Времена не выбирают (джен)

День пролетел моментально, занятый множеством дел. Следили за приближающейся армией, помогали Луне, зачаровали лодку… Дел нашлось множество, и ночь прошла спокойно, хотя Гарри и опасался вражеских разведчиков. Те, однако, так и не появились, и на рассвете, выслав вперёд всадников, северяне перешли на другой берег и начали готовиться к битве.

— Идут, — сообщил Гарри, глядя в зеркало. — Думаю, будут здесь к восходу солнца.

— Это нам на руку, — кивнула Луна. — Скандо, готовы ли люди?

— Люди готовы, Эдх, — Скандо, командующий армией вождь, крутанул массивную палицу. — Наши предки улыбаются, глядя на нас с небес, и готовы поднять кубки…

— Щит!

Трое то ли слуг, то ли телохранителей Луны — Высокий, Равновысокий и Третий — подняли на плечи большой щит, Луна запрыгнула на него, на мгновение позволив плащу распахнуться, и пропела несколько слов.

Слова звучали абсолютно чуждо, и даже медальон оказался бессилен... Хотя и попытался — но уловленные им образы были ещё более чуждыми и непостижимыми.

Протрубил рог, и из-за строя вырвались колесницы — всего полсотни, но у врага не было и того. Подловить врага на марше, засыпать дротиками и стрелами... Несмотря на сомнения вождей, результат должен был быть неплохим.

И сперва он действительно оказался неплохим — почти все дротики нашли свою цель, да и стрелы не остались без добычи... Вот только никто из воинов не успел выпустить больше десятка стрел — неожиданно взбесившиеся лошади рванули прочь, не слушаясь возниц.

— Скажи Эдх — лошади понесли!

Мальчишка-посыльный сорвался с места, а Гарри продолжил следить за вражеской армией, остро жалея, что их самоделка — не полноценный дрон. Полноценный мог тащить пару специальных бомб по фунту или два каждая... Вроде бы и немного, но по такой толпе — десяток-другой убитых и раненых гарантирован.

Впрочем, с тем же успехом можно было помечтать о батарее крупнокалиберных орудий, так что Гарри, чуть поморщившись, продолжил наблюдение.

Вражеское войско приблизилось на расстояние выстрела, полетели первые стрелы — а вслед за ними потянулось нечто…

Это не было зловонием, хотя ощущалось именно так — что-то гнусное, неестественное, высасывающее силы, стирающее из памяти всё светлое, словно дементоры, но всё же нечто иное. Апатия и отчаяние наваливались на людей, продавливали яростное сопротивление, заставляли опускаться руки…

А затем мир вздрогнул. Луна — нет, Эдх — воспарила над полем битвы, раскинув руки и запрокинув голову, а её обнажённое тело испускало мягкий серебряный свет, мгновенно рассеявший миазмы зла. Шевельнулись губы — и Гарри даже не задумался, почему он отчётливо видит лицо с такого расстояния — и над полем боя прозвучало слово, которому ответил крик, полный боли и ярости, откуда-то из-за спин чужаков…

И два войска столкнулись.

Первый удар южан заставил дрогнуть войско северян, даже несмотря на благословение Луны. Здесь особенно отличились фригийцы, глубоко врубившиеся в строй — но это же их и погубило. Оторвавшись от своих, они застряли и вскоре были окружены и перебиты — правда, успев прихватить с собой почти сотню воинов.

На левом фланге сцепились всадники — впечатляющее зрелище, причём отнюдь не масштабом...

Лошади этой эпохи были резвыми и выносливыми, но до смешного низкорослыми — даже самые крупные были лишь чуть больше пяти футов в холке, и под седло годились очень условно. По слухам, далеко на юго-востоке, в степях у Небесной Реки, были куда более крупные кони, но то были лишь слухи... Да и самих всадников с обеих сторон не набралось и двух десятков.

Всадники помчались навстречу друг другу, метнули копья — без особого успеха — и взялись за мечи. Два-три удара — и противники расходятся. Иногда этого хватало, иногда — нет, но лошади не выдерживали больше четырёх-пяти сшибок, да и бронзовые клинки быстро тупились и щербились...

Молодой воин с бронзовым топором-кельтом выскочил прямо на Гермиону — с шелестом выхватив танто из ножен она, продолжая движение, вспорола горло невезучему чужаку.

— Авада кедавра! — Старик с жезлом из человеческого ребра рухнул на землю.

Гарри давно уже не испытывал особых эмоций по поводу убийства…

Битва затянулась до вечера, и дорого обошлась нападавшим — потеряв почти половину своего войска, они дрогнули и, пусть и не сразу, но отошли. Это не было бегством — но южане проиграли и прекрасно понимали это. Да, они не бежали, они огрызались — но они отступали, не останавливаясь, до темноты, и остановились лишь тогда, когда двигаться стало невозможно… А на рассвете ушли окончательно. Но задолго до этого победители принялись собирать убитых и раненых и делить добычу.

Не остались в стороне и Поттеры — магических предметов на поле боя осталось много, и по большей части очень неприятных. Справиться с ними могла бы Луна... Но она куда-то пропала вместе со свитой. Гарри же был только рад возможности покопаться в древних артефактах — причём вполне исправных, а не, в лучшем случае, давно и безнадёжно разряженных...

— Гермиона?..

— Что-то не так? — обернулась Гермиона.

— Всё хорошо, — покачала головой Луна, так и не соизволившая одеться. — Поможешь с одним делом? Мне самой очень неудобно, а ты...

— Могла бы и не спрашивать,- фыркнула Гермиона. — Что сделать?

— А ты правда сделаешь всё, что я попрошу? Честно-честно?

— Луна... — вздохнула Гермиона. — Да, сделаю. Честно-честно.

— Тогда... — Луна неожиданно оказалась совсем рядом, глядя в глаза Гермионе. — Убей меня.

— Что?!! — Гермиона попыталась отшатнуться — и не смогла, скованная нечеловеческим взглядом.

— Убей, — повторила Луна, не отводя взгляда. — Меня.

Сознание раздвоилось — одна Гермиона безмолвно кричала на Луну, пыталась что-то доказывать, требовала объяснений...

Вторая же молча обнажила танто, улыбнулась и вонзила клинок — в сердце.

Луна со счастливой улыбкой упала на колени, замерла на мгновение и с тихим стоном — боли? экстаза? — завалилась набок. Глаза закрылись, по телу пробежала дрожь, из приоткрытых губ вытекла струйка крови...

Мир вокруг исчез в белом свете.

— ...Гермиона! Ты в порядке?! Что что с тобой?!

— Гарри... — голова кружилась, перед глазами бесновалась круговерть цветов, и только руки Гарри не давали упасть. — Я... Убила Луну... Наверно...

Зрение возвращалось, и Гермиона, не отпуская руку Гарри, обернулась...

Луна лежала на спине, руки сложены на рукояти танто, и кровь на клинке медленно вплавлялась в сталь узором, от которого отворачивается разум.

Немного в стороне, в двух или трёх шагах от неё, стоял Третий — как всегда, невозмутимый — перекинув через руку аккуратно сложенный алый плащ.

— Н-но... Я же... — Гермиона зажмурилась и помотала головой. Не помогло — ничего не изменилось, и тонкий, едва заметный шрам под левой грудью вместо смертельной раны никуда не делся. — Что здесь происходит?!

— Госпожа скоро вернётся, — безмятежно сообщил Третий. — Она скажет.

— Я уже ничего не понимаю! — Гермиона тряхнула головой и уселась прямо на землю. — Ну, подруга!.. Надеюсь, ты действительно очнёшься и всё объяснишь!

— Не получится, — неожиданно заговорила Луна, а танто выскользнул из её рук и повис перед Гермионой. — Не все концепции можно выразить словами...

Она села, обхватив колени, передёрнула плечами, а затем поднялась и потянулась. Третий шагнул вперёд, расправил плащ и набросил его на плечи Луны.

— Прости, но это было необходимо, — вздохнула Луна, — и забери, всё-таки, танто — я, конечно, могу его держать очень долго… Но он распугает мозгошмыгов, а это совсем ни к чему. Я понимаю, что это было очень неприятно… Но опять же, я просто не могу объяснить. Нет таких слов, даже то самое Слово здесь бессильно, потому что… Исток Акаши — это не время и не пространство, он старше Вселенной, но существует в отдалённом будущем… Ну вот, опять — бессмыслица и только, ничего не выйдет. А я… Я ведь говорила — я больше не человек. И я не могу умереть в принципе. Нет, убить меня можно, и не особенно сложно — сама убедилась — только это ненадолго. Несколько часов — и я снова жива, и даже если тело сожгут и развеют пепел, всё лишь затянется на несколько дней... И нет, то, что ты видела сейчас — это очень особый случай. В общем...

— Не самая приятная тема, — вздохнула Гермиона. — Лучше скажи, что будет дальше?

— Вообще? Начнутся смуты, множество племён оставят свои земли, великие царства падут... А три тысячи лет спустя это назовут бронзовым коллапсом, — Луна хмыкнула. — Можно даже сказать, что это мы его устроили...

— Шутка совсем не в твоём духе, — заметил Гарри.

— Да я и не шучу, — Луна рассеяно улыбнулась. — Не мы одни, конечно, и без нас всё это случилось бы почти так же и уж точно там же, но мы здесь... А значит, уже вмешались, и мир стал чуть другим.

— Госпожа, — вмешался Третий. — Люди зовут тебя на пир.

— Что, уже?! — Луна развернулась на пятке. — Так, пойдёмте. Кстати, Гермиона, ты заклинание стазиса знаешь?

— Только для еды.

— Ну… Ладно, пойдёт. Нам нужно законсервировать тела — ненадолго, только до вечера, а там уже и курган будет готов…

Пока волшебники обходили тела убитых, накладывая заклинания, все остальные, выпив пива, принялись за работу. Срезали дёрн, вырыли могилу, натаскали камней для засыпки — и всё это очень быстро, поскольку желающих поучаствовать было очень много — все воины, кто не был тяжело ранен, местные жители, обитатели соседних поселений… В общей сложности набралось тысячи полторы человек — видимо, все сочли это очень важным и решили поучаствовать.

Разумеется, курган для нескольких сотен человек получился бы слишком большим — и поэтому вожди, старейшины и волшебники, посовещавшись, объявили, что тела погибших следует сжечь и поместить в курган пепел и обгоревшие кости. Люди, выслушав решение, начали переговариваться, обсуждая, можно ли это считать достойным погребением и смогут ли погибшие войти в Чертог Доблестных… И что по этому поводу думает Эдх.

— Земле предана мёртвая плоть или огню — не столь важно, — объявила Луна. — Ибо павшие уже вступили в Чертог Доблестных и пируют в нём с предками, и сам Туисто поднёс каждому чашу в знак их доблести! Но каким бы ни было погребение, следует совершить его со всем почтением, показав павшим, что вы помните и чтите их и их подвиги, тем более, что есть среди вас и те, кто сжигает тела. Потому да примет их огонь, и я сама разожгу его, и пусть память ваша будет ярче этого пламени!

На этом все разговоры закончились — раз уж Эдх не возражает, то всё в порядке…

Луна подняла руку, сжала кулак — и помост с телами охватило яростное пламя.

— Вот так, — произнесла она. — Ваш земной путь окончен, братья — ждите нас, ибо мы не уступим вам в доблести…

Магическое пламя прогорело, оставив пепел и обугленные крошащиеся кости. Аккуратно собрав их в урны, вожди торжественно опустили останки в гробницу, накрыли её брёвнами и принялись насыпать курган. Постепенно к ним присоединились и все остальные, и вскоре курган был готов — и вот тогда начался настоящий пир.

В общем, Гарри представлял себе, что такое поминки — а особенно ему запомнился рассказ Шеймаса об ирландских поминках… Но это выходило далеко за пределы его познаний — впрочем, и Гермиона явно была в таком же положении. Гермиона, будучи девочкой начитанной, могла вспомнить и гладиаторские бои в исконном виде, и славянскую тризну, но такого разгула она не представляла…

— Люди радуются, — Луна уселась рядом с Гарри и протянула ему кувшин.

— Чему? — Гарри приложился к кувшину — на удивление хорошее пиво — и протянул его Гермионе.

— Тому, что живы, — хмыкнула Луна, приняв протянутый Гермионой кувшин. — Тому, что не умрут от ран и не останутся калеками. Они боятся смерти, хоть и привыкли к ней, и никогда в этом не признаются даже себе, они уверены, что не боятся, но… Только безумцам неведом страх.

— А ты? — хмыкнула Гермиона. — Ты боишься?

— Мне уже нечего бояться.

— То есть, ты безумна?

— Да, — ответила Луна, приложившись к кувшину. — Или нет. Не забывай, я уже не человек, и человеческие мерки мне не подходят… А собственных взять неоткуда.

— Неужели никто и никогда не достигал тех же глубин, что и ты? — спросила Гермиона. — По-моему, это невозможно просто по теории вероятностей… И кстати, мы же должны были выпить кувшин?..

— Расширенное пространство, — отмахнулась Луна. — У меня получилось не меньше феркина, но точно я и сама не знаю. Что же до твоего вопроса… Законы природы там просто не работают, и любая теория — чушь. Практика, впрочем, тоже… И к тому же я совершенно не хочу сейчас философствовать. Я хочу вас.

— Чего?!

— Я. Хочу. Вас, — Луна поставила кувшин на землю, развернулась и поцеловала Гарри.

Шевелиться не хотелось. Да и сложно это — шевелиться, когда к тебе прижались сразу две девушки… Совсем как в Сан-Франциско будущего — и точно так же Гарри не мог решить: была ли Широцуки Луной или нет. Они были похожи — безумно похожи — и всё же не настолько, чтобы с уверенностью сказать: да или нет.

А солнце уже высоко, и надо вставать — удивительно, что никто не ломится в палатку в поисках Эдх... Потому как тактичность придумали сильно позже.

— Надо будет повторить, — заявила Луна, открыв глаза.

— Ага, — согласилась Гермиона. — Гарри, а ты что думаешь?..

— Хоть прямо сейчас, — хмыкнул Гарри, ладони которого плавно двинулись вниз по женским спинам, — но боюсь, твоё племя скоро явится к нам тебя искать.

— Третий, — безмятежно отозвалась Луна. — Они знают, что меня нельзя беспокоить, когда на страже стоит Третий. Но ты прав, пора вставать, как ни жаль. Я бы ещё полежала вот так… Но дела. И было бы неплохо посмотреть, ушли южане окончательно, или всё ещё где-то поблизости.

— Посмотрим, — согласился Гарри. — Что ещё?

— Да ничего, в общем-то, — Луна выбралась из постели, потянулась и принялась одеваться. — В принципе, может потребоваться припугнуть кое-кого из соседей, но это не горит, да и неизвестно, понадобится ли… А в том, что время у нас есть, я уверена — не очень много, но есть. И ещё… Запомните: семь дорог и три возвращения.

Спрашивать, что всё это значит, было бесполезно... Но запомнить стоило — Луна ничего не говорила просто так. Просто её слова становились понятными в нужный момент — и тогда могли спасти...

Объединённое войско перестало существовать — воины уходили домой. Кто-то планировал устроить набег, кто-то — разведать новые земли, кто-то и вовсе не спешил и даже планировал переселиться сюда…

— Поехали ко мне? — предложила Луна, поднявшись на колесницу.

— Поехали, — согласилась Гермиона. — Ты где живешь-то?

— В лесу в двух днях пути ниже по течению, — ответила Луна. — Не совсем в лесу, конечно, на опушке… Но вообще-то, я могу пользоваться гостеприимством любого племени на всём Севере. Меня здесь знают и уважают — за столько лет-то…

Два дня пути — невеликое путешествие, и на метле оно и вовсе заняло бы лишь несколько часов — но для этого надо было точно знать, куда именно лететь. И дело даже не в маскировке — вряд ли Луна ей вообще заморочилась, дело в самом лесе... Потому что лес в Европе бронзового века рос почти везде, опушка, как правило, была крайне условной, и найти нужное место, да ещё и с воздуха, было невозможно.

Проблем с транспортом, впрочем, не возникло — Скандо с удовольствием подарил друзьям Эдх колесницу и коней, а также изрядное количество оружия и украшений, и даже такую редчайшую вещь, как железный кинжал.

Можно было отправляться...

Провожали Луну шумно — с трубами, бубнами и криками. Победу приписывали именно ей — и вполне заслуженно: без неё насланное проклятие вряд ли удалось бы перебить...А без этого битва была бы проиграна, или, в самом лучшем случае, обошлась бы слишком дорого.

— Тебя любят, — хмыкнул Гарри, мазнув по толпе взглядом, — Хотя это и неудивительно…

— Как вообще можно не любить Луну? — искренне удивилась Гермиона, а сама Луна ответила:

— Я же здесь вроде богини…

— Чего?!

— Ну, не совсем богини — обычно меня считают вестницей либо Нерде, либо Астар, поэтому и Эдх, ясновидящая. Но да, бывали времена, когда меня действительно называли богиней… Которой, минуточку, поклонялся весь союз племён. И знаете, такого количества нарглов я не видела ни разу!

— Нерде… Нерта?

— Думаю, да. Тут ведь привычного пантеона нет ещё… А что?

— Да так, просто любопытно, — отмахнулась Гермиона. — Слушай, а сколько ты уже тут живёшь?

— Ну… — Луна задумалась. — Точно я тебе не скажу, потому что бросила считать очень давно, но лент триста — точно. И ещё пару веков я, пожалуй, тут пробуду, а дальше…

— Странно слышать что-то подобное, знаешь ли, — усмехнулся Гарри. — Неужели для тебя действительно двести лет — не срок?

— Знаешь, Гарри, — Голос Луны неожиданно стал глухим. — Я видела бесконечность. Глубины, в которых нет смысла ни в пространстве, ни во времени… И на этом фоне несколько веков — действительно немного. В конце концов, бессмертие — это всерьёз и надолго…