Быть Северусом Снейпом (джен)

Следующим утром, раздраженный и не выспавшийся, я спустился в Большой Зал.

Вечер выдался отвратительным: один из пятикурсников-слизеринцев умудрился устроить токсичный взрыв прямо в Общей гостиной, в результате чего трое учеников были отправлены в Больничное крыло. Я с трудом справился с непреодолимым желанием снять баллы с собственного факультета за подобный идиотизм и был вынужден провести полночи за приготовлением противоядия, обезболивающего и мази от ожогов, заодно мстительно планируя наказание, которое я назначу недоумку, едва тот встанет на ноги. Ничего удивительного, что о Поттере я вспомнил только за завтраком, увидев его за столом — бледного, уставшего, но сияющего довольной улыбкой.

Дуэль. Дуэль в Зале трофеев, о которой меня вчера предупредил Драко, а я, в свою очередь, оповестил Филча.

Поджав губы, я кинул в сторону сторожа презрительный взгляд, и тот тут же виновато опустил голову.

Судя по всему, вчера он все же остался ни с чем, упустив и Поттера, и Уизли. Теряет сноровку, если даже первогодки-гриффиндорцы сумели обвести его вокруг пальца.

Раздраженно вздохнув, я крепче сжал кубок с тыквенным соком, пытаясь сдержаться, и тут обнаружил, что младший Малфой оскорблено смотрит на меня.

Я едва поборол желание фыркнуть.

Можно подумать, это моя вина.

Мальчишке не помешает научиться контролировать себя, иначе даже хаффлпаффцы без труда вычислят его слабые места.

Аппетита не было. Заставив себя съесть тост и допить сок, я решительно встал из-за стола и направился в подземелье, чтобы приготовить класс для первого курса.

Никак не пойму, почему Альбус упорно ставит Слизерин и Гриффиндор вместе в расписании. Единственное предположение — он все еще хочет наладить так называемую дружбу между враждующими факультетами. Только вот из-за подобных экспериментов на уроках мне приходится быть еще более внимательным, чем обычно, так как слабоумные ученики считают, что зельеварение — настоящая арена для военных действий. А потом Помфри делает мне выговор за то, что я не слежу за безопасностью своих студентов...Один раз она даже предложила приставить ко мне ассистентов, которые помогли бы контролировать происходящее на уроке. Поверить не могу, что ей вообще могло прийти в голову нечто подобное!

Я быстро обвел взглядом класс, посмотрел на часы, приблизился к двери, за которой уже шумели первокурсники, но тут до меня донесся злорадный голос Драко:

— Что, струсил, Поттер?

— Кто бы говорил, — немедленно отозвался мальчишка. — В отличие от тебя, мы договор не нарушали!

— Да, — поддакнул другой голос. — Или хочешь сказать, что ты заблудился и поэтому не пришел?

— Просто из нас троих, Уизли, я единственный, у кого есть мозги, — презрительно сказал Малфой.

Я решил, что лучше прервать этот глупый спор до того, как он привлечет внимание остальных, поэтому, резко распахнув дверь, смерил холодным взглядом моментально затихших детей и отрывисто проговорил:

— Заходите. И минус пять очков Гриффиндору за слишком громкие разговоры после звонка, мистер Поттер.

Я понадеялся, что это послужит хорошим уроком в будущем и отучит глупого мальчишку кричать о своих тайнах на весь коридор, но, судя по его отвисшей от возмущения челюсти, он так ничего и не понял.

Да, случай клинический.

— Шевелитесь, — раздраженно велел я, заметив, что некоторые ученики все еще неуверенно топтались на месте.

Поттер с такой силой швырнул книгу на парту, что я едва справился с желанием снять еще баллов пятнадцать. Послав в его сторону яростный взгляд, я повернулся к доске, взмахнул палочкой и указал на появившийся рецепт.

— Зелье от мозолей. Самый простой вариант. Все, что от вас требуется, — это полная концентрация, так как процесс приготовления элементарный. Надеюсь, никому из вас не удастся испортить свое зелье — разве что найдется совсем недоумок. — Я уставился на Лонгботтома, который тут же залился краской, нелепо взмахнул рукой и уронил на пол стеклянную колбу. От удара она разлетелась на мелкие осколки, и со стороны слизеринцев донеслось дружное хихиканье.

Несколько секунд я молчал, пытаясь усмирить всколыхнувшуюся злость, а потом, медленно приблизившись к уже ставшему бордовым гриффиндорцу, вкрадчиво поинтересовался:

— Позвольте узнать, мистер Лонгботтом, что это было?

— Моя...моя...моя к-колба, сэр, — прошептал он.

Новый взрыв смеха слизерницев.

Я впервые задался вопросом, не издевается ли надо мной этот маленький неудачник.

— Я прекрасно вижу, что именно вы разбили. Теперь я хочу знать, почему вы это сделали.

Лонгботтом вытаращил глаза и еле слышно что-то забормотал.

Взмахом палочки я вернул колбе ее первоначальный вид и левитировал ее обратно на стол.

— К концу урока я ожидаю, что вы справитесь со своим зельем, иначе по вашей вине факультет лишится еще пяти баллов. Приступайте. — Резко развернувшись, я двинулся к своему месту, игнорируя рассерженные взгляды остальных гриффиндорцев.

Право слово, Гриффиндор — это диагноз. Из года в год одно и то же. Нет чтобы выразить претензии своему однокласснику, тем самым стимулируя его относиться к работе со всей внимательностью, так они обвиняют во всем преподавателя.

Идиоты, что еще здесь можно сказать.

До конца урока я пристально наблюдал за кипящей вовсю работой, наслаждаясь тем, что хотя бы первокурсники еще не в полной мере набрались наглости и дерзости для того, чтобы подкидывать друг другу в котлы взрывоопасные вещества. Несколько часов прошли довольно спокойно, хоть и без снятых баллов не обошлось. Когда до звонка осталось десять минут, я еще раз оглядел котлы, хотел было объявить о завершении работы, но тут вверх взметнулась рука Грейнджер.

Первой мыслью было проигнорировать, но потом я все же мрачно посмотрел в ее сторону и осведомился:

— Да, мисс Грейнджер?

— Я закончила, сэр, — произнесла девочка, кивком головы указывая на свое зелье.

— Кажется, я не просил сообщать мне об этом.

— Да, — стушевалась она, — но я просто хотела...

— В следующий раз дождитесь моего вопроса и только потом поднимите руку. — Грейнджер разочарованно опустила глаза, и я, отвернувшись, направился к слизеринцам.

Подождав еще несколько минут, я негромко произнес:

— Заканчивайте.

Когда пришло время проверки, я удовлетворенно отметил, что зелье вышло правильным у большей половины класса. У Поттера и Уизли получилось что-то среднее, еще три ученика провалились по всем параметрам, но самый настоящий шедевр ухитрился сварить Лонгботтом.

Вместо густого и светло-зеленого его зелье почему-то оказалось жидким и фиолетовым, и я даже задумался, что же надо было положить в котел, чтобы получился такой эффект.

— Поразительно, мистер Лонгботтом, — негромко проговорил я, небрежным движением палочки избавляясь от жуткого варева. — Вам удалось возвести понятие «ошибиться в приготовлении» до новых высот. Либо вы совершенно бездарны, либо вам наплевать на собственный факультет. Лично я больше склоняюсь ко второму варианту...

Мальчик в ужасе замотал головой, и я безжалостно закончил:

— Минус пять баллов Гриффиндору. К следующему уроку вы напишите подробный доклад о том, что именно вы сделали не так. Если я сочту работу неудовлетворительной — перепишите первую главу из учебника, а затем сдадите мне контрольную работу, охватывающую вопросы по данному материалу. Я понятно изъясняюсь?

Лонгботтом несчастно кивнул, с трудом сдерживая слезы.

До чего же отвратительно.

Презрительно искривив губы, я оглядел застывший класс и сказал:

— Всем остальным — эссе на два фута о применении зелья от мозолей, также необходимо будет указать, какие именно разновидности данного зелья существуют и чем они отличаются друг от друга. Урок закончен.

Все мгновенно начали собирать свои вещи, не решаясь даже переговариваться.

С довольным видом я вернулся к своему столу, подождал, пока в классе не останется ни одного человека, и быстро призвал к себе два флакона, полных свежесваренной мази от ожогов.

Есть по-прежнему не хотелось, поэтому вместо Большого зала я решительно направился в Больничное крыло.

Помфри обрадовалась, увидев очередную порцию мази, и, пока я обеспокоено наблюдал за спящими учениками, сказала:

— Им уже куда лучше, Северус, думаю, не сегодня-завтра окончательно встанут на ноги.

— Хм, — недоверчиво отозвался я. Ожоги выглядели ужасно, несмотря на обилие мази, покрывающее кожу.

Слава Мерлину, всего лишь три ученика. Учитывая, сколько людей обычно находится в Общей гостиной, просто невероятно, что больше никто не пострадал.

— У вас еще остался антидот, который я варил?

— Нет, — нахмурилась Помфри, — но на самом деле я не думаю...

— Я сварю еще, — перебил я ее, нахмурившись. Если даже мне понятно, что в состоянии моих слизеринцев что-то не так, то ей и подавно, так что ее попытка отказаться выглядят довольно странно.

Женщина вздохнула, но ничего не сказала.

Еще немного постояв у кроватей, я нехотя вышел за дверь, раздумывая, стоит ли появиться в Большом зале с опозданием или лучше вернуться к себе и сразу же заняться зельем.

В итоге остановил выбор на втором варианте и направился в подземелья.

У двери, ведущей в мой кабинет, я с удивлением обнаружил Драко.

— Мистер Малфой? Что-нибудь случилось?

— Нет...то есть да, — ответил он, и его щеки тут же порозовели. Я подавил вздох и жестом пригласил его зайти внутрь.

— И какой вывод я должен сделать из вашего маловразумительного ответа? — поинтересовался я, усаживаясь за стол.

Драко выглядел смущенным.

— Просто...просто я хотел спросить насчет дуэли, сэр, — он поднял голову и решительно посмотрел на меня.

«Наконец-то собрался с силами», — подумал я и усмехнулся краешком рта.

— Вы считаете, что я должен отчитываться перед вами, мистер Малфой?

— Нет, сэр! — теперь он выглядел испуганным. — Я просто хотел узнать, вы...сказали кому-нибудь?

— Я сказал тому, кого посчитал нужным поставить в известность, хотя, вынужден признать, этот человек не оправдал моих ожиданий.

— Просто я подумал, сэр, — начал Драко, ободренный моим ответом, — что если бы Поттера и Уизли поймали, их могли бы исключить.

Глупый ребенок.

Люциус совершает большую ошибку, если навязывает сыну собственное отношение к определенным вещам в таком раннем возрасте. Он позаботился о том, чтобы Драко ненавидел Поттера и все, что с ним связано, но не приложил никаких усилий к тому, чтобы научить его скрывать эмоции. Если мальчик будет так открыто выражать свою неприязнь, да еще и до возвращения Темного Лорда...Для Альбуса это может оказаться решающим фактором.

— Жаль, что все сорвалось, — проговорил Драко, ошибочно принявший мое молчание за согласие с его высказыванием. — Может быть, в следующий раз...

— Не торопите события, мистер Малфой, — не стоит его пока посвящать в одну любопытную деталь: что бы Поттер ни сделал, его ни при каких обстоятельствах не выгонят из Хогвартса. — Пускай все идет своим чередом, а там...кто знает?

Мальчика удовлетворил мой ответ. Важно кивнув, он повернулся к двери и вышел.

Я проводил его взглядом.

* * *

— Северус, задержитесь, пожалуйста.

Я вопросительно посмотрел на Альбуса, а потом медленно опустился обратно в кресло, с которого уже успел встать. Остальные учителя выходили за дверь, обговаривая только что завершившееся собрание: как и обычно, по субботам велось обсуждение всего произошедшего за неделю. Особое внимание, как всегда, досталось моему факультету, и мы с Минервой успели повздорить из-за снятых мною баллов у первокурсников Гриффиндора в пятницу.

«Тридцать, Северус! Что, по-вашему, они сделали? Взорвали себя вместе с котлами?!»

На это возмутительное предположение я язвительно заметил, что при подобных обстоятельствах Гриффиндор лишился бы не меньше сотни баллов, однако это только разозлило МакГонагалл еще больше.

Как обычно, Альбусу удалось спокойно уладить ситуацию, даже не прилагая особых усилий, но и я, и профессор Трансфигурации остались крайне недовольны друг другом. Интересно, что будет, когда начнутся занятия по квиддичу.

При этой мысли на моих губах появилась едва различимая улыбка.

Слизерин уже не первый год выигрывает Кубок, поскольку Гриффиндору очень не везет на талантливых игроков. Стоит только вспомнить последнего ловца. Любопытно, кто займет это место теперь.

Тихое покашливание Альбуса привлекло к себе мое внимание.

— Что-нибудь случилось? — тут же спросил я, однако директор лишь доброжелательно улыбнулся.

— Нет, Северус. По крайней мере ничего из того, что могло бы нарушить наш душевный покой.

Тем не менее я продолжал пристально вглядываться в безмятежное лицо Дамблдора, выискивая хоть малейший признак обеспокоенности.

— Я хочу обратиться к вам как к зельевару. Необходимо, чтобы вы сварили несколько очень сильных ядов — четыре было бы в самый раз.

— Конечно, — осторожно проговорил я. Просьба была такой нехарактерной для Альбуса, что мне с трудом удалось сохранить равнодушное выражение лица. — Есть какие-то...конкретные требования?

— Нет, я бы сказал, что нет. Просто они должны быть сильными, мгновенно действующими и смертельными. Я догадываюсь о том, какие мысли могли появиться в вашей голове, — директор улыбнулся, — но спешу заверить, что на самом деле все вовсе не так, как кажется. Просто я решил обезопасить философский камень на некоторое время, оградить его от возможных посягательств.

— Вы считаете, кто-то снова попытается завладеть им? — я предусмотрительно не упомянул имя Квиррелла, хотя оно так и вертелось на языке.

— Вероятно. Я очень надеюсь, что все будет хорошо, однако небольшое испытание, связанное с ядами — имеющее цель внушить страх, а не причинить реальный вред — вполне может пригодиться.

— Завтра все будет готово, — несколько подходящих рецептов уже пришли мне в голову. — Простите, но что вы имели в виду под «обезопасить камень на некоторое время»? Разве вы не хотите, чтобы защита работала постоянно?

Альбус некоторое время молчал, а потом произнес:

— Безусловно, защита должна присутствовать всегда, но, думаю, вскоре ее придется изменить и даже дополнить.

По крайней мере это звучало не странно, а, наоборот, разумно, поэтому я согласно кивнул.

— Я готов помочь.

— Знаю, Северус, — улыбка Альбуса была очень теплой, и я ощутил совершенно идиотский прилив радости. — Тогда завтра я буду ждать вас у себя в кабинете в это же время. Был бы так же благодарен, если бы вы приложили детальное описание свойств каждого из ядов, это может пригодиться в будущем.

— Хорошо.

— В таком случае договорились. А теперь — есть еще кое-что, что я хотел бы обсудить с вами. Это касается Гарри.

«Конечно, кого же еще, — недовольно подумал я. — В каждом разговоре речь заходит о Поттере».

— Не знаю, говорила ли вам Минерва, но Гриффиндор нашел себе нового ловца.

Я нахмурился, пытаясь уловить связь между Поттером и квиддичем.

Внезапная догадка ошеломила, и я потрясенно уставился на директора.

— Поттер?! Но ведь...нет!

— Северус? — Альбус приподнял брови.

Не в силах справиться с собой, я вскочил на ноги и начал мерить шагами кабинет.

— Он первокурсник, Дамблдор! Ему же только одиннадцать, он не имеет права...

— Полагаю, иногда можно сделать исключение, разве не так?

— Но квиддич, это же... — я запнулся, не договорив до конца.

— Да? — взгляд Альбуса стал заинтересованным, и я ощутил себя полным идиотом.

— Он не может играть, — сообщил я.

— Могу я узнать, почему вы так думаете?

— Пока рядом находится человек, который, скорее всего, желает причинить Поттеру вред...Вы не думаете, что во время матчей сделать это будет проще всего?

— Я уверен, что в стенах Хогвартса Гарри ничего не грозит.

Я недоверчиво посмотрел на директора, ожидая объяснений.

— В конце концов, мы с Минервой присматриваем за мальчиком. Как и вы, Северус, что самое главное. Так что думаю, можно с уверенностью заявить, что Гарри находится в безопасности.

— Это все равно лишний риск, Дамблдор, — нервно проговорил я. — Не понимаю, к чему все это? Неужели только для того, чтобы подчеркнуть его особое положение, снова указать, что он выше всех остальных?

— Мне жаль, что вы так считаете, Северус, — мягко и укоризненно заметил Альбус. — Мальчик очень талантлив. Оценив его способности, Минерва просто не смогла устоять перед возможностью получить столь одаренного ловца.

Я поджал губы, надеясь, что ясно дал понять о своем мнении насчет «одаренного ловца», а потом поинтересовался:

— И зачем вы мне это говорите?

— Просто хотел попросить вас еще более пристально приглядывать за ним, вот и все.

Я в который раз за сегодня потерял дар речи.

Дамблдор терпеливо ждал.

— Могу я спросить, — наконец выдавил я, — каким образом ваши слова могут сочетаться, при этом не противореча друг другу?

— Северус, усиленная бдительность не означает дополнительную опасность.

Естественно, как всегда.

Еле удерживая себя от гневных высказываний, я процедил:

— Отлично. Я могу идти?

Альбус вздохнул, но молча кивнул.

Я вышел, приложив все усилия для того, чтобы с грохотом не захлопнуть за собой дверь.

* * *

Первая половина следующей недели прошла в такой спешке, что у меня совсем не было времени на собственные исследования. Яды, которые заказал Альбус, пришлось варить еще несколько раз, а также оставались зелья в Больничное крыло для новых пострадавших, слизеринская команда по квиддичу и Поттер, который, как по мне, только и делал, что искал неприятности. Каждый раз, видя его в запрещенных местах, мне так и хотелось высказать все, что я думаю по поводу его наглости и самоуверенности, хотя, возможно, мальчишка и сам все понимал, если судить по тем взглядам глубокой неприязни, которыми он провожал меня при каждой встрече.

Утром в четверг я был настолько поглощен своими мыслями, что не сразу заметил прибывшую почту. Только когда послышалось несколько удивленных возгласов, я поднял голову и увидел, как совы сбросили какой-то длинный узкий сверток прямо на стол перед Поттером.

«Метла», — понял я и с отвращением поморщился.

Конечно. Лучший способ продемонстрировать всей школе, что на Поттера общие правила не распространяются. Почему бы не подчеркнуть лишний раз значимость нашего Героя? Уверен, ему это доставляет огромнейшее удовольствие.

Раздраженно отшвырнув нож в сторону Квиррелла, я вытер руки, поднялся и быстрым шагом вышел из зала, не желая становиться свидетелем бурных восторгов зазнавшегося мальчишки.

Поверить не могу, что Альбус все это допускает. Как же он не понимает, что такие поощрения сделают Поттера еще более избалованным и эгоистичным, и история закончится тем, что он решит, будто одним своим видом сможет победить Темного Лорда, ни прилагая для этого никаких усилий. Вместо квиддича куда лучше было бы начать преподавать мальчишке уроки защиты. Не ту ерунду, что может предложить Квиррелл, а обучение основам боевой магии. Таким образом, к третьему курсу даже из такой бездарности, как Поттер, что-то бы могло выйти, и у него появились бы реальные шансы одержать победу над Темным Лордом.

Хотя, признаться, даже в это мне верится с трудом.

Я все еще злился, когда в класс вошли ученики шестого курса, и за один урок Рейвенкло лишился сорока баллов.

Подумать только, лучшие из лучших готовятся сдавать ТРИТОН, а не сумели приготовить Напиток живой смерти! Похоже, очередные шесть лет потрачены впустую.

К восьми часам я уже испытывал непреодолимое желание отравить кого-нибудь. День выдался просто отвратительным, и, когда в дверь кабинета постучали, я глубоко вздохнул, успокаиваясь, прежде чем рявкнуть:

— Да!

Внутрь зашел Драко, и даже с такого расстояния я с легкостью уловил эмоции, исходящие от него.

Обида. Ярость. Надежда.

Опять что-то случилось. Интересно, какого черта он приходит со своими проблемами ко мне? В конце концов, я не могу постоянно уделять ему внимание: у меня и своих забот хватает.

— Мистер Малфой, — я даже не пытался скрыть раздражение, звучащее в голосе. — Чем могу помочь на этот раз?

— Сэр, я хотел спросить, сформирована ли наша команда по квиддичу? — неуверенно проговорил он.

Я прищурился.

— Да, мистер Малфой.

— А...а кто ловец?

— Теренс Хиггс, если это вам о чем-нибудь говорит.

— Говорит, — Драко нахмурился, обдумывая что-то. — Но разве он хорошо играет?

— Я бы сказал, довольно неплохо. Могу я поинтересоваться, чем вызван ваш вопрос?

— Я тоже умею играть в квиддич, — мальчик гордо выпятил подбородок. — И я играю очень хорошо.

Подавив тяжелый вздох, я недовольно уставился на него:

— И чего же вы хотите от меня?

— Может быть, было бы нелишним как-то произвести замену? Мой отец мог бы...

— Нет, — перебил я его. Малфой тут же нахмурился.

— Почему, сэр?

— Напомните мне правила, мистер Малфой. С какого возраста ученикам позволяется играть за факультетскую команду?

— Но Поттеру же дали разрешение! — закричал он.

Я плотно стиснул зубы, мысленно посылая очередное проклятье в сторону Дамблдора.

Так и знал, что этим все закончится. Хорошо еще, если Драко окажется единственным, кто придет ко мне с подобной просьбой.

— Команда Гриффиндора нуждалась в ловце. То, что директор сделал исключение...

— Но я и правда хорошо играю, мой отец начал мое обучение...

— Не перебивайте меня, мистер Малфой, — прошипел я, наклоняясь вперед. Мальчик испуганно замолчал. — Если мистеру Поттеру разрешили играть, значит, на то есть особые причины.

— Какие? Я видел, как он играет! Ничего особенного!

— Вы видели, как он играет, — повторил я, приподняв бровь. — Когда же вы успели?

— Только что, — Драко передернулся. — Он занимается с Вудом на поле, и я решил посмотреть.

— Сожалею, но здесь я вам ничем помочь не могу, — резюмировал я, взял в руки перо, обмакнул его в чернила и поднес к пергаменту. — Возможно, в следующем году я рассмотрю ваше предложение, а пока вам остается только наслаждаться ролью зрителя.

— Но это нечестно! — обвиняюще воскликнул Драко. — Почему Поттеру разрешается то, что для остальных запрещено правилами?!

— Можете поразмыслить об этом на досуге, — несмотря на то что я был абсолютно с ним согласен, мой голос прозвучал холодно. — Идите, мистер Малфой. Уверен, у вас еще появится возможность проявить себя и показать окружающим, на что вы способны.

Кажется, эти слова немного приободрили его, поэтому, буркнув «да, сэр», мальчик развернулся и вышел из кабинета.

Помедлив некоторое время, я вернулся к проверке работ.