Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Через неделю Фарамир вместе с Альмариан, Фириэль и Линдиссэ уехали в поместье под Пеларгиром. Дед решил, что перемена обстановки отвлечет девочку. К тому же он, как и Альмариан, скучал по Кириону, Эарвэн и Фэамиру. В Цитадели остался только Эделион, который по-прежнему был очень предан Эарнилу и обожал его не меньше, чем родные дети.

В самом начале июля Король вдруг объявил Блюстителю, что отправляется в Арнор. Эарнил одновременно любил и не любил его отъезды. С одной стороны, становилось легче, с другой, несмотря на то, что в отсутствие Элессара полнота власти блюстителя приближалась к королевской, Эарнил знал, что любой его шаг старательно отмечается лордом-Казначеем и лордом-Хранителем ключей, а любое решение может быть впоследствии обжаловано. И хотя Король редко отменял и пересматривал его указы, Эарнил не мог не догадываться, что Элессар относится к нему свысока, а потому чувствовал себя неуютно. К тому же длительный отъезд Короля летом означал, что Эарнил не увидит жену и детей до октября.

Осенью семья воссоединилась. Эарвэн уже не обижалась на Линдиссэ и снова стала веселой и жизнерадостной, Кирион заметно подрос и повзрослел. Линдиссэ, опекаемая Фарамиром и Альмариан, немного пришла в себя. Казалось, все вновь вернулось на круги своя.

В ноябре Эарнилу исполнилось пятьдесят лет, но Король еще не приехал, и день рождения Блюстителя был отпразднован очень скромно, в кругу семьи. В самом конце ноября Элессар все же вернулся в Столицу, а спустя месяц настало время, и Иримэ родила ребенка. Скоро в гостиной Эарнила появился Гвиндор.

— Надеюсь, все прошло благополучно?

— Да… Но…

— Что ты хочешь сказать?

— Это… девочка.

— Почему нет? У тебя уже есть трое мальчишек. Должна же у Иримэ быть дочка.

— И что я с ней буду делать?.. — вздохнул Капитан.

— В первую очередь — любить. Воспитывать ее будет Иримэ. К тому же, возможно, в ней будет что-то от Фириэль…

— Да уж, твоя дочка получилась твоей копией в платье. И внешне, и... Такая же серьезная, правильная и с книжкой… Ничего от сестренки… Не будь она дочкой Блюстителя, уверен, никто бы никогда не женился на ней. В Пиннат-Гэлин уж точно.

— В Пиннат-Гэлин не любят умных женщин?..

— Ум заключается не только в образованности.

— Вы уже решили, как назовете малышку?

— Нет, я думал, что это будет мальчик. И мы назовем его в честь тебя, — ехидно сказал Гвиндор. — Хирлуин в честь лорда Хирлуина Прекрасного у нас есть, Инголд в честь моего отца и Даэрон в честь отца Иримэ — тоже.

— Есть столько прекрасных имен… Ириссэ, Ирильдэ… Амариэ…

— Имя нужно выбирать осторожно.

— Ты таки поверил в байки Нунэт?

— Нет.

Когда друг ушел, Эарнил сел в кресло у камина и улыбнулся. “Все же у Гвиндора родилась дочка... Что ж, ему будет полезно научиться заботиться о девочке. Надеюсь, малышка будет славной, но с характером, и хоть немного перевоспитает его.”

В мае, после очередного праздника Коронации, Эделион поступил в Школу Гвардейцев. Стараниями Эарнила юноша был неплохо образован, прекрасно развит физически, а оружием владел выше всяких похвал. Глядя на него, никто не сомневался, что уже через год он окончит Школу и сможет вступить в Гвардию. В отличие от своего доброго опекуна в юности, Эделион с энтузиазмом отнесся к этому событию. К тому же на все выходные и праздники он возвращался в Дом Блюстителей, где ему всегда были рады. Эделиону было интересно в Школе, он быстро освоился и со многими подружился, причем лучшим его другом стал Инголд, второй сын Гвиндора. Тот также надеялся через год, подобно отцу и брату, пополнить ряды королевской Гвардии.

В самом конце лета Элессар решил снова отправить Эарнила в Харондор. Король размышлял о том, нужно ли учредить в завоеванном Умбаре отдельное наместничество, или бывшее государство корсаров останется частью Харондора. Блюстителю очень не хотелось ехать, но отказаться он не мог. Кирион, узнав, что отец уезжает, начал упрашивать Эарнила взять его с собой. Мальчик ужасно не хотел расставаться с отцом, особенно после прошлого лета, проведенного врозь. К тому же он еще ни разу не плавал на корабле по морю. Посоветовавшись с Принцем и Минастаном, Эарнил согласился. В Харондоре в последние годы стало спокойнее, а остатки умбарских корсаров давно не решались атаковать гондорские корабли.

В назначенный день Эарнил с сыном попрощались с семьей и сели на корабль. Как и двенадцать лет назад, свита Блюстителя была небольшой, но на этот раз Гвиндор остался дома с женой и восьмимесячной Нариэль, к которой успел сильно привязаться. Очень просился сопровождать его Эделион, но Эарнил не стал отпрашивать юношу из Школы и пообещал взять в следующий раз.

На набережной Блюстителя провожали мать и Эрендис с Минастаном и дочерьми.

— Надеюсь, через месяц, самое позднее — через полтора, мы встретимся, — сказал тесть.

— Конечно, — ответил Эарнил.

Он обнял жену и дочерей и подошел к Альмариан.

— Я не хочу отпускать тебя в этот Харондор… — прошептала мать.

— Я уже был там много раз.

— И каждый раз — на волосок от гибели!

— Будем надеяться на лучшее. — Он улыбнулся, нежно поцеловал мать и вместе с мальчиком поднялся на борт корабля.

Скоро парусник отчалил и не спеша заскользил прочь, а они стояли на корме и махали оставшимся на берегу родным. Ночь прошла спокойно, а на следующий день корабль ненадолго остановился в заливе у небольшого острова, и Эарнил с Кирионом с удовольствием искупались. Мальчик почти все время проводил на палубе, любуясь морем. Оно на глазах менялось от лазурного к темно-синему, от синего — к изумрудному, а на закате становилось серебристо-розовым. Один раз, к восторгу Кириона, за кораблем погналась пара дельфинов. Сверкая блестящими спинками, они грациозно выпрыгивали из воды и, описывая дугу, снова погружались в воду.

На третий день путешествия, утром, мальчик снова сидел на носу корабля и наслаждался морем, благо погода была солнечной. Отец подошел к нему и сел рядом.

— Как скоро мы прибудем в гавань? — спросил Кирион.

— Должны завтра, если ничего не помешает… Но капитан сказал, что, по всем признакам, погода не должна испортиться.

Мальчик кивнул.

— Жаль, что так скоро…

— Возможно... Но не забывай, примерно через месяц мы еще поплывем назад. — Эарнил обнял его.

— Что это там вдали? — вдруг спросил Кирион.

Отец прищурился.

— Я ничего не вижу… Ты же знаешь, мои глаза хуже твоих.

Но уже через несколько минут и Эарнил разглядел вдалеке очертания парусника.

— Корабли... Два, — сказал Кирион.

Они наблюдали, как оба парусника быстро приближаются к ним. Вдруг к Эарнилу стремительно подошел капитан.

— Это умбарские корабли, милорд!

Эарнил взглянул на сына, а потом на капитана.

— Вы полагаете, нам угрожает опасность?..

— Умбарцы давно не решались нападать на гондорские суда… Но мне не нравится их курс: они явно идут нам наперерез. Мне кажется, вам лучше укрыться в каюте, милорд.

— Зачем бы им был нужен наш корабль… Он не купеческий, у нас нет ничего ценного.

— У нас есть вы, гондорский Блюститель.

— Но откуда им это известно?.. Если они нападут на нас, будем сражаться. Кирион. — Эарнил повернулся к сыну. — Иди в каюту.

Тот поднялся и нерешительно взглянул на отца.

— Кирион!..

Мальчик вздохнул и нехотя подчинился.

Люди на корабле надели кольчуги, обнажили мечи и приготовились к нападению. Несмотря на усилия гондорского капитана, попытавшегося уйти от погони, умбарские суда скоро настигли их. С одного из них бросили цепь с крюком-кошкой, матросы поспешили к борту, чтобы отцепить ее, но в этот момент цепь была брошена и с другого корабля. Скоро первые умбарцы ступили на борт гондорского парусника и были убиты. Но, к неприятному удивлению гондорцев, на пиратских судах оказалось куда больше людей, чем можно было предположить по их размерам. Скоро большая часть гондорских матросов была ранена или убита. Эарнила окружило не меньше шести пиратов. После ожесточенной схватки он убил двоих, но на их место поспешили новые. Они, словно собаки, повисли на нем, и скоро он был повержен. Блюстителя разоружили, связали руки за спиной и силой поставили на колени. «Кирион!.. Небо, что с ним будет», — мелькнуло у пленника. К нему подошел высокий немолодой человек.

— Рад приветствовать гондорского Блюстителя, — заявил он.

Эарнил не ответил.

— Невежливо не отвечать, когда к тебе обращаются… Лорд Эарнил, сын принца Фарамира, если не ошибаюсь?

Тот снова не ответил.

— Думаешь, твое молчание тебе поможет?.. Обыскать корабль!

Спустя несколько минут два умбарца выволокли Кириона на палубу и подвели к своему предводителю. Мальчик в ужасе смотрел на связанного отца, на раненых и умирающих моряков и странных людей вокруг.

— Твой? — усмехнувшись произнес вожак, кивком головы указав на ребенка. — Какой хорошенький… уж не переодетая ли девчонка? — хмыкнул он и ущипнул его за щеку.

— А это мы сейчас проверим! — один из пиратов больно сжал запястья Кириона, а другой беззастенчиво спустил ему штаны.

— Мальчишка, — ухмыльнулся он.

Кириона отпустили, и ошеломленный ребенок спешно оделся.

— На корабль их! — приказал Предводитель. — Серьезно раненых — вышвырнуть в море.

Эарнила, Кириона, капитана, еще двух офицеров и несколько уцелевших матросов перекинули через борт, и они оказались на паруснике корсаров.

— А остальные? — не выдержал Эарнил.

— Заговорил? — усмехнулся вожак. — Мне раненые не нужны — какой от них прок?

Гондорцы смотрели, как пираты сновали по их кораблю, подбирая полуживых, покалеченных людей и бросали за борт. Многие сразу шли ко дну, кто-то безуспешно пытался бороться. Кирион некоторое время в ужасе наблюдал за их гибелью, а потом бросился к отцу.

Блюстителя подтащили к корабельной надстройке и усадили к ней спиной.

— Он ранен… Перевяжите его, — бросил вожак и ушел к себе в каюту.

К Эарнилу подошло несколько человек. Его развязали, стянули кольчугу, тунику и рубашку. Сначала гондорца крепко держали, но скоро поняли, что из-за кровопотери он уже не может особо сопротивляться.

— Что это? — вдруг спросил один из умбарцев, когда Эарнилу остановили кровь и худо-бедно перевязали рану. — Это же клеймо!..

К гондорцу направился старый моряк с заметным шрамом, по-видимому, от ожога.

— Неужели… — пробормотал он, приближаясь к Эарнилу.

Моряк бесцеремонно взял Блюстителя за подбородок и поднял лицо.

— Да, это ты… Проклятый гондорец с темными глазами… Думал, тебе все сошло с рук?.. Столько лет прошло… Думал, я не узнаю тебя?..

Эарнил смотрел на него.

— Ты сжег мой корабль и погубил моих людей…

«Капитан умбарского корабля… он уцелел! » — пронеслось у пленника.

— Наконец-то ты в моих руках… Есть в мире справедливость! — В следующее мгновение старый капитан изо всех сил пнул Эарнила в живот.

Тот упал на палубу.

— Стой! Капитан Зирдул сказал, что он нужен живым! — воскликнул умбарец, перевязывавший Блюстителя.

Старого капитана оттащили от гондорца. Показался Предводитель.

— Ардунг, еще раз тронешь его — я собственноручно прибью тебя, — произнес он. — Это и остальных касается. — Зирдул обвел глазами пиратов. — Блюститель и его мальчишка нужны мне живыми.

Эарнилу снова связали руки за спиной и оставили. Кирион помог ему сесть.

— Отец, что с нами будет?.. — прошептал мальчик, прижимаясь к нему.

— Я не знаю, Кирион… Не знаю… Но пока они не хотят нас убивать. Не отчаивайся... — ответил Эарнил и попробовал улыбнуться.

— Почему он набросился?..

У Эарнила кружилась голова, и он на мгновение закрыл глаза.

— Это капитан умбарского корабля, который мне удалось поджечь в юности, — очень тихо ответил он.

— Тот самый?! — ахнул мальчик.

— Тсс. Да.

Кирион задумался и на время умолк.

Тем временем пираты делили кольчугу, меч и даже измазанные кровью тунику и шелковую нижнюю сорочку гондорца. Когда начало темнеть, кто-то принес покрывало и кинул пленникам. Кирион укрыл связанного отца и примостился рядом. Ночь была жуткой. Эарнила лихорадило из-за раны и ушибов, и он даже начал бредить. Набравшись смелости, Кирион попросил у одного из умбарцев воды, смочил край покрывала и положил раненому на лоб. Мальчику было настолько страшно, что за всю ночь он так и не сомкнул глаз. К утру Эарнилу стало полегче, пленников немного покормили, и ребенок, положив голову отцу на колени, все же уснул. Эарнил с болью смотрел на его бледное тонкое лицо, на котором даже во сне лежала печать ужаса.

Проснулся Кирион от пьяного хохота. Пираты праздновали победу.

— Как думаете, сколько нам за них дадут? — спросил один.

— Уж, думаю, немало, — усмехнулся другой.

— А с остальными что делать будем?

— Можно продать… Я бы и мальчишку продал. Пока еще эти гондорцы заплатят выкуп… А царь Фирлух любит мальчиков… Особенно таких... — Он бросил взгляд на Кириона.

— Надо спросить у царя, сколько он за него даст, и запросить у гондорцев двойную цену!

— Точно!

Кирион окончательно проснулся и сел рядом с Эарнилом.

— Как вы, отец? — прошептал он.

— Ничего, не переживай, — тихо ответил тот.

Солнце было высоко, тень ушла, и теперь его лучи нещадно обжигали их.

— Пересадите нас, — сказал Эарнил.

— А что такое? — с издевкой произнес один из пиратов.

— Если мы еще посидим на солнце, то вам не за кого будет просить выкуп, — сдержанно ответил гондорец.

— Жарко?

— Надо его охладить! Принеси воды.

— Много чести… Сейчас я его и так умою, — заявил рослый умбарец и приблизился к Эарнилу. — Сейчас тебе полегчает! — Он загоготал, спустил штаны и собрался мочиться.

Эарнил стиснул зубы и отвернулся. Вдруг раздался нечеловеческий вой. Он открыл глаза и увидел, что у умбарца из бедра хлещет кровь.

— Щенок!!! — выл тот, зажимая рану.

Рядом бледный, но решительный Кирион сжимал рукоятку кинжала.

— Ах ты, гаденыш! — В ярости пират сбил мальчика с ног, затем схватил его и вдруг швырнул за борт.

Эарнил замер, сердце стиснуло так, что он перестал дышать. Не веря в случившееся, отец смотрел на место, где еще мгновение назад стоял его Кирион. Сознание покинуло его, и он рухнул на палубу.

Спустя какое-то время он очнулся. «Кирион?!.» — пронеслось у него.

— Кирион… — позвал он.

К осиротевшему отцу подошел один из пиратов и помог сесть.

— Этот урод Харжаж выкинул его в море… — В глазах умбарца даже промелькнуло что-то похожее на сочувствие. — Капитан обещал прибить его.

Эарнил молчал и смотрел куда-то сквозь него.

Через какое-то время вожак вышел на палубу. К нему подволокли связанного и протрезвевшего Харжажа.

— Я сказал, что Блюститель и мальчишка нужны мне живыми!!! — с холодной яростью сказал капитан.

— Виноват, капитан, я пьяный был, а этот гаденыш еще пырнул меня, ну и попутал меня…

— За борт, — бросил вожак и ушел.

Его приказание было немедленно исполнено. Оцепеневший Эарнил так и не шелохнулся, хотя все это произошло у него на глазах, но в ушах его теперь звенел отчаянный вопль гибнущего убийцы его Кириона. Стоило ему закрыть глаза, как он видел сына, и тем страшнее было сознание, что мальчика больше нет.

— Похоже, башкой тронулся… — сказал один из пиратов, глядя на гондорца. — У-у-у, морготов ублюдок Харжаж...

— Кому он такой теперь нужен?..

— Может, свои все же выкупят его? Можно не говорить, что он спятил…

Вечером пленнику принесли поесть, но тот ничего не видел и не слышал. В конце концов пираты сообщили своему предводителю, что Блюститель рехнулся. Капитан подошел к нему.

— Мы не хотели убивать мальчика и, как ты видел, мы наказали этого негодяя.

Эарнил по-прежнему молчал.

— Надеюсь, тебя скоро выкупят, и ты отправишься домой…

Ответа не было.

— Заведешь себе еще мальчишку… Что уж так убиваться…

— А если у него баба больше не брюхатится? У них же по одной бабе всего, — вдруг встрял один из матросов.

— Заткнись, придурок, — отрезал предводитель.

— Давай по-хорошему… — сдерживая гнев, продолжил капитан корсаров. — Тебе нужно в Гондор, нам нужен наш Умбар и деньги… Будешь ты отвечать, истукан? — вдруг не выдержал Зирдул. — Ты что, не слышишь меня?!

В ярости он выругался и несколько раз ударил гондорца по лицу. Из разбитого носа и губ потекла кровь, но пленник не шелохнулся. Вожак снова грязно выругался, плюнул и пошел прочь.

На следующий день пираты уже, похоже, сами были не рады, что взяли Блюстителя в плен. Ослабевший, осунувшийся, измазанный кровью, он так и сидел на прежнем месте, только теперь в полубессознательном состоянии опирался на борт корабля. В отчаянии Зирдул велел начать поить и кормить его насильно.

Наконец, спустя четыре дня, они причалили в одной из бухт к югу от Умбара. Эарнила бросили на носилки и куда-то понесли, затем погрузили в повозку и через несколько часов привезли в какую-то крепость.

— Это он?.. — спросил высокий, богато одетый человек, рассматривая жалкое существо на носилках. — Я же велел нормально обращаться с ним.

— Простите, Князь, один из придурков в команде выбросил его сына за борт, и он тронулся после этого.

Мужчина бросил на Зирдула пронзительный взгляд.

— Мы вышвырнули этого урода в море у него на глазах, но не помогло… — поспешил объяснить капитан.

— Выследить корабль, взять в плен… И так глупо все испортить!..

— Я сделал все, что мог!..

— Ты должен был везти их у себя в каюте, болван!

— Виноват… — Зирдул опустился на колени и склонил голову. — Мы хотели для начала… немного… сломать их.

— Перестарались. Унесите его. — Он кивнул на Эарнила.

Гондорца принесли в маленькое помещение с решеткой на окне и уложили на подобие постели. Скоро дверь снова открылась, и к нему приблизился пожилой человек со смешной кудрявой бородой, которая топорщилась во все стороны. В руках у него был небольшой тазик с водой и чистая тряпица. Он сел рядом с пленником и аккуратно умыл его.

— Вот… Теперь можно и поесть… — пробормотал старичок и скоро вернулся с едой.

Он приподнял Эарнилу голову и поднес ложку ко рту. Узник молча отвернулся. Старичок вздохнул, поставил рядом с ним кувшин с водой, небольшую чашу и ушел.

(C) 2020-2021 murzwin