Земля над холмами (гет)

— Ты знаешь, что это гад сделал?! Нет, ты даже представить себе этого не можешь! — орала в трубку Гермиона, нервно накручивая круги вокруг стола с телефонным аппаратом. — Он поселился в местной гостинице, каждый день приходит в мою лавку и начинает прилюдно меня поносить! Причём делает это так изощрённо, что я даже в полицию на него не могу заявить, потому что формально он ничего не нарушает! Он распугивает мне и без того немногочисленных клиентов! Сделай с ним что-нибудь. Заколдуй его! Пожалуйста!

На том конце провода было слышно, как Гарри Поттер старается не ржать в трубку.

— Грейнджер, ты — злая. Не забывай, это Малфой сдал нам половину Пожирателей, пойманных в первый год после войны. А сейчас на каком основании я должен его арестовать? Просто потому, что он бесит Героиню войны?

— Засунь ты этот титул, знаешь куда?! — огрызнулась Гермиона. — Это не город, это паноптикум какой-то! И так клиентов было с Волдемортов нос, а сейчас вообще двое осталось. Прыщавый парень и моя соседка с больным ребенком. Кстати, ты нашёл книгу, которую я просила неделю назад?

— Нашёл, нашёл. По почте тебе отправил, скоро придёт. Или надо было совой?

— Нет! Не надо. Меня и так за ведьму все считают, учитывая, что прошлая хозяйка ею и была.

— Я проверял по всевозможным спискам. Никакого упоминания ни о миссис Перкс, ни об этом адресе в этом твоем Лланфайрфехане нет. Ни в зарегистрированных ведьмах, ни среди сквибов, ни среди анимагов. А вот в городской переписи она есть. Зарегистрирована, как самый обычный маггл. Ты точно ничего не путаешь?

— Ага, конечно. А полный набор высококачественный котлов у меня в подвале — что, плод моего воображения? А засохшие мандрагоры в цветочных горшках? И, знаешь, что самое интересное? По-моему, это жители города её убили. Довели старушку до сердечного приступа (если верить полицейским отчетам — это и есть причина смерти), устроили погром в её лавке, побили все снадобья, распотрошили все книги. На меня теперь косятся.

— Интересно, что же сделала бедная старушка? — поинтересовался Поттер.

— Судя по слухам, наводила порчу на людей, делала приворотные зелья, кое-кого отравила — словом, ничего особенного.

— Ага, конечно.

— Да ерунда это всё! Я спрашивала у полицейского, есть тут один мальчик, привязался, как мозгошмыги к Лавгудам. Так вот, ребёнок, смерть которого все сваливают на бывшую хозяйку моего дома, долго болел и умер он зимой от простуды, ничего сверхъестественного.

— Ну, я надеюсь, поблизости нет какого-нибудь больного ребёнка, которого можно списать на тебя.

— Эм, ну, я бы не была так в этом уверена.

На том конце телефонной трубки повисла пауза.

Потом Гарри жёстко произнес: «Рассказывай», и ей пришлось выложить все накопившиеся за неделю мысли по поводу своей соседки.

— Не лезь пока никуда, — попросил он. — Я не могу сейчас приехать к тебе, хочешь, попрошу Рона…

— Нет!

— …ну, тогда Джинни?

Гермиона закатила глаза:

— Ладно. Потом. Когда она тебя совсем достанет.

Гарри хмыкнул и положил трубку.

Гермиона методично постучалась лбом о столешницу, но была возмутительным образом прервана звонком в дверь.

За дверью оказался почтальон — передал, что пришла посылка и её надо забрать с почты. Наученная горьким опытом, Гермиона захватила маггловские водительские права, догадываясь, что ей придется и в очереди постоять, и кучу документов заполнить. Видимо, гринготтские гоблины каким-то образом были связаны с местным населением.

Справилась с валлийской бюрократией она на удивление быстро, домой возвращалась спешно — не терпелось закопаться в увесистый том, присланный лучшим другом.

Время клонилось к закату, но солнце не пробивалось сквозь почти чёрные тучи. Пронизывающий ветер срывал жалкие остатки листвы и швырял их под ноги, в лужи, заставлял поднимать воротник пальто. От постоянной сырости волосы у Гермионы вились пружинками, торчали во все стороны и лезли в глаза и рот. Она шла, заткнув уши наушниками плеера, в котором играла местная радиостанция, и не слишком обращала внимание на происходящее вокруг. Непозволительная в военное время роскошь вышла боком — кто-то толкнул её у поворота к дому так, что книга выпала из рук и шлёпнулась в лужу.

— Эй! — возмущенно воскликнула Гермиона, намереваясь схватить толкнувшего её человека — высокого парня с натянутым на голову капюшоном толстовки. — Смотри, куда идёшь!

От внезапного сильного толчка она потеряла равновесие и упала спиной на газон, а парень убежал, выкрикнув что-то на валлийском.

Гермиона встала, отряхивая пальто, подняла книгу и поспешила домой. Плеер сунула в карман. Завернув за угол, она словно налетела на стену. С этого места её дом было отлично видно, особенно по гроздьям растущей перед верандой рябины, — на фасаде, через широкие, недавно застекленные окна, тянулись несколько уродливых граффити, горшки с цветами перевернуты, а земля растащена по полу веранды. Обновлённая вывеска была сорвана и валялась рядом с облитым краской фордом.

Добежав до дома, она заметила, что некоторые кусты перед домом вырваны с корнем, а у одной из рябин отломана большая ветка. Гермиона оглянулась на дома соседей — но у всех, как и всегда, были плотно задернуты шторы. Она уже почти открыла дверь, когда сзади раздались шаги. Гермиона резко обернулась и увидела приближающегося к крыльцу Малфоя.

— Твоих рук дело? — сощурив глаза, спросила она. Не дожидаясь ответа, кинулась к краю веранды и, перегнувшись через перила, вытащила грабли. — Я предупреждала, что отхожу тебя вот этим?!

— Успокойся, ты, истеричка, — процедил Драко, изучая результаты вандализма. — Это не я.

— Да ну? — не поверила Гермиона, крепче перехватывая грабли. — Разве не ты говорил, что хочешь посмотреть на то, как я взвою без магии? Решил процесс ускорить?

Он спокойно стоял, стянув с рук шёлковые перчатки, и смотрел, как Грейнджер чуть ли не подпрыгивает от ярости.

— Будь это я, выбрал бы другой цвет, — цедя слова, произнес он. — Этот напоминает навоз нюхлера.

— Как хорошо ты разбираешься в навозе, — заметила Гермиона. У неё руки чесались стукнуть Малфоя, но она опустила грабли. — А теперь проваливай. Позлорадствуешь в другой раз.

Она повернулась к двери, когда Малфой внезапно схватил её и толкнул в сторону, наваливаясь сверху и вжимая в деревянный пол веранды. Раздался звук лопнувшего стекла, а затем сгустившиеся сумерки озарились яркой оранжевой вспышкой. Справа от двери запылала неровная полоса огня.

Гермиона почувствовала удар о доски, запах навалившегося на неё Малфоя, а потом — вонь бензина и жар огня. Она вывернула голову из-под его плеча, стараясь разглядеть, кто стоял у дома и, одновременно с этим, потянулась за палочкой в карман. Малфой оказался быстрее, чем она — рывком подняв Гермиону, он выхватил у неё палочку из пальцев, а саму её толкнул к двери.

— Открывай!

Пока она возилась с замком, Драко мучительно всматривался в темноту, стараясь понять, будут ли ещё в них чем-нибудь швыряться, но мешал огонь, плавно расползающийся по стене.

Замок, наконец, поддался, а через мгновение Грейнджер выскочила с какой-то красной штукой, из которой выстрелил фонтан белой пены и погасил огонь.

— Уф, не зря купила, — пробормотала она, опуская огнетушитель. Пострадавшая стена выглядела так, словно кто-то долго кидал в неё снежками.

— Точно, — произнёс Малфой. Он втолкнул возмутившуюся было Грейнджер в дом, захлопнул дверь, подпёр её вешалкой и только потом опустил палочку. — Что это?

— Это? Огнетушитель.

— Идиотка. Что было там, на улице?

— Видимо, продолжение погрома, — растерянно произнесла она. — Надо вызвать полицию.

— Ну так вызывай.

Это не заняло много времени. Положив трубку телефона, Гермиона посмотрела на напряжённого Малфоя, который мерил шагами её магазинчик и встревожено поглядывал на дверь. Палочку он всё ещё держал наготове.

— Они будут через несколько минут.

— Хорошо.

— У тебя кровь.

Он непонимающе взглянул на неё, а потом провел ладонью по лицу. Кровь сочилась из небольшого пореза под глазом, куда, наверно, отскочил осколок бутылки. Гермиона вытащила из кармана платок и смочила его одной из своих заживляющих настоек. На них не был особого спроса. Она протянула платок Малфою.

— Приложи, должно помочь.

Он весело вскинул брови.

— Что, уже не хочешь отходить меня граблями?

— Ты только что принял помощь грязнокровки. Моему самолюбию этого пока хватит.

В дверь постучали.

— Мисс Грейнджер! Вы там? Вы в порядке? — раздался надтреснутый голос миссис Нэш.

— А вот и твоя армия спасения, — произнес Драко, прикладывая к лицу платок. — Оставляю тебя на их попечение.

Он ушёл, как только Гермиона впустила целую толпу народу, где с удивлением обнаружила даже тех соседей, кто с ней демонстративно не здоровался. Они участливо вздыхали, утверждали, что ничего не видели и не слышали до того, как кто-то кинул бутылку с зажигательной смесью. Их назойливое, наигранное беспокойство быстро утомило Гермиону и, едва приехал полицейский автомобиль, она мягко их выставила. Миссис Нэш ушла последней, постоянно оглядываясь через плечо на Гермиону.

Она ожидала увидеть Стэнли, но капитан Хартфул был один. Он натоптал грязными ботинками на первом этаже, трижды потребовал кофе, пока писал протокол, а напоследок посоветовал переночевать в другом месте.

— Вы серьёзно?

Капитан вздохнул и посмотрел на неё, как на умалишенную.

— Можете пригласить к себе вашего друга или подругу. Главное — не оставайтесь одна.

— У меня нет здесь друзей.

— Я думаю, миссис Нэш сможет вытерпеть вас одну ночь.

— А вдруг за эту ночь спалят дом? — спросила Гермиона, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что никуда она отсюда не уйдёт.

— Тогда лучше вам в этот момент здесь не находиться, — он демонстративно коснулся фуражки двумя пальцами. — Мэм.

Он уже был за дверью, когда Гермиона крикнула ему вслед:

— Неужели вы, правда, думаете, что миссис Перкс умерла от сердечного приступа?

Капитан замер. Потом развернулся к ней, его одутловатое лицо побагровело.

— Не лезьте не в свое дело, — сказал он, для убедительности вытянув палец в её сторону. — Вы думаете, что если вы из Лондона, то видите и понимаете больше нашего? Конечно, что с нас взять. Тупые моряки и овцеводы. Соль земли, не то, что вы — бизнес-леди из самой столицы, которая решила отдохнуть от городской суеты. Неужели вам не понятно, что это место — не самое подходящее!

— Значит, дело в этом месте? В этом доме. А точнее, в той женщине, которую здесь убили. Миссис Перкс. Старушка, восьмидесяти двух лет. Что же она такое сделала, за что разграбили её магазин, её саму убили, а потом все старательно стали делать вид, что ничего не случилось?!

— Не суйте свой нос в это дело, мисс Грейнджер. Я предупредил вас. А лучше уезжайте. Потому что я не могу гарантировать вам полной безопасности.

Гермиона стиснула зубы.

— Не дождётесь.

— Тогда я пошёл. Здесь слишком много идиотов для одного вечера.

Он грузно уселся в машину и уехал, свет фар скользнул по стоящей на крыльце Гермионе и вскоре пропал из виду. Она захлопнула дверь и прислонила к ручке вешалку по примеру Малфоя. Гермиона не собиралась никуда уходить, а приглашать ей всё равно было некого. Наскоро убрав бардак, учиненный сочувствующими, она поднялась наверх, намереваясь выпить чаю и полистать книгу, которую прислал Гарри.

Этот инцидент её не напугал — сказывалась военная закалка. Убить её не пытаются, по крайней мере, пока, а значит, беспокоиться незачем. Уже усевшись с книгой и чаем на диван, она поняла, что уже час её преследует еле слышный запах, исходивший от шарфа, который она так и не сняла. Гермиона поднесла ткань к лицу — море, лимон, и какая-то древесная нота. Запах Малфоя, который, должно быть, успел впитаться, когда он закрыл её от разорвавшейся бутылки.

Она успела просмотреть половину книги, когда раздался резкий, отрывистый стук в дверь. Гермиона встала с дивана. Лампа в комнате мигнула. В окно стукнула ветка. Она взглянула на часы — половина третьего ночи. Рука автоматически скользнула в карман, но нащупала только пустоту — палочка осталась у Малфоя.

Стук в дверь повторился, да так неожиданно, что Гермиона подпрыгнула. Она спустилась вниз, схватив по пути тяжёлый подсвечник, оставшийся от прошлой хозяйки. Ступени предательски скрипели. В изуродованном граффити окне явственно маячила высокая фигура. «Малфой».

— Ты пришёл вернуть… — начала она, распахивая дверь, и осеклась.

— Я пришёл надавать тебе по ушам, — произнес Рон Уизли, отстраняя её от двери, входя внутрь. — Собирайся, мы едем в Лондон. Судя по дому, тебе здесь не рады.

— Ты! Какого чёрта, Рон?

— Какого чёрта? — взбеленился Уизли, захлопывая за собой дверь. — Какого чёрта ты не сказала, что здесь происходит? Думаешь, это всё игрушки?! Досидишься здесь до того, что тебя убьют!

Рон стоял с таким праведным гневом на лице, что Гермиона отступила. Оперлась на витрину и только сейчас почувствовала такую усталость, что опустилась на пол.

— Здесь что-то происходит.

Рон вздохнул и опустился рядом.

— Всегда где-то что-то происходит. Хватит. Война закончилась. Поедем домой.

— То, что здесь происходит, не имеет никакого отношения к войне, — она запустила руку в волосы и потёрла голову. — Этот дом принадлежал ведьме. Не магу, как мы, а именно ведьме, в самом древнем значении этого слова. А ещё здесь есть подменыши. Ты слышал когда-нибудь о таком?

Рон покачал головой:

— Это людские суеверия. Как и заблуждения насчет эльфов. Помнишь, ты рассказывала, что магглы думают, что эльфы похожи на людей, только они очень красивые и добрые? Вряд ли тот, кто это придумал, видел настоящих эльфов. В них же роста — по пояс. А лесные, те вообще размером с ладонь, ещё и кусаются, гады.

— Я видела её. Девочку, дочь моей соседки. Она почти не разговаривает, у неё нечеловеческие глаза, двойные веки, она боится солнца и железа. А ещё эти холмы — они наполнены мегалитами и каменными кольцами. Здесь что-то происходит, что-то древнее нашей магии, Рон. И опаснее. И они не хотят, чтобы я была здесь.

— Кто «они»? — Рон непонимающе смотрел на бывшую жену, глаза которой лихорадочно блестели.

— Местные. Они так настойчиво советуют мне свалить в Лондон, что я просто обязана здесь остаться.

— Почему? Сама же говоришь, что тебе здесь не рады.

Она поднялась. Темнота словно вливалась в окна, давила, грозясь прорваться сквозь стёкла. Гермиона ощутила сосущее чувство страха, как почти вечность назад в Малфой-мэноре.

— Верно. Но это не значит, что я здесь не нужна. К тому же, я перестала пытаться найти оправдание для глупостей ещё на втором курсе.