Всё будет по-другому (гет)

Тишину комнаты нарушил пронзительный крик Гарри — ему было всё равно, что его кто-нибудь может услышать. Он встал перед лежащей девушкой на колени и приподнял ей голову. Дрожащей рукой он попытался нащупать на её шее пульс, но от волнения у него ничего не получалось.

— Дыши, пожалуйста, дыши... — умолял он, а у самого уже начало двоиться перед глазами, — Ты не можешь оставить меня вот так… — он опустил свою голову ей на грудь и расслышал отчётливые удары, её сердце продолжало биться, несмотря ни на что, оно билось ради него.

— Оно бьётся, бьётся! — закричал он, прижимая её к себе; он поцеловал её в холодную щёку и, нащупав в её бисерной сумочки плед, подложил ей его под голову. Предусмотрительная Грейнджер, как всегда, заранее собрала все, что может им пригодиться. Гарри подорвался со своего места и опять вернулся к двери, оставив девушку лежать на полу. Судя по всему, Гермиона была без сознания, её организм отключился сам, чтобы сберечь внутренние силы.

Юноша выкрикивал во весь голос всевозможные заклинания:

— Бомбардо, Алохоморо, Редукто, — дверь ни одному из заклинаний не поддавалась, он уже отчаялся её открыть и заколотил по её поверхности кулаками. От резких движений его мантия развивалась во все стороны, и вдруг он услышал, как из его кармана что-то выпало. Гарри подсветил палочкой пол и увидел небольшой серебряный предмет, который он решил взять с собой на всякий случай. Юноша нагнулся и подобрал искусно оформленные отмычки, ему сразу вспомнились слова Малфоя: «Мне он будет ни к чему, а тебе может пригодиться, с твоей-то любовью влипать в разные истории». Сейчас с Драко он был абсолютно согласен — во всякого рода истории сейчас он влипает с завидной периодичностью.

С этой находкой появилась маленькая надежда на спасение:

— Если это не поможет, тогда в ход пойдёт галлеон, — он до последнего не хотел тревожить своих друзей, ведь они могли находиться сейчас в не менее опасной ситуации. Он оглянулся на свою девушку и, заметив, что её плечи еле заметно приподнимаются при дыхании, немного успокоился.

Поттер и сам еле стоял на ногах, он протёр свои очки и стал разбираться, как работают отмычки. С одной стороны была маленькая кнопка, он поддел её ногтем, и в этот момент веером выскочили разнообразные железные штуки. Гарри стал по очереди вставлять их в замочную скважину, он очень спешил и от волнения не мог запомнить, какую отмычку он уже опробовал, а какую нет. Он остановился и вдохнул поглубже что-то в свои лёгкие, именно что-то, так как воздухом это уже было назвать нельзя. Теперь он стал действовать по порядку и задвигать по одной испробованной отмычке обратно в футляр, чтобы не запутаться. Его силы были на исходе, ещё бы чуть-чуть, и Гарри постигла бы учесть Гермионы, тогда бы шанса на спасение у них не было.

Послышался щелчок, ещё один, и дверь с лёгкостью открылась в обратную сторону. Свежий воздух ворвался в душную комнату, отравленную душильным газом, и живительный кислород стал старательно уничтожать ядовитый газ. Гарри немедленно собрал вещи с пола, плед и банку с иглой положил в сумку Гермионы, затем взяв девушку на руки, вынес её из опасной комнаты. Дверь закрывать не пришлось, как только Гарри вышел из хранилища, она сама собой закрылась, сделав три щелчка.

Чтобы их никто не увидел, он открыл ногой соседний класс и быстро вошёл туда со своей драгоценной ношей. Юноша уложил Гермиону на скамейку и мысленно отругал себя за то, что сразу не вызвал в хранилище Кикимера. Но у него на это было оправдание — растеряться в такой ситуации мог кто угодно, даже Гарри. Недолго думая, Поттер направил свою палочку на любимую девушку и произнёс:

— Анапнео, — данное заклинание быстро прочистило её дыхательные пути от яда — девушка сделала глубокий вдох и закашлялась, видимо, лёгкие Гермионы отвыкли от свежего воздуха. Ее веки вздрогнули, и глаза открылись, она смотрела на Гарри и усиленно вспоминала последние события этого вечера:

— Ты как, в порядке? — это было первое, о чём она спросила его; своё состояние ее, видимо, волновало меньше всего.

— Да что там я… Гермиона, милая, ты меня так напугала. За те минуты, что ты была без сознания, я наполовину умер, — он стал перед ней на колени, чтобы в свете палочки отчётливо видеть её лицо, затем взял её руку и крепко прижал к свои губам, которые уже вовсю дрожали, сдерживая слёзы.

— Ну что ты, со мной все в порядке, — Грейнджер попыталась его успокоить, ей было больно наблюдать за его страданиями, — Лучше расскажи, как нам удалось выбраться.

— Это все благодаря Малфою, — проговорил он.

— Малфою? — переспросила Гермиона, — Не понимаю, а он здесь причём?

— Вот, смотри, — Гарри достал из кармана серебряный предмет, — Это набор отмычек, его мне подарил Драко ещё в поезде. Помнишь, мы выходили с ним из купе, чтобы поговорить?

— Помню, значит, с помощью магловских отмычек мы смогли выбраться из хранилища?

— Да, получается, что ты и я Малфою обязаны жизнью; теперь, думаю, мы с ним в расчёте, — проговорил Гарри, немного задумавшись, — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответила она и попыталась встать.

— Полежи ещё чуть-чуть, ты так долго была без сознания, — Гарри хотел её остановить, но Гермиона была очень упрямая и не так щепетильно относилась к своему здоровью, как, например, Рон.

— Гарри, некогда лежать, нам уже пора на праздник, а то отсутствие в Большом зале одновременно всех вызовет ненужные подозрения.

Юноша помог ей подняться и обратил внимание на палочку в её руке: «Ну надо же, была без сознания, а палочку из рук даже не выпустила. Насколько же она у меня сильная».

Они сверились с картой и, убедившись, что поблизости никого нет, осторожно вышли из класса. Их путь лежал прямо к Большому залу, откуда вовсю раздавалась громкая музыка и уже как несколько часов продолжалось безудержное веселье.

* * *

Распрощавшись со своими друзьями, Рон сразу направился к Запретному лесу — он специально обошёл хижину лесника подальше, чтобы тот его ни в коем случае не заметил. Когда силуэт Уизли скрылся среди деревьев, Хагрид, старательно нарядившись, направился в сторону замка. Всем было известно, что повеселиться лишний раз здоровяк тоже был не прочь. Как же Рону хотелось присоединиться к общему веселью, но задание было превыше всего.

С каждой минутой он все дальше заходил в лес и, чтобы немного отвлечься, стал думать о своей девушке. За последнее время Адель стала для него всем, она была его пищей и воздухом, Рон не представлял уже своей жизни без неё. И ему было, по хорошему счёту, наплевать, что она была лишена магии, Аделина хорохорилась при всех, утверждая, что данное обстоятельство никак её не задевает, но он-то не слепой и всегда подмечал, как она каждый раз вздрагивает при виде волшебства. Рон решил однозначно участвовать в поиске книги только ради неё. Ему так хотелось, чтобы глаза любимой больше никогда не видели слёз, которые она частенько проливала из-за своей неполноценности.

Он пробирался через густо посаженные деревья, боясь даже представить себе всех обитателей этого леса. Здесь на самом деле водилось множество тварей: помимо более и менее безобидных лукотрусов, единорогов и фестралов, были и не очень дружелюбные кентавры, потомство огромного Акромантула тоже проживало здесь.

Сухие ветки трещали под его ногами, и, по колено проваливаясь в снег, он шел вперёд, подсвечивая себе дорогу палочкой. Вокруг была тишина — складывалось такое впечатление, что весь лес на некоторое время умер или притаился, изучая незваного гостя, чтобы неожиданно напасть. Рон шёл, прислушиваясь к каждому шороху; неожиданно ему показалось, что рядом с ним находится кто-то ещё, он даже ощутил чье-то дыхание на своей коже. Уизли немедленно огляделся вокруг, но ни вдалеке, ни поблизости никого не было.

«Что за дела?»,— подумал он,— «С невидимым противником мне ещё не приходилось иметь дело», — и по его телу пробежал холодок, «Может, это фестралы?», — успокоил он сам себя и продолжил свой путь.

Снег от мороза хрустел под его ногами, Рон уже изрядно продрог и потирал одну руку о другую, чтобы согреться. Время от времени колючие кустарники преграждали ему дорогу, и приходилось постоянно сворачивать в сторону. Он уже отчаялся встретить единорога в этот праздничный вечер, но вдруг неподалёку он услышал какой-то шум — Рон затаил дыхание и стал всматриваться в даль.

На той самой поляне, где Хагрид вёл уроки по уходу за магическими существами, играли двое малышей. Они весело скакали и резвились, иногда бодая друг друга своим единственным рогом. Рон решил не терять драгоценного времени и сразу приступить к действию. «Так, детки, сейчас мы с вами поиграем», — подумал он и тут же выскочил из кустов. Увидев незнакомое «существо», малыши бросились врассыпную. Уизли растерялся, не зная, в какую сторону бежать, и, вовремя опомнившись, понёсся за одним из них. Маленький единорог бежал во всю прыть, петляя на дорожках, нарочно избегая кустов. «Если этот малыш так быстро бегает, то тогда как же должны бегать его родители?», — между делом размышлял запыхавшийся Рон.

Неожиданно, на счастье Рона, впереди были заросли терновника, их колючие ветки торчали во все стороны, преграждая путь. Малыш стал метаться из стороны в сторону, пытаясь перепрыгнуть опасные кусты, но острые шипы мешали ему это сделать.

Уизли приближался к единорогу, расставив руки и ноги в стороны на тот случай, если он вновь захочет от него уйти. Но детёныш был хитрее — он, недолго думая, проскользнул у него между ног и рысью помчался прочь. Но не успел Рон опомниться, как неожиданно получил удар сзади, который тут же сбил его с ног. Он упал в снег, зарывшись в него лицом, — плечо от удара ужасно болело. Парень не сразу решился обернуться, но когда он осмелился и сделал это, Уизли увидел, как прямо на него смотрит ужасно разъярённое животное. Его глаза горели огнём, ноздри устрашающе раздувались; неожиданно оно поднялось на дыбы, перебирая в воздухе ногами. Рону ничего не оставалось делать, как прикрыть лицо руками, защищаясь от очередного удара. Но животное лишь с силой оттолкнулось от земли и в один прыжок перепрыгнуло парня вместе с кустами.

Сердце Уизли просто выпрыгивало у него из груди, он убрал руки от лица и не мог поверить в то, что ему удалось так просто избежать смертельной опасности. Он встал и огляделся, вокруг никого не было.

— Жалко, что все сорвалось, — с досадой проговорил он, но, прежде чем опять отправиться на поиски единорогов, на всякий случай решил осмотреть кусты.

Парень отряхнул с себя снег и, подсвечивая Люмосом, стал разглядывать каждую ветку. Он водил палочкой вверх и вниз, всматриваясь в темноту.

— Да ты счастливчик, Рональд! — воскликнул он сам себе, освобождая золотую прядь из цепких лап терновника. Уизли стал внимательно рассматривать волосы, которые при свете палочки казались золотыми:

— Да, это точно они, — и с этими словами он положил их во внутренний карман мантии: «Как всегда, Гермиона была права»,— подумал Рон,— «И кусты сработали, и разъярённый единорог-родитель тоже объявился».

Рональд был полностью собой доволен: то, зачем он сюда пришёл, было надёжно спрятано в его кармане, ему сейчас ничего не угрожает, и он с чувством выполненного долга направился в обратный путь. Назад он решил идти по своим же следам, но уверенности, что это были именно его следы, у него не было.

«Интересно, как там у остальных обстоят дела с заданием? Надеюсь, у них все хорошо. У меня, слава Мерлину, все прошло как нельзя лучше, семь минут страха и порядок»,— подумал про себя Уизли и неожиданно обнаружил, что вновь пришёл к тому же самому месту, откуда некоторое время назад ушёл.

— Видимо, я рано обрадовался. Неужели заблудился? Только этого мне и не хватало, — неожиданно запаниковал Рон, — Так, где же север?

— Направление, — прокричал он, и его палочка тут же завертелась у него в руках. — Ну, и что мне это даёт? — расстроился Уизли, — Гермиона, как же мне тебя не хватает. У меня даже и в мыслях не было проверить, в каком направлении я начал свой путь. Вот глупец, — и он со всей силы стукнул себя по лбу.

Рональд решил сосредоточиться, а так как следов, как таковых, уже не было, он решил просто идти, куда глаза глядят. «А вдруг моё сегодняшнее везение мне и здесь сыграет на руку»,— с надеждой подумал он.

Мокрая от снега мантия от мороза начала замерзать и стояла колом, щёки парня были уже пунцовыми, а пальцев на руках и ногах он практически уже не чувствовал. Страх остаться здесь навсегда ни на минуту его не покидал, от волнения мысли Рона сбивались. Чем дольше он шёл по лесу, шорохи и тени вокруг всё больше наводили на него ужас и страх: «Может, воспользоваться галлеоном?», — грешным делом подумал он и окоченевшими пальцами стал шарить по карманам, но вдруг прямо перед ним появилось, что-то большое и мохнатое: оно медленно перебирало крючковатыми лапами и приближалось к нему: «Акромантул», — в ужасе подумал Рон, пятясь назад, вытянул палочку перед собой и, помимо своей воли, без остановки стал выкрикивать:

— Арания экзэми… Арания экзэми… Арания экзэми, — но противник продолжал наступать. Отчаявшийся Рон кинулся в бегство, спотыкаясь и падая, он бежал прочь в тёмную глубь леса. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди; надежда, что он отсюда сможет выбраться самостоятельно, таяла как дым.

Уизли бежал, не останавливаясь; о том, чтобы обернуться назад, не могло быть и речи, им обуял такой страх, что было удивительно, как он вообще ещё мог двигаться. Неожиданно Рон резко налетел на что-то твёрдое и тёплое, и его с силой отбросило назад.

— Кто здесь? — прокричал он дрожащим голосом,— Я буду защищаться.

— Рональд Уизли?— спокойным голосом произнёс неизвестный.

— Откуда вы меня знаете? — переспросил парень, обрадовавшись, что услышал человеческую речь, и в его душе вновь затеплилась надежда на спасение. Но когда он поднялся с земли и рассмотрел собеседника поближе, то убедился, что это был вовсе не человек.