Колдун из Азкабана (гет)

02 сентября 2000 года.

Яркие солнечные лучи бесцеремонно заливали белым светом комнатку с небольшим количеством незатейливой мебели — кровать-полуторка, тумбочка, письменный стол с прикрепленным зеркалом и стул без подлокотников. Большего, в принципе, людям алхимика и не надо было.

Разумеется, гостевые апартаменты были обставлены более роскошно. Когда Анна заходила к Нарциссе просто поговорить или сыграть в карты, стремясь хоть как-то разбавить серые зимние вечера, она время от времени невольно сравнивала условия их жизни. Конечно Нарцисса замечала редкие печальные взгляды новой подруги, но сделать ничего не могла — это был не ее дом.

Когда же Элессар очнулся, Фламель сам предложил поселить их вместе в гостевых комнатах, чему Анна была несказанно рада. Выделенный ей кубрик был хоть и больше остальных, например, той же Дафны, но располагался на первом этаже в северном крыле, и Анна часто сильно замерзала по ночам.

Однако, прошло уже полтора месяца, а переезд все откладывался. Лиммертайл в течение пяти недель тяжело болел, в связи с чем гостевые апартаменты были перманентно заняты различного рода специалистами по медицине, да и находиться в одном помещении с человеком с повышенным риском магического выброса не рекомендовалось. Только в последнюю неделю состояние Лиммертайла удалось окончательно стабилизировать, и Анна впервые за прошедшее время пришла к нему ночью, обняла и просто уснула рядом.

Они проснулись ранним утром практически одновременно. Приняли душ, выпили кофе, после чего Анна заставила Элессара одеться и идти гулять. Они не спеша пошли к беседке на берегу моря — врачи советовали как можно больше дышать свежим морским бризом. Элессар все еще был слаб до такой степени, что ей порой становилось не по себе от контраста. Совсем недавно молодой и полный энергии молодой человек сейчас даже передвигаться как следует не мог без поддержки.

Над неспокойным черно-синим морем у линии горизонта собирались темные грозовые тучи, однако большая часть неба все еще была чистой. Беседка утопала в белых лучах утреннего сентябрьского солнца. Они расстелили на полу плед, и Анна достала из корзинки бутерброды с чаем.

— Больше так не делай, — попросила Анна, разливая чай. — Больше не заставляй меня испытывать страх, что я потеряла еще одного близкого человека.

— У тебя не было поводов сомневаться во мне, — криво усмехнулся Элессар. — Я вообще легко отделался.

— Ты идиот? — грубо спросила Анна и отвернулась к морю. А через полминуты как с цепи сорвалась. Элессар понял, что ей уже давно необходимо было выговориться, поэтому не перебивал. — Легко отделался? Легко? Да что ты несешь вообще?! Ты полгода провалялся в коме! Мы уже почти утратили надежду вернуть тебя и Люциуса! Лучшие врачи ничего не могли сделать, Фламель перепробовал все известные ему способы — на вас вообще ничего не действовало! Ни хуже, ни лучше, полный стазис, ноль реакции! Я как могла гнала от себя мысли, но с каждым днем становилось только тяжелее, ты даже представить себе не можешь, каково это — видеть любимого человека таким.

Анна внезапно осеклась, явно стараясь не заплакать. Эл молчал, ожидая продолжения.

— Ты же практически умер, Элессар. Фламель несколько месяцев лично варил для тебя зелья и все бестолку, а он лучший алхимик в истории. Да ты посмотри на себя, ты же даже сейчас еле передвигаешься без посторонней помощи.

Элессар не знал, что ответить. Если он и не понимал, то хотя бы смутно осознавал, как тяжело было Анне последние полгода. Она кругом была права, все ее слова были справедливыми, но для Элессара не имело значения его нынешнее состояние — рано или поздно он все равно восстановится — суть была в другом — он жив.

— Анна, все это былое. Я не практически умер. Я должен был умереть, шансов на спасение не было вовсе. Но я выкарабкался. В большинстве своем благодаря вашим стараниям, но ведь я выжил. Да я теперь могу фамилию Поттер принимать.

— Это не смешно. Ты сейчас едва ли сильнее сквиба.

— Я и не смеюсь. Помнишь, ты говорила про свои подозрения насчет секретов Фламеля? Что, мол, вам стерли память? Это правда, Анна, и это было сделано не просто так.

Эл почувствовал, как она напряглась. Анна медленно выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Эл взгляд встретил и понял, что она хочет услышать.

— Да, — кивнул Лиммертайл. — Я знал. И нет, мне память не стирали. Но ты не должна никому говорить, вообще никому. Никто не должен догадаться, что ты в курсе.

Анна продолжала молча смотреть на него. Эл недовольно скривился и перевел взгляд на море. Они сидели так несколько минут, пока Лиммертайл не выдержал и не пересказал ей воспоминания о той ночи.

На его удивление Анна не устроила скандал, не ругалась и не злилась. Она приняла реальность как данное.

— То есть ты смог одолеть демона? Всмысле, настоящего древнего демона?

— Получается, что так. Но цену я заплатил немалую, как видишь.

— Есть возможность вернуть мне воспоминания?

— Я спрошу у Фламеля. Но не думаю, что это хорошая идея, — поморщился Элессар. — Там была настоящая кровавая баня.

— Я не девочка, Элессар, — холодно ответила Анна. — Не тебе решать, что мне стоит помнить, а что нет.

— Справедливо, — сдался Лиммертайл. Если насчет Драко, Нарциссы и Гринграссов он не сомневался, то насчет стирания памяти Анне Эл не был так уверен, и согласился с решением Поттера и Фламеля скорее по инерции.

Они допили чай и пошли гулять по берегу. Ветер с моря усилился, но не был настолько холодным, чтобы отказываться от прогулки.

Повреждения после ритуала затронули не только астральное тело Лиммертайла, и, хотя магические потоки ускоряли регенерацию тканей, тем не менее координация, мелкая моторика и даже обычные прогулки давались ему с огромными усилиями. А тем временем близилась дата заседания по его делу, и с каждым днем ощущение тревоги в нем нарастало. Элессар знал, что его шансы стремятся к нулю. Перси в последние пару недель приходил к нему чуть ли не через день, остальное время работая в штабе с помощницами, но на вопросы Лиммертайла об успехах отвечал честно. Успехи, разумеется, были, но их было недостаточно. Перси с самого начала предупреждал, чтобы Элессар не ждал чудес, и Эл не ждал.

Поэтому необходимо было срочно приводить в действие план побега. Но его временная недееспособность перечеркивала все задумки, а значит наступила пора выбрать первого сообщника. В принципе, все было очевидно.

— Есть еще кое-что, о чем я хотел бы поговорить, — начал Элессар, надеясь, что Анна его правильно поймет.

— Я слушаю.

— Сколько тебе осталось от срока?

— Четыре года и семь месяцев, — ответила Анна, поддержав оступившегося Лиммертайла под локоть. — А что?

— Пообещай, что никому не расскажешь об этом разговоре, даже если не согласишься на мое предложение.

— Кажется, я догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить, — усмехнулась Анна. — Я никому не скажу, Эл, но из Азкабана нельзя сбежать.

Элессар на мгновение опешил от ее проницательности, но быстро пришел в себя. В последнее время он стал замечать, что Анна все чаще понимает его с полуслова.

— Сириус Блэк тому опровержение, а не исключение, подтверждающее правило, — продолжил молодой человек. — К тому же, у нас есть привилегии.

— И что потом, ты думал? Жить, скрываясь, как Блэк?

— Сначала послушай, а потом критикуй.

— Да нечего тут слушать, Элессар, — со снисходительной улыбкой перебила его Анна. — Ты думаешь, мне не приходили подобные мысли в голову?

— Уверен, что так. Но у тебя не было меня.

— Дело не в этом, — покачала головой Анна. — Пусть ты прав, и у нас получится выбраться из тюрьмы, но что дальше? Я не смогу жить в бегах, Эл, скрываясь от авроров и постоянно оглядываясь.

Лиммертайл остановился и пристально посмотрел ей в глаза. Анна встретила взгляд спокойно, но Эл чувствовал, что она не договаривает.

— Хочешь знать мое мнение? — спросил Лиммертайл, решившись озвучить свои мысли. — Ты хорошо устроилась у Фламеля. Удобная кровать, качественная пища, душ, ванна, туалет, относительная свобода. И в принципе, ты уже сейчас не против полностью отмотать пять оставшихся лет. Но еще ты надеешься, что мой судебный процесс станет началом глобального пересмотра дел заключенных, верно? Надеешься либо на амнистию, либо на сокращение срока. Я прав?

— Абсолютно, — кивнула Анна ничуть не смутившись. — Более того, мой адвокат уже получил документы по поданной апелляции. Дата еще не назначена, но список выдвигаемых обвинений на руках, а значит дело пересмотрят.

— Быстро ты управилась, — холодно заметил Элессар.

— Не злись, пожалуйста, — попросила Анна, и они направились обратно к беседке. — Позволь, я объясню. Дело не в том, что я не хочу помочь тебе. Ты должен понять, Эл, что я была аврором, это мой выбор с самого детства. Я не смогу жить вне закона — я не знаю и не хочу знать каково это. Я хочу честно расплатиться с обществом и жить нормальной порядочной жизнью. А скрываться, бегать от правосудия и драться со своими бывшими коллегами — это не для меня, и я честно признаюсь тебе в этом.

Элессар не ответил. Для него отказ Анны стал неожиданностью, он был уверен, что для нее свобода — превыше всего. Возможно, у них разные понятия свободы, но внутри Азкабана ее уж однозначно не было. К тому же, без поддержки начальницы тюремных авроров у него могли появиться проблемы с вербовкой Дина и Аарона, не говоря уже о подготовке к побегу.

Как ему достать составляющие, необходимые для изготовления палочек? До разговора он был уверен, что Анна сможет решить этот вопрос. Теперь же стало очевидно, что ему необходимо искать другого помощника, причем постараться сохранить его втайне от Анны.

И, наконец, самый главный вопрос — не станет ли Анна помехой? Она была в достаточной степени принципиальна, чтобы упереться и превратиться из нейтрального союзника в противника. От мысли, что ему придется решать подобную проблему, Элессару стало не по себе. Он крайне не хотел причинять ей вред, но, если она решит встать у него на пути, колебаться он не будет.

До беседки они добрались, когда все небо уже затянули черные грозовые тучи. Море бесновалось в бешеных припадках приближающегося шторма. Они несколько минут бездумно наблюдали за разбивающимися об утес волнами, когда Анна первая нарушила молчание.

— Скажешь что-нибудь?

— А что мне сказать? Не такого ответа я ожидал, — хмуро ответил Элессар.

— Я понимаю.

Он провел рукой по ее щеке и, взяв за руку, как можно спокойнее проговорил.

— Я надеюсь, что это так. Ты мне безумно дорога, поэтому я прошу только об одном — не мешай мне.

— Иначе что? — в ее глазах полыхнул недобрый огонек. Эл выругался про себя, поняв, что зацепил не ту струну.

— Не заставляй меня отвечать. Мы оба — взрослые люди.

— Убьешь? — поглумилась Анна.

Элессар нахмурился. Ее самомнение часто вызывало в нем раздражение. Конечно, он сам виноват, что завел разговор в это русло, но, если желает — получит.

— Раздавлю, — ледяным тоном ответил Лиммертайл.

Анна неверящим взглядом посмотрела на него. У нее не было цели провоцировать его, но ответ задел очень сильно. Она полгода не отходила от Элессара, выхаживала, иногда даже плакала по ночам, а он с такой легкостью жертвует ею ради безумных планов.

— В Азкабане у нас нет будущего, — уже мягче добавил Элессар. — Мы не будем счастливой парой, живущей у Фламеля в особняке в ожидании конца приговора. Я зову тебя с собой. Мои друзья подготовят все необходимое, поживем год среди магглов, а потом уедем из страны.

Анна практически не слушала его. Ее наполняли обида, боль и злость.

— Идем со мной, — снова попросил Элессар.

— Тебя ничто не остановит, верно? — тихо спросила Анна. — Кто бы ни стал на твоем пути, молот Лиммертайла сокрушит любого, даже того, кто искренне желает тебе помочь и уберечь от фатальной ошибки.

— Не заставляй меня говорить то, что ты хочешь услышать. Гнить в Азкабане, даже пару-тройку лет, я не собираюсь. Если ты не хочешь идти со мной, почему просто не можешь отойти в сторону?

— Я не говорила, что попытаюсь остановить тебя. Но я надеялась на другое.

— Ты надеялась, что твоего отказа будет достаточно, чтобы я забыл о свободе? Чтобы я остался в тюрьме, пожертвовав своими убеждениями и желаниями? Этого не будет, Анна. Ты первая, к кому я пришел за помощью. И если ты не сможешь жить там, то я не смогу жить здесь.

— А ты надеялся, что твоей просьбы будет достаточно, чтобы я отказалась от своих планов и пожертвовала своими убеждениями и принципами? Этого не будет, Элессар, — передразнила его Анна.

По крыше беседки забарабанил ливень. Несмотря на раннее утро, на улице было темно, словно поздним вечером. Где-то вдалеке сверкнула молния.

— И что теперь будет? — спросила Анна.

— Не знаю, — с грустью ответил Лиммертайл. — Как я понимаю, Дина и Аарона я привлечь не смогу?

— Можешь попробовать, но скорее всего нет. Мы все — авроры. И попали сюда отнюдь не потому, что предали братство или потеряли честь. Мы не пойдем против государства, которому служили и служим.

— Вы уже никому не служите, — иронично усмехнулся Лиммертайл. — Нет того государства, а новому вы не нужны.

— Это суду решать, а не тебе, — урезонила его Анна.

— А что между нами? — вдруг спросил Эл. — Сможет ли аврор жить с преступником?

Анна промолчала, не зная, что ответить. Она не могла отпустить его. Не сейчас, когда он только вернулся. Его планы не имели значения. Пусть бежит, если хочет, но до слушаний по его делу оставался еще месяц, и как минимум это время они бы могли провести вместе.

— Сможет, если преступник будет хорошим мальчиком, — улыбнулась Анна.

— Между нами появятся секреты, — заметил Элессар.

— Не доверяешь?

— Не хочу тебя втягивать.

— Если они будут касаться только побега, то пусть так. Но ты скажешь мне, кого хочешь взять с собой.

— И не подумаю, — отрезал Лиммертайл.

— Я бы могла помочь. Все же я не зря была начальницей авроров, у меня есть сведения о кандидатах, которые могут тебе пригодиться.

— Не люблю полумер. Либо помогай мне, либо вообще не вмешивайся, но признаюсь, такая информация мне бы очень помогла.

Анна рассмеялась. Ее всегда забавляли ситуации, когда Лиммертайл пытался манипулировать ею.

— Нет, Элессар, я не буду тебе помогать. Дам информацию и на этом все.

Внезапно к Лиммертайлу в голову пришла идея, кто еще мог бы помочь. Но Анна вряд ли бы одобрила его мысли, поэтому говорить ей он не стал. Они сидели в беседке еще полчаса, пока не закончился ливень, а потом вернулись в дом. Позавтракали вместе с Дафной и Фламелем, после чего к Лиммертайлу пришли Перси и Гермиона и заняли его на весь оставшийся день.

Следующие три недели пролетели незаметно. Элессар был полностью загружен подготовкой к слушанию, разработкой плана побега и реабилитационным процессом. Под руководством Фламеля молодой человек очень медленно, но все же набирал форму. Регулярные тренировки для астрального тела и упражнения для материального давали о себе знать — он уже мог бегать легким темпом, однако мелкая моторика и магический потенциал едва сдвинулись с мертвой точки.

С побегом ситуация обстояла лучше. Лиммертайл реализовал идею, пришедшую к нему в беседке, и теперь по вечерам, пока он сидел в библиотеке изучая создание волшебных палочек и досье потенциальных кандидатов, его первый помощник занимался добычей необходимых ресурсов. Правда, с переменным успехом, но кусок дерева, предназначенный стать стволом первой волшебной палочки, уже настаивался в рунном круге будущего хозяина.

Создание палочки оказалось весьма и весьма непростым занятием. Сначала Элессар по ошибке решил, что ему хватит максимум месяца для первого образца. Однако, приступив, он с разочарованием осознал, что на одну волшебную палочку потребуется минимум полтора, а то и три месяца. Основная загвоздка заключалась в том, что Лиммертайл не мог клепать палочки, как Оливандер. Его задачей было вооружить всю планируемую группу соучастников побега, а это означало создание заранее настроенной и подходящей для каждого волшебника палочки. Работы могли вестись параллельно, и в принципе, если бы у него уже сейчас был полный комплект сообщников, то он управился бы за четыре-пять месяцев. Но как раз в сообщниках и была проблема.

В целом, все шло своим чередом. Перси был настроен оптимистично — в его понимании, если срок сократят до трех-четырех лет — было уже победой. Лиммертайл лишь согласно кивал, про себя обдумывая детали побега. Работа над палочками началась, с Анной взаимоотношения складывались благоприятно — благо, она понимала и не приставала с расспросами.

А потом, вечером двадцать девятого сентября, за неделю до слушания, на пороге поместья алхимика появился мужчина лет тридцати в аккуратном элегантном пальто и начищенных туфлях.

Неожиданный гость и Элессар расположились все в той же беседке на краю обрыва. Мужчина достал сигареты из портсигара, угостил Лиммертайла и, прикурив, представился.

— Мистер Лиммертайл, меня зовут Йен Коул.

— Очень приятно, мистер Коул, — ответил Элессар, рассматривая собеседника. Холодные, спокойные, голубые глаза, ничего не выражающий взгляд, светлые волосы аккуратно причесаны, острый нос, очерченные скулы. Он держался уверенно, даже немного властно. Одежда сидела на нем идеально — черное, явно сшитое на заказ пальто было расстегнуто до пояса, темный костюм-тройка, выглаженная рубашка с галстуком, в левом рукаве тускло поблескивала запонка, простые, но красивые и дорогие часы на левой руке.

— Взаимно. Позвольте известить вас о цели моего визита, — мужчина огляделся в поисках пепельницы, вздохнул, достал белоснежную волшебную палочку и аккуратно убрал пепел с сигареты. — Меня прислали обсудить возможные пути решения сложившейся ситуации.

— Кто прислал? — сразу же спросил Элессар.

— Мое начальство, — уклончиво ответил мужчина. Он прищурившись посмотрел на Лиммертайла и добавил. — А в прошлом и ваше.

— Я не собираюсь заключать сделки с Авроратом, мистер Коул, — нахмурился Элессар. — Мне уже хватило.

Мужчина слегка улыбнулся и, немного подавшись вперед, тихо проговорил.

— А речь и не идет об Аврорате, мистер Лиммертайл.