Трилогия «Соперница» (гет)

— Флинт, хорош птиц шугать! Мы сюда по делу пришли.

— Ага, — медленно ответил Маркус, прицеливаясь к своей очередной жертве. Пара мгновений — и с возмущённым карканьем ворона слетела с ветки, в которую ударил луч заклинания, заставив ту задребезжать, словно натянутую пружину. — По делам здесь ты, а я тебе компанию составляю. Собрал свой веник?

— Сам ты веник, — фыркнул его товарищ, срезая заклинанием ещё один из восхитительных полевых цветов. Парень подтянул лямку своей сумки, которая спадала с плеча, и, перехватив поудобнее палочку, отправился на поиски следующего красивого бутона.

Маркус загоготал в ответ, стреляя заклятием в сторону ближайшей птицы. Смех же его — он и сам это слышал — не отдавал ни граммом радости, будто был бесцветным и бутафорским, как лепреконское золото. Слизеринец сидел под деревом, опираясь разведёнными в стороны локтями на колени. В одной руке он небрежно держал палочку, а в другой — подпалённую самокрутку из смеси трав чуть слабее табака, которую они с Хиллиардом модифицировали этим летом. Медленно затянувшись, Флинт откинулся назад, прислоняясь спиной к дереву, и прикрыл глаза от блаженства. Травы першили в горле, но действие своё оказывали: тяжесть внутри начала таять, освобождая место безмятежности и отрешённости.

— Ну, кончай уже самобичеванием заниматься, — Роберт пнул друга по носу ботинка. Маркус послал его, затягиваясь вновь. — Марк, твою мать! Задрал уже своим пессимизмом, иди трахни кого-нибудь, что ли. Тебе нормальная разрядка нужна, а не детское баловство. На птицах он срывается!

Флинт поднял на него уничтожающий взгляд. Помолчав пару мгновений, Роберт сел рядом, и, отложив собранный букет, позволил напряжённому молчанию просуществовать ещё несколько минут, затем тихо произнёс:

— Её не вернуть.

— Я знаю, — сорвавшимся шёпотом ответил Маркус, бросив окурок на землю.

Клочковатый дым от него поднимался вверх, и слизеринец, словно загипнотизированный, смотрел, как тот клубился и разносился лёгким ветром. Пройдёт не меньше часа прежде, чем исчезнет дурманящий эффект и им можно будет вернуться в Хогвартс. Тогда же вместе с головной болью придёт и та ноющая тоска, которая не отпускала Флинта последние месяцы.

— Что тогда вспоминать об этом? У тебя будто кроме неё никого не было.

Маркус не отвечал, находясь где-то в своих мыслях, и неосознанно сминал рукой увядающую траву.

— Она бы не хотела, чтобы ты так убивался, ясно? Я просто уверен, что она первым делом дала бы тебе под зад, чтоб не расслаблялся. Тебе команду готовить, а ты разнылся.

— Я обещал, что, когда она подрастёт, покатаю её на метле, — невесело усмехнулся Маркус, запуская руку в жёсткие чёрные волосы. — Чёртовы Блэки с их "чистотой крови навек".

Он зло сплюнул на землю, исказив лицо в гримасе ненависти. Роберт смотрел на друга, не решаясь прерывать эмоциональный всплеск. Маркус не затрагивал эту тему несколько недель, но трава развязала язык и притупила боль. Теперь было бы плохим решением мешать ему снимать с себя душевный груз.

— Она должна была в этом году поступить на первый курс. Как думаешь, куда бы Шляпа её определила?

— Я посмотрел, как бы она попробовала определить её куда-то помимо Слизерина, — усмехнулся Роберт.

— Слизерина... А я надеялся, кстати, что Поттер всё-таки попадёт к нам. Знаешь ведь, какие слухи про неё ходят? — резко сменил тему Маркус. Подобное всегда было побочным действием, когда Флинт выкуривал эту смесь.

Роберт выпрямился и откашлялся. Уж о ком, а о ней сейчас хотелось говорить меньше всего.

— Ну, так, слышал краем уха, — лениво ответил он, поглядывая на Флинта, — не думаю, что это правда. Это же Малфои такой слушок пустили — им мало власти, хотят ещё и тут примазаться.

— А сам что скажешь? Ты же её видел. Может ли это оказаться правдой?

— Даже если и окажется, боюсь, мы никогда это не узнаем. Что за суматоха вокруг неё такая? Дайте девчонке пожить спокойно, ей и так в детстве досталось.

— Не делай вид, будто не понимаешь, — раздражённо прервал его Маркус. — Невероятно, что она на Рейвенкло. Я думал, лесник должен был ей мозги промыть и привлечь на сторону "котяток". Но, судя по всему, Дамблдору плевать, где она учится, а её по большей части настраивали против слизеринцев. Скорее всего, он тоже поверил слухам и таким образом сейчас уменьшает их шанс оказаться правдивыми. Старик всё ещё может перетянуть Поттер на свою сторону. И быть нам покорёнными магглами... Как было бы просто, если б она попала к нам!

— А я рад, что она не на Слизерине, где её бы взяли в свои сети такие, как Малфои, Яксли и кто там у вас ещё ярый чистокровный. Насколько я понял, ты, как и я, против этих бредней. Вот только я не заметил, когда вдруг тебя стали заботить политика и вопросы кровности, — затем Роберта словно осенило, — ты из-за Катрины, что ли? Прости.

Маркус неестественно выпрямился при звуке имени, которое, как это всегда бывало с именами умерших людей, пронзило сердце и сковало лёгкие липкой грустью.

— Не будь мы почётно именуемы "Священными двадцатью восьмью", она имела бы больше шансов выжить. Никакая магия не спасёт род от вырождения. Мне повезло, ей — нет, и это дерьмово. Сколько ещё семейств согнётся из-за кровосмешения? Сколько из них проживёт в несчастливом браке из-за необходимости беречь "магическую" кровь? Мне, чёрт возьми, плевать, на сколько процентов моя избранница чистокровная, если она будет обладать магической силой в принципе и сможет родить здоровых волшебных детей для продолжения рода, я же не на маггле или получеловеке жениться буду!

Обычно сдержанный Маркус сейчас пылал ненавистью ко всему магическому миру, допустившему столь нелепое развитие истории, при котором волшебники вынуждены были обрастать предрассудками и губить род по собственной глупости. Потерев переносицу, он поджёг очередную папиросу.

— Тебе нельзя больше курить, — Роберт выхватил самокрутку из рук друга, который собирался заглушить нахлынувшие эмоции, и прикурил сам. — Стой-ка... это Поттер там?

Маркус тут же повернул голову в указанном направлении. К лесу шла рыжеволосая девочка в рейвенкловском шарфе. Её подбородок был слегка поднят кверху, как если бы она высматривала что-то на большом пространстве.

— Она в лес прётся? Идём-ка.

Маркус резво встал, отряхиваясь от прилипших листьев, и, подхватив сумку, направился за Робертом, накладывая на глаза заклинание, снимающее красноту после травки.

* * *

Эмили спускалась по одной из многочисленных тропинок, ведущих в сторону леса; где-то около него должна была находиться хижина Хагрида. Из замка её было видно отлично, а теперь девочка в упор не замечала этот небольшой домик.

"Чёрт, чёрт, чёрт! — мысленно ругалась Эмили, спотыкаясь о корни и скользя по влажной от вчерашнего дождя траве. — Почему Хагрид не мог меня встретить, знает ведь, что я ещё плохо здесь ориентируюсь? Ах... вот она".

Хижина располагалась в самой низине и не была видна из-за холма. Эмили досадно огляделась вокруг, обнаружив, что выбрала не ту тропинку. Теперь ей пришлось спускаться к самому лесу, чтобы дойти до хижины по его кромке, вместо того чтобы идти по прямой и хорошей дороге. Подходя к деревьям всё ближе, она, погружённая в свои мысли, не заметила парней-старшекурсников.

— Поттер, куда направляешься? — противный голос старосты Рейвенкло вернул девочку в реальность. Роберт быстрым шагом вышел из самой чащи. — Тебе нельзя в лес.

— Так никому нельзя, — с ноткой раздражения ответила ему Эмили и, запоздало увидев крупную фигуру Маркуса, идущего вразвалку следом за Хиллиардом, резко замолчала; она готова была провалиться сквозь землю. Мгновенно пересохло во рту. Эмили, опустив взгляд, кивнула парню и на дрожащих ногах поспешила дальше. Так близко девочка не видела слизеринца с первого сентября. Они лишь обменивались улыбками и полукивками в Большом Зале, поэтому сейчас Эмили занервничала, не зная, как себя вести.

Сжимая лямку сумки, Поттер ускорила шаг. Увидев, куда она идёт, парни за её спиной обменялись многозначительными взглядами. Сориентировавшись, Маркус выхватил из букета друга цветок с большим красно-оранжевым бутоном и поспешил догнать Эмили.

— К сторожу идёшь? Неужели в гости пригласил? — поравнявшись с ней, он протянул девочке растение.

— Что это? А... спасибо. Да, я к Хагриду, просто свернула не туда.

— С чего это он вдруг? Обычно к нему ученики в гости не ходят, — Маркус шёл очень близко, и Эмили с замиранием сердца напряжённо следила, как бы не удариться с ним руками при ходьбе.

— Не знаю. Может быть, потому что у других учеников родители имеются и о них есть кому беспокоиться?

— Ха. У меня тоже родителей нет, но меня он к себе просто так никогда не звал.

Эмили закусила губу. Но беспечный, почти весёлый тон Маркуса смёл все сомнения по поводу её бестактности.

— Да ладно, не парься. Главное, что ты жива и наконец-то находишься в том мире, которому принадлежишь с рождения.

Эмили с наслаждением слушала спокойный, глубокий голос парня и запоздало поняла, что, когда она говорила про родителей, Флинт подумал про Поттеров, но не стала давать объяснений.

— Только, пожалуйста, не надо мне говорить о том, какие магглы плохие и что тем, кто родился у них, здесь не место. Я, вообще-то, с ними выросла, и мне здесь тоже всё незнакомо.

— Не собирался, — помедлив, сказал Маркус. Пока они шли, он время от времени поглядывал на девочку. — Слизеринец слизеринцу рознь. Не все из нас такие, как Малфой. А насчёт незнакомого я тебе говорил: спрашивай — объясню всё, что захочешь.

— Почему? — на сей раз не выдержала Эмили. Вся эта неопределённость смущала её.

"Ну, что такое-то? Что ему от меня надо? Не может ведь быть, чтоб он ко мне в друзья набивался", — отчаянно думала Эмили.

— Ох, рейвенкловцы, всё-то вам нужно подвергнуть сомнению.

Эмили остановилась, словно от удара, и от неожиданности взглянула слизеринцу прямо в глаза. Парень удивлённо остановился тоже, повернувшись к ней лицом.

— Ты чего? — тихо спросил он. На мгновение ему показалось, что в её взгляде мелькнула злость.

Эмили, взяв себя в руки, неторопливо двинулась дальше, понурив голову.

— Я должна была попасть на Слизерин, — бесцветно сказала она наконец, будто вырывая эти слова из груди. Ему первому она решилась рассказать о том, что случилось на распределении.

— И почему не попала? Шляпа сказала, что Рейвенкло подходит больше? — теперь парень внимательно смотрел на девочку, следя за её реакцией.

— Нет, наоборот. Она сказала, моё место на Слизерине, но я... я... — Эмили непроизвольно улыбнулась и подняла взгляд к небу, разглядывая облака.

— Испугалась его плохой репутации? — предположил Маркус очевидный из вариантов, поражаясь её внезапной для такой ситуации, но искренней улыбке.

— Нет, не испугалась. Так получилось, — Эмили уже пожалела, что подняла эту тему. Неприятное чувство из-за её выбора начало накатывать с большей силой. Так и до пробуждения той чертовщины внутри недолго, а Эмили пока не была готова вновь встретиться со своим другим Я.

— Тебе, значит, на Рейвенкло не нравится? — голос Флинта опустился до доверительного шёпота.

Эмили украдкой оглянулась через плечо на своего старосту, который шёл на пару шагов позади:

— Нравится.

— Я ему не скажу, — по-доброму усмехнулся Маркус, — и если в чём-то у тебя возникают трудности, он как староста обязан помочь.

— Ну, не научит же он меня загадки отгадывать.

— А-а-а, — понимающе протянул слизеринец, засовывая руки в карманы школьных брюк. — Это полезно, у вас постоянная разминка мозгов. Ты научишься, ну, а если совсем невмоготу, позагадывай их ближайшим портретам. Около вашей башни много картин с выпускниками Рейвенкло. Ты ведь и к Флитвику можешь обратиться. Не знаю, как он, а наш декан никогда нам в помощи не отказывает. Познакомилась уже с "Ужасом Подземелий"?

— С кем? — сперва не поняла Эмили. — А, с... со Снейпом? Да, он у нас в понедельник вёл. Обычный строгий преподаватель. А сколько нужно времени, чтобы научиться пользоваться магией?

— Не так уж и много, трудность только в том, что нам всё детство позволяют использовать стихийку, а потом дают в руку палочку. Ну, не бред ли? В смысле, палочка, конечно, важна: она концентрирует магию, но приходится по-другому направлять свои магические порывы. У меня первые успехи появились лишь спустя полгода.

— У меня магия проявилась только этим летом, — выпалила Эмили, решившись раскрыть ещё один секрет. Они прошли уже большую часть пути, и дышать рядом с Маркусом становилось всё легче.

— Ты серьёзно? Не может быть. Как минимум ты проявила магию, когда отразила Аваду.

— Что?

— Авада Кедавра — Смертельное заклятие.

— Звучит на слух приятно, — хмыкнула девочка.

Маркус захохотал, широко раскрывая рот. Эмили растянула губы в улыбке, смущённо опуская ресницы.

— По ощущениям, кстати, тоже. Ни боли, ни мучений — твои родители ничего не почувствовали.

При слове "родители" Эмили вновь подумала про Дурслей, отчего её сердце пропустило удар, а сама она с содроганием представила мёртвые тела дяди и тёти.

— Почему все считают, что я его отразила? Вряд ли дети в таком возрасте могут что-то подобное.

— Именно поэтому ты так знаменита, — улыбаясь, ответил Маркус, а заметив открывшуюся дверь хижины, без улыбки произнёс: — Ну, вот мы и пришли.

Хагрид вышел из дома и, стоя на крыльце чёрного входа, махал девочке огромной ручищей:

— Хей, Эмили! Я думал, ты уже не заглянешь, но чай как раз вскипел.

— Я не туда свернула, — чуть улыбнувшись, ответила Эмили, сожалея, что придётся закончить разговор с Маркусом, который только начал налаживаться. Они прошли мимо грядок, и девочка с удивлением отметила, что парни не намеревались уходить. Она забеспокоилась, пустит ли Хагрид их к себе; летом в книжном магазине они не выглядели так, будто были рады друг друга видеть.

— Флинт, Хиллиард, спасибо, что проводили Эмили, — странным тоном произнёс Хагрид. Девочка не ожидала, что слова этого милого великана могли отдавать таким холодом. Она обернулась на парней, закусив губу.

— Обращайтесь, — Роберт шутливо отдал честь, поддерживая Маркуса, который, к недоумению Эмили, вдруг стал вести себя так, словно сейчас упадёт.

Хагрид хмуро посмотрел на них.

— Ну-ка, покажите глаза, — проворчал он, спускаясь к ним, — опять накурились! Куда вы такие пойдёте, вас ведь Филч тут же к директору поведёт! Заходите, чего уж, отпою вас.

И подхватив обоих за шкирку, он подтолкнул их ко входу. Прежде чем зайти внутрь, Эмили заметила, как парни заговорщически переглянулись, а потом подмигнули и ей. Не понимая, что происходит, она всё же сделала вывод, что Хагрид не так уж и плохо к ним относится, раз согласился помогать.

— Клык, иди гуляй, — зычно крикнул он в открытую дверь. Мимо Эмили пронёсся, скребя когтями по деревянному полу, большой пёс породы мастиф, но учуяв чужого человека, он кинулся обнюхивать девочку. Эмили стояла не шевелясь, только внутренне подобралась. Встречи с собаками тётушки Мардж научили её тому, что животных нужно не бояться и вести себя спокойно и уверенно, тогда они почуют сильного соперника и подчинятся. Девочка посмотрела на пса сверху вниз невозмутимым взглядом, и тот, потеряв к ней интерес, выбежал во двор, радостно виляя хвостом.

Оказавшись в хижине, Эмили с удовольствием ощутила тепло жарко затопленного камина. Убранство комнаты, в которой они находились, было скромным донельзя: стол, несколько табуретов, пара буфетов и кровать Хагрида, — и всё это непривычно больших размеров, так что Эмили с восторгом представила себя уменьшенной копией и почувствовала, будто находится в кукольном домике. Внутри помещения пахло сушёными травами и выпечкой, создавая уют и расслабляющую атмосферу.

— Проходите, проходите. Одежду можно повесить здеся, ага. Давай букет в воду поставлю. За стол присаживайтесь, ща я вам чайку плесну, — хозяин хижины засуетился, — а, мальчишки, вот вам капли, полегчает.

Хагрид достал из дальней полки буфета порядком запыленный сосуд, вытер его рукавом и протянул Роберту. Эмили тем временем уселась за стол, выбрав место спиной к камину, и сложила рядом с собой цветок, который всё время в пути теребила в руках. На скатерти лежал только лист, вырванный из газеты, которую получали многие ученики Хогвартса. Девочка взяла его в руки, рассматривая несвойственный маггловской прессе дизайн.

— Специально для нас держишь, а? Всё то же количество, — усмехнулся Хиллиард, открывая бутыль с каплями.

— Ну, никто ж, кроме вас, не балуется этой гадостью рядом с моей хижиной. Спасибо скажите, что я директору ещё не сообщил, — Маркус при этих словах едва заметно приподнял бровь, — держите, я вот тут кексы испёк.

Он начал доставать огромных размеров посуду из буфета и передавать её парням.

— Что-то интересное пишут? — поинтересовался Маркус, наклоняясь, чтобы поставить блюдо с кексами в центр стола.

— Обычное ограбление банка, — ответила Эмили, пробежавшись глазами по странице; её больше интересовала двигающаяся фотография с обеспокоенно переговаривавшимися гоблинами в одном из залов Гринготтса.

— Что, опять? — подошедший Роберт плюхнулся на соседний табурет и выхватил вырезку из рук девочки. Окинув страницу взглядом, он облокотился на стол. — Так это же июльское ограбление. Вон дата — тридцать первое число. Собираешь информацию по этому делу, Хагрид?

— Ничего я не собираю. Камин топил из старых газет, вот страничка осталась, — пробурчал он и, выхватив газетный лист, сунул его в огонь. — Вы чай-то наливайте. А ограбление очень даже необычное. Первое на моей памяти такое в Гринготтсе случается. Это ж второе безопасное место после Хогвартса!

Хагрид сел на свободный табурет с другой стороны от Эмили и придвинул ей кексы. Маркус налил в одну из кружек ароматный чай и протянул её через стол девочке. Сам же великан пил из огромной ёмкости размером с ведро. Осторожно попробовав откусить так называемый каменный кекс, Эмили без удивления обнаружила, что он очень жёсткий; парни с лёгким смешком глянули на неё, даже не потянувшись за угощением. Девочка усмехнулась и, окунув кекс на пару секунд в ещё горячий чай, с лёгкостью откусила его.

— Очень вкусно, Хагрид! — с набитым ртом промычала она, а прожевав, добавила: — Только у тебя в камине они сильно запекаются и становятся жёсткими. Просто доставай их на несколько минут раньше. И добавляй меньше муки.

Девочка под изумлённые взгляды парней потянулась за очередным кексом. Маркус первым решил повторить её метод.

— Как ты это узнала? — обратился к ней Роберт, тоже пододвигая вазу с лакомством к себе.

— С мамой часто готовила. Она всегда знала, как, в случае чего, исправить кулинарные ошибки. Так значит, грабителя поймали? — вернулась она к прошлой теме, чтобы не возникало неловких пауз, предотвращая порядком надоевшее ей удивление оттого, что она зовёт мамой свою тётю.

— Если бы! Это и странно. Нужно обладать немыслимой силой, чтобы выбраться из ловушек для воров. Но ничего не украли. Гоблины в интервью сообщают, что сейф был опустошён по указу владельца за несколько дней до ограбления, но репутация банка всё равно оказалась подпорченной, — ответил за Хагрида Роберт.

— Ничего себе! — воскликнула Эмили, не зная, что тут можно добавить, и взяла ещё кексов.

— Как здорово, что мы с тобой посетили банк раньше твоего Дня рождения, а? А то бы, не дай Мерлин, с этим разбойником пересеклись, — подмигнул ей Хагрид, шумно отхлёбывая из своей кружки. — А может, поэтому профессор Дамблдор и поручил мне исполнить сама-знаешь-какое-задание тогда же, что ожидал чего-то подобного, — краем рта добавил он, чтобы парни не услышали ни слова. Но Маркус смотрел на них очень внимательно, отпивая свой чай.

Вчетвером они разговаривали ещё около получаса; по большей части парни и Хагрид расспрашивали Эмили об уроках и преподавателях. На всё Поттер отвечала положительно-нейтрально, лишь заикнулась о том, что самым странным и жутким из всех ей показался профессор Квиррелл, преподаватель Защиты от Тёмных Искусств.

— Неужто? Помнится, он отпуск брал, в путешествие по миру ездил, практиковался. А как вернулся — так крыша у него слегка поехала, это да, — ответил ей Хагрид.

— С ним действительно что-то не то, Хагрид, — серьёзно произнёс Маркус, расположив на столе сцепленные в замок руки, — он словно сам не свой, и тюрбан этот его. Мимо проходит — аж дышать невозможно: разит чесноком пополам с гнилью.

— А на уроках бред какой-то несёт. Не представляю, как теперь СОВ сдавать. Чем его маггловедение больше не устраивает? — покачав головой, добавил Роберт.

А Маркус посмотрел на Эмили и, убрав в сторону блюдо с кексами, разделявшее их, спросил:

— Почему Квиррелл тебе кажется самым жутким, что даже наш Снейп с ним и рядом не стоит?

Эмили выдохнула, силясь вспомнить ощущения на утреннем уроке Защиты. Хагрид внимательно следил за разговором, всё ещё попивая чай.

— Он... м-м... от него веет чем-то...

— Тёмномагическим? — подсказал Флинт.

Эмили возвела глаза к потолку:

— Откуда же мне знать, как ощущается тёмная магия? Я бы сказала — тяжёлым, тянущим, очень болезненным. Словно он... — Эмили глубоко задышала, пытаясь воспроизвести в памяти те тревожные чувства, которые она хоть и ощутила слабо, но запомнила бессознательно, потому что на уроке находилась ближе всех к преподавательскому столу, — я не знаю, как это назвать. Похоже, будто он причинил мне какую-то боль, сделал что-то непоправимое, но я уверена, что вижу его впервые.

Эмили замолчала, опустив голову вниз. В чашке оставалась гуща от заварки, а в голове возникла идея использовать её в предсказательных целях.

— Подай, пожалуйста, блюдце, — тихо попросила она Маркуса, кивая на тарелки, выставленные на буфет.

— Ты не робей, Эмили. Пока профессор Дамблдор в замке, ни одного ученика и пальцем не тронут, — обеспокоенно глядя на неё, проговорил Хагрид, — но ежели чего, ты от нас не скрывай, всё рассказывай.

— Да, Эмили, обращайся к нам, — в упор посмотрел на неё Маркус. Девочка ответила на его взгляд, принимая из рук парня тарелку.

Флинт смотрел на неё до тех пор, пока Поттер не обратила взор вниз, переворачивая кружку вверх дном, а затем тоже решил побаловаться этим гаданием, на что Роберт презрительно фыркнул. Поговорив несколько минут ещё о школьных предметах и системе обучения, Маркус и Эмили с лёгким хлюпаньем оторвали свои кружки от тарелок.

— Ну, вот, плохая была идея, для этого гадания чашки нужны. У меня пусто, даже ни чаинки не осталось, — хмыкнул Маркус, разглядывая свой результат.

— А у меня странное что-то. Надо же, кажется, здесь мой шрам. Посмотрите! — возбуждённо воскликнула Эмили, привстав с табурета.

Маркус, спокойно поднявшись со своего места, обогнул стол и заглянул в кружку Эмили через её плечо, в то время как Роберт и Хагрид всего лишь придвинулись с обеих сторон. Действительно, всё дно пересекала тонкая зигзагообразная линия из чаинок, разделявшая остальную гущу на две части. С одной стороны она представляла из себя большое пятно, содержащее в своём центре прогалину, а в ней ещё одну небольшую кучку остатков заварки — узор напоминал бы сюрреалистичный глаз, если бы "зрачок" находился не в самом центре. Другая же половина дна содержала шесть — или около того — разной величины разрозненных скоплений чаинок.

— Интересно, что это значит? Кроме шрама, я здесь ничего толком не вижу, — всячески поворотив кружку, нарушила молчание Эмили.

— Можно поближе взгляну? — попросил Хагрид и с огромным усердием уставился на дно кружки, точно хотел запомнить расположение каждой из чаинок.

— Вот выберешь на третьем курсе Прорицания и узнаешь, — хохотнул Хиллиард, снимая свою уличную мантию с вешалки. — Идёмте в замок, народ, засиделись мы тут.

Неспешно собравшись, все трое попрощались с лесничим и направились в Хогвартс. Прохладный воздух обдувал их раскрасневшиеся от жаркого камина лица, а лёгкие наполнялись приятным свежим воздухом. Ребята возвращались по главной дороге, мощёной и широкой, ведущей от ворот школы, рядом с которыми, как оказалось, и находилась хижина Хагрида. По пути они говорили на разные темы; Эмили, раскрепостившись наконец, задавала интересующие её вопросы, касающиеся учёбы и магии, и с удовольствием пополняла знания об этом мире, который начинал нравиться ей всё больше.

Она расспросила бы Маркуса ещё о многом, но всё, что ей хотелось знать, было слишком личным, да и присутствие Роберта вносило свои неудобства. И тем не менее Эмили была счастлива идти рядом со слизеринцем, ощущая его искренний интерес к себе не только как к Девочке-Которая-Выжила, но и как к обычной девчонке. Теперь она была почти уверена, что он ей не враг.