Трилогия «Соперница» (гет)

Без редакции беты.

3 декабря 1992 г.

— Надеюсь, мы встали в такую рань, не только чтобы кофе попить, — проворчала Синистра себе под нос.

— Ты не слышала о вчерашнем нападении? — удивилась её соседка, отхлебнув горячего напитка из кружки.

— А что, наш директор уже придумал, что с этим делать? — задала встречный вопрос Аврора.

— Придумал наш замечательный преподаватель защиты от тёмных искусств, — зычно провозгласил ворвавшийся в кабинет Дамблдор.

Он был спокоен, но каждый из присутствующих ощущал бьющую из него энергию. Под глазами залегли тени — многие подумали, что он не спал всю ночь.

— Профессор Пирс, прошу вас, — он жестом пригласил того в центр, — расскажите о вашей идее.

— Коллеги! — Пирс прыгающей походкой предстал перед всем преподавательским составом. — Нам нужно обучить детей самозащите. Уровень крайне и крайне низок. Вероятно, это не защитит их от Наследника и его Чудовища, но защитит друг от друга. Все вы видите, как обострилась ситуация между факультетами и внутри них. И самое главное: магглорождённые волшебники находятся в наиболее невыгодном положении по сравнению со своими чистокровными сверстниками. Тех учили их аристократы-родители: конечно, вторые чувствуют превосходство! Итак, я предлагаю ввести дополнительные занятия, на которых я обучу первые и вторые курсы азам обороны и самообороны.

— Я одобрил эту идею, — поддержал его Дамблдор. — Мы организуем еженедельный Дуэльный клуб. Профессор Пирс будет вести его совместно с профессором Снейпом.

— Старшекурсники, разумеется, тоже могут приходить, но упор сделаем именно на юных магов, — кивнул Пирс. — А в конце учебного года они все сдадут экзамен по программе Клуба.

— Отлично. Наконец-то проклятие не помешает дать ученикам нормальные знания по этому предмету, — согласно кивнула Минерва. — Я полагаю, деканам следует распространить информацию в своих факультетах?

— Да, объявления я уже составил. — Дамблдор махнул рукой на стопку. — Домовики их расклеят, а вас я прошу персонально сообщить об этом своим первым и вторым курсам.

— Для предметников указания будут? — спросила мадам Хуч, сидевшая со сложенными на груди руками.

— Вы здесь за другим. Присаживайтесь, Майкл. — Он указал Пирсу на его место. — Я скорректировал график дежурства. Изменения вступают в силу сегодня. Прошу всех подойти и ознакомиться.

Пока преподаватели обступали его стол в поисках своего имени в расписании, Дамблдор отвёл Северуса в сторону.

— Придумай, как спровоцировать кого-либо из оппонентов Эмили в Клубе вызвать змею, и следи за реакцией. Сразу после сегодняшнего занятия — бегом ко мне с докладом.

— Будет сделано, — также тихо, как и Альбус, проговорил Снейп.

Дамблдор терпеливо дождался вечера, проведя день в переписке с Корнелиусом. Когда в кабинет вошёл Снейп, Альбус дописывал последнее на сегодня письмо, в котором подводил итог о том, что последует за принятием Акта о защите магглов и насколько важно пропустить этот закон, невзирая на противостояние Люциуса Малфоя.

— Как прошло? — спокойно спросил Альбус, быстрыми движениями сворачивая пергамент.

Снейп неторопливо прошёл к столу, сцепляя пальцы в замок.

— Пересказать или хочешь взглянуть сам?

— Я доверяю тебе, — произнёс Дамблдор и отправился к фениксу.

Тот сонливо расправил крылья при приближении хозяина, но послушно взял в клюв свиток и исчез в пламени.

— Сложно сказать, — медленно начал Снейп.

— Что Эмили сделала, когда змея появилась? — Дамблдор призвал стаканы и бутыль выдержанного огневиски и принялся разливать напиток.

— Постаралась не сделать ничего, что могло бы выдать её.

Альбус сел в кресло и задумчиво прикоснулся к губам.

— Можешь рассказать подробнее?

Снейп, прежде чем ответить, отпил из стакана.

— Она изобразила ужас. Я бы даже сказал, она действительно его испытала, но держала взгляд широко раскрытым слишком долго для того, кто действительно боится змей.

— То есть она подражала и пыталась не отличаться от других, — повторил Дамблдор.

— Да, поэтому сложно сказать, говорит ли она сама на парселтанге, но она его понимает. Я скользнул по её сознанию и различил два источника ужаса, под одним из которых она маскировала другой.

— Змея шипела? — уточнил Альбус, собирая картину в голове.

— Да, почти сразу, как материализовалась. Поттер прижала рот руками. Похоже было, что её тошнит, но она расслышала змею: Поттер обратила на неё внимание, когда та зашипела; и в её сознании я уловил нечто вроде понимания. После этого она моментально отвернулась и вышла из толпы. Дальше я видел её только среди учеников.

— Возьмёшься ли ты сказать, что ей передался дар змееуста? — помедлив, спросил Дамблдор.

— Нет. Но я могу утверждать, что змею она поняла. Думаю, именно это она и пыталась скрыть под маской ужаса от пресмыкающегося.

Альбус встал со своего места и принялся вышагивать по кабинету, смотря в пол. Он непрестанно теребил пальцы, держа руки за спиной. Дамблдор думал над тем, что услышал. Ему отчаянно не хватало данных, которые разъяснили бы ему происходящее в замке.

— Заметил ли ты что-нибудь ещё? Что угодно, что могло показаться странным? — спросил он Северуса, повернувшись вполоборота.

Тот заколебался и ответил не сразу.

— Если бы ты был со мной более откровенен, я бы обязательно принял во внимание всё, что тебе нужно.

— Я не готов пока сказать то, о чём догадываюсь. Информация — опасная вещь, — уклончиво ответил Дамблдор, продолжив кружить по кабинету.

— Что ж, — Снейп понизил голос и пригубил виски, — она ведёт себя тихо. Общается с устоявшимся кругом лиц. Всё как и всегда.

— И по-прежнему с мистером Флинтом?

— Да, я видел их сегодня на занятии.

— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Это хорошо.

Затянувшееся молчание звенело в воздухе.

— Ты пытаешься предупредить нападение и поймать ученика с поличным? — Снейп был беспристрастен, но Дамблдор знал, что тот переживает за слизеринцев, на которых ополчилась вся школа. Конечно, Северус хотел как можно скорее прекратить это.

— Где Наследник, там и Василиск. Для меня встречаться с ним более всего небезопасно, а Миртл не надёжна. Я думал было, что Эмили всё поняла, что она захочет найти часть души, которую сейчас считает своей. Я надеюсь на то, что она получила от Волдеморта дар змееуста, а значит, выживет от взгляда Василиска и сможет управлять змеем. Отправлять с ним на встречу именно её надёжнее всего.

— Почему ты думаешь, что Поттер нужно влезать в это дело? В прошлом году мы поняли, что она не тот человек, которого можно заманить приключениями и загадками. Ей нужен личный мотив.

— Он у Эмили есть. Тогда, в подземельях, где мы прятали философский камень, она позвала его.

— Тёмного Лорда? — с недоумением уточнил Снейп.

— Да, именно того, что сидел в Квиррелле. Эмили не предприняла попытки сбежать или защититься. Со стороны мне виделось, будто она с готовностью принимает то, что Волдеморт был намерен проникнуть в неё; но материнская защита не позволила этому случиться, и он ушёл, поверженный.

— А она звала его обратно?.. — повторил Северус, осознав, как много это значит.

— Звучит пугающе, согласен. — Дамблдор наконец остановился и отвернулся к тёмному окну. — Я полагаю, мы сильно изменили отношения между ними. Волдеморт сказал тогда, что она гораздо лучше камня и после этого попытался переселиться в неё. Видимо, он считал, что раз в её теле уже живёт часть его души, то у него получится тоже.

— А если она увидела развоплощение Тёмного Лорда, как ты и хотел, она могла почувствовать ту боль от разрыва, что испытал кусочек его души, — понял Снейп. — И не стала сопротивляться.

— Именно. Поэтому я считаю, что она непременно должна была отыскать «свой» крестраж. Мне показалось, что тогда, в подземелье, она сочувствовала Волдеморту.

— Может, она решила, что это его основная душа снова в замке, и боится с ним встретиться? Всё-таки девочка не в отца пошла — на рожон не лезет. Она за эти месяцы могла многое о нём вспомнить и понять, что это за чудовище.

Альбус упёр руки в бока.

— Ладно, пока последим. Я схожу к тому туалету, рассмотрю его. Возможно, я упускаю нечто очевидное.

— Если ты хочешь, чтобы я помогал тебе, было бы неплохо посвятить меня в то, что ты уже знаешь. — Снейп резко встал.

— Я рассказал почти всё, — тихо проговорил Дамблдор, убирая бутыль и стаканы в шкаф.

— Я могу помочь, — настаивал Северус. — Позволь мне осмотреть туалет тоже.

Дамблдор не нашёл причины отказать в этом; и спустя полчаса они оказались перед грязными раковинами. Осмотревшись и не найдя ничего примечательного, они хотели было уйти, но Альбус, бросив взгляд на раковину со змейкой на кране, заметил на зеркале что-то, что, как ему показалось, не могло появиться на нём без человеческого участия.

Снейп без лишних слов подошёл к раковинам следом за ним и также внимательно вгляделся в пыльный рисунок зеркала. Пыль и грязь были неравномерные, поэтому осознанные штрихи на нём сначала не бросались в глаза, к тому же находились ниже уровня их глаз.

— Как раз там, докуда дотянулась бы младшекурсница, — прокомментировал Дамблдор, пригнувшись ближе.

— Ужасный почерк, — проворчал Снейп, вглядевшись в черты и завитушки и признав в них буквы.

— Полагаю, не слишком-то просто писать по пыли. Ты можешь прочесть?

— Сложно понять. Писалось быстро, как я вижу.

— Это... «Малина»?.. Нет, «Молния», — прищурился Дамблдор.

— А здесь похоже на «в» и «я».

Снейп присел ниже и взглянул на почерк под другим углом. Вынув из внутреннего кармана мантии палочку, он начал восстанавливать буквы, отправляя потоки грязной воды, перекрывшей их, по обратной траектории.

— Стоп, — сказал Дамблдор, следивший за преобразованием. — Сейчас хорошо видно.

Они оба пригляделись к поверхности зеркала, буквы на которой стали выглядеть почти чётко.

— «Молния в закате». Не говори мне, что это намёк на Поттер, — фыркнул Снейп и выпрямился.

— Меня больше интересует, кто и куда собирается приближаться, — нахмурился Альбус, тоже расправляя спину.

— Зависит от того, что именно означает первое предложение.

— Верно. Либо это нечто вроде кодового слова...

— ...либо они так представляются с целью узнать друг друга.

Дамблдор улыбнулся.

— Ты рад, — сухо констатировал Снейп, вернув надпись в изначальное состояние.

— Это Эмили, — едва ли не гордо произнёс Альбус, направляясь вон из туалета. — Она под мантией-невидимкой сюда приходит, иначе бы Миртл мне сообщила. Эмили контактирует с крестражем и, очевидно, поняла, кого он околдовал.

Снейп резко остановился.

— Может, это девочка Уизли? Я видел, как Поттер высмотрела её сегодня после занятий и подошла, но та, кажется, очень этому удивилась.

— Не похоже на Эмили, — согласился Альбус. — Насколько я её понял, она не подходит к людям без причины. А мисс Уизли вела себя странно на твоих уроках?

— Не странно, но мисс Уизли вечно клюёт носом, и мне приходится следить за тем, чтобы она не взорвала свой котёл, — ответил Снейп. — Я говорил Минерве, чтобы она научила девчонку распорядку дня, но за мисс Уизли вступились братья. Сказали, что она переживает из-за всего, что происходит.

Рыжая маленькая девочка — Джинни Уизли. Джинни остро реагирует на нападения. Эмили, наверняка помня прошлое открытие комнаты, без видимой причины пытается пообщаться с незнакомым ей человеком. Всё сходится.

Загадка наконец начала решаться. За сегодня Дамблдор узнал так много информации, сколько не мог собрать за прошедшие недели. Теперь ему многое стало понятно: Эмили вышла на контакт с крестражем, нашла того, кем он овладевает, и даже дала понять, кто она сама. Дело двигалось, и можно было надеяться на удачный исход.

— Когда у тебя урок с первым курсом Гриффиндора? — спросил Альбус, пока они шли к лестнице.

— Завтра. Считаешь, крестраж у неё? Как он мог попасть к ней от Малфоя? Да и почему именно к ней?

— Я постараюсь это выяснить. Отправь мисс Уизли к мадам Помфри. Я дам той указания по диагностике. Надеюсь, девочка ещё не в критическом состоянии.

— А что с Поттер?

— Не будем мешать. Ни крестраж, ни Василиск ей, в отличие от нас всех, не опасны...

— ...скорее всего, — напомнил Снейп.

— Пророчество, Северус, — загадочно подмигнул Альбус. — Оно сбывается, хочу я этого или нет. Я верю, что и в этот раз всё идёт так, как предречено.

На этом они разошлись. Дамблдор улыбался мыслям о том, что он не ошибся в Эмилии. Снейп уходил с тяжёлым ожиданием будущего, в котором дочь Лили получится совсем не дочерью Лили.

* * *

10 декабря 1992 г.

Дамблдор ожидал, что надписи на зеркале могли сменяться хоть каждый день, но любопытство смирялось осознанием опасности, которой он мог подвергнуть себя или другого преподавателя. Ему пришлось инструктировать Миртл по поводу того, как не подавать виду, что она что-то подозревает, и смотреть за зеркалом.

За прошедшую неделю было совершено ещё одно нападение. Благодаря пересказам Миртл фраз, которые появлялись на зеркале, Альбус подтвердил мысль о том, что и Том, и Эмили поняли, кто они есть друг для друга; и о том, что каждый пытается опередить другого. Это беспокоило Дамблдора, но активных действий он предпринять сейчас не мог. Эмили была предоставлена свобода действий, а он сам пристально наблюдал за ней и за Джинни через своих помощников.

Спасшего хаффлпаффца Безголового Ника не удалось вовремя скрыть от учеников, и это привело к новой волне паники как в школе, так и за её пределами. Альбуса закидали письмами из Министерства с упрёками в том, что он способствует продвижению закона о защите магглов, но сам до сих пор не может спасти их волшебников-детей. Однажды Дамблдор был вынужден посетить кабинет Фаджа, где долго увещевал высших чиновников и коллег из Визенгамота, что ситуация находится под контролем и нападения вот-вот прекратятся.

При выходе с этажа, на котором проходила встреча, Альбус столкнулся с Люциусом Малфоем.

— Вечер добрый. — Тот манерно открыл перед Дамблдором лифт, насмешливо склонив голову.

Альбус равнодушно зашёл внутрь.

— Вам наверх, надеюсь? Мне бы хотелось успеть на ужин.

— Да, мой рабочий день окончен, — ответил Люциус, заходя следом.

Золочёные решётки закрылись, оставив их наедине друг с другом.

— Как продвигается поиск Наследника? — елейным голосом поинтересовался Малфой, развернувшись к Альбусу лицом.

Дамблдор постарался не показывать, что разозлён подобной участливостью. Он ещё не оставил предположение о том, что Люциус организовал проникновение крестража в замок через Уизли. Ещё не было понятно, каким образом это было осуществлено, но все подозрения концентрировались на Малфое.

— Со дня на день поймаем, — спокойно ответил Альбус.

— Неужели? — холодно улыбнулся Люциус. — И кто же принёс столько страха в школу? Кто виновник?

Дамблдор невозмутимо посмотрел в серые глаза Малфоя.

— Как и всегда, виновник действует через чужие руки. У меня есть данные о том, что к этому вновь причастен Волдеморт.

Малфой опасно сощурился, едва слышно зашипев.

— Не стоит, — процедил он, — списывать на него все грехи.

— Как вы? — парировал Дамблдор, не отрывая взгляда.

Люциус вздёрнул подбородок. Его ноздри злобно расширились.

— Вы прекрасно знаете...

— Да, я прекрасно знаю. Не нужно говорить мне о том, кто вы и что сделали. У меня есть более достоверные источники такой информации, — резко прервал его Альбус. Затем он добродушно заметил: — Атриум. Вы выходите?

Люциус сделал шаг из лифта, а затем стремительно развернулся, преградив Дамблдору путь.

— Ещё чуть-чуть, и школа перестанет быть оплотом маггловской грязи.

— Вы угрожаете? — Альбус пронзительно посмотрел на него в ответ.

— Констатирую факт, — выплюнул Малфой.

Он собирался уйти, но Альбус цепко схватил его за предплечье.

— Я не позволю ни одному ребёнку пострадать в Хогвартсе, пока я в нём директор, — спокойно произнёс он, серьёзно глядя в глаза Люциусу.

Малфой, презрительно скривив бескровные губы, медленно отцепил пальцы Дамблдора от руки.

— Пока, — с опасными нотками в голосе пропел он и улыбнулся: — И я снова не угрожаю.

Из коридора в холл они вышли молча и с видом, будто между ними не было сказано ни одного враждебного слова. Каждый из них направился к разным каминам, и только оказавшись на улице, Дамблдор смог трансгрессировать к черте Хогсмида.

Возвратившись в школу, он обдумал слова Малфоя. Не осталось сомнений в том, что именно он затеял всё, что происходит в Хогвартсе. После ужина Дамблдор попросил феникса отправить Артуру Уизли перо, и спустя несколько минут в камине показалась рыжая голова с залысинами.

— Здравствуй! — тепло поприветствовал Артура Дамблдор, помогая отряхнуться от пороха.

Со времён первой войны, они стали тесно общаться. И Альбус, и Артур разделяли взгляды на проблему магов и магглов, поэтому продолжали сотрудничество до сих пор.

— О, я вижу, коллекция пополняется? — воскликнул Уизли, увидев на столиках приборы. — Можно?

Дамблдор позволил ему рассмотреть предметы, а когда тот, воодушевлённый, наконец присел в кресло и взял предложенный тыквенный сок, начал:

— Я позвал тебя, чтобы поговорить о...

— Фреде? Или Джордже? Что эти проказники натворили на сей раз? — тут же спросил Уизли, но Дамблдор видел, как тот с горящими глазами ждал интересной истории о своих близнецах. Альбус думал даже, что это были любимые сыновья Артура.

— Нет-нет, они нынче спокойны. Я даже боюсь, вдруг они что масштабное задумали! — по-доброму засмеялся Дамблдор. — А я хочу расспросить тебя о Джинни.

Артур, заметив его серьёзный взгляд, приосанился и тревожно нахмурился.

— Я слушаю.

— Запомни: содержание нашего разговора не должно дойти до Молли.

— Да, конечно, — согласно кивнул Уизли. — Не нужно, чтобы она нервн... Стой.

Он побледнел, а на верхней губе выступила капля пота.

— Нет, что ты, она не оцепенела! — мгновенно успокоил его Альбус, предвосхитив вопрос. — Но, боюсь, она... имеет к этой ситуации отношение.

— Прости? — Артур поперхнулся.

Дамблдор решил начать с другого конца, чтобы не шокировать товарища.

— Скажи мне, до этого Акта и рейдов, ты с Люциусом не вступал в конфликт?

Уизли почесал рыжий клочок волос над ухом.

— Мы не очень часто пересекаемся, но если уж такое случается, порой и ругаться приходится.

— Вспомни, пожалуйста, когда это было в присутствии твоих детей. Особенно Джинни. — Дамблдор подался вперёд и приготовился внимательно слушать.

Артур задумчиво поджал губы, потёр тронутую щетиной щёку и произнёс:

— А вот летом этим, кажется. Да-да, мы тогда во «Флориш и Блоттс» пересеклись. Не знаю, что за пикси его укусили, но он был чрезвычайно разговорчив в тот день. Собственно, и получил за свои слова.

— Предполагаю, что это были за речи, — понимающе кивнул Дамблдор. — Это всё, что ты можешь вспомнить? Он как-то контактировал с Джинни?

Артур смущённо пробормотал:

— Он вытащил из её котелка учебник... Мы его с рук взяли, и он прошёлся по этому поводу.

— Не стоит стесняться таких вещей. — Альбус успокаивающе потрепал того по блеклому рукаву мантии. — Он потом вернул учебник обратно?

— Да, кажется, вернул, но это уже после драки было.

Дамблдор отметил про себя, что Люциус, вероятно, именно в этот момент подложил что-то в учебник. Иначе ему было сложно представить столь замедленную реакцию Пожирателя Смерти на нападение.

— Вы потом просматривали эту книгу? Не было ли в ней ничего необычного?

— Э-э-э, — задумался Артур, — мы не проверяли. Ну, Джинни нам ничего не сказала, так что, думаю, нет. Нет.

Альбус задумчиво провёл пальцем по губам.

— И ничего странного за Джинни вы не замечали?

Уизли пожал плечами и обеспокоенно спросил:

— Альбус, ты ведь это с какой-то целью спрашиваешь? Скажи прямо, она специально всё это?..

— Вовсе нет. Она не сама и, боюсь, даже не знает о том, что причастна к этому.

Артур взялся за голову и в нетерпении встал на ноги.

— Мерлин мой, это же скандал!

— Об этом никто не знает. Сядь, — тихо проговорил Альбус. — Вспомни всё, что можешь.

— Альбус, мы в вещах наших детей не роемся, — серьёзно сказал Артур, послушно присаживаясь обратно в кресло. — Но Перси писал нам, что Джинни плохо себя чувствует и очень переживает из-за нападений.

— Сама Джинни что говорит?

— Она отмахивается, мол, не маленькая. Не хочет, чтобы переживали.

— Есть предположение, что Джинни о чём-то догадывается, и ей стыдно признаться в том, что она может быть тем, кто нападает на учеников.

Большего Дамблдор вытянуть из Артура не смог. Ему так и не стало известно, что за предмет мог попасть к Джинни, но теперь он знал, кто, как и когда подкинул ей крестраж Волдеморта. Подсчитав примерное влияние Тома на Джинни, Альбус ужаснулся: Комната была открыта два или три месяца спустя после их первого контакта. Если так, то Джинни уже почти на грани. Как показало обследование, она сильно ослабела. Дамблдор успел за это время изучить записи первого создателя крестражей, которые он после подозрений относительно Тома, изъял из библиотеки, когда стал директором. Из имеющейся информации и того, что случилось с Эмили, можно было предположить, что крестраж имеет способность контактировать с душами прочих людей; но для этого требовалась сильная связь.

Дамблдор предполагал, что это было нечто, что Джинни часто носила с собой или к чему привязалась за эти месяцы, и надеялся лишь на то, что Эмили подоспеет вовремя. Следовало как можно скорее освободить Джинни от влияния Тома. Она не аномальная Эмили — не переживёт эту связь. Дамблдор взвешенно обдумал все риски и принял решение не вмешиваться до тех пор, пока не станет ясно, что Эмили не справляется. Едва кто-либо из персонала, привидений или портретов заметит, что Джинни становится хуже, её моментально отправят в кабинет Дамблдора.

А о том, как организовать передачу крестража Эмили, Альбус решит позже. Без её помощи он не сможет грамотно обезопасить магический мир от Волдеморта, который обязательно найдёт способ вернуться, и при этом не навредить ей самой.

* * *

25 апреля 1993 г.

— Опять! — Миртл с воем просочилась сквозь дверь в кабинет. — В меня опять кидают чем-то!

Дамблдор поправил очки-полумесяцы, оторвавшись от письма, и устало посмотрел на призрака. Её появление, однако, встревожило. Нападений не было с декабря, а Джинни с тех же пор шла на поправку. Альбус ждал, что же сделает Эмили, но та за всё это время ни разу не появилась около Тайной Комнаты.

— Кидают? На этот раз ты не видишь кто?

— Нет! Совершенно из воздуха прилетел камень. Ну конечно, ведь теперь это так забавно! — прокричала Миртл.

— Довольно, — не повышая голоса, произнёс Дамблдор и отложил перо. — Сходи навести русалок, тебе полезно прогуляться.

Миртл надула губы и, заметив, что Дамблдор больше не обращает на неё внимания, вылетела через окно, попытавшись разбить стекло.

— Пум-пум-пурум, — пробормотал себе под нос Альбус, поставив последнюю точку в сообщении Фаджу.

Дела шли хорошо. Малфоя наконец удалось угомонить — как только прекратились нападения, Фадж лично задал Люциусу трёпку на тему подстрекательства и измены. Тому нечего было противопоставить, но Дамблдор не расслаблялся и продолжал контролировать ситуацию в Министерстве, благо Корнелиус ещё чаще стал справляться по различным правительственным вопросам. Дамблдору это было на руку, но он с каждым днём всё сильнее разочаровывался в Министерстве. Магам нужен был толчок, сдвиг, который смог бы сформировать иное, более прогрессивное общество. Избавить магов от предрассудков не так просто, но это было необходимо; и Дамблдор надеялся на то, что Эмили, имея в себе амбиции Тома, пойдёт Альбусу навстречу, поможет ему дать начало изменениям. Оставалось только выяснить её взгляды и воспитать в ней самостоятельность и ответственность за свой выбор. Ему не нужна была в Министерстве ещё одна марионетка. Безвольные и несознательные люди вызывали жалость, а Дамблдор вовсе не планировал, чтобы Эмили превратилась в одного из таких людей.

А ещё он не хотел, чтобы Том в очередной раз направил свой исключительный ум в деструктивное русло.

Отослав Фоукса в Министерство, Альбус нырнул в потайную комнату кабинета. Он прошёл к дальней стене, отодвинул закрывавший её портьер и, сотворив себе стул, обратился к пустой раме:

— Там что-то слышно?

— В том и проблема, что только слышно, но никого нет, — ответил ему его же голос. Следом за ним в раме появилось лицо; тоже его.

Дамблдор смотрел на свой портрет и придирчиво окидывал взглядом штрихи, формирующие нос. Художник почему-то сделал его менее кривым, чем тот был на самом деле. Согласно традиции, этот портрет появился уже давно, с самого вступления Альбуса на должность директора. Дамблдор многое ему рассказал, когда пытался разобраться в своих мыслях и когда уже распутал их. Это необходимо было того, чтобы обучить портрет быть настоящим Дамблдором после его смерти и консультировать преемника в первую очередь. Но, если Альбус умрёт раньше, чем сумеет передать Эмили всё, что знает; раньше, чем научит её тому, чему должен научить, — портрет сможет завершить его миссию.

В связи с открытием Тайной Комнаты и решением загадки о крестраже и Эмили, пришло время сделать его второй экземпляр. Получив копию только под Рождество, Дамблдор повесил свой второй портрет прямо над дверью туалета. Он мог бы временно повесить сюда любой портрет и осенью, но не хотел, чтобы бывшие директора знали то, о чём он не собирался упоминать при них, что уж говорить про рядовые болтливые портреты.

Нарисованный Дамблдор висел лицом к раковинам и должен был отмечать, входит ли кто-то сюда, открывает ли Комнату; и при этом вовремя прятаться от змея за рамой. Сам портрет был скрыт под дезилюминационным заклинанием, чтобы не выдать слежку.

— Побудь ещё там, — сказал живой Дамблдор портретному. — Я подожду. Эмили, вероятно, под мантией. Смотри, не открыла ли она вход.

Пока рама пустовала, Альбус думал о том, зачем Эмили понадобилась Тайная Комната. Разве что из любопытства? А может, Тому потребовалось гораздо больше времени, чтобы околдовать её, а у неё не получилось сопротивляться? Дамблдору было жутко думать об этом. Ему приходилось иметь дело со случайностями, а это не тот инструмент, который гарантирует победу.

Портрет вернулся спустя долгое время. Он был встревожен, что не укрылось от внимания Альбуса.

— Она открыла?

— Открыла. Не с первого раза, но открыла. Она пробовала говорить на парселтанге. Сначала ей потребовалась живая змея, но она очень быстро приноровилась переключаться на человеческую речь и обратно.

— С ней был домовик? — догадался Дамблдор.

— Да. Сначала он спустился по трубе сам. Затем перенёс её.

— Чудовище?..

— Его не было. Эмили закрыла вход, всё за собой почистила. Вероятно, она изучала, что там внизу.

— Я понял. Спасибо.

Затем Дамблдор уселся удобнее, приблизившись к стене.

— Северус сообщает об активности Метки. Что это значит?

— Что Волдеморт крепнет. В данном случае это означает, что его сознание приобретает ясность, и он начинает пользоваться своими магическими ресурсами, — продекламировал портрет, словно рассказывал выученный урок.

— Верно. Но какой из Волдемортов набирает силу?

— Это ещё неизвестно, но предполагается, что албанский изувечен настолько, что нуждается в помощи со стороны. Также известно, что Эмили принимает себя за часть души Волдеморта, отколовшуюся в Хэллоуин восемьдесят первого года. Равенство — а точнее эквивалентность, — указанное в пророчестве, позволяет нам именовать её таким же Волдемортом, или Томом. Именно она в данный момент, как доподлинно известно, пользуется ресурсами Волдеморта, поскольку осознала их. Вероятно, общение с найденным крестражем углубило её понимание себя-не-себя.

— Всё правильно, молодец, — одобрительно кивнул Дамблдор, оперевшись локтями на колени. — Именно на это реагируют сейчас все Пожиратели. Люциус предпочитает залечь на дно ещё и поэтому. Думаю, он понял, что его план провалился; и с одной стороны он боится, что я найду улики против него, а с другой — опасается, что Волдеморту стало известно о том, что он сделал с доверенной ему вещью.

Альбус подставил сложенные в молитвенном жесте пальцы к подбородку, а взгляд его устремился сквозь пространство.

— То, что Эмили, скорее всего, не поддалась чарам крестража, меня радует больше, чем беспокоит. Это, безусловно, опасно, ибо свидетельствует о схожести их душ, их взаимозаменяемости — в реальном мире змея не выживет, если будет пожирать свой хвост. Однако есть благоприятная тенденция: вспомни, что я рассказывал тебе на той неделе про мисс Уизли и мисс Лавгуд. Это не методы Тома, хоть и желание замести за собой следы у них с Эмили одно на двоих. Я полагаю, защита Лили сохраняет её душу чистой от пагубных соблазнов; и когда мои подкрепляющие чары спадут, Эмили уже будет сформирована как личность и справится с — теперь уже своей — тёмной стороной души без этой поддержки.

Портрет кивнул в знак понимания. Альбус усталым взглядом окинул нарисованного Дамблдора. Его ещё во многом предстояло просветить.

— В ближайшее время у нас с тобой не будет тренировок, продолжай следить.

Попрощавшись, Дамблдор вышел из комнатки. На душе было непонятное чувство — смешение торжества и тревоги.

Итак, Эмили может не только подражать Волдеморту — Тому, — потенциально зная о нём больше всех. Она действительно может быть эквивалентной ему, как предрекало пророчество.

Быть им.

* * *

21 июня 1993 г.

Тук-тук-тук.

— Да, профессор Пирс, входите! — спохватился Альбус и спешно прикрыл Омут памяти каменной крышкой.

— Хе-хе, — крякнул, казалось, вечно неунывающий Майкл Пирс, прикрывая дверь в кабинет. — Я пришёл за вольной!

— А я ждал вас с минуты на минуту. — Дамблдор встал ему навстречу и протянул ладонь для обмена рукопожатиями.

— Экзамен чуток задержался: Эмилия Поттер всё никак со своим боггартом справиться не могла. Говорил же я вам, что без дополнительных занятий не обойтись! Она ведь заявилась ко мне в самый последний день — что уж я в таком случае сделаю?

Пирса слегка передёрнуло, и Альбус, жестом предлагая сесть, спросил:

— И всё-таки справилась она? Сама?

— Да уж сама. Не то чтобы я осуждал ваши методы, — Пирс приложил руку к груди, — но вам бы психолога в школе завести. Как минимум у четверти всего второго курса глубинные проблемы с психикой. А что у Поттер появилось, вы и сами знаете. Я уж вас послушал, влезать не стал, но мне б чего покрепче сейчас выпить, пока я не уехал.

— Да, конечно. Предложить вам эль?

— А предложите! — залихватски махнул рукой Пирс.

Разлив напиток, Дамблдор сел в кресло напротив. Майкл пригубил стакан и довольно зажмурился.

— Красота! — воскликнул он и прокряхтел.

— Жаль, что приходится расставаться, — грустно сообщил Дамблдор.

— Не нужно грустить, — отмахнулся Пирс. — Жизнь идёт, и мы должны двигаться вперёд.

— И куда лежит ваш путь? — поинтересовался Альбус, подцепляя щипчиками лимонную сахарную дольку из вазочки.

— В Америку зовут.

— Мерлин мой! Неужели в Илверморни? — удивлённо всплеснул руками Дамблдор.

— Эх-хе-хе! — протянул Майкл. — Если бы! Для них опыт маловат. Пока думаю согласиться на предложение от «Салемских ведьм». Рекомендацию, кстати, не дадите?

— О-о-о, разумеется, я напишу им о вас!

— А вы-то как сами будете?

— Нам не впервой, — грустно улыбнулся Дамблдор. — Радостно, что мне удалось вас найти.

— Да ну бросьте. — Пирс смущённо снял очки и протёр их карманным платком. — Мы все понимаем, что это было выгодно и мне, и вам. Тот же Дуэльный Клуб — буду признателен, если вы упомянете о том, что это была моя идея и что я успешно его вёл.

— Да, конечно. Идея была прекрасна! — Дамблдор одобрительно покивал головой.

— Вы ведь продлите его существование и на следующие годы? — с надеждой подмигнул ему Майкл.

Альбус покачал головой:

— Боюсь, я не найду больше альтруиста, готового за такую плату проводить ещё и дополнительные занятия. Это не та должность, на которую стремятся идти; и в грядущие недели меня ждёт очередная головная боль — до сих пор никого не подыскал.

— Неужели у вас тут и вправду проклятие? — хмыкнул Пирс и потянулся за бутылкой, чтобы плеснуть себе ещё эля.

— Боюсь, что так.

— Так, а может?..

— Нет-нет, — по-доброму рассмеялся Дамблдор. — Что бы вы ни предложили — всё бесполезно. За прошедшие годы мы перепробовали всё возможное: мы сменяли код и название, переносили уроки в другой кабинет, меняли программу курса, полностью убирали предмет и нагружали других учителей, и многое другое — всё бесполезно. Обязательно находились причины для того, чтобы на должности не оказывалось одного и того же человека хотя бы два раза, а остальные преподаватели не выдерживали нагрузки. В лучшем случае преподаватели защиты уходили, в худшем — травмировались и даже умирали.

— Слышал я, что мой предшественник не дожил даже до конца учебного года... — хмуро буркнул Пирс.

Дамблдор на мгновение прикрыл глаза и ничего не ответил.

— И как же вы ищите камикадзе на эту должность?

— Пробовали приглашать новичков для получения опыта. В то время был страшный дефицит преподавателей вообще, — поделился Альбус, вспоминая, как много всего было упущено в обучении из-за проклятия Волдеморта. — Да и сейчас не лучше: если и появляются такие, то они предпочитают нам Шармбатон или Дурмстранг, в крайнем случае, отправляются в Америку.

Он шутливо указал на Пирса; оба усмехнулись.

— Магия, особенно различные тёмные проклятия, — исключительно субъективная, личная энергия. Угроза висит на самой сути обучения детей защите от тёмных искусств. Вам ли этого не знать?

— Да-да, — понимающе покивал Майкл. — Ну, держитесь.

— Делаем, что можем. Я и так нагрузил преподавателей близкими их предмету темами, но, конечно, в связи с печальным опытом, от многого пришлось отказаться — оставить на самостоятельное обучение.

— Нда... Что ж, ладно, займёмся расчётом?

Ещё некоторое время они подписывали бумаги. Дамблдор выписал Пирсу чек в Гринготтс, затем попросил:

— Не возражаете, если я попрошу вас поделиться воспоминании о каждом боггарте? Видите ли, психологов у магов, увы, не водится. В Хогвартсе за него — я да деканы факультетов.

— Да без вопросов! — Пирс вразвалочку подошёл к раскрытому Альбусом Омуту и опустил в него свои мысли. — Удачи вам — и в поисках преподавателя, и... И вообще.

Пирс неловко поджал губы, твёрдо вытянул вперёд руку. Альбус пожал её и проводил взглядом выходящего из кабинета одного из замечательных преподавателей за всё время существования проклятия.

* * *

Дамблдор, пройдясь по всем ключевым моментам прошедшего года, сделал мысленное усилие и оттолкнулся от пола. Покружившись в водовороте клубящейся жидкости, он ощутил себя сидящим в кресле и вынул голову из Омута.

Первым делом Альбус посмотрел на часы — прошло не больше четверти часа. Удовлетворённый этой новостью, Дамблдор поставил прибор на место и вышел из своей башни. Он так много времени провёл в её стенах во время просмотра воспоминаний, что она осточертела ему; и он даже не стал вспоминать, как в день ухода Пирса Эмили вновь посетила Тайную Комнату и провела там довольно долгое время, по сравнению с прошлым разом. Теперь, когда он проследил события с самого начала, Дамблдор вспомнил свою уверенность в том, что девочка там не пострадала, но наверняка многое выяснила.

Альбус резво спустился по лестницам и направился к выходу из замка. По пути он завернул на кухню, чтобы взять себе чего-нибудь пожевать этим утром. Его встретил радостный писк домовых эльфов, предлагающих съестного на любой выбор, а также временный гость летнего Хогвартса.

— Здравствуй, Добби, — улыбнулся ему Дамблдор. — Не скучаешь?

— Нет, сэр! Я чувствую себя как дома. — Домовик Эмили взмахнул ушами.

Хогвартские эльфы сторонились Добби, но Альбус ещё на прошлой неделе дал им приказ принять гостя и не мешать ему передвигаться по замку. Эмили, пришедшая к нему накануне отъезда, вряд ли просила разрешения оставить эльфа в Хогвартсе только лишь потому, что тому не будут рады на Привит-драйв, ведь Добби мог остаться у Маркуса Флинта; поэтому Дамблдор ни на йоту не показал девочке своей озадаченности и воспользовался моментом узнать, что же такого она запланировала.

Эльфы расскажут Дамблдору, какое задание домовику Эмили было приказано выполнить в Хогвартсе.