Времена не выбирают (джен)

Эдмунд Горшечник действительно был взъерошенным зеленоглазым брюнетом с намечающейся в волосах и бороде проседью. Выслушав предложение Гарри, он приложился к кувшину с элем, сделал основательный глоток и только после этого ответил:

— Тебя, парень, я, конечно, не знаю, а вот с Годриком знаком хорошо… Долго же он тянул с этой школой. Ну да ладно, передай ему вот что: с королём у меня уговор до Троицы, а как он закончится, так я и приду.

— Передам, — кивнул Гарри. — Может, посоветуешь кого?

— Ну… Иона Бородач неплохо смыслит в Исчислении, он сейчас в Рединге, — сообщил Эдмунд. — Есть ещё Эвальд Белый, и не смотрите на молодость — алхимик он отличный. Будет Салазару помощь… Если, конечно, сумеете его убедить. Живёт он у моста, его усадьбу и захочешь — не пропустишь… Ну а больше, пожалуй, и некого.

— И на том спасибо, — кивнул Гарри. — Что ж, воспользуюсь твоим советом да спрошу.

— Бог в помощь, — Эдмунд снова приложился к кувшину.

Путешествие в Лондон выдалось суматошным — причём по вине самих Поттеров, которые лишь в последний момент сообразили, что не смогут аппарировать — ведь для этого нужно представлять себе место назначения… А с этим были большие сложности, поскольку ни одного привычного ориентира ещё не существовало — даже Тауэр начнут строить только век спустя. Пришлось отправляться на метле… И это был незабываемый опыт.

Четыреста миль — не такое уж и большое расстояние, но за всю дорогу от Хогсмида до Лондона местность внизу была почти пустой. Леса, луга, редкие деревни и ещё более редкие города, почти неотличимые от деревень… И вокруг Лондона было то же самое — Гарри сомневался, что на всём острове сейчас найдётся миллион человек. Пролетать над знакомыми местами, но видеть там лишь пустоши или — в лучшем случае — редкие дома… Это было странно, и Гарри даже день спустя поражался этой пустоте…

Но сейчас было не до праздных размышлений — дом алхимика действительно оказалось несложно найти, и сам Эвальд был на месте… Осталось только убедить его отправиться на север.

Эвальд действительно был молод — немногим старше самого Гарри, светловолос и вместо бороды носил длинные усы и, в общем, выглядел обыкновенным саксом — которым и был. За что его прозвали Белым, сказать было невозможно, да Гарри это особенно и не интересовало.

— Ты ли Эвальд Белый? — спросил он.

— Верно, — кивнул хозяин, изучая гостей. — Вы, верно, немалый путь проделали, прежде, чем достичь Англии?..

— Больший, чем может представить себе человек, — вздохнул Гарри, — но сейчас я пришёл из Шотландии со словом призыва. Четверо чародеев учредили магическую школу для всех пяти пятин острова Придайн, и теперь созывают учителей, ибо, хоть и велики их познания, а вчетвером всюду не успеть. Эдмунд Горшечник посоветовал обратиться к тебе, назвав тебя одним из лучших алхимиков…

— Это верно, в алхимии я и впрямь хорош, однако немало ещё тех, кто превосходит меня, — согласился Эвальд. — Но скажи мне, собрат в волшебстве, кто эти четверо чародеев?

— Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Ровена Рейвенкло и Хельга Хаффлпаф.

— Нет, — ответил Эвальд. — Хоть я и уважаю Годрика, но никто из них мне не друг. И уж тем более я не желаю иметь никаких дел с еретичкой Барсучихой.

— Воля твоя, — пожал плечами Гарри. — Уговаривать не стану…

В прозвище Ионы ничего удивительного не было — борода у него была длинная и ухоженная. Пользуясь хорошей погодой, старый волшебник устроился перед домом, разложив на столе несколько пергаментов, церы и абак, и что-то вычислял.

— Доброго тебе дня, — обратился к нему Гарри. — Ты ли Иона Бородач?

— Я, — ответил волшебник, — и если вы явились отвлекать меня по пустякам, то горько об этом пожалеете.

— Пустяк это или нет, тебе судить, но Годрик Гриффиндор с тремя другими волшебниками устроил в землях Альбы школу волшебства и зовёт тебя учить в этой школе.

— И кто же эти трое?

— Ровена Рейвенкло, Салазар Слизерин и Хельга Хаффлпаф.

— Ты чудно произносишь имена, юноша, — Иона отложил абак, — но это пустяк. Ровена хочет видеть меня учителем? Что ж, лучшей своей ученице я не откажу… Так что передай, что я вскоре буду.

— Не дашь ли совет, кого ещё нам позвать? — спросила Гермиона.

— Мадок ап Лливелин, что живёт в Абертаве. Говорит он на всех языках Севера, знает оба футарка, а главное — огам… И, что не менее важно, он в совершенстве овладел тривиумом и немногим хуже — квадривиумом, так что может преподавать и семь свободных искусств.

— Благодарю тебя, Иона, — Гарри наклонил голову, — однако мы гости в этой стране, а потому не ведаем, как добраться до Абертаве. Укажи нам путь, прошу тебя…

Вообще-то, географию островов Гарри знал неплохо — пришлось выучить в поисках хоркруксов — но беда была в том, что многие места за тысячу лет сменили название, так что оставалось лишь гадать, где это место — а судя по названию, оно где-то в Уэльсе.

Абертаве, как оказалось, в двадцатом веке именовался Суонси. И даже в двадцатом веке это был далеко не самый большой город Великобритании — что уж говорить о десятом! Поэтому найти барда проблемой не было — его и искать не пришлось, он сам явился в трактир, едва услышав о гостях.

— Доброй удачи и в начинаниях успеха! — объявил он. — Бард всегда рад гостям, и негоже вам здесь оставаться, коль скоро есть тот, дом чей открыт для гостей! Мадок ап Лливелин имя мне, и свой род возвожу я к Талейсину…

— Пусть и тебя не оставит удача, Мадок маб Лливелин! — ответила Гермиона. — Твоё приглашенье мы с радостью примем, но дело, что нас привело, не позволит надолго остаться — равно как и тебе, коль согласием ответишь.

— Пойдёмте ко мне, — предложил бард. — Кажется мне, что дело у вас не из тех, которые стоит обсуждать на виду у всех…

— Не настолько, — пожал плечами Гарри. — По крайней мере, в этом нет никакой тайны, наоборот, чем больше волшебников узнает эту новость, тем лучше. Но ты прав, не будем отказываться от твоего гостеприимства, Мадок маб Лливелин…

Особым комфортом дом барда не выделялся — всё то же самое, что и везде, разве что магические светильники вместо свечей и масляных ламп позволяли не напрягать глаза, да чары, выгоняющие дым точно в дымовое отверстие, оставляли воздух чистым.

— Итак? — спросил бард, разливая по кубкам вино — настоящее итальянское, гораздо лучше местного.

— Знаешь ли ты Годрика Гриффиндора? — поинтересовался Гарри.

— Не встречался, но наслышан, и даже собираюсь сочинить песнь о нём.

-- Что же , тогда у тебя есть прекрасная возможность встретиться с ним и воспеть его величайшее деяние — школу магов, которую прямо сейчас строит он и трое го товарищей. К тому же, ты владеешь многими языками, знаешь руны и огам, изучил все семь свободных искусств… И потому можешь быть учителем в этой школе. Годрик зовёт тебя присоединиться к нему…

Тут Гарри немного преувеличил — Годрик просил набрать учителей, сколько получится, и разыскать капеллана. Список он составил, правда, весьма приблизительный, и список этот подходил к концу. Нужен был алхимик, егерь, он же преподаватель УЗМС, прорицатель и капеллан…

— Я согласен и готов отправиться, как только закончу дела здесь, — ответил Мадок. — На это уйдёт неделя или чуть меньше. Правду сказал ты — недолго мне оставаться здесь…

— Тогда, быть может, ты посоветуешь нам кого-нибудь, кто мог бы присоединиться к вам? — спросил Гарри. — Особенно же алхимика, если только это не Эвальд Белый, что уже ответил отказом.

— Алхимик? Тут и говорить не о чем, — Мадок снова наполнил кубки. — Никто, кроме Салазара Слизерина, и если правду говорят о них люди, то он или с Гриффиндором, или на пути к нему. Разве что кто-то из его учеников, да только нет сейчас никого из них на острове Придайн.

— Тогда, быть может, ты знаешь священника — мага или сквиба, что стал бы капелланом в школе? — спросила Гермиона.

— Как не знать? Отец Рис из церкви святого Лонгина в Каэр-Дите, — ответил Мадок. — Сквиб, человек добродетельный и строгий, но чрезвычайно отважный. Он всегда готов прийти на помощь, и не только словом, но и тяжёлым своим посохом… А ещё он прекрасно ладит с детьми, так что и тут справится. Школа для него не новинка, он сам устроил школу при своей церкви, но теперь, думаю, там справятся и без него…

— Что ж, тогда до встречи, Мадок маб Лливелин, — произнёс Гарри, — и да пребудет с тобой добрая удача.

— Подожди! Позволь спросить, почему вы говорите на старинный лад? — окликнул их бард.

— Потому что так учились говорить, — ухмыльнулся Гарри, — и говорим так с детства…

Пойманный на дороге мальчишка с удовольствием показал церковь святого Лонгина и даже проводил к ней, за что получил фартинг и был этим изрядно ошарашен… Но, судя по виду мальчишки, для его семьи это будет существенная помощь, а монет мельче всё равно не было…

— Бог в помощь, святой отец! — обратился Гарри к вышедшему им навстречу немолодому священнику. Нужен нам отец Рис, ибо у нас для него послание.

— Послание? — искренне удивился священник. — Кто бы стал посылать мне что-то столь странным способом?..

— Годрик Гриффиндор, если ты знаешь этого рыцаря, и трое его товарищей, что учредили в Альбе школу волшебства. Они ищут капеллана, а о тебе мы слышали, что ты человек благочестивый и разумный, да к тому же искренне и нелицемерно любящий детей…

— Довольно! — воскликнул священник. — Скажу тебе честно, странник — назови ты другое имя, и я бы ещё подумал… Но Годрик! Чудо из чудес, что этот греховодник вообще задумался о капеллане! Уж конечно, я приму ваше приглашение — знаю я, чему может научить этот развратник! Наверняка уж устроил там лупанарий да таберну, а об остальном и думать забыл! Разве только Салазар там…

— Верно ты говоришь, святой отец — Салазар Слизерин там, — кивнул Гарри.

— Ну, тогда можно не беспокоиться — уж он не даст Годрику пуститься во все тяжкие, — вздохнул Рис, потеребив бороду. — К тому же, там наверняка и эта еретичка Барсучиха… Что ж, дайте мне немного времени, чтобы уладить все дела, и я тронусь в путь. Мартин! Мартин, где тебя опять носит?!

— А скажи, святой отец, — спросила Гермиона, — не знаешь ли ты предсказателя, что мог бы учить своему искусству в той школе?

— Так Мартин же и может, — священник пристально посмотрел на подбежавшего монаха — здоровенного парня с лицом типичной деревенщины. — Не смотрите, что выглядит он, как деревенский дурачок — он всего лишь притворяется. И не обманывайтесь его юным возрастом — взгляд его столь остёр, что я подозреваю: не магия это, но чудо Господне, и он истинный пророк.

— Отец Рис!.. — тяжело вздохнул Мартин, перекрестившись.

Егерь или лесничий — знаток магических тварей — оказался крепким орешком. Те, кто действительно чего-то стоил, состояли на службе и менять гарантированное положение при дворе на сомнительные перспективы вовсе не желали. Те же, кто был готов рискнуть, обычно не стоили внимания… Но прекращать поиски ни Гарри, ни Гермиона не собирались. В конце концов, путешествовать по Англии десятого века было просто интересно… А заодно Гарри окончательно понял, почему Годрик не отправил кого-нибудь из своих вассалов, а попросил их, чужаков — именно потому, что они были чужаками. Не связанные паутиной обязательств, дружбы и вражды, свободные от клятв и службы, они могли прийти всюду и свободно говорить со всеми, одинаково чужие для всех… Ног при этом говорили от имени не только Годрика, но и остальных — то есть, были не просто какими-то чужаками, которые не значат ничего.

У Основателей хватало врагов — как и друзей, впрочем, но даже злейшие враги уважали их, в особенности Годрика — Бешеный Нормандец славился своей честностью, и его слово стоило не меньше королевского, если не больше. И того, кто говорит от его имени, в Англии и в Нормандии хотя бы выслушают…

Вопрос с егерем решился совершенно неожиданно, и там, где ни Гарри, ни Гермиона и не ожидали найти ничего интересного, они и завернули в Годрикову лощину просто так. Взглянуть, с чего всё начиналось…

И обнаружили, что даже не заметили, как наступила и прошла Троица, а значит, Эдмунд Горшечник оставил службу королю. Гриффиндор же подарил ему своё английское владение — хоть Эдмунд и был тэном, собственные его земли были невелики, так что богачом он определённо не был…

Разумеется, во владении царила суматоха — челядь бегала, словно ошпаренная, управляющий бродил по дому и раздавал указания, кто-то собирал вещи, кто-то, наоборот, вытаскивал и приводил в порядок праздничную одежду… В этой суматохе Гермиона каким-то чудом, не иначе, заметила крепкого волшебника, идущего из леса, и указала на него Гарри. Тот направил метлу вниз, почти отвесно спикировал и приземлился в паре ярдов перед путником.

— Интуиция?.. — хмуро спросила Гермиона, явно не слишком довольная таким финтом.

— Она самая, — кивнул Гарри. — Мир тебе, добрый человек! Не поведаешь ли страннику, что происходит здесь? Может, случилась беда, и вам нужна помощь?

— Может, и никакой, — ответил маг, неспешно достав палочку, — а может, и хуже поветрия — новый лорд у этих земель. Бог его знает, что Эдмунд Горшечник за человек, потому и уходят люди… Коли уж не нужна моя служба Годрику, то и Эдмунду не пригодится!

— А кто ты таков и какова твоя служба? — спросил Гарри. — Имя моё — Генри Поттер, а остального пока сказать не могу, уж прости.

— Альфред сын Марка, лесничий.

— А в повадках волшебных зверей разбираешься?

— И в повадках разбираюсь, и содержать умею, и охотиться могу…

— Тогда, Альфред сын Марка, если хочешь вновь сослужить службу Годрику, отправляйся в Альбу, в место, что зовётся Кабаний Луг. Там устроил Годрик с товарищами школу волшебства, и знаток зверей им потребен.

— Что ж, туда я и отправлюсь, — кивнул Альфред. — Жаль, не вспомнил обо мне сам Годрик…

Гермиона, молчавшая всё это время, проводила взглядом лесничего и сказала6

— Твоя интуиция меня поражает. У тебя точно не способностей к прорицанию?

— Всё может быть, но вряд ли, — пожал плечами Гарри. — Ну что, возвращаемся?

Перемещаться быстро маги умели и в десятом веке, и, прилетев утром, Поттеры обнаружили свару.

И если Эдмунд со Слизерином препирались более-менее культурно, то Рис с Хельгой схлестнулись не на шутку и явно были близки к тому, чтобы пустить в ход кулаки. Они крыли друг друга отборной бранью, потрясали кулаками и орали, как помешанные… Причём на латыни, и Гарри, не успевший в её изучении серьёзно продвинуться, даже не подозревал о существовании таких слов. Гермиона, впрочем, тоже… А причиной ссоры, судя по всему, была Троица.

— Ну спасибо вам, собратья-чародеи, — Годрик в компании служанки с тремя кружками остановился рядом. — Не только людей набрали, но и повеселили знатно…

— А что они не поделили-то?

— Да бог их знает, — Годрик отмахнулся. — Хельга как-то по-особому верует, я и не спрашивал никогда. Мне оно неинтересно… Вон, Салазар филиокве не признаёт — и что теперь? Стал он от этого хуже?

— А есть куда? — хмыкнула Гермиона. — Слышала я про него многое, и если там хоть половина правдива, дальше только совсем уж конченные чернокнижники и дьяволопоклонники…

— Ну, заклинать демонов он умеет, — кивнул Годрик, приложившись к кружке. — И говоря честно, он редкостный мерзавец, почти еретик и закоренелый интриган, и поневоле задумываешься — а не избавиться ли от него или хотя бы самому убраться куда подальше…

— И что же тебя останавливает? — осведомилась Гермиона.

— Только одно, — Годрик отсалютовал кружкой. — Где ещё я найду столь замечательного, непримиримого и наилучшего врага?!