Друзья моря. Книга первая. Эарнил (джен)

Когда друзья вернулись в лагерь, Гвиндор доложил об обнаруженной бухте с кораблем, умолчав, однако, о том, каким именно образом она была замечена. Фингон, выслушав его, задумался.

— Похоже, что бухта имеет доступ только со стороны моря, господин генерал, — сообщил Эарнил. — Причинить нам вред они не смогут, а вот заметить на берегу — запросто. И донести в Умбарскую гавань.

— Плохо, — сказал Генерал. — Дорога идет вдоль моря, и мост через Харнен поблизости есть только здесь. Если идти другой дорогой, то получится крюк не меньше сотни миль. Мы можем опоздать к прибытию королевского флота.

— Мост очень плохой: деревянный и довольно узкий, — отметил Эарнил. — Переправа через него займет много времени. Надо предупредить наш флот.

— Я выпустил почтовых голубей, когда мы дошли до Харондора и когда достигли реки Харнен, — сказал Фингон. — Король должен был получить известие, и флот уже наверняка покинул Пеларгир. Обратной связи нет.

— Нужно увести войска от побережья и выманить корабль из бухты. Когда он уйдет, можно попробовать пройти… — предложил Эарнил, когда они вышли от генерала.

— И как ты его выманишь? — фыркнул Гвиндор.

— Надо подумать.

Эарнил вернулся в свой шатер и провалился в сон. Проснулся он среди ночи и долго не мог уснуть.

— Я знаю, что делать, — сказал он наутро Гвиндору. — Идем к Фингону.

Гвиндор с сомнением посмотрел на него.

— Вчера поздно вечером был военный совет капитанов. Думаю, они и без тебя что-нибудь придумали.

— И все же я пойду к Генералу.

— Ну, иди, неугомонный, — сказал Гвиндор, но ради интереса последовал за другом.

— Господин генерал, — начал Эарнил, — я хотел бы предложить вам свой план.

— Слушаю, — довольно прохладно произнес Фингон.

— Вы отведете армию от берега так, чтобы ее не было видно с моря. А я отправлюсь к Умбарцам и расскажу, что сюда идет гондорское войско, но оно еще далеко…

— Что?! — переспросил Фингон.

— Пожалуйста, господин генерал, дослушайте меня, — попросил Эарнил. — Они отплывут в сторону Гондора, и армия спокойно пройдет берегом. А когда выяснится правда, вы уйдете вперед и выиграете время… Мне придется изобразить перебежчика, — закончил он.

— А что будет с тобой, когда все выяснится? — спросил Генерал.

— Я попробую бежать, когда разоблачение будет близко. А если не получится… Что ж, меня убьют. Я прекрасно понимаю, на что иду.

— Умбарцы жестоки. Ты уверен, что под пытками не расскажешь все как есть?

— Надеюсь, что не расскажу... В любом случае, вы выиграете время. А королевскому флоту этот корабль не соперник, господин генерал.

— Почему я должен доверять тебе? Как я могу быть уверен в том, что ты не предатель?

— Если бы я захотел предать Гондор, то не спрашивал бы у вас позволения.

Фингон задумался.

— Риск велик, — наконец произнес он. — Если у тебя не получится обмануть их...

Генерал снова задумался, затем пристально посмотрел на Эарнила.

— Деруфин, — позвал он одного из воинов, что-то вполголоса ему сказал, после чего тот покинул генеральский шатер.

— Я могу идти, господин генерал? — спросил Эарнил. — Вы подумаете над моими словами?

— Подожди, — ответил Фингон. — Сними пока кольчугу и рубашку, — приказал он.

Юноша удивился, но повиновался.

Вскоре появился Деруфин. Эарнил увидел у него в руках раскаленное клеймо.

— Чтобы твоя история выглядела более правдоподобной и у умбарцев не возникло сомнений. Ты согласен? — спросил Генерал.

Эарнил обреченно кивнул и закрыл глаза. Чьи-то руки крепко сжали его плечи, и Деруфин прижал клеймо. Юноша дернулся, стиснув зубы, из глаз брызнули слезы. «Готово, господин генерал», — произнес Деруфин, убирая железо. Эарнил пошатнулся от страшной боли.

— Гвиндор, помоги ему и отведи к врачам, пусть обработают ожог, — велел Фингон, и друзья покинули палатку генерала.

— И зачем ты это все придумал, Эарнил? — спросил Гвиндор, провожая его к шатру лекарей. — Какая жестокость!..

— Переживу, — тихо ответил Эарнил. — Только если я вернусь, не слишком хочется жить с клеймом военного преступника.

В течение дня войско быстро свернуло лагерь и отошло от берега.

Гвиндор и еще пара воинов были с Эарнилом до последнего, так как друг вызвался остаться на берегу и следить за выходом корабля из бухты.

— Что с тобой будет? — спросил Гвиндор, на прощание крепко обнимая товарища.

— Не знаю... Попробую сбежать с корабля и спастись вплавь.

— И что? Ты погибнешь на пустынном берегу.

— Попробую выжить. — Эарнил грустно улыбнулся. — Если мы больше никогда не встретимся… Вспоминай иногда обо мне.

— Не говори так!

Через минуту Эарнил, не оборачиваясь, шел к бухте.

Вскоре он достиг маленького залива, где купался пару дней назад. Он с сожалением снял кольчугу и спрятал ее среди камней. Особенно ему было жаль оставлять меч. Но плыть нужно было налегке. Когда начало темнеть, он зашел в воду и поплыл. Прошло более часа, прежде чем он достиг умбарского судна. «Хорошо — на море волны, — подумал Эарнил. — Они не услышат и не заметят меня раньше времени…» Он неслышно подплыл к якорной цепи, схватился за нее и несколько минут отдыхал. «Что ж, назад дороги нет».

Передохнув, он начал карабкаться вверх. Очутившись на корабле, он подошел к ближайшему человеку.

— Я хочу говорить с вашим капитаном, — отчетливо произнес он.

Моряк вздрогнул от неожиданности.

— Кто ты?!

— Я гондорский воин и хочу говорить с твоим капитаном. Это важно.

— Ты без оружия? — спросил умбарец.

К нему подбежало еще двое моряков.

— У тебя есть оружие?

— Нет, — честно ответил Эарнил.

Они бесцеремонно ощупали его.

— Нету, — сказал один из них. — Идем, — приказал тот же моряк и подтолкнул Эарнила.

Они прошли в корабельную надстройку. Там сидело несколько мужчин. Один из них — умбарец средних лет с довольно умным лицом — внимательно посмотрел на гондорца.

— Кто ты и зачем хочешь говорить со мной?

— Я гондорский воин и могу рассказать вам много интересного, — ответил Эарнил.

— Ты намекаешь на то, что ты… перебежчик? — спросил капитан умбарцев.

— Можно сказать и так.

— Давно у нас не было людей из Гондора… Что заставило тебя прийти к нам?

— Я гондорец очень знатного происхождения, мой отец многое потерял с приходом этого северянина. И нынешний Гондор — не мой Гондор.

«И ведь я почти не солгал», — пронеслось у него.

Умбарец встал, взял со стола лампу и подошел к Эарнилу.

— По поводу происхождения ты, похоже, не лжешь, — медленно произнес он, внимательно рассматривая юношу. — Что же ты хочешь нам рассказать?

— В нескольких днях перехода отсюда к северу — гондорское войско. Оно идет к вашей главной Гавани.

— Почему мы должны верить тебе? И если они идут на юг, то мимо нас они все равно не пройдут.

— Вы могли бы выиграть время и предупредить своих заранее. Если не верите — можете выйти из бухты, пойти на север и убедиться.

— Зачем? Мой корабль быстроходен, и нам хватит времени опередить вас.

У Эарнила оборвалось сердце.

— Сюда идет еще и гондорский флот! И насколько он далеко, я точно не знаю. Но если вы останетесь ждать в бухте, то ваше судно может быть попросту блокировано.

— Хочешь заманить нас в ловушку?.. Гирун! — позвал капитан, — Давай, поговори с ним. Гирун умеет развязывать любые языки, — усмехнулся он. — Вот и узнаем, правду ли ты говоришь… Раздевайте!

Эарнил спокойно дал сорвать с себя рубашку, хотя сердце у него колотилось.

— Капитан! — воскликнул матрос, поворачивая юношу заклейменным плечом.

Капитан взглянул на клеймо.

— Откуда это у тебя?

— От моего генерала, — с искренней неприязнью ответил Эарнил.

Капитан кивнул.

— Хорошо. Дайте ему еды и вина, чтобы он согрелся.

Кто-то из моряков принес Эарнилу чашу с вином, кусок вяленого мяса, а также видавшее виды одеяло. Он поел, выпил вина, завернулся в одеяло и заснул прямо на палубе под небольшим навесом. Сон его был тревожным; несколько раз он просыпался в холодном поту, не сразу понимая, где находится, пока громкие команды и топот ног не пробудили его окончательно. Корабль снимался с якоря и вскоре, к его ужасу и отчаянию, вышел из бухты и повернул на юг. Эарнил отправился к капитану.

— Вы не будете проверять?.. — стараясь не выдать волнения, спросил он.

— Зачем. Судя по твоим по словам, на нас готовится серьезное нападение, и дорога каждая минута, чтобы успеть подготовиться, — ответил капитан.

От услышанного у Эарнила подкосились ноги, и он пошатнулся. Но из-за качки капитан не обратил на это внимания.

— Не привык? — усмехнулся он.

Эарнил заставил себя улыбнуться и кивнул.

— Привыкнешь.

Юноша подошел к борту и сел в тени. «Что же делать?! Что я натворил…»

Когда он немного успокоился и попробовал взять себя в руки, то сообразил, что в любом случае корабль увидел бы их войско и повернул в сторону Умбара. И реального вреда Гондору его бестолковое геройство все же не принесло. Это его немного утешило. Но для Фингона и всей гондорской армии он теперь предатель. Эарнил осторожно потрогал саднившее клеймо. Выходит, он заслужил его… и теперь при встрече с гондорцами его будет ждать топор палача или даже петля. И позор навеки.

— Морская болезнь? — усмехнулся один из матросов, проходя мимо.

— Да-а, — морщась, протянул Эарнил, радуясь, что его потерянный вид не вызывает подозрений.

— Выпей рома — полегчает. Там, в бочках. — Матрос махнул рукой в сторону люка в трюм.

Эарнил встал и спустился вниз. В трюме было невыносимо душно. Юноша подошел к бочкам с ромом, налил темную жидкость в чашку и сделал глоток. Ему обожгло горло. «Нет, такое мне пить нельзя, не то вообще перестану соображать…» Он прополоскал рот и выплеснул содержимое чашки за бочки. К счастью, никто этого не заметил. «А ведь эта дрянь должна хорошо гореть», — подумал он, когда выбирался наружу. Эарнил посмотрел на просмоленные борта парусника. «Они тоже должны очень хорошо гореть…»

На рассвете Гвиндор и его товарищи с замиранием сердца смотрели, как корабль снялся с якоря и двинулся к выходу из бухты. Но увы, покинув ее, умбарский парусник повернул к югу. «Нет, нет, нет! — в отчаянии прошептал Гвиндор. — Неужели у Эарнила не получилось?» Однако на его глазах корабль шел к Умбару. «Возможно, они пытали его, он не выдержал и все рассказал… Зачем он к ним пошел?!» — с горечью подумал он. Тем не менее нужно было действовать. «Охтар! — Гвиндор повернулся к одному из воинов. — Немедленно скачи к генералу Фингону и сообщи ему, что корабль повернул к Умбару. Надо торопиться!» «Едем за кораблем!» — крикнул он второму воину, и они вскочили на коней.

В течение дня Эарнил еще неоднократно спускался в трюм. Каждый раз он делал небольшой глоток, полоскал рот, а остальное выливал за бочки. «В трюме пахнет ромом — наверное, одна из бочек подтекает… Надо будет проверить», — спустя некоторое время услышал он слова одного из моряков. Эарнил встал и подошел к борту. Освежающий западный ветер трепал ему волосы. Сияющее солнце пронизывало своими лучами сапфирово-изумрудную глубину. «Как красиво!» — восхищенно подумал он. Вдруг из воды выпрыгнул дельфин…

Спустя несколько часов Охтар достиг гондорского лагеря. Узнав, что корабль отправился в сторону Умбара, Фингон пришел в ярость: «Морготов ублюдок, он все же предал нас! И мы сами дали ему спокойно покинуть лагерь, даже бежать не пришлось! Хорошо, что я хотя бы приказал заклеймить его. Пусть только попадется!.. Немедленно выступаем!»

Эарнил сидел, прислонившись к борту корабля. Никто из видевших его не сомневался в том, что гондорец страдает от морской болезни, да и пьян в придачу. Наконец стемнело, и на паруснике зажгли несколько масляных фонарей. «Хочу еще выпить, посветишь мне?» — обратился он к одному из матросов. Тот взял фонарь, и они подошли к трюмному люку. Эарнил, шатаясь, спустился вниз, снова сделал глоток и как бы случайно разлил остальное. «Ты смотри, поосторожнее», — рассердился моряк. Юноша полез наверх. «Прости», — едва ворочая языком произнес он. Оказавшись наверху, гондорец выпрямился, внезапно пошатнулся, схватился за матроса и столкнул его в трюм вместе с лампой. Чертыхнувшись, моряк полетел вниз. Стекло разлетелось вдребезги, и в трюме вспыхнуло пламя. Ближайшая бочка, в которой ром оставался на дне, но которая была полна его испарений, оглушительно грохнула и загорелась. «Ах, ты... Чтоб тебя!..» — закричал умбарец, хватаясь за канатную лестницу, которая уже занималась огнем. Тем временем Эарнил бросился к борту и прыгнул в море. Когда матрос в дымящейся одежде выбрался на палубу и завопил о пожаре, в трюме гудело пламя, погасить которое было уже невозможно.

На корабле началась суматоха, огонь вырывался из трюма, освещая искаженные лица моряков, мечущихся на палубе. Постепенно парусник превращался в факел. Эарнилу, который теперь изо всех сил плыл от корабля к темневшему вдали берегу, были слышны отчаянные крики людей; часть из них пыталась спустить шлюпку, другие, спасаясь от смерти в огне, бросались в море. Зарево пожара освещало ночное море на много миль, и его отблески в волнах слепили глаза.

Юноше все же удалось остановить корабль, но на душе у него было неспокойно. Люди на корабле были врагами, но не причинили ему зла, и он не мог не испытывать к ним жалости, хотя и понимал, что, попадись он к ним в руки, его ждала бы мучительная смерть. Но и сейчас опасность еще не миновала: ему предстояло доплыть и выбраться на берег, смутные очертания которого едва угадывались в черноте ночи.

Гвиндор и его спутник пытались следовать за кораблем, но спустя несколько часов серьезно отстали.

— Зачем мы гонимся за ними?..

— Там Эарнил.

— Даже если он еще жив, как мы сможем ему помочь?

Гвиндор не ответил. Он смотрел, как парусник исчезает за мысом вдали, а затем взглянул на карту.

— Придется срезать путь. Вдоль берега нам за ним не угнаться.

Когда спустя какое-то время они снова выехали к морю, почти стемнело. Они остановились чтобы дать лошадям отдых и передохнуть самим. Внезапно вдали появилась красноватая точка. Через какое-то время точка превратилась в язычок пламени. «Корабль горит!» — хором воскликнули они. «Как только конь отдохнет, немедленно скачи к Генералу и скажи, что Эарнил остановил корабль! — приказал Гвиндор. — А то Фингон уже наверняка вынес ему смертный приговор! Я останусь и попробую найти его...»

В темноте Эарнил не смог найти удобное место, чтобы выбраться на сушу, и изодрал в кровь руки и ноги об острый ракушечник. В конце концов смертельно уставший, избитый о прибрежные камни волнами и исцарапанный, он выбрался на берег, взглянул на догоравший вдали парусник и потерял сознание.

Очнулся он, когда начало светать и с моря подул прохладный ветер. Ему безумно хотелось пить. Эарнил с трудом поднялся и побрел вдоль берега. Корабля не было видно. Слепя и обжигая, появилось безжалостное солнце. Вскоре юноша был вынужден искать убежища в тени, которую оказалось не так просто найти. «Придется идти вечером и ночью…» — подумал он, снова проваливаясь в забытье. Когда, ближе к вечеру, Эарнил проснулся, он осознал, что Гвиндор был прав, и конец его близок. Поблизости не было никакой еды и, что еще хуже, питьевой воды. Армия, вероятно, ушла на юго-восток, чтобы кратчайшим путем выйти к умбарской столице, и догнать ее по каменистой дороге босиком, без воды и пищи было невозможно.

Юноша не пил уже сутки и еще дольше — ничего не ел. Болели ушибы, саднили порезы и разъеденный морской водой ожог. Смерть обещала быть небыстрой и мучительной. И все же он встал и медленно пошел к югу. Идти по камням было тяжело, и он часто падал. Наконец он упал и уже не смог подняться. В забытьи ему виделся прохладный ручей с вожделенной водой, она текла и остужала его лицо и измученное тело. Через какое-то время он увидел сквозь пелену склонившегося над ним человека. «Гвиндор?.. Я брежу…»

— Эарнил, — послышался знакомый голос.

— Гвиндор?! — неслышно прошептал он.

— Ты жив! — Друг приподнял и усадил его, после чего откинул с лица волосы и поднес к спекшимся губам флягу с водой.

У Эарнила настолько пересохло во рту, что он не сразу смог начать пить. Идти он уже не мог, и Гвиндор аккуратно взял его на руки. Конь стоял неподалеку. Гвиндор перекинул обессиленного товарища поперек лошади, после чего сел верхом сам и усадил перед собой Эарнила. Тот в изнеможении опустил голову другу на плечо и снова забылся. После нескольких часов утомительного пути Гвиндор принялся искать место для отдыха. «Наши, наверное, хорошо продвинулись вперед, — сказал он, пытаясь хоть как-то устроить больного друга. — Слышишь меня?» Эарнил лежал в полузабытьи и погасшим взором смотрел куда-то перед собой. «Ему нужна нормальная постель… И лекарь», — расстроенно подумал Гвиндор.

Когда спустя какое-то время они все же догнали войско, Эарнил бредил, а Гвиндор едва держался в седле от усталости. Он передал друга врачам и пошел за ними следом. По распоряжению Фингона Эарнилом занялся лучший войсковой лекарь. Юноша был истощен и сильно обезвожен. Изодранные руки и ноги во многих местах воспалились и местами загноились. «Нет смысла тащить его дальше в Умбар, — сказал Фингону Элатан, старший лекарь, лечивший юношу. — Надо отправить его в Пеларгир. Там его выходят». По распоряжению Генерала Эарнилу выделили крытые носилки, лекаря и нескольких сопровождающих, включая Гвиндора, попросившего не разлучать их. Так началась дорога Эарнила домой. Через десять дней они вернулись в Гондор, а еще через день юноша оказался в руках искусных и заботливых целителей Пеларгира.

В пути Эарнил пришел в себя, но поначалу был слаб и безучастен. Гвиндор возился с ним, как с ребенком, и опекал лучше любой сиделки. Он сам терпеливо поил и кормил его. По утрам умывал, а затем разбирал и тщательно причесывал волосы, чтобы их снова не пришлось стричь. Лекарь, в свою очередь, менял юноше повязки и обрабатывал порезы и ожог от клейма. Наконец, к большой радости Гвиндора, умные, темные глаза Эарнила вновь ожили и внимательно смотрели на него.

— Тебе пришлось вернуться в Гондор из-за меня, — виновато сказал Эарнил, когда друг в очередной раз расчесывал ему волосы.

— Я не мог поступить иначе. Мне было бы слишком скучно без твоего занудства, — ответил Гвиндор.

— Спасибо, — улыбнулся Эарнил. — Далеко еще? У Врачебных Домов в Пеларгире чудесный сад над морем.

— Ты еще не насладился морем сполна? — изумился Гвиндор, помогая ему сесть.

Эарнил посмотрел на свои перевязанные руки и покосился на клеймо, которое, несмотря на мази врача, отчетливо виднелось на плече.

— Не хочу жить с этим, — хмуро сказал он.

— Успокойся, — сказал Гвиндор. — Кто его увидит, когда ты будешь одет? А любому близко знающему тебя человеку ясно, что клеймо поставлено не в наказание. Похоже, Фингон считал, что ты в любом случае погибнешь, вот и поступил с тобой так жестоко.

Он поднес к лицу Эарнила чашу с бульоном.

— Пей осторожно. Не горячий?

— Нет.

В Пеларгире Эарнила приняли во Врачебные Дома. Гвиндор собственноручно искупал его, после чего устроил в отведенной другу комнате небольшой, но уютной комнате. Вскоре пришла пожилая сиделка и принесла больному поесть.

— Ты что здесь делаешь? — Она посмотрела на Гвиндора.

— Это мой друг, и я ухаживаю за ним, — ответил тот.

— Здесь и без тебя есть кому за ним ухаживать, — проворчала она и начала смазывать Эарнилу ожог от клейма.

— Ладно, пойду прогуляюсь, — сказал Гвиндор и вышел.

— Оно станет не таким заметным со временем? — спросил Эарнил.

— Немного, — ответила сиделка.

На следующий день, когда Гвиндор пришел проведать Эарнила, тот стоял у окна. Дул сильный ветер, сгущались тучи. Море потемнело и бросало на берег огромные валы.

— Гвиндор! Посмотри, как разбушевалось море. Рано утром волны были совсем небольшими… — В его голосе слышалось детское восхищение.

— Ты почему стоишь у открытого окна на таком ветру?! В одной тоненькой тунике без рукавов…

Гвиндор за руку, словно ребенка, оттащил его от окна и усадил на кровать.

— Хочешь, чтобы я не сильно скучал по Матушке? — фыркнул Эарнил.

— Хорошо, что эта буря не застала нас на побережье в Харондоре, — резонно заметил Гвиндор, — нас бы сдуло в твое ненаглядное море.

Эарнил не ответил.

— Ладно, лучше угадай, что произошло! — торжествующе спросил Гвиндор.

— Не знаю… Наши взяли Умбар?

— К балрогу Умбар!

— Рассказывай!

— Вчера вечером, когда эта вредная старуха прогнала меня, я пошел прогуляться в город. И угадай, кого я там встретил?

— Гвиндор, тебе обязательно играть в "угадайку"? Балрога?

— Что балрога?! — не понял тот.

— Балрога встретил?

— Ну тебя… Иду я вечером по набережной, а навстречу мне Артарион, сын Турина, пеларгирец. Из Второго Отряда. Помнишь? Вас еще одновременно в Гвардию Цитадели взяли.

— Не совсем одновременно…

— Не важно! Он приехал проведать родителей и привез такую новость из Минас-Тирит!

— И какую?..

— Как с тобой неинтересно!.. Ладно. Кемендура вышвырнули из Гвардии Цитадели!

— Вот это да... — негромко произнес Эарнил. — Кто же это сделал?

— Блюститель, понятное дело. Интересно, как Кемендур не кончился от злости?..

— Такие, как он, очень живучи… — вздохнул Эарнил. — Он затаит обиду, и как бы потом он не отомстил лорду Фарамиру.

— Думаешь? Кто такой Кемендур и кто — Блюститель! Они люди разного порядка и положения.

— Блюстители утратили свое положение и реальную власть еще несколько десятков лет назад. Лорд Фарамир куда более уязвим, чем может нам казаться на первый взгляд. Король вернется, и Кемендур попробует обжаловать его решение.

— Король не вернет Кемендура, зря ты так думаешь. Возможно, он даже обрадуется, что этого гада без него отправили в отставку, и ему не придется с этим возиться.

— Тем не менее, Король не отправил его в отставку, когда ты рассказал ему многое из его подвигов… И Кемендур — действительно, змея… А змея может ужалить великого и сильного и убить, сама будучи никем.

— Думаю, лорд Фарамир прекрасно знал, что делает и на что идет.

— Надеюсь.

— Ты дрожишь! — сказал Гвиндор, закрывая окно. — Не хватало, чтобы ты простудился в твоем состоянии.

— А Дирхаэль? Он же метил на отцовское место. Что с ним?— спросил Эарнил, когда друг укутывал его.

— Блюститель оставил его в Гвардии. Но, говорят, намекнул, что хорошо бы ему получить реальный боевой опыт.

— Лорд Фарамир не любит рыцарские турниры и поединки... Получается, что Дирхаэль тоже очень зол, а ведь он друг лорда Эльборона — наследника Блюстителя.

— Поделом, — проворчал Гвиндор. — И такой человек, как Дирхаэль, не может быть настоящим другом... Слушай, тебе явно хуже, — сказал он, потрогав покрытый испариной лоб Эарнила. — Я позову лекаря.

— Не надо. Я полежу, и мне станет лучше.

Гвиндор вздохнул.

— А! И самое хорошее во всей этой истории!

— Что? — прошептал Эарнил.

— Угадай, кого Блюститель поставил во главе Гвардии Цитадели!— торжествующе спросил Гвиндор.

— Не знаю… Неужели Минардила?!

— Да!

— Разумное решение. Минардил — один из самых достойных. Правда, он стар и, к сожалению, скоро уйдет в отставку… Что ж, Король за это время подберет нового капитана для своей Гвардии, — произнес Эарнил, закрывая глаза.

— Спи, — сказал Гвиндор и погладил его по голове.

(C) 2020 — 2021 murzwin