Выжить любой ценой (джен)

Звуконепроницаемые стены спасли обитателей Храма от гневных воплей Энакина Скайуокера, иначе того услышали бы на самых нижних этажах.

За непробиваемым титановым щитом в душе он пытался прятать свои гнев и страх. Сейчас ему, самому сильнейшему из ныне живущих джедаев, отказали в ранге и привилегиях магистра, несмотря на планируемый уход из Ордена.

Энакин помнил свое первое посещение Совета, когда решалась его судьба. Как Йода почувствовал его страх за мать, что больше не увидит ее, как Мейс Винду вынес приговор, что Скайуокера не будут обучать.

— Да как вы смеете! Это неслыханно! Нельзя быть в Совете без звания магистра, — отчаянно восклицал Избранный.

«Мне нужно это звание, чтобы спасти жену и ребенка! Как вы можете так поступить!»

— Тревожен этот шаг Палпатина, — мрачно ответил Йода, рассматривая свою палку-трость. — Ты будешь представлять в Совете канцлера, его желания, взгляды, идеи. Но без права голоса.

— Это оскорбление меня и канцлера, — продолжал буйствовать возмущенный Скайуокер. Его голос был переполнен яростью.

— Займи свое место, юный Скайуокер, — холодный взгляд Мейса Винду встретился с бешеными глазами Энакина. Сердце Избранного горело черным удушливым огнем гнева, готовый вырваться, как лава из вулкана Мустафара, и уничтожить все на своем пути.

— Энакин, — послышался мягкий голос Оби-Вана, и злость в душе юноши начала утихать.

Поняв, в какой ситуации находится, Энакин опустил голову в знак смирения и стыда.

— Прошу меня простить, магистры. Я выполню волю Совета.

«Падме, любовь моя, что мне делать теперь?!»

Сев на свое место, Энакин вполуха слушал разговоры магистров. Он не обратил внимания, что без голосования было решено отправить Йоду на Кашиик в помощь вуки — отбить нападение, Энакин и Оби-Ван сопроводят Падме Амидалу на Набу и после приступят к свои основным обязанностям — один станет представителем канцлера, второй займется поисками Гривуса.

Энакин не заметил окончания заседания Совета и как магистры покинули зал совета. В его голове метались отчаянные мысли.

«Даже если весь Орден будет против нас, я постараюсь спасти тебя... Я сделаю это любой ценой!»

* * *

Бейл Органа быстро протолкался к кабинету сенатора от Чандрилы сквозь разномастную толпу. Игнорируя секретаря, он буквально ворвался в кабинет Мон Мотмы.

— Бейл, что случилось? — увидев посетителя, женщина встала. Короткостриженные рыжие волосы, стройная фигура и выразительные умные зелено-голубые глаза.

— Ты видела постановление об «Управлении сектором»?— Женщина печально кивнула.

— Пора, Мон, — решительно произнес он. — Хватит сидеть молча. Нужно внести предложение в Сенат о сокращении Армии Клонов.

— Согласна, но нужно действовать осторожно. Кто может нас поддержать?

— Думаю, Гиддеан Дану и Фанг Зар.

— Согласна. А как насчет Иридик'к-сталлу и Чи Ииквай?

Бэйл задумчиво качнул головой.

— Сначала выясним их позиции.

— Хорошо. Еще Терр Таниел. Жаль, Амидала покинула свой пост, она бы нам пригодилась.

Бейл нахмурился.

— Падме? Она сторонница Палпатина.

— Ты ее знаешь лучше, чем я, Бэйл, но такого человека нам будет не хватать. Она умна, четко выражает свои мысли...

— В любом случае, она больше не представляет свою планету, — отмахнулся Органа. — Необходимо переговорить с теми сенаторами, которые есть.

* * *

На посадочной площадке стояла яхта с обтекаемыми ракетообразными обводами. Солнечный свет отражался от отполированной до зеркального блеска поверхности. Дроиды заканчивали погрузку вещей Амидалы, сама же женщина прощалась с начальником охраны, приставленным теперь к новому сенатору.

— Счастливого пути, моя госпожа, — после стольких лет службы Амидале Тайфо не мог еще отвыкнуть от привычки называть ее "госпожой". — Надеюсь, когда-нибудь вы вернетесь на пост сенатора.

— Я тоже надеюсь на это, капитан, — грустно улыбнулась Падме.

Завыли репульсоры корабля, прерывая прощание. Наверху трапа стоял Оби-Ван. Падме улыбнулась капитану в знак прощания и поднялась на корабль. Трап за ее спиной поднялся, и корабль мягко начал подниматься ввысь.

Женщина печально выдохнула, плечи опустились.

Пора возвращаться домой к семье.

Наблюдая, как Энакин выводит на орбиту планеты корабль и готовит к гиперпрыжку, Падме положила руку на живот.

На душе у бывшей королевы были непонятные чувства. Она занималась политикой с детства, и ей было непривычно уходить в сторону от дел, тем более — в это неспокойное время. И когда несколько сенаторов собрались пойти против Палатина.

Что происходит опять в этой Галактике, никто не знал.

Ребенок завозился, отвлекая Падме от мрачных мыслей. Женщина расцвела, наслаждаясь ощущениями.

Вся ее жизнь — политика — теперь в прошлом.

Когда срок ее правления подошел к концу, Амидала собиралась жить обычной жизнью, как ее родители и сестра, планировала обзавестись семьей, но не смогла отказать новой королеве и стала сенатором. Теперь же мечта сбудется — жизнь в тишине на родной планете, среди озер и лесов, воспитание ребенка и, возможно, они с Энакином превратятся в нормальную семью.

Когда-нибудь.

* * *

Канонерка неслась по ночному небу над столицей. На дальнем конце обширной посадочной платформы группа клонов загружала ударный крейсер оружием и военной техникой. Другие батальоны солдат четким строем маршировали на корабли.

— Не думаю, что Скайуокер справится со шпионажем за канцлером, — Мейс выглядел еще мрачнее, чем обычно. — Я ему не доверяю. Еще это пророчество и его видение...

— Всегда в движении будущее, — Йода поднял голову, и его глаза сузились в задумчивости. — А пророчество, неправильно истолковано оно могло быть.

Мейс нахмурился, наблюдая за последней погрузкой военной техники.

— Мы даже не понимаем, что значит: принесет равновесие в Великую силу.

Йода тоже уставился на строгие углы крейсера, загружаемого для полета на Кашиийк. Мастер стоял, опираясь на свой посох.

— Перемены происходят в наше время. Кризис приближается.— Уши Йоды печально опустились.

— Я чувствую, мы идем не к свету, а к тьме, — осторожно посмотрел на гранд-мастера Мейс.

— Верить должны мы в желание Великой силы. Другого выхода нет у нас.

* * *

Яркая сине-зеленая планета Набу сектора Чолмелл показалась на месте гиперпространственных полос. Корабль стремительно направлялся к планете, покрытой разнотравными лугами, девственными лесами, зелёными холмами, труднопроходимыми болотами и небольшими озёрами.

В течение всего перелета на корабле стояла тишина.

Энакин, погруженный в свои мрачные мысли, профессионально вел корабль в порт Тида, Падме старалась не лезть при Кеноби к мужу с расспросами. Оби-Ван провел в медитации весь перелет. Ему предстоял неприятный и тяжелый разговор с бывшим учеником.

Дворцы Тида в окружении многочисленных водопадов радовали глаз изяществом линий. Старые стены прятались среди деревьев за густыми лианами. В воздухе плавал аромат свежести и цветов.

Посадив яхту в порту и наняв водителя, они отправились на окраину города к дому Падме.

* * *

Простое, симпатичное здание, все в цветах и лианах. Пока джедаи разгружали транспорт, Падме уже стояла в обнимку с сестрой.

— Мы уже заждались великую Амидалу. Родители очень рады что ты наконец-то оставила свою политику, — Сола крепко обняла сестру за плечи и посмотрела на Скайуокера. — Рада тебя видеть, Энакин.

Джедай застенчиво улыбнулся старшей Наберие и продолжил воевать с застрявшим в багажнике чемоданом жены.

Сола пошла к дому, сделав знак следовать за ней. Внутри дом был очень светлый, уютный и свободный. Пушистые ковры на полу, мягкая мебель. Ничего лишнего.

Энакин уже бывал здесь пару раз, когда, будучи падаваном, был приставлен охранять сенатора Амидалу, поэтому, увидев родителей жены, сразу же поприветствовал их и представил притихшего учителя.

Сам же Скайуокер чувствовал себя тоже неловко. Несколько лет назад он был здесь в качестве охраны, но теперь он переступил порог этого дома как законный муж Падме.

Руви и Хобел Наберие узнали о беременности дочери, когда та не могла уже спрятать под простыми платьями свой округлившийся живот. Тогда Падме пришлось рассказать о своем тайном браке с Энакином Скайуокером. Родители, конечно, были не в восторге от выбора своей дочери, ведь новоиспеченный зять был джедаем, но сердце их дочери наконец-то было занято, а глаза светились счастьем, поэтому им пришлось смириться и принять Скайуокера в семью, несмотря на возможные проблемы. От своей сестры сенатор не стала скрывать беременность с самого начала. Сестры Наберие делились друг с другом почти всеми проблемами и секретами.

Вскоре все сидели за столом. Оби-Ван скромно ел, погруженный в свои грустные мысли. Он чувствовал себя лишним в этой семейной идиллии.

— Я же говорила, что дети красят женщину, — щебетала Сола, вгоняя в краску сестру. — Ты у нас совсем красавица стала. Глазки блестят, щечки румяные. Да и округлости тебе к лицу...

— Сола, прекрати, — попыталась утихомирить старшую сестру Падме.

— Почему прекрати, была как доска худая из-за своей политики, — и, не сбавляя оборотов, Сола обратилась к Скайуокеру: — Энакин, ты молодец, а то бы великая Амидала так бы до старости и служила на благо народа…

— Сола! — воскликнула Падме. Ее сестра любила перегибать палку, не думая.

— Энакин, а что будет с тобой? — услышал голос Руви Оби-Ван, не обращающий внимания на женскую перепалку. Он поднял глаза на своего бывшего ученика. — Насколько нам известно, у вас создание семьи под запретом.

— К сожалению, ему придется скоро покинуть Орден, — печально произнес Оби-Ван, глядя на грустный взгляд Скайуокера.

— Но, я надеюсь, на нашу дружбу это все не повлияет, -произнес Энакин после минутного молчания. Кеноби улыбнулся ему. Самого близкого человека ему терять не хотелось.

* * *

Оби-Ван Кеноби и Руви Наберие не спеша прогуливались по саду. Встав около невысокого заборчика, оба стали рассматривать вдали водопады.

— Магистр Кеноби, поймите, мы очень рады, что наша дочь наконец-то обзавелась семьей и покинула политику. Мне очень жаль, что вы потеряете своего друга и ученика.

Оби-Ван улыбнулся своим мыслям и решил сказать отцу Падме то, что давно думал.

— Поверьте, я очень рад за Энакина. Да, мне немного грустно, что нашей команды больше не будет. Я знал о его чувствах к вашей дочери, с того самого момента, как впервые его увидел, и понимал, что рано или поздно к чему-нибудь это все приведет. Ждать от него отречения от привязанности было бы глупостью. Даже у меня были чувства к женщинам, правда, мы выбрали долг. Но Энакин другой человек. Когда его взяли в Орден, у него были мать, друзья. То, чего нет ни у кого из джедаев. Именно Скайуокер и научил меня дружбе и преданности.

Оби-Ван нахмурился своим мыслям.

«И сейчас мне придется его просить шпионить за человеком, которому он доверяет и считает своим другом».

* * *

За огромными окнами, переходящими в крышу, потоки транспорта двигались в различных направлениях. За небольшим столиком сидела группа сенаторов в удобных креслах.

— С этого утра Сенат фактически больше не существует.

Гиддеан Дану согласно кивнул. Бэйл подался вперед, оглядев всех колючим взглядом.

— Палпатин расставил своих губернаторов править каждой планетой Республики, теперь он контролирует наши системы напрямую. — Бэйл стиснул руки так, что костяшки пальцев заболели. Фанг Зар провел ладонью по непослушным седым волосам, завязанным узлом на макушке. — Он стал диктатором.

— Конституция в клочья, поправка за поправкой, — воскликнул темнокожий сенатор от планеты Куат.

— Мы не можем позволить тысячелетней демократии кануть в небытие! Нужно бороться! — Бейл встал и гневно начал расхаживать по кабинету.

— Но что мы можем сделать с этим? — спросила Терр Таниел, расправляя одежду. — Что вы предлагаете?

— Не хочу говорить как сепаратист, — произнес Бейл.

— Мы — не сепаратисты, желающие порвать с Республикой, — заверила сторонников Мон. — Мы — её верные сторонники, желающие сохранить в Республике демократию.

— Похоже, Палпатин становится врагом демократии. Необходимо остановить его, — произнес неуверенно Фанг Зар.

Бейл глубоко вздохнул, осматривая присутствующих, и продолжил:

— Мы с Мон тайно начали строить нашу организацию, и нам нужна ваша помощь.

* * *

Наконец-то Энакин и Падме остались одни. Джедай, сев на кровать, провел рукой по мягкому покрывалу.

— Как ты себя чувствуешь,— поинтересовался Скайуокер. Падме улыбнулась и прижала его руку к животу. Ребенок под знакомой тяжестью сразу зашевелился. Энакин, почувствовав бойкие пинки, засмеялся.

— Я думаю, там мальчик, — мечтательно закатив глаза, произнесла Падме. — Светловолосый с голубыми глазами.

— Почему именно мальчик, — нахмурился Энакин. — Мы же решили оставить пол ребенка сюрпризом.

— Думаю, это материнский инстинкт, — хитро улыбнулась Падме, наблюдая за реакцией мужа. Тот прислушался к себе — видимо, искал отцовский инстинкт в себе, подумала женщина.

— А я думаю, это все же девочка, — наконец произнес джедай, пытаясь разобраться со своими чувствами. И нежно еле слышно добавил: — Моя маленькая принцесса.

То, что ребенок унаследовал его способности, он почувствовал сразу, как увидел свою жену после возвращения с Татуина. Но не мог понять, почему сияние зеркальное. Хотя Скайуокеру не доводилось видеть женщин, носящих под сердцем одаренных детей, и он решил, что, возможно, так и должно быть.

Падме наблюдала за его задумчивым счастливым взглядом. Что бы ему ни пришлось пережить во время войны, это все еще был ее Эни.

— Энакин, я слышала о твоем назначении в Совет, и очень рада за тебя. Я уверена, ты справишься.

Скайуокер поморщился. Ну зачем надо было портить такой счастливый момент и напоминать об Ордене.

— Падме мне всего лишь дали место в Совете, без звания магистра. Я просто вляпался в самый центр их взаимного недоверия.

— Джедаи не доверяют канцлеру? — Падме задумалась.

«Как и некоторые сенаторы. Может, все же Бейл Органа и Мон Мотма не зря поднимают панику».

— Мне они тоже не доверяют, — горько усмехнулся джедай. — Я не понимаю, что происходит с Орденом. Эта война разрушает основы Республики. Я устал от всей этой политики и предпочел бы вернуться на фронт. Там, по крайней мере, я знал, где плохие ребята, а где хорошие.

— Энакин, всей Галактике известно, что граф Дуку мертв. Самое время дипломатическим способом решать конфликт. Палпатин — твой друг, он прислушается к тебе. Когда встретишься с ним, попроси его прекратить войну и вернуться к дипломатии.

Скайуокер замер.

— А что, если я не согласен с тобой, и канцлер поступает верно?

Падме села рядом с мужем и, положив свою руку ему на плечо, посмотрела в глаза.

— Энакин, но надо закончить это кровопролитие. Погибают мирные жители.

Джедай начал злиться. От кого он не ожидал давления, так это от жены.

— Не проси меня об этом, — резко и холодно отрезал Скайуокер, от чего Падме съежилась.

— Что случилось?

— Ничего, — Энакин помотал головой. Он не мог смотреть на жену. Она не виновата, что ему не доверяют. Джедай чувствовал сомнение Оби-Вана. Тот что-то хотел сказать после Совета, но до сих пор не решался и молчал.

Что-то происходит и ему это не нравится.

Скайуокер обнял жену.

— Прости.

* * *

Нубиан был готов к полету. Если б не Оби-Ван, Энакин отправился бы на своем перехватчике. Проверив состояние корабля, Скайуокер посмотрел еще раз на жену, стоящую на краю посадочной площадки рядом с сестрой. Видений о ее смерти больше не было, но в памяти первый раз засел надолго. Он не хотел ее оставлять одну, учитывая, что родить она может в любой момент, но Сола заверила, что присмотрит за Падме и с тяжелым сердцем Энакин оставил жену.

Опять.

— Мы готовы взлетать, — подал голос Кеноби. Блестящий корабль поднял под собой облако пыли и взлетел к небесам.

Оби-Ван наблюдал за ловкими манипуляциями ученика, как тот, получив подтверждение координат, отправил корабль в гиперпространство и молчаливо откинулся на спинку кресла. Энакин готовился к разговору.

— Оби-Ван, если бы я не дружил с Палпатином, то был бы уже магистром, так? — наконец-то выдал свой вопрос Скайуокер.

— Я не знаю, — Оби-Ван выглядел так, будто ему тяжело это говорить.

Они были заперты на корабле и в гиперпространстве. Деваться было некуда. Придется отвечать на все вопросы.

— Я сильнее любого из джедаев, вы же это знаете. Они зовут меня Избранным! Но для чего?

Оби-Ван нахмурился.

— Энакин, я говорил тебе о… напряженности… между Советом и канцлером. Почему ты не послушал меня?! Кинулся в этот омут, не думая.

— И что мне, во всем винить Темную сторону? — фыркнул Скайуокер.

Оби-Ван отвернулся к иллюминатору.

— В любом случае, ты в очень щекотливой ситуации.

Энакин начал закипать. Все эти секреты его начали выводить из себя.

— В какой ситуации? Кому есть дело до меня? Мальчишка-раб! Я просто сопляк! Они всегда были против меня — большинство даже не хотело, чтобы я вообще был джедаем. А если бы они получили, что хотели, что было бы сейчас? Кто бы спас Набу? Кто бы убил Дуку? Кто бы вас всех постоянно спасал?

— Энакин, никто не сомневается в твоих достижениях. Проблема в твоих отношениях с Палпатином.

— Хотите сказать, я должен отдалиться от человека, который был добр ко мне все это время, который относится ко мне с уважением...

Повернув кресло обратно, Кеноби стал рассматривать ученика. Брови сведены, волосы растрепаны. Скайуокер разве что не искрил, как поврежденный дроид.

— Энакин, прекрати. Ты думаешь о себе в то время, когда должен думать о том, чтобы служить. Твоя вспышка перед Советом очень хорошо показала, что тебе нельзя давать звание магистра. Ты самого себя-то не можешь сдержать.

Энакин устало прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Гораздо тише, спокойнее он сказал:

— Они что-то хотят от меня. В этом все дело?

Оби-Ван отвел взгляд. Насколько плохо все должно быть, чтобы Оби-Ван не мог смотреть ему в глаза?

— Энакин, послушай, — очень тихо сказал Оби-Ван. Он тоже выглядел измученным. — Я не хотел, чтобы ты попал в такую ситуацию.

Скайуокер повернулся и заглянул в глаза учителя.

— Какую ситуацию?

Оби-Ван медлил. Энакин подтолкнул его:

— Хватит набираться храбрости, чтобы сказать мне, что происходит.

— Совет, — медленно сказал Оби-Ван, — одобрил твое назначение, потому что Палпатин тебе доверяет. Они хотят, чтобы ты докладывал обо всех его делах. Им нужно знать, что он замышляет.

Энакин изумленно заморгал.

— Они хотят, чтобы я шпионил за Верховным канцлером Республики? — Неудивительно, что Оби-Ван не может смотреть ему в глаза. — Оби-Ван, это же государственная измена!

— Идет война, Энакин, — у Кеноби был несчастный вид. — Совет дал клятву соблюдать принципы Республики. Особенно когда самым большим врагом этих принципов, возможно, является сам канцлер!

Взгляд Энакина похолодел.

— Почему Совет не дал мне это задание, пока шло собрание?

— Это не должно быть прописано в протоколе.

— Вы пытаетесь повернуть меня против Палпатина. Хотите заставить меня лгать ему.

— Это не так, — возразил Оби-Ван. — Совет хочет знать, с кем он ведет дела и кто ведет дела с ним.

— Он не плохой человек, Оби-Ван, — он великий человек, который удерживает Республику от развала...

— Оставшись в должности на долгие годы после того, как его срок истек.

— Но это Сенат потребовал, чтобы он остался!

— Напряги свое чутье. Сенат запуган и даст ему что угодно!

У Энакина не было ответа. Молчание встало между ними, как каменная стена. Он потряс головой и посмотрел на руки. Наконец он сказал:

— Он мой друг, Оби-Ван.

— Я знаю, — мягко, грустно сказал Кеноби.

— Если бы он попросил меня шпионить за вами, вы думаете, я стал бы?

Теперь пришла очередь Оби-Вана замолчать.

— Вы знаете, что он был добр ко мне, — голос Энакина звучал глухо. — Канцлер присматривал за мной, заботился, делал все, чтобы помочь мне. Он для меня как семья.

— Твоя семья — джедаи...

— Нет, джедаи — ваша семья, — Энакин набросился на своего бывшего учителя. — У вас другой и не было. Я не такой — у меня есть родные и близкие...

«Есть мама и есть жена, которые любят меня, — подумал он. — А еще скоро будет ребенок, который тоже будет любить меня».

— Послушай: мы не просим тебя идти против Палпатина. Мы хотим, чтобы ты... наблюдал за его действиями.

Оби-Ван повернул кресло и положил руку Энакину на плечо. С медленным, долгим вздохом, он, казалось, пришел к трудному решению.

— Мы думаем, что повелитель ситхов — кто-то, принадлежащий к узкому кругу советников Палпатина.

— То есть вы хотите, чтобы я выследил Дарта Сидиуса, — медленно произнес Энакин.

— Да, — выдохнул Оби-Ван.

Пытаясь обдумать слова Кеноби, Энакин услышал свой мысленный голос:

«Найти Дарта Сидиуса… А обладает ли он той мощью, которую ему приписывают... И обладает ли он силой, чтобы спасти Падме».

* * *

Падме не находила себе места который час. Теперь ее муж останется один на один со своими проблемами на Корусканте.

Несмотря на то, что она безоговорочно любила своего мужа, ,женщина видела все его недостатки. Падме знала: Энакин не идеальный человек. Он горделив, его настроение меняется со скоростью света, легко злится… Но за эти недостатки она лишь любила его еще больше. И, несмотря на все слабости, Энакин был все же сильным человеком, это даже не считая его способностей. Он проживал каждый день как последний раз. А самое главное, был верен не только долгу, но и ей . Дикий зверь, предпочитающий простым мирным переговорам «агрессивные», который всегда, приходя к ней, становился нежным. Каждое мягкое прикосновение, каждый добрый взгляд, любящее слово — просто маленькое чудо для нее.

Женщина услышала шаги и постаралась успокоиться. У нее всегда получалось это быстро. Но не в этот раз. От вошедшей Солы она не успела спрятать свой обеспокоенный взгляд.

— Падме, успокойся, он справится, — старшая Наберие взяла сестру за подбородок и посмотрела в такие же карие глаза. — Раз Энакин смог приручить сенатора Амидалу, значит, и со своими проблемами справится.

Падме улыбнулась. Сола всегда умела поддержать ее в трудную минуту.

— Тебя дроид уже осматривал? — решила сменить тему женщина.

Падме улыбнулась ей с благодарностью за заботу.

— Да, сказал в течение недели или двух могу родить.

— Отлично, значит, нужно подготовиться к рождению маленького Скайуокера.

— Поможешь?

— С радостью. Вы хоть имя-то придумали ребенку?

— Ну, мы пока не знаем, кто будет, решили пол ребенка сюрпризом оставить. Энакин думает, будет девочка, и хочет назвать Леей, а я думаю мальчик -Люк.

— Судя по именам, девочка должна родиться с убийственным, вредным характером, а мальчик серьезный, но доброжелательный, — засмеялась Сола, — а ты все спорила, что у тебя важная работа. Итак, для начала мы с тобой...

* * *

Машина мчалась среди потока транспорта в сторону Галактической Оперы. Солнце давно уже скрылось, погрузив планету во тьму. Как и многие рыцари, Энакин Скайуокер не понимал, как можно в такое опасное военное время собираться где-либо огромной толпой. Увидев свободное место на посадочной площадке, джедай резко сбросил высоту, подрезая какого-то гуманоида, направляющегося на это же место. Припарковав свой транспорт, Скайуокер резво побежал в оперу. Он опаздывал.

Быстро обогнав группу сенаторов, Скайуокер проскочил мимо двух гвардейцев, стоящих около ложи канцлера. Пройдя внутрь, он оказался на небольшом балкончике, где на кресле рядом с канцлером Палпатином сидели Мас Амеда и Слай Мор.

Джедай глубоко вздохнул и поморщился. Каждый раз, когда он находился около канцлера, его сердце, по непонятной причине, начинало отбивать чечетку.

«Шпионить за другом... Как это подло и мерзко».

Энакин мельком посмотрел в сторону водяных шаров, в которых танцевали рыбы с Мон Каламари. Зал сотрясался аплодисментами, но джедая балет не интересовал.

— Прошу прощения за опоздание, канцлер.

Взгляд Палпатина стал более сосредоточен, и наконец-то тот повернулся к джедаю.

— Ах, Энакин, проходи, мой мальчик. У меня для тебя хорошие новости. — Скайуокер сразу заинтересовался. — Клоны-разведчики обнаружили генерала Гривуса на Утапау.

Джедай сразу обрадовался новости и тому, что клоны обогнали Кеноби.

— Это же здорово, мы наконец-то поймаем его, и война закончится.

— И я хочу, Энакин, чтобы этим занялся ты. От тебя будет больше толку там, чем на Корусканте.

Скайуокер незаметно закатил глаза.

— Да, но Совет джедаев сам распределяет задания.

Канцлер слегка пожал плечами.

— Да-да, но их мудрость вызывает сомнение.

— Искать Гривуса отправили Оби-Вана, я уверен, он справится с поимкой генерала. Моя же работа здесь.

«Шпионить за вами», — мысленно добавил Энакин.

— Но ты достойнее всех и сильнее. Садись, — повернувшись в другую сторону, произнес своим подчиненным: — Оставьте нас.

Спикер и секретарь немедленно поднялись и, покинув ложу, оставили канцлера и джедая одних. Скайуокер занял место рядом с Палпатином.

— Ты же знаешь, я не могу доверять Совету джедаев. Похоже, они скоро посвятят тебя в заговор.

Энакин напрягся.

— Я не совсем понимаю, о чем вы.

Канцлер слегка повернул голову к джедаю, изучая его.

— Но, думаю, ты подозреваешь. Совет джедаев хочет предать меня и управлять республикой.

— Канцлер...

— Энакин, — резко оборвал его Палпатин. — Я понимаю, тебе тяжело это признать, но что говорит твое чутье?

Джедай задумался, что можно говорить, а чего не стоит.

— Я знаю, что они вам не верят.

— И Сенату, и Республике тоже.

— Если честно… — Энакин посмотрел на руку, затянутую в перчатку, — я сам потерял доверие к ним.

— Как? — удивился канцлер. — Они дали противозаконное или нечестное задание?.. Например, шпионить за мной?

Сердце джедая пропустило пару ударов. «Как он...»

— Я…

— Ничего, Энакин, все в порядке. Помнишь мои политические уроки?

Энакин слабо улыбнулся.

— Вы же знаете, они меня не интересовали.

— К сожалению, но давай вспомним один из главных уроков. Тот, кто приобрел власть, боится ее потерять.

— Да, но джедаи используют свою силу и власть во благо, — чересчур твердо отозвался Скайуокер.

— У всех свое понятие блага. Вспомним, к примеру, ситхов. Насколько мне известно, они верили в справедливость и безопасность не меньше джедаев…

— Джедаи верят в справедливость и мир.

— В наше время есть разница? Кто знает, может, ситхи справились бы не хуже джедаев с поддержанием мира.

Джедай повернулся к Палпатину и нахмурился.

— Канцлер, ситхи — зло.

— Да, потому что они угроза самим джедаям. И ярлык зла мы сами на них повесили. Ситхи и джедаи все же во многом схожи, в том числе и в стремлении приумножить власть.

— Джедаи ищут более глубокого понимания Силы… — возразил Скайуокер.

— Энакин, джедаи ищут силу через понимание, а ситхи — через мощь. Вот и все отличие. Джедаи так боятся темной стороны, что отвергают любые чувства, присущие живым существам. Ситхи же, напротив, не боятся чувств. Поэтому ситхи могущественнее джедаев. Эмоции даны нам не просто так.

— Ситхи черпают свою силу в страсти, — произнес Энакин, — и заботятся только о себе.

— А джедаи? Нет?

— Джедаи самоотверженны... Мы можем заботиться только о других...

Палпатин подарил собеседнику мудрую улыбку.

— Или вас так учат думать.

— Канцлер, этот спор бессмысленный, — отрезал Скайуокер и отвернулся в сторону водных шаров.

Палпатин вновь улыбнулся и посмотрел в ту же сторону, что и джедай.

«Ну что же, мальчик мой, пойдем другим путем», — пронеслось в голове Палпатина.

— А тебе рассказывали легенду о Дарте Плегасе мудром?

Энакин помотал головой.

— Нет.

— Я так и думал. Это трагедия ситхов. Дарт Плегас был темным Владыкой. Могущественным и мудрым. Тем, кто смог заглянуть внутрь себя и постичь тайны жизни и смерти.

Скайуокер замер. «Неужели... это возможно?»

— Он сумел спасти кого-то от смерти?

— Если верить легенде, — произнес Палпатин, — он научился влиять на мидихлорианы и создавать жизнь. С такими знаниями поддержать жизнь в живом существе легко, так ведь?

Целый океан возможностей разворачивался в голове у Скайуокера.

— Темная сторона, насколько мне известно, ведет к способностям, которые можно счесть сверхъестественными.

Энакин разучился дышать.

— Что с ним случилось?

— Едва он достиг бескрайней власти, он потерял все страхи, кроме одного — боязни ее потерять.

— И...

— Ну, чтобы уберечь свою власть, он передал знания своему ученику. А тот убил его, пока учитель спал, — Палпатин беспечно пожал плечами. — Интересно, он мог спасти любого от смерти, кроме себя самого.

— Как мне его отыскать?

— Этого я не знаю, мальчик мой, но полагаю, это можно спросить у друзей из Совета. Хотя, если бы они знали, то сразу уничтожили бы его лишь за то, что тот является ситхом.

— А... — Энакин сделал глубокий вдох. — Можно ли научиться этому?

Канцлер с ласковой мудрой улыбкой пожал плечами.

— Только не от джедаев.