Любовь, что движет Солнце и светила (гет)

Soundtrack — «Surrender» Natalie Taylor

Иной раз легче добиться ответа

молчанием, чем задавая вопросы.

П. Коэльо «Вероника решает умереть»

Гермиона налила успокаивающее зелье в стакан и подошла к кровати лучшей подруги. Она еще в самом начале года договорилась с мадам Помфри об обучении колдомедицине. Гермионе всегда нравилось помогать людям, видимо, это передалось ей от родителей. Лекарь легко согласилась взять себе в помощницы лучшую ученицу курса, да и Макгонагалл замолвила словечко. Гермиона приходила в Больничное крыло при каждой возможности и необходимости. И пару недель назад её уже начали оставлять одну на несколько часов, ведь ее навыки стали очень высоки, и она могла уже не только оказать первую помощь, но и делать что-то более сложное.

Джинни лежала на одной из белых коек. У нее рука была сломана бладжером, но Помфри после долгих уверений Гермионы, что ее подруга станет соблюдать все предписания, и что она, Гермиона, лично за этим проследит, разрешила Джинни вечером вернуться к себе в гостиную.

Гермиона протянула Джинни лекарство и села на стул около кровати.

— Держи, Джин. Оно немного обезболит процесс заживления.

— А что ты здесь делаешь? В смысле… — спросила Джинни, выпив зелье.

— Я прохожу обучение у мадам Помфри, — объяснила Гермиона. — Я решила стать колдомедиком, да и сама понимаешь, в какое время мы живем сейчас… — Гермиона нервно сглотнула. — Эти навыки не помешают в любом случае.

— А почему ты не говорила? — пораженно воскликнула Джинни, но ответить Гермиона не успела, потому что в Больничное крыло влетел Забини с криком:

— Мать твою, Уизли! Какого черта ты вытворяешь? — потрясенные девушки уставились на Блейза, уже подошедшего к кровати, у которого от злости разве что пар из ушей не шел. — Метлы мало, чтобы летать?

— Забини, не кричи, — встрепенулась Гермиона. — Ты в Больничном крыле!

— Грейнджер, не учи меня! Сам разберусь!

— Блейз! Прекрати немедленно! Это вообще случайно вышло! — подала голос Джинни, которая до этого как будто потеряла дар речи. — Что на тебя нашло вообще?

Блейз покосился на Гермиону и скрестил руки на груди.

— Гермиона, — улыбнулась Джинни, — можешь нас оставить? Все хорошо.

Гермиона открыла рот, чтобы что-то сказать, но промолчала и ушла, кивнув подруге. Блейз сел на стул, где только что сидела Гермиона, и сердито взглянул на Джинни. Она только сейчас заметила, что у него разбита губа, а кожа на костяшках пальцев содрана — Мерлин, да он подрался! Джинни хотела узнать у него, что произошло, но поняла, что пока он не выскажется, не стоит ни о чем его расспрашивать. Поэтому она села поудобнее и выжидающе уставилась на парня.

— Какого черта произошло двадцать минут назад на поле?

— Бладжер, — спокойно ответила Джинни.

— Кто?

— Никто, Блейз. Сам знаешь же, они носятся как угорелые и без чьей-то помощи.

— Хорошо, — Блейз расслабился, но когда его взгляд упал на загипсованную руку Джинни, выражение его лица вновь стало серьезным, а плечи напряглись. — Что Помфри сказала?

— Перелом, но заживет очень быстро, поэтому вечером меня отпустят, — радостно протараторила Джинни. — Ты лучше скажи, что с тобой? — она нахмурилась.

— Поскользнулся, — фыркнул Блейз.

— О чьё-то лицо? Забини! Говори!

— Проехался по роже Монтегю, — бросил он, откидываясь на спинку стула. — Ничего необычного.

В ответ Блейз получил лишь строгий взгляд и нахмуренный лоб. Джинни, хоть и была немного зла из-за того, что он ничего толкового не сказал, выглядела очень мило, поэтому Блейз не выдержал и улыбнулся.

— Чего смеешься? — обиженно пробормотала Джинни.

— Ты мило выглядишь, когда злишься, — почти промурлыкал он.

— Чего? Ты головой приложился? — скептически фыркнула девушка.

— Нет, я не шучу, Уизли. И, кстати, рассказывать я тебе все не стану. Не-не, даже не начинай, Уизли! Так, все! Я пошел… — Блейз встал и добавил: — Выздоравливай, бестия…

Гермиона сидела в кабинете мадам Помфри и перечитывала рецепт очередного зелья, когда в госпиталь кто-то ворвался с воплем: «Здесь кто-то есть?» Школьная целительница ушла к Слизнорту за котлом и некоторыми ингредиентами, чтобы приготовить кое-какие зелья. Поэтому, хоть у Гермионы и не было настроения никого видеть, но делать было нечего, и ей пришлось выйти.

На пороге стояли два слизеринца — Монтегю и Уркхарт, пожалуй, самые ненавистные девушке из всех учеников змеиного факультета. Да, даже Малфой был лучше! Оба что-то бурно обсуждали.

— Что вам? — строго спросила она. Джинни уснула, и на ее кровать Гермиона наложила заглушающее, чтобы никто и ничто ей не могло помешать.

— Грязнокровка? — презрительно фыркнул Угхарт. — Где Помфри?

— Она ушла ненадолго, — безразлично ответила Гермиона, игнорируя оскорбление. — Что вам нужно? — чуть ли не по слогам проговорила она.

— А то не видишь? — Монтегю сделал рукой раздраженный жест, указывая на ссадины и кровоподтеки на лицах — своем и Уркхарта.

Гермиона ничего не ответила. С помощью «Акцио» она призвала пару баночек мази для лечения синяков, экстракт бадьяна и бинты, затем, махнув слизеринцам в сторону кушетки, разложила все на тумбе и посмотрела на парней, которые с непонимающими взглядам поплелись к указанному месту.

— Вот это потом нанесете на синяки, и через час все пройдет, — она впихнула баночки с голубоватой мазью в руки парням. — А теперь будет немного больно, — и она по очереди капнула экстракта на раны. Парни зашипели от боли. Гермионе уже не раз приходилось лечить подобные повреждения в отсутствие мадам Помфри, поэтому она действовала уверенно.

Раны на лицах Уркхарта и Монтегю затянулись, и теперь осталось убедить их не рассказывать, что Гермиона лечила их. Макгонагалл дала четкую установку: никому не говорить о стажировке, иначе ученики с ее помощью будут пытаться скрыть некоторые свои проступки. Вспомнив слова своего декана, Грейнджер вздохнула и строго посмотрела на парней:

— Вы никому не скажете, что я лечила вас, и тогда я ничего не расскажу про драку.

— Ты в курсе, что это шантаж, грязнокровка?! — раздраженно сказал Уркхарт. — Да и ты не столь важная персона, чтобы обсуждать тебя!

— Я дважды повторять не стану, — с этими словами Гермиона закрыла дверь и ушла обратно в кабинет.

* * *

Драко был на Астрономической башне уже около часа и все это время в его голове крутилось три имени: Грейнджер, Забини и Дамболдор. Что важнее всего, он до сих пор не придумал, как ослабить старика: ожерелье не сработало, ибо Бэлл была настолько тупа, чтобы открыть «подарок» раньше времени… Для выполнения задания у него есть время до Рождества, но проблема в том, что сейчас уже почти середина декабря, а в голове перекати-поле. Ничего не делать он тоже не может, будет только хуже, причем и ему, и матери. Черт, черт, черт, ЧЕРТ! Наверное, Блейз — наименьшая головная боль, точнее, это просто интерес. Было не понятно, что он так кинулся защищать Уизли перед Монтегю и Уркхартом, когда те налетели на Драко и Блейза, обвиняя их в проигрыше команды. Закончилась словесная перепалка дракой, после которой у Малфоя остались фингалы на скуле и подбородке, рассеченная бровь и разбитые костяшки — как обычно, могло быть и хуже. А вот Грейнджер… Опять эта гриффиндорка не выходит из головы. Она везде: её запах в гостиной и в ванной, её лицо преследует его во снах, её голос на каждом совместном с Гриффиндором уроке, в перерывах, на завтраке, обеде и ужине… Но главное, что мысли о Грейнджер помогают Драко хоть немного жить! Вдруг внутренний голос так «вовремя» напомнил про ее мысли вчерашним вечером.

Драко стоял за спиной девушки и наблюдал за тем, как она пишет отчеты. Кудри она перебросила на левую сторону и слегка склонила голову набок, рука с пером порхала над листом пергамента. Драко мог бы наблюдать за ней вечно. Что за черт? Он уже хотел к ней подойти, но она резко бросила перо в чернильницу и откинулась на спинку стула. Малфой подумал, что она его заметила, однако решил узнать, о чем она думает. «Глупый интерес», — заверил он себя и с помощью легилименции проник в сознание девушки. Малфой-старший все лето гонял сына по многим дисциплинам магии, благодаря чему его способности взлетели на небывалый уровень, и даже легилименция без зрительного контакта давалось ему не сложнее заклинания Вингардиум левиоса. Сначала он увидел вспышки произошедшего наверху, а потом услышал голос ее сознания: «…Какого черта меня трясло, будто от мелких ударов тока… Почему такого не было, когда меня касался Рон…»  Драко отшатнулся. «Уизли? Серьезно, Грейнджер? Ты сравниваешь его со мной?» — подумал он и вновь окунулся в сознание девушки, и те слова, которые он услышал, ввели в ступор, словно его окатили ледяной водой.

"А я же поцеловать его хотела!" — голос девушки до сих пор звучал в его голове. Самым сложным для Малфоя было осознать, что он тоже этого хотел, он тогда не позволил себе это признать, но сейчас, стоя на холоде на Астрономической башне, Драко понял, что от правды ему не скрыться… Он хотел почувствовать её губы на своих — и от этого не убежать… Или все-таки стоит попытаться? Ответить на свой вопрос он не успел, так как Блейз опустил руку на плечо приятеля:

— Малфой, я не одна из здешних цыпочек, чтобы бегать за тобой, — хмыкнул он.

— А я думал, что ты главный мой поклонник, Забини! — фыркнул Драко. — Но, кстати, я сам хотел тебя найти.

— Зачем? — буднично спросил Блейз, вставая около приятеля и устремляя взгляд на окружающий пейзаж. Яркое дневное, но по-зимнему холодное солнце было в зените, небо чистое и голубое, от утреннего бурана ни следа, покрытый инеем Запретный лес блестел, словно скопление драгоценных камней. Конечно, слизеринцев мало заботили пейзажи, но вид был завораживающий.

— Что у тебя с Уизли? — прервал молчание спокойный голос Драко, но Забини знал, что за этим тоном скрываются часы болезненных размышлений на самые страшные для него темы.

— Что? — брови мулата взметнулись вверх. — С чего ты взял, что между нами что-то есть?

— Блейз, Блейз, — хмыкнул Драко, мотая головой из стороны в сторону. — Столько лет мы дружим, а ты все еще думаешь, что можешь от меня скрывать что-то.

— Да нет ничего между нами! — воскликнул Блейз.

— Во-первых, ваш диалог на поле перед игрой, во-вторых, ты так к ней подлетел, когда она стояла уже на земле, в-третьих, ты с пеной у рта защищал её... И хочу напомнить, что ты вмазал Монтегю из-за какого-то слова, не вспомню точно, да и не уверен, что слышал… — Драко набрал в грудь воздуха и, не дожидаясь ответа друга, продолжал: — Ну, и в-четвертых, в твоих глазах все написано. Ты так только на Дафну смотрел, — он повернул голову в сторону ошарашенного Блейза. Тот нервно сглотнул, а потом с обреченным вздохом перевел взгляд обратно на лес.

— Между нами ничего нет, Драко, — медленно сказал Блейз, растягивая слова. Малфой уловил свою манеру разговора и еле слышно хмыкнул.

— Но это не значит, что ты ничего не хочешь, верно? — уточнил он, косясь на Блейза.

— Знаешь, когда она улыбается, у нее в глазах начинают плясать чертенята, а когда злится, так смешно надувает губы… — Забини взглянул на друга и улыбнулся. — Малфой, она чертова бестия, но она меня заставляет дышать полной грудью.

Драко как молнией ударили. Они с другом оказались в одинаковой ситуации! Ну, почти. Блейз влюблен, а Малфой… нет. Он любит только себя и мать, и так было всегда, и вряд ли кто-то способен это изменить. Но вот дышать полной грудью, пожалуй, Грейнджер помогает. Наверное, она единственный человек, способный вывести его на эмоции, хоть на какие-то. Нет, есть еще Паркинсон, но она может будить в нем только зверский гнев своими выходками. Малфой привык, что она висит у него на руке каждую свободную секунду, но, опять же, это уже начинало порядком надоедать и раздражать. В отличие от нее, Грейнджер могла удивлять, заставлять непрерывно смотреть на нее, восхищаться… Да, да! Мир спятил, Темный Лорд восстал, а Драко Люциус Малфой восхищается грязнокровкой! Подумаешь! Бывало и хуже. Хотя, куда еще хуже-то? Ай, к черту!.. Так еще эта девчонка смогла заставить его улыбнуться, впервые за многие месяцы он искренне улыбнуться, благо она этого не увидела и Драко успел снова надеть маску. Ну надо же было потерять свою палочку, которая находилась в заднем кармане джинсов!

— Ты влюблен, друг, — ухмыльнулся Драко.

— Да, возможно. Осуждаешь?

— Нет, — безразлично пожал плечами Малфой. -Ты от нее сюда пришел?

— Да. Говорит, вечером ее уже отпустят.

— Ага, — безразлично кивнул Драко. Такие мелочи его не волновали. Сейчас его мысли были поглощены двумя предметами: первый — задание Темного Лорда, второй — Грейнджер. Вдруг у Малфоя появилась идея, как разобраться с первым: Блейз входит в «Клуб слизней», а как многим известно, Слизнорт и Дамболдор знакомы не первый день, к тому же первый еще отличается излишней болтливостью, поэтому с талантом Забини вытянуть из преподавателя зелий нужную информацию будет легко. — Блейз, ты же завтра, кажется, идешь на прием к Слизнорту? — хитро ухмыльнулся Драко, и Блейз понял, что это далеко не просто вопрос…

* * *

Гарри сидел над Картой Мародёров уже около двух часов, отслеживая каждый шаг Малфоя. Гермиона не видела в этом смысла, но Гарри обещал рассказать ей обо всем. Она ждала этого давно, потому что видела, как сильно устает друг. Гарри побледнел, под глазами пролегли тени, да и несколько килограммов веса он тоже потерял. Гермиона даже вспомнила их с Гарри первую встречу в поезде, когда он показался ей голодающим ребенком, которого привезли из Африки, а не из маггловского района Лондона. Рон все время пытался впихнуть в Гарри побольше еды, чтобы тот не свалился в голодный обморок на одной из пар по трансфигурации.

— Гарри Джеймс Поттер! — воскликнула Гермиона, когда друг в очередной раз собирался пойти шпионить за Драко, потому что тот остался один. — Ты не станешь этого делать, а лучше сядешь и расскажешь нам более важные вещи, чем местонахождение этого чертова слизеринца! Я же еще в начале года сказала, что не могу так часто слышать его имя! Меня уже тошнит, Гарри, ей-Мерлин!

— Да, извини, Герм, — виновато сказал Гарри и прошептав: «Шалость удалась», убрал карту, но Гермиона даже не сомневалась, что как только она выйдет за портрет Полной Дамы, карта снова будет развернута. — В общем, Слизнорт учил Тома Реддла, когда тот еще был студентом Хогвартса, что вы и так знаете. У Дамболдора хранятся воспоминания Слизнорта о Сами-знаете-ком, но…

— Конечно, есть очередное «НО»! — недовольно буркнул Рон, за что получил свернутой газетой по голове от Гермионы.

— Но самые важные воспоминания изменены, — закончил Поттер и посмотрел на друзей. — Теперь же мне надо убедить его рассказать о том, что тогда случилось на самом деле.

— А о чем измененные воспоминания? — спросила Гермиона. Она понимала, что теперь не сможет успокоиться, пока не узнает.

— Темное заклятие "Крестраж", — сразу же ответил Гарри. Он понимал, что Гермиона может помочь с поиском информации. — Только ты же понимаешь, что информация о нем находится в Запретной секции?

— Гарри, я с легкостью получу туда доступ, ты же понимаешь? — онаулыбнулась той самой улыбкой, которая означала: «Да, я кое-что задумала, но что именно, узнаете потом, если вообще узнаете».

— Гермиона, нет! Даже не думай! Мы знаем эту улыбочку! — спохватился Рон.

— У тебя могут быть проблемы, — поддакнул Гарри.

— Назови год, когда я, а точнее, мы не попадали в приключения? — фыркнула девушка, на что парни лишь переглянулись. — То-то же! Я пойду к Снейпу и постараюсь у него выбить дополнительное эссе на тему темных заклятий, чтобы получить доступ в Запретную секцию.

— Гермиона, по-моему, проще в плаще-невидимке туда пробраться, — сказал Уизли, смотря на подругу, как на сумасшедшую.

— Кстати, как я об этом не подумала? — задумчиво хмыкнула девушка. — Гарри, мне нужна твоя мантия, — уверенно заявила она, поднимаясь на ноги с ковра, на котором сидела.

— Гермиона, — предостерегающе сказали друзья в один голос.

— Вы же понимаете, что меня не остановить? — хмыкнула она, на что Гарри закатил глаза и пошел к лестницам, ведущим в комнаты мальчиков. Рон лишь вздохнул и плюхнулся на диван.

— Кстати, Гермиона, — немного погодя сказал он. — МакЛаген про тебя постоянно спрашивает.

— Что? — растерянно посмотрела на него Грейнджер. Рон говорил это так легко, как будто ему абсолютно все равно — а может, так и было, ведь он никогда не оказывал Гермионе знаков внимания, а о её чувствах он не знал, поэтому удивляться было нечему.

— Я говорю: Кормак в тебя втрескался. Может, договориться с ним, чтобы вы на свидание сходили? Что скажешь, а, Герм?

— Нет, Рон, — возмутилась она и снова уткнулась в газету, давая понять, что разговор окончен.

Гарри спустился с мантией и учебником по зельям. Теперь они втроем сидели в гостиной Гриффиндора, как было во все предыдущие годы, до тех пор, пока Гермиону не назначили старостой. Ей искренне не хватало совместных вечеров с друзьями, она скучала по ним. Сейчас она с головой ушла в обязанности старосты, учебу, помощь в поиске информации для Гарри, в процесс обучения колдомедицине — все это отнимало у нее силы и время. Мальчики же, в свою очередь были погружены в свои завалы с учебой, тренировки и… и слежку за Малфоем! Гарри и Рон чуть ли не в один голос твердили, что Драко что-то замышляет, но Гермиона, хоть и думала об этом в самом начале года, сейчас очень сильно сомневалась. Или же Малфой талантливо скрывал от нее свои подозрительные действия.

В гостиную ввалились Дин, Симус, Парвати, Браун и еще пара человек с криком: «Вечеринке сегодня вечером быть!» Все находившиеся в комнате радостно закричали и захлопали.

— Хэй, смотрите, кто почтил нас своим присутствием, — ехидно произнесла Лаванда. — Неужели сама Гермиона Грейнджер снизошла до нас?

— Чего тебе надо, Браун? Решила продемонстрировать способности своей единственной извилины? Так не утруждайся, все и так отлично видно, — едко фыркнула Гермиона, даже не отрываясь от газеты. Лаванда лишь смогла что-то недовольно буркнуть.

— Гермиона, — шепнул Гарри, наклоняясь к подруге, — не слишком ли ты жестко с ней? —

Гермиона лишь многозначительно взглянула на друга, и тот согласно кивнул. Гарри уже давно знал, что она неровно дышит к Рону, и без слов понимал намеки. Лаванда липла к Рону при каждой возможности, и Гермиону это неимоверно злило.

— Кстати, Джинни сможет прийти на вечеринку даже сегодня, — сказала Гермиона.

— Ты была у нее? — удивленно вскинул брови Рон. — Когда мы пришли, Помфри выгнала нас и сказала, что она отдыхает.

— Я побежала к ней сразу, как Помфри её увела. Тогда мы и поговорили. Опережая ваши вопросы: у нее перелом.

— Что-то серьезное? — участливо спросил Гарри. Гермиона давно подозревала, что у него возникли чувства к Джинни, правда, Гарри все отрицал.

— Если бы было серьезно, то ее бы не выписали к вечеру, — ответила Гермиона. — Так, мне надо еще несколько вещей поискать в библиотеке для трансфигурации, поэтому встретимся вечером.

* * *

Драко шел расслабленной походкой. Впервые за несколько месяцев он, кажется, разобрался со всей чертовщиной в его жизни: Блейз попытается вытащить из Слизнорта нужную информацию, шкаф он почти починил и остались последние проверки, а Грейнджер… к черту ее! Малфой понял, что, начиная с четвертого курса, он часто думает об этой грязнокровке: нападение Пожирателей во время мирового турнира по квиддичу — он боится, что ее прикончат, и одёргивает девушку в последний момент (Да! Да-да-да, черт возьми! Драко боялся за неё!); святочный бал — Драко в ярости, что Грейнджер улыбается этому чертовому Краму; инспекционная дружина Амбридж — он пытается насолить Грейнджер, но в итоге следит, чтобы та не нашла лишних приключений, поэтому ему приходится ловить Чжоу вместо Гермионы и вести ее на допрос к этой сумасшедшей старухе; Отряд Дамболдора отбывает наказание — Малфой подсовывает Грейнджер вместо кровавого обычное перо, не оставляющее шрамов; она и еще несколько друзей Поттера пытаются ускользнуть — Гойл сообщает Филчу и этой полоумной, приходится ловить их, и Драко никому не дает притронуться к Гермионе. Если бы у него спросили — «зачем?», то в ответ он смог бы только покрутить пальцем у виска. Теперь же, спустя столько времени он наконец решил послать все мысли о ней к черту! Сегодня суббота, а значит, никаких лишних дел, но что важнее — никакой грязнокровки!

Видимо, у судьбы были свои планы, потому что стоило ему завернуть за угол, как его взору предстала Макгонагалл, стоящая около портрета. Увидев Драко, профессор поспешила к нему:

— Ох, мистер Малфой, я вас заждалась.

— Меня? — он удивленно вскинул брови.

— Либо вас, либо мисс Грейнджер. Дело в том, что профессор Снейп не сможет патрулировать школу в десять. Вы и ваша напарница должны заменить его, — строго сказала Макгонагалл. -У меня нет времени на поиски вашей соседки, поэтому вам самому придется сказать ей. Всего хорошего, мистер Малфой, — с этими словами она превратилась в кошку и побежала прочь по коридору, оставив разгневанного Драко наедине с холодными стенами замка. Он что есть силы ударил по стене и немного зажившие костяшки снова начали кровоточить. Что он там говорил про вечер без грязнокровки? Вот же … Осталось понять, где эту девчонку искать, замок-то не маленький. Драко устал все анализировать, он целый день только этим и занимался, а теперь надо понять, где черти носят Грейнджер. Черт! В библиотеке она быть не может, ибо она закрыта уже; у своей рыжей подружки тоже, потому что Блейз сказал, что ее выписали час назад и она пошла… куда она пошла? Вечеринка на Гриффиндоре! Благо, что их башня не так далеко отсюда. Малфой пошел коротким путем — и когда только он начал знать короткие пути до башни ее факультета? — несколько поворотов, лестница, коридор, поворот и… Грейнджер на полпути в башню своего любимого Гриффиндора. На девушке была белая рубашка, которая свисала почти до середины бедер, куртка болотного цвета, черные джинсы и белые кроссовки, а волосы были собраны в высокий хвост. До ужаса маггловский наряд, но почему-то Драко это нравилось. Так, он здесь не за этим.

— Грейнджер! — крикнул он, и Гермиона остановилась как вкопанная. Она точно не ожидала увидеть его сегодня вечером.

— Малфой? — она медленно обернулась и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. — Что ты здесь делаешь?

— Жить без тебя не могу, Грейнджер, вот и хожу за тобой по пятам, — фыркнул он, на что Гермиона скривилась. Да, Малфой не ошибся, она действительно выглядела отлично. «Когда она успела так измениться?» — подумал он и склонил голову набок.

— Очень смешно, — в ответ фыркнула Грейнджер, но в ее голосе не было злости, как при всех их прежних разговорах, она сказала это… по-доброму?

— Не выделывайся, Грейнджер, — сказал он, подойдя к ней чуть ближе. — Макгонагалл просила передать, что ты и я должны патрулировать школу сегодня в десять, ибо его величество Снейп не может.

— То, что профессор Снейп твой крестный, не значит, что ты можешь неуважительно к нему относиться.

— Опять ты как эта старуха, — закатил глаза Драко.

— Притворюсь, что не слышала, — еле слышно пробормотала Гермиона. — Который час? У меня нет часов с собой.

— Без четверти десять, — ответил Драко.

Гермиона обреченно вздохнула и побрела по коридору в сторону, откуда он пришел. Подземелья, первый этаж, второй, лестница на третий… Малфой снова шел за ней и не мог оторвать взгляда. Грейнджер всегда была рядом, но он не видел в ней девушки, она была грязнокровкой, заучкой, гриффиндоркой, лучшей подругой Поттера, но вот девушку он увидел в ней… наверное, только в этом году. Да были четвертый и пятый курсы, но это все не то! Сейчас Драко видел, что Грейнджер — девушка с отличной фигурой, красивой внешностью, с потрясающим умом и характером. Говорят, что от ненависти до любви — один шаг, но не мог же он сделать этот шаг? Или же мог?

Гермиона шла по коридору впереди Драко и чувствовала на себе взгляд его серебристых глаз. На нем сегодня был черный свитер под горло, черные классические брюки и лаковые, идеально начищенные, черные туфли. Ярким контрастом выделялись его бледная кожа и пепельные растрепанные волосы. Еще от ее взгляда не ускользнули синяки на скуле и подбородке, рассеченная бровь и разбитые костяшки, которые до сих пор немного кровоточили. Кажется, она догадалась, с кем подрались Монтегю и Уркхарт, но почему кожа на костяшках не затянулась за целый день?.. Гермиона подумала, что стоит поблагодарить его за спасение ее лучшей подруги сегодня утром на игре. Она немного сбавила темп, чтобы сравняться с Драко, но сказать что-то так и не решилась. С этим человеком нельзя было говорить, не обдумав каждое слово, поэтому Гермиона думала, как начать, искоса глядя на него. И вздрогнула, встретившись с ним взглядом.

— Что, Грейнджер? — ухмыльнулся Драко. — Ты за последние пять минут посмотрела на меня раз десять. Я даже не надеялся на столь повышенное внимание с твоей стороны, — хмыкнул он, едва ли не смеясь.

— Я… — Гермиона нервно сглотнула и откашлялась, — я просто хотела поблагодарить тебя за…

— За мое существование? — перебил ее Малфой. — Не стоит.

— Я хотела поблагодарить за то, то спас Джинни сегодня утром! — сквозь зубы процедила она. — За твое существование я благодарить уж точно никого не стану!

— Я это не ради тебя или этой рыжей сделал, так что живи спокойно.

Гермиона хотела ответить, но, как только они повернули за угол и их взорам открылся коридор, находящийся около входа в башню Гриффиндора, она замерла с открытым ртом. Сцена, которую они там увидели, заставила ее потерять дар речи. Она стояла и, не моргая, смотрела в одну точку, глаза наполнились слезами, нижняя губа задрожала, и она ее закусила до боли. Ноги с каждой секундой держали все хуже, но она стояла на месте, ничего не делая и не говоря. Гермиона стояла и смотрела, как Рон страстно целует Лаванду, сидящую на подоконнике…