Когда дерется львица (гет)

На некоторое время воцарилась тишина. Затем Гермиона почувствовала движение за столом, и один из членов Ордена наконец обрел дар речи.

— Драко Малфой? — в голосе Тонкс слышалось такое сомнение, что Драко съежился. Гермиона знала, что эта реакция была продумана до мелочей, что Драко будет играть роль скромного и раскаивающегося, но она все равно посочувствовала ему. Какое унижение, когда тебя оценивают и судят, как скот. И она прекрасно знала, как Малфои не любят унижаться.

Гарри кивнул. Если он и заметил реакцию Драко, он не подал виду.

— Да, Драко Малфой, — ответил он уверенно. — Он был ценным информатором для Ордена более года и стал моим лучшим другом за последние пять месяцев.

Последнее, конечно же, неправда, но они не могли раскрыть дружбу Драко и Гермионы, поэтому решили показать более глубокие отношения между ним и Гарри. Видимо, это никого особо не впечатлило.

— Информатором? — откликнулась Тонкс, как будто способность говорить связно покинула ее.

На этот раз кивнул Дамблдор.

— С момента ареста Люциуса Малфоя около двух лет назад, Драко рассказывал мне о каждом письме от своего отца. Нам даже удалось вставить пару ложных намеков в ответные письма.

— Почему нам об этом неизвестно? — прорычал Грюм, его волшебный глаз попеременно смотрел на Гарри, Драко и Дамблдора. — Кажется, внутренний круг держат в неведении. Или есть круг внутри круга, о котором я не знаю?

Даже Дамблдор, добродушный Дамблдор рассердился на столь неприкрытое недоверие. Но ответ последовал от Северуса.

— В Ордене никогда не сообщали о шпионах и информаторах каждому члену, — его голос звучал мягко и насмешливо. — Я был исключением. И вас держали в неведении не из-за политики секретности, Грюм, а для безопасности тех, кто рискует жизнью и предоставляет нам информацию. Только разработанное несколько месяцев назад заклинание позволит предотвратить невольное предательство таких информаторов, как Драко. К тому же, у шпионов есть и личные пожелания, которые нужно учитывать.

— Так Малфой не хотел, чтобы мы знали? Интересно, почему? — упорствовал Грюм. — Возможно, так ему легче ввести в заблуждение своего декана и ровесника?

— Ты намекаешь, что меня легко обмануть, Грюм? — мягко заметил Снейп. Обстановка в комнате накалилась.

— Я лишь хочу сказать, что Малфою нельзя доверять, — Грюм понял, что ступил на опасную дорожку.

— Драко готов рисковать не только своей семьей, но и жизнью, — возразил Гарри. — На нем то же заклинание Обливиэйт, которое защищает всех нас. Он так же предан нашей борьбе, как и я. И он помог мне больше, чем вы можете представить.

— Но вы всегда друг друга ненавидели! — воскликнула Молли Уизли.

— Люди меняются, — спокойно ответил Гарри, и Гермиона заметила, как миссис Уизли заметно поникла, наверняка вспомнив своего сына, так резко оборвавшего связи со своими бывшими друзьями.

— Но на это всегда есть веская причина, — медленно и задумчиво сказал Артур Уизли. Гермиона вспомнила его стычку с Люциусом во «Флориш и Блоттс». Люциус Малфой один из немногих мог вывести мистера Уизли из равновесия.

Мистер Уизли был воплощением дружелюбия. Он также был одним из влиятельных членов круга. Как Шеклболт, Грюм или даже Альбус, он был немногословен и не судил сгоряча. Но, когда он заговаривал и делился своим мнением, все к нему прислушивались.

А еще Артур Уизли ненавидел Малфоев.

— Я хотел бы знать причины Драко, — продолжил мистер Уизли, и, когда Гарри начал отвечать, он поднял руку и прервал его: — Нет, Гарри. Думаю, Драко должен ответить сам.

Гермиона внутренне напряглась. Конечно, они ожидали подобного поворота. Драко бы и не приняли, если бы он не проронил ни слова. Но Малфой злился, хоть и не подавал виду. Сейчас же важно, чтобы он звучал совершенно искренне. Внутренний круг внимательно следил за ним, чтобы не упустить даже нотку высокомерия.

— Во-первых, хочу поблагодарить за право высказаться, — начал Драко, и, хотя Грюм недоверчиво фыркнул, на Артура и Молли вежливость повлияла.

— Я понимаю, трудно поверить, что Малфой может «внезапно» измениться, — продолжил Драко. — Но вы должны учитывать обстоятельства, в которых я оказался после событий в Министерстве. Моего отца поймали, а Гарри и профессор Дамблдор в очередной раз победили Волдеморта; все, во что я верил, было разрушено.

«Он хорош, — подумала Гермиона. — Даже эта дрожь в голосе. Идеальное исполнение».

Ведь Драко рассказывал историю своей жизни. Они решили придерживаться правды. Конечно, он бы ни за что не выразил свои чувства в присутствии других, но сейчас это было необходимо.

— Я никогда не сомневался в своем отце или в пути, который он для меня выбрал. С колыбели я выучил, что Гарри Поттер — причина наших несчастий. Но когда отец попал в тюрьму, никто не помог. Все на факультете отвернулись от меня. Я начал подозревать, что профессор Снейп — один из немногих, кто присматривал бы за мной — не был так верен Волдеморту, как я всегда думал.

Безусловно, у Драко не было подобных подозрений, пока Гермиона ему не рассказала, но пути слизеринцев неисповедимы, так что никто не усомнится в этой детали.

— Затем отец сбежал и начал писать мне письма. Он... — Драко замолк и судорожно провел рукой по волосам.

«Он действительно хорош», — с гордостью отметила Гермиона.

— Он вел себя так, будто ничего не изменилось, в то время как со мной обращались, как с пустым местом. Это заставило меня задуматься. Я стал наблюдать за Гарри и его друзьями, профессором Дамблдором и остальными учителями, которые, как я подозревал, были в Ордене. Я начал размышлять, так ли уж стабильно мое будущее, как я всегда считал, могу ли я поступать так, как считаю правильным, а не легким. И когда отец приказал мне изучить защитные чары Хогвартса, я не захотел, чтобы эта школа пала от руки Волдеморта. И я обратился к Дамблдору.

Когда Драко закончил, Гермиона осторожно оглядела окружающих. Тонкс, казалось, пребывала в сомнениях, лицо Шеклболта ничего не выражало, Грюм выглядел так, словно готов вышвырнуть Драко из зала, а Артур Уизли был серьезен.

— Хорошо сказано, — наконец сказал мистер Уизли. — Но, может быть, и хорошо отрепетировано. А вдруг ты решил следить за нами, чтобы укрепить свое положение у Волдеморта? Твой отец мог бы попросить и об этом, разве не так?

— Именно! Этот мальчишка ни на что не годен, — прорычал Грюм, и Драко густо покраснел. А вот эта реакция была настоящей. Драко всегда неловко себя чувствовал рядом с Грюмом, хотя и не он, а Барти Крауч превратил Малфоя в хорька на четвертом курсе. — Яблоко от яблони, как говорится.

— Грюм, не перегибай.

— Но разве он не прав?

— Да! Как знать наверняка, что?..

— Он точно притворяется...

— Волдеморту всегда нужен был шпион в нашем кругу!

— Пожалуйста, друзья, — Дамблдор прервал ураган вопросов и возражений. — Как полноправный член Ордена, Гарри может предложить кандидатуру на вступление. Хочу также добавить, что я и Северус поддерживаем это предложение. Разве вы не видите, что желание Драко помогать — искренне?

— Он слизеринец, — недоверчиво ответил Шеклболт. Он не раз подвергался высокомерным выпадам Люциуса Малфоя, будучи аврором. — Нет лжеца лучше слизеринца. Некоторым удавалось обманывать даже после глотка Сыворотки правды.

— Как вы можете судить его по факультету или отцу? — со злостью спросил Гарри. — С тем же успехом мы начнем ненавидеть чистокровок. Все это не более чем предрассудки!

Но это замечание подняло новую бурю возражений. Гермиона слышала, как Грюм кричал что-то о промывке мозгов, Молли настаивала, что детям не следует поучать старших, и даже Тонкс разозлилась, что ее мнение считают основанным на предрассудках. Гарри обреченно поник, осознав, что сделал только хуже.

В разгар хаоса Гермиона и Северус многозначительно переглянулись.

«Они не купятся на это, Северус», — подумала она и почувствовала его вздох.

«Видимо так, — согласился он. — Боюсь, настало время для плана Б».

«Будет весело».

Гермиона внезапно вскочила со стула.

— Поверить не могу, Гарри! — взвизгнула она так, что даже Молли Уизли удивленно замолчала. — Этот мерзкий хорек? Он никогда не изменится. Да у него даже мозгов не хватит! Он наш враг! Надо его убить, как всегда говорил Рон, а не пускать в Орден! Он на тебя Империо наложил?! Он всего лишь чистокровная мразь! И заслуживать гореть в аду до конца жизни! Ему и подобным ему здесь не место!

Ответом была пораженная тишина. Только Драко грустно смотрел на Гермиону, даже не пытаясь защититься. Гарри стоял ошеломленный. Он ожидал сопротивления, но уж точно не от нее.

— Послушай, Гермиона, — заговорил Артур Уизли. — Не следует так говорить. Даже если Драко не очень хорошо относился к тебе, всегда есть вероятность, что он изменится...

— Изменится? — закричала Гермиона. — Малфой изменится? Зло у них в крови! Он и его семейка безнадежны! Да их следовало убить давным-давно! Вместо того чтобы упечь их в Азкабан, вы позволяете одному из них вступить в Орден! Даже Фадж делает свою работу лучше!

— Не разговаривайте с нами подобным тоном, юная леди, — отрезала Молли Уизли. — Если Орден решит, он имеет полное право вступить. В этом зале никого не будут судить по родителям.

— Я сужу по нему! — Гермиона все еще кричала и, судя по лицу, не собиралась останавливаться. — Чертов Пожиратель смерти! Я всегда удивлялась вашему выбору, кому доверять, директор, но Малфой еще хуже этого мерзкого Пожирателя, которого вы сделали шпионом!

— Хватит! — проревел Грюм. — Боюсь, я вынужден согласиться с Северусом. Если вы не можете вести себя в соответствии со своим возрастом и обязанностями, вам здесь не место. Драко Малфой станет членом внутреннего круга, и если вас это не устраивает, вы можете немедленно уйти!

Гарри показалось, что он ослышался. Грюм поддержал Драко? И не только он. Раздался одобрительный шепот Тонкс, Шеклболта и Уизли.

— Все ясно, — со слезами на глазах ответила Гермиона. — Вы все против меня. Но вот что я скажу: вы совершили глупость! Вы проклянете тот день, когда впустили сюда Малфоя!

И прежде чем кто-нибудь успел проронить хоть слово, она бросилась прочь.

С этого момента начались формальности. Желая поскорее покончить с неловкостью, все члены Ордена один за другим, как бы извиняясь, взглянули на Драко, все еще стоявшего в центре комнаты. Единогласно решили дать Драко Малфою статус полноправного члена внутреннего круга и завершили собрание, не обсудив ни единого вопроса.

— Мистер Поттер, мистер Малфой, проследуйте в мой кабинет, пожалуйста, — сказал Снейп, когда все члены как можно быстрее скрылись из зала, а Дамблдор исчез в своем кабинете. Но прежде он, конечно же, от всей души поздравил Драко с вступлением.

* * *

Они сохраняли молчание, пока Снейп закрывал дверь и накладывал защитные чары. Затем профессор зельеварения устроился в кресле.

— Это лучший пример манипуляции массовым сознанием, — восхищенно сказал Драко. — Впредь я даже не осмелюсь произнести слово «тонкость» в отношении чего-либо другого.

— Так это все притворство? — спросил Гарри, все еще изумленный происшедшим.

— Конечно, Поттер, — ответил Снейп, жестом приглашая Гарри и Драко сесть в кресла напротив. — Не было ни единого шанса убедить их в надежности Драко, как стало ясно из начала встречи. Еще несколько минут и они в открытую отказали бы Драко во вступлении. Единственная возможность повлиять на общественное мнение — грубо и явно напасть на жертву, заставив людей принять другую точку зрения, и неважно, что они думали ранее.

Снейп невесело усмехнулся.

«Должно быть, трудно видеть людей такими, — подумал Гарри. — Знать слабую сторону каждого».

— Здравый смысл не давал им согласиться с Гермионой. В конце концов, они же на светлой стороне, — хмыкнул Снейп. — Даже если Молли и Грюм думали в том же ключе, они никогда бы не признались в этом вслух. Вспышка Гермионы заставила их поменять мнение. Понадобился лишь незначительный толчок, чтобы они согласились принять Драко в Орден.

— Вы все это спланировали? — Гарри не верил своим ушам. — Вы с Гермионой все это время собирались так манипулировать Орденом?

— Половину собраний мы с Гермионой манипулируем Орденом, — весело ответил Снейп. — Это наше главное развлечение. Вы не заметили?

Он улыбнулся, заметив озадаченное лицо Гарри.

— Раз Драко официально стал членом Ордена, — продолжил Снейп, — мы можем приступить к серьезной работе. Сегодня намечается тайное собрание, — Северус посмотрел на Гарри. — Гермиона попросила передать, что вы тоже можете пойти.

— Спасибо, — ответил Гарри, все еще озадаченный недавними событиями. — Вы — страшный человек. Вам говорили об этом?

— Конечно.

* * *

Гермиона спала, свернувшись в кресле. Снейп подошел к ней и осторожно прикоснулся к щеке девушки. Она мгновенно проснулась, но Снейп с легкостью перехватил ее кулак, направленный ему в лицо. Не успев открыть глаза, Гермиона уже признала Северуса.

— Значит, все прошло успешно, — улыбнулась она, как будто вовсе и не спала и не нападала на Снейпа буквально секунду назад.

— Естественно, — ответил Северус, целуя руку Гермионы.

Драко и Гарри обменялись многозначительными взглядами.

Гермиона подошла к друзьям и крепко их обняла. Она поздравила Драко с вступлением в Орден и поблагодарила за комплименты своему актерскому мастерству.

— Ужин будет готов в восемь, — сообщила она. — Ты объяснил, для чего мы встречаемся, Северус?

— Я уже более чем достаточно объяснил подросткам-недоумкам за последние десять лет, так что спасибо, с меня хватит, — высокомерно ответил Снейп. Это больше походило на Снейпа, которого Гарри знал столько лет.

Но Гермиона лишь фыркнула.

— Дурачок. Если нечего сказать, прочь на кухню!

— На твоем месте я бы поостерегся, — предупредил Снейп. На этот раз Гарри был уверен, что опасный тон Снейпа лишь для смеха. Но все равно по коже поползи мурашки. — Я знаю, что сейчас при тебе нет ножей.

— А я знаю, что Джейн с нетерпением ждет тебя. Можешь превзойти меня, но ты не чета Джейн, если ей покажется, что ты испортил ужин.

Высокомерное выражение мгновенно исчезло с лица Снейпа, и, слегка поклонившись, профессор отправился на кухню.

Драко усмехнулся, пока Гарри пытался прийти в себя от изумления.

— Так к чему это собрание? — спросил Малфой.

— Хотим определить дальнейшие действия, — ответила Гермиона. — Пора прекратить всего лишь реагировать на планы Волдеморта. Теперь, когда ты — член внутреннего круга, а Гарри прочно закрепил свое положение, у нас есть все необходимое, чтобы изменить мировоззрение, — она усмехнулась. — Не говоря уже о том, что мы создали большинство.

— Бедняга Грюм, — Гарри грустно покачал головой. — Помните, как он сегодня говорил о тайном сговоре? Видимо, он обречен быть правым.

— Так мы будем планировать будущее Ордена? — даже Драко удивился.

— Надеюсь, не только Ордена, но и Волдеморта, — ответила Гермиона. — Но, в первую очередь, мы отметим твое вступление. Мы приготовили кое-что особенное!

— Только не говори, что ты занималась приправой блюд, — взмолился Снейп, появившийся с кухни.

— Нет, — весело ответила Гермиона. — Мне доверили только нарезку. Разве Джейн тебе не сказала?

— Она специально оставила меня в неведении, чтобы посеять в моей душе хаос и смятение. Так ты не притрагивалась к соли?

— Нет, — ухмыльнулась она.

— Слава Мерлину, — выдохнул Драко, картинно прижимая руки к груди.

Гермиона фыркнула, и, заметив удивленное лицо Гарри, она откинулась на спинку кресла и насмешливо объяснила:

— Помнишь мои вязаные шапки на пятом курсе?

Гарри неуверенно кивнул.

— Готовлю я еще хуже.

— Нет тех слов, что соответствовали бы твоему умению готовить, Гермиона, — вмешался Снейп. — Оно неподвластно описанию.

Драко и Гермиона засмеялись, и Гарри с удовольствием к ним присоединился.

* * *

Ремус и Минерва первыми пришли на ужин, и благодаря теплым поздравлениям Минервы («Как вы провели этих старых упертых гриффиндорцев!») Гермионе было легче переносить странные взгляды Ремуса.

Люпин охотно принял их отношения, по крайней мере, так выразился Северус. Но он не смог воспринять способности Гермионы так же легко. Конечно, он оставался добрым и дружелюбным, но как будто был настороже. Даже сейчас, пока Гермиона управлялась с чаем, тронутая тем, что Северус представил ее как хозяйку дома, она спиной чувствовала взгляд Ремуса: вопрошающий, тревожный, недоуменный.

Но, к счастью, в комнате было достаточно странностей, чтобы отвлечь внимание Ремуса от Гермионы; одна из них — дружеские отношения между Гарри и Драко.

Когда Драко высокомерно высказался в сторону Гриффиндора, глаза Ремуса сузились: он ожидал гневного ответа от Гарри. Не менее высокомерный ответ Поттера заставил Ремуса удивленно распахнуть глаза. Последовавшие за этим препирательства заставили брови Люпина поползти вверх. А когда Гермиона подошла и стукнула каждого по лбу, заслужив возмущенный возглас от принца Слизерина и льва Гриффиндора, Ремус недоверчиво покачал головой.

Гермиона надеялась, он вскоре привыкнет к такому поведению. Дополнительный урок по защите от Темных искусств обязательно в этом поможет. Девушка ухмыльнулась. Не то что бы Ремус знал об этом уроке, но это всего лишь вопрос времени.

Люпин наконец понял, что Драко и Гарри не убьют друг друга, если он отведет от них взгляд, поэтому переключил все внимание на Минерву, и они с жаром заговорили о квиддиче.

Гермиона осмотрела комнату в поисках Северуса. Он стоял в тени, наполовину скрытый винтовой лестницей. Подойдя, девушка облокотилась о стену слева от Снейпа, достаточно близко, чтобы чувствовать исходившее от него тепло и особый земляной аромат.

Северус улыбнулся, но не отвел взгляд от гостей в библиотеке.

— Переживаешь? — тихо спросил он.

— Не из-за их реакции, — также тихо ответила Гермиона. — Ремус все еще не уверен, как все воспринимать. Но он уже далеко зашел. Он не отступится.

— Конечно, нет, — согласился Северус. — Просто мировоззрение мародера рушится. Гриффиндорцы обычно питают неприязнь к шпионажу. Особенно если шпионят маленькие девочки.

Гермиона игриво ткнула Северуса локтем. Хотя он прав: Ремус так и воспринимал ее несколько месяцев назад.

— Видеть, как девочка обманывает самого Темного Лорда, — с ухмылкой продолжил Северус, — слизеринец становится ценным членом Ордена, а сын Джеймса Поттера братается с врагом, — он перевел взгляд на Гарри и Драко, тихо разговаривающих у камина. — Для него это слишком. Тем более умственные возможности гриффиндорцев значительно ниже...

Гермиона посильнее ткнула Северуса в бок.

— Тогда почему ты так напряжена? — снова спросил он.

Гермиона почувствовала, как по телу разливается тепло. Не следует шпионке радоваться, когда ее эмоции легко прочитать, но она ничего не могла с собой поделать.

Гермиона повернулась к Северусу, их взгляды встретились.

«Как будто мы бросили камень в озеро, — подумала она. — Поверхность была спокойна, но все изменилось. Кто знает, насколько большими станут круги на воде, прежде чем все успокоится».

На секунду ей захотелось, чтобы Северус отрицал важность нынешней ночи. Но она чувствовала его согласие. Он не будет нянчиться, преуменьшать. Только не Северус. И за это она любила его.

«Понимаю, — подумал он в ответ. — Эта ночь приведет все в движение. Каким бы ни был исход, мир навсегда изменится из-за наших планов. На нас лежит огромная ответственность».

Северус обнял ее, и Гермиона, почувствовав себя в безопасности, закрыла глаза от удовольствия.

«Но ты не одинока, — продолжил он. — Эта ответственность лежит на наших плечах, и что бы ни случилось, мы перенесем это вместе».

«Я творила ужасное, Северус, — мысленно прошептала она. — И будет еще больше кошмарных поступков, прежде чем эта война закончится. Мне придется выйти из тени. И как они на меня посмотрят? — она мысленно указала на Драко и Гарри, сидевших у камина, потом на Ремуса и МакГонагалл, смеявшихся над чем-то. — Как они на меня посмотрят, когда всему придет конец? Черт, да уже сегодня я предложу им сражаться! Что я увижу под конец вечера?»

«Они не посторонние, не отвернутся от тебя, — мягко заметил Северус. — Они все видели достаточно доказательств твоего таланта и работы, чтобы понять, кто ты и чем занимаешься. Они могли отвернуться от тебя, как Уизли. Но они остались с тобой. И хотя я считаю, что гриффиндорцы способны на всяческие глупости, — он улыбнулся, — помни, что они были тебе верными друзьями».

Он замолчал, и, когда Гермиона взглянула вверх, на его губах играла дьявольская улыбка.

— В крайнем случае, мы можем стереть им память, если нас не устроит их отношение, — сказал Северус вслух.

Гермиона рассмеялась, представив, как Северус хватает Дамблдора за бороду и грозно выкривает: «Обливиэйт!»

— Ты прав, — согласилась она и положила голову на его плечо. На секунду девушка почувствовала легкое прикосновение к своим волосам, затем к шее, и Северус тут же убрал руку.

— Вернемся к ним, — предложил он наконец. — Директор прибудет с минуты на минуту.

Как по команде, гобелен, ведущий из комнат Снейпа в штаб-квартиру, засветился, раздалось три удара — значит, кто-то, не знающий пароля, пытался пройти.

* * *

С приходом Дамблдора атмосфера стала более официальной. Джейн появилась через несколько минут и подала на стол. Все присутствующие ограничивались светской беседой.

Только Драко вначале поглядывал на еду с опаской, пока Джейн бросала на него испепеляющий взгляд. Их первая встреча прошла не так уж гладко: все-таки Драко был из семьи, известной жестоким обращением с домовыми эльфами. Так что у него были все основания сомневаться в безвредности подаваемой ему еды.

Но, когда Гермиона заклинанием проверила еду и, конечно же, ничего не обнаружила, Драко с превеликим удовольствием приступил к ужину.

У Малфоя голова кружилась от облегчения. Несмотря на то, что весь день он излучал спокойствие, внутренне он места себе не находил. Подумать только, член Ордена Феникса! Отец убил бы его на месте! И хотя Драко очень надеялся, что Малфой-старший не узнает о новых пристрастиях своего наследника, он был рад, что наконец-то определился, к какому лагерю принадлежит.

Когда все блюда были съедены, а бокалы снова наполнились вином, все присутствующие приготовились говорить о делах.

— Теперь, когда вступительная часть вечера подошла к концу, — сказал Северус в привычной манере хмурого преподавателя зельеварения, чем вызвал улыбки и смешки, — я надеюсь, мы можем перейти к более важным вопросам. Меня еще ждет работа.

— И мы не задержим такого радушного хозяина, — насмешливо ответила МакГонагалл, вызвав еще больше улыбок.

— Директор, — начала Гермиона, предлагая Дамблдору возглавить собрание, но тот лишь покачал головой.

— Это твой план, дорогая. Поэтому ты и должна его представить.

Гермиона вздохнула, кивнула и взмахнула палочкой: в комнате появился магический проектор и белый экран, которые обычно использовались во время уроков. Совершенно другим образом она представила свою задумку Драко. Это произошло несколько недель назад, когда улучшенное заклинание «Обливиэйт» защитило его разум от вторжения.

Пока Гермиона начала рассказ с того, как сильно Волдеморт желает убить Гарри и какую мощь он приобретет в одну из ночей, о которых они говорили с Джейн когда-то, Малфой вспомнил, что согласился с превеликим трудом. Они сидели здесь, в библиотеке Северуса (Драко все еще не решался называть профессора по имени, хотя ему и было предложено).

Он знал о силе стихий — всякий, даже отдаленно связанный с Волдемортом, знал, как Темный лорд мог использовать эти силы. Он мог черпать из них магическую мощь, как из неиссякаемого источника, и совершать такое, что даже Дамблдору не под силу.

Мысль о месте, где эти силы перестанут действовать даже в такую ночь как Хэллоуин, ошеломила Драко, хотя легко было принять, что глупые гриффиндорцы согласятся на безнадежно сентиментальный ритуал.

И Драко рассмеялся, когда Гермиона сообщила ему, что это место — Тинтагель. То же самое она сейчас пыталась доказать всем присутствующим с помощью таблиц, результатов тестов и материалов исследований.

И так же, как когда-то ее задумка вызвала смех у Малфоя, так сейчас она вызвала лишь вопросы и возражения. Конечно, Дамблдор знал о плане, и Снейп отправился с Гермионой в Тинтагель, чтобы провести те же самые тесты. А вот Люпин и МакГонагалл казались ошарашенными. Даже Гарри, который не обладал достаточными знаниями в этой области, с трудом верил, что ни один волшебник не заметил это явление.

Северусу и Гермионе пришлось приложить совместные усилия, чтобы убедить всех в верности тестов. Драко сохранял молчание. Он все еще не привык участвовать в подобных собраниях и теперь вполне был рад предоставить слово другим. Дамблдор наблюдал за собравшимися своим странным улыбающимся, полным надежды взглядом.

Но даже приняв, что подобное возможно, присутствующие все еще имели вопросы. Множество вопросов. И теперь Драко понял, почему Северус и Гермиона предпочли представить свой план сначала на маленьком собрании, а не всему внутреннему кругу Ордена.

Драко вдруг понял, что все в этой комнате блестяще использовали свои знания: Северус рассказывал стратегию; Люпин беспокоился, как отсутствие стихийной магии повлияет на наиболее мощные защитные заклинания; МакГонагалл уже представляла, как можно трансфигурировать груды камней в укрытие для членов Ордена. Даже Гарри вносил свой вклад, рассуждая о природе своей связи с Волдемортом.

На секунду Драко почувствовал себя лишним. Но Гермиона тут же взяла его за руку и улыбнулась, а Люпин спросил, что думают о Тинтагеле семьи чистокровных волшебников.

— А если Волдеморт тоже проверит стихийную магию? — спросила МакГонагалл, когда больше вопросов не осталось. Драко с удивлением заметил, что в ее взгляде светилась надежда. — Разве он не почувствует неладное и не поменяет место?

— Маловероятно, — ответила Гермиона. — Но если он решит проверить, мы с Северусом кое-что припасли, — она кивнула Снейпу. — Мы разработали заклинание, которое скрывает и меняет магические сигналы. Нам удалось заключить заклинание в катализаторе, а именно в камне. Как только Орден закончит приготовления, мы расставим камни по всему острову, и заклинание подделает результаты любых тестов на стихийную магию. Мы работали с Джейн и убедились, что заклинание действует и на домовых эльфах, — Гермиона улыбнулась. — Когда Джейн носит в кармане один из наших камней, она вовсе не эльф, а нимфа, согласно всем магическим тестам.

Драко заметил, как губы Северуса дрогнули в подобии улыбки. Малфой же сохранял осторожность: этот эльф обладал скверным характером.

Он удивился, когда взглянул на часы: они обсуждали задумку Гермионы уже больше часа. А Драко показалось, что пролетели минуты. Но все наконец приняли план и замолчали.

Настало время поговорить о другом: как представить эту идею Ордену и как убедиться, что они победят толпу Пожирателей смерти.

От одной только мысли Драко бросало в дрожь.

— Если Орден решит вступить в битву, — серьезно начал Северус, — нам нельзя продолжать в том же духе. Конечно, я уже улучшил нашу сеть шпионов и осведомителей, расширил ее таким образом, что всякий сочувствующий нам постоянно получает необходимую информацию. Многие отделы Министерства прослушиваются. И мы все работали над улучшением штаб-квартиры. Но этого недостаточно, — Северус замолк. Дамблдор кивнул, и Снейп мрачно продолжил:

— Мы усовершенствовали Орден: разделили его на малый, внутренний круг, который занимается разработкой тактик и стратегий, владеет более подробной информацией, и на большой, внешний круг, который придет на помощь, как только мы призовем к битве. Но нам нужна подготовка лучше. Нужно регулярно тренировать членов внутреннего и внешнего круга. Нужно выбрать людей из внешнего круга, которые будут в курсе нашего плана. Мы защитим их заклинанием «Обливиэйт». Все, кто примет непосредственное участие в первом этапе борьбы, должны пройти тщательную групповую подготовку.

— Что за групповая подготовка? — спросил Гарри.

— Помнишь, как в ОД мы учились прикрывать спины друг друга? — спросила Гермиона, и он кивнул. — Тут то же самое, только гораздо сложнее. Каждый должен знать возможности и слабости другого. Члены команды должны машинально реагировать на приказы главного. Если главный прикажет бежать, команда должна бежать, не колеблясь. Если он прикажет отступить, команда отступит. Если он прикажет убить, команда убьет.

Гарри кивнул, чувствуя легкую тошноту. Головой-то он понимал, что в последнем противостоянии с Волдемортом придется убивать. Но слышать это как само собой разумеющееся было тяжело.

— И нужно чаще встречаться, — добавила МакГонагалл. — Раз в неделю было достаточно, но сейчас нам нужно научиться мгновенному реагированию, стать более бдительными.

Снейп кивнул.

— Предлагаю устраивать короткие встречи каждый вечер только для тех, кто сможет посещать и кому есть что доложить. Они могут длиться около получаса, и мы успеем больше, чем на длинных еженедельных собраниях.

— И нам нужно знать сильные стороны Пожирателей, — спокойно сказала Гермиона. — Я могу назвать имена и дать общее представление об их действиях в бою, но Волдеморт слишком подозрителен, даже внутренний круг не знает всех деталей. Тинтагель — это небольшое поле для действий. Мы должны знать каждую палочку, каждую мантию и каждого врага, иначе чаша весов перевесит не в нашу сторону. Мы должны разработать подробный план. Его нужно знать досконально, чтобы все действия выполнять машинально.

Люпин откашлялся.

— Первоначальный план включал Гарри, Гермиону и Рона, — начал он с сомнением в голосе.

Драко заметил, как лицо Северуса превратилось в бесстрастную маску, а Гарри побледнел от одного упоминания имени Уизли.

«Надо научить его лучше контролировать эмоции», — отстраненно подумал Драко.

— Может, снова попытаемся поговорить с Роном? — продолжил Люпин, прекрасно ощущая перемену в настроении присутствующих. — Он сыграет важную роль, а в нашей борьбе нужен каждый. Я знаю, он отнесся к тебе несправедливо, Гермиона. Но, может, ты с ним поговоришь? Вы долгое время дружили...

Гермиона решительно покачала головой.

— Наш разговор скорее закончится убийством, — спокойно ответила она, но стальные нотки в ее голосе подсказывали, что девушка вовсе не шутит. — Он порывист, упрям и полон предрассудков. Он подвергнет опасности любого, кто будет с ним работать, а я в данный момент с удовольствием подвергну опасности его. Так что не говорите при мне о Рональде Уизли, если, конечно, не хотите услышать ругань и увидеть труп гриффиндорца.

Все изумленно молчали. Люпин, МакГонагалл и даже Дамблдор не сводили с Гермионы удивленного взгляда.

«Они ничего не знают, — вдруг понял Драко. — Только я и Гарри знаем о выходке Уизли».

Слова Гермионы были копией притворной вспышки на собрании Ордена.

«То же самое она сказала обо мне несколько часов назад», — подумал Драко.

Но тогда это было поведение избалованного ребенка, истерика подростка. Сейчас ее слова звучали как заявление взрослой женщины. Убийцы. И хотя на Гермиону все смотрели неверяще, она не опустила голову и не позволила поколебать свою решимость.

— Гермиона, — наконец сказал Люпин. — Я... должен признать, что я удивлен! Я знаю, Рон плохо к тебе отнесся, но как ты можешь думать...

Драко заметил, как Гермиона и Северус быстро обменялись взглядами. Но тут Гарри решился.

— На прошлой неделе... — начал он, глянув на лица своей подруги и Снейпа, однако они не выражали никаких эмоций. — На прошлой неделе Рон ворвался в комнату Гермионы и украл ее омут памяти. Он посмотрел воспоминания и хвастал этим передо мной.

МакГонагалл шумно втянула воздух, Северус опустил взгляд.

«Только не говори, что он там увидел», — мысленно взмолился Драко.

— Последующая за этим стычка была кошмарной. Я удивлен, что Гермиона не выбила из Рона весь дух, — продолжил Гарри. — Так что я считаю, что сейчас Рон для нас потерян. Он устроил бардак в комнате Гермионы, украл, поставил под угрозу прикрытие и так ничего не понял. Он до сих пор считает, что дело в факультетском соперничестве и дружбе. Он не готов к битве.

Драко повернулся к директору, который пытался прочитать выражения лиц Гермионы и Снейпа. Дамблдор перевел пристальный взгляд на Гарри, но на лице гриффиндорца не дрогнул ни один мускул.

«Я хорошо его выучил», — удовлетворенно заметил Драко.

— Понятно, — протянул директор.

«Наверняка гадает, что же было в омуте памяти и почему профессор зельеварения так поспешно подал в отставку», — решил Малфой.

— Тогда вынужден согласиться с мисс Грейнджер. Если Рональд обратится к нам с желанием помочь, мы его примем. Но мы не примем в наши ряды тех, кто не готов к битве.

Драко чуть не фыркнул, представив, как Гарри готовили к этой битве с первого курса. Или как его самого готовили стать Пожирателем смерти еще до того, как он узнал об их существовании. Но он подавил усмешку. Малфой по-прежнему чувствовал себя неловко в окружении всех этих... гриффиндорцев. Северус, Гермиона и даже Гарри оценили бы ироничное замечание, но вот Люпин и Дамблдор вряд ли.

Все присутствующие кивнули в ответ на слова директора, и даже Люпин не нашел слов, чтобы оправдать поведение Уизли.

Однако легкая и дружелюбная атмосфера исчезла, хотя вскоре сменили тему, и Люпин с МакГонагалл начали рассказывать байки из преподавательской жизни Снейпа.

Джейн подала вино, для Северуса и Гермионы — воду. Все вернулись к обсуждению плана и решили представить его на следующем собрании внутреннего круга.

— Позвольте предложить тост, — наконец сказала МакГонагалл и подняла бокал, глядя на Гермиону. — За нашу львицу! Пусть ничто не мешает ее охоте!

Драко заметил, как Гермиона радостно улыбнулась. Остальные тоже подняли бокалы и повторили тост.

Директор с задорным огоньком в глазах тоже поднял бокал и кивнул Северусу и Гермионе.

— За наших шпионов! Пусть живут они долго и счастливо и всегда стоят бок о бок, что бы ни принесло будущее!