Всё будет по-другому (гет)

Гарри вошёл в дом и снял мантию. Гермиона стояла и ждала его в гостиной. Она не сразу заметила, что было у него в руках — Поттер крепко сжимал в ладони цветы, очень красивые и нежные. Это были гермини и гиацинты, собранные в прекрасный букет.

— Гермиона! — Войдя в комнату, удивился Поттер. Он никак не ожидал увидеть её в это время — обычно она приходила гораздо позже. — Я так рад, что ты уже дома. Вот, это я купил тебе, — он протянул ей цветы.

Гермиона действительно не ожидала этого, она взяла букет и натянуто улыбнулась.

Гарри сразу обратил внимание на наряд любимой и тут же проговорил:

— Какая же ты у меня красивая. Мы куда-то идёт?

— Нет не идём, — поспешила ответить Грейнджер. — Просто решила немного разнообразить наши скучные будни и организовала романтический ужин дома. Иди переодевайся и живо за стол. У меня уже все готово, — и не дожидаясь когда он ей ответит, Гермиона пошла в столовую.

Гарри улыбнулся и быстро направился в свою комнату. За эти несколько недель, которые любимая пропадала на работе он успел за ней ужасно соскучиться. Поттер был несказанно рад, что они, наконец, смогут побыть с ней наедине.

Гермиона подошла к буфету, взяла с полки вазочку и, налив воды, поставила в неё цветы. Затем Грейнджер пошла в гостиную, чтобы поставить там цветы. И какое же было её удивление, когда она увидела, что все подоконники были сплошь и рядом заставлены букетами. Там были розы, камилы, орхидеи и много ещё разных цветов, названия, которых она даже не знала.

«Ну надо же! — Удивилась Гермиона, — Выходит, Гарри уже не в первый раз приносит мне цветы. А я даже не замечала их, приходя домой», — она почувствовала себя сейчас виноватой перед ним и решила обязательно его за них поблагодарить. Конечно, ей было приятно, что Гарри, таким образом, пытался оказать ей знаки внимания, но кроме благодарности к нему она больше ничего не испытывала. «А где же те эмоции, что были раньше? — Неожиданно озадачилась Гермиона, почувствовав внутри некую пустоту. — Нет того замирания сердца и дикого восторга от подобного сюрприза», — данное обстоятельство её очень расстроило и она стала возлагать большие надежды на совместный ужин.

Поттер быстро переоделся и поспешил спуститься вниз, где его ждала Гермиона. Он был в предвкушении прекрасного вечера. По такому случаю Гарри не поленился одеться в костюм, так как знал, что его любимой это должно понравиться. Он вошёл в комнату и, сияя, как новенький цент, сел за стол.

— От запахов просто кругом голова, — начал Гарри, пододвигая к себе тарелку.

Гермиона сидела напротив него и смотрела не мигающим взглядом куда-то в сторону. Она не сразу отреагировала на слова Гарри, так как пока он одевался её мысли внезапно поглотила работа. Вместо того чтобы радоваться вместе с Поттером возможности побыть с ним наедине она думала о месячном отчёте.

«Мне кажется, что я что-то упустила. Я не помню чтобы в отчёте упоминалось о петиции кентавров», — Грейнджер выглядела сейчас очень сосредоточенной и о том, что она должна была поблагодарить Гарри за цветы уже забыла.

— Ты почему не ешь? — Вновь обратился к ней Гарри. — Остывает же, — он ловко орудовал вилкой и ножом, пытаясь побыстрей разделаться с запечённой форелью.

Гермиона, наконец, перестала думать о работе и, выдавив из себя что-то наподобие улыбки, произнесла:

— Я не голодна.

— А я зверски голоден! Всё что ты готовишь это нечто! Просто пальчики оближешь! — Поттер не уставал нахваливать свою любимую — сейчас был настоящий пир для его желудка. Из-за сильной занятости в последнее время она нечасто баловала его домашней едой и ему приходилось в основном питаться всухомятку. Зная о занятости любимой, он даже ни разу не упрекнул её за это, пытаясь взять часть домашней работы на себя. Конечно, у него не всё получалось так как надо, но Поттер очень старался. Безусловно, похвалы от Гермионы он так и не дождался, но Гарри не обижался — уж слишком он любил её.

Расправившись с главным блюдом, Поттер перешёл к бутербродам, запивая их апельсиновым соком. Грейнджер сидела и рассматривала зажжённую свечу в красивом кованом подсвечнике — языки пламени в такт играющей музыки весело трепетали и подрагивали. Всё это сейчас привлекало Гермиону больше, чем парень, который не сводил с неё своих любящих глаз.

Наконец, её взгляд оторвался от пламени и она посмотрела на Гарри. Он запихивал себе в рот уже четвёртый по счету бутерброд. Раньше, когда она видела, что её любимый с удовольствием уплетает её стряпню она не могла скрыть своего умиления, а сейчас ей было абсолютно всё равно. Безразличие — вот, что она чувствовала в данный момент.

Неожиданно лицо Гарри заметно оживилось — он услышал как заиграла до боли знакомая мелодия. Это была их с Гермионой песня, именно под эти чарующие звуки Гарри и Гермиона танцевали их первый танец. Он просто не смог больше усидеть на месте и, улыбнувшись, привстал со стула. Потом Поттер подошёл к своей избраннице и, протянув ей руку, произнёс:

— Я буду очень рад, если вы осчастливите меня своим танцем.

Гермиона не ожидала этого, но от предложения потанцевать не отказалась. Она очень любила танцевать и вложила свою ладонь в его руку. Он помог ей встать и, отведя в сторону, обнял за талию. Поттер закружил её в танце, как в первый раз, только сейчас он двигался более увереннее. За эти годы Гарри не раз уже танцевал с ней, но тот трепет, который он испытывал тогда до сих пор не угас, а стал ещё сильнее. Именно Гермиона заставила его полюбить танцевать. До неё это сделать ещё ни кому не удавалось.

Только спустя минуту Грейнджер смогла расслушать, что за песня сейчас играет.

«Ну надо же как же я сразу не поняла, что это наша с Гарри песня», — задумалась она. Стоило раньше Гермионе услышать первые ноты этой композиции, так сразу у неё замирало сердце и приятные воспоминания возникали сами собой. Сейчас ничего подобного не происходило, просто играла хорошо знакомая песня — вот и всё.

Поттер нежно держал любимую за талию, как и раньше он считал, что в его руках находится настоящее сокровище. Они двигались в такт музыки и когда она закончилась Гарри и Гермиона остановились. Поттер стоял напротив неё и не мог отвести взгляд. Он любил её всем сердцем, как и прежде, а может даже больше и как можно скорее хотел сделать её своей женой.

— Я жду того дня когда смогу назвать тебя миссис Поттер, — произнёс Гарри и провёл рукой по её подбородку.

Гермиона ничего не ответила, а лишь опустила глаза. Танец она кое-как ещё выдержала, а вот эти нежности были для неё невыносимы. Он наклонился, чтобы её поцеловать, но она ловко увернулась, прошмыгнув ему за спину.

— Ты ещё десерт не пробовал, — произнесла Гермиона чуть дыша и направилась к столу.

Гарри опешил, он не мог понять, почему она не позволила себя поцеловать. Поттер стоял посреди гостиной в полном недоумении. «Видимо, я не до конца ещё знаю женщин», — подумал он и тоже подошёл к столу. Поттер сел и внимательно стал наблюдать, как Гермиона, не поднимая головы, быстро наливает чай в кружку и кладёт кусочек пирога на тарелку.

— Черничный, твой любимый, — проговорила она и стала наливать чай в свою кружку. Она поняла, что не должна была так себя вести, но поделать с собой ничего не могла. Находиться сейчас с Гарри наедине ей было очень тяжело и она уже пожалела, что затеяла весь этот романтический ужин. «Видимо, эта романтика совсем не помогает от предсвадебного мандража, который грозит расстроить и саму свадьбу», — в ужасе подумала Грейнджер. — «Что же делать?» — Ответ на этот вопрос умная Гермиона найти так и не смогла, и пообещала себе, что постарается держать себя в руках, чтобы окончательно не испортить друг другу вечер.

— Ты права черничный пирог один из самых моих любимых, — Поттер решил тоже не заострять внимание на инциденте, который только что произошёл. Мало ли какой у Гермионы был сегодня день, может она не в настроении. И он, как ни в чём не бывало стал поглощать пирог, запивая его горячим чаем, при этом не ленился нахваливать стряпню любимой. — Всё настолько вкусно, что пальцы можно проглотить.

Гермиона выжала из себя улыбку, смотря как будто сквозь него. Его слова лишь эхом доносились до её разума, так как были совсем неинтересны. Она время от времени делала глоток чая и не могла дождаться когда закончиться этот ужин.

— Спасибо, милая, всё было очень вкусно! — Гарри вытер салфеткой рот и, поднявшись со своего места, направился к ней. Он наклонился у самого её уха и прошептал. — Теперь я просто обязан тебя за это отблагодарить.

Его бархатный тембр просто не мог оставить её равнодушной, но у Гермионы это ничего не вызвало, кроме раздражения. Когда его дыхание коснулось её кожи, ей действительно стало не по себе, а когда он взял её за руку и потянул за собой, тут у неё сработала защитная реакция. Она всеми силами пыталась избежать близости с ним.

— Ты иди, а я приду потом. Нужно прибрать со стола, — Грейнджер вмиг придумала отговорку, чтобы потянуть время.

— Нет, ты так просто от меня не отделаешься, — Поттер достал свою палочку и одним движением руки заставил всю посуду отправиться в раковину. Затем сама собой включилась вода и, ожившая губка, стала настойчиво тереть тарелкам бока. — Ну вот, теперь ты можешь быть свободна.

— Гарри, я же просила тебя — дома никакой магии! Мы же живём в районе маглов! Только в крайнем случаи...

— Так это и был тот самый крайний случай, — перебил её Поттер. — Я же не мог какой-то посуде помешать побыть мне со своей любимой.

Это слово резануло Гермионе слух. «Любимая, он так просто это говорит. А вот я почему-то не могу его так назвать», — подумала она, но развить свои мысли дальше Грейнджер не успела, так как Гарри по привычке подхватил её на руки, отрезав все пути к отступлению, и понёс в спальню.

* * *

В небольшом душном кабинете в самом центре Англии Драко пытался сосредоточиться на работе. Уже прошла неделя, как Джинни вернулась с чемпионата по квиддичу и просто забрасывала его письмами. Желания отвечать на них у него не было, как и желания увидеться с ней. Ну, что он ей скажет? Все эти объяснения, типа наши дороги теперь разошлись были не для него, и он очень надеялся, что его молчание она поймёт правильно. Но судя по охапке писем, которые ему снова и снова приносили совы до неё пока не доходило. Малфоя очень злила эта ситуация. Для себя он решил, что отец был прав — Джинни Уизли ему совсем не подходит, но теперь он понял, что отделаться от неё ему будет не так уж и легко.

Избрав выжидательную позицию, Драко полностью погрузился в работу и трудился не покладая рук. Начальник, не уставая, нахваливал его и подкидывал на радостях всё новую и новую работу.

Все те письма, которые присылала ему Джинни, он выкидывал даже не читая, кроме одного — последнего. Оно случайно затерялось в рабочих бумагах и неожиданно попалось ему на глаза. Сколько было боли и отчаяния в этих строчках. Она просто умоляла его встретиться и всё ей объяснить.

Сейчас Малфой был явно не в настроении и это злополучное письмо сыграло здесь немаловажную роль. В глубине души ему, конечно, было жаль Джинни, но это чувство было настолько глубоко, что неожиданная неприязнь оказалась намного сильнее. Он одновременно злился на неё и на себя за то, что сложилась такая ситуация и безумно жалел, что вновь возобновил с ней отношения. Если бы этого тогда не случилось, то ему не пришлось бы сейчас скрываться и нервничать понапрасну.

Драко сидел за столом и пытался распаковать артефакт, чтобы изучить и оценить его стоимость. Сложившаяся ситуация завела его до предела и он очень рассердился, что упаковочная бумага никак не желала открываться. Малфой с силой дёрнул за край и упаковка, наконец, порвалась и из неё вылетела стеклянная маска. Она мгновенно поднялась в воздух и, достигнув своего пика, полетела обратно на стол. Видя всю серьёзность дела, Драко тут же среагировал, так как не мог допустить, чтобы артефакт получил повреждения. Он схватил маску на лету, не дав ей удариться о стол.

В следующий момент тело Малфоя обмякло и он рухнул всем своим телом на мраморную столешницу.

Через некоторое время в кабинет вошли двое: один был длинный, худощавый с вытянутым лицом и большими карими глазами, а другой, наоборот, невысокого роста, круглолицый и очень упитанный.

Как только, входная дверь захлопнулась, послышались голоса:

— Малфой, хватит работать, пошли обедать, — произнёс тот, что был выше ростом.

— Браин, смотри, похоже, он уже наработался, — схватившись за живот, прыснул от смеха другой. — Ну надо же наш лучший работник дрыхнет на рабочем месте. Чем же ты ночью занимался?

— Погоди, Том, — неожиданно остановил его Браин. — Дай я его сейчас напугаю. — он подошёл к столу и, наклонившись к уху Драко, что есть силы заорал. — Подъем!

Двое друзей уже были в предвкушении и в любой момент готовы были подавиться от хохота, наблюдая, как Малфой будет в испуге метаться по кабинету, но Драко на их выходку даже не отреагировал.

— В чём дело? — Непонимающе замигал Том. — Неужели он так крепко спит?

— Не думаю, — произнёс его друг. — Мне кажется здесь дело совсем в другом.

— И в чём же?

— Смотри, у него в руках маска. Возможно, она проклята, — ответил ему Браин. Нужно быстро доложить об этом начальству и вызвать сотрудников Мунго.

Браин и Том поспешно покинули кабинет, чтобы Драко смогли своевременно оказать помощь. В их деле получить случайное проклятье — это не редкость. Порой даже самый безобидный артефакт может оказаться небезопасным. Конечно, все сотрудники отдела предупреждены, что голыми руками трогать ничего нельзя, но бывают и горькие исключения...

* * *

По длинному светлому коридору больницы бежала женщина, она нервно заглядывала на таблички, висевшие на дверях, и искала нужный ей номер. Растрёпанные волосы, придавали ей неряшливый вид, но, похоже, её это мало волновало. Взволнованное лицо и нервно бегающие глаза — говорили сами за себя. Это была Нарцисса. Сзади неё не спеша вышагивал Люциус, судя по всему он был очень недоволен, что ему пришлось тащиться сюда.

«Что ещё там приключилось с моим непутёвым сынком?» — думал он. — «Как всегда не может жить без приключений». Переживаний за Драко у Люциуса не было — живой, да и ладно. Это Нарцисса пеклась за сына с самого детства, носилась с ним всегда, как с маленьким. Была бы её воля она замотала бы его в пелёнки и не куда от себя не отпускала. Именно так и думал Малфой, глядя на то, как его жена просто с ума сходит при одной мысли, что с её сыном что-то случилось. Люциус ко всему относился намного проще и с лицом, которое совершенно не выражало никаких эмоций следовал за супругой.

— Нашла! — Закричала Нарцисса и потянула за ручку двери. Но войти в палату ей не удалось — прямо навстречу вышел седовласый целитель и преградил путь:

— Здравствуйте! Вы к кому? — Поинтересовался старик в лимонном халате, на бирке которого было написано:«Гиппократ Сметвик».

— Здравствуйте! Мы родители Драко Малфоя. Я Нарцисса, а вот это мой муж, — к этому моменту Люциус уже успел подойти к своей жене и она взяла его под руку. — Скажите, что произошло с нашим сыном?

— Я вам всё сейчас расскажу, но, кроме этого, мне нужно с вами очень серьёзно поговорить.

— Мы вас слушаем, — запинаясь произнесла Нарцисса, едва сдерживая слезы. Она уже предчувствовала, что с Драко не всё хорошо.

— Как нам известно ваш сын поступил в больницу с подозрением на получение сильнейшего проклятья, — начал рассказывать Гиппократ. — Такой вывод был сделан потому, что когда его нашли у него в руке был некий артефакт.

«Вот олух! Кто же берёт артефакты голыми руками?» — Рассердился Люциус, кипя от злости. — «Так сглупить мог только мой сынок. Какой стыд».

— Скажите, как он? — Не выдержала Нарцисса, в отличии от мужа она и не думала обвинять во всём сына, её волновало лишь его здоровье.

— Сложно сказать, почему он прибыл к нам в таком состоянии. Позже выяснилось, что данный артефакт оказался не настолько опасен. Проклятье было, конечно, но очень слабое и существенного вреда нанести ему не могло, — целитель откашлялся в кулак и продолжил. — Понимаете, обследовав вашего сына, мы установили, что он очень ослаблен энергетически, что даже малейшее и безобидное проклятье или заклинание в лучшем случае может надолго приковать его к больничной койке.

— А в худшем? — Дрожащими губами произнесла Нарцисса.

— А в худшем — смерть, — произнёс Сметвик, опустив глаза. — Можете не сомневаться сейчас мы делаем всё возможное, чтобы поднять вашего сына на ноги. Но вы должны помнить, что Драко ещё долгое время будет находиться в опасности. Даже случайное заклинание может стать для него роковым.

— Какой ужас! — Миссис Малфой больше не скрывала слез. — Неужели никак нельзя ему помочь? Ну, как-нибудь напитать его этой энергией.

— К сожалению нельзя. Его организм истощался не один день, и даже не месяц. Могу смело сказать, что, возможно, это происходило годами. Именно поэтому всё оказалось так запущено. Каждая новая встреча с магией, будь то проклятья или заклинания постепенно подрывали его здоровье. Сейчас, судя по всему, была критическая точка, — пояснил Гиппократ. — Если бы артефакт оказался чуть сильнее, то вашего сына уже с нами не было бы.

— Спасибо, мы всё поняли. Теперь мы будем ещё больше его оберегать, — глотая слезы, проговорила Нарцисса. — Мы можем к нему зайти?

— Как только целители закончат свою работу мы вас позовём, — ответил ей Сметвик. — Присядьте пока здесь, — предложил он, указав на скамью у двери, а сам обратно зашёл в палату.

Нарцисса вытянула шею, чтобы разглядеть на больничной койке своего мальчика, но Гиппократ очень быстро захлопнул за собой дверь и ей ничего не удалось увидеть.

Люциус за всё это время не проронил ни слова. Эту новость он тоже выслушал хладнокровно, даже мускул не дрогнул на его лице. Нельзя сказать, что ему было всё равно, скорее, наоборот, внутри у него всё кипело от возмущения — мало того, что его сын опозорился, не соблюдая правила безопасности, так вдобавок к этому он стал теперь словно хрустальная ваза, которую нужно оберегать. Всю эту бурю эмоций Малфой искусно скрывал, сохраняя невозмутимый вид.

Как только дверь за целителем закрылась Люциус тут же получил удар в плечо.

— Это ты во всём виноват! — Плача навзрыд закричала Нарцисса.

Люциус очень был удивлён такой реакцией жены — она никогда такого себе не позволяла и тем более в общественных местах.

— Что ты такое говоришь? — Запротестовал Малфой. — Дорогая, держи себя в руках. — он взял её за плечи у буквально насильно усадил на скамью и сам сел рядом.

— Это твоя вина, что наш мальчик сейчас в таком состоянии. Это ты довёл его до этого, — в голос рыдала Нарцисса, даже не пытаясь утереть слез.

— Что за бред ты несёшь, прекрати! — Люциус уже начал напрягаться. Он переживал, что сейчас на шум могут выйти люди и потом сплетен не оберёшься. Малфой не желал, чтобы о нём лишний раз говорили. Ему не без труда удалось вновь заслужить доброе имя и уважение и терять его он очень не хотел.

— Это не бред, Люциус! — Миссис Малфой подняла на него заплаканные глаза. — Когда целитель сказал, что годами наш сын терял энергию, я сразу догадалась. — она перевела дыхание и через мгновение продолжила. — Твоё заклятье подчинение всему виной!

— Замолчи немедленно! — Малфой подскочил на ноги. — Ты, что выжила из ума говорить здесь об этом! — Сквозь зубы процедил он.

Нарцисса и правда от горя обезумила, она даже не подумала, что может грозить её мужу, узнай кто-нибудь, что он проделывал такое со своим собственным сыном.

— Прости, я... — пробормотала миссис Малфой, едва прийдя в себя, но договорить ей, так и не удалось — дверь палаты отворилась и их с Люциусом пригласили войти.