Secrets. Will you find them out? (О секретах) (джен)

В четверг утром Гарри, Рон и Гермиона прибыли все вместе в Большой зал. Обычно то Рон, то Гарри любили поспать подольше, а могли и вовсе вдвоём пропустить завтрак, перебиваясь весь день бутербродами, которые заботливо захватывала для них Гермиона. Сегодня же, сидя за факультетским столом, ребята наслаждались овсянкой, тостами и тыквенным соком. В 8:30, как по расписанию, в Большой зал влетели десятки сов. Что только не несли пернатые в своих лапах и клювах. Одни ученики получили свежий выпуск Ежедневного Пророка, другие — сладости от родителей, а третьи — заказы из Косой Аллеи. Гарри к своей огромной радости заметил Хедвиг среди влетевших сов, а ещё больше его порадовало то, что она прилетела не с пустыми “руками”. К её лапке было привязано небольшое письмо, упакованное в самодельный конверт из потрёпанного тёмно-жёлтого пергамента. На лицевой стороне конверта было подписано “Гарри от Бродяги”. На душе у гриффиндорца тут же потеплело. Всё-таки, Сириус получил его письмо и написал ответ, несмотря на то, что ожидание в этот раз существенно затянулось. “Возможно, он просто находится очень далеко от Хогвартса”, — подумал Гарри, хоть он и предполагал, что Сириус за это время не покидал территории Соединённого Королевства. Гарри отвязал письмо и спрятал его в глубокий карман мантии. Рон и Гермиона бросили на друга многозначительные взгляды, как бы спрашивая, было ли это письмо от Сириуса. Хедвиг тем временем пристроилась на плече мальчика.

— Да, — ответил Поттер на немой вопрос друзей. — Открою в другом месте.

Гарри угостил Хедвиг печеньем со стола и провёл рукой по перьям фамильяра. Это были своего рода ласковые прикосновения, которые создавали особую связь между пернатым почтальоном и её владельцем. Хедвиг благодарно ухнула в ответ, слетела с плеча мальчика и направилась в совятню. Гарри с теплотой проводил её взглядом и, как только сова вылетела из Большого зала, поднялся из-за стола и предложил Рону и Гермионе пойти вместе с ним. Друзья положительно ответили на его предложение. Рон быстро закончил завтракать, Гермиона оставила закладку в очередном талмуде для «лёгкого чтения», и ребята отправились вслед за Гарри в кабинет чар.

Поттеру не терпелось прочитать ответ от крёстного, поэтому по пути на занятие он забежал в первый свободный кабинет, которых в Хогвартсе было невиданное множество.

— Гарри, ты куда? — окликнула его Гермиона, но всё же последовала за ним.

— Гермиона, до занятия ещё 15 минут. Я специально закончил завтракать пораньше. Пришёл ответ от Сириуса, — произнёс Гарри, параллельно доставая письмо.

Мальчик облокотился спиной о пыльную парту и развернул конверт. По мере прочтения его лицо приобретало всё более хмурый и раздражённый вид. А где-то внутри него постепенно закипала злость, что можно было заметить по лёгкой испарине на лбу и с каждой минутой сильнее сжимавшимся кулакам.

— Что там, Гарри? — спросил Рон, как только друг отложил пергамент.

— Возьмите, прочитайте, — Гарри протянул письмо. — Как вы уже знаете, на отработках у Снейпа я не только чищу котлы, в этот раз он засадил меня за строчки. Но это не совсем те строчки, которые мы привыкли писать у других преподавателей. Я раньше вам не говорил, но я переписываю архивные карточки Филча. И именно из-за них я захотел найти информацию о родителях. Если кратко, то там написано, что отец и Сириус за годы учёбы чуть не успели разнести половину школы и покалечить многих учеников. А кого-то и успели...

— Но, Гарри, ты не думал, что Снейп специально подсунул тебе эти карточки? — перебила его Гермиона.

— Я так и подумал, поэтому написал письмо Сириусу. Я хотел знать, правда это или нет. В общем, вот его ответ. Прочитайте сами.

Гермиона взяла пергамент и начала читать вслух, чтобы не тратить время, передавая лишний раз письмо из рук в руки.

“Дорогой Гарри,

Я был очень рад получить твоё письмо. Начну с ответа на вопросы.

Первый — да. Мы с твоим отцом, Римусом и Питером действительно нарушили много правил в школьные годы, но они не были какими-то ужасными. Мы много исследовали территорию Хогвартса по ночам и пробирались в никому неизвестные проходы и коридоры. Нам было интересно изучать школу, Гарри, и не стоит судить нас за это. Насчёт других студентов — я бы не назвал это издевательствами. Ты слишком сильно выразился. На мой взгляд, это были розыгрыши. Смешные и довольно безобидные. Знаешь, красили слизеринцам волосы в зелёный цвет или подливали за завтраком огненный виски Макгонагалл в стакан с тыквенным соком. А по поводу драк и дуэлей — а у кого их не было, Гарри? Вспомни себя и младшего Малфоя. Точно то же самое происходило и у нас со слизеринцами, возможно, только немного чаще, нас всё же было четверо. Да и война тогда набирала оборот, противостояния были более жёсткими, чем пара Stupefy в коридорах.

Отвечаю на твой второй вопрос. Нет, Гарри, я не считаю, что это было чем-то неправильным. Мы были глупыми, были детьми, и наши развлечения казались смешными и естественными для того времени. Ничего противозаконного или ужасного мы не делали. Тебе не стоит из-за этого волноваться.

Дальше ты спрашивал про Снейпа. Он действительно часто принимал участие в наших розыгрышах. В качестве жертвы. Для нас он был кем-то вроде Драко Малфоя для тебя — наглым, противным слизеринцем. Мы невзлюбили друг друга с первой встречи, и наша неприязнь длилась до самого выпуска. Больше мы не пересекались. И, думаю, ни один из нас этого бы не хотел. Только не подумай сейчас, Гарри, что мы унижали бедного беззащитного Снейпа. Он прекрасно отыгрывался на нас в ответ, на всех четверых. И разбрасывался он отнюдь не простыми проклятиями, а чем-то тёмным или вообще неизвестным, вероятно, заклинаниями собственного изобретения, к которым никто потом не мог подобрать контрзаклятия.

Гарри, я не представляю, откуда ты узнал об этом так много информации, к тому же относительно достоверной. Я прошу тебя не думать плохо обо мне и Джеймсе из-за этих шалостей. Твой отец был прекрасным человеком, и у него было немало заслуг. Джеймс был лучшим ловцом, талантливым учеником (10 ЖАБА на 7 курсе), отличным аврором, заботливым отцом и прекрасным другом. Он всегда помогал своим близким. И никакие школьные розыгрыши не делают его плохим человеком.

Поверь мне, Гарри.

А теперь я бы хотел задать тебе несколько вопросов.

Как твои дела в Хогвартсе, что у тебя сейчас происходит? Как идёт твоя подготовка к третьему туру, и могу ли я как-то помочь? И, Гарри, я должен тебя спросить, не испытывал ли ты больше боли в шраме? Меня это волнует, как и те непонятные сновидения.

Береги себя,

Сириус.

P.S. Сожги письмо после прочтения.”

Гермиона вернула Гарри пергамент.

— Профессор Снейп? Серьёзно? Мне теперь неловко смотреть ему в глаза после того, что я только что узнала.

— Расслабься, Гермиона. Мы ничего такого не сделали. Веди себя как обычно, — подбодрил её Рон.

— Это так странно и невероятно одновременно! Мне даже не верится, что твои родители, Гарри, учились одновременно с профессором Снейпом. А ещё более невероятным мне кажется то, что он придумывал свои заклинания, когда был студентом Хогвартса! — в голосе Гермионы слышались нотки восторга.

— Пойдём к Флитвику, а то опоздаем, — произнёс Поттер.

Гарри же был хмурым и молчаливым. Всё-таки информация с карточек подтвердилась, и не кем-то чужим, а самым близким человеком. Он не хотел винить Сириуса, но всё-таки понимал, как сильно он раньше идеализировал родителей и крёстного. Гарри желал видеть вещи такими, какими они были в действительности.

* * *

Отработка у Снейпа началась по расписанию в 18 часов. Сегодня Гарри переписывал карточки уже за седьмой курс родителей. Коробок становилось всё меньше и меньше, а значит, и взыскания могли закончиться раньше, если он выполнит весь объём работы.

Снейп был на редкость раздражённым. Он периодически вставал из-за своего стола, оценивал прогресс Поттера, оставлял непрошенные комментарии и всем своим видом источал недовольство. За час до конца отработки декан Слизерина вообще покинул кабинет, заперев Гарри внутри и забрав с собой его волшебную палочку.

Времени было уже чуть больше 22 часов. Гарри чувствовал себя уставшим и желал как можно скорее вернуться в гостиную. Наконец, дверь кабинета открылась, и показался Снейп. Выглядел он, казалось, ничуть не радушнее, чем в начале отработки.

— Сколько успели, Поттер? — поинтересовался он, подходя к парте, за которой сидел Гарри.

Мальчик растерянно указал на несколько исписанных коробок с карточками. Профессор ни разу до сегодняшнего дня не проверял ни количество, ни качество выполненной работы.

— Хорошо. Свободны.

— Профессор, можно вас кое о чём спросить? — рискнул Поттер, учитывая не самое лучшее расположение духа зельевара.

Северус вернулся к своему столу, недобро прищурился и произнёс:

— Валяйте, Поттер. Не думаю, что ваши вопросы сделают этот день хуже, — в голосе Снейпа слышалась насмешка, и даже не над ним, Гарри, что сильно удивило мальчика.

Он набрался смелости и начал быстро говорить.

— На этих карточках, что вы дали мне переписывать, написано очень много о моих родителях, и я не мог этого не заметить. В общем, я не сразу поверил в то, что это не подделка и изучил много источников, и вы единственный, у кого я об этом ещё не спросил. Я много раз встречал ваше имя тоже, ну, среди этих карточек. Скажите, пожалуйста, это всё правда? Абсолютно всё?

Гарри уже почти смирился с мыслями о том, что его представления о родителях оказались ложными, но что-то всё ещё тревожило его, не давая спокойно взглянуть на эту ситуацию и оценить её со стороны.

На лице Снейпа не промелькнуло ни единой эмоции.

— Да, Поттер. Я мельком просмотрел эти карточки перед тем, как выдать их вам, и могу вас заверить, что информация, которая там указана, достоверная. Мистер Филч записывает исключительно факты без каких-либо приукрашиваний. Это всё?

— Сэр, я бы хотел сказать, что мне жаль, что вы были причастны к действиям моего отца. И прошу поверить вас, что я правда не такой, как они.

Северус протяжно вздохнул. Последнее, что ему сейчас было нужно — это жалость от Поттера по поводу того, о чём мальчишка месяц назад даже не представлял.

— Поттер, успокойтесь. Я вам на прошлой неделе сообщил, что теперь я оцениваю вас исключительно по вашим поступкам. С того момента ничего не поменялось. Не придумывайте лишнего.

— Да, я понял. И, профессор, я хотел сказать ещё одну вещь... — Снейп вопросительно изогнул бровь. — Я переписал все карточки, которые вы оставили для меня!

— Что ж, видимо, это взыскание было для вас на редкость интересным, мистер Поттер. Тем не менее, до конца семестра осталось ещё больше месяца. Я найду для вас работу, не переживайте. В следующий раз в понедельник в 18 часов.

Гарри уныло кивнул.

— До свидания, сэр.

Зельевар коротко кивнул ему на прощание.

* * *

В пятницу вечером трое студентов Слизерина постучали в кабинет декана. Получив разрешение войти, ребята подошли к массивному столу и почувствовали, как на дверь опустились запирающие и заглушающие чары.

— Добрый вечер, — произнёс Снейп. — Как я понимаю, все вы решили решили избавиться от темномагических отпечатков на ваших палочках?

Студенты кивнули.

— Что же, похвально, — Снейп улыбнулся.

Декан выложил на стол три прямоугольных футляра. Каждый из них представлял собой прочную маленькую коробку бежевого цвета, обитую внутри чёрным бархатистым материалом. В центре футляра было видно углубление, которое в последствии подстраивалось под форму волшебной палочки для её безопасной транспортировки.

— Оставьте здесь ваши палочки и не забудьте поставить магическую подпись.

Ребята быстро выполнили указание декана.

— Профессор, подскажите, пожалуйста, когда мы сможем получить наши палочки обратно? — задал Нотт интересующий всех вопрос.

— Ожидайте сообщения от меня ближе к воскресенью. Думаю, один день без инструмента вы переживёте.

Слизеринцы нерешительно кивнули. Никому из них не хотелось отдавать свою волшебную палочку другому человеку и чувствовать себя целый день беззащитным. Но это был отличный повод, чтобы начать тренироваться в простых беспалочковых заклинаниях. Лишь бы не попасть потом Больничное крыло от магического истощения.

Снейп убрал коробки в ящик стола, который дополнительно закрыл заклинанием.

— Господа, раз вы решились на очистку ваших волшебных палочек от следов тёмной магии и пришли за этим ко мне, у меня к вам будет всего одно ответное требование.

Три пары глаз удивлённо установились на него. Волновался даже Драко, который знал, что крёстный не стал бы намеренно заставлять его делать что-то опасное.

— Какое, профессор? — осмелился Малфой.

— Поскольку очистка ваших палочек — это колдовство редко встречаемое и официально нелегальное, имя мастера и особенности проведения ритуала я разглашать не буду. И мне также не хотелось бы, чтобы вы кому-либо сообщали информацию о том, что у меня есть выход на подобного рода специалистов. Это не та информация, о которой распространяются. Я требую о вас одного — не посвящать кого бы то ни было в подробности нашей с вами встречи, включая ваших близких и друзей.

Ребята кивнули.

— Поверить вам на слово без каких-либо гарантий было бы крайне не разумно с моей стороны, поэтому я вынужден попросить вас принести клятву о неразглашении, — он посмотрел на ошарашенные лица студентов. Снейп не уточнил название клятвы, и от того его подопечные выглядели настолько шокироваными, видимо, ожидая самого худшего. Вообще, вся эта затея с клятвой пришла ему в голову скорее для того, чтобы запугать студентов, чем гарантировать их молчание. Северус ни за что не стал бы подвергать риску своих учеников. Он подобрал максимально безобидный и безболезненный вариант клятвы, о нарушении которой он мог бы узнать.

— Какую именно? — скривился Драко. Отец его с детства учил не давать никаких обетов, да и крёстный не раз это повторял. Оба, по всей видимости, опирались на свои же ошибки.

— Малая клятва, — ребята переглянулись. Разумеется, никто из них не знал, что это такое. Малая клятва была исключительно безобидной разработкой Отдела, своего рода шаблоном, на который подвязывались более серьёзные обеты. Решив строить из себя взрослых и умных людей, никто из подростков не стал расспрашивать декана. Все трое лишь неуверенно кивнули.

“И это слизеринцы”, — разочарованно подумал Снейп. Он ожидал от них больше благоразумия.

— Что нам нужно делать? — спросил Блейз.

При выборе обета Северус ориентировался также на достижение воспитательного эффекта, а в данном случае ещё и запугивающего, поскольку способ принесения клятвы очень напоминал Непреложный обет. То, как меняло людей принесение данной клятвы, Снейп оценил по реакциям новичков в Отделе. Хоть обязательств у них и было гораздо больше, а последствия были намного серьёзнее, они сами знали, на что соглашались.

Северус взялся с Драко за предплечья, предварительно закатав рукава, и одновременно объясняя дальнейшие действия крестника. Парой фраз на латыни он запустил ритуал, дополнительно включив в текст активации формулу отказа от последствий в случае нарушения.

— Клянёшься ли ты, Драко Люциус Малфой, не разглашать никому, кроме находящихся в этом кабинете лиц, информацию, которую ты получил сегодня от своего декана, — полное имя Северус благоразумно опустил, иначе ритуал бы прервался на фамилии “Снейп” из-за недостоверности информации о принимающем, — о снятии с твоей волшебной палочки следов тёмной магии?

Формулировка была подобрана максимально точная и корректная.

Драко сглотнул и произнёс дрожащим голосом: “Клянусь”.

Такая же процедура повторилась с другими двумя студентами. Самое опасное, что их ожидало при нарушении клятвы — это горящее в течение дня запястье, к которому прикасался декан.

Северус же был совершенно удовлетворён. Эта предосторожность придержит студентов и от ненужных обсуждений, и от дальнейших глупостей.

Быстро попрощавшись со слизеринцами, Снейп уменьшил коробки с палочками, переложил их в небольшую чёрную сумку и начал готовиться к отправке в Отдел Тайн.