Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Анарион вернулся было к своему дому, но потом подумал и пошел ко Дворцу. В Фонтанном дворе он увидел будущего — или уже настоящего — тестя и капитана Гвиндора. Рядом с ними стояло еще не менее десяти гвардейцев, включая офицеров. Молодой человек подошел, остановился неподалеку и, когда Блюститель заметил его, поклонился.

— После обеда вынесут приговор Майрен. — Эарнил повернулся к зятю. — Думаю, Король не будет возражать, если ты придешь.

— Хорошо, милорд. — Анарион снова поклонился.

Через несколько минут все, за исключением Блюстителя и Анариона, вышли из Цитадели и начали стремительно спускаться вниз. Оказавшись во Втором Ярусе, небольшой отряд резко свернул с Главной улицы и довольно скоро оказался перед невысоким мрачным зданием, пристроенным к склону Миндоллуина. Стражники отдали капитанам Гвиндору и Исилиону честь и, секунду поколебавшись, расступились. Отряд вошел внутрь. Три человека по приказу Исилиона остались у входа с внутренней стороны. Остальные поднялись по лестнице, и шедший впереди Гвиндор резко распахнул дверь. Навстречу посетителям поднялся высокий, весьма пожилой мужчина.

— Капитан Кемендур, вас срочно хочет видеть Король, — произнес Исилион.

— Это было весьма любезно с вашей стороны прийти и лично сообщить об этом… — Кемендур окинул взглядом внушительную свиту Гвиндора и Исилиона.

— Я сожалею, но вы арестованы.

— Вот как?.. А приказ у вас имеется?

Исилион вынул бумагу и передал Кемендуру.

— Почерк нашего досточтимого лорда-Блюстителя, — заметил бывший капитан Цитадели.

— Но подпись и печать — королевские.

— Позвольте спросить, почему меня берут под стражу?..

— Вы скоро узнаете.

— А вам… это не известно? — Кемендур сверлил их глазами.

— До конца — нет. Отдайте мне свое оружие и следуйте за нами, — произнес Исилион.

Старик на мгновение задумался.

— Я ни в чем не виноват перед Королем, — произнес он. — И надеюсь, это недоразумение будет улажено.

Капитаны молчали. Кемендур медленно отстегнул меч и протянул его Исилиону рукояткой вперед.

— Кинжал тоже, — велел Исилион.

— Небо, я стар и не собираюсь сопротивляться.

— Капитан Кемендур, вы должны отдать все оружие.

— Если нашему Королю угодно видеть меня, я пришел бы по первому его требованию.

— Тем не менее Король приказал заключить вас под стражу.

Кемендур снял с пояса кинжал и отдал Исилиону.

— Следуйте за нами. Это ваш плащ?

Бывший капитан Цитадели кивнул. Исилион взял плащ и накинул арестованному на плечи. Собравшиеся расступились. Когда Кемендура вывели наружу, Гвиндор подошел и открыл дверцы старого шкафа.

— Собирайте все учетные книги, — приказал он трем оставшимся воинам.

Гвардейцы начали складывать книги в кожаные сумки.

— Оставайтесь здесь и постарайтесь запомнить каждого, кто сюда сунется, — сказал Гвиндор Эделиону и Хирлуину.

Кемендура отвели в малый зал Советов. Там уже ожидали лорд-Казначей и лорд-Хранитель, а также нынешний капитан Цитадели Сурион. Эарнил вошел следом и занял свое место. Появился Элессар.

Кемендур улыбнулся и элегантно поклонился ему, словно приветствовал государя в парадной форме во время очередного празднества. «Выдержки у него все же не отнять…» — подумал Эарнил. Он вспомнил свой первый год в Гвардии и то мучительное чувство, которое он почти мальчишкой испытывал в присутствии капитана.

— Капитан Кемендур… Утром я допросил Майрен, дочь лорда Калиондора Лоссарнахского… — начал Элессар. — И она рассказала мне, что раздобыла яд у некоего Хадора, харондорского лекаря…

Кемендур слушал Короля с одновременно почтительным, внимательным и недоуменным видом, наглядно демонстрирующим его полную невиновность. «Неужели выкрутится?..» — подумал Блюститель.

— Насколько я помню, Хадор повесился в тюрьме незадолго до того, как должен был быть предан казни… — продолжил Король.

— Простите, милорд, я уже не помню, кто это, прошло много лет… Конечно, моя не лучшая память не делает мне чести как Смотрителю тюрьмы, и я, разумеется, должен был бы… — ответил Кемендур.

— Довольно, — оборвал его Король. — Получается, вы не контролировали ситуацию во вверенной вам тюрьме?

— Милорд, я делал все, что мог, и был уверен, что подобного не может случиться. Если это так, и лекарь бежал, то я, без сомнения, виноват… — Он сокрушенно покачал головой. — Но не могла ли леди… бывшая леди Майрен… ошибиться?..

— Итак, вы отрицаете свою причастность к побегу лекаря?.. — Король пристально взглянул на Кемендура.

От Элессара и Эарнила не укрылось секундное замешательство бывшего капитана.

— Милорд… Я очень сожалею, если побег действительно был… И прошу у вас прощения за то, что, возможно, не сумел справиться с возложенными на меня обязанностями.

— Что ж. Придется разобраться в этом, а вы пока останетесь под стражей.

— Если этим я хоть сколько-нибудь смогу искупить свою вину перед вами…

— Уведите капитана Кемендура и заключите в подземелье Цитадели. Ему запрещено общаться с кем-либо, включая ближайших родственников.

Когда Кемендура увели, Эарнил обратился к Королю.

— Простите, милорд, но мой отец еще тогда не поверил в самоубийство лекаря Хадора и подозревал, что капитан Кемендур помог ему скрыться.

— Думаю, беседа с лекарем это прояснит, — ответил Король. — Жду всех на заседании по поводу приговора леди Майрен.

Собравшиеся поднялись и поклонились.

Заседание Совета Минас-Тирит оказалось тяжелым. Майрен была признана виновной в попытке отравить сына своего мужа лорда Эльборона и гибели его любовницы, а также в покушении на жизнь Амариэ и ранении Фириэль.

— Вы можете что-нибудь сказать в свое оправдание? — спросил Король, глядя на жалкое существо в цепях у подножия трона.

— Во всем виноваты они… — Женщина кивнула в сторону Эарнила. — Этот бастард, его отец-прелюбодей и мой вероломный супруг.

— Майрен, дочь Калиондора, лорд Эарнил уже двадцать лет не является бастардом. Вам следует уважать королевские решения. И вас никто не принуждал. Вы позволили себе дать волю ненависти и вступили на порочный путь. Вы заслуживаете смерть, но я все же пощажу вас. Вы приговариваетесь к пожизненному заключению с поражением во всех правах. Как преступница вы будете перед этим заклеймены. Уведите ее.

К женщине подошли два гвардейца, взяли под руки и повели к выходу из зала.

— Прелюбодеи!.. Они все прелюбодеи!.. — обернувшись, крикнула Майрен.

— Капитан… — Элессар обвел взглядом собравшихся, — Исилион. Проследите за исполнением наказания.

«Что ж, мне хотя бы не нужно будет присутствовать на казни...» — подумал Блюститель.

Когда совет закончился, к Эарнилу подошел Анарион.

— Почему ее не казнили, милорд?..

— Ее обезвредили. К тому же в тюрьме она вряд ли долго протянет.

— А если она сбежит?

— Это маловероятно.

— Она опасна.

— Согласен, но убивать столь жалкое существо… Не переживай. — Эарнил положил ему руку на плечо. — Больше вы ее не увидите.

Блюститель направился к выходу. Туда же брел постаревший, убитый горем Калиондор. Эарнил остановился и дал ему пройти.

Гвиндор пошел вместе с капитаном Исилионом. Он не мог простить Майрен покушения на племянницу и решил присутствовать при исполнении наказания. Осужденную женщину отвели в тюрьму, которая представляла собой встроенный в толщу Миндоллуина лабиринт коридоров и камер. Дежурный офицер прочел приговор и отдал соответствующие распоряжения. Майрен отвели в совершенно пустую камеру, где не было ничего кроме небольшой лавки. Там ее ненадолго оставили, пока не пришел цирюльник и не расправился с ее грязными, безнадежно спутанными волосами, срезав их под корень. Следом появился палач с клеймом. Его помощники обнажили бывшую леди Итилиена до пояса и теперь крепко держали за руки. Как она ни сопротивлялась, пытаясь царапаться и кусаться, раскаленный металл был прижат к ее плечу, и подземелья огласил душераздирающий вопль. Капитаны молча смотрели, как стражники унесли воющую женщину вглубь тюрьмы, которую ей уже не суждено было покинуть.

Оказавшись дома, Блюститель отправился к отцу. В покоях Деда сидела Фириэль. Она не видела отца со вчерашнего дня и, когда он вошел, немного смутилась. Эарнил подошел и поцеловал ее.

— Кемендура арестовали, — сказал он, садясь по левую руку от Принца.

— Надо же. Я думал, он так и выйдет сухим из воды.

— Майрен в обмен на жизнь рассказала Элессару, где раздобыла яд. И описала лекаря. Я прочел запись ее показаний и понял, что это Хадор, о чем сообщил Королю. К тому же, когда Майрен с Хадором встретились после ее побега, он однажды похвастался ей, что едва не отправил на тот свет Блюстителя. После этого Элессар принял решение арестовать Кемендура.

— Как бы надежный человек уже не спешил к лекарю с предупреждением, — заметил Фарамир. — Нужно задержать Дирхаэля.

— Нет оснований.

— Если он в курсе отцовских интриг, возможно, у него есть инструкции на случай ареста отца. Лекарь, если его удастся поймать, сдаст Кемендура с потрохами. Он зря связался с Хадором.

— Отец, Король предупредил меня про превышение полномочий… Я не могу арестовать Дирхаэля… Разве что изложить ваши соображения Элессару… А время идет… Возможно даже, что Дирхаэль уже знает о случившемся.

— Вряд ли — прошло не так много времени. И он не поедет к лекарю сам, это было бы слишком глупо.

— Естественно, но он может отправить человека. Причем по цепочке. Один доедет до Лоссарнаха, другой поедет до Лебеннина… И если у них система, подобная сигнальным огням Гондора, нам будет очень сложно отследить их, — покачал головой Эарнил.

— Но Майрен же раскрыла место обитания лекаря?

— Она встречалась с ним, когда была в бегах, но последний раз они виделись больше года назад.

— Все не так безнадежно. Лекаря считали погибшим, и потому его никогда не искали. Теперь, если послать его описание во все провинции…

— Отец, во все провинции было послано описание Майрен, и очень это помогло? Пока она сама не объявилась…

— Представь себе, эти случаи разные. Майрен сбежала, имея средства. Да, глядя на нее сейчас, трудно в это поверить, но первые год-два, когда ее усиленно искали, у нее была возможность затеряться и не привлекать к себе внимания. Не будешь же проверять каждую женщину средних лет, а каких-то особых примет у нее нет. А вот Хадор наверняка зарабатывал на жизнь врачебным искусством. Лекари встречаются намного реже женщин.

— Отец, почти в каждом селении есть лекарь… И сколько их в Гондоре. Король уже выслал отряд в место, где Майрен рассталась с лекарем. Очень хочется, чтобы Хадор оказался там и отряд не опередили люди Кемендура.

— Смотри, даже если Хадора там не будет, можно будет попробовать выяснить, куда он уехал. Лекари в провинции — люди весьма уважаемые. Появление нового лекаря обычно облетает всю округу — как и отъезд.

— Если он уже не в Харондоре или Умбаре...

— Тоже возможно, — согласился Фарамир.

Фириэль сидела и слушала.

— Не очень приятный разговор у нас получился? — Принц повернулся к внучке.

— Что поделаешь… Значит, Майрен не казнят?

— А ты бы этого хотела? — спросил Дед.

— Я хотела бы чувствовать себя в безопасности… А слушая ваш разговор, я поняла, что из тюрьмы можно сбежать.

— Надеюсь, теперь Смотрителем тюрьмы будет более надежный и достойный человек.

— Это не так просто, отец… — произнес Эарнил. — Никто из умных, дельных и порядочных людей не захочет возглавить тюрьму. А назначать туда человека против его воли довольно жестоко… — Он взглянул на дочь. — Другое дело, что Майрен никому не нужна, чтобы помогать ей сбежать.

— Скоро ужин, — заметил Принц, — давайте поговорим о чем-нибудь более приятном.

— Я обещала Анариону, что перед ужином… вернусь в Пиннат-Гэлинский дом, — призналась Фириэль.

— Давай я провожу тебя, — предложил Эарнил.

— Отец… — произнесла Фириэль, когда они вышли из покоев Принца.

Она пыталась подобрать слова.

— Ваша свадьба состоится в ближайший месяц? И у вас есть основания для этого? — Эарнил остановился и взглянул на нее. — Фириэль, как человек, чья первая брачная ночь случилась прежде бракосочетания, я не имею права судить вас. Если вы любите друг друга — будьте счастливы и не мучайте себя угрызениями совести. — Он обнял ее и прижал к себе.

Анарион уже ждал ее в холле. Она надела накидку, и они отправились в дом властителей Пиннат-Гэлин. Эарнил стоял на крыльце и некоторое время смотрел им вслед.

Лорд Эрадан и леди Мелиан очень любили единственного сына, и хотя изначально они хотели устроить праздник в Пиннат-Гэлин, узнав, что Анарион хочет жениться как можно скорее, собрались и отправились в Столицу. Для Фириэль краткое время перед свадьбой было заполнено хлопотами. У лучших столичных портных нужно было заказать свадебный наряд и несколько платьев. Известить гостей. Продумать, что она увезет с собой в новый дом.

В назначенный день Эрендис и Эарвэн одели и красиво причесали Фириэль. Главный зал Дома Блюстителей был празднично убран к Церемонии и заполнен родными и немногочисленными гостями. Фарамир, Альмариан и Эрендис любовались невестой. Эрадан и Мелиан радовались за сына. Гвиндор не мог до конца поверить, что Фириэль выходит замуж за внука самого лорда Хирлуина Прекрасного. Анарион не видел никого, кроме хрупкой и нежной в белоснежном убранстве невесты. Наконец была произнесена клятва верности, и судьбы Фириэль и Анариона навсегда переплелись. Все поздравляли новобрачных, но Эарнилу вдруг стало тоскливо. Его маленькая, такая родная Фириэль отныне стала частью иной семьи и рода, и теперь уже не он нес ответственность за ее судьбу. “Всего через каких-то семь месяцев после памятного Торжества во Дворце ее назвал своей другой человек, и теперь он увезет ее за сотни миль от меня”.

Эарнил улыбался и принимал поздравления, поднимал на свадебном пиру кубок за здоровье новобрачных. Пытался думать о том, что Фириэль заслужила жизнь госпожи, а не няньки младших братьев и сестер и, возможно, скоро будет нянчить уже свое дитя.

Родители Анариона были настолько любезны, что согласились задержаться в Столице, чтобы Фириэль побывала на дне рождения любимого деда. Но прошел и этот день, и наступила пора расставаться. Фарамир и Альмариан благословили внучку, младшие дети по очереди «повисли» на ней, упрашивая приехать хотя бы на праздник Коронации. Эрендис крепко обняла дочь и расцеловала. Эарнил отправился в гавань проводить ее. Прощаясь с отцом, Фириэль внезапно заплакала. Он держался из последних сил, но когда корабль начал удаляться, не выдержал. Не скрывая слез, он долго смотрел паруснику вслед, потом вскочил на коня и тронулся в сторону Города. Дороги он почти не видел, но умное животное само привезло его сначала в Минас-Тирит, а потом и в конюшни.

Без Фириэль в доме было непривычно. Она умела быть одновременно незаметной и незаменимой. Эарнил поднялся к отцу. Фарамир сидел с книгой, но было заметно, что ему тоже очень грустно.

— Ну что… Нарядил дочку на праздник?..

— Она любит его…

— Что ж, это жизнь. — Отец встал и обнял его. — Рано или поздно это должно было произойти. Придет весна, и она, пусть ненадолго, вернется к нам. И мы будем ценить каждый час, проведенный вместе.

В начале января пришло известие, что задержан лекарь Хадор. Преступника доставили в Столицу, где Король и Блюститель допросили его. Тот, поняв, что виселицы ему не избежать, не без удовольствия рассказал о роли капитана Кемендура в своем бегстве. По-видимому, ему доставляло удовольствие сознание того, что на эшафот вместе с ним отправится бывший капитан Гвардии Цитадели, известный и уважаемый в Столице человек. Также он рассказал о заказанном леди Майрен яде, а также и о том, что женщина некоторое время скрывалась у него и даже была его фактической cупругой. Эарнил не хотел, чтобы эта история была вынесена на Совет Минас-Тирит, но Король считал иначе.

В назначенный день Блюститель обреченно ждал допроса лекаря-отравителя. Тот еще раз поведал о преступлении Смотрителя тюрьмы и рассказал о жизни Майрен после бегства. На суд над лекарем приехал Эльборон и теперь, стиснув зубы, слушал о похождениях павшей супруги. На несчастного лорда Калиондора было больно смотреть. После того, как члены Совета выслушали Хадора, стражники привели на суд капитана Кемендура. Несмотря на то, что последние полтора месяца он провел в заключении, Кемендур не сломался и выглядел достойно. Однако в его присутствии лекарь напомнил “забывчивому” капитану о том, как тот помог ему бежать, приказав повесить вместо него одного из заключенных. Тот попытался обвинить Хадора в клевете, но, увы, помощники Кемендура подтвердили слова лекаря-отравителя.

Потом Эарнил рассказал Совету о проведенной им проверке тюрьмы. После внимательного изучения Блюстителем отчетных книг и личного посещения тюрьмы, выяснилось много любопытного. Отчеты грешили неточностями и даже откровенными правками, а в камерах было найдено несколько человек, сидевших за деньги вместо настоящих преступников. Также у Эарнила после тщательного допроса тюремщиков сложилось впечатление, что некоторые заключенные умерли не своей смертью, а с помощью снадобий мастера ядов. Кемендур понял, что отрицать содеянное бесполезно, и теперь молчал, презрительно глядя на ламедонского бастарда и остальных.

Король вынес приговор. Мало кто сомневался, что наказанием будет смертная казнь. Лекаря Хадора приговорили к повешению. Капитана Кемендура как воина и человека, служившего в Гвардии Цитадели, — к отсечению головы. Те из его помощников, кто помогал ему в убийствах, должны были проститься с жизнью на виселице.

Бывшего капитана Гвардии Цитадели лишили звания, и стражники подошли к нему, чтобы надеть оковы. Внезапно он молниеносно выхватил у одного из них кинжал и всадил себе в грудь. Те не ожидали такой прыти от старика и не смогли помешать ему. Собравшиеся ахнули, некоторые приподнялись со своих мест. Удар пришелся в сердце, через мгновение Кемендур рухнул на пол, и скоро все было кончено. Король велел унести его тело и передать семье. Потрясенный Эарнил сидел, сжав подлокотники блюстительского кресла. Несмотря на то, что в свое время ему пришлось немало вытерпеть от капитана, он был удручен случившимся, хотя и подумал, что подобная смерть лучше бесчестья на эшафоте на глазах у толпы. На месте Кемендура он тоже предпочел бы умереть сам, а не оказаться в руках палача.

Остальных осужденных увели, Король объявил об окончании Совета. Люди начали расходиться, появились слуги и начали отмывать пол от крови бывшего капитана Цитадели.

На следующий день состоялась казнь. Лишенный прав Принц не мог поддержать Эарнила, и тот остался один. В строгом черном одеянии он сидел на возвышении и смотрел, как ведут осужденных. Первым по знаку Блюстителя на веревке повис Хадор, а затем один за другим с жизнью простились четыре тюремщика. Толпа глазела на казненных, слышались причитания родных. Наконец предсмертные судороги кончились, и палачи начали проверять повешенных. Не подававших признаков жизни они снимали с виселицы и уносили. «Вернусь домой и напьюсь, — подумал Эарнил, в ушах которого все еще звучали рыдания чьей-то престарелой матери. — Все же мне далеко до отца и моего великого деда. Они — настоящие властители. Я же их бледная тень и лишь тщетно пытаюсь им стать». Наконец он мог оставить место казни. Когда Эарнил спустился с возвышения, то увидел Гвиндора, который немедленно подошел к нему.

— Они получили по заслугам, все же есть в мире справедливость… — удовлетворенно заявил Капитан.

Эарнил не ответил.

— Проводить тебя? Ты неважно выглядишь…

— Спасибо, Гвиндор.

Эарнил взобрался на лошадь, и та медленно повезла его наверх. Гвиндор шел рядом. В Шестом Ярусе Эарнил оставил коня, и они с другом не спеша направились к дому Блюстителей.

— Скучаешь? — спросил Капитан.

— Еще бы...

— Будут известия — сообщи.

— Конечно, Гвиндор.

Перед входом в дом они обнялись и расстались. Эарнил вошел и поднялся к отцу. Тот встретил его, после чего они сели рядом.

— Руки холодные… Замерз? — спросил Фарамир.

— Не знаю.

— Выпей крепкого вина и ложись спать.

Эарнил кивнул и опустил голову. Отец ласково погладил его по волосам и принес вина. Они выпили, и Принц проводил сына в его покои, где перепоручил жене, которая, не долго думая, уложила его в постель.

(C) 2020-2021 murzwin