Времена не выбирают (джен)

«Восточный Экспресс», любимый поезд политиков, артистов, писателей и шпионов, приближался к венгерской границе. Пока что всё шло гладко, но если агентов Гриндевальда не удалось сбить со следа — сейчас самое время напасть.

— Не расслабляемся, дамы, — Гарри стоял у окна, любуясь проносящимся пейзажем. — Если нас всё-таки не потеряли — сейчас самый опасный участок… Один из. Впрочем, если потеряли — тоже.

Люди Гриндевальда не были совсем уж идиотами, и пропажу вейлы должны были уже заметить. Конечно, какое-то время уйдёт на разборки, назначение виновных и поиски внутри страны, но в конце концов кто-нибудь сообразит, что они воспользовались магловским транспортом. Возможно — уже сообразил, и тогда на границе их ждут… А вот в Венгрии можно будет немного расслабиться — там Гриндевальда не любят, и хотя на многое, конечно, предпочтут закрыть глаза — но нападение на «Восточный Экспресс» уж точно не спустят.

— Мы помним, — отозвалась Гермиона. — Но на ходу они точно не полезут — слишком много шума, к тому же для этого надо точно знать, что мы здесь… А что в Белграде у нас не было хвоста, я ручаюсь. Остаётся таможня…

К удивлению и облегчению всех троих, магов на таможне вообще не оказалось, да и досмотр был чисто формальным — всё же пассажиры «Восточного Экспресса» были далеко не рядовыми людьми. Беглый взгляд на документы, несколько вопросов — и спустя четверть часа поезд пересекает венгерскую границу.

— Знаете, — вздохнула Елисавета, — я никогда не была за границей…

— Как и большинство людей и волшебных созданий, — заметила Гермиона. — Далеко не всем приходится мотаться по всему миру, и далеко не все могут этим похвастаться.

— И вы — не можете, — кивнула Елисавета. — Что ж, не буду спрашивать — что некоторые вещи лучше не знать, я поняла давно…

В купе повисло молчание. Гарри не мог не согласиться — некоторые вещи действительно лучше не знать. Он сам узнал немало такого, без чего прекрасно обошёлся бы…

Делать было решительно нечего — и это радовало. Судя по всему, люди Гриндевальда потеряли их след окончательно… Хотя, конечно, ещё оставалась Австрия, где чернокнижник чувствовал себя как дома, и где его люди вполне могли досматривать все подряд поезда — если, конечно, сообразили, в чём дело. Многовато «если», конечно, но тут уж ничего не поделаешь — уровень боевиков Гриндевальда мог быть любым. Это в Англии можно было не сомневаться — не догадаются, даже и мысли не возникнет проверить магловский транспорт… Жаль, они не сообразили этого летом девяносто седьмого — может, и Моуди был бы жив, и сова уцелела… Впрочем, что толку гадать — собственное прошлое всё равно невозможно изменить. Только чужое настоящее…

Впрочем, дело нашлось довольно быстро — у Гарри появилась идея, и он тут же принялся за её реализацию, благо, никаких инструментов, кроме палочки да иглы для этого не требовалось. Много времени работа не заняла, и через пару часов Гарри вручил Елисавете сигнальный артефакт — одноразовый и довольно тупой, но вполне рабочий… А большего и не требовалось. Гильзу требовалось поставить на пол у двери, она реагировала на открытие двери или на магию яркой вспышкой и оглушительным хлопком. Чтобы он не сработал, требовалось держать его в руках — не очень удобно, конечно, но вряд ли проводнику понадобится среди ночи зайти в купе, тем более — без разрешения, а если он это сделает, то виноват будет только сам… Ну и к тому же хлопушка гарантированно будила весь вагон, а то весь поезд, а потом не вызывала у маглов ненужных вопросов…

— И это всё? — с искренним удивлением спросила Елисавета. — Вот так просто? Без верстака, без кругов преобразования, буквально на коленке сделать артефакт?

— Опасаетесь, что он не будет работать? — хмыкнул Гарри.

— Да нет, дело не в этом, просто… Это уровень, наверно, грандмастера уже!

— Вы мне льстите, — улыбнулся Гарри. — Всего лишь мастера, самое высокое — нижняя планка старшего мастера… А у меня, к тому же, талант.

— Даже старших мастеров на весь мир всего пять сотен!

— Пятьсот два, если быть точным… И официальным, — хмыкнул Гарри. — Вам ведь известно первое правило нумерологии?

— Хм… Умеешь считать до десяти — остановись на восьми, да?

— Именно…

— Ну, я вас понимаю, и очень хорошо… И поэтому, пожалуй, расскажу кое-что о вейлах. Видите ли… Мало кто знает, что мы такое на самом деле, очень немногие… Нас считают либо коварными соблазнительницами, либо жертвами собственного дара — и совершенно не задумываются, на что способен этот дар. Вскружить голову, втереться в доверие, стать смыслом жизни… И ударить в спину. Мы — ассасины, господин Крысолов, мы убиваем — и не оставляем следов. Нам достаточно взгляда, чтобы человек покончил с собой или убил того, на кого мы укажем… А затем и себя, поняв, что натворил. К счастью, этого почти никто не знает, а те, кто знает, держит язык за зубами — ведь они сами прибегают к нашей помощи… Но нам нужно время, чтобы наша магия сработала, и в этом наша слабость…

— Я ценю ваше доверие, госпожа Обилич, — произнёс Гарри. — И клянусь, что никогда не использую полученное знание против вейл, если только не буду вынужден защищаться.

— Ценю вашу честность, господин Крысолов, — кивнула Елисавета, а затем сняла с шеи кулон и протянула его Гарри. — Вот, возьмите. Эта вещь даёт вам право призвать на помощь любую вейлу в любое время и в любом месте. И для любого дела, если только вы не выступили против нас…

— Нечасто встречаешь подобную благодарность...

— Полностью заслуженную благодарность, — отмахнулась вейла. — Ведь главное сделано — мы выбрались из Югославии незамеченными. К тому же мой отец уже должен был предупредить Мишеля... Простите, что не упомянула этого раньше, но, сами понимаете, лишние уши... Да и доверие всё же было не то, что сейчас. За нами следят, правда, издалека, и быстро вмешаться не смогут...

— Но для этого есть мы, не так ли? — усмехнулась Гермиона.

— Не помешаю?

Гарри переглянулся с Гермионой, посмотрел на гостя и кивнул.

— Благодарю, — кивнул тот, подзывая официанта.

Гость был невысок ростом, не стар, но определённо не молод, и одет с шиком Прекрасной эпохи — светло-серый костюм-тройка, галстук-бабочка, карманные часы... А главное — небольшие элегантно завитые усы.

— Что пишут? — осведомился Гарри, кивнув на газету в руках гостя.

— Как обычно — ничего, заслуживающего внимания, — франт пожал плечами. — Тем более — в немецких газетах. Трубят о переименовании своей армии, о скорой закладке новых кораблей…

— Не любите немцев?

— Причин для любви к ним у меня нет — я слишком хорошо помню, как мы чудом отстояли крохотную полоску побережья, оставшуюся от моей страны, — франт отложил газету. — И эти новости меня не слишком радуют… Да и потом, слишком уж много войн в мире после войны, которую называли войной за прекращение всех войн.

— А потом будут называть Первой мировой, — хмыкнул Гарри.

— Первой?!

— Позвольте мне немного побыть Нострадамусом, сэр, — Гарри прикрыл глаза. — Кажется, маршал Фош сказал, что Версальский мир — всего лишь перемирие лет на двадцать… и шестнадцать уже прошло. Так вот, сэр, я абсолютно уверен, что в ближайшие год-два Гитлер, во-первых, вернёт Рейнскую область, во-вторых, начнёт охоту на неугодных, в первую очередь евреев — на эту тему у него отдельный пунктик — а в-третьих, выбросит в унитаз все договоры… Под аплодисменты ведущих наций, прошу заметить, как было весной. Ну а раз никто не против, то зачем останавливаться? Разгоняем военную машину, уже не пытаясь даже делать вид, что соблюдаем какие-то соглашения, присоединяем Австрию — я уверен, это не потребует особых усилий, настроения там ничуть не лучше германских — и можно нападать на Чехословакию.

— Лига Наций…

— Не сделает ничего, — отмахнулся Гарри, — как, собственно, и всегда, если вы не замечали. Я даже не удивлюсь, если она заставит Чехословакию сдаться…

— Но зачем?

— Нападать на Чехословакию? Сильная промышленность, которую можно поставить на службу рейху, и сильная армия, которая не ударит в спину. Получится там — получится и в других странах… В Польше, например — Данцигский коридор, ненависть к славянам и бредни про жизненное пространство… И вот тут Антанта уже не сможет не вмешаться. К тому же страны Прибалтики наверняка решат, что в союзе с СССР или даже в его составе безопаснее, и это тоже не приведёт Гитлера в восторг — и в итоге году к сороковому Европа опять по горло в крови. И не только Европа — Япония не упустит случая прибрать потерявшие хозяев колонии, для этого ей необходим союз с Германией, а это значит противопоставить себя Великобритании и США…

Франт, успевший получить заказанный кофе, одним глотком допил остатки и произнёс:

— Я бы с огромным удовольствием не согласился с вами, но увы — ваш анализ выглядит омерзительно точным. Знаете, если вам вдруг понадобится работа, а Великобритания не сможет её предоставить — на Рю д’Эвр вас будут рады видеть всегда.

— Рю д’Эвр? — переспросила вейла. — Улица в Брюсселе, не знаю, что там…

— Но судя по контексту — штаб-квартира бельгийской разведки, — подхватила Гермиона. — Слушайте, может, это и паранойя, но случайно ли он на нас вышел?

— То, что у тебя паранойя, не значит, что за тобой не следят, — заметил Гарри. — И Бельгия, конечно, не великая держава, но всё-таки серьёзный игрок — пока, по крайней мере... И всё это мне не нравится.

— Он же магл, — напомнила Елисавета. — Как он вообще смог нас найти?

— А вы как думаете? — поинтересовалась Гермиона. — Без шуток, я действительно хочу знать, как вы видите ситуацию.

Минуты две вейла молчала, поглаживая подбородок.

— Мы действовали по-магловски, — заговорила она, — а значит, зная о нас, было несложно проследить за нами... Или послать людей на наиболее вероятные маршруты. Но... Зачем? И откуда... Нет, подождите... Король и премьер-министр точно знают, значит, могут рассказать кому-то ещё, и если подумать, то и должны рассказать, и даже нанять сквибов, чтобы следить за магами...

Гарри изобразил аплодисменты.

— Поздравляю, — сказал он. — Мне понадобилось несколько лет, чтобы дойти до этой мысли… И чем дольше я её обдумываю, тем отчётливее прихожу к выводу, что мы давно уже на крючке у магловских правительств. Несмотря ни на какой Статут Секретности… А скорее — благодаря ему. Кстати, этот франт может быть кем-то из людей вашего жениха?

— Не знаю… Возможно. Во всяком случае, если он действительно бельгиец, то вряд ли работает на Гриндевальда — там его очень сильно не любят.

— И всё равно — постоянная бдительность. Вряд ли эта встреча была случайной…

Случайной встреча была или нет — но до самой австрийской границы больше не произошло ничего. В Австрии был риск столкнуться с людьми Гриндевальда, которым вздумалось проверить поезд, но был он не слишком велик — к тому же, если их не ищут, то и не обратят внимания, а если ищут... Ну, во-первых, надо хорошо знать Елисавету Обилич, чтобы узнать её в роковой брюнетке, а во-вторых, даже если кто-то окажется достаточно наблюдательным — ему же хуже. Пистолет гораздо быстрее палочки...

Всё это не значило, что можно ослабить бдительность — но дополнительного напряжения не требовало, хотя несколько простых сигнальных рунных связок Гарри на дверях и на полу изобразил. Этого было вполне достаточно даже в худшем случае...

Вейла, в свою очередь, продемонстрировала несколько приёмов со своим очарованием, которые Поттеры после недолгого обсуждения одобрили. Всё-таки, когда клиент может помочь и при этом не подставиться — это неплохо. Лучше только клиент, который никуда не лезет, сидит тихо и делает, что сказано... Вот только среди магов подобные клиенты Поттерам до сих пор не попадались. Не то чтобы у них была богатая выборка, но всё же…

Оставалось только надеяться, что всё это так и не понадобится.

Австрийскую границу пересекли без приключений. Правда, по поезду прошёлся какой-то маг — довольно невзрачный, абсолютно чиновного вида и явно работающий исключительно для галочки — он даже не понял, что Поттеры — маги, и не обратил на них никакого внимания. На вейлу обратил — но и тут не понял, с кем имеет дело.

— Или он гениальный актёр, — негромко заметил Гарри, когда чиновник вышел из их вагона, — или он именно тот, кем выглядит. Ставлю на второе, но…

— Держим в уме, — кивнула Гермиона. — В конце концов, ему могут просканировать память… Знаешь, а я начинаю понимать Шизоглаза.

— Только вот ему эта бдительность так и не помогла в итоге, — вздохнул Гарри.

Поезд тронулся, пересёк границу и отправился дальше — в Вену. По-хорошему, подумал Гарри, стоило бы взять билеты на другой маршрут — через Симплонский тоннель, по Италии и Швейцарии… Но что сделано, то сделано. Да и потом, кто подумает, что человек, спасающийся от боевиков Гриндевальда, отправится через Австрию, его владения… Хотя сам он сейчас сосредоточен на Германии. В магическом мире считают, что он с головой ушёл в исследования… И считают правильно — просто не в курсе, какие именно. Ну и не настолько глубоко он занят «наукой» — политика всегда была на первом месте, даже когда к его услугам был чудовищный конвейер жертвоприношений в концлагерях…

Впрочем, всё это ещё только начинается. Ещё четыре года это адское варево будет кипеть, прежде чем разнесёт котёл в клочья…

— О чём задумался?

— О том, что мы сейчас видим агонию этого мира, — ответил Гарри, — и едва ли не единственные, кто понимает, что происходит на самом деле.

— Сомневаюсь, — хмыкнула Гермиона. — С самого начала было понятно, что стабильной конфигурации не получилось, и долго она не протянет…

— Угу, вот только масштабов не представляет никто, — поморщился Гарри. — Хотя… Я вообще не думаю, что сейчас можно представить, что будет через десять лет. Разве что пророчество… Да и то, кто его поймёт правильно, а главное, задумается? Знаешь, меня именно это пугает — если отсюда не видно Хиросимы, чего в нашем времени не видим мы?

— Тридцатые годы одевали свои мечты в белый мрамор и обтекаемый хром, бессмертный хрусталь и полированную бронзу. Но однажды глухой ночью ракеты с обложек гернсбековских журналов с воем упали на Лондон…

— Это откуда?

— Из Гибсона. Вернёмся — дам почитать, там, конечно, та ещё наркомания, но у него всё такое… Так, тебе не кажется, что что-то не так?

Гарри прислушался. Действительно, к привычному перестуку колёс и едва слышному пыхтению паровоза примешивалось что-то ещё. Шаги — слишком быстрые и слишком тихие. Слишком нервные… Кто-то убегал, и этот беглец приближался — а значит, стоило бы посмотреть, кто там бегает. А также — куда и зачем — не аппетит же нагуливает перед ужином?

Открыв дверь Гарри почти столкнулся с мускулистым парнем в рубашке-поло, штанах с крагами и здоровенным боуи в левой руке, который тот и попытался всадить Гарри в живот.

— Ты больной, что ли?! — возмутился Гарри, шагнув назад и, выхватив пистолет, врезал им по зубам противнику. Стрелять в вагоне не стоило даже больше, чем колдовать — пули «Сайлент Хилла вполне могли пробить стенку или дверь купе… Тем более, что в вагон ворвался тот самый франт — на этот раз с тростью, которую на бегу метнул в парня, попав по затылку. Парень, нелепо взмахнув руками, упал, попытался подняться, но получил пинок по лицу и окончательно отключился.

— Искренне вам благодарен, сэр, — слегка прихрамывающий франт опустился рядом с оглушённым парнем, достал наручники и сковал руки за спиной. — Этот деятель попортил нам немало крови… И, боюсь, продолжит это делать. Проверьте, пожалуйста, карманы — он мог что-нибудь подбросить.

— Ничего, — карманы Гарри проверил тщательно. Парень, конечно, не был даже сквибом, но некоторые без всякой магии откалывают такие номера, какие не всякому волшебнику под силу…

— Одной проблемой меньше… Поможете его оттащить в купе?

— Прошу простить, что не представился, — франт протянул Гарри руку, — но обстановка не располагает, к тому же я, увы не могу раскрыть ни своего имени, ни должности… Впрочем, зовите меня Эркюль — так будет удобнее всем.

— Генри Эванс, — Гарри пожал протянутую руку. — Я не в обиде, месье Эркюль — сам не раз бывал в подобной ситуации… Но, надеюсь, о личности нашего противника вы молчать не обязаны?

— Нет, но здесь другая проблема — у этого господина слишком много масок, так что достоверно установить его личность мы так и не смогли. Как минимум, это аферист и мошенник международного масштаба, к тому же активно сотрудничающий с фашистскими партиями по всему миру, особенно с Гитлером. А его амбиции куда больше, чем готовы признать наши политики… Впрочем, это само по себе не преступление, если он не замешан в шпионаже, но есть основания подозревать, что этот человек как-то связан с громкими политическими убийствами последнего десятилетия. Основания довольно зыбкие, да и роль его неясна… Но, в любом случае, примите мою самую искреннюю благодарность, месье Эванс.

— Право, не стоит — не попытайся он ударить меня, я бы, скорее всего, не стал бы вмешиваться. Кстати говоря, а что он собирался сделать сейчас?

— Убить кого-то из пассажиров, кого именно — мы пока не знаем, но подозреваем, что вашу спутницу. Кем бы она ни была, она определённо не простая женщина… К тому же некоторые мои друзья, узнав, что мне предстоит путешествие на «Восточном Экспрессе», особенно просили пресекать любые возможные инциденты.

— Ну, вы блестяще с этим справились, — заметил Гарри. — Что ж, позвольте откланяться…

Эркюль, кем бы он ни был на самом деле, сообщил немало полезного — вероятно, даже сам этого не поняв, и это стоило обдумать — и обсудить с Гермионой, естественно. Потому что выводы могли пригодиться и в будущем…