Орден Чертополоха (гет)

Брут, все еще сетуя на то, что «в любви у него все сложилось не так, как надо», однажды решился у меня спросить, как будто для собственного успокоения:

— Вы, наверное, тоже сделали бы все для того, чтобы любимая девушка была рядом с вами?

— Разумеется. В любви, как и на войне, все средства хороши.

Он робко поинтересовался:

— А что бы сами стали делать, появись у вас соперник?

— Его бы попросту не существовало.

— Это как же?

— Я бы сделал так, чтобы для моей девушки существовал только я один. Моя возлюбленная может всецело принадлежать только мне и никому больше. В амурных делах либо все, либо ничего.

Родная деревня встретила Минерву громким кукареканьем петухов и запахом свежескошенной травы. Вернулось чувство уединённости, которое всегда очень остро ощущалось в этом месте, оно же утрачивалось даже в скрытом от всего мира горами и лесами Хогвартсе. В Даннете уже знали, что сегодня дочь пастора должна вернуться из Англии, где она с отличием окончила престижную закрытую школу для девочек.

Минерва задержалась у старинного колодца, разговорившись с местными женщинами. Рядом на землю она поставила свой компактный саквояж, под который был зачарован бездонный дорожный сундук, способный вместить едва ли не весь багаж Хогвартс-Экспресса. Женщины засыпали Минерву вопросами о ее будущей работе, и она ответила, что ближе к осени ей предстоит переехать в Лондон, где она поступит на государственную службу. Одно только упоминание столицы и госслужбы произвело сильнейшее впечатление на собеседниц, сразу округливших глаза, и Минерва поспешно уточнила, что должность у нее намечается мелкая, с преимущественно секретарскими обязанностями. Так, нехитрая работа для вчерашней выпускницы, коих в Лондоне пруд пруди. Умудренные жизнью бабы лишь покачали головами, мол, знаем-знаем, работенка-то все равно намечается непыльная, можно перебиться до момента, как удастся подцепить какого-нибудь перспективного парня, а там в замужестве и вовсе работать не придется. Минерва понимала, что любопытные кумушки вот-вот начнут донимать ее неприятными расспросами о том, появился ли у нее молодой человек, и она уже лихорадочно соображала, как бы поскорее закончить разговор и отправиться домой, как вдруг…

— Минни, ну наконец-то! Ты даже не представляешь, что я тебе сейчас покажу… — спасительный детский голос заставил Минерву обернуться.

Внимание всех моментально переключилось на бегущего Роберта. Дорожная пыль из-под его босых ног взлетала в воздух, когда он несся на всех парах к сестре.

— Думал, не дождусь тебя! И Малкольм ждал, и папа с мамой, и Тинки… — Роберт на радостях бросился ей на шею, а Минерва вся так и похолодела при упоминании Тинки в присутствии маглов.

— Тинки? — нарочито весело воскликнула она, чуть отстраняя брата и внимательно глядя ему в голубые, как у отца, глаза. — Такой уже большой, а все никак не распрощаешься со своим вымышленным другом?

Счастливая улыбка сползла с лица Роберта, когда он осознал, что сболтнул лишнего. И тут Минерва заметила в его маленьком кулачке смятый конверт. Такой же конверт из желтоватого пергамента, запечатанный пурпурной восковой печатью, семь лет назад принесла ей сова из Хогвартса. Все стало понятно. Брат таки дождался своего часа.

— Распрощаюсь, сестрица! Непременно! — чуть извиняющимся тоном пообещал Роберт. — Теперь, когда мне предстоит, как и тебе, учиться в Англии. Гляди!

По спокойной реакции окружающих Минерва сделала вывод: те уже были в курсе, что Роберту вскоре предстоит уехать учиться так же, как в свое время и ей самой. Мама уже придумала объяснение для местных маглов.

— Бобби второй день повсюду таскает с собой это письмо, все не нарадуется, — уже дома рассказывала миссис Макгонагалл, пока Минерва разбирала вещи у себя в спальне. — Я заколдовала письмо, чтобы оно выглядело обыкновенным посланием из какой-нибудь закрытой английской школы, если он вдруг покажет его кому-то из местных.

Вечером мама устроила небольшой пир в честь успешного окончания дочерью школы, а также поступления Роберта в Хогвартс. Минерва уплетала за ужином фирменный рыбный пирог миссис Макгрегор, который та всегда пекла к ее приезду («Кушай, моя котенька! Устала с дороги!» — передавая лакомство, любила ласково приговаривать соседка, души не чаявшая в Минерве), а заодно слушала рассуждения мамы о том, что на днях надобно отправиться с Робертом в Косой переулок да докупить там недостающие брату для учебы вещи. Отец молча слушал воркование довольной жены и неспешно пил остывающий чай. Но по его глазам Минерва видела, что он был искренне рад и горд тем, что дочь успешно окончила школу, а у сына начала сбываться заветная места — отправиться учиться в школу чародейства и волшебства. Миссис Макгонагалл прямо говорила при муже о Хогвартсе и Косом переулке — это уже казалось своего рода прогрессом. Прежде она упоминала об этих местах чуть ли не шепотом, побаиваясь, что супруг услышит лишний раз. Подобные перемены приятно удивили Минерву, и она в ближайшие дни начала с энтузиазмом рассказывать брату о Хогвартсе, о том, что именно его ждет в первые учебные недели. А у Роберта имелся просто миллион вопросов о волшебном мире.

Он неустанно забрасывал ее ими, когда они уже через несколько дней оказались в Косом переулке. Роберт и в Лондоне-то не был ни разу, а уж очутиться на главной торговой улице магов было для него все равно что попасть в самую настоящую сказку. Даже легкая тошнота из-за использования портала быстро прошла у него при виде абсолютно новых мест. Он с невероятным интересом следил за тем, как Минерва стучала кончиком волшебной палочки по нужным кирпичикам в стене во дворе у «Дырявого котла». Минерва даже чуть было не перепутала кирпичики, стараясь одновременно и колдовать, и отвечать на вопрос брата о заклинании, при помощи которого пивные кружки посетителей «Дырявого котла» моментально наполнялись пенным напитком по одному щелчку пальцев расторопного молодого бармена по имени Том. Для Роберта увиденное волшебство было в новинку, поскольку миссис Макгонагалл и Минерва старались не использовать дома подобные хоть и полезные в быту, но все же излишние чары.

Когда наконец перед ними предстала во всей красе главная торговая улица волшебников, Минерва торжественно сказала брату, глаза которого округлились, как два чайных блюдца:

— Добро пожаловать в Косой переулок!

Роберт явно жалел, что у него не десять глаз. Они шли вверх по мощенной булыжником извилистой улице, и он вертел головой, пытаясь увидеть все сразу: и людей, всех до одного одетых в разноцветные мантии, и многочисленные торговые лавки, на витринах которых были выставлены то новейшие модели гоночных метел, то начищенные до блеска котлы различных расцветок и размеров. Роберта чуть не сбил с ног суетливый лавочник с подносом, заваленным тыквенным печеньем и сдобными котелками. Брат узнал то самое печенье, которое сестра привозила ему каждые каникулы, и пришел в восторг.

Минерва дала Роберту возможность от души насладиться зрелищем, о котором он мечтал столько лет, а заодно сама вспоминала, как когда-то мама также привела ее в Косой переулок за покупками. Тогда-то ее жизнь окончательно и превратилась в сказку.

Они посетили Гринготтс, где обменяли магловские деньги на волшебные. Роберт так весь и подобрался при виде строгих и неприветливых гоблинов, чинно выполнявших финансовые операции. Сказка сказкой, а сегодня Минерве с Робертом надо было умудриться уложиться в ту скромную сумму, которую отец старательно откладывал из своего крошечного жалования весь прошлый год. Минерва рассчитывала, что, начав работать, сможет сама себя содержать и даже сумеет помогать родным с деньгами во что бы то ни стало.

Миссис Макгонагалл тщательнейшим образом составила список того, что им требовалось купить. Учебники брату достанутся от Минервы, стандартный набор для изготовления зелий и телескоп — тоже, школьную форму они с мамой успеют пошить к сентябрю, так что оставалось докупить только волшебную палочку, свежий пергамент да чернила и перья для письма.

Минерва не позволила Роберту вытащить на улице свежеприобретенную палочку (дуб, девять дюймов, сердце дракона, очень подвижная, для горячих молодых людей, как отметил мистер Олливандер). Просто заколдовала коробочку с палочкой так, чтобы брат не смог ее открыть до самого приезда в Хогвартс. Роберт начал канючить: «Ну, Минни, ну, верни, пожалуйста! Я только еще разок взгляну на нее, а колдовать не стану! Честно-честно!» Но Минерва осталась непреклонна и быстро повела его во «Флориш и Блоттс», где он сразу буквально утонул в море книг. Роберт с диким интересом принялся листать занимательные пособия с названиями типа «Веселящие чары на все случаи жизни». Пока он был всецело поглощен разглядыванием книг, Минерва набрала пергамента, чернил и перьев столько, сколько требовалось первокурснику на целый учебный год. И тут Роберт резко дернул ее за рукав мантии:

— Смотри! А не из этой ли книжки мама нам сказки рассказывала? Она еще говорила, что был у нее любимый сборник сказок, но, увы, позабыла его в родительском доме, когда уезжала с нашим папой. Очень жалеет, что не прихватила с собой, — в руках у него красовался сборник сказок Барда Бидля в подарочной кожаной обложке. — А в этом еще и волшебные картинки имеются, совсем как в некоторых твоих учебниках. Нет, эти намного красивее и живее! Жаль, Малькольм не видит сейчас эту книжку…

Действительно жаль! Книжка была большая, нарядная, с волшебными иллюстрациями, на которых герои сказок разговаривали друг с другом, разыгрывая целые сцены. Идеальный подарок для ребенка! И, конечно, весьма недешевый, ибо стоил целых два галлеона.

— Только я не помню, чтобы мама рассказывала вот эту сказку, — Роберт указал на иллюстрацию к сказке «Волосатое сердце колдуна». — Ой, да это страшилка про маньяка! Здорово!

На иллюстрации был изображен труп девушки с рассеченной грудью, а рядом на земле скорчился молодой злой колдун и в каком-то безумном припадке ласкал да облизывал окровавленное сердце своей жертвы.

— Дело в том, что это сказка для взрослых, ты бы просто ее не понял, вот мама и не рассказывала, — пояснила Минерва, пытаясь забрать у брата книжку и поскорее закрыть жуткую иллюстрацию.

— А эта история всамделишная? Помнишь, мама всегда утверждала, что в этих сказках изложена сущая правда — ей так еще ее собственная бабушка говорила… Ну та, в честь которой тебя назвали!

— Все до одной сказки в этой книжке правдивы, — Минерва услышала у себя за спиной самый волнующий голос и вздрогнула. Как же тесен мир волшебников, чтобы вот так вот встретиться в одном магазине! Впрочем, мир магов действительно был очень тесен. — Так мне сказал мой учитель, когда покупал мне такой же сборник в мои одиннадцать лет. Вот только книжка не была такой новой и красочной, как эта, она была немного потрепанной и без картинок. Но я зачитал ее до дыр.

Перед ними предстал Риддл собственной персоной. Закутан он был в роскошную зеленую мантию, а на лице его играла спокойная улыбка, словно Риддл и не удивился такой встрече, а даже ее предполагал. Впрочем, в эти дни многие школьники со своими родителями совершали покупки к новому учебному году, и в Косом переулке яблоку негде было упасть.

— Профессор Риддл! — спохватившись, представила его брату Минерва. — Роберт, профессор Риддл будет преподавать тебе защиту от темных искусств. Профессор, рада представить вам моего брата Роберта, он в этом году поступает в Хогвартс…

Риддл ответил вежливым приветствием и даже пожал зардевшемуся Роберту руку. Брат во все глаза разглядывал своего будущего учителя.

— Я рад с вами познакомиться, профессор! — очень волнуясь, произнес Роберт. — Я просто жду не дождусь дня, когда смогу научиться изгонять фонарников с болот! Мой друг Дугал рассказывал, что болота близ нашего дома кишат ими!

Минерва лишь покачала головой. Дугал, несомненно, очень убедительно рассказывал леденящие душу ужасы про болотную нечисть Роберту и остальным детям, дабы те не совались на болота. «Я был совсем маленьким, когда Кайла, сына одного нашего фермера, фонарник заманил в трясину. Еле тогда пацана спасли. Фонарник все прыгал с кочки на кочку, потрясая зажженным фонариком, и злорадно усмехался, как маленький чертенок. Подрастете — пойдем вместе да прогоним этих чертят из болот раз и навсегда, чтобы никого больше не смогли заманить в трясину», — обещал Дугал детям и говорил настолько убедительно, точно сам верил в собственные россказни. Сама Минерва не горела желанием проверять правдивость сказок, однако Роберт действительно мечтал однажды наведаться на болота во всеоружии и прогнать оттуда всех опасных магических тварей.

— Ну, молодой человек, подробно изучать фонарников вы начнете лишь на третьем курсе, до которого еще надо доучиться, — остудил пыл будущего ученика Риддл. — До тех пор вам придется выучить назубок простейшие защитные заклинания. Бороться первое время вам придется с менее опасными, но докучливыми существами вроде пикси. А еще предстоит научиться не поддаваться чарам злобных ведьм, поедающих на обед сладеньких мальчиков…

При упоминании ведьмы Роберт широко раскрыл глаза от ужаса, вспомнив мамины страшилки о том, что однажды за ним, непослушным мальчишкой, непременно явится безобразная голодная ведьма с огромной бородавкой на крючковатом носу и утащит его и других вредных детишек в свое мрачное логово, где и полакомится ими на ужин. Что же, на уроках по защите от темных искусств дети учились справляться с жуткими существами, которыми их с детства небезосновательно стращали взрослые.

Было видно, как сильно Роберту хотелось получить красочный сборник сказок Барда Бидля, на что Минерва как можно мягче постаралась отметить, что сей сборник можно будет взять в библиотеке Хогвартса. Роберт кивнул с легким сожалением и помог Минерве выложить перед кассиром всю необходимую для учебы канцелярию. И тут Риддл быстро положил на кассу рядом с остальными покупками также красивый сборник сказок Барда Бидля и протянул горстку монет продавцу. Продавец улыбнулся Роберту, давая понять, что тот может забрать свертки с покупками с прилавка. Минерва так и опешила.

— Нет, мистер Риддл, не стоит! — она попыталась было сунуть ему в руки деньги за оплаченные товары, но он наотрез отказался их принимать. — Сейчас я все сама оплачу…

Тогда Риддл сам подхватил свертки и протянул их Роберту, который переводил растерянный взгляд с покупок на Минерву.

— Держите, мистер Макгонагалл! — благожелательно сказал Риддл. — Говорите, не читали «Волосатое сердце колдуна»? Тогда прочитайте на досуге. И подготовьте небольшое эссе к первому занятию по моему предмету на тему: «Последствия от злоупотребления темной магией». Главный герой сказки являет собой яркий пример подобного злоупотребления. Можете считать, что это ваше первое домашнее задание.

— Профессор, я не поощряю подобное! — не унималась Минерва. — Роберт, разумеется, подготовит доклад, но сборник сказок возьмет в школьной библиотеке…

Но Риддл и слышать ничего не желал, он поманил их с братом к выходу из магазина. Звонок над дверью магазина громко звенел и звенел, возвещая о приходе новых покупателей.

— В детстве у меня не было столь красочных книг, вот я не удержался и приобрел данную книгу, — уже на улице, весело улыбаясь, сказал Риддл. — А ее пускай прочтет и ваш младший брат — ему это также не помешает. А на сэкономленные деньги, Минерва, лучше купите Роберту сову. Неужто вы оставите ребенка без любимца? Какой школьник не мечтает получить к новому учебному году сову? — он указал на «Торговый центр «Совы», из которого доносилось тихое уханье. — У меня вот в школе не было своей совы, обходился медлительными школьными совами, в то время как ровесники нарадоваться не могли на своих быстрых пернатых питомцев. Впрочем, в течение учебного года мне почти никто не писал, «Пророк» всегда можно было полистать в библиотеке, а на каникулах оказывалось достаточно использовать сов, с которыми друзья присылали мне письма. Ну же, Минерва, порадуйте брата. Если не хватит денег, то я добавлю недостающую сумму.

Последние слова произнесены им были тихо, чтобы слышала только она. Минерва с огромной неохотой позволила Роберту выбрать в зоомагазине сову. Брат вежливо поблагодарил Риддла за книгу и поспешил в «Торговый центр «Совы».

— У вас так и не появилось питомца? — спросила Минерва.

— Отчего же? Мне всегда нравились змеи…

Кто бы сомневался! Вот только говорил Риддл теперь уклончиво, словно не желал рассказывать об ужике, которого любил в детстве. Или о ком поопаснее.

Когда они покинули зоомагазин с довольным Робертом, крепко сжимавшим в руках клетку с кроткой на вид пушистой сипухой (благо, отцовских денег все же хватило на покупку), Минерва глянула на свои наручные часы и убедилась, что им пора уже было возвращаться в Даннет. В «Дырявом котле» оставался портал, с помощью которого они могли перенестись домой. Увидев, как Минерва засуетилась, Риддл вдруг протянул ей и брату руки со словами:

— Держитесь за руки — мы быстро перенесемся к вам домой.

— Нет, профессор, в «Дырявом котле» у нас спрятан портал, да и трансгрессировать на столь неблизкие расстояния — это непросто и опасно… — постаралась отказаться Минерва.

— Да ладно, всего лишь из центра Лондона перенестись на север Шотландии! Что может быть проще? И портальной болезни у вас точно не будет, — весело отозвался Риддл. — Это же не из Неаполя переноситься в Эдинбург. Вот там без портала или еще какого другого вида транспорта не обойтись. А трансгрессировать в пределах Британии вы и сами научитесь со временем. А я в любом случае еще собирался полюбоваться на ваш знаменитый Дом у Северных Врат в летний период. А сегодня погода располагает к прогулкам.

Минерва послушно вложила руку в его ладонь, то же самое проделал и Роберт, с нетерпением ожидавший нового невероятного волшебства. Трансгрессировали они легко и мягко на родное для Минервы и Роберта морское побережье. Соленый морской воздух моментально освежил после духоты центральной части волшебного Лондона. Минерва наспех трансфигурировала свое длинное строгое платье в легкий сарафан, а мантию — в вязаную кофту, затем зыркнула на Риддла исподлобья и процедила сквозь зубы:

— Вы окажете нам честь, если заглянете к нам на чашечку чая!

Риддл будто только и ждал приглашения. Он к удовольствию Роберта одним взмахом руки обратил свою длиннющую мантию в магловский наряд. Риддл просто и вместе с тем подкупающе смотрелся в светлых летних рубашке и брюках в сочетании с начищенными до блеска ботинками. Такой обычный красивый парень, с которым была бы счастлива пойти на свидание любая благовоспитанная девушка.

Минерва очень волновалась, ведь ей предстояло привести в дом молодого человека и представить его теперь уже не только матери, но и отцу. Они шли втроем к домику пастора, вежливо отвечая на приветствия жителей деревни, глазевших на Риддла как на диковинное создание. Что же, уже вечером вся деревня наверняка будет обсуждать неожиданного гостя Макгонагаллов. Тем более, что гость этот был весьма привлекательным молодым человеком из далекой Англии!

— Пап, мы уже дома! — Роберт первым вошел в дом и обратился к отцу, который в это время вел с миссис Макгрегор непринужденную беседу в гостиной за чашкой чая. — А у нас гость!

— Отец, миссис Макгрегор, позвольте представить вам будущего преподавателя Роберта в его английской школе! Наша страна так тесна, а Уик столь небольшой городок, что знакомых там встречаешь на каждом шагу, а мистера Томаса Риддла мы повстречали в тамошней книжной лавке близ Ратуши… — прервала повисшую было тишину Минерва.

Миссис Макгрегор разглядывала гостя с почти неприличным любопытством, однако, спохватившись, сбивчиво пробормотала, что очень рада знакомству, но ей пора идти встречать мужа и сына с работы.

Отец, к облегчению Минервы, встретил Риддла с радушием, с которым принимал любого гостя в доме. Только во внимательных его глазах читалось чуть больше настороженности и интереса, чем обычно. Мама, смерив Риддла сдержанным взглядом, в котором угадывалось спокойное узнавание старого знакомого, помогла Минерве устроить гостя поудобнее и принести в гостиную еще свежего чая и угощение.

— Извольте отведать пирога, мистер Риддл, — вежливо предложил отец, следя за каждым движением гостя. — Чувствуйте себя как дома!

Риддл был мил и приветлив. Он с удовольствием попробовал и чай, и пастуший пирог, похвалил кулинарные таланты хозяйки дома (маме снова удалось из скудного набора продуктов приготовить выпечку не хуже той, что потчевали в Хогвартсе), держался скромно, движения его отличались плавностью и естественностью, не было в них и намека на жеманность — все как полагалось. А еще Риддл аккуратно нащупывал тему, на которую можно было поговорить, и когда мистер Макгонагалл спросил у него, что за предмет тот преподает, то осторожно ответил:

— Защиту от темных искусств…

— Вот как? — отец сделал глоток из чашки, прежде чем продолжить. — Это тот самый предмет, на котором учат, как уберечься от всяческого зла? Минерва немного мне рассказывала об этой дисциплине. Значит, учите детей справляться с нечистью?

— В целом да, — ответил Риддл.

Вот только кто бы самого Риддла уберег от зла, подумалось Минерве.

Отцу стало интересно послушать о буднях учителя. Он и прежде проявлял особый интерес к работе их деревенского учителя и при возможности всегда старался оказывать помощь местной школе. К труду учителей, как и медиков, отец всегда относился с особым уважением. Потому, видимо, и позволял жене изготовлять украдкой целебные снадобья, при помощи которых уже был поставлен на ноги не один прихожанин.

Риддл, поняв, что нащупал удобную тему для разговора, пустился в рассказ о своих рабочих буднях. Он увлеченно рассказывал том, что сейчас ему приходится подготавливать отчеты о проделанной за год работе для директора и Министерства магии, а в августе предстоит подкорректировать учебные планы, договориться с магозоологами о поставке в школу новых партий болотных фонарников и красных колпаков для занятий с третьекурсниками, пикси — для второкурсников. Роберт слушал его, приоткрыв рот, даже позабыл о любимом пироге и чае. Когда же Риддл обмолвился о том, что сейчас в пустующей школе эльфы вовсю ведут ремонтные работы, то у брата и вовсе загорелись глаза.

— Эльфы? Как наш Тинки? — с детской непосредственностью спросил он у Минервы, и она кивнула, быстро взглянув на отца.

Отец же слушал, слушал и вдруг рассмеялся:

— То-то я с конца весны постоянно слышу копошение этого нашего Тинки — видать, тоже вовсю наводит порядки в доме, ремонтирует старую мебель, избавляется от ненужного хлама. Вон и ножки у старого кресла моей бабушки в один прекрасный день стали как новенькие.

Теперь все внимание оказалось приковано к отцу, который на памяти Минервы впервые столь легко и прямо говорил в кругу семьи о чем-то волшебном. Он продолжил, отставив чашку с чаем в сторону:

— Летом возню Тинки слышу особенно часто то в доме, то в огороде, осенью дружок тоже весьма деятелен — оно и понятно, ведь к зиме надо подготовить хозяйство. Зимой он будто погружается в спячку, не слышно его совсем, даже начинаю беспокоиться, не заболел ли он. Но домочадцы выглядят спокойными, значит, и с домовым, должно быть, все нормально. Я словно слепой человек: видеть не вижу, а вот слух обострен. Поначалу думал, что, может, мышь завелась в доме, ан нет. Еще моя ныне покойная бабушка, когда я был совсем маленьким, рассказывала, что так оно и бывает с простыми смертными: слышать домового-то мы слышим, а вот увидеть его нам не дано. Но жилище домовой старательно охраняет, и этот его труд мы должны ценить, вовремя баловать маленького помощника плюшками, ибо кто еще, кроме него, защитит дом от бед? Так что горячая рабочая пора настала и для нашего домового, и для тех, о которых поведал мистер Риддл…

Все в гостиной, затаив дыхание, слушали отца. Кажется, впервые за долгие годы в их семье возникло нечто вроде… понимания? Понимания и принятия отцом-маглом волшебного мира. Минерва впервые за последние лет десять увидела на мамином лице робкую улыбку. Миссис Макгонагалл точно не верила, что ее супруг, столько лет не изъявлявший особого желания говорить о мире магии, теперь охотно заговорил об их домовом.

Воцарившуюся благостную атмосферу нарушил Риддл, обратившись к отцу с просьбой поговорить с глазу на глаз. Мистер Макгонагалл отчего-то не удивился подобной просьбе, а, бросив короткий взгляд на Минерву, попросил гостя пройти для разговора в кабинет. Когда мужчины удались в отцовский кабинет, Минерва взялась помогать матери убирать со стола. Ополаскивала посуду, а у самой при этом руки мелко дрожали от волнения. Гадать, о чем понадобилось Риддлу говорить с отцом, оказалось сущей пыткой. Мама, пристально наблюдая за ней, от греха подальше тут же забирала из ее рук посуду и вытирала кухонным полотенцем. И всезнающе качала головой, точно прекрасно знала, о чем сейчас беседовали муж и гость. Когда же с кухонными хлопотами было покончено, Минерва вернулась в гостиную и обнаружила, что Риддл с отцом уже закончили разговор. Мистер Макгонагалл с благожелательным напутствием провожал гостя.

— Мистер Риддл изъявил желание прогуляться до одной нашей достопримечательности, — обратился отец к Минерве. — Дочь, будь добра, проводи молодого человека до пляжа. Сегодня везет с погодой, должен быть дивный закат, так что милейший домик Вайнеров будет смотреться особенно живописно…

И деликатно удалился, заявив, что ему еще надо навестить кого-то из прихожан.

Они двинулись в сторону знаменитого Дома у Северных Врат, и Минерва по дороге сразу же накинулась на Риддла с вопросами:

— Что вам понадобилось от моего отца? О чем вы с ним говорили?

— Поубавьте пыл, Минерва! Вы так испугались и побледнели, будто я применил к вашему отцу проклятие, — Риддл в притворном ужасе поднес ладонь ко рту. — Не переживайте, я не использовал Непростительное. Мы с вашим отцом мило обсудили различные методы избавления от садовых гномов, а то развелись они у вас в последнее время в саду, сладу с ними нет. Ваш батюшка считает негуманным способ натравливать на гномов джарви, я с ним согласился и подсказал старый испытанный способ просто схватить гнома да сильно его раскрутить, дабы потерял ориентацию, а потом бросить за забор. Полагаю, такой способ борьбы с домашними вредителями вполне себе придется по вкусу вашему брату Роберту…

— Мистер Риддл, ваши шуточки мне неприятны!

— Жаль! В любом случае ваш отец приятно удивил адекватным отношением к магическим существам. Не всякий магл способен на подобное, — заметил Риддл. — А вообще, мне очень понравились и ваш отец, и ваш брат Роберт. Хочу как-нибудь познакомиться и с младшеньким Малькольмом.

Только не с Малькольмом! Этого еще не хватало! Риддл явно получал особое удовольствие, держа ее в неведении и наблюдая за ее бурной реакцией. Они почти добрались до возвышенности, с которой можно было полюбоваться на строгий, но при этом элегантный дом Вайнеров. Благодаря удачному местоположению дома из окон его, вероятно, открывался великолепный вид и на деревню, и на залив, которые сейчас были залиты лучами заходящего солнца. Невысокие волны в относительно спокойном море отливали золотом, фермерские домики, разбросанные по всему побережью, напоминали хрупкие картонные коробочки, а пустоши чуть поодаль были густо усыпаны сиреневым вереском.

— В самом деле милый домик! Вайнеры не прогадали, сделав его своей летней резиденцией, и, думается, оказали неоценимую услугу королеве-матери, приняв ее здесь как-то... — Риддл мельком глянул на Минерву, но она ничего не ответила. — Будем надеяться, что в этих местах, прямо-таки пропитанных духом свободы, августейшая особа хоть немного развеялась после смерти дражайшего супруга, и к ней вернулся вкус к жизни...⁽¹⁾ Сама природа здесь этому благоволит. Просто место силы по ощущениям! Нечто подобное я уже испытывал, оказавшись однажды в еще одном невероятном уголке Англии, скрытом от посторонних глаз. Там море буйно в любое время года, крики чаек особенно отчаянны, а местная пещера переносит в иное измерение… Нигде больше мне не было столь волнительно, как там. Разве что здесь…

Он, закрыв глаза, вдохнул полной грудью чистейший морской воздух.

— Так о чем вы беседовали с моим отцом, когда остались наедине? — снова строго повторила Минерва вопрос, нисколько не переживая о том, что помешала своему спутнику наслаждаться природой.

Риддл резко открыл глаза и уже серьезно посмотрел на нее.

— Почему вы так сердиты? Я не понравился вашим родным?

— Вы очаровали мою матушку еще в вашу первую с ней встречу, вы же это знаете… А Бобби под большим впечатлением от знакомства с вами, даже вон притих за чаем, хотя ему это несвойственно…

Риддл довольно улыбнулся краешками губ. Действительно, он мог кому-то не понравиться?

— Я получил удовольствие от беседы с вашим отцом. Он такой, каким я его и представлял. Мудрость, сдержанность, достоинство. И я не сделал ничего плохого, всего лишь попросил разрешения встречаться с его дочерью. Это вроде не возбраняется. Или же нет? Предлагаемая мной вам в этот раз связь постыдна и греховна?

Минерва часто задышала. Услышанное ее обезоруживало. Хотя в глубине души она, конечно, надеялась на подобное развитие событий. Стало легко и тяжело одновременно. Легко, потому что втайне она могла только мечтать о подобном шаге со стороны Риддла. И мечта вот так легко осуществилась! Тяжело, потому что теперь было сложнее отвергнуть Риддла. Он вел себя сейчас как несколько более… приличный человек? Это все и усложняло.

— Нет, Том, но…

Риддл замер от неожиданности, но потом снова улыбнулся.

— Ну вот, вы впервые назвали меня Томом! Что же, заметен прогресс в наших с вами отношениях!

Сказанное слово не воротишь. Минерва иногда мысленно называла Риддла Томом, и так и должно было продолжаться дальше, а тут вдруг язык ее подвел. Риддл наклонился и сорвал веточку вереска. Снова выпрямился. Ветер обдувал его черные волосы, от тщательно уложенной прически не осталось и следа, что, однако, совсем его не портило, а делало на вид таким родным и домашним.

— Вы же этого хотели? — спросил Риддл, прижимая к губам сорванную вересковую веточку и вдыхая ее медовый аромат. — Я обещал в первую очередь самому себе, что вы во что бы то ни стало полетите. Воспарите в небо, как чайка, что только что пронеслась перед нами. Я не привык отступать. Наступит день, и вместе со мной вы будете непринужденно парить в небесах в этом славном месте на восходе дня. Далеко внизу останутся фермерские домики, вересковые пустоши, буйный залив. Ничто не будет преградой ни вам, ни мне! Мы вместе полетим навстречу солнцу, каждый на своих крыльях. Вы уберете в пыльный чулан свою треклятую метлу и больше никогда о ней не вспомните за ненадобностью. Я вам все это обещаю и сделаю все для того, чтобы выполнить обещание. На свете нет ничего невозможного, и я вам это докажу, чего бы мне это ни стоило! Или я не Томас Марволо Риддл! До встречи, милая Минерва!

Он окинул Минерву нежным взглядом, в котором не читалось вожделения, что так обжигало прежде, присутствовала лишь пылкость увлеченного своим делом молодого человека. Его пальцы закрепили в ее волосах вересковую веточку. Живую, а не искусственную, усыпанную чужими изумрудами. Затем Риддл подошел к самому краю обрыва и с легким хлопком исчез, словно сон. Только могучие волны и плескались внизу, а в небе пронзительно кричали чайки.

* * *

— В твои косы вплетен вереск, а взгляд растерянно-мечтателен, — констатировал отец, когда по возвращении домой Минерва вошла к нему в кабинет.

Косы ее всегда были растрепаны после прогулок по ветренному побережью, но цветы в волосах она позволила себе впервые, и, конечно, данная перемена не осталась без внимания отца, который не удержался и тяжело вздохнул, оглядев дочь с ног до головы.

— Итак, рано или поздно это ожидает всех родителей, — с грустной улыбкой молвил он, и от этих слов Минерве стало так неловко, словно она согрешила. — Какому родителю не хотелось бы, чтобы его любимое чадо как можно дольше оставалось ребенком? Но, увы, время неумолимо. Настала пора, когда женихи начали захаживать и в наш дом. Ты выросла девушкой видной, такой же красавицей, как и твоя мать. Смотрю на тебя и прямо вижу перед собой прекрасную, отважную Изабель в ее восемнадцать. Вот и столичному пареньку по имени Томас ты приглянулась… А он, как я успел заметить, приглянулся тебе. И, в принципе, я могу понять, чем этот юноша пленил твое девичье сердце. Значит, твоим учителем был? Такой молодой и уже столь серьезным вещам детей учит? С такими глазами и голосом? И кто только додумался этого парня с внешностью киноактера поставить учить детей развеивать тьму? Душа твоя потянулась к диковинке, таких парней, как этот твой Томас, у нас в округе не найти. Может, даже во всей Британии не отыскать. Он особенный, а в рукаве у него припрятан козырь…

— Какой же?

— Он — волшебник! И в этом мало кто с ним может соперничать, верно?

У Минервы заблестели глаза.

— И каков был твой ответ?

— А что я, по-твоему, мог ему ответить? — устало пожал плечами отец. — Думала, я ему сразу решительно откажу? И таким образом сам подтолкну тебя к нему, даже если ты и попытаешься поначалу из последних сил следовать голосу разума. Вот только в итоге все равно сорвешься и бросишься к нему, ведь сердцу не прикажешь — я сам познал эту истину, так что… Решать-то в конечном счете тебе. Я сказал этому юноше, что не знаю, какой он из себя человек. Сказал, что надобно получше его узнать, пускай захаживает к нам в гости, общается с нами почаще. Привыкает к нам, а мы к нему. Тогда и видно станет что к чему. Со временем. Тем паче, что он сирота, как я понял из нашего с ним разговора. Ему тогда тем более необходимо с другими людьми говорить. На губах его играет вежливая улыбка, а на дне его черных глазах затаилась тоска.

Он взял со стола томик в черном переплете, пролистал его и указал Минерве отрывок, которая она должна была прочесть. Минерва вчиталась в слова: «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцом есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира»⁽²⁾. Затем аккуратно закрыла томик, который давно должен был изрядно истрепаться, если бы Минерва не применяла к нему украдкой чары.

Позже она заглянула в комнату к братьям. Роберт уже вовсю возился с клеткой, в которой тихонько ухала сова, пока еще деликатно намекавшая, что желает отправиться на охоту. Малыш Малькольм побаивался птицу и пока только со стороны с интересом и легкой завистью поглядывал на нее.

— Не переживай, придет время, и мы и тебе к поступлению в Хогвартс купим питомца, какого только пожелаешь. Жабу, кошку или крысу… — Минерва потрепала брата по густым рыжим волосам и протянула ему коробочку с шоколадными лягушками, что сразу его приободрило. Минерва помнила, что Малькольм увлеченно собирает коллекцию карточек. Благодаря карточкам он уже запомнил всех знаменитых волшебников и волшебниц, и Минерва стала доставать ему все книжки, в которых Малькольм мог найти малейшее упоминание о полюбившемся ему Мерлине. Похоже, он весь пошел в отца, для которого лучшим времяпровождением было чтение книг. Глядишь, Малькольм еще на Равенкло поступит!

— Ничего, пускай пока привыкает к моей Финли, я ведь буду писать письма домой каждый день, так что иметь ему с ней дело предстоит регулярно! — весело заявил Роберт и попытался погладить сову, но та чуть его не укусила. — Мне что, придется ее по ночам выпускать?

Он посмотрел на открытое окно, на колышущиеся на вечернем ветру кружевные занавески.

— А как ты думал? — ухмыльнулась Минерва.

«А ты попробуй, дорогой братец, поладь с птицей с таким же вздорным характером, что и у тебя!»

— Хочу научиться летать так же, как она! — капризно заявил Роберт. — Чтобы ночи напролет парить над самыми высокими горными вершинами. Скажи, этому научат в школе?

— Научат, если ты очень сильно захочешь и будешь прилежен в учебе, — наставительным тоном сказала Минерва. — Будешь хорошо учиться и тогда, быть может, профессор Риддл научит тебя летать.

При упоминании Риддла Роберт встрепенулся, но затем вдруг сник.

— Чего приуныл? — спросила Минерва и затем осторожно поинтересовалась: — Тебе не понравился профессор Риддл?

Роберт как-то тяжело сглотнул, в нем явно боролись противоположные чувства: новый знакомый его и весьма заинтересовал, и немного напугал.

— Он и понравился, и не понравился мне одновременно, — наконец виновато признался он. — Такое возможно?

— Отчего же нет? — Минерва вспомнила свои первые впечатления от знакомства с Риддлом, они у нее были примерно такие же, как и у брата сейчас. — А почему не понравился?

Роберт занервничал и сказал голосом, в котором слышались затаенные обида и ревность:

— Потому что ему нравишься ты! А мне было противно видеть, как он на тебя смотрел в магазине, — слова эти явно дались ему с трудом, но потом речь его полилась, как из рога изобилия: — А как же Дугал? Ты совсем о нем забыла? Ему ведь так никогда и не придет письмо из Хогвартса, верно? Значит, я его буду видеть только на каникулах? Но как так? Он ведь все-все про всю нечисть знает, своими глазами видел и болотных фонарников, и красных колпаков. И не поедет учиться в Хогвартс? Дугал что, так и не станет колдуном, как этот самый профессор Риддл, и не сможет вызвать того на магическую дуэль?

Разве можно было что-то утаить от ребенка? Минерва в детстве всегда ощущала малейшие изменения в настроении родителей. Даже если папа с мамой пытались делать вид, что все нормально, она все равно с младых лет чувствовала, когда родители не ладили между собой. Вот и брат подмечал абсолютно все, все взгляды, которыми его сестра обменивалась с новым знакомым.

А Дугал просто очень увлекался мифологией. Готов был поверить во все детские сказки о феях. Минерва была убеждена, что Дугал без раздумий поехал бы учиться в Хогвартс, если бы только ему пришло заветное письмо. Но он был всего лишь маглом, для которого мифы так навсегда и останутся мифами.

— Нет, колдуном Дугал не станет, — с сожалением заключила Минерва. — Он магл, с этим ничего не поделаешь. Но с чего бы ему понадобилось вызывать профессора Риддла на дуэль?

— Чтобы тебя отвоевать у этого профессора, сестра! Неужели неясно? — запальчиво выдал Роберт, и Минерва почувствовала, как стремительно ее щеки наливаются румянцем.

Примечания:

Место прогулки Минервы и Тома:

https://coolstays.imgix.net/223252.jpg?&fm=jpg&auto=format&w=1919&h=1000&fit=crop&crop=focalpoint&q=70&blend=http%3A%2F%2Fcrg-static.imgix.net%2Fhero-mask-4.png&blend-mode=normal&blend-w=1.0&blend-h=1.0&blend-fit=scale&blend-alpha=70

1) Король Георг VI скончался после продолжительной болезни 6 февраля 1952 года. После его кончины искренне любившая его супруга на некоторое время удалилась в Шотландию и гостила у своих друзей в Кейтнессе.

Вернуться к тексту

2) Послание Иакова, 1:27

Вернуться к тексту