Нарушая границы (джен)

Во время завтрака Фред успел переглянуться с Джорджем. Тот ответил кивком и, бросив короткий взгляд на Снейпа, который грыз тост, как обычно спрятав лицо за жирными черными волосами, поднялся из-за слизеринского стола и отправился в пустой класс. Через несколько секунд к нему присоединился Фред и быстро наложил на дверь запирающие чары.

— Прошлой ночью мне пришла в голову одна идея, — начал Фред.

— Нам нужно оставить в покое... — одновременно с ним проговорил Джордж.

Они засмеялись. Джордж махнул рукой Фреду, чтобы он говорил первым.

— Я понял, что нам нужно делать, — продолжил Фред, — я схожу с ума -

— Куда уж больше, — перебил его Джордж.

— Да, в этом Гриффиндоре можно чокнуться, — согласился Фред. — Я просто не могу ничего не делать, это разъедает меня. И вот что я придумал: мы найдем способ поймать Блэка. Когда мы вернемся домой, то сообщим аврорам, они смогут его поймать и вернут в Азкабан, где ему самое место.

Джордж вытаращил глаза:

— Следящие чары не будут действовать так долго.

— Я знаю! — выкрикнул Фред. Он начал возбужденно расхаживать по комнате. — Но мы уже изобретали много всего, верно? Мы можем придумать то, что будет работать. Может быть, чары или зелье, или чары, запечатанные в зелье. Но я не могу… просто не могу оставаться безразличным. Когда мы вернемся домой, я смогу посмотреть Гарри в глаза и сказать, что я пытался. Даже если у нас ничего не получится. Наше изобретение не нарушит ход времени, потому что мы активизируем его, когда вернемся.

Джордж уставился на брата. Фред был прав. Им нужно что-то делать. Он вспомнил свой мерзкий утренний план шантажировать Снейпа.

— Да, да, я считаю, что ты прав, Фред. И мы должны сделать еще кое-что.

— Что?

— Мы должны найти фотокамеру. Помнишь, как обрадовался Гарри, когда Хагрид подарил ему тот альбом? Мы сделаем для него несколько фотографий. И для других тоже — для тех, кто потерял своих родных в этой войне. Кажется, у Кэти погибла тетя? На Трансфигурации была какая-то девчонка с фамилией Белл, может, это она?

— Это будет классно! — просиял Фред. — Ведь Дамблдор дал нам деньги на мелкие расходы. Не так уж много, но если мы сложимся —

— То, возможно, нам хватит на приличную камеру.

— Может, еще и письма, если мы найдем способ сделать это не так явно? Представь себе лицо Гарри, если мы привезем ему письмо от его родителей? — тут размечтавшийся Фред немного остыл. — Я хочу еще поработать над следящими чарами. Мне приходиться спать в одной комнате с этим выродком.

— У тебя в комнате один будущий Пожиратель смерти, — буркнул Джордж, — а у меня целых четверо.

— Четверо? — обеспокоенно переспросил Фред, — их, правда, так много?

Джордж пожал плечами.

— Точно не знаю. Слышал что-нибудь об Эйвери, Розье, Мальсибере или Уилкисе? Я помню, отец говорил про Эйвери, что он был под Империусом, но про остальных ничего не известно. Уилкис не слишком разговорчивый, зато остальные — настоящие чистокровные отморозки. Сначала я думал, что Розье — нормальный парень, но вчера он доказал обратное. Жаль, что Снейп — меньшее зло из всех них, — тряхнув головой, добавил Джордж.

— Ты уверен, что он не —

— Абсолютно. Мерлин, он полукровка! А еще он дружит с мамой Гарри.

Фред остолбенел. Джордж покачал головой:

— Да, я тоже едва поверил. Как бы то ни было, другие слизеринцы его не любят. Может, считают его «предателем крови», а может, потому что он сам —

— Подлый тип?

— Точно. Несмотря на это, Дамблдор никогда бы не принял его на работу, будь он Пожирателем смерти.

— Похоже на правду, — согласился Фред, — но он все равно засранец.

— Да, он такой и есть, — Джордж не стал спорить, — но вот что я хотел тебе сказать: пока мы здесь, Снейп под запретом.

— Ты шутишь! У нас никогда не будет такой возможности! Пара славных розыгрышей не смогут нарушить ход времени.

Джордж покачал головой:

— Он в плохом состоянии, Фред. По-настоящему плохом. Помнишь тот случай с Перси?

Да, Фред помнил тот день. Это случилось несколько лет назад. Чарли и Перси гонялись за снитчем на заднем дворе Норы. Снитч полетел к земле, Чарли нырнул за ним, а Перси не отставал. К несчастью, он увлекся погоней и на полной скорости врезался в землю. Целители Святого Мунго колдовали над ним пять часов. С тех пор Перси был вынужден отказаться от квиддича.

— Ты серьезно? — тихо спросил Фред.

Джордж молча кивнул. Фред вспомнил испуганную летучую мышь, в которую они превратили Снейпа за вчерашним ужином, и в нем опять шевельнулось чувство вины.

— Хорошо. Оставим его в покое. Но как только он снова станет нашим профессором — мы в игре, — предупредил Фред.

— Естественно.

* * *

На уроке по Чарам в то утро царил хаос.

Приветливый и безмятежный, профессор Флитвик с легкой душой позволял студентам чуть больше болтовни и праздности на своих уроках, чем большинство остальных профессоров Хогвартса. Именно поэтому Чары были так популярны, а практические занятия обычно проходили в обстановке неразберихи.

Неудивительно, что первое практическое занятие по Чарам у шестикурсников напоминало зону военных действий.

Делая вид, что тренируется в невербальном «Акцио», Мальсибер повернулся к круглолицей девочке с Хаффлпаффа и превратил ее короткие белые волосы в ярко-зеленых змей. Она ответила ему летучемышиным сглазом, Мальсибер увернулся, и заклятие попало в какого-то равенкловца. Его друзья бросились на помощь: один пытался отменить действие сглаза, другой кинулся в атаку на Хаффлпафф, но промахнулся, и удар заклятия пришелся в стол, за которым сидела Лили Эванс.

После этого начался настоящий ад.

На защиту Лили немедленно бросился Джеймс Поттер. Она хотела крикнуть ему, чтобы он оставался на месте, но тут вокруг них засвистели проклятья, и ей пришлось выставить щитовые чары. Джеймс атаковал ее случайного обидчика: парень из Равенкло отлетел назад и заорал от боли, приземлившись на руку. Из его волшебной палочки вылетел бледно-голубой луч и, едва не задев Снейпа, ударил высокого чернокожего хаффлпаффца. Его длинные дреды загорелись, девочка с зелеными змеями на голове, прошептав «агуаменти», принялась поливать его водой.

Фред и Джордж хохотали. Такие Чары нравились им гораздо больше, чем уроки Флитвика в будущем. Воспользовавшись суетой, Фред исподтишка перекрасил мантию Блэка в ярко-розовый цвет, пока Джордж прикрывал их обоих щитовыми чарами.

— Достаточно! — выкрикнул Флитвик высоким резким голосом. Он с силой рассек воздух волшебной палочкой, и звонкий «бэнг», как удар колокола, прокатился по классу. Мгновенно наступившую тишину нарушали только слабые стоны равенкловца, который баюкал свою ушибленную руку.

Флитвик обвел студентов суровым взором. Впервые Фред увидел в благовоспитанном профессоре Чар опасного дуэлянта.

— Даже подготовка к ЖАБА не может оправдать ваше поведение! На моих уроках вы не будете причинять вред своим товарищам, — произнес Флитвик. — Это ваше первое и единственное предупреждение. Если подобное повторится, я буду собирать и проверять все волшебные палочки в конце каждого урока. Любой студент, творящий чары или заклятия помимо тех, которые мы проходим на уроке, получит взыскание. Чем темнее чары, тем строже наказание. Все понятно?

— Да, профессор, — пробормотали несколько студентов.

— Хорошо. Мистер Хиггс — в больничное крыло.

Студент из Равенкло, у которого пострадала рука, поплелся к выходу. Профессор Флитвик прошел по классу, уничтожая остатки чар.

— И вы, мисс Талботт.

Девочка из Хаффлпаффа со змеями вместо волос кивнула и вышла из класса. Флитвик двинулся дальше и подошел к слизеринцам. У Изабель Флориш из ушей вытекала странная жидкость. Профессор плавно провел волшебной палочкой и развеял чары, попутно проверяя остальных студентов.

— Кому-нибудь еще нужна помощь? — спросил он.

Все молчали.

— Хорошо. В таком случае, раз практические занятия не принесли нам пользы сегодня, попробуем вспомнить теорию. Мисс Эванс, ранее я видел, как вы создали щит. Сможете объяснить, почему протего относится к чарам, а не к заклятьям?

Лили вспыхнула, но ответила уверенно:

— Протего относится к чарам, так как создается из чистой энергии, сэр. Когда волшебник создает какой-либо предмет, его колдовство относится к трансфигурации, так как предмет может существовать неизменно долго. Мы не можем создавать энергию. Когда мы создаем щит, то волшебник преобразует собственную энергию в силу, способную его защитить. Поэтому чары похожи на создавших их волшебников.

— Именно! — пискнул Флитвик. — Пять баллов Гриффиндору. А теперь мистер Васильев объяснит нам, почему чары изменения цвета относятся к чарам?

У Фреда на этот счет не было никаких идей. Он повернулся к Джорджу, но тот лишь пожал плечами.

— Потому что новый цвет очарователен? — ухмыляясь, предположил Фред.

Несколько студентов — в основном, слизеринцев, — засмеялись. Сириус Блэк, все еще в розовой мантии, окинул его недобрым взглядом:

— О, так это был ты?

Фред запоздало подумал, что, пожалуй, не стоило бы провоцировать будущего психопата-убийцу.

— Десять баллов с Гриффиндора, мистер Васильев. И еще минус пять, мистер Блэк, — заключил Флитвик, взмахнув волшебной палочкой и возвратив мантии Блэка первоначальный вид. — Кто-нибудь еще может ответить на вопрос?

Урок казался нескончаемым.

* * *

Это не могло быть случайностью. Из всех студентов гриффиндорский провидец выбрал именно его, Блэка. Какие бы ужасные вещи он ни увидел в его будущем, очевидно, что он обвиняет в том, что произойдет, самого Сириуса. Если бы он должен был умереть страшной смертью, то не стал бы мишенью. Ну, только если этот Васильев — не Пожиратель смерти. Но Васильев — точно не такой. С другой стороны, чары изменения цвета вполне безобидны. Если Сириус в будущем совершит что-то зловещее, то, наверное, гриффиндорский пророк выбрал бы более мощные заклятия?

Сириус запутался в своих мыслях.

Может, пророк знает что-то еще? Может, это незначительное проклятье имеет какое-то отложенное воздействие? Сириус вспомнил, как однажды Эванс говорила, что крылья бабочек могут стать причиной взрыва. В тот раз он посчитал ее слова странным маггловским суеверием, но сейчас… вдруг, эта розовая мантия предупредит какую-то будущую катастрофу?

А может, он слишком себя накрутил? В конце концов, он лично использовал такие же чары тысячу раз, обычно на Нюниусе, да и на других тоже, для смеха. Но никогда — на своих друзьях.

Значит, в этом заложен какой-то смысл.

Или нет?

Несмотря на свои собственные слова о том, что пророков нужно оставить в покое, Сириус отчаянно хотел выяснить, что же Фреду известно о нем. Но явная неприязнь Васильева делала это затруднительным, кроме того, пророки поклялись Дамблдору молчать. Оставался еще один способ — подойти и сказать что-то вроде: «Эй, я знаю, что ты презираешь меня за то, чего я еще не совершил, но я обещаю тебе не делать этого, если ты только расскажешь мне, что именно,» — но почему-то Сириус сомневался, что он сработает.

Может, это была какая-то формальность, часть каких-то правил, чтобы скрыть ситуацию? Родители постоянно твердили Сириусу о том, что в чистокровных семьях есть правила для всего. Наверное, ему следовало бы уделять им больше внимания. От этой мысли Сириус разозлился.

Может, я смогу найти другой способ получить информацию? Интересно, на прорицателей действует сыворотка правды? Хотя, приготовить Веритасерум будет слишком сложно и долго, а есть что-нибудь полегче? А после всего стереть ему память обливиэйтом?

О да, - с сарказмом подумал Сириус, — именно такой способ убедит пророка, что я не собираюсь совершать то, в чем он меня подозревает.

Ну, вообще-то он ни о чем не вспомнит, — продолжил свой мысленный диалог Сириус.

Мамочка будет аплодировать твоему плану.

Иногда Сириус ненавидел свою жизнь.

Что же еще придумать?

* * *

Занятия по Защите от Темных сил проходили… непривычно. Профессор Леона Лайел была волшебницей преклонного возраста, среднего роста и телосложения. Ее можно было принять за обычную бабушку, если бы не лицо, рассеченное безобразным шрамом. По-видимому, она заскучала на заслуженном отдыхе, завершив свою аврорскую деятельность, и решила разнообразить свою жизнь, поступив учителем в Хогвартс.

Ради ее же блага, Джордж надеялся, что должность профессора ЗОТС еще не проклята.

На первом уроке она сразу велела студентам разделиться по парам. Джордж немедленно выбрал Фреда, но профессор остановила его:

— Выберете кого-нибудь из Слизерина, пожалуйста. Мне бы не хотелось иметь дело с межфакультетским соперничеством на первом уроке. Возможно, у нас будут такие занятия, но позже.

Фред с сожалением повернулся к темнокожей девочке из Гриффиндора, чье имя Джордж даже не запомнил. Джордж заозирался, выискивая себе партнера со своего факультета.

— Васильев, — позвал его Снейп.

Ну, конечно. Только он и мог остаться без пары.

— Полагаю, мы — партнеры, Снейп, — жизнерадостно произнес Джордж.

— Не представляешь, как я счастлив, — сухо ответил Снейп.

Джордж ухмыльнулся. Похоже, у Снейпа проснулось чувство юмора.

— Сегодня мы проверим вашу подготовку, — объявила профессор Лайел, — в каждой паре один из студентов должен будет атаковать своего партнера, а другой — применить щитовые чары для защиты. Затем оба меняются.

— Совсем как на Чарах, да, Эванс? — поддел Лили Джеймс; она покраснела, а остальные засмеялись.

— Пять баллов с Гриффиндора, — немедленно отреагировала профессор Лайел.

— Когда вы освоите это упражнение, можете продолжить тренировку невербально, — продолжила она объяснение, — я буду наблюдать за вами и окажу помощь, если кому-то она потребуется. Начинайте.

Джордж вопросительно посмотрел на Снейпа:

— Я нападаю первым?

Снейп равнодушно пожал плечами. Джордж еще раз взглянул ему в лицо — синяки под глазами, которые он заметил у него утром, уже исчезли.

— Ступефай! — крикнул Джордж, выхватив волшебную палочку.

— Протего, — скучно произнес Снейп. Красный луч врезался в невидимую преграду и разбился на мелкие искры. — Ступефай.

— Проте… — начал Джоржд, но было слишком поздно. Оглушающее заклятие настигло его, и он упал.

Профессор Лайел помогла ему встать:

— С возвращением, мистер Васильев! Пять баллов Слизерину за ваше оглушающее заклятие, мистер Снейп, и за щитовые чары. Хотите попробовать снова, невербально?

Снейп кивнул. Джордж почувствовал себя слегка неуютно, но тоже кивнул. В конце концов, в свое время он изучал невербальные заклятия уже почти два месяца. Он направил палочку в грудь Снейпа и мысленно произнес: «Ступефай».

Слабый луч красноватого цвета вылетел из его палочки и ударил в такой же бесшумный щит Снейпа.

— Прекрасная работа, — похвалила их обоих профессор. — А теперь вы, мистер Снейп?

На этот раз Джордж был готов. Его мысленно созданный щит сумел отразить беззвучный сногсшибатель Снейпа, но едва не рассыпался от силы удара. Мерлин, а Снейп в этом хорош!

— Превосходно! — расцвела Лайел. — Ваша пара заслужила еще пять баллов. Продолжайте тренировку — невербальную, теперь я вижу, что вы оба на это способны.

Тут послышался звук падающего тела, и профессор поспешила на помощь оглушенному студенту.

Джордж успел обменяться со Снейпом еще несколькими атакующими заклинаниями, перед тем, как заметил кое-что странное. Верхняя губа Снейпа оказалась разбитой, а на левой щеке наливался синяк. Черт побери, как это произошло? В начале занятий он выглядел нормально!

— Снейп, ты в порядке? — спросил Джордж. Никогда бы не подумал, что буду спрашивать такое.

- Что ты имеешь в виду? — нахмурился Снейп.

Джордж неопределенно махнул рукой, указывая на его лицо. Снейп облизал кровоточащую губу, вид у него при этом был такой, как будто он только что заметил ранение.

— Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться, Васильев, — буркнул он мрачно.

— Но…

— Ничего, — оборвал его Снейп шепотом, покосившись на профессора Лайел.

— У тебя не было этого, — не сдавался Джордж.

— Муффалиато, — прошептал Снейп, и уже громко и зло ответил Джорджу, — это не твое чертово дело, Васильев! Я ведь не лезу в твою жизнь!

Пока нет.

— Я не буду тренироваться, пока ты ранен, — настойчиво продолжил Джордж, хотя ему и хотелось узнать, какое заклинание использовал Снейп последний раз, — я не садист.

— Ты не имеешь никакого отношения к моему состоянию. Никакого! И я совершенно здоров.

— Стихийное самоповреждение — не показатель здоровья, — не согласился с ним Джордж. Он произнес это довольно громко, но никто не заметил.

— Не знал, что ты целитель, Васильев. Я еще раз тебе повторяю — мое состояние тебя не касается, — произнес Снейп низким, опасно знакомым голосом — именно так звучал голос взрослого разъяренного Снейпа, когда он был готов снять с Гриффиндора лишнюю сотню баллов.

Джордж понял, что сейчас лучше не спорить. Тем более, они с Фредом и не собирались ни во что вмешиваться. Что бы ни происходило со Снейпом, видимо, с ним такое случалось и раньше, и, очевидно, он выздоравливал.

- Хорошо. Извини, — он попытался улыбнуться, но получилась какая-то гримаса, — будем тренироваться дальше?

Снейп коротко кивнул и отменил заглушающие чары.

Я должен узнать это заклинание. Он не успел подготовиться к атаке Снейпа, поэтому почувствовал себя дезориентированным, когда профессор Лайел снова помогла ему встать. Взглянув на Снейпа, он увидел, что тот опять спрятал лицо за волосами, а профессор ничего не заметила.

Минуту спустя прозвенел звонок, и класс опустел.

За ужином Джордж не заметил на лице Снейпа никаких повреждений.