Слепота/Blindness (гет)

Скорбящей семье Уизли улыбнулась удача выиграть столь своевременный денежный приз.

Они использовали его для путешествия в Египет — одно из лучших магических туристических направлений, полное несметных чудес, находящихся вдали от проторенных троп и надежно скрытых от маггловских глаз. Идеальный способ хоть немного отвлечься от тяжелой семейной утраты.

Никто не мог предугадать, какими событиями обернётся их случайное везение. Потому как в это самое время в темной мрачной камере узник взвыл от ярости, увидев простую газетную страницу.

1994

Гермиона сидела и наблюдала за работой Гарри.

Он откинулся на спинку стула, осторожно держа посох обеими руками; рубины слабо мерцали мрачным сверхъестественным светом.

А на полу разнообразными формами и узорами расцветал огненный рисунок: извиваясь по тонкому дереву, выложенному для этой цели, языки пламени вырезали символы быстрее, чем любой металл в человеческих руках.

Когда Гарри закончил, перед ним лежала совершенная ритуальная пентаграмма, с определёнными символами, расположенными в соответствии с указаниями в книге.

Гермиона научила Гарри символам, аккуратно проводя его рукой по рельефным макетам: по каждой дуге и каждому уголку, пока он не узнал все до единого.

— Теперь бусины, — мягко напомнил ей Гарри, и Гермиона, покраснев, вскочила на ноги, чтобы взять маленькие стеклянные шарики, заранее купленные в магазине игрушек. Она сложила их треугольником и отступила назад, наблюдая, как Гарри снова начал творить свою магию: не шевелясь и не произнося ни слова.

Стекло превращалось в камни разнообразных форм и оттенков, становясь рубином, изумрудом, алмазом, опалом, цитрином, кварцем и яшмой. Гермиона шагнула вперед, чтобы проверить каждый из них. Проведя ряд экспериментов и взвесив их, она убедилась, что все они имеют правильную твердость и обладают необходимыми качествами, чтобы быть настоящими драгоценными камнями.

— Они такие, какими и должны быть, — тихо сказала она, чувствуя вспышку гордости за отсутствие заикания.

Гермионе явно становилось лучше.

— Теперь посмотрим, сработает ли это, — Гарри встал, посох с глухим стуком ударился о землю, рубины на нем засветились ответными огнями, и Гермиона увидела, как в центре пентаграммы, буквально из воздуха, начал формироваться объект.

Треугольник из драгоценных камней вспыхнул, символы загорелись ярким светом. Объект начал затвердевать, обретая форму.

Перед ними возникла гибкая кошачья фигура, мерцавшая тенями при движении.

Гарри вздохнул, и кот обрёл плотность; драгоценные камни исчезли, от символов на дереве не осталось и следа.

Пентаграмма тоже пропала, и все, что предстало у них перед глазами, — это огромный кот с пушистой шерстью, горящими от волнения глазами и хвостом, хлещущим из стороны в сторону.

Гермиона закусила губу.

— Что мы б-будем теперь делать?

Гарри рассмеялся.

— Ты тоже его видишь? Как он выглядит? Нормально?

Она посмотрела на существо.

— Вполне нормально. Черный мех, белые отметины на лапах, что-то вроде маникюра... это когда девушки красят ногти. На его хвосте три белых кольца, немного странные, но ничего экзотического, — кот зашипел при её приближении. — У него зеленые глаза, нормальная шерсть, зубы... Кажется, ему здесь не нравится.

Гарри усмехнулся.

— Мне он тоже кажется похожим на обычного кота: коричневато-красный свет, небольшое изменение в его узоре — дополнительная спираль на груди, но это может быть характерно для определённых пород. Посмотрим, поможет ли ему заклинание пентаграммы остаться живым после обычных двадцати четырех часов.

— И... если это случится? — осторожно спросила Гермиона, внезапно неуверенная в результате их эксперимента по продлению полуразумных форм жизни после истечения стандартного суточного периода.

Гарри повернулся к ней, глядя куда-то в район ее носа.

— Тогда у одного из нас будет новый питомец. Я думаю, мы попробуем расширить его сознание с помощью обратной модели двойного треугольника и принципа умственной стимуляции Липскамба. Нужно больше подобных бусин, стекло работает лучше всего для превращения в драгоценные камни. Или хрусталь, если это не так дорого. Чем чище стекло, тем лучше. Возможно, тебе удастся найти больше материалов, не окрашенных химическими веществами.

Гермиона кивнула, рассеянно открывая блокнот, чтобы записать свои наблюдения за котом и процессом, а также заметки Гарри.

Она никогда бы не подумала использовать семигранную септаграмму на круге преображения вместо типичной пятигранной, или добавить цитрин и яшму с их свойствами стабилизации магических желаний и возвращения материи к ее естественной форме.

Если это сработает, Гарри должен написать об этом статью. Их работу могут опубликовать. Возможно, они возьмут псевдоним и представят свои исследования в "Трансфигурационной комиссии".

Но Гарри это не волновало. Он хотел создать живое по какой-то иной причине, вероятно, потому, что волшебный мир был уверен, что это невозможно.

Все, что в их книгах считалось невозможным, становилось их следующей темой для исследования.

— Нет понятия "невозможно", есть лишь не принятый вызов, — заявлял он, и Гермиона знала, что нужно купить еще один блокнот для нового проекта.

Они с Гарри уже разрушили несколько ключевых принципов теории заклинаний, обнаружили, что движения палочек в основном не нужны, если визуализация выполняется должным образом, и создали несколько новых теорий, касающихся трансфигурации, две из которых были проверены в тот же день.

Гермиона опустилась на колени и тихо позвала черно-белого кота.

— Сюда, кис-кис-кис, я не собираюсь делать тебе больно, иди с-сюда... — кот фыркнул и попятился, выгнув спину, при этом шерсть на нём встала дыбом.

Гарри следил за его движениями с легкими покачиваниями головы и отсутствующим взглядом, следуя какой-то схеме, которую она не могла понять.

— Ты можешь оставить его здесь, пока все не уладится.

— В моей к-комнате? — спросила Гермиона, скрестив руки на груди. — Что, если ему нужно будет использовать лоток? У меня его н-нет.

— Заставишь всё исчезнуть, — Гарри пожал плечами. — Хотя, в любом случае, сомневаюсь, что лоток ему потребуется. Они никогда не едят. На самом деле, это еще одна загадка. Знает ли трансфигурированная кошка, как быть кошкой? Знает ли она, что такое еда? Или мои собственные предвзятые представления о том, что делает кошку кошкой, дают ей знать? И если я ошибся в том, какой должна быть кошка, будет ли она аномальной? — глаза Гарри слегка расфокусировались, голова склонилась набок, будто он погрузился в раздумья. — Или, возможно, картина, которую я вижу, задана биологической информацией, которая нужна кошке, чтобы быть кошкой. Узор кошки, который я вижу, похож на ее генетический код, заданную основу для причинно-следственной связи с окружающей средой. С предвзятыми представлениями об опасности, голоде, деторождении. Кот боится нас, потому что мы больше, чем он сам.

Гарри моргнул, затем повернулся к Гермионе и с улыбкой добавил:

— Давай проверим теорию. Принеси коту еду и посмотрим, не вызовем ли мы голод, и не станет ли он нашим полноценным питомцем.

Гермиона пристально посмотрела на него, потом улыбнулась и покачала головой.

— Хорошо. Похоже, мне нужно купить корм.

Кот, которого они назвали Хиссиспит или, кратко, Хисс, не исчез. Он не стал дружелюбней ни с кем, кроме мистера Грейнджера, чьи колени он использовал для сна каждый вечер, когда отец Гермионы усаживался в любимое кресло после долгого рабочего дня в стоматологической клинике.

В конце концов, Гарри наскучил Хисс, чьё сознание они не смогли расширить, несмотря на многочисленные попытки и пересчеты их теории обратных треугольников. Это был кот, всего лишь кот.

И вел он себя как обычный кот. Позже Гарри списал эксперимент на простую удачу, в то время как Гермиона проделала трудоемкие исследования и отправила их в исследовательский комитет Министерства магии под псевдонимом мисс Виола Джеймс.

Гарри не возражал, и, казалось, ему было все равно, его мысли всегда обращались к следующему эксперименту, невидящий взгляд был сосредоточен на вещах, которые она не могла понять.

Когда Гермиона получила письмо с благодарностью и с информацией о запланированных испытаниях их теорий, она просияла от гордости.

И спустя месяц, когда пришли поздравления по поводу продления периода трансфигурации объекта и запрос на интервью в "Ежемесячнике Трансфигурации", главном британском журнале по ультрасовременной теории трансфигурации, она была так взволнована, что прыгнула на испуганного Гарри, заключив его в объятия, которые заставили их обоих растянуться на полу.

Смеясь, Гермиона вообще не замечала, как говорит, поглощённая планированием ответов на вопросы журнала, которые собиралась отправить совой.

Виола была застенчивой, немного скрытной и, конечно же, пока не готова была посещать Министерство Магии с его столпотворением и любопытными взглядами.

* * *

В Хогвартсе Сириус Блэк изуродовал вход в башню Гриффиндора, где спали герои; позже Рональд Уизли был лично атакован и чудом избежал гибели, когда Сириус Блэк и предатель Ремус Люпин проникли в школу после рождественских каникул.

Невилл Лонгботтом и Дин Томас спасли своего друга, но слишком поздно — он уже был заражен ликантропией.

Они давали странные интервью прессе: говорили о крысиных анимагах, о ложном обвинении Сириуса Блэка и о невиновности Ремуса Люпина. Но, несмотря на все их усилия, Блэк получил поцелуй дементора прежде, чем кто-либо смог вмешаться, и Люпин вскоре последовал за ним, поскольку был обвинен в преднамеренном заражении невинного ученика.

Когда Лонгботтом и Уизли обратились в прессу, чтобы попытаться очистить имя профессора Люпина, было слишком поздно — Рита Скитер уже опубликовала язвительную статью в "Ежедневном Пророке", направленную против министра магии Фаджа и своевольной политики министерства в отношении драгоценной Школы Магии и Волшебства. Как итог, дементоры обосновались на территории школы, перед студентами была проведена показательная казнь гиппогрифа, трагедию Мародеров рассмотрели в деталях, а вместе с ней в совершенно новом свете предстали события, произошедшие в Годриковой лощине много лет назад.

На пресс-конференции Уизли и Лонгботтом, наконец, рассказали свою историю общественности: о тайных хранителях и предательствах, убийствах и ревности; в то время как директор Дамблдор гордо стоял за их спинами и морально поддерживал.

Волшебный мир горячо отреагировал на их историю. Скитер подзадоривала сарказмом и примерами как реальных, так и воображаемых действий Министерства, вне его границ власти и против его собственных правил.

К лету Корнелиус Фадж с позором ушел в отставку.

Были проведены закрытые похороны Сириуса Блэка и Ремуса Люпина, точнее, останков волшебников, испепелённых жаром Феникса.

Гарри Поттер, крестник Блэка, так и не получил приглашения. Мальчика-Который-Выжил не видели и не слышали о нем годами, его имя окружали лишь слухи и предположения. Некоторые даже сомневались в его существовании.

Видел ли кто-нибудь когда-нибудь мальчика? Знал кого-нибудь, кто был с ним знаком?

А с героями Хогвартса старый Избранный был уже и вовсе не нужен.

План Дамблдора был почти осуществлён.

* * *

Гарри и Гермиона продолжали свои эксперименты, представляя комитету трансфигурации всё больше исследований и, таким образом, делая Виолу Джеймс очень известной в научных кругах ведьмой. Её работы варьировались от трансфигурации к заклинаниям, затем доходили до защитных и боевых заклинаний, которые могли быть запрограммированы на конкретные предметы или места — вид магии, еще не исследованный в традиционных программах.

Начались рассуждения об этой таинственной ведьме, признанном гении в своем деле.

"Где она училась? Откуда она? Кто финансировал ее работу? Когда мы наконец встретимся с ней?"

Гермиона находила статьи в "Пророке" о своей возможной биографии забавными; тот факт, что они были в конце газеты, не имел значения, одно их существование было удивительным. Гарри только закатывал глаза, привычно усмехаясь, когда она читала их ему вслух на своей кухне или у него — друзья теперь чаще встречались именно дома, где их разговоры о магической теории не привлекали внимания.

И именно Гермиона увидела статьи, которые украшали первые страницы. Она прочла их, потому как сразу узнала имя Рональда Уизли, и, несмотря на ее дурное к нему отношение, новость о его ликантропии показалась ей ужасной.

Скандал с Сириусом Блэком и отставка нынешнего министра так же оказались шокирующими.

Гермиона прочитала историю Гарри, который погрузился в мрачное молчание; в статье не раз упоминалось имя его отца. Известие о том, что его семью предали, было как удар под дых, как и новость о том, что умер невинный человек, друг его отца, после того, как провёл в тюрьме более десяти лет за преступление, которого он не совершал.

Питер Петтигрю все еще был на свободе, новая массовая охота за ним продолжалась под руководством временного министра Руфуса Скримджера.

Гермиона заметила, как потемнело лицо Гарри, на нем появилось выражение гнева, которого она никогда раньше не замечала у своего добродушного и целеустремлённого друга. Он сжал кулаки и крепко зажмурился.

Закончив читать последнюю статью, она приблизилась к нему и нежно коснулась его руки.

— Гарри? — позвала Гермиона, и его глаза открылись — поразительно зеленые — пробежались по ее взволнованному лицу, глядя на её сине-фиолетовый узор.

Она как-то раз спросила его, почему он назвал ее Виолой, и Гарри рассказал ей о оттенке ее собственного света, о его поразительных контрастах, об очаровательном узоре. Как он искал ее, не мог найти из-за своей физической неполноценности, как был расстроен тем, что рядом с ним была волшебница, но она была недосягаема — так близко и одновременно так далеко. Как он называл ее сине-фиолетовой, Violaceus по-латыни, сокращая до прозвища, сказанного с нежностью.

Иногда она ловила на себе его пристальный взгляд, он не подозревал, что за ним тоже наблюдают; видела его глаза, следящие за тем, что, как она знала, было ее магией. В его взгляде читалось удовольствие, он был словно критик, рассматривающий великолепную картину.

Его взгляды приводили Гермиону в смятение. Она трепетала, зная, что не имеет значения, во что она одета, как она выглядит, что ее магия всегда будет одной и той же для него. Что только она, Гермиона Грейнджер, излучала особый свет, который он находил таким поглощающим.

— Все в порядке, — тихо сказал Гарри, потом тряхнул головой и посмотрел вниз. — Я не особо задумывался о своих родителях, я не представлял, как все это произошло, я даже не знал об этом. Это всё... у меня нет подходящего слова.

— Дезориентирует?— тихо спросила Гермиона, используя словесную игру, в которую они часто играли во время своих исследований. — Сбивает с толку?

— Может быть, ставит в тупик, — ответил он с легкой улыбкой на губах.

Гермиона облегченно вздохнула и снова сжала его руку.

— Ошарашен, — это лучше о-описывает чувства. Сложное, с-с-ставящее в тупик осложнение.

Гарри рассмеялся, затем наклонился вперед в коротком объятии, прежде чем встать, и с вызовом поднял подбородок.

— Да, именно так. Запутанное осложнение, которое мне ни к чему. Если только этот Петтигрю не придет искать другого Поттера, чтобы ударить в спину, то я думаю, это не имеет никакого значения. Давай вернемся к более веселыми занятиям. Например, теории Теслы об электричестве и как она применима к электромагнитному воздействию магии на маггловскую электронику? Я действительно думаю, что мы найдём что-то, если рассмотрим применение переменного тока против постоянного тока...

Гермиона послушно встала, вытаскивая один из своих многочисленных блокнотов, синий, со свежей надписью "Тесла".

С Гарри Поттером шоу должно продолжаться всегда.