Эндшпиль: шах и мат (джен)

Офис «Неприятные Ощущения» Настоящее время.

Настроение в офисе компании «Неприятные ощущения» полностью совпадало с названием фирмы. Внезапную пропажу Эмили восприняли удивленно и огорченно, но то, что Ярга почти без труда смог взять Комиссара и Ортегу, вызвало состояние бессильной злости с оттенками легкой паники.

С одной стороны, они не сомневались, что это должен быть план Сантьяги… Но с другой стороны, ничего… просто ничего не говорило в пользу этого.

Полчаса назад к предающимся грустным мыслям наемникам присоединился мрачный Бога.

— Безвыходных ситуаций не бывает, — Кортес постучал пальцами по столу. — Во всяком случае, пока все живы.

— А они живы? — Инга тяжело посмотрела на него.

— Живы.

— Откуда такая уверенность? — проворчал Артем.

— Яна… — наемник сделал приглашающий жест рукой.

— В смысле? — подняла брови Инга.

Бога и Артем молчаливо присоединились к ее недоумению. Яна Маннергейм — перерожденная гиперборейская ведьма — могла многое, но ощутить на расстоянии, живы ли их друзья и соратники — вряд ли. Яна вздохнула, переглянулась с Кортесом и тихо произнесла:

— У Эмили были «навские эскизы»…

— Естественно, — нетерпеливо перебил её нав. — «Смотритель», «Ястреб», «Невозмутимый», «Печать»… и… все.

— И «Змея», — мягко дополнила Яна, не рассердившись на то, что ее перебили, но не позволив ничего утаить.

Но Бога вздохнул — не как показалось слушателям, виновато, а облегченно: рассказывать наемникам про измененный символ раба «душа-тело-власть» не хотелось. Это было внутреннее дело семь

— И «змея», — кивнул он.

— Что такое «змея»? — поинтересовалась Инга.

— Как у нее было столько татуировок, а мы их не видели?! — почесал затылок Артем.

— Видимой была только «Печать», — пожал плечами Бога.

— Почему?

— Так она захотела…

Она… Нав вздохнул.

Цитадель. Комната Эмили. Несколько месяцев назад.

— Вы хотите что сделать!? Заклеймить меня?! Как скот?! — это была первая и единственная вспышка гнева у всегда сдержанной Эмили.

Навы: Комиссар, Бога, Ортега и Брага молча переглянулись. К такому они были не совсем готовы. Честно говоря, можно было бы просто заставить ее, но «эссенц» не терпел никакого принуждения. Только добровольное согласие. Даже на насилие. Ирония в чистом виде. Как определили эрлийцы, магический организм реагировал схоже с некоторыми условиями Аркана Желаний. Разрешение должно быть дано добровольно. А дальше хоть трава не расти…

Навы четко это усвоили, поэтому сейчас главным было уговорить. Любыми путями.

— Но это для твоего же блага… — начал было Ортега, которому вообще казалось, что наличие татуировок сложно истолковать так поверхностно и однобоко: скот.

— Хорошее благо! Рисунки на все тело! — она вскочила с диванчика и швырнула чашку в стену.

«Чужие чашки бить легко…» — невпопад подумал Бога.

Почему она так завелась, Эмили не поняла и сама. Наверное, накопилось.

Она молчала, когда ее похитили чуды.

Молчала, когда перепохитили навы.

Молчала, слушая все то, что ей рассказывал об «эссенц» Комиссар.

Молчала, когда они приходили в спальню ночами то втроем, то вшестером.

Молчала, когда ее заперли в комнате в Цитадели.

Молчала, когда принимали решения по любой мелочи…

Но сейчас плотину молчания прорвало. Она как будто ощущала, что после татуировки пути назад не будет. Хотя его, по сути, и так не было. Но люди любят сами себе рассказывать сказки, и Эмилии казалось, что возможно, это все еще может закончиться… И жизнь снова станет прежней. Пусть это и жило в самом укромном уголке сознания. Но жило.

— Эмили, — Сантьяга аккуратно приблизился, коснулся руки, — сядь, пожалуйста.

Она почти зарычала от бессилия. Опять этот тон! Мягкая вкрадчивая просьба, в основе которой физически ощущается жесткий приказ.

«Пожалуйста, ниже…»

«Пожалуйста, крепче…»

«Пожалуйста, лягте...»

«Пожалуйста, расслабьтесь...»

Не подчиниться невозможно: она молча опустилась на диван. Как всегда. И пускай внутри взрываются бомбы, тело исполняет приказ, как будто не слушаясь хозяйку.

Рядом аккуратно присел сам Комиссар. Остальные навы держались в стороне, но их присутствие ее теперь не волновало. В конце концов, они просто говорят, а к зрителям уже привыкла давно — и при иных условиях.

— Это в действительности защитные артефакты. Просто для большего удобства и автоматической реакции они вживляются в кожу. Ты — слабый маг, а события разворачиваются таким образом, что можешь попасть под удар… Мы хотим дать тебе «Невозмутимого», это не позволит считывать твои чувства и эмоции. Никому…

— Кроме вас? — не сдержалась Эмили: язвительность оставалась последним, что она могла ему противопоставить. Пустую и глупую.

— Я их и так не чувствую, — уклончиво ответил Сантьяга.

— Тогда зачем…

— Кто-то может… — он выделил «кто-то» особенным тоном.

«Ярга… Ярга может».

— Небольшой «Королевский ястреб» тоже поможет тебе: чувствовать враждебные эмоции, нападение, предупредит об опасности.

Это вообще было что-то сродни боевому артефакту.

«Зачем он мне?!»

Она вздрогнула: навы обеспокоены всерьез. А причина одна: Ярга.

— «Смотритель» даст возможность чувствовать будущее. Не знать, но ощущать образы, опасности, возможности. Это важные эскизы. Есть еще два… — тихо продолжавший перечислять татуировки нав вздохнул. — Еще две: «Печать» и «Змея». Оба — как символы принадлежности к Темному двору и защиты. Ты же умная девушка, понимаешь: глупо от них отказываться.

— Я не хочу… — как ему объяснить: хотелось выть, но смысла в этом не было. А значит, просто просить.

— Эмили…

«Я не хочу, чтобы вы все-все за меня решали?! Я почти забыла, что такое быть самостоятельной… Я превратилась в вещь… В любимую и нужную, но вещь. И от этого можно сойти с ума… Даже в платьях от Манира Турчи…»

— Не хочу, чтобы все тело был покрыто ими! Не хочу! — произнесла она совсем другие слова и почти умоляюще посмотрела на Комиссара.

— Никто не увидит, — Сантьяга ласково улыбнулся и скользнул длинными пальцами по ее щеке. — Только ты. Для остальных мы их скроем. Видна будет только печать на предплечье… Пойми, это действительно защитит тебя.

— Ты обещаешь? — сопротивляться бессмысленно: он как всегда, все решил.

— Обещаю.

— Тогда я согласна, — Эрлийцы говорили о том, что всегда нужно вслух произносить все формулы согласия: точной информации не было, но им казалось, что это важно.

— На все эскизы? — с нажимом спросил как всегда дотошный до деталей Сантьяга.

— На все, которые кажутся вам полезными.

— Спасибо… Тебе придется немного постоять… и полежать… И будет немного больно…

— Собственно, без этого никуда…

— Так всегда…

Сантьяга оставил ее и вернулся к навам:

— Разрешение дано: приступайте!

Мастер торопливо приблизился к Эмилии.

— Ортега, не смотри на меня так, — Комиссар поморщился. — Она дала согласие на все. НА ВСЕ.

— Это обман… — помощник покачал годовой: он никогда не решился бы перечить начальнику и уважал все его хитрые, изворотливые ходы. Но не в этот раз.

— Думаете, Эмили согласилась бы на измененную «татуировку собственности»? Честно? — насмешливо поинтересовался высший боевой маг нави.

— Нет, но… Если «эссенц» различит разницу… — Ортега попытался сгладить свою почти детскую, глупую выходку.

— Не различит.

— Почему вы уверены?

— Потому что для него важен сам факт согласия «на все», а последующие истерики и слабо контролируемые эмоции носителя его не волнуют. Он, в отличие от вас, четко разделяет понятия необходимых действий и эмоциональных реакций объекта… Да вы сами могли бы это уже понять! Потому что в противном случае она бы уже скончалась после самой первой ночи: кажется, мы явно многое делали против ее тогдашних желаний…

Ортега засопел: глупо было не обдумать этот вопрос с такой стороны. Глупо вообще пытаться воззвать к совести Комиссара. Особенно в нынешних реалиях. А ночь ту он помнил. Никогда не забудет.

— Почему измененную? — вставил свой вопрос Бога, желая уйти подальше от скользкой темы.

— «Власть» и «Покорность» — это суть данного эскиза. В нашем случае будут «душа», «тело», «власть». Все права на душу и тело Эмили принадлежат нам, но покорности от нее никто требовать не будет. Это бессмысленно при ее положении и вообще.

— По…

— Просто принадлежать она будет не Темному двору, — тихо произнес подошедший из-за спин Брага. — она будет принадлежать лично Комиссару. В знаке «Власть» спрячутся две белки.

— Не понимаю…

— Ортега, весь Дом не может владеть одним «эссенц»! Кто-то должен обладать им единолично, — Сантьяга вздохнул. — Вчерашняя ночь для всех была последней. Теперь Эмилия принадлежит мне, а вас, Ортега, я определяю, как дубль. Все, мы переходим в иную стадию…

Бога грустно вздохнул: теплое, мягкое, податливое тело ему нравилось. Но приказ есть приказ.

Офис «Неприятные Ощущения» Настоящее время.

— «Змея», — снова повторила Яна.

— Я о таком не слышал, — подал голос Артем.

— Мало кто слышал, — подтвердил Бога, стряхнув с себя воспоминания. — Иначе бы эрлийцы нас живьем съели. Да и в целом, невыгодно это.

— В смысле?

— «Змея» — это аналог «Дырки жизни», но более тонкий. Во-первых, она перезарядная…

— Покупать «Дырку» не придется вообще! — догадался Артем. — Отличная штучка. Сколько?

— Вот поэтому мы и молчим, — печально вздохнул нав.

— А для старых друзей?

— Посмотрим… — попытался отвязаться от него Бога.

— Не «посмотрим», — внезапно пришла ему на помощь Яна. — «Змею» могут получить только те, кто носит… рабский знак.

Бога скрипнул зубами: Маннергейм отлично разыграла все, выставив его сейчас и дураком, и мерзавцем. Наемники мрачно уставились на него.

— Знак Эмилии не рабский. Не совсем такой. Он измененный. И делался он только лишь для защиты, — звучало глупо, но Бога вложил все вдохновение, которое мог, в свою речь. — Нам было нельзя не поставить «Змею», а Комиссар очень хотел иметь возможность вытащить ее откуда угодно…

— «Змея» делает портал удаленно из любого места? — деловито поинтересовался Кортес.

— С любого расстояния, после активации она вытащит своего владельца.

— Темный двор не любит разбрасываться имуществом, — горько усмехнулась Инга: при всем цинизме она до сих пор не могла себе простить, что так подставила подругу.

— В данном случае нам это на руку… — прервала возможную ссору Яна.

— Подождите! А почему мы тогда не вытащим ее? — внезапно озарило Артема.

— А Комиссар и Ортега? — спросила гиперборейская ведьма.

— Пусть выбираются сами! Она же слабый маг и совсем не должна в этом вязнуть!

— Она «эссенц»… — начал было Бога.

— Да, и нашим друзьям сильно не помогло, что они маги, так?— поддержал нава Кортес.

Старшие наемники начали понимать, в чем дело. Младшие еще были слишком возмущены.

— Да хватит! «Эссенц», «эссенц»! Она человек! И мы обязаны ее спасти! Как спасать остальных, решим позже.

— Инга, во-первых, то, что она «эссенц», защищает лучше стен Цитадели. Ярга не захочет терять такое преимущество, и ее положение не вызывает волнения. Во-вторых, если мы вытащим Эмили, то потеряем последнюю ниточку для спасения Ортеги и Комиссара.

— «Змея»…

— «Змея». Если она работает, как портал на выход, можно попробовать придумать что-то, чтобы она работала на вход.

— Связь! — догадался Артем. — Может мы сможем настроить с Эмили связь через «Змею» и узнать хотя бы, что там происходит!

— Вы не поверите… — не сдержал иронии Бога. — Брага, Советники и даже Князь уже думают, как это сделать…

— Тогда нужно подумать еще вот о чем… — задумчиво произнес Кортес.

— О чем?

— Как сделать через «Змею» большой портал, который обеспечит выход минимум пяти-восьми воинов, — закончила за него Яна.

— Это невозможно… — Бога развел руками.

— Да и «эссенц» почти невозможен, но если верить в то, что рассказал брат Ляпсус, то он и сможет нам помочь.

— Как?

— Это вопрос…

— Для этого тебе, Бога, нужно вернуться в Цитадель и обсудить с Князем нашу мысль, — Кортес поднялся из-за стола. — Яна займется мозговым штурмом, как всегда. Мы с Артемом продумаем боевой план. Инга… Инга, попробуй разведать, что слышно в городе про нашу историю…

Когда все разошлись, Яна отозвала Ингу в строну.

— Я понимаю, тебе тяжело, ведь это ты привела Эмили в Тайный город. Но прежде всего, сделанного не воротишь. И это ее судьба. И, на самом деле, ее выбор. А еще…

— Еще?

— Еще она больше не человек, и тебе придется это принять. Судя по тестам, сейчас ДНК еще человеческая, но с каждым днему нее с навами становится все больше общего. «Эссенц» меняет носителя.

— Она станет сильным магом?

— Меняет носителя, а не творит чудеса, — чуть улыбнулась Яна. — И она не сможет просто так бросить Сантьягу и Ортегу у Ярги. Семейные связи. Если вытащим принудительно — она нам этого не простит. К тому же мне кажется, Комиссар должен был замкнуть рабскую татуировку на себя: а это дополнительная связь.

— Вытащить их придется только втроем? — поняла Инга.

— Ну… Только тех, кто останется жив. Но по отдельности не выйдет точно.

— Это так странно… Но ты так и не сказала, почему вы с Кортесом уверены, что они все еще живы…

Цитадель. Кабинет Князя. Настоящее время.

«Дерзкий ум одиночки может принести только горе. Оторванный от всех, он не способен понять глубину своего разума и силу, к которой прикоснулся. Ум и глупость идут рядом…»

Дегугинский оракул сказал тогда то, что способен осознать он стал только сейчас. Князь молча, не шевелясь, сидел на своем табурете. Тьма тихо клубилась вокруг: грустная, поникшая.

Ярга…

Конечно, это было предсказание о нем. О ком еще? Его разум глубок, Железная крепость дала ему силу и знания. Но он оторван от семьи и мало что понимает о ней теперь. «Мы стрелы, летящие во тьму».

Что можно извлечь из пророчества сейчас? Ум и глупость? Ярга умен, но глуп. Глуп, потому что один. Но пока этот «глупец» ведет игру.

Как-то это запутано.

Князь вздохнул: качнулся капюшон. Как жаль, что он ничего не рассказал Сантьяге. Лучше бы они были едины, как думают все посвященные в тайну аватары! Сейчас все было бы намного проще. Лучше бы Комиссар был и вправду куклой.

«Не лучше»

Не лучше: Князь понимал. Но сейчас злился. Ярга не убил Комиссара, но что он будет делать, оставалось непонятным. И как это повлияет на связь, тоже. Нужно достучаться. Нужно понять.

Князь уже было встал, как внезапная мысль пришла в голову.

«А если это было не про Яргу?»

Глупая мысль… Про кого тогда?

Сантьяга? Он дерзок и умен, но горе несет лишь врагам Великого дома Навь. Но он не оторван от всех… Или оторван?

«Аватара»

Нет.

Или да.

Выходит, это пророчество не такое простое, как хотелось бы. Ярга и Сантьяга. Ему предстоит выбрать, кто несет большее зло Великому дому? Как могло получиться, что его собственная аватара может стать опасной, Князь пока не понимал, но был полон решимости узнать.

Кто же из них?