Эндшпиль: шах и мат (джен)

Пламя свечи дрогнуло в темноте.

Невообразимое, тяжелое и тягучее чувство рождалось внутри с самого начала этого противостояния. Таты, Вестник… Как легко, почти играючи все решалось. Азарт и охота. Было трудно, но никто не мог затянуть финал.

Ярга смог.

Ярга тянул время, как навскую кровь из раны: тяжело, с усилием.

С каждым его действием, с каждым ударом становилось понятно — эта победа станет самой тяжелой. Самой затратной.

Сантьяга постучал пальцами по краю ванны и глубоко вздохнул.

Тьма пока на их стороне. Их тьма. Но тьма Ярги не светлее и не моложе. Но, главное, ни у одного Князя нет ни единого козыря.

По сути, они не могут предложить ничего нового семье. Не могут и спасти старое.

А значит, раскол.

Война между братьями.

Навская кровь.

И плохо прогнозируемый финал: кто-то ошибется случайно, по инерции, глупо.

Комиссар не играл так уже очень давно и отвык. Именно эта борьба изматывала, мешала. Может, в этом и был план первого князя.

Измотать.

Лишить.

Ударить.

Кто знает…

Умение творить невозможное выручит и на этот раз. Сантьяга верил в себя.

* * *

Навь изменилась.

Сама навь.

Его навь.

Тысячелетия новой веры, новых рас не прошли даром.

Тысячелетия поражений и компромиссов превратили воинов в торговцев.

Ярге было больно, больно и противно думать об этом.

Сначала было совсем непонятно. Но огонь горел, как прежде.

«Как же они не понимают, что игра в «служение народу» — это путь угасания?!

Как им невдомек, что мир лежит перед ними на тарелочке?! Что могут эти разрозненные челы! Что могут остатки прошлых завоевателей?!

Довольно просто было бы поднять Железную крепость, отказаться от идеи служения, взять власть на Земле…»

Это были лишь мысли вознесшегося к поверхности духа.

Время шло, Ярга смотрел вокруг. Ощущал, изучал, проникал.

Сантьяга хороший кукловод, но он — лучший кукольник.

Идея создать новый мир не ушла. Идея вернуть семью — наказав ослушников, разумеется — тоже.

Но люди… Их много… У них есть Инквизиция и что-то еще — ведь не зря случился эксцесс на самой первой базе.

С ними придется считаться.

Или нет?

Внезапность!

Внезапно стереть с лица земли крупные города, проредить это стадо, установить власть и посмотреть, что они смогут.

Ничего.

Он воин.

Он чувствовал это.

Они пойдут договариваться, служить, просить. Только в своем «кино» люди спасают мир от завоевателя: новости по центральным каналам говорят обратное.

Челы привыкнут.

Главное, чтобы приняла семья.

Навы должны понять и склониться.

Осталось устранить одно недоразумение.

В белом костюме.

Ярость дала новые силы. Ярга верил себе.

* * *

Ключ трех рас…

Галла…

Асуры…

Совершенство…

Война…

Яна листала книги и все думала и думала, читала, искала, пыталась за что-то уцепиться.

Зачем ей это было нужно, она не могла точно объяснить даже себе, но попытки понять и осознать навов стали просачиваться в сознание с момента беседы с древним богом.

При усилении Ярги это просто становилось навязчивой идей. Но Сантьяга научил ее главному: верить, что любая ее навязчивая идея на самом деле не навязчивая и очень важная.

Гиперборейская ведьма хорошо узнала свои инстинкты: она не просто параноит, она что-то пытается понять, увидеть, оценить опасность.

Комиссар озадачен. Если не сказать, расстроен. Навы — не только понятная часть Тайного города, навы под руководством Ярги — совсем другая история. Чем лично для нее закончится переворот? Галла говорил, что она останется жива. Но значит ли это, что придется служить новому порядку? А Кортес, Артем, Инга? С другой стороны, жива она будет только до момента освобождения самого Галла, а что будет дальше, ей неведомо.

Мир вокруг менялся с неимоверной скоростью, еще вчера веселая банда наемников: кровь, деньги, азарт. Теперь же, после Черной книги, Кортес все больше говорит об ответственности перед челами, как перед своей семьей, и пытается играть с Сантьягой на равных. Выходит неплохо, но одно дело выполнять задания одного великого дома против двух других, и другое — вечно балансировать на краю заигрывания с собственной совестью. Пока им все удается. Но если придет Ярга… если они выживут…

Сейчас все спокойно, но мир готов измениться в любой момент. То, что творилось в Зеленом доме, рыцарей заставляло в лучшем случае тревожиться. А кого-то паниковать.

Упрямство и инстинкты не давали терять бдительность и лишали паники. Яна Маннергейм верила своей натуре.

* * *

— Сегодня, во славу Зеленого Дома, вы сдали выпускной экзамен. Вам надлежит сейчас забрать свои лицензии и сдать кровь в соседней лаборатории. Проходите! — привычно холодно-надменно произнесла Верея — фата Зеленого дома — экзаменатор школы и главный наблюдатель за дисциплиной. Вопросов ни у кого не последовало: эти челы глупы и беззаботны.

Ученики, десять человек, преимущественно девушки, потянулись к столу за документами: все в основном довольные, счастливые. Еще бы: для многих это было окно, дверь или форточка в новый, удивительный мир, где нет места серости и все возможно.

Эмилия Гранина явно была не из их числа. Экзамены сдала по инерции, теорию отлично, на практике срезалась, но ничего особого с нее не требовали. Магические способности: ниже среднего.

Эмили вздохнула: сглупила она, что послушала Ингу Волкову, свою давнюю школьную подругу, с которой пересеклась год назад: Тайный город для магов. А она…

Ну, правда, фраза «энергия есть, силы есть, но всего так мало, что неясно, зачем вы пришли» будет звучать в ушах всю жизнь.

С другой стороны, место-то интересное, и многие просто без всяких сил развлекаются и прожигают жизнь на новом уровне. Но Эмили была немного честолюбива: лучше быть обычным человеком, чем непонятно кем у нелюдей. Это грызло больше всего.

С другой стороны, она уже получила лицензию.

Очередь медленно ползла. Девочки щебетали в предвкушении празднования, многие были хорошими — по ее мнению — волшебницами.

— О, Спящий, как надоели эти человские дуры! — закатила глаза одна из колдуний, что выдавали документы. — Ничего нормального не могут, лезут везде!

— Особенно в постель к рыцарям! — захихикала вторая.

— А что им остается, Райка?!

Эмили поморщилась.

А нет… Есть у нее талант. Единственный и неповторимый: любой морок, отвод глаз и прочее: замена настоящего или его сокрытие были ей видны. Но данная опция хороша в дополнении, а не как основная. Что с ней делать-то?

Кстати, об этом своем даре Эмили помалкивала: что придет в голову колдуньям Зеленого дома, было неясно. А подозрительность у Граниной была развита по максимуму. Тоже талант, однако.

— Эта вот вообще зачем училась? — ткнула в ее сторону Райка, фея. — Она вообще ничего не может! Только глазами хлопать. И даже по человским меркам. Надо было не давать лицензию, а обратно отправить.

— У нас приказ: все челы с лицензией — это дополнительный вес для Зеленого дома и способ… сама знаешь чего, — сделала неопределенный жест более взрослая колдунья, понизив голос.

Эмили грустно вздохнула: как бы ей хотелось обратно. Однако дело сделано.

Пусть пока и не ясны мотивы, но она все-таки верила в то, что все происходит для чего-то.

* * *

Ненависть.

Надежда.

Глупость.

Когда ты один, даже если ты почти бог, кому ты страшен!?

Когда у тебя нет народа, кому ты нужен?

Риторика.

Все равно есть жизнь. Пока есть. Тогда имеется и призрачный шанс на будущее, пусть и не радужное. Ради него ты и живешь.

Но ненависть…

Только она мешает жить. Ярость на свое бессилие, на жестокость врагов. Уничтожать народ просто так, тысячи тысяч женщин и мужчин, детей и стариков только потому, что этим… этим… показалось, что они вправе вершить суд и решать, кому быть, а кому нет.

Он один.

Но он зол и осторожен. Он могуществен и силен. А главное, он будет ждать удачного момента…

Хоть тысячу лет…

Хоть миллион…

Но с другой стороны, может, все случится и раньше. Осведомитель из Тайного города сообщал о том, что у навов серьезные проблемы: вернулся их Первый Князь и жаждет власти.

Что ж… Может, пока эти собаки будут драться между собой, он сумеет сделать то, что должен?

Все может быть.

Нур улыбнулся.

Его питали горькая надежда и ненависть.

* * *

Старое зеркало заволокла дымка. Тьма в нем сгустилась, сбилась сильнее. Потом как будто охнула и разбежалась по разным краям.

В отражении зеркала медленно сияла Белая Звезда.

Тьма почуяла, как что-то внутри изменилось. Безвозвратно.