Земля над холмами (гет)

Путь к менгиру выглядел как торжественное линчевание ведьмы, чем он, по сути, и был. Какое-то время Гермиону несли на руках, потом, видимо решив, что ей нечего беречь ноги, опустили на землю. Идти спелёнатой в рыбачьи сети было неудобно — ей пришлось чертовски быстро перебирать ногами, периодически подпрыгивая и оскальзываясь на снегу. Местные жители шли за ней следом, и толпа всё разрасталась и разрасталась, так что к моменту, когда её за шиворот втащили на холм около кромлеха, там собралась чуть ли не половина города. Несколько раз ей удавалось обернуться — капитан Хартфул был связан, и его вели на веревке, как какое-то животное. Малфоя видно не было.

Снег почти перестал, и на небе даже кое-где проглядывали голубые проплешины. Гермиона несколько раз замечала остекленевшие, бессмысленные глаза горожан, отблескивающие жидким серебром. Она надеялась, что Гарри и Рон смогли всё же выбраться из дома и придумать план, как сделать так, чтобы её не растерзали прилюдно.

Сеси, возглавлявшая шествие к камням, остановилась. В этом же месте в прошлый раз Гермиона с Драко устраивали засаду. Слезящимися от слепящего снега глазами Гермиона попыталась всмотреться в кромлех, но для этого ей стоило хотя бы протереть глаза, что сделать проблематично в условиях, когда руки плотно примотаны к телу.

Резкий тычок в спину заставил Гермиону упасть на покрытую приличным слоем снега землю. Кое-как повернувшись на бок, она увидела на лице Сеси полную острых зубов улыбку. Та подошла к Гермионе, уперев ногу ей в плечо, и с силой надавила.

— Прикончить бы вас прямо сейчас, но, пожалуй, стоит обставить твою смерть более эффектно. Как насчет небольшого костерка, а, ведьма?

Она рассмеялась совершенно ненормальным смехом, а потом топнула ногами, и в земле образовался небольшой тоннель, ведущий прямиком в темноту. Гермиона почувствовала удар, подтолкнувший её к краю, а потом темнота понеслась ей навстречу.

Через какое-то время она ткнулась носом в мёрзлую, холодную землю, не чувствуя ободранных за время падения рук и ног. Был один плюс — сеть начисто истрепалась о стены земляного тоннеля, освободив её. От удара дыхание вышибло из легких, и на какое-то время она бы предпочла, чтобы так и было. Но потом услышала стремительно приближающуюся валлийскую ругань, и это было похоже на то, как поезд прибывал на станцию метро, поэтому Гермиона нашла в себе силы отскрести себя от земли и переползти футов на пять левее. Дальше не получилось — она уперлась в стену, поэтому приземлившийся капитан Хартфул всё же заехал ей по бедру ботинком.

— Где Малфой? — поинтересовалась первым делом Гермиона, когда они оба пришли в себя.

— Не знаю. Эта тварь прострелила мне руку, — пожаловался тот.

Когда глаза немного пообвыкли в темноте, стало понятно, куда их запихнули — будто гигантская кроличья нора из сказок Кэррола. И как любая кроличья нора она была сырой, с осыпавшейся то и дело землей, кореньями деревьев и насекомыми, которые хоть и впали в спячку, но, очевидно, не все.

Гермиона стряхнула с головы отвратительную сороконожку и попыталась подняться — проход, через который они сюда попали, был едва различим в десятках футов над ними, изгибаясь под слишком крутым углом, чтобы через него можно было выбраться. Свет почти не проникал сюда, но у капитана оказался небольшой карманный фонарик в куртке.

Гермиона осмотрела его руку — рана на предплечье кровоточила, но, к счастью, была сквозной. Она плотно замотала её поясом от халата капитана.

Хартфул в неровном тусклом свете фонарика выглядел пугающе плохо — сказалась кровопотеря. Он опёрся о стену тоннеля и прикрыл глаза.

— Дальше что, а, госпожа ведьма? — сердито поинтересовался он, прикрыв глаза.

— Славный титул, — пробормотала Гермиона, усаживаясь напротив. — Только на госпожу я что-то не очень тяну. Да и на ведьму тоже.

— А я и не к тебе обращаюсь, — ухмыльнулся капитан, а потом поднял здоровую руку, вытаскивая из-под воротника футболки медальон, похожий на небольшой рог.

В норе ещё больше похолодало. Что-то затрещало позади Гермионы, а когда та повернулась, то увидела сухонькую старушку, деловито поправляющую шляпу. Шляпа была остроконечной и смутно-знакомой.

— Вы?

— Разумеется, я, — отрезала старуха. Она отряхнула чёрное платье, задев при этом рукой стену тоннеля. Ни крупицы земли вниз не посыпалось.

— Вы призрак.

Ведьма переглянулась с капитаном Хартфулом и поджала губы.

— Это очень неприлично — напоминать пожилым людям, что они несколько… нематериальны. Я столько трудилась, чтобы не подпустить сюда Королеву, а стоило притащиться тебе со своим дурацким медальоном, и ты сразу же распечатала двери этим эльфам!

— Это вы мне его дали, — возмутилась Гермиона. — В той пещере гвиллионов!

— В свое оправдание могу сказать, что была уже полгода как мертва. И думала, ты разберёшься, что к чему — в конце концов, цеплять его на себя никто не просил! Как-никак, самая сообразительная колдунья прошлого столетия, как я слышала в призрачных кулуарах. Но нет — вместо того, чтобы хотя бы выяснить, что за вещь попала к тебе, ты вешаешь её на шею и едешь туда, куда тебя отправляет оживший камень! Бог мой, неужели магический род растерял все мозги в процессе эволюции?

— Миссис Перкс, не вали всё на девочку. Если ты что и делаешь, то исключительно так, как надо. Ты изначально была частью её плана, — произнес капитан, пожалев ошарашенную пламенною речью призрака Гермиону.

— Плана, в котором она приезжает сюда, но хоть немного думает перед тем, как нацепить эту дрянь на шею, — старая ведьма ткнула скрюченным артритом пальцем в её медальон. — Он, видишь ли, лишает тебя магии, которая бы весьма пригодилась для того, чтобы загнать Королеву обратно. Ещё, правда, позволяет тебе видеть эльфов и немного защищает от их чар, но это было всё, что я смогла незаметно прицепить туда.

— Но эта магия здесь не работает! — возразила Гермиона. — Рон не почувствовал Королеву, хотя вся его магия была при нём!

— Конечно, не работает! — возмущённо сложила руки на груди старуха. — Ха! Выстрогали себе из дерева палку, и думаете — там вся сила?

— Но вы ведь только что… — начала было запутавшаяся Гермиона, но ведьма затрясла головой.

— Помолчи. Твоя магия здесь не сработает — нужна моя. Старая добрая Головология. Так что хорошенько пораскинь своими мозгами. Вспомни, всё, что ты знаешь о них, все сказки, все предания и песни и поймёшь, как с ними бороться.

Старуха многозначительно посмотрела на Гермиону, словно предлагая ей решить простейший пример, типа: «Сколько будет два плюс два?», а не как победить Королеву эльфов. А потом и вовсе исчезла.

Гермиона сидела неподвижно, мрачно глядя на то место, где стояла ведьма и думала, что ещё ни один из героев сказок не получал странного магического предмета с комментариями: «Держись от этой фигни подальше! Да, это выглядит, как медальон и полностью соответствует твоим внутренним желаниям, но не стоит надевать его на себя, потому что это лишит тебя силы. Предупреждаю тебя заранее, чтобы ты не оказался в дурацкой ситуации». Ни один.

— Очень надеюсь, — произнёс капитан, пытаясь устроить больную руку удобнее, — что у тебя был план перед тем, как попасть сюда.

Гермиона вспомнила о Гарри и Роне, оставшихся в её доме, и о содержимом багажника их автомобиля.

— Конечно. Правда, он малость провалился, когда меня схватили и запихнули под землю, но да. План был.

— Ну, вот и славно, потому что, находясь в Аннуине, мне очень хочется верить, что я отсюда выберусь.

Гермиона фыркнула.

— Это не страна мёртвых, капитан, это что-то вроде тюремной камеры. Ануинн рвётся в наш мир из менгира, — она устало потёрла лицо. — Господи, это же хуже чем второе пришествие Волдеморта. Слияние миров, эльфы, магия, а я об этом и знать ничего не знала, пока сюда не приехала. В ваш маленький маггловский городок. И никто не знает.

— Он не маленький, — надулся капитан. — А кто такой этот твой Волдеморт?

— Да неважно. Она была права, — Гермиона указала на медальон капитана, — миссис Перкс. Маги играют в детские игры по сравнению с тем, что здесь происходит.

— Стало быть, ты и вправду ведьма, а?

— Даже диплом есть, — Гермиона помрачнела, вспомнив распластанного на снегу Малфоя. — Как вы думаете, что с ним сделали?

— Вряд ли его убили, — сказал капитан. — Иначе не тащили бы с собой.

— Смерть не самое худшее, чего можно ожидать от эльфов.

Им пришлось ждать очень долго. Слабый свет от входа в тоннель пропал, а фонарик временами приходилось гасить, и они сидели в кромешной темноте. Потом земля медленно начала осыпаться им на голову.

Вскочив, они вжались в стену тоннеля. Прямо перед ними земля начала раздвигаться, закручиваясь по спирали, как вода в раковине. Когда образовался проход достаточный, чтобы сквозь него протиснуться, тоннель, через который они сюда попали, начал рушиться.

Их весьма недвусмысленно приглашали войти внутрь.

Им пришлось пробираться в этом новом коридоре, ведущем явно вверх, судя по подъему, согнувшись в три погибели, достаточно долго, пока тот внезапно не закончился резким обрывом. Гермиона вылетела носом вперед, каким-то чудом умудрившись перевернуться и приземлиться на бок.

После темноты норы свет резанул глаза, мешая осмотреться. Капитан кряхтел рядом, пытаясь подняться, но мелькнули тени и Хартфул стих. Когда Гермиона обернулась, то увидела только затянутую зелёным плющом стену.

В уши ударил голос — сначала визгливый и бьющий по ушам, внезапно смягчившийся, подстраиваясь под её слуховой диапазон, становясь сладким и тягучим, как мёд.

— Встань, — под мёдом явственно звучал металл. Такой голос не предполагал возражений, как не предполагал возражений медальон, цепочка которого ощутимо стянула шею.

Перед ней залитый светом зал, пол которого утопал в траве. Мягкий свет исходил от горящих вокруг костров, а вдоль зелёных стен, увитых плющом и хмелем, висели искусно вырезанные деревянные маски животных — оленей, кабанов, зайцев, волков. Краем глаза она видела то там, то тут эльфов, но они ускользали от её взора, как тени. Посреди зала рос гигантский дуб, крона которого словно растворялась в звёздном небе, а под ним стояла прекраснейшая женщина, которую только можно было вообразить.

Рыжие волосы плащом струились вокруг тела, украшенные мириадами сверкающих капель. Нежную белую кожу покрывала диковинная золотая роспись, а платье было соткано из лепестков цветов.

В мысли Гермионы хлынул знакомый поток величия, превосходства более совершенного, чем они, люди, существа, только стократно увеличенный. Королева эльфов была так прекрасна, что Гермионе хотелось лечь у её ног и умереть.

Она опустилась на колени. Королева улыбнулась.

— Значит, ты и есть лучшее, что люди смогли выставить в качестве защиты? — её голос переливался, как хрустальные подвески на солнце. — Это даже не смешно.

Прекрасное создание сделало шаг и на Гермиону повеяло чудовищным смрадом — смесью мускуса, шерсти и тухлого мяса. Этот запах словно обертку с рождественского подарка, сорвал иллюзию с зала и эльфов вокруг, а цепочка медальона, до этого едва оставляющая ей пространство для воздуха, успокоилась и ослабла.

Камни, грязь, сыпавшийся с неба мокрый снег. Возле небольших костерков вокруг греются закутанные в шкуры животных существа — они выше человека, изящнее сложены и гораздо, гораздо страшнее людей. У многих эльфов кожа бледно-зелёного, лилового или коричневого цвета, покрытая грязью и царапинами. Разноцветные гривы спутанных волос украшены сухими цветами или рогами животных. Их невероятно длинные ступни были грязными и сбитыми в кровь. В руках многие из эльфов держали музыкальные инструменты, издававшие режущие слух хрипы и вопли. Больше всего они напоминали Гермионе толпу бродячих цыган, обедневших и растерявших весь свой лоск, почти умирающих от голода и нищеты.

Она подняла глаза на Королеву, оперлась на острые камни и встала. Королева была сильна, поэтому её образ все ещё был прекрасен. Но он словно был нарисован на газовой вуали, сквозь которую на Гермиону смотрели огромные бесцветные глаза бессмертного, очень древнего, злого и усталого существа.

Гермиона выпрямилась, ошарашенная резким переходом к реальности, которая пахла грязью и горестным отчаяньем.

— Она видит, — произнес недовольный голос Сеси справа. — Видит нас.

Дуб исчез. Гермиона стояла посреди кромлеха, а камни вокруг светились золотым светом, столбом бившим в ночное небо. За кромлехом полыхали костры, вокруг которых стояли люди, много людей. Сквозь сияющую завесу Гермиона разглядела большую кучу хвороста со столбом посередине.

Королева знала её мысли.

— Этот костёр для тебя.

— Я буду бороться, — сказала Гермиона.

Королева кивнула, соглашаясь. Сейчас, когда на неё уже не действовала чарующая магия эльфов, Гермиона видела, что Королева отличалась от своих подданных — в ней не было жажды крови. Она была невероятно старой, даже старше камней вокруг.

— Моему народу нужен новый мир. Мы вымираем, слабеем, — она отвернулась от Гермионы. Флёр, окружающий её, качнулся, и Гермиона увидела, что рыжие волосы были наполовину седыми. — Здесь мы выживем. Станем сильнее. Здесь есть магия, есть сила.

Камни под её босыми ногами шуршали.

— Но это наш мир.

— Ненадолго.

Королева поднялась к одному из камней в центре и опустилась на него, как на трон.

— Здесь есть правила. Я не могу тебя убить, потому что ты — хозяйка этих холмов.

— Почему вы не пришли раньше? Когда умерла мисси Перкс, а я ещё не приехала?

— Правила, — пожала плечами Королева. — Дверь открывается только однажды. Сегодня. И путь для нас должен быть свободен от тебя.

От одного из костров отделились три фигуры. Двое из них были эльфами, с болезненной кожей и странными дудками в руках, сделанными из рогов животных, которых Гермиона никогда не видела. Они вели под руки сильно избитого человека — его лицо поверх синяков было заляпано чем-то красно-розовым, похожим на сок ягод. Глаза Малфоя, и без того серые, сейчас были похожи на две расплавленные серебряные монеты.

— Конечно, сама убить не можешь, а подчинить всех этих людей с помощью зеркала или пищи, командовать ими — это что, не одно и то же? — Гермиона облизнула пересохшие губы, смотря, как один из эльфов вручил Малфою костяной нож.

— Нет.

Малфой посмотрел на Гермиону и сделал шаг вперед. Эльфы вокруг обступили их плотным кольцом.

— Драко, — произнесла Гермиона, понимая, что он не слышит её, но ошибалась. — Тебя очаровали.

— Знаю. Они дали какие-то ягоды. Все очень хреново, Грейнджер, — произнёс Малфой, но его лицо даже не дрогнуло. Глаза серебрились как расплавленная ртуть. — Я не могу остановиться! Хочу, но не могу.

Он приближался неровными шагами, похожий на марионетку. Нож в его руке матово поблескивал в свете костров. Несколько эльфов приложили к губам свои странные дудки и начали играть.

— Отойди куда-нибудь. Да двигайся же, Грейнджер!

Гермиона стояла, замерев и широко распахнув глаза. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Малфой занёс нож, отчаянно костеря её неподвижность. Лица эльфов приобрели жадное выражение зверья перед тем, как добыча попадет к ним в пасть.

«Только бы получилось», — лихорадочно билось у неё в голове, когда Драко оказался совсем близко.

Она перехватила его занесенную руку, направляя чуть в сторону и вниз, врезала коленом под дых, а когда он упал на колени, скорчившись от боли, саданула по голове одним из валяющихся вокруг камней. Малфой мешком рухнул ей под ноги и затих.

Гермиона вытащила нож из его руки и взглянула на Королеву. Эльфы вокруг разочарованно взвыли, в их руках мелькнули ножи, а Гермиона разглядела кровожадное лицо Сеси, которая была готова растерзать её голыми руками. Но Королева подняла руку, и все стихли.

— Я хотела дать тебе лёгкую смерть, — произнесла она.

Гермиона пожала плечами, словно извиняясь за свою выходку.

— Вытолкните её наружу.

Конечно, она пыталась сопротивляться, чтобы выиграть хоть немного времени, но один из эльфов ударил её по лицу, отбирая нож, а другой — в нем она смутно узнала Стэнли — нацелил на неё лук. Каменный наконечник стрелы был направлен ей чуть повыше сердца.

— Я не убью тебя. Только заставлю страдать, — пообещал он.

Перестав сопротивляться, она позволила им вытолкнуть её из кромлеха.

Вонь, исходившая от эльфов, пропала, уступив место холодному солёному воздуху. Снег покрывал холмы ровным белым покрывалом, хотя возле кромлеха он давно смешался с грязью стараниями людей. Гермиона посмотрела на толпу. Толпа посмотрела на Гермиону.

Это не был ослеплённый яростью единый организм, желающий в порыве гнева зажарить ведьму на специально для этого приготовленном костре. Толпа больше напоминала Гермионе муравьёв, послушно выполняющих заложенные природой действия. Королева отдала вполне понятный им приказ, и люди медленно, но неотвратимо зашевелились.

«Я могла бы сопротивляться», — несколько рассеяно подумала Гермиона. — «Да, определенно, могла».

Её без азарта подхватили на руки и, словно какую-то рок-звезду, начали передавать друг другу, направляя к сложенному кучей хворосту. Она позволила водрузить себя на сухие ветки и терпеливо ждала, пока её руки прикручивали к столбу плотной верёвкой. Несколько мужчин с факелами подошли ближе.

Толпа замерла и послушно повернулась к кромлеху.

Королева печально взглянула на Гермиону, а потом вспыхнул огонь. Дрова были сухими, и костер быстро занялся, пламя переползало всё выше и выше, искры поднимались вверх и терялись на фоне неба. Раскалённый воздух плясал вокруг, мешая рассмотреть прикрученную к столбу ведьму. Треск поленьев звучал оглушительно в ночной тишине. Столб пламени взметнулся вверх, окончательно скрыв Гермиону из вида.