Быть Северусом Снейпом (джен)

— Поттер! Эй, Поттер! Мы уже приготовили матрас, так что не волнуйся: падение будет почти мягким!

Я раздраженно скосил глаза и увидел, как лицо мальчишки бледнеет. Но, тут же совладав с собой, он лишь передернул плечами и решительно прошел мимо презрительно смеющихся слизеринцев, гордо подняв голову.

Силой заставив себя промолчать, я развернулся и направился к подземельям, надеясь, что ученики моего факультета не заметили неодобрительный взгляд, который я невольно бросил в их сторону.

В последние дни весь Хогвартс словно сошел с ума из-за предстоящего субботнего матча по квиддичу, а то, что Поттер стал ловцом сборной Гриффиндора, только усилило и без того оживленные пересуды.

Однако самое главное — я не знал, как на это реагировать.

С одной стороны, пытаться вызвать в противнике неуверенность и тем самым понизить его самооценку перед игрой — настоящая слизеринская тактика. Но, с другой — все это только увеличивает шансы на то, что Поттер запаникует и упадет с метлы, а ведь спасать его придется именно мне. Альбус не собирался присутствовать на матче, так что на мои плечи ложилась двойная ответственность.

В очередной раз послав мысленные проклятья в адрес Минервы, которая решила сделать из одиннадцатилетнего недоучки новую звезду квиддича, я вошел в класс, добрался до стула и с облегчением опустился на него, недовольно рассматривая собственную ногу, ставшую настоящим источником неприятностей.

Прошло уже несколько дней, а боль все никак не утихала и ни одно зелье так и не смогло мне помочь. Видимо, трехголовая тварь обладает особенными магическими качествами, так что, скорее всего, мне приходилось либо еще несколько недель ждать полного заживления, либо обратиться к Хагриду, единственному, кто должен был знать происхождение проклятой собаки.

Я пока еще не решил, какой из вариантов предпочтительнее.

Тяжело вздохнув, я пробормотал несколько заклинаний, взмахнул палочкой, а потом поднялся и попробовал пройтись к камину.

Совсем немного, но легче.

Ладно, этого хватит для того, чтобы нормально провести последний на сегодня урок — все остальное уже не имеет значения.

* * *

Когда через несколько дней болезненные ощущения в ноге усилились, а от резких движений рана, несмотря на всевозможные заклинания, мази и зелья, снова открылась, я все же решил нанести визит Хагриду. Зная его привычку выпивать, оставалось только надеяться, что он еще не забыл, откуда привез свою отвратительную тварь, и сможет помочь хотя бы в этом.

На улице, казалось, уже наступила зима: светлые зеленые цвета сменились мрачными серыми, земля под ногами была покрыта инеем, а морозный воздух обжигал холодом. Поежившись, я плотнее закутался в мантию. Видимо, в этом году Перцовое зелье придется начать варить раньше, потому что бестолковые студенты упрямо игнорируют теплую одежду и согревающее заклинание, предпочитая проводить время на улице практически раздетыми.

Яркий тому пример — троица новоявленных друзей: Поттер, Уизли и Грейнджер. Хорошо хоть стоят почти вплотную друг к другу...

...с подозрительно виноватыми лицами.

Нахмурившись, я медленно двинулся в их сторону, гадая, что еще они успели натворить.

Ответ нашелся почти сразу же. Несмотря на все усилия гриффиндорцев, я все же разглядел банку с синим огнем, которую они так старательно пытались спрятать.

Впечатляет. Обычно первокурсникам неизвестно это заклинание. Творение мисс Грейнджер, не иначе. Что ж, от нее есть польза, хотя сначала я недоумевал, как ей вообще удалось вписаться в компанию Поттера и Уизли. Они втроем казались такими разными, что сложно было даже представить, на чем же основывалась их дружба. Наверняка инцидент с троллем заставил их сблизиться в типично гриффиндорских традициях, но этого было явно недостаточно, чтобы продолжать удерживаться вместе и дальше.

Совершенно не подходят друг другу. Даже в этом Поттер явно последовал примеру отца, ведь стоит вспомнить разномастный состав Мародеров. Но, по крайней мере, Грейнджер не дала бы двум остолопам замерзнуть...так что не так уж и плохо.

Чтобы найти хоть какую-то причину, которая оправдала бы мое появление, я быстро окинул взглядом Поттера и тут же заметил книгу, которую он сжимал в руке.

Отлично.

— Поттер, что там у вас?

Мальчишка нехотя показал обложку.

«История квиддича». Конечно, что еще от него ожидать.

— Библиотечные книги запрещено выносить из здания школы, — проинформировал я его. — Отдайте ее мне. Пять баллов с Гриффиндора.

Наслаждаясь вспышкой ярости, промелькнувшей на лице мальчика, я спрятал это подобие литературы во внутренний карман мантии и, развернувшись, двинулся к хижине Хагрида.

— Он только что придумал это правило! — удалось расслышать мне, и мои губы искривились в усмешке.

Может, и так.

* * *

Вечером этого же дня, сидя в учительской в ожидании Филча, я все еще кипел от злости.

Поверить не могу, что я на что-то надеялся.

Неужели я и правда думал, что Хагрид сможет вспомнить и рассказать о происхождении и повадках собаки? Он купил ее у грека, верно. И это то, что мне пришлось выслушать раз тридцать, а если учесть, что разговор длился от силы десять минут, то об извлеченной пользе и говорить нечего, поскольку она попросту отсутствует. Нога теперь болела еще сильнее, так что мой поход можно было назвать совершенно безрезультатным.

Хотя нет, не совершенно. Я все же снял с Гриффиндора очередные пять баллов, что, признаться, обесценивалось вместе с постепенно нарастающей болью.

Недовольно посмотрев на часы, удобнее устроился в кресле, взял со стола книгу, отобранную у Поттера, и для интереса пролистал несколько страниц.

В точности то, что я думал. Бесполезная трата бумаги и времени, сложно даже представить, что кого-то может увлекать подобная ерунда. Разумеется, в самом квиддиче нет ничего отталкивающего, но только если относиться к нему без ярого фанатизма. Писать книги и тратить долгие часы, изучая их, — это уже слишком.

В дверь осторожно постучали, и внутрь неуверенно зашел Филч.

— Профессор? Мне передали, что вы хотели меня видеть.

— Да, именно так, — отодвинув кресло, я приподнялся и с ненавистью кивнул в сторону покалеченной ноги. — Рана снова открылась. Мне необходима ваша помощь для того, чтобы сделать перевязку.

Сторож недоуменно нахмурился, подходя ближе.

— Выглядит ужасно, почему бы вам не воспользоваться помощью мадам Помфри? Она-то точно знает, что делать...

— Если я обратился к вам, значит, на это есть свои причины, — раздраженно рявкнул я, и Филч тут же закивал.

— Конечно, конечно...я же не отказываюсь. Мне и не такое приходилось делать. Вот раньше...

— Избавьте меня от ваших воспоминаний, — презрительно проговорил я, наблюдая, как он возится с бинтом. Мужчина обиженно насупился, но потом все же заговорил снова:

— Как же это вас угораздило? Я, конечно, знаю, что за монстр находится на третьем этаже, но чтобы так изувечить...уже почти неделя прошла, а нога у вас все не заживает.

— С помощью магии рану не вылечить, и, как видите, маггловские способы тоже не помогают. Остается только ждать.

— А вы пытались защититься?

— Естественно! — выплюнул я, смерив сторожа яростным взглядом. — Или как, по-вашему, получилось, что я все еще жив?

— Поднимите мантию чуть повыше, профессор.

Я повиновался, с отвращением разглядывая кровь, тонкими струйками стекающую вниз.

— Проклятая тварь! Как можно уследить за тремя головами одновременно?

Странный шум привлек мое внимание, и я резко обернулся.

Ярость оглушительной вспышкой взорвалась в голове, когда я увидел Поттера, пятившегося к двери с ошарашенным выражением лица.

— ПОТТЕР!

Отступив от Филча на несколько шагов, я резко одернул мантию, не обращая внимания на тут же вспыхнувшую боль.

— Я просто хотел узнать, не могу ли я получить обратно свою книгу, — заявило это дьявольское отродье крайне довольным голосом.

Конечно, увидеть своего ненавистного преподавателя в таком жалком виде! Думаю, он и мечтать о таком не смел, а теперь история незамедлительно станет известной всему его чертову факультету!

— ВОН ОТСЮДА! ВОН!

Вздрогнув, мальчишка опрометью бросился из кабинета, оставляя меня задыхаться от гнева.

— Несносные дети, — тут же заворчал Филч, наклоняясь и самостоятельно подкатывая мне мантию. — Вечно лезут туда, куда не следует! Думают, что им все позволено, с таким-то директором. Нет, что бы ни говорили, но раньше такого бы не допустили! За такую выходку маленького ублюдка высекли бы розгами, да хорошенько, чтобы на всю жизнь запомнил!

Несмотря на все еще бушующую злость, появившийся в сознании образ Поттера с исполосованной, окровавленной спиной заставил меня содрогнуться.

Негодование исчезло, и я только в очередной раз поблагодарил Мерлина за то, что директор Хогвартса — Альбус.

* * *

— Вы справлялись все прошлые годы. Уверен, что и теперь не случится ничего экстраординарного, что могло бы помешать вам одержать победу, однако я так или иначе хочу видеть, что вы стараетесь изо всех сил. Тем более — в этой игре.

Блетчли, Боул и Пьюси серьезно кивнули. Флинт проговорил:

— Мы не подведем вас, профессор, у Гриффиндора нет шансов.

— Очень на это надеюсь, — я пристально оглядел команду и остановил взгляд на Хиггсе. Нельзя сказать, что он идеальный ловец, я бы предпочел видеть на его месте кого-то куда более талантливого, но на данный момент выбирать не приходится.

— Теренс, — мягко произнес я, и мальчик резко выпрямился. От него волнами исходило напряжение, но, тем не менее, он выглядел сосредоточенным. — Я знаю, что вы много тренировались. Я наблюдал за тренировками и видел, что вы делаете успехи. Опередить Поттера не составит для вас труда.

Лицо Хиггса вспыхнуло решительностью. Напряженность, казалось, исчезла, и ее место заняла уверенность.

— Да, сэр.

— Отлично. Тогда вперед, в Большой зал — все вы. Мистер Флинт, проследите за тем, чтобы позавтракал каждый. У меня нет никакого желания разбираться с недоумками, которые сваляться с метел из-за отсутствия необходимых калорий. Хватит с меня и гриффиндорцев, постоянно переводящих мои зелья.

Получив очередной кивок, я развернулся и вышел из Общей комнаты, стараясь ничем не выдать собственную нервозность.

Конечно, я всегда был уверен в команде Слизерина, но все же именно сегодня что-то меня настораживало.

Наверняка дело в Поттере. Не то чтобы я верил в его сверхспособности в квиддиче, вовсе нет, но, тем не менее, Минерва выбрала его из многих других, поэтому не думаю, что тут дело исключительно в его славе.

Что ж, сегодня все станет ясно.

Нахмурившись, я вошел в Большой зал и опустился рядом с Квирреллом. Тот оживленно заговорил, но я слушал вполуха, пытаясь заставить себя съесть хоть что-нибудь.

Одно дело — отдавать приказы слизеринцам, а следовать им самому — это уже совсем другое.

Зная, что многие за столом моего факультета будут наблюдать именно за мной, я со вздохом взял тост и намазал его маслом, делая вид, что полностью поглощен завтраком.

Постепенно слизеринцы, вдохновленные моим спокойствием, тоже расслабились и принялись за еду, хотя все еще было заметно, что делают они это с трудом.

Усмехнувшись краешком губ, я машинально посмотрел на как всегда шумный стол Гриффиндора и тут же выхватил взглядом Поттера. Естественно, мальчишка таращился в пустую тарелку, в то время как Грейнджер старательно подсовывала ему то гренки, то сосиски, то тыквенный сок. Идиот лишь мотал головой, игнорируя все попытки более трезвомыслящей подруги накормить его, и что-то вяло отвечал.

Хм. Стоит рассмотреть версию о том, что Гриффиндор всегда проигрывает именно потому, что ни декан, ни капитан команды не обращают внимания на рацион игроков. Могу поспорить, Поттер упадет с метлы раньше, чем забьют первый гол.

«Альбус, во что вы меня втянули? — раздраженно подумал я, когда ученики дружной толпой двинулись на поле. — Теперь я даже во время квиддича буду должен следить не за игрой, а за надоедливым мальчишкой. Как будто мне есть дело до того, что с ним случится».

— Волнуетесь, Северус?

Я испепеляюще взглянул на самодовольную МакГонагалл, подошедшую ко мне, и презрительно фыркнул.

— В отличие от вас, у меня нет поводов для беспокойства. Это не мой факультет пять лет подряд не может выиграть Кубок.

Минерва поджала губы.

— В этом году ситуация изменится кардинальным образом.

— Сомневаюсь, — отрезал я и, больше не говоря ни слова, направился в сторону трибун.

* * *

«Поттера в президенты». Воистину, самая абсурдная надпись из всех, что мне доводилось когда-либо видеть! А то, как эта дурацкая вывеска меняет цвет, и вовсе отвлекает внимание. Сложно даже предположить, кому в голову пришла такая абсурдная идея.

Глубоко вздохнув, я попытался взять себя в руки. Чем меньше минут оставалось до начала матча, тем напряженнее я себя чувствовал, и придерживаться хладнокровности становилось все труднее.

Слизеринские болельщики вначале вели себя довольно сдержанно, но после нескончаемых оглушительных воплей гриффиндорцев забыли о гордости и теперь бесновались ничуть не меньше, пытаясь перекричать их.

Балаган.

Почему чертова Хуч никак не может начать матч?!

Еще несколько мгновений спустя, когда я уже был готов взорваться от злости, прозвучал долгожданный свисток и четырнадцать игроков мгновенно взмыли в небо.

Наконец-то.

— ...Квоффл тут же оказывается в руках у Анджелины Джонсон из Гриффиндора! Эта девушка — великолепный охотник, и, кстати, она, помимо всего прочего, весьма привлекательна...

— ДЖОРДАН!

Крик МакГонагалл был слышен даже мне, и я не смог удержаться от хмыканья. Почему, интересно, им с Альбусом так нравится превращать матчи по квиддичу в посмешище?

Но улыбка тут же исчезла с моего лица, когда я увидел Поттера.

Мальчишка кружил по полю, умело лавируя между участниками команд, мастерски уворачиваясь от бладжеров и делая такие движения, которые заставили бы позавидовать почти любого школьного игрока. Его скорость впечатляла ничуть не меньше, и, даже зная, что у него одна из лучших скоростных метел, невозможно было не понять, что дело далеко не в этом.

Он умел играть. Он действительно был отличным ловцом.

Когда я понял, что уже несколько минут сижу и восхищенно наблюдаю за быстрыми передвижениями Поттера, то чуть не выругался вслух.

Проклятье. Мне-то что до того, как он летает?! Единственное, о чем следует думать — это шансы моей команды выиграть у Гриффиндора, и, следует признать, их явно стало гораздо меньше.

— ...мяч перехватывает вратарь Вуд, и Гриффиндор начинает контратаку! С мячом охотник Кэти Белл, она великолепно обводит Флинта справа, взмывает над полем и...

Гриффиндорские трибуны застонали, когда во второкурсницу с силой врезался бладжер. Девочка едва удержала равновесие, но квоффла лишилась, и я, прищурившись, уставился на Пьюси, которому удалось перехватить мяч.

Когда один из Уизли послал очередной бладжер в его сторону, я не смог удержаться от выдоха «идиот». Как можно быть таким слепым?! Неужели Флинт — да что там Флинт, я ведь сам неоднократно повторял им, что, даже если удается завладеть квоффлом, ни в коем случае нельзя расслабляться, скорее, наоборот — быть еще более осторожными!

Я мрачно наблюдал, как Джонсон кидает мяч, а Блетчли, продемонстрировав чудеса криворукости, пропускает его.

Гриффиндор открыл счет.

Что за игроки в моей команде?!

Как назло, мне на глаза снова попался Поттер, и руки тут же крепко сжались в кулаки. Теперь мальчишка носился над полем с еще большей скоростью, явно вне себя от радости, а когда Дерек послал в него бладжер, он уклонился с такой легкостью, словно всю жизнь только учился избегать атак.

Чертов Поттер! Но не ставить же мне его в пример слизеринским игрокам после окончания матча?

Правда, подобная мысль появилась снова, когда болван Пьюси выронил квоффл, отвлекшись на снитч. На снитч! Кто из них проклятый ловец, черт бы их всех побрал!

К счастью, Хиггс не растерялся и тут же устремился за золотой вспышкой, а мгновение спустя они с Поттером уже летели плечом к плечу. Теперь все зависело только от скорости...

...и, разумеется, Поттер был быстрее. Я уже собирался разочарованно откинуться на спинку сидения, когда ситуация снова изменилась.

В Поттера с грохотом врезался Флинт, и на секунду мне показалось, что мальчишка уж точно не удержится и рухнет вниз с такой высоты. Или потеряет сознание от силы удара. Или...

Я инстинктивно схватился за палочку, готовый применить страхующее заклинание, но Поттер каким-то чудом смог восстановить равновесие и снова взмыл в небо.

— Нарушение! — вопили гриффиндорцы с трибун, пока Хуч что-то сердито выговаривала Флинту.

Я сделал глубокий вдох. И еще один. И так до тех пор, пока сердце перестало стучать, как сумасшедшее.

Теперь я снова мог трезво рассуждать. И я был себе отвратителен.

Столько лет практики, столько событий, которые пришлось пережить, а я теряю самообладание, когда проклятому мальчишке грозит малейшая опасность?! И, самое главное — все из-за проклятого чувства долга! От этого ситуация кажется еще более унизительной. Это ведь даже не настоящие чувства, всего лишь слабое их отражение, результат клятв, которые я дал поочередно Альбусу и Ей, Лили. К самому мальчишке ничего, кроме отвращения, испытывать я не могу, и это кажется мне ненормальным.

Защищать того, кого ненавижу. Волноваться и беспокоиться о том, про чье существование я бы вообще предпочел забыть.

Интересно, возможно ли что-то еще более жестокое?

«Предаешься жалости к себе, Северус?» — ехидно поинтересовался внутренний голос.

Медленно покачав головой, я, наконец, окончательно пришел в себя и решительно выпрямился, устремив взгляд на поле.

Кажется, ничего особенно важного не произошло, хотя...

Что этот чертов Поттер снова вытворяет?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что резкие, хаотичные движения вовсе не зависели от действий мальчишки. Казалось, тот едва мог управлять метлой, но ведь это невероятно, не мог же он за мгновение из весьма талантливого игрока превратиться в Лонгботтома, если только...

Мои глаза расширились, когда я ощутил сильнейший приток темной магии, приток, направленный на Поттера.

Проклятье, кто...

Времени думать не было. Оборачиваться, чтобы убедиться в своей догадке — тоже. Дорога была каждая секунда, так как Поттера постепенно относило в сторону от игры, туда, где я бы уже не смог его защитить.

Сконцентрировавшись, я направил свою собственную магию на мальчика, стараясь окружить его ею и вытеснить вражескую.

— Трансетиум остис...Тутелиум максима...Дефаекатио... — прошептал я.

Оградить, защитить, очистить. Сами по себе слова практически ничего не значили, но я снова и снова повторял их в надежде, что они все же окажут нужную помощь. Однако все теперь зависело от того, чья сила окажется могущественнее: моя или же существа, часть которого жила в Квиррелле.

— Трансетиум остис, Тутелиум максима, Дефаекатио...

Противник сопротивлялся, я чувствовал, что контроль постепенно переходит в чужие руки, поэтому почти до боли впился взглядом в Поттера и выплеснул все, что мог, лишь бы выстроить необходимый щит вокруг него.

— Трансетиум остис, Тутелиум максима, Дефаекатио...

Метла резко дернулась, и мальчик слетел с нее, лишь в последний момент ухитрившись схватиться за рукоятку.

Кто мог обладать подобной силой?

Казалось, магия постепенно, капля за каплей, покидает меня. В какой-то кошмарный момент я понял, что проигрываю эту схватку за жизнь Поттера — еще чуть-чуть, и даже путем превращения себя в сквиба я не смогу его защитить.

— Трансетиум остис! Тутелиум максима! — яростно прошипел я, боясь даже моргнуть, отвести взгляд в сторону. — Трансетиум остис!

Изменение я почувствовал почти сразу. Сила, которая медленно, но верно подавляла мою, вдруг исчезла, причем настолько резко, что Поттер чуть не полетел вниз, на этот раз от постэффектов и моих собственных охранных заклятий.

— Дефаекатио, — времени думать по-прежнему не было, поэтому теперь я направил всю магию на то, чтобы уничтожить следы проклятий, которые остались вокруг мальчика. — Дефаекатио актутиум максима...

Постепенно метла Поттера перестала вибрировать, и он тут же потянулся наверх, пытаясь вновь вскарабкаться на нее.

Я как раз думал над тем, не стоит ли наложить еще несколько страхующих заклинаний, чтобы окончательно убедиться в безопасности мальчишки, а потом, наконец, прервать этот выматывающий матч, когда вдруг что-то горячее резко обожгло ногу.

Ярко-голубой огонь коснулся еще не зажившей раны, и прежде, чем я сумел себя остановить, из горла вырвался вскрик.

Однако стоило только потянуться за палочкой, как пламя вдруг исчезло — так же таинственно и неожиданно, как и появилось.

До хруста сжав челюсть, я обернулся.

Вычислить Грейнджер с ее пышной копной волос заняло три секунды, и я едва не захлебнулся от ярости, бессильно наблюдая, как девчонка исчезает в толпе.

Сто, нет, двести баллов с Гриффиндора!

Что, черт возьми, это было? За что? За спасение жизни Поттеру?!

Кретинка! Если бы она отвлекла меня минутой раньше, поток темной магии бы элементарно раздавил Поттера и она была бы первой, кто сейчас стоял рядом с его останками и выл во весь голос.

Морщась от боли, я быстро пробормотал смягчающее ожог заклятие, и только тогда до меня донесся громкий голос комментатора:

— Гарри Поттер поймал снитч! Гриффиндор выиграл!

Выкрики и аплодисменты заглушили разочарованный стон слизеринцев, и я ощутил страстное желание кого-нибудь убить. Желательно — Грейнджер. И Квиррелла.

Кстати...

Еще один резкий поворот — и я увидел чертового предателя, который нервно хлопал в ладоши, старательно избегая встречи с моим пристальным взглядом.

Вот, значит, как. Надеется, что и на этот раз ему все сойдет с рук.

Ну уж нет. Теперь — нет. Ни за что.

Дождавшись, чтобы Поттер оказался в окружении друзей и Хагрида, я покинул трибуны и быстрым шагом направился к замку, на ходу планируя разговор с Альбусом.

Но сначала мне нужно зайти в подземелья.

* * *

— Я принес Веритасерум.

— Веритасерум, Северус? — брови Дамблдора удивленно приподнялись.

К горлу подступила ярость, и, наклонившись ближе к директору, я прошипел:

— Поттер чуть не погиб во время этого матча. Квиррелл наслал на него проклятие такой силы, что, опоздай я хоть на секунду, сейчас бы от мальчишки ничего не осталось. Я уже говорил вам и повторю снова, что магия такого уровня — уникальна, она не может принадлежать жалкому заике, чей потенциал едва ли превышает уровень второкурсника-хаффлпаффца! Квиррелла нужно допросить, причем незамедлительно.

Дамблдор продолжал молча смотреть на меня, и я завелся еще больше:

— Признаться, я не понимаю, чего вы ждете. Даже сейчас Поттер находится в опасности, каждая секунда может приблизить его к смерти!

Снова молчание, а потом Альбус, наконец, произнес:

— Я думаю, пришло время серьезно поговорить, Северус.

— Неужели? — съехидничал я. — А ведь с начала учебного года я уже не раз пробовал сделать это, пытался понять, разобраться в ваших мотивах, но каждый раз вы меняли тему, прикрываясь ненужными отговорками.

— Я надеюсь, вы позволите мне самому судить, когда и с кем мне следует разговаривать, — несмотря на обманчивую внешнюю мягкость, в его голосе я ясно различил стальные нотки. Это заставило меня выпрямиться, а ладонь только сильнее стиснула флакон с сывороткой.

— Отлично. Я весь во внимании.

— Думаю, вам лучше присесть, Северус. Разговор предстоит долгий и серьезный.

Поколебавшись, я все же опустился в одно из кресел и выжидающе посмотрел в глаза директору.

— Чаю?

Я нетерпеливо покачал головой, но Дамблдор все равно не спешил начинать. Поднявшись на ноги, он приблизился к фениксу и задумчиво погладил пышные алые перья.

С каждой секундой во мне росло раздражение, но я терпеливо ждал, прекрасно понимая, что Альбус заговорит только тогда, когда сочтет нужным.

Наконец спустя минуту он, по-прежнему не оборачиваясь, проговорил:

— Как ваша метка, Северус?

Вопрос меня озадачил. Нахмурившись, я ответил:

— Ее активность проявляется очень редко. И, даже когда это происходит, она по-прежнему слаба: что бы ни происходило с Темным Лордом, до возвращения его былой силы еще очень далеко.

— Верно.

Снова молчание.

— Северус, если помните, в начале года мы с вами обсуждали кандидатуру Квиррелла на должность учителя по защите от темных искусств и вы высказались весьма резко о его знаниях в области этого предмета.

— Я и сейчас придерживаюсь этой точки зрения. Этот человек, вне зависимости от того, что он нашел источник какой-то силы, не обладает даже базовыми понятиями о том, как следует вести уроки защиты. Он ничего не умеет сам и ничему не может научить других.

— Но ведь откуда-то же взялся у него интерес к предмету, — Дамблдор оторвался от феникса и медленно двинулся к окну. — Как думаете, откуда?

Я недоуменно нахмурился, пытаясь увидеть связь между желанием Квиррелла вести защиту и тем фактом, что он хочет избавиться от Поттера.

— Судя по его глупым рассказам, во время своего летнего путешествия он видел множество вещей, заставивших его заинтересоваться искусствами и их историей. Думаю, это главная причина, из-за которой он попросил вас об этой должности.

— А путешествовал он...

— В основном по Албании, — я раздраженно передернулся. — Безусловно, место древнее и полное магии, но что из этого мог вынести для себя Квиррелл, остается для меня загадкой.

— Вы совершенно правы, Северус. Албания — действительно древнее место, и славится тайнами, которые невозможно разгадать. Чего только стоят леса этой замечательной страны: раньше экспедиции в те диковинные места не оставляли равнодушными самых смелых из магов. Конечно, в последнее десятилетие количество этих визитов значительно уменьшилось, но ведь мы с вами знаем, почему.

— После исчезновения Темного Лорда прошло не так много времени, чтобы люди забыли об осторожности. Многие стараются избегать заведомо опасных и неизученных мест.

— Именно. Если мне не изменяет память, Северус, мы с вами часто вели разговоры, в которых строили предположения относительно места пребывания Волдеморта.

— Да, мы сошлись на мнении, что... — я осекся, когда один из недостающих кусочков мозаики вдруг встал на свое место. В памяти мгновенно пронеслись воспоминания о бесконечных вечерах, посвященных размышлениям о том, куда бежал Темный Лорд после падения, о неудачнике Квиррелле, который вернулся после своего путешествия с просьбой принять его на должность профессора защиты, о тюрбане, который он стал носить с конца лета, и мерзком запахе смерти и разложения, исходящем от него, о невероятной силе, которую я уже неоднократно ощущал...

Мой голос звучал хрипло, когда я заставил себя выдавить:

— Значит, в лесах Албании Квиррелл встретился с Ним? С Темным Лордом?

Альбус, наконец, повернулся, изучая меня пристальным взглядом.

— Я уверен в этом.

— Это же все объясняет! — я вскочил на ноги и принялся мерить кабинет шагами. — Если Темный Лорд передал ему часть своей силы, тогда естественно, что сегодня я не смог нормально ей противостоять, естественно, что он пытается убить Поттера...только... — я остановился, нахмурившись. — Не могу представить ситуацию, в которой Темный Лорд решил бы довериться кому-то, тем более — такому, как Квиррелл.

— Раньше Волдеморт никогда не передавал силу сторонникам? Например, перед особенно важными операциями.

— Естественно — нет. Только один раз, самую незначительную ее часть, с помощью специального ритуала и в качестве эксперимента...к тому же, в итоге эта сила снова вернулась к нему, в еще большем размере.

— Почему же вы думаете, что в этот раз он не мог воспользоваться тем же способом?

— Но в прошлый раз он провел такой ритуал с Беллатрикс Лестрейндж, которой всецело доверял, а мы говорим о Квиррелле — более того, учитывая, что Темный Лорд сейчас слаб, он не мог отдать лишь часть силы, только всю ее. У него нет тела, значит, произведи он обмен с Квирреллом, от него бы сейчас вообще ничего не осталось!

— Верно, но ведь мы с вами сошлись на том, что сила, используемая Квирреллом, ему не принадлежит.

— Значит... — я ощутил, как от лица отхлынула кровь. — Темный Лорд, он...вселился в него?

— Вы сами неоднократно упоминали, какие неудобства вам причиняет соседство Квиррелла за столом — и, признаться, я вас понимаю. Подобную вонь трудно не почувствовать.

— Тюрбан, — прохрипел я. Горло сдавило. — Вы хотите сказать, под тюрбаном у Квиррелла Темный Лорд?

— Как вы и сказали, у Волдеморта нет физического тела, Северус. Следовательно, он делит тело с нашим преподавателем по защите, таким образом контролируя и руководя его действиями.

— Темный Лорд в школе, учит детей, учит Поттера, а вы...ничего не делаете? — я отказывался верить тому, что слышал, что говорил сам. Это казалось невозможным. — Почему?

— Я уверен, его главная цель — получить камень, — Альбус неспешно вернулся к своему месту и сел за стол. — Но, не зная, что именно его охраняет, он не может пробраться туда.

— Но если он получит камень, вы хоть можете представить, что начнется? — я с ужасом смотрел на директора. — Это же путь к бессмертию, Дамблдор!

— Он его не получит. Предыдущие попытки окончились неудачей, а следующая, по моим подсчетам, произойдет в конце этого учебного года, — его голос был спокойным и безмятежным, что еще больше сбило меня с толку.

— И какова цель у всего этого? Чего вы добьетесь, позволяя этому существу находиться здесь, угрожать безопасности школьников? Почему бы не убить его сразу?!

— Нельзя убить того, кто являет собою лишь сгусток энергии, Северус. Можно уничтожить Квиррелла, но это ни к чему не приведет.

— А к чему приведет бездействие?!

— Гарри, — лаконично ответил директор.

— Причем здесь Поттер? — я уже был готов взорваться. Когда Альбус не ответил, слова хлынули яростным потоком:

— Вы всегда все держите в тайне. Даже сейчас вы сказали, что мы должны поговорить, но говорю в основном я! Вы понимаете, что своим молчанием скомпрометировали меня? Мы ведь планировали, что после возрождения Лорда я вернусь к нему как ваш шпион, но как я объясню то, что пытался спасти Поттера — более того, спасти именно от него?!

— Вы всегда найдете нужные слова, Северус, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Например, вы сможете сказать, что не знали, что Квиррелл действовал по его приказам, а пытались защитить Гарри только для того, чтобы угодить мне.

«Это имеет смысл», — нехотя признал я, хотя в груди все еще клокотал гнев.

Сделав глубокий вдох, я произнес уже гораздо спокойнее:

— Отлично. И? Вы так и не рассказали, причем здесь Поттер.

Дамблдор начал постукивать костяшками пальцев по столу.

— Подозреваю, что в конце учебного года Квиррелл будет не единственным, кто попытается обойти защиту и добраться до философского камня.

Я недоверчиво фыркнул.

— Хотите сказать, Поттер тоже возжелал стать бессмертным? Конечно, меня бы это не удивило, но все же...

— Нет, Северус, — голос директора звучал укоризненно. — Гарри, естественно, попытается защитить камень и пойдет ради этого на все.

— Ерунда. Даже если бы Поттер знал о том, что спрятано в подземельях, он бы никогда не сумел обойти защитные чары, они ведь... — я осекся, встретив слегка насмешливый, но в то же время крайне серьезный взгляд.

— Как я и говорил, эти чары будут видоизменены.

Воздух неожиданно исчез, и я почти без сил рухнул в кресло.

— Вы...вы хотите, чтобы мальчишка проник в подземелья и встретился с Темным Лордом? — выдохнул я. Молчание стало подтверждением, и я потрясенно покачал головой: — Но зачем?!

— Поверьте, что на это есть свои причины.

— Причины?! — мой голос начал повышаться. Вновь резко выпрямившись, я практически закричал: — Ему одиннадцать лет, Дамблдор! Одиннадцать! Он еще ничего не знает, а даже если бы и знал, не смог бы справиться с Лордом! Они же убьют его там, а вы — вы все подстроили! Вы намеренно сделали так, чтобы Хагрид привлек внимание Поттера к камню, вы будто специально предупредили о запретном коридоре в День распределения, вы решили оставить в штате Квиррелла, хотя я много раз сообщал вам о его действиях, а теперь вы спокойно признаете, что собираетесь организовать встречу Поттера с Лордом! Зачем вам все это?! Ведь мы должны защищать его!

— Вы, безусловно, правы, Северус, — Дамблдор заговорил только тогда, когда я начал задыхаться и замолчал, не в силах бороться с ужасом и гневом. — Мы должны сделать все, чтобы защитить Гарри. Именно поэтому я попросил вас приглядывать за Квирреллом — чтобы отвести от мальчика опасность.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— А вы готовы выслушать, Северус? Действительно выслушать?

Мрачно поджав губы, я кивнул.

— Как вам известно, в ночь, когда Волдеморт не смог убить Гарри и его проклятье ударило в него самого, между ними образовалась определенная связь. Мы знаем очень мало о ней, но неоспоримым фактом является то, что в Гарри есть достаточно от Волдеморта, чтобы испытывать сомнения относительно будущей лояльности мальчика.

— Вы предполагаете, что он может перейти на сторону Лорда вместо того, чтобы бороться против него?!

— Я не предполагаю, я всего лишь не отрицаю такой возможности. Приведу некоторые примеры, Северус: палочка Гарри, которая оказалось сестрой палочки Волдеморта.

— Что это значит?

— У них одна и та же сердцевина. Сложно сказать, к каким последствиям это может привести, но, бесспорно, часть сил Волдеморта передалась Гарри. Вот почему я думал, что он может попасть в Слизерин, вот почему предупредил вас тогда.

— Но Поттер в Гриффиндоре, и даже при всей его заносчивости сложно представить, что когда-то он поддержит убийцу родителей.

— Это так. Однако боюсь, он до сих пор не до конца понимает, что такое абсолютное зло и чем оно может грозить.

— Вы думаете, встреча с Лордом на первом курсе научит его? Вам не кажется, что это излишне экстремальное решение? Ведь это не игра, это опасность.

— У мальчика есть кровная защита, Северус. С ним ничего не должно случиться, а мы только убедимся в том, что она работает.

— Бессмысленный риск!

— Есть еще кое-что, — Дамблдор тяжело вздохнул. — Вы должны понимать, что рано или поздно Гарри встретится с Волдемортом в финальном сражении и он должен быть готов. Он должен быть уверенным в себе, не бояться, быть готовым идти до конца. Опыт на первом курсе избавит его от страха, он поймет, что зло не всесильно и тьму нельзя победить тьмой, поскольку есть и другие пути.

— Например? — в моем голосе отчетливо слышалось презрение, но Альбус предпочел его игнорировать.

— Свет, Северус. И мне известно, что вы также возлагаете на него куда большие надежды, чем демонстрируете.

— Я не понимаю, как встреча с Волдемортом окончательно обратит мальчишку к свету!

Директор загадочно улыбнулся.

— Что вы знаете о зеркале Еиналеж, Северус?

Вопрос заставил меня нахмуриться.

— Древний артефакт, способный показывать самые сокровенные желания, иными словами то, чего быть не может. Почему вы спрашиваете, какое отношение это имеет к...

— Зеркало сейчас в школе. Я намереваюсь познакомить Гарри с его свойствами, а затем поместить камень внутрь.

— Что значит «поместить камень внутрь»? Как?

— В итоге он достанется тому, кто хочет отыскать его, а не использовать, и мне хочется верить, что мальчик пройдет это испытание со всем достоинством, на которое способен.

— Ваши вечные игры, Дамблдор, — прошипел я. — Не кажется ли вам, что всю ситуацию, в том числе и «безопасную, но поучительную» встречу Поттера с Лордом подстроить будет чертовски трудно? И заметьте, что я рассуждаю крайне оптимистично!

— Все получится, Северус. В итоге возвращение Волдеморта отсрочится на неопределенный срок, Квиррелл больше не будет раздражать нас своими методами преподавания, а Гарри примет окончательное решение и сделает правильный выбор в будущем, не говоря уже о том, что избавится от страха перед тем, что ему предстоит.

— Но вы все равно не можете гарантировать, что мальчик будет в безопасности.

— Если вас это успокоит, Северус, — брови Альбуса насмешливо приподнялись, — то я буду рядом на случай непредвиденных обстоятельств, хотя таких, уверяю, не останется.

Я упрямо покачал головой.

— Мне по-прежнему не нравится все это. Я не понимаю, как вы могли решиться...

— Мы подошли к самой важной части, Северус, — голос директора стал тихим. — Я поделился с вами информацией. Теперь остается только вопрос доверия.

— Доверия? — нервно переспросил я.

— Именно. Скажите, вы доверяете мне?

— Да, — я почти ненавидел себя, когда выплюнул это слово, но сомнений не возникло ни на секунду. Если не верить Дамблдору, кому вообще можно доверять?

— Тогда я прошу вас следовать моим указаниям. Помогать мне, как вы делали все эти годы. Поверьте, я знаю, с чем имею дело, и могу заверить, что все только к лучшему. Очередной шаг вперед в войне против Тома.

Сил спорить больше не было. Я ощущал себя выжатым как эмоционально, так и физически.

— Хорошо, — тускло проговорил я, — я сделаю все, о чем вы попросите.

Дамблдор мягко улыбнулся.

— Я очень ценю это, Северус. И я очень благодарен вам за помощь.

Кивнув, я поднялся на ноги и двинулся к двери. Рука неосознанно сжимала неиспользованный пузырек с Веритасерумом.