Колдун из Азкабана (гет)

Луи ворвался в номер и стремглав бросился к Рону. Дернув с его расцарапанной груди маленький кулон, он разбил его и нашел среди осколков сияющую мягким светом таблетку. Луи с усилием разжал сведенные челюсти Рона и впихнул в рот лекарство.

— Ебаная фея, здесь что, труп бомжа выпотрошили?! — прогундосил вошедший в комнату Кросс, зажимая рот и нос от тошнотворной вони. Луи пожал плечами — в нервной суматохе он не обратил внимания на посторонний запах.

— Прибрал бы хоть, — поморщился Кросс и парой взмахов очистил пол от лужи смешавшихся мочи и рвоты, затем освежил воздух в номере. Осмотревшись, он кивнул в сторону Рона и спросил. — Как он?

— Он без сознания, весь в крови, моче и рвоте. Скажи, по-твоему здесь есть варианты, Кеннет?

— Ну не знаю. У него щечки румяные.

Луи пригляделся и поднес запястье ко рту Рона. Почувствовав спокойное дыхание, он сел на пол, и устало прислонился спиной к стене.

— Я так понимаю ему определенно лучше, чем было, — заметил Кеннет. — Как ты догадался про кулон?

— Ты-знаешь-кто вел дневник. Перед смертью он отдал его мне, чтобы накопленные им знания не пропали.

— А ты передал его…

— Да.

— Черт возьми, в таком случае очень хорошо, что Уизел умеет читать!

— А ты сомневался?

— Не умничай, уголек. Твоя раса научилась читать только сто лет назад. А с рыжими вообще нельзя ничего утверждать наверняка. А с Уизелом и подавно. Он же двоечник!

Луи бросил на него раздраженный взгляд.

— Он Уизли, Кеннет. Парень может не выбраться. Эта таблетка — она пятьдесят на пятьдесят. Повреждения разума крайне странная вещь, так что либо Рон очнется, как ни в чем не бывало, либо мы окажемся в глубоком болоте дерьма.

— Так чего мы ждем?! — всполошился Кросс. — Погнали его в Мунго!

— У него ментальные повреждения, Кеннет. В Мунго не помогут.

— А, ну сидеть и ждать, конечно, гораздо лучше, поцелуй твой член дементор!

— Его нельзя транспортировать. Надо набраться терпения и надеяться, — объяснил Луи и прикурил сигарету.

Кеннет потормошил Рона. Не дождавшись реакции, он навел на его лицо палочку и приделал к нему кошачьи усы.

— Ты болен, Кеннет, — покачал головой Луи.

— А ты ко всему прочему еще и доктор? Мы же не на похоронах в конце концов, а так хоть атмосферка повеселее, — проворчал Кросс, перешагнул Рона и сел на кровать рядом с мисс Шеппард. Потыкав в нее палочкой, он прилег рядом и начал обмахивать свое вспотевшее лицо ее рукой. — Так ты говоришь, он может очнуться, как ни в чем не бывало?

— Так написано в дневнике. Если я правильно понял, то ментальные травмы либо быстро заживают, либо неизлечимы вообще.

— Черт побери, когда я вошел, здесь будто стадо взрослых буйволов просралось! У меня от этой вони все волосы на голове повыпадали.

— Но ты и так лысый, Кеннет.

— Так и я об этом! Парень сделал двойное комбо, устроил вонючий террор, а утром встанет и пойдет пить чай с молочком? Волшебство да и только!

Устав обмахивать себя рукой мисс Шеппард, Кросс поднял ее тело в воздух и развалился звездой, а коматозная Анастейша зависла над ним, помахивая руками.

Шел третий час ночи.

— Я думаю, мы можем перенести его в номер, — предложил Луи. — Здесь все же небезопасно.

— Небезопасно совать палец в дохлую шлюху, а у нас все на мази, — лениво откликнулся Кеннет.

— Кому придет в голову совать палец в мертвую проститутку? — покачал головой Луи. — Зачем блин вообще это надо?

— Ну, знаешь, ситуации разные бывают.

— Что-то не могу представить ни одной.

— Это потому что ты черный. А у вас плохо с воображением. Допустим тебе надо проверить, жива она или нет.

— Но ты же сам сказал, что она мертвая.

— Я предположил. Ты не узнаешь, мертвая она или нет, пока не засунешь палец.

— Можно проверить дыхание. Или прощупать пульс, — Луи замолчал и с подозрением покосился на Кросса. — Постой-ка. Черт возьми, Кеннет, ты что, совал пальцы в мертвую проститутку?

— Луи, за кого ты меня принимаешь? Разумеется, это был не я. Это один мой друг, он плохо разбирался в вопросах первой помощи и всякой там другой помощи.

— Ага, я так и подумал.

Кеннет немного помолчал и заставил руки мисс Шеппард размахивать активнее.

— Кстати проститутка оказалась живой. Когда она очнулась, от испуга у нее зажало мышцы, ну знаешь, те самые. И так случилось, что пальцы моего друга застряли в ней. Ну а я не знал ни одного заклинания, которое могло бы расслабить женское влагалище. В общем, пригрел ее парализующим, думал, поможет, но произошло непредсказуемое и палец моему другу зажало намертво.

— О Конфундусе, я так понимаю, ты забыл?

— Я вот порой думаю, что если бы все негры были такими умными как ты, вы бы уже давно поработили белых.

— Ты идиот?

— Меня ты на галеры не отправишь, даже не думай.

— Ты идиот.

— Я бы на тебя посмотрел, умник. Ситуация была стрессовая, а мне лет двадцать-двадцать пять. Сидеть с пальцами, застрявшими в проститутке, сам понимаешь, не очень весело. Пораскинув мозгами, я превратил проститутку в мышь, засунул ее в карман и отправился в Мунго. Ну, я и мой друг, ты понял.

Луи закатил глаза. Несмотря на то, что Кросс заслужил славу одного из лучших и опытнейших авроров, иногда Луи, особенно после историй Кеннета, искренне удивлялся, как волшебник с явными отклонениями в психике умудряется столь эффективно работать.

Рон вдруг застонал, прокашлялся и сел, ошалелым взглядом изучая комнату.

— Доброе утро, Уизел!

— Я… я… я чуть не умер, — запинаясь, слабым голосом пролепетал Рон, в ужасе трогая свои руки, ноги и ощупывая лицо. Его пробила крупная дрожь, отчего он стал похож на трясущийся под сильным ветром куст.

Луи и Кеннет молча наблюдали, предоставляя Рону время прийти в себя. Он прошел в ванную и долго умывался холодной водой, потом вернулся и минут двадцать сидел на кровати, схватившись за голову и не произнося ни слова.

Громоподобный храп Кеннета вывел Рона из оцепенения. Он снова огляделся, опустил размахивающую руками мисс Шеппард, и повернулся к Луи.

— Ты не мог бы? — скомкано попросил Рон и указал пальцем на свое лицо.

— Ты про усы? — уточнил Луи, поднимаясь. — Сейчас.

Кеннет снова всхрапнул и перевернулся на бок, что-то пробубнив во сне. Рон подошел к Анастейше и некоторое время пристально вглядывался в ее лицо, затем удовлетворенно кивнул и посмотрел на ожидающего Луи.

— Вам лучше уйти, это надолго.

— Может не стоит? — с сомнением ответил Луи. — Ты еле оклемался, а вдруг снова что-то произойдет?

— Я в порядке.

— Рон…

— Луи, мне будет комфортнее работать одному. Лучше прикрывайте меня от ее охранников.

Они растолкали Кеннета. Он поворчал немного, но требованию Рона уступил. Оставшись в одиночестве, если не считать Анастейши, Рон почти час настраивался и медитировал, приводя в порядок разум. Чувствовал он себя паршиво, но в предстоящем деле тело ему без надобности, поэтому он пообещал в случае успеха сходить на какой-нибудь массаж или другую восстанавливающую процедуру.

Тем не менее, стоило ему навести палочку на мисс Шеппард, сердце вновь заколотилось отбойным молотком в груди. Рон выпил несколько стаканов воды, подышал свежим воздухом через окно, бездумно просидел еще около получаса, потом глубоко вдохнул, выдохнул, и прежде, чем волнение вновь овладело им, быстро произнес:

— Rennervate! Legilimens!

В этот раз он вошел мягко и аккуратно. Некоторое время ему пришлось ждать в кромешной тьме, пока, наконец, вдалеке не забрезжил тонкой полоской рассвета пробуждающийся разум мисс Шеппард.

Мерцающая нить медленно приближалась, неумолимо разгоняя черную пустоту, пока все пространство не заполнил нежный бежевый свет. Яркими вспышками промелькнули несколько случайных воспоминаний, затем еще и еще, постепенно их становилось все больше, и через некоторое время Рон стоял внутри вихря из кружащихся вокруг него обрывков памяти.

Уровень легилимента определялся различными критериями, одним из самых значимых являлся навык проникать в глубины сознания жертвы. Сложность заключалась не только в выстраивании правильного маршрута до истоков личности, обеспечивающего обратный путь, но еще и в вероятности затеряться в чужом разуме или утонуть в «бульоне», что на профессиональном языке означало погрязнуть в бесконечной череде воспоминаний в подсознании жертвы.

Этот навык у легилиментов вырабатывался опытом, знаниями и личными способностями.

Для взаимодействия с разумом жертвы каждый легилимент создавал свой удобный для него интерфейс. Существовали различные модели и рекомендации: кто-то представлял разум в виде русла реки с притоками и оттоками, кто-то выстраивал здание с коридорами и комнатами, кому-то было удобнее работать с отдельными массивами воспоминаний, выстроенными по координате времени.

Лучшие легилименты вообще работали напрямую с разумом, прыгая из одного события в другое, взаимодействуя с неупорядоченной динамической моделью памяти.

Интерфейсом Рона было дерево. Ему потребовалось около часа, чтобы выстроить подходящую архитектуру. Теперь предстояло разработать маршрут движения и перейти к работе с воспоминаниями.

Воспоминания условно делились на типы, которых было огромное множество: ассоциативные, описывающие, эмоциональные, определяющие, уточняющие, зависимые, функциональные, физические, связанные, независимые и многие другие. Каждое воспоминание характеризовалось набором атрибутов. Задача легилимента заключалась в том, чтобы для выбранной отправной точки и спроектированного маршрута движения, определить единственно верный набор атрибутов и параметров, а также сконструировать иерархию типов воспоминаний.

Далее, используя методы и инструменты ментального воздействия, легилимент внедрялся в память жертвы и искал необходимую ему информацию.

Если данные находились в краткосрочной памяти, достать их не представляло сложности. Труднее было с теми воспоминаниями, которые находились в долгосрочной памяти или на рубеже, в пограничном состоянии.

Долгосрочная память при этом еще и делилась на несколько уровней по глубине размытия воспоминания. Дело в том, что при долгом нахождении в памяти, часть данных, хранящихся в воспоминании, постепенно стиралась. Эти данные переходили на «кладбище» — часть разума, где хранились неважные или неиспользуемые детали воспоминаний, но при этом имеющие потенциал вернуться в долгосрочную память для уточнения.

С «кладбища» ненужная информация или целые воспоминания, которые теряли потенциал на возвращение в долгосрочную память, сбрасывались в «бульон» — в подсознание.

За всю историю профессиональной легилименции был зарегистрирован лишь один случай, когда легилименту удалось достать информацию из «бульона» и благополучно вернуться обратно. Всего же лишь единицы из лучших ментальных магов мира заходили столь глубоко, но ни один из них не вернулся в «себя». На этом уровне переставали действовать аксиомы, теории и законы легилименции, информация в «бульоне» имела свойство проникать в разум ментального мага, который переставал осознавать себя, как личность, и сходил с ума.

Уровень легилимента определял, помимо прочего, типы воспоминаний, с которыми он мог работать, и максимальное количество создаваемых атрибутов. Рядовой легилимент взаимодействовал исключительно с короткой памятью, эмоциональным и описывающим типом воспоминаний и мог задавать всего один атрибут.

Уровень самоучки, изучившего определенное количество руководств и учебников, позволял создавать запросы в поверхностный уровень долгосрочной памяти, работать с несколькими типами воспоминаний, а после тренировок появлялась возможность увеличить количество создаваемых атрибутов до двух.

От опыта легилимента зависела еще и скорость взаимодействия с разумом — насколько точно легилимент задавал параметры запросов, и как быстро память жертвы отвечала ему.

У Рона, как у ментального мага, были свои преимущества.

Рон осмотрел созданную им архитектуру и отправил запрос в краткосрочную память. Один из листиков на многочисленных ветвях отозвался теплым свечением, и Рон углубился на уровень воспоминания.

Он стоял в номере, перед ним разворачивались недавние события.

«— Только без резких движений. И только блузку, — произнес Андриан своим мелодичным голосом.

Голая Анастейша без толики смущения расслабленно выгнулась, демонстрируя противнику достоинства стройного тела, и подобрала блузку.

— Ты не первый, мистер Алонсо…»

Рон остановил воспоминание в нужный ему момент и создал из него объект. Потом классифицировал его, как зависимое, и разложил на подобъекты, выделив Андриана и Анастейшу. Атрибутами он определил ассоциацию, реакцию, время, речь, личное отношение. Распределив их по выделенным подобъектам, он разложил Анастейшу на атрибуты и создал связи между подобъектом Андриана и каждым из атрибутов. Применив методы ментального воздействия, он изменил тип воспоминания, что позволило ему на основе связи подобъекта Андриана и атрибутов Анастейши создать запрос на установление связи между объектом зависимого воспоминания и определяющим его объектом.

Разум Анастейши отозвался размытым фантомом, который заменил подобъект Андриана. Теперь на его месте остался лишь силуэт.

Рон стер все детали воспоминания, не тронув лишь Анастейшу и фантом, и приступил к составлению запроса на детализацию похожей ситуации, но память мисс Шеппард упорно не отзывалась. Тогда Рон решил рискнуть и исключил из атрибутов время и реакцию. Риск заключался в том, что откидывая атрибуты, он лишал себя путей отхода. С помощью атрибутов и правильного использования методов, легилимент мог вернуться из глубин разума. Но те же атрибуты периодически, как, например, сейчас, мешали ему углубиться, поэтому выбор параметров был столь важен.

Отправив запрос, Рону пришлось недолго подождать.

Спустя некоторое время он снова оказался в каком-то номере, но это уже была не комнатушка «Салюса», а громадный шикарно-обставленный люкс с бассейном посередине. Высокий худой брюнет с лихорадочно блестящими глазами держал на прицеле вылезающую из бассейна мисс Шеппард. С уже знакомым Рону выражением абсолютного самообладания на лице, Анастейшаневозмутимо смотрела на противника.

Рон запустил воспоминание.

«Мисс Шеппард, не усложняйте, — с угрозой в голосе прорычал брюнет.

— Тебе не кажется, Кевин, что это ты все усложнил? Я хотела провести романтические выходные, а ты оказался долбанным двойным агентом, — кисло улыбнулась Анастейша, прошлепав босыми ногами к лежаку.

Брюнет ответил невнятным гулом.

— Тем более, — Анастейша обернулась полотенцем и прикурила сигарету.

В этот момент дальнее окно разбилось, и через него в номер впрыгнул мужчина. В брюнета полетели несколько заклинаний, но он успел увернуться и контратаковать.

Незваный гость сократил дистанцию и ударил брюнета в лицо. Пошатнувшись, тот схватил противника за воротник и повалил на пол. Началась драка. Анастейша курила у стены, беззаботно наблюдая за борьбой.

В номер ворвался низенький коренастый юноша, подбежал к избивающим друг друга мужчинам и нанес сзади мощный удар ногой по голове брюнета, отчего тот безжизненно повалился на бок.

— Спасибо, мальчики, — похвалила Анастейша и достала палочку.»

Рон остановил воспоминание и снова выделил подобъекты, но теперь он связал с атрибутом ассоциации Анастейши оба подобъекта охранников.

Рон задумался. Он планировал вызвать ассоциацию Альтры, потом по маршруту выйти на воспоминание с назначением места и времени проведения саммита, о котором упоминал Гарри. Однако он опасался, что один параметр ассоциаций вызовет слишком большое количество воспоминаний, а это могло повлечь за собой непредвиденные последствия. Учитывая, что из воспоминания о брюнете уже исчезли некоторые слова, он находился примерно на первом уровне размытия.

Если Рон окажется в «вихре неопределенности» — а это именно то, куда он мог попасть, вызвав ассоциацию Альтры, Рону потребуется несколько дней, чтобы выбраться. В «вихре неопределенности» смешиваются все воспоминания, связанные заданными параметрами, причем со всех уровней размытия. Эти воспоминания наслаиваются друг на друга, и разделить их невероятно сложно. Порой легилименты вызывают «осознанные вихри», когда заданные параметры обеспечивают малое количество наслаиваемых воспоминаний, но Рон пока отложил этот прием.

Он изменил тип воспоминания, перезапустил и остановил на словах Анастейши про романтические выходные, затем связал подобъект Кевина с атрибутом ассоциаций и личного отношения. Запрос на похожие подобъекты выдал ему два фантома, и Рону пришлось подождать некоторое время для их уточнения.

Когда память мисс Шеппард вернула ответ, Рон довольно рассмеялся и потер руки. Перед ним стояли трое мужчин — уже знакомый брюнет Кевин, неизвестный мужчина лет сорока и Шон Лоуренс.

Смотреть романтические воспоминания с участием Анастейши и Шона Рон не собирался, гораздо важнее было то, что Лоуренс тоже должен присутствовать на саммите. Поблагодарив явно благоволящую ему удачу, Рон стер Кевина и неизвестного мужчину, связал подобъекты Лоуренса и мисс Шеппард с параметром ассоциации Альтра, вернул воспоминание на момент, когда Анастейша произнесла слово «планировала», переместил его в атрибут речи и отправил запрос.

Перед ним всплыло порядка десяти бесформенных фантомов. Тогда Рон вернулся в воспоминание и «открыл калитку» — так назывался метод получения доступа к чистой структуре памяти. Смысл заключался в том, что непосредственно воспоминания не хранились в памяти в виде нарезки кадров, а состояли из клубка взаимосвязанных данных, которые при вызове интерпретировались разумом в привычный для человека вид.

Рон взял в руки сияющую голубым светом сферу, внутри которой, словно осы в улье, роились связанные между собой шарики исходных данных, и осторожно погрузил в нее кисть. Аккуратно передвигая нити связей и устанавливая новые, он изменил время воспоминания с прошедшего на предстоящее, и заменил подобъект Кевина на подобъект Лоуренса.

Это называлось «cereroficatio» или ментальное программирование. С помощью этого метода редактировались воспоминания, он же позволял легилиментам в некоторых случаях пойти в обход спланированного в начале маршрута.

Изменив тип воспоминания, Рон снова отправил запрос и в этот раз достиг успеха. Перед ним остался лишь один фантом, все еще бесформенный и непонятный, но Рон отправил новый запрос на уточнение.

Фантом оказался городом. Пройдя по знакомым Анастейше улицам, Рон вспомнил тихие воды реки Ирвелл и их прогулки с Гермионой по Каслфилду.

Манчестер.

Рон присел на теплый камень отмостки набережной и задумчиво почесал подбородок. Подставив лицо нежным лучам весеннего солнца, он недолго наслаждался хорошей погодой, затем снова принялся за работу.

Он изменил тип воспоминания на зависимое, настроил ассоциативный атрибут на Альтру и потратил минут сорок, чтобы правильно связать создаваемый запрос с подобъектом Лоуренса.

Отправив запрос, Рон в ожидании ответа устало лег на землю. Работа с разумом мисс Шеппард оказалась крайне утомительной. Возможно, причиной тому послужил барьер.

Хоть Рон и находился во внутреннем круге, настроенный на постоянный анализ мыслительного процесса ментальный щит, судя по всему, изрядно тормозил скорость взаимодействия. Как бы там ни было, Рон был доволен, так как он уже практически подобрался к искомой информации.

Внезапно чья-то рука легла ему на плечо. Рон распахнул глаза и увидел над собой лицо Анастейши, полное отчаяния и страха. Схватив ее за запястье, Рон дернул руку мисс Шеппард вниз, отчего женщина потеряла точку опоры и упала на него. Рон вывернул Анастейше кисть, столкнул ее с себя и намотал волосы женщины на кулак.

— Пожалуйста, мистер Уизли! — простонала женщина.

— У вас был шанс, мисс Шеппард.

— Вы не понимаете, — Рон почувствовал, как обессиленно расслабилось тело Анастейши. Отпустив ее, он поднялся и осмотрелся в новом воспоминании.

— Прошу вас…— отчаянно прошептала женщина. — Они убьют меня...

Рон чуть было не отступил, настолько ему стало жаль несчастную жертву карьеризма. Но ставкой в этой игре была жизнь, и каждый игрок осознанно садился за стол.

Рон запустил воспоминание.

«Светлая уютная квартирка, оформленная в минималистичном стиле. Никаких полочек, фотографий на стенах или картин. Внешне обезличенная, при более внимательном рассмотрении можно было заметить некоторые черты характера жильца.

Абсолютная, практически маниакальная аккуратность. Кровать прилежно заправлена, идеальный порядок на кухне, никакой лишней мебели, исключительно функциональный набор. При этом баночки со специями и предметы первой необходимости, расположенные опытной рукой, находились в ближайшей доступности.

Около широкого окна, через которое был виден переливающийся ночными огнями город, с толстой книжкой в руках сидела Анастейша, полностью погруженная в повествование. В некоторых местах легкая улыбка касалась ее губ, и тогда женщина закрывала глаза и представляла написанное. Иногда она хмурилась и быстро перелистывала страницу, словно желая побыстрее проскочить неприятную главу»

Рон постоял недолго, ожидая нужной ему информации, но воспоминание оставалось прежним. Тогда он подошел к всхлипывающей на полу Анастейше и присел рядом с ней на корточки.

— Мисс Шеппард, мне нужна эта информация, — поглаживая ее по вздрагивающей спине, попросил Рон.

— Я не могу, — всхлипнула Анастейша. — Вы не понимаете, мистер Уизли…

— Прекратите, — строго прервал ее Рон, и продолжил, но уже мягче. — Мисс Шеппард, давайте не будем все усложнять. Я могу выяснить место встречи мягко, затем стереть и подправить ваши воспоминания так, что никто не заметит. Либо…

— Что «либо»? — разозлилась Анастейша и встала, скрестив руки на груди. Рон тоже поднялся, окинул ее уставшим взглядом и закатил глаза.

— Я опытный окклюмент, мистер Уизли, — заметив скептицизм противника, Анастейша откинула привычную маску невозмутимости и злорадно выпалила. — К тому же не забывайте про ментальный щит. Мне ничего не стоит выжечь вам мозги.

— Вы ошибаетесь, — возразил Рон, прислонившись спиной к стене.

Непоколебимая уверенность Рона смутила Анастейшу. Лицо ее помрачнело, а злорадная ухмылка превратилась в горькую гримасу.

— Вы зациклили воспоминание. Красивый ход, новичок бы точно повелся. Но я ментальный маг, мисс Шеппард. Так что давайте прекратим меряться силой и пойдем по пути наименьшего сопротивления. Обещаю, что замету все следы.

Анастейша долго изучала его. Сначала со злобой, затем с мольбой, сменившейся отчаянием и тоской. В итоге она без сил опустилась на подоконник и взмахом руки запустила оригинальное воспоминание.

«Анастейша поморщилась и с раздражением провернула кольцо на среднем пальце. Достав из ящика стола лист бумаги, она сняла украшение и положила его на лист. После короткого пасса палочкой, на бумаге проявился текст сообщения:

Манчестер, 20 Регент Сквер. 25 апреля, полдень.»

Анастейша остановила воспоминание.

— С вашего позволения, я проверю? — спросил Рон.

Анастейша поджала губы и снова махнула рукой.

«Анастейша поморщилась и с раздражением провернула кольцо на среднем пальце. Достав из ящика стола лист бумаги, она сняла украшение и положила его на лист. После короткого пасса палочкой, на бумаге проявился текст сообщения:

Манчестер, 24 Регент Сквер. 25 апреля, полдень.»

Анастейша вновь остановила воспоминание и с вызовом посмотрела на Рона.

— Я все же проверю, — пожал плечами Рон. «Открыв калитку», он взял в руки сферу и внимательно изучал ее с разных сторон в течение нескольких минут. Затем с ироничной усмешкой взглянул на Анастейшу и спросил. — Видите, мисс Шеппард?

— Что я должна видеть? — надменно уточнила Анастейша.

— Асинхронность, — пояснил Рон. — Я же говорил, я — ментальный маг. Со мной такие трюки не пройдут. Хотя отдам должное вашему навыку, вы действительно опытный окклюмент. Большинство бы купилось.

— Не понимаю, о чем вы, — отвернулась от него Анастейша.

— Ну как же. Если посмотреть внимательно, то можно заметить отклонение в траектории вот этого шарика, — осторожно опустив кисть в сферу, ответил Рон. — Маленькое такое отклонение, почти незаметное даже для опытного легилимента. Очень тонкая работа, чтобы столь глубоко настраивать воспоминания необходимо серьезное изучение ментального программирования. Ну или артефакт. Ставлю десятку, что это кольцо. Я прав?

Анастейша молча буравила взглядом стену.

— Так вот, если устранить это маленькое отклонение и вернуть бедняге его траекторию, — продолжил Рон, комментируя свои действия. — То в итоге мы получим…

Он запустил воспоминание.

«Анастейша поморщилась и с раздражением провернула кольцо на среднем пальце. Достав из ящика стола лист бумаги, она сняла украшение и положила его на лист. После короткого пасса палочкой, на бумаге проявился текст сообщения:

Манчестер, 24 Регент Сквер. 25 марта, полдень.»

— Отлично. Теперь, если вы позволите, я бы хотел спасти вам жизнь, — с долей пафоса произнес Рон и вернул воспоминание в память. — Не сопротивляйтесь.

Анастейша печально склонила голову и исчезла. Рону потребовалось еще около двух часов, чтобы замести следы своего пребывания, а также отредактировать воспоминание о сегодняшней ночи.

— А теперь — спи, — приказал Рон и вынырнул из разума мисс Шеппард.

Он раздел беззаботно посапывающую Анастейшу, накрыл одеялом, затем проверил номер и тихо вышел.

Работа была выполнена.

*Дорогие читатели, вынужден заморозить фанфик, пока не допишу полностью всю часть. Объясню почему — впереди написаны следующие три главы, но сюжетных линий, их переплетений и поворотов сюжета так много, что мне тяжело грамотно все увязать. В итоге уже дважды переписывал следующую главу.

Надеюсь, не забудете. Ждите и я вернусь)*