Колдун из Азкабана (гет)

Рон выждал пятнадцать минут, после чего покинул дом. Весенний вечер выдался на редкость славным — легкий свежий ветерок приятно ласкал кожу, бледно-серая штукатурка домов отсвечивала багрово-розовыми оттенками в лучах заходящего солнца.

На обычно пустынные улицы сегодня высыпал народ — в сквере перед домом обнимались парочки, владельцы собак выгуливали своих питомцев, с детской площадки во дворе доносился озорной детский смех, а из кафешки справа ветер нес запах дешевой еды, сигарет и обрывки голосов о чем-то спорящих мужчин.

Рон остановился внизу лестницы и с улыбкой прикрыл глаза, подставив лицо медленно уменьшающейся струйке солнечного света. Простота и уют этого квартала чем-то напоминали ему детство, когда их большая семья собиралась за столом. Гомон, веселье и ни с чем не сравнимое чувство заботы и ласковой доброты, присущее только родительскому дому, теплом наполнили грудь Рона.

Неожиданно в его голове на несколько мгновений раздался странный болезненный шум, будто крик человека, пробивающийся через морской шторм. Какие-то обрывки букв, слов и женский, смутно знакомый голос. Рон попытался сконцентрироваться на звуках, но все смолкло так же неожиданно, как и началось, однако ему показалось, что он слышал свою фамилию.

Встревоженный Рон поспешил к припаркованному неподалеку автомобилю. Так как Рон, а вернее испанец, облик которого он принял, по легенде являлся маглом, то прибыть в Бридлингтон ему предстояло на черном представительном седане. Кросс, который и придумал эту затею, на возражения Рона отмахнулся и пообещал все устроить — его люди установили на автомобиль систему управления, так что от Рона требовалось только вставить ключ в замок зажигания.

Через четыре часа Рон вошел в низенькое двухэтажное здание СПА салона, где его встретила приветливая пожилая женщина с едва заметным акцентом и молодая пухленькая девушка лет двадцати пяти. Рон представился Андрианом Алонсо, и пока его регистрировали, пожилая женщина рассказывала о предлагаемых услугах, щедро разбавляя повествование подробностями своей жизни. Оказалось, что владел салоном старый эмигрант из Украины, мистер Соколов, а управляла семейным бизнесом его жена, миссис Соколова, но Андриан мог звать ее Светланой.

Пухленькая девушка — Алина, оказалась приемной дочерью мистера и миссис Соколовых, потому что иметь своих детей они не могли. Алина училась на повара и, по словам Светланы, прекрасно готовила, поэтому Андриан при желании мог попробовать настоящей русской кухни.

Андриан, не выдержав потока информации, сослался на трудную дорогу и попросил подать ему ужин в номер. Алина тут же исчезла за служебной дверью, а Светлана предложила обсудить программу процедур после ужина, когда она придет за посудой.

Час спустя хозяйка салона постучалась к нему в номер. Андриан, впустив ее, закрыл дверь и достал палочку. Через десять минут он владел информацией о процедурах мисс Шеппард. Выбрав такую же программу, он заставил Светлану изменить расписание других постояльцев так, чтобы Андриан как можно чаще пересекался с мисс Шеппард.

Поблагодарив хозяйку, Андриан переоделся и отправился в бар-ресторан «Аполло» на Принс стрит, где, по словам Светланы, проводила вечера мисс Шеппард. В «Аполло» было многолюдно, все столики оказались заняты, поэтому Андриан, заказав себе пинту темного, расположился у барной стойки, рассматривая посетителей. Через некоторое время он ее увидел.

Среднего роста, с длинными вьющимися волосами, в простом легком платье, перетянутом широким поясом, Анастейша Шеппард спускалась со второго этажа, откуда слышалась танцевальная музыка. Андриан отметил блеск глаз и слегка рассеянный взгляд — мисс Шеппард явно уже выпила, однако, надменное выражение лица и строгость в уголках губ, присущая высокопоставленным чиновникам, свидетельствовали о ясном рассудке.

Внешность ее ничем не запоминалась. Если бы не укоренившееся в образе мисс Шеппард презрение к окружающим, ее бы можно было назвать милой, но суровая решительность и привычка хмуриться придавали ее лицу отталкивающий оттенок канцелярской серости.

Андриан усмехнулся про себя — в последнее время ему везло на знакомства со стройными женщинами. Мисс Шеппард выглядела значительно моложе своих лет, кожа ее была гладкой и матовой, фигура подтянутой, как прямое следствие неустанного контроля над своим телом.

Андриан заказал еще одну пинту и двинулся в ее сторону. Они разминулись внизу лестницы — Андриан пошел наверх, Анастейша свернула в уборную, оставляя после себя тонкий аромат ландышей.

В центре второго этажа располагался танцпол, вдоль витражных окон разместились столики с панорамным видом на залив, у стены за пультом стоял диджей в наушниках, рядом с ним молодой бармен принимал заказы. Андриан сел на высокий стул около барной стойки.

Анастейша вернулась через несколько минут, подозвала официанта и заняла столик у окна. Ей принесли коктейль, она отвернулась, потягивая напиток через соломинку и наблюдая за зеркальной гладью залива. Допив пиво, Андриан узнал у бармена название коктейля, заказал себе виски с водой и неуверенной походкой направился к мисс Шеппард.

— Амелия?! Вот это встреча! — добавив немного акцента в речь и приняв пьяный вид, Андриан плюхнулся на соседний стул. — Я заказал тебе «Пину-Коладу»! Что ты здесь делаешь?! Как тебя занесло в Бридлингтон?!

Анастейша смерила его острым, оценивающим взглядом и с холодной учтивой улыбкой ответила:

— Молодой человек, вы ошиблись.

— Ты уверена?! — перекрикивая музыку, удивился Андриан. — Брось, вспомни Ниццу в прошлом году, Жан-Медсен, променад дю Пайон? Я Андриан, Андриан Алонсо! Узнала?

— Повторяю, вы ошиблись. Я не была во Франции в прошлом году, молодой человек.

Андриан наклонился к ней поближе, щурясь и рассматривая лицо. Анастейша развернулась, невозмутимо предоставляя возможность убедиться в правдивости ее слов.

— Ох, ну я и болван! — смутился Андриан. — Тут так мало света, а вы безумно похожи на одну мою знакомую. Прошу прощения, мадам, я принял вас за другую.

— На что я вам дважды указала, — сухо прокомментировала Анастейша, вернувшись к созерцанию залива.

— В таком случае не смею более вас тревожить, — кланяясь, поднялся Андриан. — Примите этот коктейль в качестве извинений за предоставленные неудобства.

— Благодарю. Всего доброго.

Оставшийся вечер Андриан посвятил выпивке и танцам. Пьяная толпа поглотила его и унесла в пучину исступленного веселья и энергичных телодвижений. Когда он уходил, Анастейши уже не было.

Проснулся Андриан рано утром. Обжигающе холодный душ взбодрил его, после чего он долго разминал лицо и репетировал перед зеркалом, входя в образ праздного бездельника. На завтрак он спустился первым, принимал пищу медленно, дожидаясь Анастейши.

Когда она спустилась в холл, Андриан поймал ее взгляд, широко улыбнулся и кивнул. Анастейша на мгновение замерла, нахмурилась, но тоже коротко кивнула. Андриан поднялся и пошел наверх, пожелав ей по пути приятного аппетита.

В номере он сделал несколько глотков зелья, переоделся в халат и направился на процедуры. С Анастейшей он встретился в инфракрасной сауне. По спланированному Андрианом графику им предстояло провести вместе около двух минут.

— Здравствуйте, мистер Алонсо, — поздоровалась Анастейша, присаживаясь напротив него.

— Добрый день! — поприветствовал ее Андриан и со смятением добавил. — К сожалению, я не знаю вашего имени.

— Вчера вы были уверены в обратном, — холодно заметила Анастейша.

Андриан смущенно отвел взгляд.

— Вы были столь настойчивы, что на мгновение я даже засомневалась.

— Мне безумно стыдно. Давайте забудем вчерашний вечер и попробуем еще раз? — предложил Андриан.

— Мне кажется, вам пора, мистер Алонсо. Ваши песочные часы уже пересыпались в нижнюю долю, — произнесла Анастейша и закрыла глаза.

В следующий раз они пересеклись в коридоре, и один раз Андриан придержал ей дверь в кабинет массажа. На обед Андриан намеренно не пошел, чтобы не слишком мозолить ей глаза.

Он поплавал в бассейне, сходил на прогулку к заливу и вернулся в салон. На ужин он снова пришел одним из первых. Анастейша спустилась через несколько минут. Андриан жестом предложил ей присоединиться, она согласилась.

— Несмотря на первое впечатление, у вас хорошие манеры, мистер Алонсо, — поблагодарила Анастейша, присаживаясь на отодвинутый Андрианом стул.

— Моя матушка старательно прививала мне знания об этикете, но лично я склонен считать, что так и остался неотесанным болваном.

— Вы зря так плохо отзываетесь о преподавательских навыках вашей матери, мистер Алонсо.

— О, нет, я имел ввиду лишь мою неспособность к обучению, мисс Шеппард, — широко улыбнулся Андриан, обнажив белые зубы. Наполнив бокалы, он сел на свое место и посмотрел на Анастейшу.

— Хм, признаюсь, я удивлена.

— Тем, что я все же узнал имя прекрасной незнакомки? — самодовольно подмигнул Андриан.

— Тем, что я ошиблась насчет ваших манер, — бесстрастно ответила Анастейша. — Узнать мое имя несложно при должной смекалке и проворстве. Гораздо труднее отнестись с уважением к желанию незнакомки сохранить инкогнито.

— Вот видите, я говорил абсолютную правду насчет неспособности к обучению, — безмятежно всплеснул руками Андриан.

— Да, я вижу.

— Не поймите меня неправильно, в Испании ценятся настойчивость и упорство. Я не хотел вас оскорбить.

Анастейша пригубила вино и посмотрела на Андриана.

— Чем вы занимаетесь, мистер Алонсо?

— Праздную! — с широкой улыбкой ответил Андриан и хохотнул. — А праздник у меня каждый день! Я путешествую и трачу деньги, мисс Шеппард. Или лучше — прекрасная незнакомка?

— Я считала испанцев уверенными мужчинами, — иронично подняла бровь Анастейша.

— Простите, не понимаю о чем вы.

— Нет нужды пытаться восстановить то, что вы столь бесстыдно разрушили. А раз уж разрушили, так держитесь той безапелляционной решительности, с которой вы это сделали.

— Вы правы, — кивнул Андриан и устремил на нее смешливый задорный взгляд. — Знаете, в последний раз я был в Испании два года назад, а в данный момент заскочил в Соединенное Королевство в качестве остановки по пути домой. Мне нравится чувствовать в любой стране как дома. Я побывал на всех континентах и плавал по всем океанам, видел леденящие кровь ужасы и потрясающие воображение пейзажи, погружался в пучину и взлетал до самых небес. Я, можно сказать, гражданин всего мира.

— Вы космополит?

— Лишь отчасти. Я знаком с этой идеологией, но она слишком… безразличная на мой взгляд, — поморщился Андриан.

— Почему вы выбрали Бридлингтон и «Салюс»?

— О, в путешествиях в общей сложности я провел лет семь, и мне уже не так интересны обязательные для посещения достопримечательности, поэтому практически в каждой стране я езжу по пригородам, выискивая интересные местечки. «Салюс» мне посоветовал один местный житель, с которым я познакомился полгода назад в Македонии. Бывали там?

— Нет.

— Настоятельно рекомендую. Если подняться на вертолете над Охридским озером, в хорошую погоду можно увидеть, как впадающая в нее река вытекает с другой стороны. А македонцы?! Только грузины и азейбарджанцы могут сравниться с ними в гостеприимности! А такого уровня патриотизма я не видел вообще нигде. Обожают все, что связано с их страной и политикой.

— Неужели?

— Честное слово. Для них обсудить за кофе личную жизнь все равно, что для вас обсудить погоду за чаем.

— Какой банальный стереотип, — фыркнула Анастейша.

— Вы, британцы, обсуждаете погоду раз в десять чаще, чем другие нации. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

— Может мы еще и завтракаем овсянкой?

— Нет, от ваших завтраков даже американцам с их бургерами плохо, — рассмеялся Андриан. — Если вам интересно, у меня есть номера людей, которые с радостью примут вас в любой стране на ваш вкус.

— Благодарю, но вряд ли они мне пригодятся, — отказалась Анастейша.

Андриан продолжил беззаботно болтать обо всем на свете, стараясь увлечь внимание мисс Шеппард и параллельно изучая ее. Развитая способность к эмпатии помогала ему чувствовать настроение и реакцию на ту или иную тему. Больше всего Анастейша увлекалась рассказами о путешествиях, и Андриан выкладывал все, что ему было известно о других странах, порой даже скатываясь в откровенные фантазии.

Анастейша предпочитала слушать, а не говорить. Фразы ее были в основном отрывисты и лаконичны, смех скуп, улыбка сдержанна. Она не носила украшений, в одежде выбирала простоту и удобство, постоянно посещала спортзал и косметолога, много читала и следила за новостями. Она часто сжимала челюсти — знак силы воли и прагматизма, внутренней собранности и дисциплины.

Особенное внимание Андриан обратил на ее взгляд — медленный, острый, долгий, но изредка рассеянный, даже отсутствующий. Для него это стало плохим предзнаменованием — возможно, в ее разум установили ментальный барьер.

После ужина они отправились на прогулку, зашли в «Аполло». Она заказала коктейль, он — виски. На второй этаж подниматься не стали, вместо этого дошли до побережья. В «Салюс» вернулись за полночь, Андриан проводил ее и пошел к себе.

Подойдя к двери, он прислушался, но с другой стороны не доносилось и звука. Войдя внутрь, он коснулся палочкой часов на руке.

— Ронд Бонд! Докладывай, как прошло с А-нас-тей-шей? — глухо прошелестел голос Кеннета.

— Более-менее. Наверное. Хотя я не знаю, я не уверен.

— Думаешь, она готова?

— Откуда мне знать, Кеннет, я же не курицу в духовке запекаю!

— Не ссы в трусы, парень. Надо действовать, те двое охранников следовали за вами по пятам. Не удивлюсь, если завтра они тебя навестят.

— Что делать-то?

— Ну, мы тут посовещались... в общем, иди и вскрой ей мозги!

— Еб твою мать, Кеннет, это же не консервная банка! Что значит вскрой ей мозги? А если у нее блок?

— А ты думаешь, у нее блок?

— Знаешь, я как-то забыл уточнить! — огрызнулся Рон, напряженно вышагивая по комнате.

— Поцелуй твой член дементор, Уизел! Я не знаю, это ты у нас ментальный маг! Станцуй ритуальный танец, зарежь петуха или чем вы там еще занимаетесь!

— Кеннет, я что, по-твоему, сатану вызываю?

— Да хоть Волан-де-Морта, мне насрать, главное — вскрой ее!

— А что с охранниками?

— А что с ними?

— Я тебя спрашиваю, что с ними!

— А, ну так они спят в машине! Луи и Джон караулят. Давай, Уизел, действуй! Конец связи.

Андриан успокоил разум, собрался с мыслями, вернулся к номеру мисс Шеппард и постучал. Дверь открылась и Анастейша, невозмутимо окинув его взглядом, молча развернулась, оставив дверь открытой.

— Погаси свет, — потребовала она. Андриан нажал на выключатель, и Анастейша, небрежно опустившись на кровать, начала устало стягивать с себя одежду. Заметив, что он медлит, она прекратила раздеваться. — Ты чего застыл?

— Я… — замешкался Андриан.

— Только не усложняй. Это ничего не значит. Завтра мы расстанемся навсегда.

— Хорошо, — Андриан снял пиджак и рубашку, Анастейша тем временем скинула бюстгальтер и юбку.

Он притворился, что распутывает узел на шнурках, дожидаясь, когда Анастейша максимально оголится.

— Чулки оставить или снять? — спокойно спросила она.

— Снимай, — глухо ответил Андриан. Как только чулки опустились на пол, он достал волшебную палочку и включил лампу на прикроватной тумбочке.

— Спокойно, мисс Шеппард, — произнес Андриан, наведя на нее палочку.

Ее самообладанию позавидовал бы и матерый оперативник. На уставшем лице не мелькнуло и тени удивления, она бесстрастно смотрела на него холодным взглядом. Рон специально заставил ее раздеться — так он убедился, что она не припрятала в одежде запасную палочку, к тому же Рон надеялся применить метод «голой жертвы», но к его разочарованию, мисс Шеппард не испытывала дискомфорта от своей наготы.

— Поговорим?

— У меня другое настроение.

— Боюсь, секса не будет.

— Очень жаль. Ты выбрал весьма удачный вариант для оборотного.

— На это и был расчет.

— Мне жаль не секса, а того, что будет с этим пареньком, когда наш разговор закончится.

— Это обычный магл, он тут не причем.

— Ты ошибаешься. Ответственность за его гибель будет на твоих плечах.

— Давай к делу. Мне…

— Я знаю, зачем ты здесь, — перебила его Анастейша. — Я оденусь?

— Только без резких движений. И только блузку.

Анастейша надела блузку и снова села на кровать.

— Ты не первый, мистер Алонсо. Я одинокая женщина, посвятившая себя карьере, а потому мне порой необходим мужчина. Легкая цель с точки зрения Кросса и остальных.

— Анастейша, мы можем уладить…

— Кросс тебе рассказывал о предыдущих бедолагах, которых он подсылал? Про ментального мага слышал?

— Слышал.

— И все равно пошел на дело? Ты смелый. Но дурак. Понимаешь, мистер Алонсо, дело в том, что Кросса и возможного суда, когда Альтра рухнет, я боюсь гораздо меньше. Так что ни черта тебе не скажу.

— У нас есть на тебя материал.

— Ты совсем юн, — вздохнула Анастейша, как ни в чем не бывало прошла к туалетному столику и налила себе бокал. — Кросс ни во что меня не ставит.

— Ты повелась, — возразил Андриан.

— Неужели? Разве столь низкое определение применимо к женщине, которая именно за сексом и приехала? Я не повелась, я разрешила тебе прийти. Мне все равно, не ты, так кто-нибудь другой подкатил бы ко мне вчера. Ничего особенного, всем это надо.

— Мисс Шеппард, я не собираюсь философствовать. Либо вы отвечаете на интересующие мне вопросы, либо…

— Либо что? — на лице Анастейши появилась угрожающая улыбка, больше похожая на оскал.

Андриан нахмурился, глубоко вдохнул, успокоил разум и произнес заклинание.

Его будто использовали во время штурма в качестве тарана. Сильная головная боль разорвала мир вокруг на лоскуты, его затошнило, а мозг будто сжался до размеров горошинки. Будь Рон обычным легилиментом, его голова, скорее всего, взорвалась — настолько мощной была защита мисс Шеппард.

Рона некоторое время болтало по хаотичным отрывкам воспоминаний, которые перемешивались, наслаивались и растворялись друг в друге. Это грозило серьезными последствиями для Анастейши — после подобного вмешательства она вполне могла свихнуться.

Рон пришел в себя и упорядочил смену воспоминаний. Они все еще были хаотичны и поверхностны, так что из них не представлялось возможным почерпнуть какую-либо информацию, но уже хотя бы не смешивались друг с другом. Теперь ему предстояло обойти барьер.

Прямые ментальные блоки отличались отсутствием защиты от взлома. Они являли собой громоздкие надстройки сознания, в реальном времени отслеживающие входы и выходы информации. В случае проникновения извне прямой ментальный блок действовал, как стена с шипами, в которую легилимент врезался на скорости максимально разогнавшейся метлы.

Со времени появления технологий ментальной защиты не было зафиксировано ни одного взлома прямых ментальных блоков извне. У входящего в чужое сознание легилимента, не ожидающего наткнуться на защиту, взорвалась бы голова. Подготовленный легилимент мог избежать летального исхода, но заканчивать свои дни ему бы пришлось в отделении Святого Мунго для душевно больных.

Легилимент профессионал или ментальный маг рисковал нарушением нормального функционирования мозга, например, выйдя из чужого сознания, он мог обнаружить у себя парализованные руки или ноги. Альтернативой могло стать полной уничтожение личности жертвы.

Однако, если легилимент оставался дееспособен после столкновения с прямым ментальным блоком, обойти защиту не представляло труда. Рона спасло то, что перед вторжением в сознание Анастейши он выставил свой ментальный блок, сгладивший столкновение с прямым барьером.

Сначала Рон зациклил набор воспоминаний, после чего разложил каждое на отдельные фрагменты, фрагменты разбил на кадры, и в каждом отдельном кадре выделил несколько сотен деталей, после чего создал запросы на их уточнение и углубление детализации кадров. Таких запросов в общей сложности оказалось порядка трех тысяч. Одновременная их отправка вызвала перегрузку мозга мисс Шеппард и отключила на некоторое время память и защиту.

Подождав недолго в пустом разуме лишившейся чувств женщины, Рон оставил надежду на самостоятельный перезапуск ее сознания, собрался с силами и вынырнул в реальный мир.

Его сильно повело в сторону, он зацепился ногой за поддон кровати и упал на пол. Еле заставив себя подняться, Рон, опираясь о стены, проковылял в ванную комнату и подставил разрываемый сотнями бомбард затылок под струю холодной воды.

Его обильно вытошнило в раковину. Голова раскалывалась от жгучей боли, грудь будто стянул тугой обруч, пот с лица смешивался с кровью из ушей и крупными розовыми каплями падал на кафель. Мир перед глазами кружился в сумасшедшей пляске, предметы вокруг то отдалялись, то приближались, перемешиваясь и сливаясь в кашу. Перед ним возникали странные образы, пугающие галлюцинации в виде мертвецов, трогающих его сгнившими руками.

Рон упал на пол, дрожь переросла в непрекращающиеся судороги. Изо рта с хрипом вырывались рвотные массы вперемешку с пеной. Он глотал раскаленный воздух, сжигавший в пепел его зубы.

Тело дернулось в агоническом припадке, рот раскрылся в беззвучном крике и через пару секунд налитые кровью глаза застыли мертвым стеклом.