Времена не выбирают (джен)

Вообще говоря, дуэль чемпионов перед боем, а то и вместо него в эту эпоху была делом обычным, так что ни малейшего удивления выходка Гарри не вызвала. Другое дело, что сразиться с вражеским предводителем всё-таки не получилось — против вождя должен был выступать только вождь — но Гарри это полностью устраивало. Подбросив копьё, он уселся на него — как обычно, боком — и слетел со стены на поле. Его противник — рослый воин, молодо выглядящий, но совершенно седой — неторопливо вышел из строя и остановился помахивая массивным и длинным — фута полтора — жезлом с навершием в виде кабаньей головы. Клыки у этой головы были самыми настоящими…

— Кормак мак Фергус зовусь я, — провозгласил он, — твоё же имя я слышал, и спрашиваю тебя: отчего ты, бритт во всём, носишь имя сакса?

— Так решил мой отец, а его уж не спросишь, — флегматично ответил Гарри. — Но лучше б тебе было не об имени моём думать, а о своих грехах, ибо не враг я тебе и не желаю, чтобы ты умер без покаяния.

— Гордыня — грех, — заявил Кормак, — но если ты готов, то начнём, и поскольку ты юн, отдам я тебе первый удар.

— Ты выбрал свою судьбу, — пожал плечами Гарри, поднял палочку — и в этот момент Кормак вскинул жезл, выкрикнул какое-то слово — греческое, как показалось Гарри — и воздух перед ним задрожал.

— Авада Кедавра! — Нельзя было сказать, что Гарри хотел убить противника — но это было необходимо…

Зелёная молния прошла сквозь марево и ударила Кормака в плечо. Он даже не заметил этого, сломанной куклой рухнув на землю…

— Встанет ли кто-то ещё против меня? — спросил Гарри, глядя на Эохайда.

Желающих не нашлось, и потому Гарри, прихватив жезл Кормака, вернулся на стену.

— Ты придурок, Гарри, — повторила Гермиона, стоило ему спрыгнуть на камни, и горячо поцеловала.

— Воистину, это была недолгая битва, — произнёс Мирддин. — И твои чары… Они пугают меня, а ведь не было до сих пор ничего, что могло бы внушить мне страх!

— Они пугают и меня самого, — ответил Гарри, — ведь никакого благого дела ими не совершить… Если ты хочешь, я научу тебя этому заклинанию, но будь с ним осторожен — легко привыкнуть к нему, и ты станешь пускать его в ход без нужды… И однажды убьёшь кого-то, кто тебе дорог — такое случалось куда чаще, чем люди вспоминают об этом.

Это было ясно ещё по Волдеморту, обожавшему это заклинание, а в книгах из Мискатоникского университета Гарри нашёл подтверждение — действительно, почти все маги, слишком часто употреблявшие Непростительные, сходили с ума. О чём, кстати, ни Дамблдор, ни Крауч не говорили, и если второму было явно плевать, даже если он и знал, то Дамблдор… Да уж, старик был далеко не столь мудр и всеведущ, как о нём — с его же подачи — думали.

Ирландцы тем временем отошли подальше и принялись совещаться.

— Хотела бы я знать, что они решат… — проворчала Гермиона. — И почему-то я уверена, что как раз убраться отсюда они и не решат…

— Теперь им не уйти, не сразив одного из наших воинов, если только не остановит их стихия, — негромко заметил бард, стоявший рядом. — Однако же долго они говорят…

— Между прочим, я всё ещё не знаю твоего имени, — Гарри покосился на него. Бард был почти мальчишкой, младше Гарри, и всё, что о нём знали Поттеры — что жил он на другом конце озера, во владениях Тегида Фоэла и был его родственником.

— Что ж, зовут меня Гвион маб Гореан, а ещё — Гвион Маленький, — ответил бард, — и искусством уже превзошёл я многих.

— Не хочу прерывать вашу беседу, — перебила Гермиона, — но там какая-то суета. Та-ак… Там какая-то птица, они от этой птицы стараются держаться подальше… Кажется, уходят… Да мать твою! Курица!! Их разогнала чёрная курица!!

— Чёрная курица, способная клювом пробить железный меч? — Гвион фыркнул. — Что ж, Ивор маб Димриг, жди гостью…

— Да уж велел я всё готовить, — вздохнул Ивор. — Вот уж кого не хочу я видеть в своём доме — а не откажешь…

— И кто это? — спросила Гермиона.

— Моя достопочтенная приёмная матушка, госпожа Керидвен, — сообщил Гвион. — И поскольку ирландцы уходят, вскоре она будет здесь.

И действительно, не выдержавшие стычки с анимагом ирландцы двинулись прочь, а курица, летящая куда быстрее, чем настоящая, вспорхнула на стену и превратилась в женщину, сияющую совершенством зрелой красоты. Какое-то мгновение она оставалась нагой, а затем вокруг неё взвился вихрь чёрных перьев, превратившийся в длинное чёрное платье, богато расшитое золотом, а ветка, которую курица держала в клюве, обернулась магическим посохом…

— Господь благослови вас всех, — произнесла она. — Мирддин, Мирддин… Отчего же не позвал ты меня на свадьбу своей дочери? Ведь не в ссоре мы с тобой…

— Я был уверен, что ты придёшь вместе с дочерью, — ответил Мирддин, — а ты знаешь, почему я не желаю её видеть.

— Вам ведь не пятнадцать лет… — Керидвен вздохнула. — Пора уже прекратить вашу глупую вражду… Но на это я уже не надеюсь. Я обогнала моих людей, но не сильно, так что через два часа или около того они придут. Тогда я отдам подарки… А пока я хочу поговорить с твоими гостями — странствие их было долгим, и немало интересного можем мы поведать друг другу…

И только тут Гарри обратил внимание на серьги Керидвен — так хорошо знакомый глаз в треугольнике…

— Я полагаю, вы и сами уже многое поняли, — заговорила Керидвен, когда они вошли в дом. — Многое — но совершенно точно не всё, потому что всего не понимаем даже мы. Вероятно, вы посчитали нас неким тайным орденом, но это не так, хотя наше существование и держится в тайне… Мы — разбросанные по всей истории человечества стражи, противостоящие аномалиям — без особого, к сожалению, успеха. Мы пытались много раз, мы использовали и могущественную магию, и сложнейшие технологии — но всё это было бесполезно… И будет бесполезно, потому что нам так и не удалось избавиться от аномалий, но нашлось средство, позволившее взять их под контроль — хотя скорее, лишь его подобие. И ваши прыжки как-то связаны с этим — пока что мы не поняли, как именно.

— Звучит откровенно бредово, — заметил Гарри, — Но я видел и более странные вещи, так что не буду спорить. Какова наша роль во всём этом, ты объяснила, но что нам делать?

— То же, что и всегда, — ответила Керидвен. — Вы с самого начала выбрали верный путь и следуете ему, поэтому вам нет нужды что-то менять.

— А…

— Нет, каким он будет, я не знаю, — покачала головой Керидвен. — И никто не может этого знать. Может, вас ждут ещё долгие годы странствий, а может, уже следующий шаг приведёт вас домой…

За ужином Мену неожиданно предложил:

— А не наведаться ли нам всей семьёй в Батонию? Видит Сулис, хоть мы пока и здоровы, надобно постараться, чтобы здоровья не лишиться, да ещё совсем уж не вовремя.

— Можно и съездить, — согласился Ивор, — тем более, там, говорят, термы в порядок привели и заново украсили… Эмирик, Гермиона, вы с нами?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Гарри, предположив, что Батония в будущем известна как Бат. — Там, кажется, целебные источники?

— Совершенно верно, и, говорят, нет такой болезни, которую бы они не излечили, — ответил Мирддин. — Не стану утверждать, что это чистая правда, но мне они помогали всегда, правда, я и не болел серьёзно.

В итоге идея после недолгого обсуждения была принята всеми. Отправляться решили завтра с рассветом, чтобы засветло добраться до заезжего дома — верхом и на колесницах можно было пройти и за день, но телеги так быстро двигаться не могли, да и спешить было некуда.

О том, чтобы уложиться в пару-тройку часов, как, по прикидкам Гарри, вполне получилось бы в двадцатом веке, конечно, не могло быть и речи, но тянущаяся по далеко не римской дороге толпа заставляла сомневаться, что они уложатся в два дня… В самом деле, ни Ивор, ни Керидвен не могли путешествовать без слуг и воинов — это было бы попросту неприлично для человека их положения. Кроме того, требовался изрядный запас подарков для знатных людей, которых, несомненно, в Бате будет много — а это были не только кольца или ожерелья-торквесы, но и щиты, мечи и прочее оружие и доспехи, дорогая одежда, кубки… И, конечно же, Артур и Виндобарр с карниксами. Музыкальным слухом ни тот, ни другая не отличались, зато упорства им было не занимать, а они ещё и пытались передудеть друг друга…

— Какие же они всё-таки дети… — с улыбкой вздохнула Гермиона. — Особенно Медвежонок — по нему и не скажешь, кто он такой и что ему суждено…

— Что суждено, того не изменить, — пожал плечами Мирддин, — а чтобы предугадать его судьбу, не нужны пророки, ибо участь королей всегда тяжка.

— Только обычно это понимают слишком поздно, — заметил Гарри. — Знаешь, я видел немало людей, рвавшихся к власти, пусть даже из самых благих побуждений… И чем ближе к власти, тем меньше в них оставалось человеческого — а его и изначально-то у большинства было немного.

— Я всё же надеюсь, что воспитал Артура не так, — Мирддин покачал головой. — Но… Время рассудит, а пока он всего лишь двенадцатилетний мальчишка. По твоим меркам — вообще ребёнок…И чем позже он примет корону, тем лучше для всех нас.

— Возможно, но как раз времени у вас и нет, — вздохнул Гарри.

До Бата — он же Аква Сулис или Батония — добрались без приключений, что Гарри искренне радовало. Приключений на его вкус было всё же многовато… Да и в самом городе будет не до скуки, несмотря на то, что там даже саксы старались вести себя прилично. И им это даже удавалось… Ну а самые нетерпеливые могли отъехать на милю от города и там уже решать все вопросы.

Заезжего Дома в Бате не было, но с римских времён осталось изрядное количество таберн, так что найти место проблемой не было… Не считая того, что для их компании пришлось целиком выкупить лучшую таберну, да и то места хватило впритык. Прежние постояльцы, конечно, не обрадовались… Но Керидвен и Мирддина знали очень многие, Мену — тоже, да и Ивор пользовался известностью не только в родных краях. Многочисленные подарки окончательно исправили дело, и вскоре и гости, и местная знать стали искать случай попасться на глаза чародеям или пригласить их на обед. Всем остальным тоже доставалась доля внимания, но куда меньшая — и Поттеров это полностью устраивало. Можно было почти спокойно отдыхать…

— Как хорошо… — Гермиона вытянулась в горячей воде, прикрыв глаза. — Даже жаль, что им недолго осталось.

— В смысле?! — напрягся Гарри.

— В самом прямом — во время войн с саксами источники оказались заброшены и почти тысячу лет такими и оставались, пока Елизавета не велела всё восстановить, — Гермиона брызнула в Гарри. — Вернёмся — съездим в Бат?

— Обязательно! — Гарри в ответ щедро плеснул на Гермиону.

— Тем более, — Гермиона резко поднялась и шагнула вперёд, — горячие источники в перечне моих фетишей присутствуют...

— Интересно… — прошептал Гарри, притянув женщину к себе. — Что ещё в этом списке?..

— Придёт время, — прошептала Гермиона, почти касаясь губами уха, — и ты узнаешь…

Вытянувшись в горячей воде, Гарри устало прикрыл глаза. Как и всегда, Гермиона была великолепна… И, как и всегда, вымотала его до предела и вымоталась сама — и теперь расслаблено лежала рядом, пристроив голову у него на плече.

— Я люблю тебя, Гермиона… — прошептал Гарри.

— А я — тебя, — Гермиона завозилась, устраиваясь поудобнее. — Знаешь, я бы с удовольствием посидела здесь ещё пару часов, но после этой гимнастики есть хочется…

— А Ивор как раз устраивает пир, — хмыкнул Гарри. — И если мы опоздаем, эти варвары слопают всё без нас.

Ивор действительно устроил пир — продемонстрировав всем своё богатство и щедрость, что для кельтского вождя было необходимо. Кроме того, на пиру, естественно, можно было завязать нужные знакомства и обсудить с другими вождями дела Британии, войну с саксами и прочее…

И разумеется, Ивор расстарался. Эль и вино, дичь, фрукты и ягоды, мясо… И старый повар, успевший застать римлян, и потому обладавший куда большими познаниями в кулинарии, чем бритты. Но главное — всего этого было много.

Гарри с Гермионой пришли вовремя — пир ещё не начался, но почти все уже собрались и неспешно беседовали, потягивая эль или вино. Благо, действительно влиятельных вождей здесь было немного — и самый влиятельный из них вообще не был королём.

Кунеда Вледиг, бывший король Гододина, оставивший власть сыну, но не отстранившийся от мирских забот, прибыл в Аква Сулис два дня назад. Отдохнуть и поправить здоровье… И он, несомненно, этим занимался — и столь же несомненно, не только этим. Как советник своего сына Эйниона он обладал немалой властью, был так или иначе знаком почти со всеми правителями острова Придайн и пользовался уважением не только светских владык, но и церкви — при этом ухитряясь даже ладить с язычниками. Всякому ясно, что такие люди не делают ничего просто так… И, разумеется, именно так и оказалось. И у Гарри закралось подозрение, что Ивор прекрасно знал, кого здесь встретит…

Пир выдался на славу — гости Ивора из-за стола выбирались с трудом, да и то лишь по нужде, предпочитая сидеть, где сели, допивая вино — но пили немного по меркам кельтов, ожидая, что скажет старый Кунеда. И Кунеда не подвёл…

— Многих знатных мужей привело сюда провидение Господне, — начал он, — из разных стран и земель. Иные и сами наделены властью, к голосу иных прислушиваются их вожди — но так ли, иначе ли, а сказанное здесь услышат на всём острове Придайн. И вот что скажу я: три напасти терзают нашу землю — саксы, скотты и пикты, и никто не может дать им отпор. Каждый ведь из вождей здесь сам за себя и не верит никому — а вспомните-ка Ниалла Девять заложников! Все пять пятин Эйре подчинил он, собрал воедино и сделал непобедимыми — именно потому, что собрал воедино, словно в кулак. И потому, говорю я вам, должно и нам последовать его примеру. Я призываю: пусть все короли и князья сойдутся на рождество в Лондиниум на совет, и там, избрав достойного, объявят его верховным королём, и я говорю вам, что не вижу им никого, кроме Утера Пендрагона!

— Что ж, пожалуй, ты и прав, — первым заговорил Гургуст из Регеда, ростом и волосами с бородой немногим уступавший Хагриду. — и в том прав, что нужен нам верховный король, и в том, что лучше всего отдать эту власть Утеру — все ведь мы знаем, что он человек справедливый, да к тому же ненавидит саксов, так что не обернётся против нас…

Ну а затем поднялся галдёж — высказаться хотели все и сразу. Кто-то соглашался с Кунедой, кто-то возражал, считая, что верховным королём должен быть не Утер, но с тем, что верховный король вообще нужен, согласились все. Достигнутое согласие требовалось скрепить, слуги немедленно принесли вино, и разговоры стали куда более оживлёнными, скатившись к похвальбе, явно и нагло преувеличенной…

— Утера изберут, — хмыкнул Мирддин, в очередной раз наполняя кубок. — Главное, чтобы он дожил до Рождества… А на совете он сумеет перетянуть на свою сторону всех сомневающихся.

— Что ж, удачи вам, — усмехнулся Гарри, — Но я ведь говорил тебе, что будет?

— Говорил, — согласился Мирддин, — И я сказал тогда, что это неважно. Потому что… Помнишь: «И Сам отошёл от них на вержение камня, и, преклонив колени, молился, говоря: Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет»? Никого из нас не минует чаша, что нам уготована: ни Медвежонка, ни тебя, ни меня… А нам же остаётся лишь принять ниспосланное с честью и доблестью.

— Что ж… Да будет так, — Гарри поднялся. — Благородные мужи! Если позволите сказать слов и странствующему чародею, то и я призову всех избрать верховным королём Утера Пендрагона, ибо честь в его правой руке и доблесть — в левой!