Выжить любой ценой (джен)

Орбитальные зеркала повернулись, и бледный свет корускантского солнца стер с небосвода звезды.

Новости о возвращении генералов Скайуокера и Кеноби в столицу быстро дошли до бывшего сенатора. Наконец-то она вновь увидит своего мужа и порадует его новостью.

В ответ на ее мысли ребенок ощутимо пнул ее. Женщина улыбнулась и погладила живот.

— Да, малыш, скоро вернется наш папа.

Падме подошла к туалетному столику и посмотрелась в зеркало. На нее смотрела женщина с легким румянцем на щеках, ее вьющиеся волосы были слегка забраны, темно-синяя накидка в пол не могла уже скрыть достаточно большой живот.

Узнав о беременности Амидалы, королева Апайлана попросила ее на время оставить пост сенатора, чтобы обезопасить ребенка и саму Падме. Это решение далось сенатору очень тяжело, ведь она занималась политикой с детства. И вот в течение нескольких недель она передавала все свои дела новому представителю планеты Набу.

От грустных мыслей ее оторвал шум двигателей. Падме кинулась было на террасу, но в проходе столкнулась с высокой фигурой. Наконец-то она утонула в объятиях мужа, который покрывал ее лицо поцелуями и шептал ласковые слова. Она не отпускала его, купаясь в простом ощущении того, что он тут, рядом, — они ведь столько времени не виделись. На мгновение ее вселенная стала идеальной.

Неожиданно чей-то кашель прервал их идиллию. Падме вздрогнула и посмотрела в сторону, откуда донесся звук. На посадочной площадке стоял Оби-Ван и, судя по его выражению лица и позе, в которой он стоял, — тот был недоволен.

— Энакин...

— Успокойся, Падме, он знает, — обреченно выдохнул Энакин и поцеловал жену в губы, от чего Кеноби закатил глаза.

— Признаться, Падме, я надеялся хотя бы на твою благоразумность, — произнес Оби-Ван, в очередной раз думая, за какие грехи все это получил.

— Зря надеялся, Оби-Ван, — от смущения у Падме появился румянец на щеках. Это был, наверное, первый раз, когда их тайна с Энакином была раскрыта.

Тем временем Скайуокер одной рукой наглаживал уже не маленький живот Падме. Скоро их станет трое. Ребенок в подтверждение его слов ощутимо пнул будущего отца в руку. Падме ойкнула от неожиданности, а Энакин начал ухмыляться во весь рот.

— Давно узнала?

Она покачала головой.

— Что мы теперь будем делать?

"Что они будут делать, — мысленно съязвил Кеноби, оставаясь невольным слушателем их беседы. — Раньше надо было думать, прежде чем связываться с этим неуправляемым засранцем".

— Быть счастливыми, вот что мы будем делать. Вместе. Все трое.

— Но…

— Нет, — он прижал палец к ее губам и улыбнулся. — Никаких «но». Ты и так слишком много волнуешься.

— Падме, когда ты планируешь возвращаться на Набу, — влез в идиллию Оби-Ван.

— Думаю, завтра к вечеру буду готова к отлету. Мне нужно собрать некоторые вещи и встретиться с комитетом .

— Хорошо, сейчас мы с Энакином отправляемся в Орден, — произнес Кеноби, наблюдая, как плечи ученика опускаются в явном расстройстве.

«Да что же это за такое...»

— А…

— А после муженек к тебе вернется, — раздраженно произнес Оби-Ван, от чего Падме засияла ярче сверхновой звезды.

— Спасибо, — прошептала Амидала, а Кеноби улыбнулся. «Великая Сила, ну как дети малые».

До этого молчавший Скайуокер поцеловал жену в лоб и, нехотя разорвав объятия, повернулся и зашагал за магистром.

— Жди меня, я скоро.

* * *

Канонерка мчалась мимо бездонного каньона из высоченных зданий. Даже на такой планете, как Корускант, нашлось достаточно много места, чтобы расположить Храм джедаев в стороне от прочих строений.

Он был так же огромен, как и окружающие его здания, но, в отличие от них, серых, скучных, однообразных, Храм был произведением искусства. Барельефы и статуи, подсветка, пять шпилей тянущихся к небу. Он производил ошеломляющее впечатление.

Таков был Храм.

Щурясь от ветра, который трепал ему плащ, Оби-Ван одной рукой держался за ручку люка, стоя на открытом борту канонерки. Второй он прикрывал глаза от блеска одного из орбитальных зеркал, концентрирующих дневной свет на поверхности столицы. Завывая репульсорами, канонерка зашла на торопливую посадку около одиноко стоящего темнокожего мужчины в длинном плаще.

Мейс Винду после Совета решил встретить своих соратников джедаев. Он стоял и наблюдал, как Оби-Ван и Энакин выпрыгнули наружу до того, как транспорт прикоснулся к платформе.

Мейс торопливо зашагал им навстречу, рассматривая известную команду.

Несмотря на то, что Оби-Ван на шестнадцать лет старше Энакина, учитель и падаван стали рыцарями одновременно. Эти двое всегда стоят до последнего. Когда они вместе, их никто не остановит. Не победит.

Сейчас Оби-Ван был явно измотан путешествиями по всей Галактике, но небольшое пребывание на Татуине пошло ему на пользу — он немного подзагорел. По контрасту с ним, Скайуокер каждой черточкой походил на героя-любимца прессы, каким ему и полагалось быть. Он возвышался над учителем. Каждое его движение было отмечено грацией прирожденного бойца. Но появилось и кое-что другое: новая уверенность, необычная легкость. Внутренняя сила.

Скайуокер отличался от того задумчивого молодого человека, которого семь стандартных месяцев назад Совет послал на Внешние территории.

— Магистр Кеноби, Энакин Скайуокер, — поприветствовал подошедших джедаев Мейс. — С возвращением на Корускант.

-Магистр, нам необходимо посоветоваться с Йодой, — ответил Оби-Ван после поклона. — У Энакина было видение, касающееся Ордена.

Мейс осмотрел еще раз Скайуокера. Их взгляды встретились, и в голубых глазах глава Ордена увидел страх. Нахмурившись, магистр Винду торопливо зашагал к Йоде. Какое бы ни было видение у Избранного, тот всем видом показывал, что ничего хорошего они сегодня не услышат.

Они проходили по просторным полупустым коридорам с огромными окнами. Изредка им попадались взрослые джедаи или падаваны. Основная часть рыцарей вели свои войска клонов в сражения. Спустя некоторое время они пришли к нужной двери.

Пока Йода слушал рассказ о видении Энакина Скайуокера, Оби-Ван сидел рядом с Мейсом Винду, наблюдая за реакцией престарелого магистра. Здесь, в скромном жилище Йоды внутри Храма, все излучало мягкую, теплую силу, которую Оби-Ван помнил еще с детства. Эти комнаты служили Йоде домом более восьмисот лет, и все в них было пропитано мудростью. Пребывание в этих комнатах приносило покой. В эти смутные, бурные дни для Оби-Вана это было роскошным подарком.

Видения Силы являлись редким, но мощным проявлением Силы по отношению к тем, кто был способен касаться её. И не всегда с точностью можно было их понять.

— Сгущается сильнее Тьма вокруг нас, — после недолгого размышления произнес Йода. — Не видно будущее наше.

— Если верить твоему видению, Энакин, то должен появиться ситх, — добавил Мейс.

— Вы думаете это Дарт Сидиус? — задумчиво произнес Энакин.

— Возможно, он проявит себя скоро, — прошелестел Йода, прикрывая глаза. — Или очередной ученик его.

— Я чую заговор против джедаев, — нахмурился Мейс.

— В любом случае, — прокашлявшись, произнес Скайуокер, — нам придется продолжить участие в войне бок о бок с клонами, пока от Гривуса не останется металлолом.

— Сейчас наша задача поймать генерала и уничтожить, — задумчиво подтвердил Кеноби, — но всем джедаям без исключения надо остерегаться клонов.

* * *

Планета казалась огромным куском камня, обдуваемая бесконечными ветрами. Но с орбиты можно было увидеть города, заводы, космопорты, расположенные в ямах величиной с гору. Сейчас же каждый город был под прицелом. Утапау никогда не входила в состав Республики и сохраняла военный нейтралитет до того, как Генерал Гривус захватил планету.

Главнокомандующий армиями дроидов был подарком Дуку от Сэна Хилла и Поггля Младшего. Когда-то он был живым существом, варваром с далёкой планеты Кали, теперь же превратился в кибернетическое чудовище, посвятившее себя убийствам и разрушению. Он был палачом целых народов, опустошителем бесчисленных миров. Убийцей джедаев.

Органическая часть была помещена в дюраниевый корпус, способный выдержать выстрел из лазерной пушки истребителя. Руки Гривуса имели сдвоенные суставы и могли разделяться на две части, в каждой из трехпалых конечностей он способен был держать оружие. Его нижние конечности были оснащены когтями и репульсорами, чтобы дать ему способность перемещаться по вертикальным плоскостям. Гривусу оставили лишь его собственные глаза, мозг и некоторые внутренние органы. Киборг вырезал себе маску, сделанную из черепа мьюмуу, наподобие той, что носил, будучи живым существом. Все его тело было скрыто широким плащом.

Когда в переговорной звякнуло оповещение о входящем сообщении, Гривус повернулся к диску коммуникатора и, нажав кнопку «Принять»,преклонил колени. С опущенной головой генерал видел только изображение одеяния повелителя ситхов.

— Да, владыка.

— Ты переправил Совет Сепаратистов на Мустафар?

— Да, повелитель, — Гривус мельком посмотрел в окно. Члены Совета уже были в звездолете. — Корабль готовится к взлету.

— Отлично, генерал. Теперь там, на Утопау, необходимо приготовить ловушку для джедаев. Они будут охотиться за тобой. Я сделаю так, чтобы за тобой отправили Оби-Вана Кеноби.

— Кеноби? — Гривус со всей силы сжал руки и прищурил глаза. — А Скайуокер?

— Скайуокер будет занят другими проблемами.

— Я не подведу вас, повелитель. Я уничтожу Кеноби.

— Проследи за этим. Конец войны близок, и победа несомненна.

— Даже с потерей графа Дуку?

— Дуку не был потерян, он был принесен в жертву, чтобы привести оппонента к фатальной ошибке. Скоро ты все поймешь, — в голосе Сидиуса проскользнула улыбка. — Когда ты встретишь моего нового ученика.

* * *

Ужас сковал его сердце. Энакин подскочил в кровати с учащенным сердцебиением и широко распахнутыми глазами. Пот стекал по вискам. Опять видение. Но в нем был не Орден джедаев.

Там была Падме.

Она кричала от боли, звала на помощь. Единственное, он четко помнил, как Падме просила у него прощения.

Энакин начал обшаривать кровать, медленно соображая, где находится. Наконец он почувствовал под одеялом фигуру жены. Падме спокойно спала и видела приятные сны, не подозревая о видениях мужа. Увидев, как та мирно дышит, Энакин выдохнул и заплакал.

Великая сила, она жива!

Сервомоторы в искусственной руке тихонько шумели в тишине, сердце бешено стучало, готовое сбежать. Чтобы не разбудить ее, он, откинув одеяло, встал с кровати и направился на веранду, с которой виднелась частная посадочная площадка.

Энакин стоял и смотрел на город. Свет он не стал включать, оставаясь наполовину во мраке. Ночью Корускант всегда был залит огнем из миллиардов окон, транспорта и рекламных щитов.

В голове не было мыслей. Но и о причине, почему среди ночи он находился здесь, ему не хотелось думать.

Шаги были тихими, но Энакин почувствовал сквозь Силу ее приближение. Свет автоматически зажегся.

Падме встала рядом с ним и положила руку на плечо.

— Что тебя тревожит?

— Ничего, — замялся Скайуокер и посмотрел на подвеску из дерева Джапор на серебристой цепочке. — Я помню, как дарил ее тебе.

— Когда же мы будем откровенны друг с другом…

Энакин не хотел беременную жену пугать своими кошмарами.Но услышал свой голос:

— Я видел сон…

— Плохой?

Энакин опустил голову. «Нет, ей не надо знать», промелькнула мысль, но ее взгляд... как он может от нее хоть что-то скрывать.

— Эни, расскажи.

— Я видел тебя во сне.

Она ждала, когда он все сам расскажет, и не торопила.

— Там, во сне, ты умерла при родах, — хрипло произнес Энакин и отвернулся от жены, не в силах смотреть ей в глаза.

— А малыш? — спустя некоторое время спросила Падме.

— Я не знаю, — Скайуокер покачал головой.

Женщина кивнула и села на ближайший диван. Энакин поразился ее спокойствию. Его жене осталось жить всего всего ничего,а она даже не испугалась. Он подошел к Падме и, сев рядом, посмотрел в глубокие карие глаза.

— Я не допущу, чтобы этот сон стал явью. Этого не случится.

— Эни, я собираюсь родить ребенка на Набу, — произнесла Падме, стараясь вложить в свои слова побольше уверенности. — Там не умирают при родах, а за мной присматривает лучший медицинский дроид. Твой сон должен значить что-то еще.

— Но я не знаю — что! Я не могу даже думать об этом... Что будем делать?

Она запустила руку в его растрепанные волосы. Скайуокер казался таким потерянным.

— Мы будем делать именно то, что ты сказал мне, когда я спросила тебя днем: будем счастливо жить вместе.

— Но я не могу просто сидеть и ждать, пока ты умрешь. Я должен что-то сделать.

— Как насчет посоветоваться с Оби-Ваном? — улыбнулась она. — Думаешь, он не поможет тебе, ты же сам говорил: он силен и мудр.

— Нет, — у Энакина от неожиданности как будто сжалось сердце.

— Но Эни, он твой лучший друг...

— Падме, — прервал жену Скайуокер, — он член Совета. Ему и так придется донести на меня. К тому же…

— Что — к тому же?

— Я не уверен, что Оби-Ван мне теперь доверяет, — Энакин отвернулся. — И я не хочу его больше подставлять.

— Энакин, Оби-Ван твой лучший друг. Он любит тебя. И если он тебе что-то недоговаривает, значит, есть какая-то причина.

— Может и так, — взгляд Энакина стал безрадостным, как пустота. — И я не уверен, что мы можем доверять ему.

— Энакин! — она схватила его за руку. — Как ты можешь говорить такое?

— Никто из них не верит мне, Падме. Никто. Ты знаешь, что я чувствую, когда они смотрят на меня?

— Энакин…

Он повернулся к ней.

— Страх. Я чувствую их страх.

И он знал причину этого страха. Он мог показать им то, что обнаружил в себе на Татуине во время убийства Графа Дуку. Ту мощь, которую дали ему гнев и ненависть к этому предателю, кому с таким удовольствием он отсек голову.

Должно быть, что-то отразилось на его лице, потому что в ее глазах появилось сомнение, которое резануло по его чувствам. Он прижал ее к груди и уткнулся лицом ей в волосы, постепенно успокаиваясь.

— Падме, — пробормотал он, — Падме, прости. Забудь, что я сказал. Я скоро покину Орден — я не хочу, чтобы ты родила и воспитывала нашего ребенка одна. Я буду рядом с тобой, Падме. Всегда.

— Я знаю, Эни, — она чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо.

Он закрыл глаза.

— Пойдем спать, Энакин.

— Хорошо, — он вдруг понял, что снова может дышать. И обняв ее за плечи, повел в спальню.

* * *

Сидя в полумраке в покоях Йоды, Мейс Винду и Оби-Ван Кеноби обсуждали последнюю поправку к «Закону о безопасности».

— Стремится канцлер, чтобы Совет джедаев контролировать, — на лице Йоды не было и намека на покой: глаза сузились, взгляд стал холодным и жестким, длинные уши оказались прижатыми к голове.

— Это заговор с целью уничтожить Орден. Темная сторона Силы окружает канцлера, — произнес свои подозрения темнокожий магистр.

— Происходит большое изменение в Силе. Все джедаи это чувствуют. Если на канцлера воздействуют темные Силы, то вся эта война может быть интригой ситха, призванной уничтожить Орден,— согласился Оби-Ван. — И подтверждает это видение Энакина.

— Все, что у нас есть, теории и предположения это, — Йода стукнул об пол посохом. — Доказательства нужны нам, чтобы Совету предоставить.

— Доказательства будут, когда уничтожим Гривуса, — в глазах Кеноби загорелся огонек. — Это сейчас наша основная задача. Пусть наши враги так считают.

— Если после смерти Гривуса канцлер не снимет чрезвычайные полномочия, его следует убрать с должности, — на лицо Мейса легла тень.

— Убрать? — не поверил своим ушам Кеноби. — Вы имеете ввиду арестовать?

— Во тьму приведут нас такие мысли. Осторожность соблюдать следует, — прошелестел Йода.

* * *

Когда у Энакина возникали вопросы по поводу тонкостей Великой Силы, было только одно существо, к которому всегда можно было обратиться. И вот утром первым делом Скайуокер направился за советом к Йоде.

Магистр спокойно пригласил рыцаря в свое жилище, терпеливо выслушал путаный вопрос Энакина, который пытался объяснить, что ему нужно, не выдавая свой секрет. Йода никогда не делал и попытки скрыть что-то. Энакин уловил в комнатах магистра отголоски конфликтующих эмоций и тревог. Но, несмотря на явно другие заботы, Йода предложил Энакину сесть на одно из округлых сидений и помедитировать вместе.

Скайуокер был благодарен, что тот не спрашивал подробности, и даже почувствовал облегчение, ему вдруг показалось, что надежда есть.

Через некоторое время Йода медленно открыл глаза, и глубокие морщины у него на лбу стали еще глубже.

— Предчувствия… предчувствия… тонкий вопрос это. Видеть будущее когда-то все джедаи могли. Теперь лишь немногие таким умением обладают. Видения… подарки и проклятия Силы. Путеводные нити и ловушки. Эти видения твои…

— Они сулят боль, страдания, — Энакин не своим голосом выговаривал слова, — смерть…

— В эти смутные времена неудивительно это. О себе сейчас ты говоришь или о ком-то другом?

— О другом…

— О близком тебе? — мягко подтолкнул его Йода.

— Да, — еле слышно произнес Скайуокер, отворачиваясь от старого магистра.

— Осторожность соблюдать, глядя в будущее, надо, Энакин. Боязнь потери к Темной стороне привести может.

— Я не допущу, чтобы мои видения стали явью.

— Смерть — это жизни естественная часть. Радуйся за близких, что в силу преобразовались, не оплакивай их и о них не горюй, ведь к ревности приводит привязанность. А ведь ревность — это алчности путь.

— Что мне делать, магистр Йода?

— Что боишься потерять — отпусти. Страх выкинь из головы, и потеря не причинит тебе вреда.

В этот момент Скайуокер понял, что зря рассчитывал на Йоду. Старый магистр за свою жизнь похоронил столько учеников, что спокойно относился к смерти.

И все, что ему осталось, это быстро убраться от Йоды.

Только в Храме джедаев была огромная библиотека с различными исследованиями космоса и самой Силы. Там он надеялся найти все о пророческих снах и все о том, как предотвратить их. Но доступ к этим знаниям, хранящимся в голокронах, был только у магистров. И единственное, к чему вели мысли Энакина, — это все же попросить помощи у Кеноби.

Скайуокер не заметил, как прибыл в переговорную, откуда уже выходили другие джедаи.

— Ты пропустил доклад о событиях на дальних рубежах.

— Виноват, я задержался, — и это была чистая правда. Но тут вдруг он заметил хмурость Оби-Вана. — Что-то не так?

— Канцлер ждет тебя к себе.

— Зачем? — вопросительно поднял бровь Энакин.

— Нам не сказали, — осторожно начал Оби-Ван. — Между Советом и канцлером сейчас сложились… натянутые отношения.

Энакин с трудом сглотнул образовавшийся ком в горле.

— Оби-Ван, что происходит? Я же вижу, вы что-то знаете.

— Я всего лишь предполагаю, Энакин, и прошу тебя как друг — берегись Палпатина.

— В смысле «беречься»? — откровенно не понял Скайуокер.

«Да что же происходит в этой проклятой Вселенной?»

— Я знаю, что ты его друг. И я беспокоюсь, друг ли он тебе. Остерегайся его, Энакин. И остерегайся своих чувств. Сила вокруг нас становится темнее, и мы все подвержены ее влиянию. Сейчас опасное для джедаев время. И это подтверждает твое видение. Пожалуйста, Энакин… будь осторожен.

Энакин попытался изобразить небрежную улыбку.

— Вы слишком сильно волнуетесь, учитель.

— Приходится…

— …потому что я совсем не волнуюсь, да? — закончил за него Скайуокер и получил в ответ легкую улыбку. — Вы не правы, — мысли вновь вернулись к Падме и он прошептал: — Я очень даже сильно волнуюсь.

— У тебя что-то случилось, — всерьез забеспокоился Кеноби. Он понял, что Энакин сейчас волнуется не о своем будущем изгнании из Ордена.

— Не будем задерживать канцлера, — решился Скайуокер, — а после мы поговорим.

* * *

Наверное, в первый раз в жизни Энакин чувствовал себя неуверенно в кабинете канцлера. В сознании Скайуокера всплывала просьба быть осторожным и остерегаться Палпатина. Чтобы не сойти с ума от потока мыслей, джедай начал рассматривать помещение. Темно— красная дорожка, похожего цвета стены, несколько удобных диванов, громадное окно позади широкого рабочего стола… С момента прибытия на Корускант он не раз бывал здесь и всегда чувствовал себя спокойно. Но не сегодня. Казалось, кабинет покрывала неуловимая тьма, как будто орбитальные зеркала перестали выполнять свою функцию. Свет от ламп был наоборот очень ярким, но и он не мог разогнать сумрак, особенно около кресла, где сидел канцлер.

Сам Палпатин сидел в кресле повернутым к окну, глядя задумчиво вдаль.

— Подойди ко мне, Энакин, — произнес канцлер, не поворачиваясь, видимо, увидел отражение джедая в окне.

Скайуокер, подойдя, спрятал дрожащие руки за спину и встал рядом с канцлером. Вдали виднелись пять башен Храма джедаев. Потоки флаеров, воздушных такси и репульсорных автобусов перечертили небо над городом.

— Энакин, эта война должна закончиться.

— Вы же знаете, канцлер, что я приложу все усилия, чтобы помочь вам. Как и любой другой джедай.

— В тебе я полностью уверен, мой друг. Но вот насчет других джедаев...

Скайуокер нахмурился и заметно напрягся. Вновь всплыло предостережение Кеноби.

— Я горжусь твоими достижениями как джедая. Ты выиграл множество сражений, которые считались проигрышными. И мне непонятно, почему тебе до сих пор не дали звание магистра.

— Я слишком молодой. Мое время еще не пришло.

— Возраст не влияет на мудрость. Ведь если ты станешь магистром, они потеряют контроль над тобой.

— Ну у них и сейчас не особо получается контролировать меня, — застенчиво улыбнулся Скайуокер.

— Знаю, мой мальчик. Тебе не доверяют. Ты моложе. Лучше. Ты можешь стать могущественнее и сильнее всех их. Поэтому над тобой пытаются держать контроль. Они боятся твоей силы. Джедаи боятся тебя.

Рыцарь опустил взгляд. Слова Палпатина были один в один как его мысли.

— Нужна твоя помощь, Энакин. При нынешних обстоятельствах я начинаю бояться самих джедаев.

Скайуокер вспомнил слова Оби-Вана, о том, что «отношения между Советом и канцлером натянутые». Разве они все не должны быть на одной стороне?

— Канцлер, — тихо произнес удивленный таким заявлением Скайуокер. — Уверяю вас, джедаи верны Республике и вам.

— Но их действия говорят о другом. Совет продолжает добиваться все большего контроля. Они больше беспокоятся о том, чтобы избежать надзора со стороны Сената, чем о победе в этой войне.

— Но то же самое в Совете могут сказать и о вас.

Энакин подумал об Оби-Ване. Кеноби чистосердечно предупреждал или его действия были продуманные: семена сомнения, посеянные, чтобы отдалить Энакина от единственного человека, который понимает его?

— Поэтому я и прошу тебя о помощи — будь моим личным представителем в Совете джедаев.

Энакин застыл на одном месте, часто моргая.

— Я?

— Ну а кто же еще! Ты единственный джедай, которого я знаю и кому доверяю. Теперь ты глаза, уши и голос нашей Республики.

Энакин на мгновение представил себя в Совете джедаев, как самого молодого магистра. Но самое главное — он получит доступ к голокронам и сможет найти способ спасти Падме от смерти...

Джедай попытался вернуться в настоящее из своих грез.

— Я потрясен, сэр, но Совет сам избирает членов. Они не согласятся с этим.

— Они согласятся. Ты им нужен больше, чем они думают.