Быть Северусом Снейпом (джен)

Не думал, что мне когда-нибудь доведется увидеть нечто подобное.

Вся территория Хогвартса была покрыта снегом, студенты проводили время на берегу замерзшего озера, сооружая совершенно дикие конструкции из белой массы, а я как раз выходил из Запретного леса, довольный собранными ингредиентами, когда мимо промчался то и дело вскрикивающий Квиррелл.

Изумленный, я остановился, наблюдая, как следом за ним летят крупные снежки и врезаются ему прямо в затылок.

Вернее, в заднюю часть тюрбана.

В Темного Лорда, если быть совсем точным.

Новый глухой удар — новый вскрик. О том, кто стоит за всем этим, гадать не приходилось: еще по дороге в лес я видел, как близнецы Уизли развлекаются подобным образом с остальными учениками. Ученики еще ладно, но Квиррелл? Не могут же они знать, с кем этот ублюдок делит свое тело.

И, тем не менее, чертовски верная догадка, пусть даже и неосознанная.

— Фините Инкантатем! — завопил Квиррелл, бешено размахивая палочкой, но очередной снежок все так же метко угодил ему в затылок.

По всей видимости, чары мог снять только тот, кто наложил их.

Прибавить близнецам баллов, что ли?

— Помогите! — панически вереща и пытаясь прикрыть рукой тюрбан, Квиррелл развернулся и побежал в сторону Хогвартса. — Помогите, остановите их!

Я с трудом дождался того, чтобы он скрылся из виду, и отступил на шаг назад, в тень деревьев.

А потом рассмеялся.

Сначала смех был тихим, но, убедившись, что вокруг нет никого, кто мог бы услышать, я перестал сдерживаться. Вскоре я уже хохотал практически безудержно, изо всех сил борясь с желанием согнуться пополам или упасть на землю. Прижавшись лбом к стволу дерева, я сделал глубокий вдох, пытаясь обрести контроль над собой, но глупый смех все еще рвался наружу.

Темный Лорд. Темный Лорд, который требовал ползать перед ним на коленях и целовать подол его мантии. Темный Лорд, который столько раз безжалостно убивал тех, кто не оправдывал его ожиданий. Теперь же его самого методично избивают, а он ничего не может сделать, только сходить с ума от ярости, шипеть что-то под этим тюрбаном и проклинать Квиррелла.

Новый приступ смеха заставил меня еще теснее прижаться к дереву, глаза заслезились, но остановиться было невозможно.

Пусть я прекрасно знал, что это не продлится долго, но в эту минуту я был абсолютно, искренне счастлив.

* * *

— Гермиона, я больше н-не могу...ты не з-знаешь никаких согревающих ч-чар?

Оскалившись, я резко развернулся к Лонгботтому, который тут же испуганно вздрогнул и отшатнулся. Из его дрожащих рук выпала банка с ягодами омелы, и я заскрежетал зубами от злости.

Вдох, Северус. Еще один. Да, теперь лучше.

— Мистер Лонгботтом, — мой голос звучал ядовито, — не соизволите ли объяснить, каким образом к вам на стол попали эти ягоды? Я давно подозревал, что вы не умеете читать, но то, что вы оказались настолько глупы, что даже не посмотрели на работу ваших одноклассников, для меня новость, хотя, увы, весьма ожидаемая. Не поделитесь ли, что именно мы сейчас варим?

— Г-г-гербицид, сэр...

— Гербицид, — я подошел ближе, с наслаждением наблюдая, как мальчишку заколотило не только от холода, но и от страха. — И для варки нам нужны только те ингредиенты, которые записаны на доске. А теперь я буду их перечислять, а вы считать. Или это тоже является для вас непосильной задачей?

Лонгботтом замотал головой.

— Тогда начнем. Слизь флоббер-червя.

— О-один...

— Сок хорклампов.

— Два...

— Позвоночник рыбы-льва. Лонгботтом? Что, после двойки цифр вы больше не знаете?

— Три, — прохрипел мальчик. Я довольно усмехнулся, чувствуя на себе негодующие взгляды гриффиндорцев. Конечно, им было неприятно унижение, которому подвергался их приятель, но что им мешало проследить хотя бы за тем, какие ингредиенты достает этот безмозглый сопляк?

— Три. Перечислил ли я ягоды омелы?

— Н-нет, сэр...

— Тогда почему вы собирались их использовать?

Лонгботтом посерел и безуспешно попробовал стать ниже ростом.

— Я все еще жду ответ, — раздраженно напомнил я.

— Не знаю, — тихо прошептал он.

— Минус пять баллов Гриффиндору за ваш идиотизм. Перейдем ко второй части проблемы: о чем вы собирались попросить мисс Грейнджер?

— Т-только о согревающих чарах, сэр. Просто...просто...просто тут очень холодно, и я подумал...

— Не льстите себе, вы напрочь лишены этого качества! — рявкнул я, вновь ощущая прилив ярости. Искушение спросить, не является ли отсутствие мозгов наследственным, было велико, однако я решительно поборол его. Не хватало только упомянуть родителей перед этим и без того истеричным мальчишкой. — Я повторял уже много раз, что использовать согревающие заклинания при варке зелий в такой близости от котлов запрещается!

— Сэр, он просто... — начала было Грейнджер, но я рассерженно выплюнул:

— Молчать!

Эта девчонка. Неужели она думала, что я не замечу ее действий на квиддичном матче? Или что забуду об этом в дальнейшем? Забуду, что своим необдуманным поступком она посмела выставить меня на посмешище, подпалив мою мантию и поблагодарив таким образом за спасение жизни ее драгоценному дружку!

— Минус пятнадцать баллов Гриффиндору за дерзость, наглость и неумение слушать. А теперь возвращайтесь к своим работам! Да, даже вы, Лонгботтом! Живо!

Все тут же суетливо бросились к ингредиентам, а я переключился на слизеринцев.

Ученики — ужасные создания. Каждый год зимой одно и то же: вечные жалобы на то, что им холодно и невозможно правильно сварить зелье, поскольку руки их не слушаются. Хотя, стоило только начать снимать баллы за нытье, все моментально замолкали и в итоге демонстрировали не такие уж и посредственные результаты. Однако в любом случае куда приятнее иметь дело со слизеринцами — вот уж у кого нет никаких проблем с выдержкой.

Наблюдая за точными движениями и слушая постукивание пестиков в ступках, я удовлетворенно вздохнул и снова повернулся к гриффиндорцам. Нужно посмотреть, какие еще беды успел натворить Лонгботтом.

— Мне жаль тех людей, которые остаются в Хогвартсе на Рождество, потому что дома они никому не нужны, — послышался тихий, но достаточно отчетливый голос Драко. Бросив на него мрачный взгляд, я увидел, что он не отрываясь смотрит на Поттера.

Заинтересовавшись, я тоже взглянул на мальчишку. Тот проявил несвойственную себе сдержанность и проигнорировал язвительность Драко, продолжая взвешивать мелко раздробленный хребет рыбы, делая вид, что полностью поглощен работой.

Хотя чего ему злиться? В данной ситуации обижаться могут только его родственники. Наверняка ждали своего дорогого племянника на праздники, а он предпочел воспользоваться возможностью и обследовать те уголки замка, до которых еще не успел добраться. Что ж, посмотрим, как ему это удастся. Он не учел, что, помимо отдельно взятых студентов, в Хогвартсе остаются и учителя, в числе которых — я.

А вот Драко стоило сделать выговор. Естественно, что он все еще в ярости из-за победы Гриффиндора в квиддиче, но ведь и проигрывать надо уметь или, по крайней мере, не демонстрировать свою обиду так явно.

Проверив зелье сначала у Поттера, а потом у Лонгботтома, я молча отошел к своему столу.

Дождавшись конца урока, я быстро наложил защитные заклинания на класс и вышел вслед за учениками.

Альбус просил меня зайти сегодня — уверен, разговор пойдет об окончательном варианте защитных чар, преград «уровня талантливых, но все же первокурсников», как он выразился в прошлый раз. Не имел представления, что он от меня потребует, и, честно говоря, даже думать об этом не хотел. Идея свести Поттера и Темного Лорда мне по-прежнему не нравилась, более того — все еще приводила в ужас. Я бы отказался от своего участия в этом отвратительном, просчитанном плане, но...я доверял директору. И ни за что не хотел ставить под сомнения его убеждения или способности к руководству. Оставалось надеяться, что он и правда знал, что делает.

Стоило мне покинуть подземелья и подняться вверх по лестнице, как до меня донесся обрывок фразы:

— ...хижина Хагрида по сравнению с домом твоих родителей — настоящий дворец.

Драко и Уизли, Крэбб и Гойл, Поттер и Грейнджер. Конечно, я бы проигнорировал эту ситуацию, но тут рыжеволосый вспыльчивый недоумок бросился на Малфоя, явно горя желанием отомстить, и мне ничего не оставалось, кроме как изо всех сил рявкнуть:

— УИЗЛИ!

Мальчик неохотно отступил на шаг назад.

— Его спровоцировали, профессор Снейп, — поспешил пояснить Хагрид, высовываясь из-за огромной пушистой елки. — Малфой его семью оскорбил, вот!

— Может быть, но в любом случае драки запрещены школьными правилами, Хагрид, — шелковым голосом возразил я. — Пять баллов с Гриффиндора, Уизли, и скажите спасибо, что не больше. А теперь расходитесь, все вы, — я послал предупреждающий взгляд Драко.

Тот вздохнул, но учтиво склонил голову и, в последний раз насмешливо усмехнувшись гриффиндорцам, протиснулся через загораживающего проход лесника. Его грузные приятели последовали за ним, как, впрочем, поступил и я, не став дожидаться очередных оскорбительных ремарок, из-за которых пришлось бы снова снимать баллы. Естественно, мне бы этого хотелось, но за несколько часов потерять столько очков...С Минервой лучше не связываться, по крайней мере, пока.

* * *

— Вы хотели видеть меня, директор.

— Да, Северус, проходите. Чаю?

— Да, — поколебавшись, я все же решил согласиться.

Когда у меня в руках оказалась большая светло-коричневая кружка, Альбус мягко заговорил:

— Думаю, вы поняли, почему я пригласил вас к себе.

— Имеется предположение. Чтобы обсудить безумный план по организации встречи первокурсника и самого могущественного мага современности и рассказать, что требуется непосредственно от меня.

— Можно и так сказать, — Дамблдор попытался спрятать улыбку. Безуспешно, надо заметить. — Мне кажется логичным воспользоваться той же схемой, что и несколько месяцев назад. От вас потребуется сварить несколько зелий — пять, если быть точным.

Ничего удивительного в этом не было, и я молча приподнял бровь, ожидая продолжения.

— Три яда — несмертельных, сразу считаю нужным отметить. Мы же не хотим, чтобы в случае неосторожности Гарри и его друзья серьезно пострадали.

— В случае неосторожности?! Да Поттера и близко к зельям подпускать нельзя! — не сдержавшись, воскликнул я, отодвигая от себя начавшую остывать чашку. — Он бездумно схватит как раз отраву!

— Я в курсе, что вы не очень высокого мнения о способностях мальчика в зельеварении, но, тем не менее, вы должны признать, что мисс Грейнджер справляется очень хорошо.

Верно, Поттер же будет со своей свитой. Что ж, это значительно упрощает дело.

— Я понял, Дамблдор, — холодно проговорил я, снова беря в руки напиток. — Но вы сказали, зелий пять. Какие еще два?

— Первое — для преодоления «Фламма атер». Я знаю, что оно довольно редкое, но именно заклинание создания этого вида огня показалось мне наиболее подходящим и безопасным. Второе зелье — для преодоления «Фламма остер», и, если мне не изменяет память, ингредиенты для него почти такие же, отличается всего одним компонентом.

— Так и есть, — мой голос прозвучал сухо. — Что ж, если я приступлю сегодня же, то к концу недели все будет у вас.

— И, если не составит труда, напишите ваши собственные характеристики всего того, что сварите. Это может пригодиться мне при составлении...задания.

— Хорошо! — практически отшвырнув от себя кружку, я рывком поднялся на ноги. — Если это все, могу ли я идти?

— Разумеется, Северус.

Я поспешил было осуществить свое желание оказаться подальше отсюда, но мне вдогонку бросился голос директора:

— Северус.

Крепко стиснув зубы, я остановился.

— С Гарри все будет в порядке.

Помедлив, я кивнул и вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь.

* * *

Зеркало Еиналеж поместили в одну из комнат, примыкающих к моим. Разумеется, я знал, что так оно и будет, но все равно не смог сдержать разочарование и панику, увидев проклятый артефакт в такой непосредственной близости.

Я не хотел приближаться к нему. Я бы вообще предпочел ничего о нем не знать.

По просьбе Альбуса мне пришлось наложить на комнату с Зеркалом чары, рассчитанные только на меня, самого директора, Поттера, Уизли и Грейнджер. Никто другой не мог туда проникнуть, однако у меня все равно было нехорошее предчувствие.

Мне было прекрасно известно, что это за Зеркало, на что оно способно, к чему приводило людей, имевших неосторожность заглянуть в него. Оно как наркотик, и если посмотришь хоть раз, понадобится невероятная сила воли для того, чтобы оторваться.

Поэтому мне тем более была непонятна затея Альбуса. Поттер, разумеется, ребенок, и я очень сомневаюсь, что он может увидеть что-нибудь действительно стоящее, но все же не представляю, как оттащить его оттуда, не сломав при этом его психику. Не все взрослые справлялись с последствиями, чего уж говорить об одиннадцатилетнем мальчишке.

Сам я старательно игнорировал помещение, отказываясь поддаться какому-то мазохистическому любопытству и подойти ближе.

«Неинтересно, — убеждал я себя, — тебе неинтересно. Не нужно видеть то, чего у тебя никогда не будет. Прекрати думать об этом».

Но я не мог.

В очередной раз проходя мимо комнаты, я неожиданно заметил вспышку света, которая тут же привлекла мое внимание.

Резко остановившись, я нахмурился и, поколебавшись, вошел внутрь.

Ничего необычного, все то же мрачное место, вот только Зеркало...оно словно светилось изнутри.

«Иллюзия! — увещевал меня внутренний голос. — Ничего там нет! Не подходи к нему!»

Не подходить?

«Да, верно, — рассеянно подумал я, делая медленные и осторожные шаги вперед, — нельзя подходить. Но я только посмотрю. Быстро. Минуту».

Я знал, что это будет ошибкой. Я всегда это знал, но неожиданно все доводы поблекли по сравнению с бешено стучащим сердцем и отчаянным желанием чего-то.

Глубоко вздохнув, я остановился прямо перед Зеркалом и заглянул в него.

И увидел то, чего ждал. Хотя совсем по-другому.

Лили, такая же, какой я ее помню. Красивая. Светлая. Совершенная. Она стоит впереди, но смотрит куда-то в сторону и улыбается, нежно и мягко. Чуть позади нее стою я сам, только выгляжу гораздо лучше, чем в реальности. Лицо расслабленное, напряженность и мрачность полностью исчезли. Я тоже улыбаюсь — спокойно, умиротворенно. А рядом, прислонившись к моей груди, стоит мальчик, очень похожий на Поттера. Может, это и есть он, но я никогда не поверю, что ему место в моей мечте.

Никаких очков, волосы куда менее растрепанные, а лицо сияет счастьем. Мои руки лежат у него на плечах — такой защитный, но абсолютно естественный жест.

Семья. Однако Лили не с нами. Мы смотрим на нее, любуемся ею, но подойти и притронуться не решаемся.

Это необыкновенно. Это завораживает. Это поднимает с глубины души те чувства, которые я столько лет пытался подавить, и теперь я жадно смотрел, стараясь вглядеться в каждую деталь, каждую мелочь.

Чтобы не забыть. Чтобы всегда помнить.

Не знаю, сколько я так простоял. Здесь не существовало времени. Но, когда я заметил, что начал что-то говорить Зеркалу, это подействовало на меня, как неожиданный Круциатус. Я резко отшатнулся, вздрогнув от боли и...

Все прекратилось.

Медленно покачав головой, я отступил назад, подальше от всего этого. Картина исчезла, оставив лишь опустошенность глубоко внутри. Исчезла, вскрыв раны, которые так до конца и не зажили.

— Ненавижу тебя, — хрипло проговорил я, хотя сам не знал, к кому именно обращался. В этот момент я ненавидел слишком многое.

Лорда — за то, что он сделал.

Дамблдора — за то, что позволил этому случиться.

Джеймса Поттера, который не защитил самое дорогое, что у него было. Что было у меня.

Себя — за то, что поддался искушению и посмотрел в Зеркало.

Само Зеркало — за то, что оно показало мне.

Я знал, что оно медленно убивает. Я знал, что горькое ощущение потери станет только сильнее. Я знал, что мне в итоге будет хуже.

Но я не удержался.

А теперь пришло время расплачиваться.

* * *

Я больше не ходил туда. Каждый раз, стоило только пройти мимо комнаты, все желания моментально устремлялись к Зеркалу, но я упрямо их игнорировал и пытался сделать вид, что ничего особенного не происходит.

Альбус что-то понял, но ничего не сказал, и я был благодарен за его молчание.

Приближалось Рождество. Без уроков отвлечься было не на что, а стоило только на секунду прикрыть глаза, как снова и снова в сознании появлялся образ той жизни. Тех нас.

За завтраком мне пришло письмо от Люциуса, который впервые за долгие годы предложил мне провести праздник в круге его семьи.

Я хотел. Я даже начал писать ответ, но закончить письмо так и не смог.

Это была не жизнь. Жизнь — там, а это лишь жалкое ее подобие, существование и не более.

Первый раз мне захотелось сделать себе подарок на Рождество. Пускай эгоистично, в высшей степени глупо, ненормально, но...почему бы мне не пожить? Хотя бы одну ночь.

«Эта идея совершенно безумна, — убеждал я себя, когда ровно в половину двенадцатого шагал по направлению к одновременно заветной и пугающей комнате. — Ты снова совершаешь ошибку, неужели ты думаешь...»

Все мысли оборвались, когда я увидел Нас.

Лили вздохнула, мой двойник приветливо улыбнулся, еще крепче сжав плечи мальчика («Не Поттера», — упрямо подумал я»), и в груди расцвела давно забытая радость.

Поколебавшись, я осторожно присел на пол и тоже неуверенно, неумело улыбнулся.

У меня вся ночь впереди, чтобы наблюдать за ними. Чтобы попытаться понять, как так получилось, что они вместе. Чтобы пожелать им счастливого будущего.

Это будет мое самое лучшее Рождество.

* * *

Агония была ужасной. Хуже, чем после неудачной аудиенции с Лордом. Но, даже поднимаясь на ноги и зная, что это был мой последний раз с ними, я не мог пожалеть о своем решении. Пускай утро будет отвратительным, но ночь была действительно прекрасной.

Шатаясь от усталости, я добрел до своей комнаты и, не раздеваясь, упал в кровать. Призвав к себе флакон зелья Сна без сновидений, залпом выпил его и закрыл глаза.

Вот так. А когда я проснусь через несколько часов, станет легче.

* * *

Успокаивающее зелье. Зелье, притупляющее эмоции. Зелье, повышающее самоконтроль.

Благодаря такому сочетанию остаток дня я смог провести во вполне трезвом и адекватном состоянии. Все ненужные мысли улетучились, особенно когда Альбус вызвал меня для разговора и с довольным видом сообщил, что именно подарил Поттеру.

— Какое мне дело до... — начал было я, но тут же опомнился. — Что?! Мантия-невидимка?! Да вы с ума сошли!

— Северус, держите себя в руках, — упрекнул директор.

— С этой вещью будут одни проблемы! Он же даже хуже своего отца, а что, если...

— Такому мальчику, как Гарри, мантия только пригодится, — его голос звучал тихо. — Вам ли не знать.

— Но почему сейчас?

— Мне момент показался подходящим. Но я вызвал вас не только поэтому. Смею предположить, что сегодняшней ночью Гарри захочет испробовать свой подарок, и было бы хорошо, если бы именно сегодня он увидел зеркало Еиналеж.

Я невольно вздрогнул при упоминании.

— Но что требуется от меня?

— Вы уже предупредили Филча о возможных нарушителях?

— Да, еще несколько дней назад.

— В таком случае, будьте наготове. Используйте заклинание, если понадобится, чтобы обнаружить мальчика, но вообще-то чары, наложенные на комнату с Зеркалом, будут сами притягивать его. Только не наступите на него ненароком, иначе весь план потеряет всякий смысл.

Я недовольно поморщился.

— Ладно. Что еще? Мне что, просто оставить Поттера сидеть там всю ночь?

— Ну, он будет не единственным таким, не правда ли? — я задохнулся от ярости, но Дамблдор, как ни в чем не бывало, продолжил: — Далее ваша помощь не потребуется, я сам прослежу за мальчиком. Можете мне не верить, Северус, но у этого ребенка отлично развита выдержка.

Я лишь презрительно фыркнул, но промолчал.

Выдержка.

Даже если и так — можно подумать, она поможет.

* * *

— Профессор! Профессор Снейп! Профессор!

— Да? — я распахнул дверь и раздраженно уставился на взъерошенного Филча, возбужденно жестикулирующего руками.

— Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам! Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции!

Поттер. Конечно, вседозволенность дает свои результаты — куда бы еще он пошел, как ни в одно из самых запрещенных мест Хогвартса.

— Значит, в Особой секции? — уточнил я. — Что ж, они не могли уйти далеко. Мы их поймаем.

Если Альбус все правильно рассчитал, мальчишка должен быть где-то поблизости.

Я нарочито медленно двинулся вперед по коридору, игнорируя недоуменные взгляды сторожа и не позволяя ему обогнать меня.

Мои инстинкты обострились до предела, я напряженно вслушивался в каждый еле слышный звук.

Где-то сбоку мне почудилось чье-то дыхание. Совсем рядом с комнатой, ведущей к Зеркалу.

Максимально отстранившись, я прошел мимо, проговорив что-то про наказание для нарушителей.

Я скорее почувствовал, чем услышал, легкие шаги.

Поттер зашел в комнату, в этом я был абсолютно уверен.

Цель была достигнута.

Какое-то время я еще побродил с Филчем, а потом, сославшись на эксперимент с зельями, ушел, несмотря на разочарованные протесты сторожа.

В конце концов, у него была кошка. А мой путь лежал в подземелья.

Разумеется, Альбус сказал, что после того, как Поттер окажется в комнате, мое задание будет выполнено, но я боюсь, что директор просто прожил слишком долго, чтобы помнить себя в одиннадцатилетнем возрасте. Он не понимал, на что обрекает мальчика, давая ему возможность увидеть что-то сокровенное и в то же время невыполнимое. Мешать я ему не собирался, приказ вполне ясен, но почему бы просто не посмотреть? Чтобы убедиться, что все в порядке.

При условии, что Поттер снял свою проклятую мантию.

С глубоким вздохом я наложил на себя дезиллюминационные чары и неслышным шагом двинулся к комнате.

Поттер был там. Мантия лежала рядом, у его ног, словно он и не заметил, как ее скинул. Ладонями он упирался в стекло, так плотно, будто надеясь оказаться там, в мире, который открылся ему.

Мне не нужно было подходить ближе, чтобы узнать, какое выражение сейчас на его лице. Радостное и удивленное. Грустное и испуганное.

Не знаю, что он видит, но...

— Мама? Папа? А я сейчас в Хогвартсе... — голос неуверенный и смущенный, словно мальчик не до конца верил, что имеет право разговаривать с ними.

Лили и Джеймс?

Мое сердце сжалось, а на губах появилась горькая улыбка.

Я был идиотом, что не додумался раньше. Конечно, что еще может видеть в Зеркале ребенок, который знаком с родителями только по фотографиям и рассказам родственников?

— Я в Хогвартсе, — снова еле слышным шепотом сообщил мальчик, и я ощутил, как к горлу подступают горечь и неясное сочувствие.

Так странно, Поттер, и так противоречиво. Твоя мечта похожа на мою, но в то же время полностью опровергает ее. Делает абсолютно невозможным то, что видел я.

Но ведь так и должно быть, верно? У меня никогда не было шансов.

Я продолжал безмолвно смотреть на мальчика, и в душе росла ярость на Дамблдора.

Неужели он считал, что оно стоило того? Может ли что-то вообще быть достаточным оправданием для этого? Мальчику ведь будет больно потом, куда больнее, чем я предполагал.

«В любом случае, тебя это не касается», — уверенно проговорил внутренний голос.

«Да, не касается», — согласился я. Ведь это действительно так. Поттер — забота директора, головная боль своего декана, но я точно не имею к нему никакого отношения. Я должен защищать его от физических, материальных опасностей, и это все.

Но, тем не менее, я не мог сдвинуться с места.

Из оцепенения меня вывело робкое движение мальчика. Он осторожно начал поглаживать Зеркало, и я, отшатнувшись, развернулся и быстро вышел из комнаты, уже не заботясь о том, что меня могут услышать.

Очевидно, мои шаги были достаточно громкими, потому что Поттер тоже встрепенулся и явно собрался уходить. Мне еще удалось услышать его слова, тихие, но полные обещания:

— Я вернусь.

«Конечно, вернешься, — подумал я, снимая с себя чары и ускоряя шаг. — Вернешься, и не один раз, а столько, сколько пожелает Дамблдор. А потом тебе придется учиться жить без Зеркала, вспоминать, но не видеть».

То же остается и мне. Но я уверен, что буду только счастлив, когда этот проклятый артефакт, наконец, заберут.