Зеленый... Цвет моего счастья (гет)

В очередной раз приехав домой к друзьям, Гарри замер на пороге, услышав доносящиеся из дома крики.

— Третий раз за неделю! Сколько можно, Рон?

— А что такого? — заплетающимся языком ответил тот. — Я же тебе объяснял, мы отмечаем дни рождения и всякие там другие праздники. Вон сегодня, например, у Маркуса родился сын.

— Вот и сидел бы этот твой Маркус возле уставшей измученной жены, а не нажирался в хлам!

Гарри услышал отчаяние в голосе Гермионы и вошел в дом. Из гостиной донеслось кряхтение Рона, и он заглянул туда. Гермиона сидела в кресле, поджав под себя ноги, и сжимала руками виски, опустив голову, а Рон пытался удобнее устроиться на диване, но все время с него соскальзывал из-за нарушенной алкоголем координации.

— Весело у вас, я смотрю, — мрачно отозвался Гарри.

Гермиона подпрыгнула от неожиданности, и тяжелая книга соскользнула с ее ног, с грохотом упав на пол.

— Для легкого чтения, — Гарри улыбнулся своим воспоминаниям. — Что случилось-то?

Гермиона пришла в себя и подняла с пола книгу.

— Да вот, полюбуйся на героя войны, — ответила она, неприязненно взглянув на мужа, который уже провалился в пьяный сон и что-то бормотал. — И в таком состоянии он возвращается домой уже третий раз за эту неделю.

— Может, я чего-то не понимаю, — удивленно начал Гарри, — но неужели нельзя применить Отрезвляющее заклинание?

— Можно, — Гермиона поднялась с кресла и поставила книгу на полку. — Но на него оно уже не действует, он же пьет почти каждый день. Пошли отсюда. Невыносимо его видеть.

Гарри прошел вслед за подругой на кухню и поставил на стол коробку с пирожными.

— Не мог не привезти их тебе, — усмехнулся он.

— Гарри, я скоро ни в одни джинсы не влезу, — засмеялась Гермиона, заклинанием вскипятив воду. — Тебе чай или кофе?

— Кофе, — ответил Гарри и подошел к окну. Открыв его, он сел на широкий подоконник и достал из кармана пачку сигарет. — Ничего не говори, — тут же произнес он, заметив, как нахмурилась Гермиона.

— Один пьет как конь, другой курит, — пробурчала она.

— Ну, я, в отличие от Рона, хоть в здравом уме и трезвой памяти, — засмеялся Гарри и затянулся. — Знала бы ты, сколько одиноких вечеров я провел на балконе в обществе чашки кофе и сигарет.

— Не нужно было прятаться, — мягко ответила девушка, подавая чашку с дымящимся ароматным напитком.

— Нужно, и ты это знаешь не хуже меня, — серьезно сказал Гарри.

— Спасибо, что хоть от нас не стал опять скрываться.

— От тебя не спрячешься, — засмеялся Гарри, наблюдая, с каким удовольствием Гермиона ест пирожное.

— Ну почему же? Столько лет тебе это удавалось. К сожалению. Если бы я могла...

Раздавшийся хлопок прервал ее, и Гермиона отскочила от стола, перевернув стул.

— Защита! Я забыла...

Она беспомощно глянула на Гарри, и тут в дверях показалась Джинни.

— Гермиона, привет. Хорошо, что я застала тебя дома. Мне...

Она замерла, глядя на сидящего на подоконнике парня. Джинни осматривала его с ног до головы, и ее глаза все больше округлялись. Что-то с грохотом упало на пол, заставив всех троих вздрогнуть.

— Гарри? — дрожащим голосом прошептала Джинни.

Лицо Поттера изменилось из удивленного в хмурое.

— Сотри ей память, — мрачно произнес он, обращаясь к Гермионе, но не сводя глаз с бывшей девушки. Джинни сразу выхватила палочку.

— Обалдели что ли? — возмущенно выкрикнула она. — Гермиона, кто это? И что с моим братом?

— Это Гарри, как ты правильно заметила, — устало произнесла та, чувствуя себя ужасно. Из-за ее оплошности он теперь пострадает. Она не решалась посмотреть на него. — А твой брат в очередной раз пришел с работы пьяный в доску и дрыхнет.

— Но почему? — бормотала Джинни, опустив палочку. — Вы все эти годы были вместе?

— Нет, я нашла Гарри только этой весной, — с заминкой ответила Гермиона. Она не сразу поняла, что Джинни имела в виду, говоря «вместе», а о пяти месяцах ожидания решила и вовсе умолчать.

— Ты нашла? — злобно усмехнулась Джинни. Она никак не могла взять себя в руки, неожиданная встреча выбила ее из колеи.

— Джин, что с тобой? — негромко спросил Гарри, и она дернулась.

— Что со мной? — ее голос дрогнул. — Ты бросил меня, Гарри, ничего не объяснив. Ты всех нас бросил, а теперь удивляешься?

— Ну, насколько мне известно, ты недолго страдала...

— Что ты ему наговорила? — почти взвизгнула Джинни, повернувшись к Гермионе. Та стояла, не поднимая глаз, и нервно теребила пальцы.

— Я... Я ничего не говорила. Возможно, Рон...

— Да, Рон, — заговорил Гарри. — Именно он мне поведал о твоем скором замужестве.

— Да что он понимает? — рявкнула Джинни. — Я знала, что мне не стоит ждать твоего возвращения, и сегодняшняя встреча лишь доказывает это, поэтому я вышла замуж. Или ты хотел, чтобы я всю жизнь сидела у окна, ждала тебя и мучилась?

— Почему-то твой муж оказался далеко не безызвестной и не бедной личностью, — холодно бросил Гарри, спрыгнул с подоконника и подошел к Джинни. — Ты можешь врать кому угодно, но не мне. Ты никогда меня не любила, ты всего лишь хотела выбраться из нищеты и, выйдя замуж за спасителя магического мира, устроить себе обеспеченную жизнь.

— Это неправда! — выкрикнула Джинни, и по ее щекам потекли слезы. Она смотрела на Гарри снизу вверх и понимала, что на самом деле ничего общего у ее мужа с ним нет. Гарри очень изменился и был совсем не таким, каким она себе представляла. — Это Рон тебя надоумил?

— Рон тут не причем. Я не дурак, Джин, и все прекрасно видел. Ты никогда не была со мной искренна.

— Ничего ты не видел, — всхлипнула она. — Знаешь, Гарри, каждый выражает свои чувства как может. И то, что я не посылала тебе сотни открыток с сердечками и не говорила каждую минуту, что люблю тебя, не значит, что ты был мне безразличен или что я преследовала какую-то корыстную цель. Ты как всегда всё решил за всех и как всегда сделал это неправильно. Да я даже с удовольствием выпью Сыворотку Правды, чтобы только ты убедился в том, что я не обманываю тебя и никогда не обманывала. А за Марка я вышла, потому что он хоть и отдаленно, но похож на тебя, — шепотом закончила Джинни, и Гарри перевел на Гермиону ошарашенный взгляд. Та выглядела не менее удивленной и лишь пожала в ответ плечами.

Гарри молча вернулся к окну, закурил и оперся руками на подоконник, опустив голову. С каждым днем его жизнь все усложняется. Он не смог убежать от прошлого, оно догнало его и отбросило назад, тыкая носом во все ошибки. Сказанное Джинни никак не укладывалось у него в голове. За эти годы он привык думать о ней как об обычной корыстной и алчной аферистке, и то, что он сейчас узнал, доказывало ему, что он действительно в очередной раз ошибся. Гарри с силой ударил кулаком по подоконнику, вызвав у девушек судорожный вздох. Его бесили эти постоянные промахи, из-за которых страдали другие люди. Если бы он сразу все понял, то, возможно, и не сбегал бы в маггловский мир, а жил сейчас с Джинни, и от него, а не от Марка у нее родилась бы прелестная дочурка.

Резко выдохнув, Гарри развернулся и направился к выходу.

— Мне надо идти.

— Гарри, нет! — Гермиона тут же преградила ему дорогу. — Я знаю, если ты сейчас уйдешь, то мы тебя больше не увидим.

— А вам это надо, а? — злость в его голосе абсолютно не сочеталась с болью в глазах. — Именно поэтому я и ушел, Гермиона. От меня одни проблемы. Везде, где я... — он запнулся, когда Джинни коснулась его руки, и посмотрел на нее.

— Не надо, Гарри, — тихо проговорила она, умоляюще глядя на него. — Не бросай нас снова. Прошлое мы переживем, уже много времени прошло, но не повторяй то же в настоящем. Прошу тебя.

— Она права, — добавила Гермиона, всеми силами стараясь подавить возникшую ревность. Она ошибалась насчет Джинни. Все ошибались. Значило ли это, что они с Гарри снова будут вместе? Хоть Джинни и говорила, что не сможет бросить Марка после рождения ребенка, но это было до возвращения Гарри, когда и сама Гермиона не сомневалась в своих чувствах к Рону. Глобальные перемены уже буквально были на пороге.

Гарри глубоко вздохнул и обратился к Джинни:

— Я не хочу возвращаться в волшебный мир, — довольно жестко начал он, — и ты должна сейчас пообещать, что никому о нашей встрече не расскажешь, или же я сам сотру тебе память твоей же палочкой.

— Я обещаю, — тихо ответила Джинни. — Я согласна даже на Непреложный Обет.

— Это уже лишнее, — сказал Гарри. — Но теперь мне действительно пора.

Он сделал шаг вперед, но девушки лишь плотнее придвинулись друг к другу.

— Герми, я не сбегу, — он специально обратился именно к Гермионе, потому что в ее глазах он четко видел страх и... разочарование. Гарри понял, что причиной тому были откровения Джинни. Он и сам не знал, как поступать дальше. Чувства к бывшей девушке давно угасли, и он не хотел, чтобы та пыталась наладить их отношения. Именно это Гарри попытался донести до Гермионы, но не был уверен, что она его поняла.

* * *

— Я так и знал! — Рон переломал уже половину мебели в гостиной. Он ревел, словно раненый буйвол, и крушил все, что попадалось ему под руку. Джинни и Гермиона стояли в дверях и с ужасом наблюдали за его метаниями. — Я же говорил, что тебя нельзя к нему подпускать!

Рон гневно посмотрел на сестру, и та отступила на один шаг.

— Но я же ничего не сделала... — Джинни вытерла слезы со щеки тыльной стороной ладони.

— Совсем ничего! — голос Уизли сорвался на крик. — Да ты ударила по самому больному месту! Какого хрена ты решила пооткровенничать, а?! Ты заставила его поверить в свои слова, заставила окунуться в прошлые ошибки, от которых он старательно убегал все эти годы! Хватит уже кормить всех нас своими сказочками о любви к Гарри! И теперь, скажи-ка на милость, где нам его искать?! Где?!

Джинни сползла по стене на пол и окончательно разревелась. Гермиона не стала себя пересиливать и успокаивать ее, хотя в том, что уже третью неделю они не могли связаться с Гарри, она винила себя. Ведь если бы она после его прихода не забыла поставить на дом запрет на аппарацию и заблокировать камин, то ничего этого не случилось бы.

— Может, он просто взял отпуск и уехал куда-нибудь отдохнуть, переосмыслить все, — сказала она, отходя от Джинни и садясь в чудом уцелевшее кресло, — и скоро вернется. Квартира-то не продана. И его всевидящая соседка, старушка миссис Уилкинс, сказала, что вещи он никакие не выносил.

Рон сидел на диване, молча глядя в пол, усыпанный стеклом, и тяжело дышал. Его жутко бесило, что из-за женской оплошности он мог опять потерять друга. Наступила тишина, нарушаемая лишь всхлипами сидящей на полу Джинни. Каждый думал о своем, когда в тишине раздался громкий звонок телефона.

— Это Гарри! — закричала Гермиона, достав из кармана джинсов мобильник. Рон и Джинни впились в нее испытующими взглядами. — Гарри! Ты где пропадал? Мы...

— Прошу прощения, — раздался в трубке незнакомый мужской голос. — Меня зовут Ральф Бинкс, я хирург в центральной больнице...

* * *

Большой пассажирский лайнер стремительно терял высоту. Аэропорт был уже почти виден, как вдруг у самолета отказали оба правых двигателя, и он тут же сильно накренился и значительно изменил курс. Пилоты уже связались с диспетчером и теперь всеми силами пытались выровнять обезумевшую машину, которая нацелилась похоронить под своим железным телом немалую часть пригорода Лондона. Правое крыло самолета все сильнее наклонялось к земле, задевая уже верхушки деревьев. Пассажиры отчаянно молились, обнимая друг друга, плача и мысленно прощаясь с родственниками. Впереди показалась автострада, и самолет, так и не подчинившись пилотам, мощно взрыл землю крылом, поднимая в воздух ее огромные комки и ломая металл. Машины на автостраде беспорядочно заметались, завидев приближающуюся катастрофу. Кто резко ускорился, перестраиваясь в другую полосу, подальше, чтобы успеть проскочить, кто резко затормозил и, развернувшись, рванул назад, уворачиваясь от падающей смерти. Однако мало кого спасли эти маневры, и огромное белое тело боинга, поблескивая в лучах заходящего солнца, с ревом протаранило асфальт наполовину сломанным крылом, разметая во все стороны куски бетонных заграждений, и с оглушительным грохотом рухнуло на автостраду, подминая под себя десятки автомобилей. В наступившей тишине лишь изредка раздавался скрежет металла умирающего монстра, под левым крылом которого медленно угасали фары почти полностью раздавленного темно-серого «ниссана» Гарри Поттера.

* * *

— Как же так, — причитала Гермиона, когда она и двое Уизли практически бежали по коридору больницы. — У меня и мысли не было посмотреть маггловские новости. Подумать только, две недели! Да в Мунго его бы уже пять раз вылечили!

— Герм, ты себя слышишь? — скептически бросил Рон. — Гарри не согласится на Мунго. Для него это равносильно тому, чтобы выйти на Косую Аллею и с Сонорусом объявить о своем возвращении.

— Что, лучше умереть? — парировала Гермиона.

— Боюсь, что Гарри выберет именно смерть, нежели возвращение к магам, — тихо ответил Рон, и Гермиона резко остановилась. Не успела она ответить мужу, как дверь одной из палат открылась и оттуда вышел доктор — мужчина лет пятидесяти, невысокий, полностью седой и в очках в черной оправе.

— Извините, — обратилась к нему Гермиона. — Вы не подскажите, где мы можем найти доктора Бинкса?

— Вы уже его нашли, — ответил мужчина, глядя на нее грустными карими глазами.

— Вы звонили мне... Насчет Гарри Поттера... — ее голос дрогнул.

— А, вы, должно быть, Гермиона? — дождавшись утвердительного кивка, доктор продолжил: — Мистер Поттер пришел в сознание лишь сегодня и то только на очень короткое время. Он спросил, где его телефон, и попросил меня позвонить некой Гермионе. Ну, то есть, вам.

— С ним все будет в порядке? — прошептала Гермиона, чувствуя, как слезы застилают глаза. Гарри наверняка понимал, что в маггловской больнице он обречен. И этот звонок был мольбой о помощи.

— Не буду вас обнадеживать, — глаза доктора Бинкса стали еще более грустными, — состояние пациента по-прежнему критическое, и никаких улучшений, к сожалению, не наблюдается.

Гермиона закрыла рот руками, заглушая всхлип, и слезы хлынули из ее глаз. Доктор сглотнул и продолжил:

— Его достали из сильно поврежденной машины, удивительно, что он вообще выжил после той катастрофы. Мы буквально собирали его по частям. Множественные переломы, повреждение легкого и закрытая черепно-мозговая травма, — мужчина обреченно покачал головой.

— Можно мне его увидеть? — прошептала Гермиона. — Пожалуйста.

Мистер Бинкс хотел было отказать, сославшись на правила посещения больных, но, увидев, в каком состоянии находится девушка, сказал:

— Не дольше пяти минут. Двадцать первая палата, дальше по коридору.

Не оглянувшись на Рона и Джинни, Гермиона бегом кинулась к палате Гарри. Зайдя внутрь, она закрыла глаза, пытаясь спрятаться от душераздирающего пиканья многочисленных медицинских приборов. Палата была небольшой, но светлой и даже немного уютной. Кровать Гарри стояла возле окна, и солнечные лучи падали на его бледное лицо. Гермиона подошла ближе. Он был практически весь покрыт бинтами, на лице ярко выделялись не до конца зажившие раны. Дыхание было тихое, медленное, еле заметное, но равномерное. Присев на край кровати, Гермиона коснулась рукой прохладных пальцев, что были свободны от бинтов.

— Гарри... — тихо заговорила она, глотая слезы. — Гарри, я пришла. Очнись, пожалуйста. Не покидай меня.

Она ждала хоть малейшей реакции, внимательно вглядываясь в закрытые глаза Гарри, но он по-прежнему лежал без движения.

— Я умоляю тебя, очнись, — слезы полились еще сильнее. — Пожалуйста. Я готова сделать все что угодно, лишь бы ты выжил.

Она уткнулась носом в перебинтованное плечо и затряслась в рыданиях.

* * *

Доктор, попрощавшись, ушел, и Рон с Джинни остались вдвоем посреди тихого пустого коридора. Рон кинулся было вслед за Гермионой, но Джинни остановила его, схватив за руку и усадив на жесткую скамью, а сама осталась стоять.

— Рон, что происходит? — спросила Джинни, проследив взглядом за удаляющейся Гермионой.

— А что происходит? — устало спросил Рон, опустив голову.

— Между Гарри и Гермионой что-то есть?

— Что? — Рон поднял голову и засмеялся. — Джинни, ты спятила.

— Сомневаюсь, — покачала та головой и села рядом с братом. — Он просил позвонить именно ей, а не тебе, и сейчас она кинулась к нему, как будто нас тут и вовсе нет.

— Все понятно, — хмыкнул Рон и выпрямился. — Ты ревнуешь.

— Дело не только в этом...

— Только в этом, — перебил ее Уизли. — Ты забыла, что у меня нет телефона? Поэтому и связаться с нами Гарри мог только через Гермиону. Именно она нашла его спустя пять лет и убедила вернуться к нам. Поэтому не удивительно, что только у нее есть шанс уговорить его на волшебное лечение. И перестань тешить себя надеждами, вам уже не быть вместе. Гарри не станет уводить тебя из семьи и воспитывать чужого ребенка. Это во-первых. А во-вторых, он не любит тебя, Джинни. Уже не любит.

— Откуда ты знаешь? — довольно грубо спросила девушка.

— Я разговаривал с ним. Он не расстроился, узнав о твоем замужестве. Да и подумай сама, если бы он любил и хотел быть с тобой, разве исчез бы тогда? Это вряд ли.

— Не понимаю, почему ты защищаешь своего друга, который бросил твою сестру.

— Я сомневаюсь в тебе, — Рон пристально посмотрел в глаза Джинни. Она резко встала, возмущенно открыв рот, чтобы разразиться гневной тирадой, как вдруг с конца коридор послышался крик Гермионы.

— Рон! Сюда! Скорей!

* * *

Гарри возвращался от одного из своих немногочисленных маггловских друзей, Тома МакКаллистера, в салоне автомобиля громко играла музыка, и в тот момент, когда в его поле зрения должен был появиться падающий самолет, телефон громко звякнул, извещая о пришедшем сообщении. Отвлекшись на телефон, Гарри упустил драгоценные секунды, которые уберегли бы его от катастрофы. Произошедшее дальше он помнил смутно. Донесшиеся сквозь орущую музыку грохот и скрежет разрываемого бетона и металла, рев огромных двигателей — Гарри не успел даже испугаться, как многотонная машина накрыла его, и он потерял сознание от нахлынувшей боли. Очнувшись в больнице и услышав от врача, что пролежал без сознания две недели, Гарри тут же попросил позвонить, но, чувствуя, что опять проваливается в темноту, лишь успел назвать имя Гермионы.