Всё будет по-другому (гет)

Два часа ночи, а у Гарри сна ни в одном глазу — он сидел на кровати и разглядывал таинственную скрижаль. Вся история его рода была как на ладони. Поттер всматривался в имена и фамилии своих родственников, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей. Он чувствовал вину перед ними за то, что ничего не знал о многих из них до этого дня.

На самом деле, кто и был виноват, так это его величество случай. Почему? — спросите вы. А я вам отвечу. Дело в том, что избранным мог стать не только Гарри. Все помнят пророчество Трелони? Если нет, так я сейчас напомню:

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...».

Вот видите, там нет ни слова о семье Поттеров. В действительности, в конце июля 1980 года, родился не только Гарри, но и, всем нам известный, Невилл. Только этот мальчик появился на свет на день раньше.

Так же, как и Поттеры, семья Лонгоботтомов трижды пытались противостоять Тёмному Лорду, но, услышав слова пророчества, Волан-де-Морт отметил как равного Гарри, а не Невилла. Сделай он другой выбор, изменилась бы судьба двух семей, хотя нет, трёх, не надо забывать и о Дурслях. Этим родственникам не пришлось бы воспитывать Гарри и терпеть неудобства, связанные с этим.

К великому сожалению, время назад вернуть невозможно, и повлиять на события прошлого нельзя. Конечно, есть маховик, но он возвращает на несколько часов, максимум — на несколько дней, не больше. И от этого Гарри становилось ещё грустнее.

Спать все так же не хотелось, он просто лежал и думал, мысль сменяла одна другую, не давая ему покоя. Из его головы никак не хотела выходить та ситуация, которая произошла вчера утром на поляне. Если бы не Джордж, то могло произойти непоправимое. Как после этого он смог бы смотреть в глаза Джинни и Рона?

Гарри гнал от себя грустные мысли, боясь зайти совсем далеко, юноша вконец запутался. На самом деле, он всегда относился к Гермионе с большой любовью, ведь они практически выросли вместе и столько пережили. Он и думать не мог о чём-то большем. Те ощущения, что Гарри испытал, находясь с ней сегодня наедине, были незабываемы, и от этих воспоминаний у него сразу разлилось приятное тепло по всему телу.

— Да что со мной происходит? — заволновался он, испуганно вскочив с кровати, — Как я могу испытывать что-то к Гермионе, если люблю Джинни и только её? — сам себе задал он вопрос, и тут же постарался ответить на него, — Скорее всего, это чувство благодарности, вот и всё, — но этот ответ его явно не устроил.

— Тогда почему она не выходит у меня из головы? Отчего я больше всего на свете хочу сейчас быть с ней рядом, смотреть в её глаза и вдыхать запах её волос? — его голова готова была разорваться на мелкие кусочки от осознания происходящего.

— Неужели я люблю Гермиону, — подумал он, — Что же теперь делать? А как же Джинни? И мой лучший друг Рон ни за что не простит двойное предательство. Я в один момент потеряю все, что имел.

Он ходил по комнате из стороны в сторону, как маятник, стараясь разобраться в сложившейся ситуации.

— Предположим, я влюбился, но есть ещё одно обстоятельство, — рассуждал Гарри, — Взаимны ли мои чувства?

На этот вопрос, как ни странно, юноша сам себе ответить не смог, а спросить у Гермионы об этом напрямую он никогда не решится.

Если бы его сейчас, беседующего с собой, увидел кто-нибудь со стороны, то непременно подумал, что он сошёл с ума. Но к этому Гарри, было не привыкать — всегда в его окружении находилась парочка людей, считающих, что он, мягко говоря, не совсем нормальный.

Поттер стал копаться в себе, чтобы дойти до истины и разобраться, что же связывает его сейчас с Джинни. На самом деле, они давно уже охладели друг к другу, но оба не хотели признаваться в этом. Несколько лет Гарри носил в себе это чувство к ней, а как только девушка решила обратить на него своё внимание, им пришлось расстаться . Всему виной было тайное задание Дамблдора. Видимо, этот год расставил все на свои места, время отдалило их, и отношения изжили сами себя, даже не успев начаться. Нет, конечно, он относился к ней с теплотой и нежностью, она так же дорога ему, как и Гермиона. И ни одной из них он не хотел бы причинить боль.

— Я оставлю все, как есть, — решил Гарри, окончательно разобравшись в себе, — Пусть только я буду мучиться от любви, но никому не позволю страдать по моей вине.

Немного успокоившись, он присел на кровать, и вдруг его взгляд упал на пластину — в самом низу. Около него самого, появился какой-то образ. Гарри схватил палочку, которая была всегда при нём, произнёс «Люмос» и направил её на скрижаль.

Он стал внимательно разглядывать: в расплывчатом изображении можно было легко узнать Гермиону. Юноша зажмурился, глаза болели от напряжения, и снова посмотрел на пластину, образ не исчезал, но и не становился чётким. Теперь Гарри получил подтверждение своим чувствам, он поспешил убрать магический подарок Джорджа назад в футляр, подальше от любопытных глаз Джинни и Рона.

Измученный повторной бессонной ночью, Поттер опустил голову на подушку и в тот же миг уснул, все глубже погружаясь в царство Морфея.