неделю более-менее оправился от болезни.

Гвиндор отыскал выздоравливающего друга в галерее — тот сидел с Кирионом на руках. Они о чем-то оживленно беседовали и не сразу заметили его. «Надо же, какой все-таки красивый мальчишка… — подумал он, глядя на них. — Такие глазищи».

Эарнил заметил Гвиндора и улыбнулся.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Капитан.

— Спасибо, неплохо.

— Я бы на месте твоего отца или лорда Минастана… Посадил бы тебя под замок. Ты когда видишь море… Напрочь теряешь голову.

— Мне так хорошо в море…

— Особенно хорошо было, когда ты сломал ногу... Или когда весь исцарапался... или когда потом валялся в жару — не далее чем неделю назад?.. — фыркнул Гвиндор.

— Сломал ногу или поцарапался я, выходя на берег. А в самом море...

— Тогда отращивай жабры и плавники... или чего там нужно?..

— Вот было бы здорово, если бы мы могли превращаться в дельфинов!.. — вдруг воскликнул Кирион. — И часть времени жить на берегу с людьми, а часть в море.

— Но пока вы не дельфины… — сказал Капитан.

— А жаль, — улыбнулся Эарнил.

Колокол пробил очередной час, и мальчик, обняв и поцеловав отца, нехотя оставил его. Эарнил с нежностью смотрел ему вслед.

— Это, конечно, не мое дело… Я не знаю, как воспитывают лордов… Но, по-моему, ты его жутко балуешь…

— Разве?

— Конечно. Он без разрешения влезает в разговор взрослых.

— Ну и что… Неужели лучше несчастные дети, которые слова не смеют сказать без позволения старших?

— Мои мальчишки не перебивают взрослых, и они совсем не несчастные.

Эарнил молчал и смотрел на море.

— И разве вы с Принцем не собираетесь делать из Кириона воина?

Эарнил вопросительно взглянул на него.

— Он, чуть что, забирается к тебе на руки, как маленький.

— Он и есть маленький, ему всего семь. И он такой ласковый…

— Ничего, скоро у вас будет еще малыш. И ты поймешь, что семь лет — это немало.

— Это мало, Гвиндор, и это самое золотое время в жизни… Пусть его детство будет счастливым и радостным. Потом это будет давать ему силы… когда он вырастет.

— Мое детство было вполне счастливым, — возразил Капитан, — и, конечно, память о нем и об отце очень дорога мне. И, пожалуй, действительно помогает в тяжелую минуту… Но мой отец никогда меня так не баловал. Смотри, чтобы Кирион потом не начал помыкать тобой.

— Гвиндор… Мы не знаем, что будет потом… И сколько мы еще с Кирионом будем вместе.

— Выкинь подобные мысли из головы. Вы будете вместе еще лет шестьдесят, а то и семьдесят. Понятно?

— Надеюсь, ты прав, Гвиндор…

В Галерею вышел Принц, и Капитан, поклонившись, оставил их.

— Сиди, — сказал Фарамир сыну, присаживаясь рядом с ним.

— Я слышал, приехал Борлас… Надеюсь, в Эмин-Арнен ничего не случилось?..

— Нет. Он привез один важный документ… — Принц протянул сыну бумагу с гербом.

Эарнил взял ее и начал читать. Отец внимательно смотрел как выражение его лица меняется от встревоженного к изумленному.

— Но… Но зачем вы это сделали?!. Вы же отдали все деньги из казны Итилиена...

— Не страшно. Теперь поместье принадлежит тебе, и ты можешь не опасаться, что его придется вернуть.

— А если и в самом деле в княжестве что-то случится?.. И людям понадобится помощь?..

— Значит, попрошу денег у Элессара. В конце концов, жители Итилиена — и его подданные, — невозмутимо ответил Принц.

— Их тоже придется отдавать…

— Княжеству намного проще рассчитаться с долгами, чем поместью. К тому же, надеюсь, в ближайшее время деньги Итилиену не понадобятся.

Эарнил встал, поклонился и хотел поцеловать отцу руку, но тот не позволил, усадил его назад и обнял.

— Спасибо… — прошептал сын.

— Пока ты болел, Гвиндор мне столько всего про тебя рассказал… Начиная со времени вашего знакомства, — усмехнулся отец. — Как ты мог подумать, что ты мне менее дорог, чем законные дети?.. В том и дело, что я люблю тебя больше, чем даже Морвэн, не говоря уж об Эльбороне… Я даже чувствовал себя перед ним виноватым, поэтому так обрадовался, когда мы наконец смогли помириться. К тому же я столько лет не был в Итилиене, и надо было все же разобраться, как там идут дела не на бумаге. Думаешь, мне хотелось оставлять тебя одного, да еще и в непростое для тебя время? А ты взял и совсем «одичал» за эти недели...

— Простите, отец…

— Все же нельзя было надолго бросать тебя, теперь я это понимаю… Мне так жаль, что ты вырос не рядом со мной… и я не знал, кто ты, когда мы встретились. Бедный мой мальчик, в глубине души ты так и остался ребенком, которого приручили, а потом предали. И теперь ты невольно ждешь и боишься очередного разочарования. Жизнь приучила тебя ждать не радостей, но испытаний, и тебе трудно быть счастливым. Если бы только было возможно изменить прошлое… Я бы столько отдал, чтобы вернуть минувшие годы, не отсылать тебя, а еще лучше — вырастить с младенчества. Глядя на Кириона, я вижу, сколько потерял, но ты потерял куда больше... Не плачь. — Отец потрепал его по спине. — Пообещай мне одну вещь…

Сын поднял глаза и посмотрел на него.

— Если решишь снова обидеться, то прошу тебя, не страдай молча, а скажи мне все, что ты думаешь. Мы могли давным-давно объясниться и все обсудить. Не скрывай от меня ничего. Я очень тебя люблю и сделаю все, чтобы помочь.

— Врач велел мне беречь и не расстраивать вас… — попробовал улыбнуться Эарнил.

— Разве бы ты расстроил меня, если бы рассказал, что попросил за Эльборона? А о том, как ты благороден, я знаю давно, и тебе нечего стесняться.

Эарнил смутился. Принц вытащил носовой платок и протянул ему:

— Скоро у Кириона закончится урок, он может прийти и увидеть тебя с красными глазами.

Фарамир оказался прав: через несколько минут мальчик прибежал к ним.

— Что случилось?.. — встревоженно спросил он, глядя на лицо Эарнила в красных пятнах.

— Отец еще не совсем здоров, — ответил Принц, — отведи его к маме.

Взявшись за руки, они пошли к Эрендис. У дверей в ее комнаты Эарнил отпустил мальчика и вошел к жене. Она полулежала на постели и читала.

— О Небо… — сказала она, поднимая глаза. — Что-то опять случилось?

— Да, но все хорошо.

— Ты поэтому плакал?.. — Она отложила книгу и аккуратно села.

— Отец выкупил у Элессара Поместье для Кириона. Полностью.

— Правда?! — поразилась Эрендис. — Как замечательно!!!

Эарнил сел на постель и положил руку ей на живот.

— Это мальчик или девочка?

— Мальчик, — усмехнулась она.

— Надеюсь, ты рад?..

— Ты сомневалась? — Он улыбнулся и лег рядом.

— Вот что… — Она провела рукой по его волосам. — Давай ты опять станешь похож на человека? Я попрошу отца позвать своего цирюльника.

— Хорошо, — пробормотал он, целуя ей руку. — Так и быть. Я стану похожим на человека, раз ты этого хочешь.

Вечером, когда Эарнил спустился к ужину, к нему немедленно подошел Гвиндор.

— Другое дело, — одобрительно заметил он, взирая на аккуратно подстриженные волосы друга, — только не слишком ли много срезали? Обычно так коротко стригутся пожилые люди.

— Я не люблю длинные волосы, они часто мешают. И сохнут долго.

— Если ты опять полезешь купаться, я тебя выдеру, — пообещал Гвиндор. — Это надо было сделать еще тогда, в Харондоре…

— Ты же знаешь, что полезу.

— Значит, попрошу Принца установить за тобой надзор… Или нет. Я лучше сам буду следить за тобой. Слушай, все же имена влияют на людей, и ты меня не разубедишь. Твое имя означает "друг моря", и ты ведь просто помешан на нем.

— Это совпадение, Гвиндор.

— Хорошенькое совпадение. Я таких ненормальных больше не встречал.

— Гвиндор, имя моей матери значит "увенчанная радостью"... А много ли радости у нее было в жизни? Одни скорби. Только когда я родился, она была какое-то время счастлива... — Эарнил внезапно умолк, понимая, что проговорился.

— Та-ак, — произнес Гвиндор. — Значит, это все-таки правда.

— Да, правда. Только не говори никому...

— Зачем? В этом уже мало кто сомневается. Интересно...

— Ничего интересного, — прервал его Эарнил.

— Ладно, молчу, милорд, молчу, — усмехнулся Капитан.

В трапезную вошли Минастан и Принц, друзья поклонились.

— Я хотел бы завтра с тобой и Кирионом поехать в поместье, — сказал Фарамир вполголоса сыну.

— Разумеется, отец.

— Ты уже достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы поехать верхом? Сейчас все же еще довольно жарко.

— Можно выехать рано утром.

После трапезы Эарнил проводил Принца до дверей спальни. Отец провел рукой по его усмиренным волосам.

— Так намного лучше. Спи крепко.

Сын обнял его и послушался.

(C) 2020-2021 murzwin