Всё будет по-другому (гет)

Как ни странно, на рождественские каникулы в Хогвартсе осталось довольно много студентов и, скорее всего, в этом сыграл большую роль предстоящий бал. Старшекурсники — и в особенности выпускники — возможно, желая напрочь забыть прошедшую войну, а может, сделать последний год в школе незабываемым, основательно подготовились к торжеству. Нарядно одетые девушки шли по коридорам в сопровождении своей пары, оставляя за собой шлейф ароматов, которые, смешиваясь друг с другом, заставляли кружиться голову не хуже дорогого вина.

Гарри и Гермиона пробирались через толпу студентов, стараясь чтобы на них не обращали внимания. Это было довольно сложно, ведь репутация Избранного, а теперь уже и победителя Волан-де-Морта, всегда приковывала к Поттеру слишком много чужих взглядов. Но сегодня, к счастью, в головах у присутствующих были мысли только о бале, и если кто и обращал внимание на спешащую парочку, то забывал о ней довольно быстро. И почти никому, кроме снующих туда-сюда привидений, не было дела до того, что празднично одетые гриффиндорцы пробираются не в Большой зал, а в пустые коридоры шестого этажа.

На их пути прямо из стены неожиданно выплыл Пивз, на нём была все та же одежда яркой расцветки, оранжевый галстук-бабочка и шляпа с бубенцами.

«Только его нам и не хватало», — подумал Гарри, ожидая очередной каверзы от вредного полтергейста.

— Опять что-то задумал, Поттер обормо… Э-э-э, — помотал головой полтергейст, увидев свирепый взгляд Кровавого Барона, который приближался к нему, если это вообще можно было назвать взглядом, так как глазницы у привидения напрочь отсутствовали. Пивз стал метаться из стороны в сторону и не придумал ничего лучше, как просочиться сквозь близлежащую дверь.

Привидение факультета Слизерина, в свою очередь, не удостоило Гарри и его спутницу даже приветствием — Барон с безразличным видом проплыл мимо них и скрылся за первым поворотом. Ребята не очень-то и расстроились, сейчас чьё-либо внимание им нужно было меньше всего.

Гарри развернул Карту Мародёров, чтобы убедиться, что у хранилища зелий никого нет. Он достал палочку и, направив её на пергамент, произнёс:

— Торжественно клянусь, что замышляю только шалости, — и в тот же миг на ней проявился весь Хогвартс как на ладони, со всеми своими обитателями и тайными ходами, — Так, мы сейчас находимся здесь, — произнёс он, обнаружив себя и Гермиону на карте. — И прямо нам навстречу идёт Слизнорт, — и только Гарри успел произнести «Шалость удалась», как профессор уже показался из-за угла.

Поттер искренне надеялся, что тщеславный зельевар пройдёт мимо и не заметит их, как сделало перед этим привидение, но все вышло не так.

Гораций просто не мог не обратить своего внимания на знаменитую пару, и он уже с улыбкой приближался к ним:

— О, мистер Поттер, мисс Грейнджер, моё почтение, — и Слизнорт склонил свою спину в глубоком поклоне, осмотрев при этом своих учеников с ног до головы. Сам же он был одет чересчур помпезно: зелёный бархатный камзол с золотой отделкой, сорочка с кружевным жабо — данный комплект сразу напомнил Гарри наряд Рона на балу.

Гриффиндорцы, в свою очередь, тоже поприветствовали профессора, одновременно сожалея о том, что именно он им встретился на пути, так как отделаться от него будет совсем непросто.

— Если бы вы только знали, как я люблю Рождество. Это мой самый любимый праздник — после дня рождения, конечно, — с улыбкой добавил Слизнорт и продолжил свой путь. Ребята вынуждены были пойти вслед за ним, так как остаться стоять на месте было неудобно, да и лишний раз светиться в этом коридоре им было нельзя.

— Гарри, мой мальчик, я смотрю, у вас уже есть пара, очень рад за вас, — проговорил неугомонный профессор, обратив внимание на то, как нежно юноша держит под руку свою спутницу, — Эх, молодёжь, я тоже в ваши годы был ого-го. Не было на факультете лучшего танцора, чем я! — и, когда они миновали ещё один лестничный пролёт, Гораций резко остановился и сделал выпад ногой, а затем закрутился на месте как волчок, — Ой!, — вскрикнул неожиданно он, схватившись за спину, — Ой-ой-ой. Складывалось такое впечатление, что мадам Помфри стояла где-то рядом и только этого и ждала — она тут же подхватила его под руку и, отругав за подобную халатность, увела его в больничное крыло.

Гарри и Гермиона очень обрадовались такому обстоятельству, и им пришлось вновь проделать путь до шестого этажа.

— Надеюсь, профессор Слизнорт не захочет пойти к себе в спальню раньше времени? — проговорил Гарри, улыбаясь своей спутнице, руку которой он все так же держал в своей руке, — Иначе в следующий раз мы так просто от него не отделаемся.

Гораций с самого начала, как вернулся в Хогвартс, поставил Дамблдору условие, что ни работать, ни жить в подземелье, как до него делали другие зельевары, он не собирается. Поэтому профессору была выделена уютная и, самое главное, просторная комната на шестом этаже, там же разместилось и его хранилище всевозможных ингредиентов и зелий. Гарри был там всего однажды, но обстоятельства, которые вынудили его туда пойти, не позволили ему рассмотреть обстановку комнаты более детально. Но сейчас их целью была не спальня декана факультета Слизерина, а его хранилище.

Они прошли до конца коридора и свернули направо, Поттер вновь достал карту и, убедившись, что поблизости никого нет, подошёл к заветной комнате. Святая святых Слизнорта находилась за чёрной кованой дверью. Ни для кого не было секретом, что Гораций являлся ярым коллекционером, он коллекционировал все — от учеников до редких зелий и ингредиентов. Поэтому профессор без ложной скромности присвоил себе все запасы Снейпа, посчитав, что они будут ему нужней. Гарри и Гермиона очень надеялись на то, что у такого человека, как Гораций, наверняка найдется то, что они ищут, но полной уверенности в этом у них не было.

Поттер встал перед дверью и достал свою палочку:

— Гермиона, как ты думаешь, банальная «Алохомора» сможет её открыть?

— Скорее всего, нет, — проговорила девушка и лукаво поглядела на парня, — Если комната не запаролена, то «Бомбардо» вполне должно подойти.

— Я тоже так подумал. Бомбардо, — произнёс он, и дверь со скрипом отворилась, — Ух ты! Пароля нет, даже не думал, что будет так просто.

Они вошли в хранилище, и, как только Гермиона, которая шла следом за Гарри, перешагнула порог, как дверь тут же сама закрылась, погрузив ребят в полумрак.

— Люмос, — произнесли они в один голос, и на концах их палочек тут же зажёгся свет.

— Мы рано радуемся, — проговорила Грейнджер, — Это ложная простота, думаю, здесь не все так просто, как кажется.

— Да брось ты, главное — мы здесь. Давай лучше начнём искать.

— Верно, мы здесь, ещё бы благополучно выйти отсюда, — вздохнула она, направив свою палочку на близлежащие полки.

Комната хранилища была не такой уж и маленькой, как могла показаться на первый взгляд. Она вмещала в себя около пятидесяти стеллажей, выстроенных в ряд, и высотой каждый из них был до самого потолка.

— Ого, сколько здесь всего! — воскликнул Гарри.

— Полностью с тобой согласна, — глаза Гермионы просто разбегались от такого разнообразия. Она подошла к первой попавшейся полке и стала внимательно разглядывать аккуратно расставленные скляночки и колбочки. Сразу было видно, что хозяин этого добра щепетильно и трепетно относился ко всему, так как здесь царил идеальный порядок и всё было на своих местах.

— Не может быть! Порошок эбонита, эдельвейз, а вот ещё лепестки златоцвета, соцветия папоротника, — перечисляла она, широко раскрыв глаза, — Такие ингредиенты — настоящая редкость. Посмотри, а вот и шкура бумсланга, — Гермиона никогда не сможет забыть, что ей пришлось сделать на втором году обучения, чтобы раздобыть этот компонент для оборотного зелья. Как ни странно, но ей даже не было стыдно за этот проступок.

Гарри подошёл к ней и перехватил её руку, которая уже потянулась к одной из банок:

— Я тоже помню об этом, — улыбнулся он, — А ещё в моей памяти навсегда останется девочка с пышными каштановыми волосами и глазами цвета янтаря. Ты знаешь, у тебя удивительные глаза, на солнце они становятся медовыми, а когда ты злишься, их цвет меняется на золотисто-карий, и от них уже не деться никуда. Я очень люблю эти глаза и, конечно, их обладательницу, — добавил Гарри и обнял её, прижимая к самому сердцу. И тут ему вспомнилась скрижаль, которую он рассматривал перед уходом, и от этого у него так защемило в груди, что сразу стало тяжело дышать. «Я не отдам её никому. Я буду бороться», — подумал он. Подарок Джорджа навёл его на мысль, что его Гермиону обязательно должен кто-нибудь увести, и теперь он готов был разорвать каждого, кто на неё лишний раз посмотрит.

Грейнджер сразу почувствовала те изменения, которые произошли в Гарри, она отпрянула и заставила его посмотреть ей прямо в глаза:

— Что с тобой происходит? Я чувствую, вот здесь, — она положила свою руку ему на грудь, где так часто билось его сердце, — У тебя здесь такой груз.

— Пообещай мне, что если ты меня разлюбишь, то я узнаю об этом первым, — и в его голосе прозвучала такая боль.

Гермиона не ожидала такого поворота событий. «Откуда в его голове взялись подобные мысли?», — подумала она.

— Гарри, ты же знаешь…

— Знаю,— перебил он её, не дав договорить, его сердце просто разрывалось от неизвестности и ожидания чего-то плохого. Он провёл рукой по ее волосам и представил, что кто-то другой будет касаться их, его взгляд скользнул по её губам, обнажённой шее, рукам, и от мысли, что тот, другой посмеет её ласкать, ему стало нестерпимо больно. У него внутри проснулся неведомый до этого свирепый зверь, который с каждой минутой становился все сильнее.

Вокруг было темно, лишь два огонька на концах их палочек давали тусклое освещение. В этот самый момент юноша напрочь забыл, зачем они сюда пришли. Задание сразу ушло на второй план, когда она, такая желанная, стояла прямо перед ним. Внутри у Гарри шёл незримый бой между разумом и предрассудками, и он уже так был вымотан всем этим, что перестал что-либо соображать. Внезапно им овладело дикое желание, которому он не в силах был сопротивляться. Гарри неожиданно резко прижал её к стеллажу и жадно впился в губы Гермионы: поцелуй был жарким, страстным и неистовым, он хотел насладиться ей сполна, испив всю её до дна без остатка, чтобы неизвестному сопернику не досталось ничего.

Руки Гарри настойчиво исследовали каждый уголок ее тела, его ладонь плавно скользила по её спине, бёдрам, запутываясь в складках платья. Девушка податливо подчинялась его напору, и её тело охотно отвечало на его прикосновения и ласки. Таким Гарри она не видела никогда, и её голова пошла кругом от неожиданно свалившихся на неё новых ощущений.

Все происходящее в этой комнате было похоже на дикий танец страсти, несколько стеклянных банок полетели на каменный пол и рассыпались вдребезги, выпустив в воздух фиолетовый дымок, но влюблённые этого даже не заметили. Поттер продолжал ласкать её шею и плечи, и чуть слышный стон сорвался с ее губ, юноша совсем обезумел, внутренний зверь требовал чего-то ещё.

Он опустил бретельку от её платья и провёл рукой по бархатной коже рук и плеч, внутренняя дрожь девушки немедленно передалась ему, но неожиданно Гермиона обмякла в его руках. Он подхватил её и ещё крепче прижал к себе, ощущая на своей коже её жаркое дыхание, в это мгновение он внезапно осознал, что сейчас чуть не произошло, и ему стало так стыдно перед ней за своё поведение, в котором вместо обыкновенной нежности присутствовала неистовая страсть.

— Прости, я не должен был, — тяжело дыша, произнёс он, — Мне очень сложно совладать с собой, когда ты рядом… А ещё, я очень боюсь тебя потерять, — на одном дыхании произнёс он, и такая боль прозвучала в его голосе, что Гермиону немедленно пробрала дрожь. Девушка немного начала приходить в себя, её губы ещё не остыли от его жаркого поцелуя, а кожа помнила каждое прикосновение его рук. Если бы Гарри не остановился сейчас, она, не раздумывая, пошла бы до конца — в его чувствах она была вполне уверена. Но любимый уже не в первый раз за этот вечер намекал на их неизбежное расставание, поселив сомнения теперь и в её душе.

— Почему ты должен меня потерять, не понимаю? Мы созданы друг для друга, ты ведь сам говорил,— произнесла Гермиона и провела ладошкой по его щеке, — Скрижаль является тому доказательством, — этими словами она хотела успокоить его, но сделала ещё хуже: его сердце тут же пронзила резкая боль. Из-за комка, подступившего к его горлу, он не мог говорить, а просто зарылся лицом в ее волосы и пытался незаметно для неё проглотить наворачивающиеся на глаза слёзы.

— Гарри, я люблю тебя, и моё сердце целиком и полностью принадлежит тебе, — она свободной от палочки рукой погладила его по спине,— Мне тяжело видеть твои страдания, — её слова немедленно прервали шаги за дверью, они замерли. Внезапно воздух в комнате сделался очень плотным, но ребята не обратили на это внимания.

Разговоры и шаги немедленно стихли, видимо, кто-то просто проходил мимо хранилища, неожиданно Гарри и Гермиона вспомнили, зачем они сюда пришли.

— У нас совсем немного времени, давай продолжим поиски, — проговорила Грейнджер, направляя палочку на стеллажи, она сделала шаг, и под её ногами захрустело стекло, — Мы разбили несколько банок. Репаро, — произнесла она, — и мельчайшие стеклышки стали сползаться друг к другу прямо на глазах, — Вингардиум Левиоса, — Гермиона вновь взмахнула палочкой, вернув при этом склянки и их содержимое на своё места.

Гарри с умилением смотрел, как его любимая ловко справляется с уборкой.

— Надеюсь, последствий не будет, — обеспокоенно произнесла Гермиона.

— Какие могут быть последствия? Ты же все исправила.

— Не скажи. Некоторые флаконы могут быть закупорены определёнными заклинаниями, чтобы лучше сохранить тот или иной ингредиент.

— А чем страшны эти заклинания и как зельевар сможет определить, какой флакон зачарован, а какой — нет? — поинтересовался Гарри.

Гермиона подошла к следующему стеллажу и стала на примере объяснять:

— Обрати внимание, не все баночки выглядят одинаково прозрачными, — она подсветила палочкой ряд с ингредиентами, — Вот эта точно под заклятием, видишь, в ней видна характерная дымка, все содержимое как будто в тумане. А последствия могут быть совершенно непредсказуемыми, все зависит от того, какое именно заклятье было наложено.

-Ясно, будем надеяться, что эти баночки Гораций не зачаровал. Как душно, — Гарри расстегнул верхнюю пуговицу сорочки и ослабил галстук-бабочку. — Здесь столько стеллажей, как нам найти во всём этом разнообразии иглу дикобраза?

Гермиона осмотрелась и, немного подумав, ответила:

— Ингредиенты расставлены не просто так, все соответствует определённому порядку. На этой полке стоят только ядовитые растения, вот здесь внутренности всевозможных животных, — и она, поморщившись, отошла в сторону, — Тут, кажется, порошки из костей, — неожиданно девушка почувствовала себя нехорошо и чтобы не упасть, схватилась обеими руками за стеллаж.

— Что с тобой? — Гарри немедленно подбежал к ней.

— Пустяки, просто голова закружилась, здесь действительно становится жарко и воздух какой-то спёртый.

— Может воспользуемся «Акцио», чтобы долго не искать.

— Ты что, нельзя. Я ведь тебе говорила об опасности, таящейся в некоторых сосудах. Заклинание притянет нам нужный ингредиент, но одновременно с ним с полок могут полететь множество других банок. Давай лучше поищем так.

Они разошлись по разным сторонам, чтобы было быстрее, тишину комнаты лишь изредка нарушали их шаги и тяжёлое дыхание.

— Кажется, я что-то нашёл! — воскликнул Гарри, — Здесь только иглы всевозможных размеров, но как определить, какая из них игла пятнистого дикобраза? Они все с пятнами.

Гермиона подошла к этому стеллажу и стала вглядываться в содержимое банок, от тусклого света ей приходилось прищуриваться:

— Гарри, достань вон ту банку на верхней полке, она стоит с краю, — и Грейнджер подсветила нужное место палочкой, — Я хочу её рассмотреть.

Гарри потянулся за ней рукой и достал нужный сосуд, в нём лежала игла — на его взгляд, она ничем не отличалась от остальных игл, стоящих на этой полке. Гермиона взяла банку в свои руки и стала рассматривать её с разных сторон:

— Это она, точно!

— Ты уверена, по-моему, она очень похожа вот на эту, — и Гарри схватил первую попавшуюся банку.

— Нет, Гарри, я уверена, эта игла пятнистого дикобраза. Смотри, когда свет преломляется, полосы на игле отливают серебряным светом… — и, не договорив, девушка закашлялась.

— Ты заболела? — забеспокоился Гарри.

— Нет, здесь воздух такой спёртый, тяжело дышать, не то что говорить.

— Дело сделано, нам пора уходить, — проговорил юноша и направился в сторону двери.

— Подожди, — остановила его Гермиона, — Перед тем, как мы уйдём, нужно сделать копию иглы, чтобы Слизнорт не обнаружил пропажу, — она направила палочку на банку с иглой и произнесла, — Джеминио, — и тут же в её руке появилась точно такая же банка, а внутри неё была игла, — Поставь, пожалуйста, — и Гарри одним движением руки вернул сосуд на своё законное место.

— Нам нужно поскорее выбираться отсюда, — проговорил юноша, — Такое ощущение, что в этом хранилище отведён определённый лимит на свежий воздух, — он взмахнул палочкой и, направив её на дверь, произнёс, — Бомбардо, — но ничего не произошло, дверь даже не сдвинулась с места. Он попробовал ещё раз, но результат был тот же, — Бомбардо Максима, — закричал он в следующий раз, дверь продолжала оставаться закрытой. Гарри разбежался и толкнул её со всей силы, но железные засовы даже не скрипнули:

— Что же делать? — обернулся он к Гермионе и очень испугался, когда увидел, как она сползает вниз по стене:

— Гермиона! — юноша в два счёта подскочил к ней и подхватил её на руки, лицо девушки было бледным, дыхание прерывистым.

— Мне нечем дышать, — прошептала она, — Здесь совсем не осталось воздуха. Гарри, это душильный газ.

— Откуда он взялся?

— Наверное, он вышел из колб, которые мы разбили. Нам нужно поскорее выбираться, в замкнутом пространстве этот газ очень опасен, кислород должен его растворить.

— Да-да, конечно, — Поттер оставил свою любимую на полу и вернулся к двери, чтобы обнаружить в ней какой-нибудь секрет. У Гарри внезапно закружилась голова, а в глазах потемнело, он зажмурился и в панике обернулся к Гермионе. Она уже лежала без движения, её глаза были полузакрыты, а рука безжизненно упала вниз; увидев такое, юношу тут же охватил вселенский страх, и с криком:

— Нет, — он кинулся к ней.