Колдун из Азкабана (гет)

14 марта 2000 года, вторник.

Рон с мрачным лицом и тяжелым, уставшим взглядом, какой бывает у людей, на которых в течение всего дня сыплются неприятности, зашел в маленькую прихожую их с Гермионой квартиры, закрыл дверь на ключ и наложил сверху защитный барьер. Он разулся и с каким-то отрешенным спокойствием на лице повесил мантию в шкаф, после чего закрыл глаза и постоял минуту молча, словно медитирующий монах.

Внезапно Рон зарычал и с силой впечатал кулак в стену. Деревянная панель скрипнула, но выдержала, а вот запястье Рона предательски заныло.

— Хочешь заняться боксом, запишись в клуб, а мебель портить не стоит, — холодно заметила Гермиона и достала палочку. — Иди сюда.

Рон покорно протянул пульсирующую жаром руку. После нескольких взмахов боль утихла. Рон благодарно поцеловал Гермиону в щеку.

— Объяснишь, что это за вспышка неконтролируемого гнева?

— Да что тут объяснять, — отмахнулся Рон. — Ты и так знаешь — служба.

— Учитывая твой прогресс в окклюменции, мне достаточно сложно представить, отчего ты попытался сломать бедную стену. Но как бы там ни было, мне, знаешь ли, все же не доставляет удовольствия перспектива жить в доме из заплаток.

Рон тяжело вздохнул и сел рядом с ней.

— Ты хочешь это обсудить? — Гермиона развернулась к нему лицом, забравшись с ногами на диван. Рон кивнул и устало откинулся на мягкую спинку кожаного дивана.

— В последнее время у меня складывается ощущение, что из меня сделали домового эльфа, — пожаловался Рон.

Гермиона отложила книгу и опустила голову ему на колени. Рон продолжал.

— Вот серьезно, мне приходится впахивать, а другие хрен знает, чем занимаются. Ладно, допустим, я бы понял, если бы работа была плевая, знаешь, что-то вроде проверки новичка. Но блин, мне приходится жизнью рисковать, действительно рисковать! Ебаная фея, они будто намеренно меня подставляют!

— Кто? Гарри?!

— Да причем тут Гарри, — скривился Рон, сосредоточено ковыряя пальцем подлокотник. Гермиона нежно взяла его за руку и погладила, успокаивая.

— Я не буду спрашивать, потому что знаю, что если и спрошу, ты не ответишь, — мягко произнесла Гермиона, поднимаясь и заглядывая ему в глаза. — Но, пожалуйста, поговори с Гарри. Он — твой друг, Рон, и он в силах тебе помочь.

— Ты знала, что они с Джинни расстались? — вдруг спросил Рон.

Гермиона опустила взгляд и улыбнулась той восхитительно нежной улыбкой, которой умеют улыбаться женщины, когда им надо извиниться или уступить мужчине, сохранив при этом свое достоинство. Рон недовольно нахмурился, на мгновение в нем даже вспыхнула обида, что он оказался единственным, кому ничего не сказали, но простое и добродушное сердце парня не могло противостоять улыбке его возлюбленной. Он лишь махнул рукой и не стал задавать ненужных вопросов.

Гермиона недолго пристально изучала его лицо, потом выпрямилась и закрыла глаза. Рон изумленно выдохнул, когда из кухни в их направлении, слегка покачиваясь в воздухе, выплыли две кружки с чаем.

— Давно ты так научилась?! — воскликнул Рон, с восхищением и обожанием глядя на Гермиону. Несмотря на то, что он вырос в типичной семье волшебников, в моменты, когда его девушка демонстрировала ему какой-нибудь новый, незначительный и, в общем-то, ненужный трюк вроде этого, он всегда искренне радовался и воспринимал их за истинную магию. Возможно, его реакция была следствием его неспособности или нежелания постигать что-то новое, а может это стало своего рода традицией их быта, но в такие моменты его глаза светились, как у магловского ребенка, которому показали занятный фокус, который он неспособен разгадать.

Для Гермионы же подобное поощрение ее маленьких успехов всегда отзывалось приятным теплом внутри. Однажды она невербально заставила исчезнуть тарелку со стола, и Рон разве что в ладоши не хлопал, так ему понравился это маленькое шоу. Порой она находила его реакцию странной, может даже нездоровой, иногда считала, что он специально так делает, чтобы порадовать ее, но так или иначе ей было приятно и хорошо, а в конечном счете именно это и важно для семейного счастья.

— Практиковала невербальную магию, — пожала плечами Гермиона, делая глоток. — Простенькая вариация левитации. Получилось не сразу и все еще нужно сильно концентрироваться, но уже кое-что.

— Это не кое-что, это — ого-го-го! — восхищенно поднял вверх палец Рон. — Я бы так никогда не смог.

— Зато, ты хорош в другом, — подбодрила его Гермиона. Рон благодарно улыбнулся и отпил чаю.

— Ты не обижаешься? — спросила Гермиона.

— На что? — булькнул Рон, открыв рот и стараясь остудить горячий напиток внутри.

— Ну, что не сказала тебе про Джинни и Гарри. Это был все-таки не мой секрет…

— Не-е-е-е, ты чего, — удивился Рон. — В итоге Гарри сам мне рассказал. Хотя раньше он бы сделал это сразу. Но что поделать, наш Гарри уже не тот.

— Не суди его строго, ему нелегко пришлось. Не каждый бы сохранил человечность и порядочность, как он.

Рон грустно улыбнулся и промолчал. Гермиона заметила тень, пробежавшую по его лицу, но решила не донимать расспросами. От матери ей досталась та редкая черта, которая на интуитивном уровне подсказывает женщине, когда не стоит потакать своему природному любопытству, и что позволяет мужчинам называть таких женщин мудрыми.

— Как вы ладите? Тяжело с ним работать? — постаралась незаметно увести тему Гермиона.

— Да не, нормально, даже легко. Сначала, конечно, трудновато было воспринимать его, как начальника. Но он очень четко разграничил дружбу и работу, так что в итоге все встало на свои места. Вообще он очень хороший руководитель.

— Я скучаю по нему. И вообще скучаю по школьным временам, когда мы втроем сражались против всего мира.

— Уж не скучаешь ли ты по Волди? — спросил Рон, насмешливо прищурившись.

— Ты дурак? — ткнула его в плечо Гермиона. — Нет, я именно про то, что журналисты назвали Золотым Трио. Мы-то с тобой остались рядом, а он отдалился, как-то возвысился что ли. Он, как бы так выразиться…

— Вращается в других кругах, — понимающе кивнул Рон. — Знаешь, мне кажется, он стал заложником обстоятельств.

— О чем ты?

— Я порой замечаю что-то такое в его взгляде… — Рон задумался, подбирая слово. — Не знаю. Печальное? Будто он хочет бросить все и уехать туда, где никто не знает историю Гарри Поттера.

Гермиона немного помолчала, размышляя.

— На его месте я бы хотела того же. Меня тоже иногда раздражают взгляды. Недавно шла по Косому, там стоял мальчик около магазина «Молния». И вот вроде бы — чего ему надо? Стоял, разглядывал метлы, отличное занятие. Но нет же — он увидел меня в отражении, развернулся, вылупился и чуть ли не пальцем тыкнул. Я не вытерпела, подошла и отругала за хамское поведение.

— Мерлин, узнаю Гермиону Грейнджер! — расхохотался Рон. — А лекцию по магии метел ты ему не прочитала?

— Да он бы все равно ничего не запомнил, — нахмурилась Гермиона. — Сразу видно — такой же раздолбай, как ты и Гарри.

— Ну, допустим, не такие уж мы и раздолбаи. Гарри вон вообще взлетел на самый верх.

— Не прибедняйся, ты тоже не рядовой сотрудник.

— И часто на тебя глазеют, кстати? — слегка ревниво спросил Рон.

— Уже реже. Со временем люди спокойнее стали относиться к моему присутствию. Но, думаю, Гарри все так же производит фурор своим появлением на публике. А на тебя?

— Ой, да кому нужен Рон Уизли, — отмахнулся Рон. — Из нашей троицы я не самый популярный персонаж.

— Может оно и к лучшему? — улыбнулась Гермиона.

— Я тоже так считаю. Честно говоря, я бы предпочел, чтобы меня вообще не узнавали.

В глазах Гермионы вдруг вспыхнул огонек идеи. Она в раздумьях прикусила губу, взглянула на Рона, и возбужденно взяла его за руку.

— Рон, давай украдем Гарри?

Рон потрогал ее лоб, как бы проверяя температуру, потом иронично хохотнул:

— Украсть главу собственной безопасности? Девочка, у тебя в голове мозгошмыги завелись?

— Ну не в прямом же смысле, болван!

Рон на мгновение задумался, потом кивнул, улыбаясь.

— А идея то бомбардная! А куда?

— Да куда угодно! Можем навестить моих родителей в Австралии, они там неплохо устроились.

— Я тебе говорил, что ты великолепна?

— Говорил, — смущенно улыбнулась Гермиона с легким румянцем.

— А что ты восхитительна? — Рон поцеловал ее и обнял.

— Говорил, и много чего другого говорил. Пусти, надо обдумать план! — попыталась освободиться Гермиона, но Рон, словно медведь держал ее в своих объятьях. Они провели некоторое время рядом друг с другом, занимаясь невинным проявлением того нежного чувства, которым были связаны их сердца. Спустя некоторое время Рон с сожалением все же ослабил хватку, Гермиона встала, поправила юбку и футболку и с легким укором кольнула Рона взглядом.

— Не смотри так на меня! — запротестовал Рон. — Я виновен лишь в том, что желаю продолжения столь многообещающего начала!

— Сейчас не время, мистер Уизли, — наигранно строго ответила Гермиона.

Рон сокрушенно тряхнул головой и включил визор в надежде отвлечься. В программе новостей симпатичная ведьмочка вела репортаж о специальном расследовании, в ходе которого была раскрыта агентурная сеть иностранных шпионов. Как и подобает всем журналистским повествованиям, нацеленным на формирование у аудитории определенного мнения, девушка оперировала весьма красочными эпитетами и сравнениями, акцентируя внимание на угрозе национальной безопасности.

— Очередная пропаганда, — фыркнула Гермиона, недолго послушав журналистку. — Ты что-нибудь слышал об этом?

— Не, — пропыхтел Рон, жуя булочку. — Эфто фооше феффеные ванные!

— Рон, блин, сколько раз тебе повторять не разговаривать с набитым ртом!

— Фафти!

— РОН!

Рон быстро проглотил кусок и негодующе повторил:

— Если это правда, то это секретная информация! Поцелуй мой член дементор, где звонилка?

— Рон, не ругайся! Какая звонилка?

— Ну эта хрень, которую я принес два дня назад! — засуетился Рон, бегая по комнате и заглядывая во все ящики. — Разработка научного отдела, спец-связь для силовых ведомств! Надо связаться с Гарри, срочно!

— Думаю, уже не надо, — ответила Гермиона, указывая рукой на экран визора, на изображении которого появился Гарри Поттер.

«— Подробности операции строго засекречены, тем не менее, мне разрешено сообщить, что отделу собственной безопасности удалось выявить и арестовать пятерых сотрудников иностранных разведывательных служб во время их встречи в Кембридже. Агенты на протяжении нескольких последних лет собирали и передавали разведданные, за что понесут наказание согласно закону.»

— Он очень плохо выглядит, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Ты не знаешь и десятой доли того, чем он занимается, — немного резко ответил Рон и на удивленный взгляд Гермионы добавил. — Видимо, я тоже.

— Ты не так давно в СБ, может поэтому…

— А может все это подстроено, и Гарри специально говорит то, что ему приказали.

— Рон, ты чего? — удивленно вскинула брови Гермиона.

— Ничего, — раздраженно махнул рукой Рон и вернулся на диван, сверля взглядом изображение лучшего друга. — Ты сказала, что Гарри сохранил порядочность? Я недавно слышал, что в научном отделе разрабатывают какой-то купол. Вроде бы штука для защиты границы. И вот теперь не кто иной, а сам Гарри Поттер нагнетает массовую истерию, рассказывая про какие-то там угрозы. Чушь все это собачья, им просто нужно одобрение общественности, чтобы ввести тотальный контроль над перемещениями.

— Рон, ты реально думаешь, что Гарри стал бы врать? — тихо спросила Гермиона. — Он же твой лучший друг. Он же против министра.

— Видимо, что-то изменилось. Дружба дружбой, служба службой. Это его слова.

Гермиона помолчала недолго, потом вздохнула и пошла наверх.

— Мне надо будет уехать на выходные, — предупредил Рон. Гермиона остановилась на лестнице и обернулась.

— Хорошо.

— Даже не спросишь зачем?

— Зачем?

— Зачем спрашивать или зачем уеду?

— Спрашивать. Я уже поняла, что по службе.

— Все-то ты у меня понимаешь, — усмехнулся Рон.

— Какая есть, — ответила Гермиона. — Пойдем в постель.

— Иди, мне нужно подумать.

Оставшись в одиночестве, Рон убавил звук визора и задумался над предстоящим ему делом. Со стороны могло показаться, что на диване сидит не живой человек, а мраморное изваяние, и лишь мерно вздымающаяся грудь и открытые глаза свидетельствовали о напряженной работе ума.

Рон понятия не имел о методах вербовки, тем более столь высокопоставленных чиновников, как Анастейша Шеппард. Но если это и было проблемой, то не самой непреодолимой. Гораздо сильнее его тревожил факт, что Анастейша не только слышала о Роне Уизли из СМИ, но он также был представлен ей лично. Гарри познакомил их практически в самом начале его работы в Альтре, и с тех пор Рон успел дважды с ней встретиться для обсуждения рабочих моментов.

Как вербовать мисс Шеппард? Как вскрыть ее разум, если там окажется защита? Как к ней хотя бы подобраться? Кеннет, конечно, подкинул ему дерьма. Хоть бы сам взялся за составление плана, ведь они не в игры играют, и доверять столь ответственное дело зеленому новичку — значить рискнуть жизнями многих, очень многих людей.

Самому Кеннету, Луи, Джону и остальным, кто работал на Кросса, можно было спать спокойно. Альтра состояла из авроров, и они уважительно относились к своим коллегам, справедливо принимая их профессиональное право на расследование деятельности Альтры.

Совершенно иначе относились к предателям. Таких убивали столь жестоко и с такой извращенной изобретательностью, что Рону, которому хоть и не довелось пока видеть подобное, все равно было до дрожи страшно от описаний расправ над несчастными перебежчиками. Собственно, такой случай за все время существования Альтры произошел всего раз, когда раскрыли внедренного в группировку ментального мага из отряда Кросса.

Рон не знал подробностей прокола своего коллеги, но рассказ о разбросанных по всему Лондону частях тела, которые Кросс лично собирал на протяжении двух месяцев, до сих пор отзывался у него тянущим чувством внизу живота. Помимо этого Альтра расправилась и с семьей агента, причем так, что эту историю старались вообще никогда не вспоминать без надобности даже внутри Альтры.

«Внимание! Чувствительным людям не советую читать следующий кусок, там настоящий мрак. Когда я его писал, от изначального варианта мне самому стало плохо, поэтому я его несколько поправил, отчего он все равно не перестал быть отвратительным. Первоначальный вариант останется похороненным в моей голове. Я ни в какой степени не пропагандирую насилие и не оправдываю описанные ниже события, они нужны лишь для придания необходимой реалистичности тексту и являются исключительно художественным вымыслом»

Родителям ментального мага прислали законсервированную в банке голову с вынутым мозгом, посиневшую до неузнаваемости, с вывалившимся распухшим языком и пустыми глазницами, отчего старая мать практически сошла с ума. На этом Альтра не остановилась и похитила сына волшебника. Старик-отец и жена агента, поседевшая в свои неполные сорок лет, конечно же, обратились в аврорат. Через неделю им прислали половину руки в качестве предупреждения. Промучившись в ожидании хоть каких-то требований еще неделю, жена агента в итоге получила голову своего ребенка с зашитым ртом и пустым черепом. Старуха-мать окончательно лишилась рассудка, старик разнес себе голову ружейным выстрелом.

Казалось бы, этого должно хватить, но зверства Альтры не знали границ. Безутешной матери, чьего сына убили в приступе неоправданной жестокости, несчастной женщине, потерявшей мужа и родных, но, по несправедливой случайности, не потерявшей разума, было объявлено, что ее муж изменник и предатель родины. Все их имущество было конфисковано и бедную женщину в одном платье вышвырнули на улицу, где она и скончалась спустя пару месяцев от голода.

«Если вы решили пропустить этот отрывок, то продолжить чтение можно отсюда».

Жестокость расправы была столь чудовищна, что порой сами члены группировки задавались вопросом — кто из них вообще способен на такое? Насколько бессердечным животным надо быть, чтобы выполнить приказ убить ребенка?

Казнь целой семьи была столь кровавой, бесчеловечной и жестокой, что, казалось бы, должна была выбить из головы Кросса даже самую неосторожную мысль о повторном внедрении агента, рожденную в бреду лихорадки.

Но, видимо, Кросс был в той же степени безумен, сколь безумен был воспаленный разум маньяка, спланировавшего расправу над семьей агента. Кеннет не только не испугался, он слетел с катушек, объявив личную вендетту всей Альтре, и с упорством и энергичностью фанатика принялся копать под группировку. Как бешеный пес с пеной у рта бросается на прохожих, так и Кеннет цеплялся за любую ниточку, возможность, вероятность раскрыть группировку и свершить, таким образом, месть за своего агента.

Рон не знал, что в действительности чувствовал сам Кеннет, но он готов был поклясться, что тот, кто спланировал казнь семьи ментального мага, а также те, кто претворили в жизнь сатанинский сценарий, не уйдут из этого мира естественной смертью.

Если бы кто-нибудь задал Рону вопрос, зачем же он сам так рискует, он бы не ответил. Чаще всего он старался не задумываться о возможных последствиях своей деятельности, решительно отгоняя прочь любую мысль о расправе. Страх ведет к сомнениям, сомнения ведут к ошибкам, ошибки ведут к гибели.

Как же подобраться к Анастейше Шепард? Напрямую в лоб? Исключено. Даже исключая вероятность, что Анастейша сама не пойдет докладывать своим боссам, все равно оставался шанс, что кто-то заметит ее нервозность. Все члены Альтры помнили о страшной казни, а потому больше тюрьмы боялись расправы.

Анастейша знает Рона в лицо. В принципе, можно было бы списать на случай, что они оказались в одном месте в одно время. Но неизвестно, как Альтра следит за своими высокопоставленными аврорами, а потому лучше исключить лишние риски.

Значит, надо сменить внешность. Как? На ум Рону приходило только оборотное зелье. Но в кого ему превращаться? Очевидно в незнакомца. Причем такого, который одной только внешностью уже мог бы вызвать у Анастейши интерес. Выяснять ее вкусы и предпочтения не оставалось времени, значит, нужен был универсальный вариант.

Рон сделал пометку в уме узнать у Гермионы универсальную внешность красивого мужчины, устало потер глаза и отправился спать.

15 марта 2000 года, среда.

Рано утром Рон и Гермиона беседовали на кухне, пока Гермиона готовила завтрак.

— Я не знаю Рон, я не могу описать универсальную красоту. Это же абсолютно субъективно, согласись! Плюс веяния времени тоже накладывают свои условия — то элегантные джентльмены, то брутальные спортсмены, то лихие авантюристы. Не знаю, Рон, я не могу тебе ответить, я никогда не думала над этим вопросом!

— Ты же девочка, Гермиона, у вас это с кровью передается блин! Вот черт! — вскрикнул Рон, когда на кухню влетела сова и едва не врезалась ему в лоб. — Чертовы камикадзе, где они берут этих птиц!

Сова недовольно ухнула, требуя угощение. Рон скормил ей печеньку, птица радостно подпрыгнула, бросила газету и, заложив крутой вираж, вылетела в окно.

— Мерлиновы яйца, не почтовые совы, а тактическое звено воздушных сил ее Величества, — бормотал Рон, разворачивая газету. — Вот черт!

Гермиона обернулась, удивленно вскинув брови. Рон продемонстрировал ей разворот, отчего девушка сначала изумленно выдохнула, а затем недовольно нахмурилась.

— Вот черт!

— Вот и я так же сказал, — согласился Рон и добавил. — Вот черт!

На первой странице во весь размер расположились фотографии Джинни и Гарри с подписью «Самый завидный жених Магической Британии снова свободен!».

— Вот черт! — снова воскликнул Рон. — Как они узнали?

— Это уже неважно, — покачала головой Гермиона, вернувшись обратно к готовке. — Хорошо, что Джинни этого не видит.

— Да уж, вовремя она уехала. Еще и фотку подобрали так себе, — сухо прокомментировал Рон и отложил газету. — Ладно, вечером прочитаю. Так что, ты мне не ответишь?

— Нет! — отрезала Гермиона. — Тебе с такими вопросами надо к девицам, которые охотятся на таких, как Гарри. Они точно знают, как должен выглядеть идеальный красавчик.

— Где же я найду таких девиц? — уныло ссутулился Рон и вдруг выпрямился, озаренный гениальной мыслью. — Придумал!

— Что придумал?

— Я знаю, у кого наверняка есть такие знакомые девицы!

— Уж не собираешься ли ты…

— Я иду к Драко Малфою! — не дал ей договорить Рон. — Если пойду прямо сейчас, то, может, и на работу не опоздаю.

— Эй, а завтрак?! — возмутилась Гермиона.

— Я заскочу домой после Малфоя и съем. Все, я побежал, — Рон, на ходу застегивая форменную мантию, поцеловал ее в щеку и выбежал за порог.

Гермиона, проводив его из окна взглядом, села на стул и задумчиво произнесла.

— Вот черт! Кажется, Рон сломался.