Изумрудные глаза (джен)

— Нам необходимо принять срочные меры, Альбус. Независимо от того, прекратились ли нападения, — серьезно заявил Северус, после нескольких минут задумчивого молчания.

Прижав к губам изъеденные зельями пальцы, он оставался неподвижным, только локти вдавливались в подлокотники его любимого кресла в кабинете директора.

Никто, кроме Альбуса Дамблдора, не мог видеть Северуса столь уязвимым. И настолько часто. Снейп прекрасно осознавал это, поняв еще на ранних этапах своей карьеры, что его исключительные способности к окклюменции не идут ни в какое сравнение с умениями старика.

Даже Темный Лорд не мог проникнуть за щиты Северуса настолько быстро и резко.

Выразительно выдохнув, Дамблдор послал Северусу короткую слабую улыбку, указывающую на его внимание к рассматриваемому вопросу. Некоторое время он слегка постукивал большими пальцами по переплетенным в замок ладоням. Наконец директор слегка склонил голову и, глубоко вздохнув, сказал:

— Рождественские каникулы не за горами, мой мальчик, — он проигнорировал нервное подергивание вокруг глаз Северуса, возникшее при упоминании об этом неприятном событии. — И все студенты разъедутся по домам поздним утром четверга.

— А до тех пор что? — надавил Снейп, прижимая к подбородку крепко сжатый кулак.

— Мы продолжим действовать как обычно, Северус, — ответил Дамблдор. Снейп смотрел на него пристально, не мигая.

— Как обычно… — повторил он. Его слова, как и выражение лица в равной степени были лишены эмоций. — Есть восемь студентов, включая Поттера, планирующих остаться в Хогвартсе на каникулы, директор. Из-за этого, скорее всего, у нас не будет возможности продолжать тщательное расследование.

— Я прекрасно это осознаю, — тихо прервал его Дамблдор, немного склонив голову и опуская тонкую седую бровь. — В настоящий момент Минерва договаривается с большей частью родителей. Полагаю, что мисс Грейнджер и мистер Уизли решили остаться только ради Гарри.

— Как неожиданно…

Глаза директора весело засияли от такого явного цинизма, но он позволил словам повиснуть в воздухе, никак их не комментируя.

— Все будут учтены, Северус, — заверил Дамблдор, через некоторое время нарушив тишину.

— А мисс Уизли? — спросил Снейп, мимолетно взглянув в слегка затуманенное окно.

Дамблдор колебался с ответом. Суровый зимний ветер раскачивал верхушки растущих неподалеку деревьев.

— Она вернется к родителям вместе со своими братьями.

Северус чуть сдвинулся на стуле. Он, как и директор, использовал свое молчание в качестве необходимой паузы. «Он знает, что я собираюсь сказать», — подумал Северус, прочитав невысказанные слова в чистых голубых глазах Дамблдора.

— Нам не хватает жизненно важной информации, Альбус, — осторожно начал Снейп. — Информации, которую нам может дать только мисс Уизли, конечно, если к ней вернется память.

Он сделал ударение на последних словах, с сомнением приподняв бровь.

— Ты не веришь ей, Северус?

Несмотря на то, что Дамблдор показал несколько преувеличенный интерес к мнению Снейпа, тот пришел к выводу, что директор основательно убежден в своем мнении.

— Джинни Уизли испугана, — сказал он саркастично. — Однако недавно она передала важнейшую информацию Поттеру — информацию, которую она определенно держала в секрете от своей семьи. По моему мнению, она в некоторой степени осознавала то, что с ней происходило.

— Я согласен с тобой, Северус.

Снейп тут же посмотрел на директора, слегка наклонив голову.

— Могу я поинтересоваться, в чем?

Взгляд Дамблдора потеплел от невидимой улыбки.

— Во многом, мой мальчик, — заверил он. — Однако я считаю, что вопрос дневника и, особенно, своеобразный опыт общения с ним, полученный Джинни Уизли, должен быть тщательно изучен прежде, чем мы предпримем что-либо опрометчивое.

Едва слышный свист ветра смешался с резким треском огня в камине.

— Вы только что сообщили мне о ее возможной выписке, Альбус.

Дамблдор медленно кивнул, соглашаясь.

— Так и есть.

А потом сознание директора и его собственное словно переплелись, и Северус вдруг понял, что именно Дамблдор имел в виду. Возможно, эта жизненно важная информация, которую они так искали, ожидала в памяти другого спящего ребенка.

Наклонив голову, он свел вместе кончики пальцев, и его лицо напряглось от очевидного раздражения.

— Как необыкновенно странно, что вы позволяете импульсивному двенадцатилетнему мальчику первому проводить такое деликатное расследование, — язвительно заметил он, презрительно усмехнувшись. Его слова сочились сарказмом. — Нужно ли вам напомнить, что Поттер в настоящее время лежит в постели, практически в таком же дезориентированном состоянии, как и девочка.

— Он достал твой медальон, Северус, — спокойно напомнил Дамблдор. — И, как мне кажется, девочка отдала его добровольно.

— Она утверждает, что медальон был дан ей Темным Лордом, — сказал Снейп немного более громко.

— Томом Риддлом, — терпеливо поправил Дамблдор.

— Черт возьми, Альбус, это один и тот же человек!

— Не обязательно, Северус, — произнес директор, постукивая кончиками пальцев друг о друга с задумчивым и мистическим видом, что всегда необыкновенно раздражало Снейпа.

Северус слегка откинулся на стуле и сжал зубы. Он старался не глядеть на директора, пытаясь сдержать свое раздражение.

— Когда Поттер проснется, он, вероятно, сможет прояснить несколько моментов, — начал Снейп, изучая ровные ряды книг, стоявших на глянцевой деревянной поверхности. Северус с трудом сглотнул, прежде чем снова перевел взгляд на директора. — Но его работа закончена. Если Темный Лорд принял какую-то неизвестную форму, мы слишком рискуем, позволяя мальчику быть в это замешанным. Он ребенок, Альбус. И слабо тренирован в Защите.

Голубые глаза Дамблдора помрачнели, но все еще оставались мягкими, когда он скользнул взглядом по маленькой жестяной коробочке с лимонными дольками, стоящей в углу стола. Он нежно смотрел на резную крышечку, но на этот раз его пальцы не сделали движения, чтобы выбрать одну из кисловатых конфет.

— Гарри обладает огромным потенциалом, — задумчиво проговорил он. — И ты прекрасно осведомлен об этом, Северус.

— Я уверен лишь в текущем состоянии рассудка Поттера, — парировал Снейп спокойно и непоколебимо. — На данный момент он доказал, что является только запутавшимся мальчиком. Он, без сомнения, принес бы больше вреда, чем пользы, если бы вмешался в ситуацию более, чем я ему позволил. Сначала Поттер должен познать важность дисциплины.

— Кто говорит, что он не осознает эту важность, Северус? — как бы между прочим сказал Дамблдор. Мягко улыбаясь, он, наконец, добрался до коробочки со сластями и его глаза вновь приобрели свое обычное сияние.

Снейп нахмурился, наблюдая за директором. Тот с хлопком откинул крышку коробочки, открывая взгляду постукивающие друг о друга сахарные шарики, и довольно улыбнулся от такого невинного удовольствия.

— Ребенок проверяет границы.

Подцепив пальцем очки и опустив их на кончик носа, Дамблдор отложил в сторону нетронутые конфеты и уставился на Северуса оценивающим взглядом. — По моим наблюдениям Гарри, по большей части, слушается тебя.

Северус слегка пренебрежительно хмыкнул. Ребенок не слушался его. Все это время он должен был бороться с мальчишкой на каждом шагу. Хотя... Поттер добровольно отдал медальон... в конечном итоге. Северус был практически уверен, что для этого ему придется прибегнуть к суровым угрозам. Но не пришлось. И Поттер без принуждения последовал за ним в кабинет мадам Помфри. Возможно, директор все же был прав.

Прочистив горло, Северус выпрямился и сменил тему.

— Вы в самом деле уверены, что дневник связан с Комнатой?

— Возможно.

— Темный Лорд — змееуст, Альбус, — начал Северус, сдерживая раздражение от неопределенного ответа директора. — Василиска может контролировать только его хозяин — тот, кто способен говорить со змеями.

— Другими словами, — добавил Дамблдор, выбрав лимонную дольку и поигрывая ею. — Наследник Слизерина.

Снейп резко кивнул.

— Точно. Однако нет серьезных оснований полагать, что Темный Лорд воплотился. И так как мисс Уизли не проявляет никаких признаков того, что он физически в нее вселился...

— Я считаю, что, возможно... — Дамблдор на мгновение прервался, снова и снова покручивая в пальцах лимонную дольку.

— Да?

— Возможно... ментальное вторжение. В действительности оно не менее разрушительно, — тихо сказал директор.

Они долго и напряженно молчали, обдумывая различные вероятности.

"Как такое могло произойти?"

— Темный Лорд ослаблен, — напомнил Снейп. Длинные пальцы снова остановились на губах. — И практически невозможно внедриться в разум отдельного человека.

— Такая возможность существует, — ответил Дамблдор, ловко возвращая лимонную дольку к другим в изящную коробочку.

Северус уставился на директора. В желудке знакомо запекло от поднимающейся кислоты. Было что-то еще. Какая-то информация, которую Дамблдор проанализировал в своем непроницаемом мозгу и теперь держал при себе. Ведь директор не говорил о легилименции, хотя Темный Лорд идеально владел этим искусством. Альбус имел в виду нечто... другое. Что-то гораздо более опасное?

Северус был уверен в этом.

— Существует нечто, связанное с дневником, что вы желаете сохранить от меня в тайне, директор, — обвинил Снейп, чувствуя себя очень юным. У него возникло ощущение, что им манипулируют. — Возможно, вы просто мне не доверяете…

В то же мгновение Дамблдор резко взглянул на него, но в его глазах не было упрека.

— Я доверил Гарри твоей заботе, мой мальчик, — констатировал он просто. — Это само по себе должно говорить о многом.

Он посмотрел на Северуса с пристальным вниманием, и у того возникло ощущение, словно он получил пощечину.

Директор и профессор вновь замолчали, ожидая, пока напряжение спадет, и слушая свист ветра за окном.

— Что насчет Поттера? — спросил Северус. Сжав челюсти, он не отводил взгляда от края стола Альбуса. — Мне сложно поверить, что вы пошлете мальчика назад к родственникам на такое короткое время, вне зависимости от предстоящего расследования.

Он с трудом поднял взгляд — глаза казались тяжелыми, будто в глазницах были камни.

Закрыв полупустую коробочку сластей, Дамблдор большим пальцем поглаживал ее закругленную грань.

— Держи его возле себя, Северус, — Директор резко взглянул на своего выросшего студента. — Не отпускай его далеко.

Северус вздохнул, наблюдая за едва уловимым движением морщинистого пальца. В кабинете царил неистребимый аромат свечного воска и, как ни странно, зимней улицы.

Через некоторое время Снейп кивнул, может только самому себе.

* * *

— ...Гарри?

Голос прервал его сны.

Джинни, босоногая, в одной ночной рубашке, пыталась взобраться по скользким камням пещеры. Ее ступни, изрезанные острыми выступами и осколками камней, были покрыты кровью. Гарри тоже пытался взобраться, но не мог поднять ногу. Ему казалось, что он движется сквозь воду. Джинни оглянулась через плечо. У нее были черные круги под глазами, будто она размазала под ними тушь тети Петунии. Она звала его, но ее губы были такими же смерзшимися, как и его ноги.

— Я пытаюсь, — он хотел прокричать. Но что он должен был сделать? Джинни продолжала ползти. В этот раз уже на коленях. Он мог слышать ее голос... Но сейчас здесь было два голоса. Два...

— ...не в коме, Рон, он просто спит! — резкий шепот раздался где-то возле его головы. Подушка, к которой Гарри прижимался лицом, казалась горячей. Конечности отяжелели и стали неповоротливыми, он перекатился на спину — медленно, поскольку отлежал правую ногу и ее покалывало.

Гарри услышал хриплый вздох. Затем он приоткрыл глаза и его тут же ослепил яркий свет. Он почувствовал, как матрас продавился с обеих сторон, одеяло у него на животе настолько сильно натянулось под чьим-то весом, что дышать стало совершенно невозможно. Он задыхался.

— Профессор? — Гарри на мгновение зажмурился, медленно хлопая ладонью по ночному столику в поисках очков.

— Профессор? Кто, черт подери... Ой! Ты меня уже раз стукнула по этому месту!

Гарри моментально пришел в себя. «О господи…»

Посадив очки на нос, Гарри попытался сесть, но оказался в ловушке. Он был прижат к кровати весом своих лучших друзей, в данный момент примостившихся по обе стороны его матраса.

— Гермиона… — простонал Гарри, его щеки разрумянились ото сна и испуга. Ему казалось, что волосы, покрывавшие его затылок, торчат одновременно в дюжину разных направлений. — Почему вы... Как вы здесь оказались?

Дыхание казалось тяжелой работой. Гарри чувствовал, как пульс отдается во лбу, хотя боль почти прошла.

Гермиона проигнорировала вопрос.

— Гарри, ты пропустил занятия сегодня, — заметила она критически. Гермиона была явно шокирована. Ее лицо сморщилось от беспокойства, кончики кос закудрявились больше обычного. — Ты заболел?

Рон все еще пристально глядел на Гарри, раздувая ноздри и морща лоб, одна нога на полу, другая согнута на кровати.

— Эм-м... нет... я не болен, — пробормотал Гарри, прилагая максимум усилий, чтобы подняться. Наконец поняв намек, Рон и Гермиона на несколько секунд привстали, давая ему возможность вдохнуть немного воздуха, но потом снова плюхнулись вниз, ожидая объяснений.

— Ну, я думаю... Я почти всю ночь не спал, поэтому мне сказали, что я должен провести день в постели...

Гарри тщательно протер глаза, подняв очки на лоб.

Гермиона теребила край свернутой простыни. Гарри не должен был продолжать. Было очевидно, что Гермиона все поняла.

— Почему ты не спал, Гарри?

— О-о! Я тоже устал! Сегодня утром я три раза чуть не заснул в классе Биннса, — пожаловался Рон. — Но никто, между тем, не имел счастья видеть, как Маконагалл разрешает мне спать целый день... Ой, как это мило с ее стороны, — он издевательски сморщил нос.

— Ой, заткнись, Рон. Ты всегда думаешь только о себе... — Гермиона выдохнула с отвращением и снова обратила внимание на Гарри.

Голова опять начала пульсировать. Ну почему одеяла не могут просто подпрыгнуть повыше и погрести его живьем под своей грудой?

— Что я пропустил? — поспешно спросил Гарри, желая избежать дальнейшей конфронтации. Сунув руку за голову и выдернув оттуда теплую сплющенную подушку, он положил ее к себе на колени, с обеих сторон закапываясь ладонями в ее мягкий пух.

Рон все еще был мрачен. Он сидел, нахмурившись и угрюмо кривя губы.

— Не многое, — сообщила Гермиона. — Профессор Биннс не дал никаких домашних заданий. Но сегодня днем у нас еще будут зелья, и ты знаешь, каков Снейп…

«Зелья?»

— Который сейчас час?

— Почти двенадцать-тридцать, — ответила Гермиона, рассеянно разглаживая складки на простынях. — Мы постарались пообедать как можно быстрее. Было странно сидеть в классе без тебя.

— Да, — пробормотал Гарри, уставившись на свою измятую футболку. — Простите.

— О, и угадай, что нам сказала Макгонагалл... — внезапно произнес Рон.

— Что?

— Позволь мне рассказать ему, Рон, — настаивала Гермиона, с видом специалиста-профессионала. — Ты все скажешь неправильно.

— Ничего подобного! Ты и так всегда все рассказываешь, — возмутился Рон, решительно размахивая руками.

— Просто расскажите... один из вас. Мне все равно кто, — сказал Гарри более резким тоном. Их грызня уже начинала действовать на нервы.

— Мы должны будем вернуться домой на Рождество, Гарри, — быстро проговорил Рон. Раздраженная Гермиона так и осталась сидеть с раскрытым ртом.

Фыркнув, она закатила глаза.

— Да, они связались с родителями, чтобы те успели подготовиться и изменить свои планы. Профессор Макгонагалл уже отправила письмо моим папе и маме.

— Думаю, мои родители решили не навещать Билла в Египте, а просто остаться дома... — добавил Рон.

«Домой?» — Гарри почувствовал, что все его тело вспыхнуло огнем.

— Подождите... — Гарри в смущении резко покачал головой. — Но почему?

Рон пожал плечами.

— Многие учителя будут вынуждены остаться в школе в праздничные дни…

— Они просто задержатся, Рональд! — поправила Гермиона.

У Гарри начало жужжать в ушах. Он не мог возвратиться домой — не мог вернуться к Дурслям. Гарри ненавидел Рождество на Тисовой улице. Дурсли не желали видеть его у себя.

— Учителя задержатся для чего? — спросил Гарри высоким и ломким голосом.

— Не знаю, — ответил Рон. — Но Джинни тоже возвращается домой, так что, очевидно, это не имеет к ней никакого отношения.

— Джинни? — повторил Гарри. — Она знает?

Он взбрыкнул ногами, пытаясь сбросить одеяла. Рон и Гермиона снова встали, чтобы Гарри смог высвободиться. Наконец раскрывшись, он глубоко вздохнул, почувствовав, как великолепный, прохладный воздух овеял его конечности. Рон и Гермиона быстро сели обратно.

— Да, я так думаю — ответил Рон. — Но, если хочешь, ты можешь поехать ко мне домой, Гарри. Рождество в нашем доме не так уж и плохо. Мама весь день слушает Селестину Уорбек, но кроме этого все довольно-таки классно. Фред и Джордж закладывают петарды в груды снега и взрывают их, когда мама не смотрит.

— Идиоты... — пробормотала Гермиона, снова закатывая глаза.

«Но я должен был остаться и помочь», — думал Гарри. Он действительно хотел бы поехать к Рону, если его на самом деле пригласили. Однако он знал, что есть причина, по которой преподаватели отправляют детей из школы. Что задерживало учителей? Что, если они собирались разыскивать василиска? И в таком случае, разве Гарри не будет им нужен?

В одном Гарри был твердо уверен: он сделает все возможное, чтобы не возвращаться к Дурслям на Рождество. От одной мысли, что он будет сидеть у стены, пока Дадли открывает гору своих подарков, его желудок болезненно сжался и ноги вспотели.

— Обед почти закончился, Гарри, — вмешалась Гермиона, прерывая его мысли. — Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь пойти с нами на гербологию?

Некоторое время Гарри обдумывал это. Он должен был отдыхать. Но он не мог пролежать в постели весь день, и пустить такой важный вопрос на самотек. Ему нужно найти Снейпа.

— Нет, — быстро произнес Гарри, проползая между Роном и Гермионой и сползая с края кровати. Он потянулся за штанами, которые лежали на его сундуке, вместе с остальной частью формы. — Мне нужно кое-что сделать.

— Что же ты должен сделать? — спросил Рон подозрительно.

Гермиона, в этот момент взбивавшая подушку Гарри, повернулась и внимательно посмотрела на него. Ожидая ответа, она приставила подушку острым углом к изголовью.

— Ну... — начал Гарри, перекинув брюки через руку. — Я просто должен...

Он остановился, сильно кусая нижнюю губу. Рон был его лучшим другом. Но он терпеть не мог Снейпа, и Гарри сейчас просто не выдержал бы его презрения. Чуть позже он все расскажет Гермионе, а та уже скажет Рону. Казалось, Рон гораздо легче принимает информацию, касающуюся Снейпа, если она попадает к нему не из первых рук.

— Мне нужно выяснить, где я буду на Рождество.

— У меня дома, — просто сказал Рон, будто Гарри все это время планировал провести каникулы в Норе.

— Я должен спросить, — повторил Гарри, засовывая большие пальцы за пояс пижамных штанов. — Эй, Гермиона, мне нужно переодеться…

Гермиона стояла, уперев руки в бока. Ее глаза расширились.

— Ой! — воскликнула она, слегка покраснев от смущения. — Ну, ради бога, Гарри, по крайней мере, подожди, пока я выйду из комнаты! Гермиона быстрыми шагами прошла к выходу, прикрывая лицо ладонью, чтобы случайно не увидеть что-нибудь потенциально предосудительное.

— Ясное дело... — пробормотал Рон, покачав головой.

Мягко улыбаясь, Гарри спустил пижамные штаны и тут же натянул их обратно, так как Гермиона прокричала с середины лестницы:

— Ты все-таки должен пойти на гербологию, Гарри!

— Он в одних трусах, Гермиона. Уходи… — крикнул Рон, ухмыляясь. Они услышали звук удаляющихся шагов и постепенно стихающее раздраженное бормотание. Рон оглянулся на Гарри и покачал головой. — Я говорил ей, что она не должна здесь находиться... Ты когда-нибудь встречал кого-то столь же ненормального?

Изогнув бровь, Гарри пожал плечами и шагнул в штанину.

«От нее, по крайней мере, мне не нужно многое скрывать», — подумал он. Но в глубине души Гарри знал, что пропал бы без обоих своих друзей. Они определенно уравновешивали друг друга…

* * *

Гарри ворвался в класс зельеварения, задыхаясь от быстрого бега. В форме и мантии было очень жарко, он сильно вспотел, и кожа начала зудеть. Гарри ощущал, что мог бы поспать еще часа три. Но дело не терпело отлагательств.

Комната была пуста.

«Разве урок Снейпа не должен начаться через десять минут? Ой, нет! Подожди! Ведь он ведет исключительно сдвоенные уроки, а сейчас закончилась только первая часть.

Может, он у себя в комнатах?»

Гарри небрежно толкнул дверь, закрывая ее. С шумом захлопнувшись, та щелкнула замком, но Гарри едва заметил прозвучавший грохот — он был полон решимости как можно скорее разыскать Снейпа.

Он почти бежал к комнатам профессора. Неожиданно он остановился, удивленно дернувшись, так как дверь в кабинет Снейпа вдруг резко распахнулась, сильно ударив по каменной стене.

Малфой выскочил наружу, вытирая лицо рукой, за ним очень быстро следовал Снейп. Бросив взгляд через плечо на приближающегося декана, Малфой попытался убежать.

Гарри стоял у стены, прижимая к ней ладони.

Слегка наклонившись вперед, он ошеломленно наблюдал, как Снейп поймал Драко за воротник мантии и подтянул к себе. Профессор схватил Малфоя за руку и начал что-то сурово бормотать тому в ухо.

Драко дернул правым плечом и попытался вырваться из хватки Снейпа, но тот с легкостью удержал его. Обхватив Драко за талию, профессор отбросил просторную мантию мальчишки и трижды быстро шлепнул того по заду.

Гарри вздрогнул и теснее прижался спиной к каменной стене, мало заботясь о том, что материал его мантии может зацепиться за ее острые выступы.

«Ни за что на свете не пропущу такого зрелища», — думал Гарри, слушая, как Малфой что-то гневно кричит, постоянно упоминая своего отца. «Естественно».

Чтобы удержаться от смеха, Гарри как можно сильнее ущипнул себя за ногу. Каким же нужно быть везунчиком, чтобы стать свидетелем того, как этот слизняк получает по заслугам?! Гарри был уверен, что не вел себя подобным образом во время наказаний и не выставлял себя в виде жалкого младенца. По крайней мере, он на это надеялся…

Профессор отпустил Малфоя, еще раз что-то указав ему. Тот резко развернулся и направился в сторону слизеринской гостиной. В течение нескольких мгновений Гарри продолжал смотреть ему вслед.

Гарри услышал отчетливый шелест мантии и стук каблуков по камню прежде, чем увидел самого Снейпа, — профессор приближался к нему. На всякий случай Гарри отодвинулся от стены. Снейп, наконец, заметил Гарри, и его выражение лица тут же заставило того собраться.

— Мистер Поттер!

От резкого тона Гарри испуганно сжался. Все мышцы напряглись, готовые к побегу. Он снова попятился, пока пятки не уперлись в стену.

«Ладно, сейчас уже определенно не смешно…»

Но Снейп неожиданно остановился в нескольких футах от Гарри. Глубоко вздохнув, он на мгновение закрыл глаза и отбросил назад несколько упавших на лоб прядей волос.

Гарри мог только смотреть на него, тяжело дыша.

Снейп на несколько секунд сжал пальцами переносицу.

— Вы не в постели, Поттер, — произнес он, поманив его к себе.

Гарри вцепился в стену, не обращая внимания на боль от камней, впивающихся в его ладони.

— Нет, вы будете бить меня.

— Не буду, если вы прекратите липнуть к стене, словно мокрица, — ответил Снейп без какого-либо юмора в голосе. — Подойдите, — указал он с решительным кивком.

— Я чувствую себя намного лучше, — осторожно начал Гарри, краснея и делая крошечные шаги в направлении профессора. Он не мог заставить себя посмотреть Снейпу в глаза,и поэтому пристально вглядывался в воротник его черной мантии. Гарри не был удивлен, когда Снейп двумя пальцами приподнял его подбородок и внимательно посмотрел в лицо.

Он ожидал этого.

Профессор быстро приложил пальцы ко лбу Гарри, потом отпустил его подбородок.

— Объяснитесь, — приказал он, с нечитаемым выражением лица.

Чтобы не грызть ногти, Гарри спрятал большой палец в одном кулаке и сжал часть мантии в другом. Он решил обойтись без предисловий. Тем более Снейп не любил пустую болтовню.

Подготавливаясь, Гарри набрал побольше воздуха, остановив взгляд на изогнутом носу Снейпа. Это было лучшее, что он мог сделать.

— Я не хочу возвращаться к Дурслям на Рождество… — пробормотал он, с пылающим от стыда лицом.

Некоторое время Снейп ничего не говорил. И тишина начала давить на Гарри. Его нервы не выдерживали. Смочив губы кончиком языка, Гарри подтолкнул очки повыше, в процессе бросив на Снейпа осторожный взгляд.

Наконец тот серьезно кивнул.

— Я знаю, Поттер.