Отомстить за двенадцать часов (джен)

День перед Судной ночью всегда какой-то мрачный. Вдруг набегают тучи, как в октябре, хотя это — двадцать первое марта.

Как-то странно ходить в школу в этот день, работать и заниматься другими повседневными делами, потому что для многих Судная ночь превратилась в Рождество.

Все должны отдыхать и готовиться к празднованию, потому что Судная ночь — это праздник.

Некоторым кажется, что двадцать первое марта — последний день перед каникулами, а завтра начнется другой год. Завтра все изменится.

Многие не ходят в школу двадцать первого марта в знак протеста. Им просто не хочется весь день слышать это — о новых Отцах Основателях, Возродившейся Нации и, любимое всеми, «безопасной ночи».

В другие дни говорят «спокойной ночи», в Рождество говорят «счастливого Рождества», а сегодня говорят «безопасной ночи».

Глупо говорить по радио и телевидению «всем безопасной ночи», потому что кто-то все равно умрет.

А какой-то идиот положил, что хризантема теперь — символ тех, кто поддерживает Судную ночь, и все, кому не лень, выращивают ее у себя на задних дворах. Во всем хотят быть похожими на запад. Возродилась не только американская нация, но и японская, русская, китайская, итальянская. Весь мир — возродился.

Сакура больше не ассоциируется с весной. Сакура ассоциируется с Судной ночью.

— Опять не пойдешь? — кричит мама Сакуры, стоя под дверью. Она стучит, трясет ручку и кричит: — Сакура! Мне звонили из школы. Никто не приходит на занятия в этот день!

— Какой смысл? — кричит Сакура из комнаты. У двери стоит стул, на ручке висят плечики, чтобы мама не вошла.

— Скоро экзамен!

Экзамен должен был быть двадцать второго марта, но потом его перенесли на двадцать третье. А кто-то, может, и не доживет.

Сакура молчит, поэтому ее мама только повторяет имя дочери, а потом уходит и ворчит себе под нос. Она зовет мужа и спрашивает — почему подростки такие упертые?

В доме через улицу все то же самое. Мама Ино вытягивает не желающую вставать дочь из спальни за ногу, а она держится за ножку кровати. Одеяло и подушка лежат на полу.

Только Шикамару идет сегодня в школу. Ему нет дела ни до Судной ночи, ни до каких-то там протестов, и он, засунув руки в карманы, неспешно плывет по улице. Люди снуют туда-сюда. Многие начинают готовиться с самого утра. Но даже это — поздно. А уж за пару часов до Судной ночи оружия точно не найти. Нужно думать об этом заранее — за пару недель. Шикамару смотрит на мрачное небо. Даже оно — никакое. Дождю пойти лень, и солнце тоже прячется.

Ино с балкона кричит:

— Шикамару! Ты что, сумасшедший?

Ее мама на кухне набирает воду в чайник, чтобы разбудить непутевую дочь суровым методом, поэтому Ино бросает кроссовки и сумку из окна, а потом сползает по трубе. Она ловко приземляется, впрыгивает в кроссовки и говорит Шикамару:

— Куда это ты собрался? — Она шнурует обувь и говорит: — Ты что, забыл, какой сегодня день?

Ино только притворялась спящей. На самом деле она уже одета, причесана и даже накрашена. Она к чему-то готова.

— По каждому каналу говорят о Судной ночи, — говорит Шикамару и лениво наблюдает за Ино. Она цепкими движениями завязывает кроссовки и встает. — Даже мертвый о ней вспомнит.

— Мертвые еще долго будут помнить о ней. — Ино говорит: — Ладно, передай привет Какаши-сенсею, ботаник. — Шикамару собирается ей что-то ответить, но она машет ему рукой на прощание и уходит.

Шикамару наблюдает за Ино и, когда она скрывается за поворотом, идет дальше. Впереди — метрах в тридцати — Саске. Он тоже идет в школу. А это значит, что он сегодня выйдет охотиться. Он ни разу не пропускал школу двадцать первого марта.

Саске идет своей дорогой, а Шикамару сворачивает в подворотню. Он оборачивается по сторонам — возле бака с мусором никого нет — и достает сигарету. Если мать узнает — убьет.

Через громкоговоритель у торгового центра передают радио. Там говорят:

— Уровень безработицы — один процент. Случаи преступности близки к нулю.

Другой голос спрашивает:

— В стране и раньше был низкий уровень безработицы. Считаете, это благодаря Судной ночи?

Представитель Отцов Основателей отвечает:

— Безусловно. Судная ночь помогла нам практически искоренить преступность. Люди целый год ждут этого дня. Никому не хочется оказаться в тюрьме из-за нетерпеливости.

Сегодня в школе, как и всегда перед Судной ночью, пятнадцатиминутная линейка — речь одного из новых Отцов Основателей. Разумеется, в школе нет никакого Отца Основателя. Эту речь произносят по утрам во всех учреждениях — школах, университетах, даже в государственных образованиях. Директор говорит, кричит в микрофон:

— Уважаемые учащиеся!

Неуважаемые.

Микрофон фонит, поэтому директор стучит по нему и говорит:

— Раз-раз, проверка микрофона.

Шикамару проталкивается сквозь толпу.

— Как обычно, опаздываешь, — говорит ему Киба, и они здороваются — пожимают руки и хлопают друг друга по плечам. Киба стоит спиной к директору — речь ему неинтересна. Он выглядит как-то небрежно — закатан один рукав, развязан один шнурок, а на капюшоне свалявшийся мех. Иногда он и вовсе похож на бродягу.

— А ты что, решил пойти на Судную ночь? — говорит ему Шикамару.

Из колонок доносится:

— Судная ночь была санкционирована правительством, потому что мы ее выбрали. — Директор читает по листочку заученную речь. Все точности, как в телевизоре, как и в прошлом году, и в позапрошлом, и в другие года. — Народ ее принял.

— Конечно, нет, — говорит Киба. Он не слышит речь директора, не слушает. Киба говорит: — Скоро экзамен по биологии. Если провалю, мать будет в ярости.

— Как я тебя понимаю. — Шикамару вздыхает и снова смотрит на небо, но там то же самое — хмуро и пасмурно. Он говорит: — Думаешь, Орочимару-сенсей сегодня будет говорить о биологии?

Шикамару кивает на него, и Киба поворачивается и переводит взгляд на Орочимару. Тот стоит в первых рядах, где все учителя, смотрит на директора и как-то странно улыбается.

— Наверняка, это он убил Анко-сенсей в прошлом году, — говорит Киба и отворачивается. — Больше некому, а она ни за что не вышла бы на улицы в ночь.

— Не знаю.

Директор кричит в микрофон:

— Судная ночь была принята, как способ очистить наши души от злобы и ненависти, копившейся в нас целый год.

— Никого сегодня больше нет, походу, — говорит Киба и оборачивается по сторонам, — кроме этого. — Он с пренебрежением кивает на Саске. Он смотрит на директора в упор, даже не моргает, но по его лицу ничего непонятно.

— Даже Хината не пришла, — говорит Шикамару и тоже ищет взглядом знакомые лица. Но из знакомых лиц только учителя. Орочимару благоговейно наблюдает, Какаши читает книгу, он ближе всех к директору, — его лица не видно, а Асума и вовсе с недовольным видом уже уходит, пробирается через толпу — видимо, хочет покурить.

— Они с семьей уже уехали в бронированный загородный дом, — говорит Киба. — Неджи с родителями тоже позвали, но они, дураки, отказались. — Киба недоволен. Он не понимает, как такое вообще возможно.

— Да уж, хорошо, когда ты из такого влиятельного клана.

— Вечером на дорогах будут пробки, — говорит Киба.

Директор кричит:

— Да будут благословенны наши новые Отцы Основатели и Возрожденная Нация.

— Сложно будет уехать, — говорит Киба.

Аплодисменты. Какие-то жидкие, вялые, но потом громче. Нельзя не хлопать, когда благословляют Отцов Основателей. Нужно еще кричать в конце «аминь», но никто не кричит. Школьники вообще к подобному серьезно не относятся.

Фонит микрофон, потом его отключают вместе с колонками. Директор спускается со сцены. Толпа школьников медленно движется в школу.

Минут через пятнадцать после звонка приходит, вваливается в кабинет Наруто. Он весь какой-то помятый, сонный, будто только вылез из постели, хотя до школы добираться полчаса на метро, и на нем футболка задом наперед.

— Извините за опоздание. — Голос у него хрипит, поэтому он откашливается. Треплет лохматую голову, спотыкается о порог и идет дальше. В руках куртка, в гардероб он ее не отнес.

Какаши останавливает его именем. А они во многом похожи — эти Наруто и Какаши. Оба всегда растрепанные и какие-то особенно сонные по утрам. Будто их только что вытащили из кровати. Но у Какаши — хроническая усталость, а у Наруто — хроническая безответственность.

— Я проспал, Какаши-сенсей, — говорит Наруто и шлепает к задней парте в грязных кроссовках — сменную обувь тоже не надел.

— Ты пропустил речь о Судной ночи. — Какаши уже не пишет на доске и не смотрит в учебник. Он говорит: — Все обязаны ее посетить. Но сегодня почему-то мало кто пришел.

В кабинете Шикамару, Киба, Саске и Наруто. Все они в разных частях кабинета.

— Не парьтесь, Какаши-сенсей, — говорит Наруто и плюхается на стул. Разваливается, широко расставляет ноги и засовывает руки в карманы. Он говорит: — Я знаю эту речь наизусть. Ее каждый год показывают по телевизору.

— Ладно. — Какаши снова отворачивается к доске и говорит: — Но будь на моем месте Орочимару-сенсей…

— Меня бы здесь не было, — заканчивает за него Наруто и лениво лезет в рюкзак за мятой, с рваными концами тетрадью. Он шепчет: — Шикамару, какой урок?

— Математика, — отвечает Какаши. Он не смотрит на класс, дальше пишет на доске.

Наруто закидывает рюкзак на парту и сосредоточенно, долго ищет там ручку. Оттуда вываливаются мятые чеки, пустые упаковки, пластиковая бутылка, засохшая жвачка. Он ищет и спрашивает сидящего рядом Шикамару, где все. Тот только пожимает плечами. Никто не знает, кто чем занимается. У всех сегодня какие-то дела.

Ино заходит в дом Сакуры с подозрительно большой сумкой. Родители их обеих — на работе, поэтому можно делать все, что хочется. Странно, что они не устраивают пикеты возле зданий своих компаний. Хотя это никому не выгодно. Когда такое устроили в школе, некоторых даже исключили.

— Как ты доехала с ней на метро? — говорит Сакура.

Дома у Сакуры как-то чересчур уютно. Слишком по-домашнему и пахнет булочками, а диван такой мягкий, что в нем можно утонуть. Это странно для Судной ночи. Будто никакой Судной ночи и нет. Есть только булочки, которые испекла мама Сакуры.

Ино ставит сумку на пол, и содержимое гремит в ней. Ино говорит:

— Если бы меня арестовали, я бы устроила стрельбу прямо там. Знаешь, чего мне стоило достать оружие?

Сакура только качает головой. Она не хочет знать. Вместо ответа идет на кухню, ставит чайник. Ино идет следом и говорит:

— Смысл вводить Судную ночь, если нельзя открыто торговать оружием и носить его с собой без лицензии?

— Я не собираюсь ни в кого стрелять, — говорит Сакура и ищет кружки. Куда подевались все кружки? В день перед Судной ночью никто не может сосредоточиться на чем-то одном.

— Я тоже. — Ино ставит сумку на стол. — Но в прошлом году какой-то урод залез к нам в дом и стрелял. Слушай, этот ублюдок заколол женщину косой и оставил прямо у нас под дверью вместо коврика. В эту ночь на улицу выходят одни психопаты. Больше нельзя быть беззащитными овечками.

— Хочешь сказать, лучше стать волками?

— Это лучше. — Ино открывает сумку и протягивает Сакуре автомат. Та только вздрагивает, не берет. Тогда она достает пистолет. — Сакура, нельзя просто сидеть в доме, где нет даже решеток, без оружия.

— Ладно! — Сакура с силой отнимает у нее пистолет.

— Умеешь пользоваться?

— Разберусь.

Звонят в дверь — Тентен. Ино бежит открывать. Она тоже с большой сумкой, даже с двумя. Тентен говорит:

— Это самое лучшее из запасов. — Она с грохотом, звоном ставит сумки на пол и говорит: — Выбирайте на свой вкус. — Она открывает первую сумку — там ворох холодного оружия. — Я залезла в дядин гараж. Его не будет в стране еще пару дней, он не заметит пропажи.

Сакура только молчит с собранными руками. Качает головой и негодует. У Ино почти блестят глаза. Она с интересом ребенка лезет в сумку и рассматривает ножи. Они обе — Ино и Тентен — сидят на корточках и смотрят содержимое сумок, щебечут, словно обсуждают новые туфли. Сакура стоит в стороне, ближе к кухне, ждет чайник.

Ино изменилась после того нападения в прошлую Судную ночь.

Ино все та же, но она другая. Что-то в ней появилось такое, недоступное Сакуре. Сакура с родителями всегда тихо пережидают ночь дома, никто к ним никогда не вламывался.

Ино поднимается и протягивает Сакуре какой-то нож. Толстый, словно кухонный, для хлеба. Сакура говорит:

— Не думаешь же ты, что дойдет до рукопашного боя?

— Всякое может быть. — Ино небрежно пожимает плечами.

Тентен стоит в дверях и говорит:

— Надо еще наших обойти. — Берет сумки с пола и уходит.

— Ты совсем чокнулся?

Наруто и Саске идут к метро. Ушли с урока биологии, потому что Киба и Шикамару тоже ушли. Те идут впереди, метрах в ста и о чем-то говорят. Шикамару курит на ходу. Его родители работают в другом районе, поэтому он спокоен — они его не увидят.

— Саске! — Наруто кричит и догоняет его. Саске все время убегает, хочет идти один.

Небо все еще в тучах, в красных. Все вокруг какое-то оранжевое, будто в дыму, словно где-то неподалеку горит лес. Солнце пытается пробиться, но не может. Кажется, небо сейчас упадет на землю.

— Не лезь не в свое дело, — говорит Саске. Удостаивает ответом, но не смотрит на собеседника. Смотрит вдаль. Взгляд сосредоточенный и серьезный. Впрочем, Саске другим не бывает. Никто никогда не видел его улыбки. Человек, который не смеется.

— Я понимаю, тебе тяжело. Но у тебя пелена перед глазами. Ты ничего не соображаешь сейчас.

— Да что ты можешь понимать? — Саске, наконец, останавливается и смотрит на Наруто в упор, прямо в глаза. — Кто ты такой?

Наруто собирается его ударить. Уже сжимает кулак и поднимает руку. Но потом убирает ее в карман и говорит:

— Ты — сволочь. — Выплевывает, словно даже смотреть на Саске — противно.

— А ты — слабак. — Саске снова успокаивается и бредет дальше своей дорогой. Он говорит: — Только последний трус станет прятаться в доме, когда его родителей убили в Судную ночь. — Наруто вынужден догонять его, а Саске продолжает: — Хотя и тебя можно понять. Ты не знаешь, кому мстить. А я — знаю, кто уничтожил мой клан. У этого подонка хватило духа признаться.

— Я не собираюсь мстить! — кричит Наруто.

— Неужели ты не зол? — Саске опять останавливается и наблюдает за реакцией Наруто, смотрит ему в глаза. — Хотя бы на этих проклятых Отцов Основателей? — Он качает головой, как-то разочарованно, и говорит: — Ты — дурак. Простой глупец. Так что сиди в своем доме, трясись от страха, а я найду Итачи и покончу с ним. — Он снова уходит, но теперь уже Наруто его не догоняет.

Саске скрывается в подземке вместе с потоком людей. Возле мусорного бака стоят Шикамару и Киба, прямо у знака «не курить». Наруто догоняет их и говорит:

— У меня еще кое-какие дела здесь. Безопасной ночи вам, ребята.

Они желают ему того же и уходят.

— Спать хочу, — говорит Шикамару.

— Неужели ты будешь просто спать? Ты можешь и не проснуться, — говорит Ино.

Они вдвоем сидят в кафе и ждут заказ и Сакуру, которая не придет. Она по настоянию Ино сидит дома и учится перезаряжать пистолет. В воздухе — всеобщее напряжение. Легкий гул. Все говорят вполголоса, потому что знают — этот день пришел. Будто бы от их перешептываний что-то изменится. Будто бы, если говорить тихо, Судная ночь никогда не настанет, не услышит их. Судная ночь — волк, а люди — овечки. Те, которые не собираются выходить на улицу.

Радио говорит:

— До ежегодной Судной ночи осталось два часа.

— Прямо кукушка, — говорит Шикамару.

— Убила бы эту дикторшу. Она уже несколько лет объявляет о Судной ночи, — ворчит Ино и цокает языком.

— У тебя сегодня будет возможность, — говорит Шикамару.

— Нервничаю. Внутри все переворачивается.

— Слушай, в этот раз к вам точно никто не залезет, — говорит Шикамару. Официантка ставит перед ними еду, желает приятного аппетита и уходит. Шикамару говорит: — Твой отец поставил лучшую охранную систему в городе.

— Ага. — Ино не ест, лениво ковыряет еду и смотрит на нее, все еще в мыслях. Шикамару звучит неубедительно. Он и сам не верит в то, что говорит.

— Дети! — кричит Цунаде с соседнего стола. Вокруг нее несколько пустых стопок и тарелка с едой. Бывшая Глава страны кричит: — Ино! Шикамару! — Она кричит слишком громко, остальные посетители нервно оборачиваются на нее. Никто здесь больше не кричит, даже радио включено лишь на половину громкости.

Цунаде встает, хватаясь за стол, и подходит к ним. Толкает Ино, чтобы она подвинулась, и садится рядом. Цунаде спрашивает:

— Как поживаете, дети? — Улыбается так простодушно, невинно, словно никакой Судной ночи нет.

— Да мы неплохо, — отвечает за двоих Шикамару. — А вот у вас, кажется, дела совсем идут неважно.

Цунаде — самая ярая противница Судной ночи в стране. Точнее, она ей была. Именно поэтому она больше не у власти, ее нигде не берут на работу, и однажды в нее стреляли четыре раза — в ногу, руку, бок и плечо навылет. Не задели жизненно важные органы. Словно предупредили. Но она здесь, на ногах. Раньше каждый день приходила выпить в это кафе в гордом одиночестве, иногда в компании Джирайи. Теперь — только раз в неделю. Джирайя заставил ее лечиться от алкоголизма, но это все, чего он достиг.

— О чем ты говоришь, мальчик? — Цунаде грозит ему пальцем и смотрит мутным взглядом. — Я живу и радуюсь жизни. — Ино и Шикамару только переглядываются.

Потом им приходится вести Цунаде до дома. Джирайя не берет трубку, поэтому они вызывают такси и едут вместе с ней. Дом у нее — как у поп-дивы. Все какое-то модное, обставленное с лоском и изяществом, дорогое и роскошное. При этом светло, много света. В каждой комнате по нескольку светильников. Словно никакой Судной ночи и нет.

Цунаде укладывается спать. Входных дверей у нее две — обе толстые, металлические, по два замка на каждой. На окнах тоже бронированные ставни. Вряд ли кто-то заберется на пятнадцатый этаж. Цунаде сонно, вяло желает им безопасной ночи, и они уходят.

Обратно приходится ехать на такси. Неизвестно, на чем ехать хуже, когда до Судной ночи час, — на такси или на метро. На дорогах пробки, водители только сигналят, высовываются из окон, кричат ругательства и показывают жесты, а в метро все толкаются, дерутся, как в Черную пятницу, словно Судная ночь уже началась. Никому не хочется застрять в толпе в этот час.

Ино матерится под нос и смотрит на наручные часы, а потом — на часы в телефоне. Надеется, что одни из них спешат. Машина стоит уже минут десять. Шикамару курит в окно. Теперь небо черное. В городе никогда не видно звезд. Слишком много огней. Ино говорит:

— Ладно. Тут минут пятнадцать бегом. Пошли, Шикамару.

Они выходят из машины и пересекают проезжую часть восьмиполосной дороги. Из громкоговорителя возле торгового центра кричат:

— До ежегодной Судной ночи осталось тридцать минут.

— Заткнись! — кричит мужчина и бросает в громкоговоритель банку с газировкой. Выбегает полицейский останавливать дебошира.

Они и вправду бегут все эти пятнадцать минут. У Ино, на удивление, хорошая физическая подготовка, а Шикамару вечно отстает, заходясь кашлем курильщика. Когда они расходятся по домам, Ино кричит ему вслед:

— Хорошо запрись, понял? Безопасной ночи!

— Так вот, значит, как ты проводишь время вместо школы, — говорит ее мама. На полу у входа — сумка с оружием, на кухне — ужин, в гостиной у телевизора — папа.

— Это ради нашей безопасности. — Ино небрежно разувается и садится за стол. Там уже расставлена посуда и наложена еда.

— Не ты должна заниматься нашей безопасностью.

Родители усаживаются за стол. Папа включает телевизор. Там идет передача, призывающая выйти в эту ночь на улицу. Молчат. Наконец, телепрограмма резко прерывается помехами, а потом сменяется желтым экраном. На фоне — японский герб — хризантема. Женский голос оттуда говорит:

— Это не проверка. Система экстренного оповещения сообщает о начале ежегодной Судной Ночи, санкционированной правительством. — Вместе с голосом идет бегущая строка. — К использованию допускается оружие класса четыре и ниже. Остальное оружие запрещено. Правительственным чиновникам предоставляется иммунитет. По сигналу сирены любые преступления, включая убийства, станут законными в течение двенадцати часов. Услуги полиции, пожарных и экстренной медицинской помощи будут недоступны до семи часов завтрашнего утра, когда Судная Ночь завершится. Да будут благословенны наши новые Отцы Основатели и Возродившаяся Нация.

— Аминь, — говорит папа и горько усмехается, качает головой, смотрит на свою тарелку.

Раздается сирена. Долгая, протяжная и противная. Ино никогда не считала, сколько раз она сигналит, но сегодня считает. Четыре. Иронично. Все слышат ее и думают об одном и том же.

— Это не твое дело. Отвяжись, идиот.

Саске, вооруженный до зубов, в черном пальто и черной шапке проверяет последние припасы и складывает в сумку. На улице — сирена, а Наруто все еще торчит в его доме.

Дома у Саске как-то зябко, словно нет отопления. Интерьер в мрачных тонах, будто этот человек никогда не собирается выходить из траура, и нет даже ковров, от чего становится еще холоднее. В своей спальне он никогда не раздвигает плотные портьеры, там всегда темно, как в подземелье. При этом чисто, у каждой вещи строго определенное место, все блестит, как в рекламе. Либо дом — чьи-то декорации, либо Саске все свободное время тратит на уборку.

— Ты в полном дерьме, кретин, — говорит Саске.

— Я бы все равно не спрятался дома, — говорит Наруто. — В прошлый раз его подожгли.

Саске хватает сумку, отпирает дверь и идет на улицу. Уже темно, и из-за того, что небо пасмурное — еще темнее. Наруто идет за ним. Саске снова велит ему уходить, но Наруто некуда идти. Наруто тоже готов — на прошлой неделе украл бронежилет.

— Знаешь, если тебе выстрелят в голову, ты покойник, — говорит Саске. Наруто забирает у него один пистолет.

Они делают только пару шагов, как приходится прятаться за углом возле мусорных баков, — какой-то псих бежит по улице с бензопилой и визжит, запрокинув голову, как маньяк в фильме ужасов. На его лице грязная маска, но по голосу они узнают в нем Шино. Наруто только матерится себе под нос, а Саске, на всякий случай, держит Шино на мушке. Когда он скрывается, Наруто говорит:

— Никогда не узнаешь заранее, кто окажется на улицах.

— Без разговоров. Если испортишь мне дело, будешь вместо Итачи. — Саске даже не смотрит на него и решительно идет дальше, держит в руке пистолет, готовый стрелять в любого, кто встанет у него на пути.

Кто-то где-то кричит. Смех и мат. Слышится стрельба. Наруто и Саске идут дальше — перебежками по темным углам, — иногда прячутся за мусорными баками и молчат.

Ино и родители сидят на диване — каждый с оружием в руках. У всех в карманах еще и нож и перцовый баллончик. Телевизор вещает новости Судной ночи. Уже довольно много трупов, особенно возле главного банка — глупцы не знают, что деньги давно вывезли.

Звонят в дверь.

Никто не станет звонить в дверь в такой час. Ни Сакура, ни Шикамару, ни Тентен.

Ино и родители — все вздрагивают и переглядываются. Ино снимает с предохранителя автомат и идет к двери. Ее предостерегает мама, но она идет тихо, почти на цыпочках. Встает у самой стальной двери, прислоняется ухом. Она подпрыгивает на месте, когда пришедший начинает тарабанить кулаком. Он стучит и стучит. Уже не звонит.

Окна закрыты стальными ставнями, поэтому нельзя посмотреть, кто пришел. Гость колотит кулаком в дверь и кричит:

— Эй! Детка! Открывай.

Ино отходит от двери и смотрит на нее, будто надеется что-то увидеть сквозь нее. Глазка нет.

Голос знакомый.

Гость стучит чем-то в дверь, уже не рукой, чем-то железным, и кричит:

— Я знаю, что ты там. Крошка!

В голове Ино один план — стрелять на поражение. И она говорит родителям:

— Поднимайтесь наверх. — Голос дрожит, но она пытается выглядеть уверенно.

Ее родители протестуют. Они никуда не уйдут. Ино хочет крикнуть, но она шепчет, повторяет то, что она уже сказала.

Гость кричит:

— Я пришел за тобой, детка! Ты ждала меня?

Наконец, мама Ино уходит. Она прячется на лестнице, готовая стрелять в любой момент.

По телевизору сообщают — только что погибла в своем доме бывшая Глава страны Цунаде Сенджу. Ино стреляет в телевизор. Гость за дверью кричит:

— Я знал, что ты ждала! — И смеется.

Он стреляет в дверь снаружи. Спускает сразу всю передачу. Он стреляет и кричит:

— Я целый год думал о тебе!

Дверь стальная, все пули отскакивают. Он специально не стреляет в замок и ручку, чтобы напугать. Он кричит:

— Думала, я так просто сдамся?

Ино только подпрыгивает на месте. Стоит грохот. За этим грохотом не слышно стрельбы других людей, которые празднуют. Потом — тишина. Ино и ее отец — оба встают по разные стороны двери, готовые стрелять. Но все тихо. Дверь не падает. С улицы никто не кричит.

Прямо там, где стоит ее отец, — туда вонзается коса. Эта отвратительная красная коса с тремя зубьями. Идиотское приспособление.

Минусы фанерно-деревянных домов — его можно сломать чем угодно. Его можно сравнять с землей одним ударом.

Хозяин косы пытается ее вытащить, но она не поддается. Слышится его грубый мат. А Ино — она только смотрит на отца с открытым ртом, а из глаз катятся слезы. С лестницы сбегает мать — кричит и плачет, бросает пистолет на пол.

Коса выходит, и он падает на пол. Жена хватает его, трогает лицо, что-то бормочет и плачет. Руки — в крови. А Ино стоит — слишком далеко. Ничего не может сделать, ноги вросли в пол. Падает на колени, но автомат держит крепко, слишком крепко. Несмотря ни на что, она еще не готова сдаваться. По крайней мере, ее тело, жившее целый год этой мыслью. Мысли Ино — уже отключены.

— Иноичи! — Ее мать повторяет только это. Трясет мужа, но он уже без сознания.

Коса снова вонзается в деревянную стену. Щепки разлетаются во все стороны. Ино вскакивает на колени и тянет мать за руку. Она не хочет идти. Коса снова ломает стену, — гость, словно лесоруб, — а мать Ино запирается в ванной. Она только плачет и смотрит на окровавленные руки, ничего не соображает.

Ино выбегает в гостиную в тот момент, когда обладатель косы врывается в дом. Он пролезает в созданную дыру, перешагивает через обломки. На нем маска — лицо черепа, и сам он в черно-красном плаще и полуголый. Черный и красный — цвета Судной ночи. Грудь тоже в каком-то гриме, в центре еще и написано ругательство. На шее перевернутый крест. Когда он видит труп, — смеется, истерически, как маньяк, как припадочный. Ино начинает в него стрелять, но он быстрый, уклоняется, пули попадают в стену, а он прячется за шкафом.

Он стоит за шкафом — видна только его окровавленная коса — и говорит:

— Приятно познакомиться. Я — Хидан.

Ино стреляет в шкаф с сервизом — ледяное спокойствие. Руки уже не трясутся, колени больше не подгибаются. Еще рано рыдать. Еще рано кричать. Еще рано сдаваться. Разлетаются щепки и осколки, а он хохочет, как безумный.

В дыру пролезает кто-то еще. Светловолосый человек, в таком же плаще и страшной маске. Даже не разобравшись, парень это или девушка, Ино стреляет в него. Тот падает на пол, едва оказавшись в доме. Хидан снова хохочет из укрытия. Он говорит:

— Всегда терпеть не мог этого ублюдка. Здорово ты его приложила, красавица. — А потом он говорит: — Пиф-паф.

Через секунду выскакивает из убежища, тянет ковер с другого конца на себя, и Ино падает на спину. Хидан открывает стрельбу, а она ползком добирается до дивана, прячется за ним. Разбитый телевизор взрывается, и Ино накрывает голову. Хидан перестает стрелять — подходит к дивану, вонзает в него косу. Она входит почти полностью, оставляет красные следы на белой обивке. Хидан говорит:

— Это тебе на память. Если выживешь.

Хидан нагибается, чтобы увидеть Ино, но получает ногой в лицо, а потом — ножом в бедро. Он кричит, матерится, а она одним прыжком оказывается на ногах, хватает винтовку с пола и бежит в ванную. Хидан кричит ей вслед:

— Да ты уже ходячий труп! Кто станет прятаться в ванной?

Он кричит:

— Сука, я поймаю тебя!

Ее мама никак не может прийти в себя, — она в том же положении, в каком и была, — и Ино поливает ее из холодного душа. Слышатся шаги Хидана в гостиной. Она говорит:

— Мама, соберись, успокойся. Нам нужно выбираться. У этого психа автомат и коса.

Ее мама берет пистолет, но рефлекторно, взгляд — пустой, застывший. Она даже не смотрит на дочь.

В ванной — крошечное окошко. Пролезут только худые женщины, по одной. Отец даже не стал ставить на него стальные ставни. Ино говорит:

— Я полезу первой. Потом ты — я тебя поймаю.

Ино отдает маме автомат и лезет в окно. Хидан в ярости кричит, а потом смеется за дверью. Машет косой, ломает все, что захочет. Разрубает пополам стол. Стулом смахивает всю посуду со стоек. Бросает семейную фотографию на пол и топчет ногой. Берет книги и с жестокостью разрывает. Идет на кухню, с жадностью пробует еду из холодильника. А потом опрокидывает его. Выливает молоко на пол. Сшибает косой люстру. На него падают осколки, происходит короткое замыкание, а он хохочет. Ино лезет — ногами в окно. Слишком тесно, в самый раз для ее худощавой фигуры.

— Ой, — говорит рыжий парень, поймавший ее снаружи. На нем маска будто бы мертвой куклы и такой же плащ, как у Хидана.

Ино кричит, пытается вырваться, но этот рыжий крепко ее держит. В окошко высовывается мама, угрожает ему пистолетом, кричит, чтобы он бросил оружие.

— Мамаша, ты же убьешь ее, — говорит рыжий. Ей никак не попасть в него, не задев Ино.

На улицу выбегает, хромая, Хидан. Нож уже не торчит из его ноги, но идет кровь. Он идет, а за ним — кровавый след. Он машет косой при ходьбе и кричит:

— Сасори, сволочь! А ну, оставь ее! Она моя.

— Черт! — Наруто кричит, не задумываясь. Лучше не кричать из засады, но он кричит: — Это же дом Ино!

Он бежит, размахивая пистолетом. Где-то рядом стрельба и крики, под ногами — трупы, но его это не волнует. Ино — в опасности.

— Стой, дебил! — кричит ему Саске. Он стоит позади него, все еще прячется за широким деревом, не хочет выходить из укрытия, но потом с бранью бежит за Наруто.

Наруто пролезает в дыру и видит два трупа друг на друге, сваленных, словно в кучу мусора. Он только матерится под нос, когда узнает отца Ино. Другой человек ему неизвестен. Следом лезет Саске. Он тоже смотрит на тела. Весь дом — руины. Повсюду следы стрельбы, стена превратилась в нечто непонятное, порван диван, везде кровь.

Хидан подходит к Ино — ее удерживает Сасори — и берет ее за подбородок. Мать готова стрелять в кого угодно, но Сасори угрожает Ино пистолетом. Он прямо у ее виска. Хидан говорит:

— И как ты выжила, красотка? Ты заслужила то, что сейчас произойдет с тобой. Я до сих пор хромаю из-за драки с тобой. А теперь я буду хромать снова!

— Сволочь! — кричит Ино. Больше ей нечего кричать, только ругательства. Она понятия не имеет, кто этот парень, почему человек из движения «Акацки» вломился в их дом в прошлом году и что ему нужно сейчас. Эти психи — разве их разберешь? Кто знает, почему они не убивают всех подряд, а отбирают жертв целенаправленно?

Хидан в ответ усмехается, хлопает ее по щеке, будто успокаивает, а потом бьет по лицу. И еще раз. Разбивает губу. Достает нож, угрожает им, царапает ее щеку. Собирается сказать что-то, но падает от выстрела в голову. Вместе с ним падает Сасори. Кто-то выстрелил одновременно. Ино отбегает от них и видит, что из укрытия выходят Наруто и Саске. Наруто бежит к ней. Он кричит:

— Ино! Ты в порядке?

Ино молчит, а Наруто берет ее за локти и заглядывает в лицо. Повторяет свой вопрос. На него ответ прост:

— Нет.

Наруто говорит:

— В вашем доме сейчас небезопасно.

— С нами она не пойдет, — вставляет Саске.

Мать Ино где-то в доме. Она уже не высовывается из окна с пистолетом. Ино говорит:

— Спасибо. — Голос ледяной, колющий, словно говорит вовсе не Ино. В нее кто-то вселился, а настоящей Ино уже нет. Она говорит: — Я знаю, что делать. У меня есть план. — Она лезет в дом через дыру и говорит: — Удачи, Саске. Безопасной ночи.

Наруто и Саске уходят. Наруто обеспокоен смертью отца Ино, а Саске — потерянным временем. Они должны успеть. Добираться своим ходом с препятствиями и так займет слишком много времени. Саске надеется, что они успеют к утру, учитывая, что теперь у него на руках — груз. Наруто говорит:

— Черт возьми! Опять мой дом горит!

Минато и Кушина Узумаки — последние активисты, выступавшие против Судной ночи. Потому их и убили. Больше никого нет. Больше никто не поет на улице бранные песни, не бросает тухлые яйца в плакаты «Да! Судной ночи», не открывает стрельбу по полицейским машинам среди бела дня, не угоняет вертолеты. Лидеров больше нет. Больше никто не ведет толпу. Некому. Слабаков убирают сразу. А Минато и Кушина продержались долго. Пять лет никто не мог поймать их, особенно, когда их крышей была Цунаде. А неугомонный Наруто вечно где-то скрывается, потому врагам только и остается, что поджигать его дом.

— Ничего удивительного, — слышится от Саске. — Они даже захватывали заложников в поезде. — Он имеет в виду родителей Наруто. — Тогда их все возненавидели. Все, кто за ночь.

— Но это не значит, что они были не правы! — кричит Наруто. Его голос обычно раздался бы на всю улицу, но сегодня шумно. Грохот, сигнализация кем-то брошенной машины, стрельба, смех.

— Они тоже были радикалами, — говорит Саске, — экстремистами, вандалами.

Наруто собирается его ударить, замахивается. Сжимает зубы, до скрипа. Саске перехватывает его руку и говорит:

— Не со мной нужно драться.

Наруто с силой вырывается и идет дальше. Снова какой-то женский визг где-то вдалеке.

— Может, найдем машину, — говорит Саске. Наруто недоволен, и Саске не хочет, чтобы он отравлял настроение и ему.

— Где ты найдешь идиота, который бросит машину на ходу в такой час? — ворчит Наруто.

— Если ты переживаешь из-за дома, — говорит ему в спину Саске, — можешь пожить у меня. — Наруто каждый год два месяца после Судной ночи живет у друзей. Каждый год приходится восстанавливать документы и покупать новую одежду. Каждый год он собирается взять с собой в Судную ночь все самое необходимое, но каждый раз ему что-то мешает.

— Я не из-за этого переживаю.

Бежит рыжая девушка в маске и платье. Она машет топором в воздухе, как трофеем, и злобно хихикает, выкрикивает ругательства. Наруто и Саске прячутся за домом. Кто-то открывает стрельбу из автомата, и рыжая падает замертво, а топор со звоном приземляется рядом. Саске осторожно выглядывает из-за угла, а потом снова прячется.

— Не может быть, — шепчет он. — Киба. — На нем маска и капюшон, но Саске узнал его по одежде.

— Даже друзьям нельзя доверять в такой день, — говорит Наруто.

— Смотри, как бы и я тебя не пристрелил. Это же мое право, гарантированное правительством. — Киба не уходит, продолжает стрелять в воздух, поэтому Саске говорит: — Здесь идти нельзя.

— Может, он нас пропустит.

— Не смеши меня.

Киба, кажется, собирается патрулировать территорию, стрелять во все движущееся, поэтому Наруто и Саске бегут в обход. Темно. Половина фонарей разбита. Через дорогу снова какие-то люди. Высокий парень в зубастой маске — у него меч и автомат, а у второго — с тряпкой на лице — огнемет. Они оба в черно-красных плащах. Тот, что с мечом, говорит:

— Ну и куда подевались эти дебилы? Они должны были позвонить.

От Саске слышится только брань, а его спутник с огнеметом отвечает:

— Хидан собирался пойти к той девчонке, которая ему надавала в прошлом году.

Другой говорит:

— Надеюсь, они там живые. Пейн будет в ярости.

С огнеметом отвечает:

— Лучше бы она его убила. Он тот еще козел.

Саске прячется за углом, на всякий случай приготовляясь стрелять. Он говорит:

— Это же друзья Итачи.

— Они идут в сторону дома Ино! — Наруто снова почти кричит, но его слышит только Саске.

— Я тебя не держу.

— Саске!

— Она сказала, что у нее есть план. Думаешь, она станет сидеть дома и дожидаться смерти?

Саске прицеливается, а Наруто говорит ему:

— Стой! Они же нам ничего не сделали.

— Предлагаешь ждать, пока сделают? Ты ведь хотел спасти Ино.

Те двое уходят, — никто в них не стреляет, — и Наруто и Саске продолжают путь. Наруто думает только об Ино. Он надеется, что она уже выбралась из дома.

Ино с матерью собирается прятаться в подземном гараже Кибы, но никто не открывает. Возможно, они на охоте, а, возможно, оказались ублюдками, которые не помогут друзьям. Никогда не знаешь, чего ожидать от людей в Судную ночь. Тогда они идут к Шикамару. Их дом, хоть и не бронирован, но хотя бы цел и на окраине. Люди не обращают на него внимания, просто проходят мимо. На крыше лежит отец Шикамару. Его не сразу можно заметить. Невнимательный убийца, проходящий мимо, точно не заметит. У него снайперская винтовка, он готов защитить свой дом. Мать Шикамару забирает мать Ино на кухню — поит ее успокоительными каплями и заваривает чай. Шикамару только произносит имя Ино, но она его обрывает рукой — еще рано выслушивать соболезнования. Еще рано обниматься. Еще ничего не закончилось. Шикамару говорит:

— В наш дом точно никто не придет.

— Ты так же говорил про наш дом, — говорит Ино. — Завтра увидишь, во что он превратился.

В доме темно. Свет выключен. Лучше пусть кажется, что дом заброшен. Только радиоприемник тихо вещает новости Судной ночи. Радиоприемник говорит:

— Только что был застрелен лидер движения «Акацки», именовавший себя Пейном. «Акацки» выступали за Судную ночь, и Пейн, вероятно, был убит экстремистами. — Теперь все, кто против Судной ночи, — экстремисты. Все, кто против Судной ночи, — запрещены правительством.

— Карма догнала тебя, сволочь, — говорит Ино и смотрит в окно. Через улицу дом Сакуры — там тоже темно.

— Ино, мы сделали все, что могли, — говорит Шикамару. Он имеет в виду Цунаде.

— Все на этом телевидении и радиовещании за Судную ночь. Будто никого уже и не осталось. Будто все помешались. — Ино говорит: — Наруто и Саске куда-то пошли. За Итачи.

— Только не говори, что хочешь пойти за ними. — Шикамару вздыхает и тоже смотрит в окно. Во всех домах нет света. Непонятно, кто на охоте, а кто — прячется. Небо — какое-то светлое, будто горит.

— Терять нам нечего.

Шикамару говорит:

— Послушай, Ино, я знаю, что ты пережила…

— Неважно, что я пережила. — Она его перебивает. — Моего отца больше нет.

— Черт, мы так никогда не выберемся.

Наруто и Саске в центре города. Повсюду стрельба, а какой-то умник бросил гранату со слезоточивым газом прямо на проезжей части.

Саске говорит:

— Ты меня тормозишь.

— Ты хотел бросить Ино? — кричит Наруто. Саске не отвечает. Обычно он не любит поддерживать беседу. Поэтому Наруто кричит: — Саске, ты же с самого начала знал, что это дурацкая идея.

— Если ты трус и если тебе плевать на родителей, меня это не касается. — Выплевывает, как желчь.

— Что ты сказал?

Наруто, теперь, наконец, бьет его. Кулаком в нос. На руке остается пятно крови. Наруто весь день собирался сделать это. Давно пора подправить физиономию этому гордецу Саске. Саске отшатывается, отирает губу, но отвечать на удар не торопится. Просто смотрит на Наруто исподлобья, не злобно, о чем-то думает. Наруто кричит:

— Да, ты прав. Я зол. Но не на Отцов Основателей, а на себя! — Он говорит: — Они в тот день вообще не должны были оказаться на улице, если бы я не сбежал из дома. Знаешь, что я сказал им последнее? «Я вас ненавижу!». А все потому, что они хотели защитить меня.

Саске не бьет в ответ. Он говорит:

— А знаешь, что я сказал последнее своим? Что отомщу.

В центре много людей. Каждый год все съезжаются сюда на Судную ночь. Кто-то грабит модные бутики, а кто-то — нет. Саске и Наруто не могут выйти из засады. Рядом с ними бомж на асфальте без оружия. Он только матерится и проклинает правительство. По автомагистрали едет бесстрашная женщина с сиреневыми волосами на мотоцикле без шлема. На главной площади прямо возле памятника Хашираме Сенджу человек тридцать, не меньше. Памятник давно опрокинут. Какой-то псих в маске отливает на него. Все дерутся друг с другом. Это — настоящий бойцовский клуб. Женщина едет на мотоцикле мимо этих людей, а ее черно-красный плащ летит следом. За ней — еще три бронированные машины с тонированными стеклами. Не видно, кто там. Женщина без шлема останавливается в метрах ста от дерущихся, резко тормозит, а потом достает винтовку и стреляет. Стреляет во всех. Спускает всю передачу. Заряжает и стреляет снова. У бойцовского клуба нет с собой огнестрельного оружия, поэтому она продолжает стрелять. Машины тормозят рядом. Просто стоят. Пассажиры сидят внутри. Женщина кричит:

— Уроды! Сволочи! Пейн не заслуживал этого!

У нее слезы на щеках, но лицо выражает злобу, а не печаль. Она продолжает стрелять, хотя все уже повержены, а потом убирает винтовку в сумку. Она снимает свой черно-красный плащ и бросает на асфальт. Мотоцикл срывается с места, — она едет прямо по плащу и вскоре исчезает за поворотом. Машины трогаются следом.

Матери сидят на кухне, а Ино и Шикамару уходят. Если они их увидят — не пустят. Нужно еще обойти отца Шикамару, выжидающего на крыше. Вокруг дома Сакуры какие-то люди — человек с вилами, женщина с горящим факелом, парень с лопатой. У всех грим под мертвецов и рваная грязная одежда. Мама Сакуры выращивает гортензии — ответ тем, кто выращивает хризантемы. Те люди, которые без оружия, — они пишут ругательства баллончиками на стене дома Сакуры. Мужчина рисует огромную неприличную картинку. Красным и черным цветом. Это — цвета Судной ночи. Они кричат:

— Уберем тех, кто мешает!

Женщина с горящим факелом поджигает кадку с гортензиями. Отец Шикамару с крыши стреляет в нее из снайперской винтовки. Он сегодня, как и в другие года, патрулирует район. У этих людей нет огнестрельного оружия, и они только растеряно смотрят по сторонам, когда он стреляет в каждого по очереди. Третий пытается сбежать, но стрелок отличается меткостью. Пока отец занят делом, Ино и Шикамару идут через задний двор, крадутся. У Шикамару сумка. У Ино автомат на плече, а в руках лом. Она говорит:

— Нельзя стрелять здесь. Привлечем внимание.

— Мать убьет, когда заметит, что нас нет.

— Лучше она, чем эти. — Ино говорит: — Я знаю, где живет Итачи.

Они перелезают забор и крадутся через задний двор семьи Тентен. В их доме тоже тихо и темно. Будто там вообще никто не живет. Ино говорит:

— И я знаю, какой дорогой Саске туда пошел. Он настоящий глупец, пошел в самое пекло, в центр. Мы пойдем другой дорогой.

Шикамару говорит:

— Ты уверена, что ему нужна помощь?

— Нет, — просто говорит она. — Но я не хочу больше никого потерять.

— Ино, давай не будем лезть на рожон. — Шикамару не отстает, идет за ней следом и говорит: — До конца ночи еще семь часов.

— Не будь будильником, черт. — Ино говорит: — В депо сейчас никого нет. В поездах прячутся только бедные и безоружные. Мы пройдем там.

Шикамару вздыхает, качает головой. У Ино всегда сумасбродные идеи. А за последний год она вообще превратилась в какую-то расхитительницу гробниц.

Саске говорит:

— Черт, придется сворачивать.

— Я тебе говорил, здесь слишком опасно.

— Ты мне не говорил.

У главного банка, прямо на фонарном столбе, подвешенный за ноги проводами электропередач труп. Электричество отключено, темно. Труп — Пейна. Женщина с сиреневыми волосами трясущимися руками стреляет в провода, но не может попасть. Она кричит, плачет и стреляет. Ее спутники — несколько мужчин в черных костюмах — высовываются из машин, предлагают помощь, она только бранится на них, кричит, что сейчас начнет стрелять в них.

— Конан, может, прийти за ним завтра? — говорят ей из машины, но в ответ только мат на грани с истерикой.

Труп слишком высоко. Конан смотрит на него, запрокинув голову, поднимает руки, пытается дотянуться. Кто-то стреляет в него. Прямо в провод, попадает с первого раза, и труп падает возле Конан. Она смотрит по сторонам — вокруг никого нет.

Наруто и Саске снова прячутся за углом. Саске громко, яростно шепчет ему:

— Зачем ты стрелял, идиот?

— С какой стати мне стрелять? — спрашивает Наруто в ответ, тоже шепчет.

Таинственный стрелок хорошо прячется, поэтому Конан велит своим людям погрузить тело в машину и убраться, пока не поздно. Они скрываются так быстро, что скрипят шины. Мотоцикл Конан бросает на дороге. Кто-то прострелил в нем шины.

— Шикамару! Ты сумасшедший! — кричит Ино, точнее, громко говорит. Вокруг никого нет — нельзя шуметь. — Зачем ты помог ей? Этот Пейн стольких наших положил. Вдруг это он убил Цунаде? Надо было стрелять прямо по нему. — Она цокает языком и снова смотрит в бинокль.

— Он уже мертв. И это не война, Ино. — Шикамару прикуривает сигарету. Оба на крыше главного банка. Внутри никого нет, потому что все уже поняли, что деньги перепрятаны.

— Ты — чертов пацифист. — Ино смотрит в бинокль и говорит: — Я их вижу. — Она собирается звонить Наруто, но телефон показывает — «нет сети». — Кто-то снова устроил налет на сотовую компанию.

К Наруто и Саске подкрадывается сзади какой-то псих с топором. Эти двое о чем-то спорят, им невдомек обернуться. Шикамару избавляется от угрозы одним точным выстрелом в голову.

— Да что здесь происходит? — спрашивает Саске и смотрит по сторонам. Ино и Шикамару в черной одежде, а Ино еще и в шапке. Они оба прячутся за выступом. Но они все равно слишком далеко, чтобы быть замеченными в темноте. Освещения практически нет.

— Пошли, пока и нас не пристрелили, — говорит Наруто, и они бегут дальше.

Дом Итачи бронирован, как танк, и огорожен. А внутри, наверняка, охрана. Саске смотрит в бинокль, пытается что-то увидеть, но дом недвижим. Похож на дом-призрак. Может, внутри даже никого нет, и негодяй Итачи прячется в другом месте. Ино с крыши банка тоже смотрит в бинокль, а Шикамару — в прицел снайперской винтовки. Это — самое высокое здание, просматривается весь город, а Итачи живет недалеко от делового центра.

Ино говорит:

— Саске не простит нас, если узнает, что мы ему помогаем.

— Да уж, он хочет быть самостоятельным, — говорит Шикамару.

— Ну и как ты собираешься попасть внутрь, умник? — говорит Наруто и фыркает. — Это же круче правительственного здания. Хорошо он устроился, этот твой козел братец.

Они все еще стоят поодаль, думают, что делать. Точнее, думает Саске, а Наруто ничего не идет в голову. Он уверен, что раз это план Саске, — он знает, что делать. Саске говорит:

— Я был здесь вчера ночью. Один человек рассказал мне, как обойти его охранную систему. Он даже не узнает, что мы в доме.

— Да уж, ты подготовился, — говорит Наруто со скучающим, отстраненным видом. Ему все еще эта затея кажется безумной и обреченной на неудачу. Он здесь только ради того, чтобы не погиб Саске.

Они бегут к дому, к ограде, пока никого нет. Вдалеке на другом конце улицы едет огромный внедорожник, исписанный ругательствами, надвигается прямо на них. Мужчина, высунувшись из люка, палит во все стороны из пулемета и кричит. Те несколько людей, которые были на улицах, уже лежат на асфальте, но он все равно стреляет во все, что видит. Грохот, звон бьющегося стекла, столб с проводами падает поперек дороги.

Один выстрел — взрыв, машина перевернута, мужчины с пулеметом больше нет.

— Кто-то определенно хочет, чтобы мы добрались до цели, — говорит Наруто и озирается по сторонам. Нигде никого нет. Саске копается с охранной системой. Он вскрыл циферблат и что-то делает с проводами.

— Сама судьба на нашей стороне, — бормочет Саске себе под нос.

— Шикамару, ты — незаменим, — говорит Ино и восхищенно смотрит на него, улыбается.

Он смотрит на нее в ответ и говорит:

— Незаменимых — нет.

Они молчат минуту или две, а потом Ино говорит:

— Слушай, Шикамару, если мы вдруг не доживем до утра…

— Доживем, — перебивает он. Не хочет слышать продолжение. Думать о плохом.

— Ты же знаешь, что я тебя…

— Ино, — просто останавливает ее, — не надо. Ты говоришь это только потому, что сегодня Судная ночь. Завтра все будет по-старому.

Ино молчит. Думает над ответом, но сдается и возвращается к биноклю.

— Это же та девчонка, — слышат они за своими спинами. Поворачиваются — двое в черно-красных плащах, масках. В ответ Шикамару вытаскивает пистолет, а Ино перезаряжает винтовку. Оба — направляют оружие на явившихся, а те — в ответ.

— Шикамару, у нас нет на это времени, — шепчет Ино.

— Послушайте, — говорит тот, что с мечом, — мы шли по вашему следу, потому что искали наших друзей.

— Не совсем, — вставляет другой, с огнеметом.

— Знакомых. Лидер выгонит нас, если мы не вернем их, — говорит он.

— Это вряд ли, — говорит Ино. — Вы видели? Ваш лидер был подвешен за ногу! — Эти двое переглядываются — они слышат об этом впервые. — Труп уже увезли, так что не старайтесь.

— Вы убили его? — спрашивает тот, что с мечом.

— Может, и мы.

— Ино!

Он смотрит злобно, с ненавистью, а потом открывает стрельбу по пути в укрытие. Ино и Шикамару разбегаются, а Шикамару стреляет в того, что с огнеметом.

— Уроды! Отбросы! — кричит мечник из укрытия. Никто больше не стреляет, все прячутся. — Движению — конец.

— Поделом вам, — шепчет под нос Ино.

Он ползет за выступом прямо к ней, прячется. Он надеется, что она там. Шикамару и Ино — они в разных укрытиях, больше не видят друг друга. У Шикамару есть план — мечник теперь один, — и он надеется, что Ино думает о том же, о чем и он.

— Детишки, — говорит мечник из укрытия, — раз вы на улице, значит, вы такие же, как и мы.

Ино молчит, хотя хочет ответить, — знает, что мечник проверяет местоположение своих врагов.

Мечник говорит:

— Все люди прячут насилие внутри. Чертовы лицемеры. А потом прикрываются благими целями.

Где-то слышится стрельба. Оба — и Ино, и Шикамару — думают, что стреляют в Наруто и Саске.

Но стреляют не в них. Эти двое, наконец, взламывают защиту, пробираются на территорию дома Итачи и прячутся там в кустах. У него во дворе свет, реагирующий на движение, поэтому пришлось отключить и его. Саске собрался перекрыть электричество во всем доме, но передумал. Он не знает, спит сейчас Итачи, на охоте или ждет его внутри.

Даже запах в этот день особенный — запах гари. Мир горит заживо. А у Итачи во дворе еще и приторно сладкий, до головокружения, запах хризантем и других цветов. После введения Судной ночи он превратился в садовода.

— Я думал, ты выходишь охотиться каждый год, — говорит Наруто. Шепотом, оборачиваясь по сторонам.

— Это не так. В прошлом году этот мерзавец ушел, — отвечает Саске. Чем ближе они к дому Итачи, тем разговорчивее он. Даже ледяному спокойствию приходит конец.

Наруто не переживает. Ну да, это ведь не Итачи убил его родителей. С чего бы ему переживать? Так думает Саске. Хотя, может, и Итачи их убил. Откуда им знать, чего ожидать от него? Наруто говорит:

— Это потому, что ты тогда пришел один.

Саске молчит, пытается успокоиться. Внутри все подпрыгивает. Он не так себе представлял этот момент.

— Какой план? — говорит Наруто.

— Просто не путайся под ногами и прикрывай. И, идиот, не лезь под пули.

Саске выбирается из кустов и, пригнувшись, бежит к парадному входу. Итачи ожидает, что он зайдет через заднюю дверь, как трусливый вор. Так думает Саске. Наруто не бежит за ним — он бежит в обход. Чтобы Итачи не мог увидеть его, если вдруг решит сам выйти на улицу. Наруто спокоен вовсе не потому, что ему нет дела ни до Саске, ни до Итачи. Он не переживает, потому что верит в чудо даже в такое время, надеется, что таинственный стрелок снова поможет им.

Но это не так, потому что Ино и Шикамару, отрезанные друг от друга, все еще прячутся на крыше от террориста из движения «Акацки». А он, в свою очередь, уверен, что те, кто против Судной ночи, — террористы. Все сейчас называют друг друга террористами.

Ино выскакивает из укрытия и стреляет в человека с мечом, а он — стреляет в нее. Оба промахиваются, а потом принимаются ходить друг вокруг друга и продолжают целиться. Шикамару не открывает свое местоположение, просто выглядывает из-за угла. Мечник спиной к нему, но он не может стрелять, — Ино на мушке. Ино видит его и едва заметно кивает, но Шикамару продолжает сидеть.

— Девочка, сегодня не твой день, — говорит мечник.

Все происходит быстро, в одну секунду. На крышу поднимается Сакура — мечник не видит ее, он стоит спиной к двери. Она идет тихо, на цыпочках. Ино и Шикамару видят ее, но не подают вида. У Сакуры в руках кочерга, и она наносит этому мечнику удар по голове. Но либо у Сакуры слабый удар, либо этот мечник слишком силен, потому что он не падает без сознания, а лишь стреляет в сторону Сакуры, в дверь. Сакура уклоняется, поднимает с пола огнемет и поджигает его. Он падает, продолжая стрелять, и все разбегаются. Он катается по полу и кричит. Шикамару подбегает к нему — не слишком близко — и стреляет в голову. Труп продолжает гореть, а Ино говорит:

— Он должен был помучиться, сволочь.

Все стоят вокруг костра, словно на пикнике.

— Ино…

— Ладно.

Сакура говорит:

— Ваши родители в ярости. Я сделала все, что смогла, — сломала замок на двери снаружи. Надеюсь, они не смогли выйти.

Шикамару только качает головой и говорит:

— Надеюсь.

Ино бежит посмотреть в бинокль — Наруто и Саске уже нет. Сакура спрашивает, что они здесь делают, но они не говорят — сумасбродная Сакура может заявиться прямо в дом Итачи. Ино распоряжается — говорит, что они пересидят здесь до утра. Молчат. Шикамару курит. Ино смотрит в бинокль. Наруто и Саске не видит, потому что они уже внутри.

В доме Итачи — темно и пахнет новой мебелью. Подлец хорошо живет. А еще у него какой-то противный освежитель воздуха. Будто кто-то просто слил в унитаз специи, и весь дом вот-вот взорвется от этого запаха. Не слышно ни звука. Возможно, Итачи здесь даже нет. Но Саске чувствует его, а, возможно, просто надеется, потому что до конца Судной ночи четыре часа. Наруто и Саске не разговаривают. Саске молча обшаривает ящики на кухне — прячет ножи и вилки, а Наруто, держа наготове пистолет, смотрит по сторонам. Саске слишком хорошо знает брата. Лезет в его тайник под мойкой — там револьвер, — кладет его в свою сумку. В доме так тихо, что слышно даже дыхание.

Они заглядывают во все комнаты — Итачи нигде нет. Никакой охраны нет. Саске уже думает, что все пропало, но Итачи находится в спальне спящим. Вид у него — умиротворенный, словно никакой Судной ночи нет. Он просыпается сразу же — открывает глаза резко, как восставший мертвец, — когда слышит звук пистолета.

— Вставай, — говорит Саске.

— Зачем ты разбудил его? Не мог пристрелить во сне? Ублюдок, — говорит Наруто из коридора. Он за дверью, в любую секунду готов помочь другу. Хоть этот друг и не признает его помощи.

На Итачи смотрит дуло пистолета Саске. У двери — еще один пистолет и половина лица Наруто. Никто не знает, чего ожидать.

— Ты снова пришел, — говорит Итачи и поднимается с постели. В него вот-вот начнут стрелять, но он спокоен. Он говорит: — В этот раз не так эффектно, как тогда. Весь дом стоял на ушах от сигнализации.

— Скажи спасибо своим преданным людям, у которых я купил помощь, — говорит Саске. — Осторожнее выбирай подчиненных.

Итачи усмехается, а Саске хмурится и целится в голову. Но не стреляет, просто смотрит. Наруто продолжает выглядывать из-за двери и снова прятаться. Сегодня он — просто телохранитель. Итачи говорит:

— Если передумал мстить, пойдемте пить чай.

— Урод. — Костяшки пальцев у Саске белеют, но он не стреляет.

— Чего ты ждешь? — спрашивает Итачи. Он уже не усмехается, ему невесело. Наверное, уже мысленно прощается с жизнью.

— Тебе даже не жаль?

Итачи молчит, просто смотрит на брата. Наруто кричит из коридора:

— Если ты собирался с ним болтать, позвонил бы по телефону! Мы едва не погибли, пока добрались сюда!

— Заткнись, болван! — Даже холодному терпению приходит конец. — Иначе я и в тебя буду стрелять! — Саске кричит. Он обычно никогда не кричит. Но этот несносный Наруто всегда не к месту не только своими комментариями, но и своим присутствием.

— Давай, Саске, — говорит Итачи. — Я безоружен. Ты залез даже в мой тайник.

Итачи слишком хорошо знает брата.

Саске тянет, медлит, откладывает неизбежное. Даже Наруто начинает нервничать. У него немного дрожат руки. Саске в ступоре. Просто смотрит на брата огромными глазами так, будто увидел впервые.

— Саске!

Он не слышит. Прирос к полу, даже не может пошевелить пальцем, нажать на курок. А Итачи просто смотрит на него в ответ. Саске жалеет, что пришел. Он был слишком занят мыслью о мести, ее обдумыванием и представлением. Он не может. Итачи подходит к нему, как можно ближе, дуло упирается ему в грудь — у Саске уже опущена рука, хотя он целился в голову. Поднимает руку, накрывает руку Саске, ту, что с пистолетом, а Саске просто смотрит на это. Он уже даже не может поднять голову и заглянуть в когда-то родные глаза. Итачи почти нажимает на курок пальцем Саске — почти, но Саске вырывается. Он отскакивает на безопасное расстояние и говорит:

— Я не такая сволочь, как ты. — Он бросает пистолет на пол, выбегает из комнаты, толкает плечом Наруто.

Оба — Наруто и Итачи — стоят с растерянными лицами. Саске бежит к выходу через ступеньку. Когда он оказывается на улице, Итачи говорит:

— Вернешь его?

— Да что с тобой такое? — кричит ему Наруто, забегает в комнату и поднимает пистолет с пола. — Как такой урод может быть братом Саске?

В ответ Итачи усмехается, горько, с печалью. Наруто бежит на улицу, зовет Саске. Его уже нигде нет. Этот глупец без своей сумки бродит где-то на улицах. Наруто бежит его искать, оставив раскрытой настежь дверь Итачи. Тот не запирает ее, думает, что Саске еще придет.

— Да что там происходит? — спрашивает Сакура, когда Ино в четвертый раз за минуту смотрит в бинокль.

— Больше не хочется пропустить тех, кто решит взобраться на крышу, — говорит Ино и опять смотрит в бинокль. Со двора Итачи выбегает Саске — без сумки, даже без пальто, только в шапке. В руках ничего нет. Он убегает в неизвестном направлении, не оттуда, откуда они пришли. Спотыкается, падает на колени, встает и бежит дальше. Шикамару тоже видит его через прицел снайперской винтовки. Оба — Ино и Шикамару — переглядываются. Сакура тоже видит, что внизу кто-то бежит. Но с ее зрением, без бинокля она не понимает, что это Саске. Она даже смотрит ему вслед, провожает взглядом, но не знает, что это Саске.

Следом выбегает Наруто — у него в руках чужое пальто и пистолет, на плече сумка. Он кричит:

— Саске!

Бежит, смотрит по сторонам и кричит:

— Саске!

Сакура покачивается на месте. Будто кто-то толкает ее в спину. Она сидит на месте, но ее уже трясет. Она отнимает бинокль у Ино и смотрит. Потом — смотрит на Ино, а потом опять в бинокль.

— И вы молчали, — говорит она. Разочарованно, с вздохом.

— Мы не спустимся, Сакура, — твердо говорит Ино.

— Никаких выстрелов не было. Наверное, Итачи нет в доме, — говорит Шикамару.

— Саске, должно быть, раздавлен, — говорит Ино. Сакура молчит, только смотрит вслед убегающему Наруто.

Наруто догоняет Саске в парке имени Хаширамы Сенджу. Здесь еще один его памятник — изрисован баллончиками и исписан ругательствами. Опрокинуть его не смогли, стоит слишком твердо. Где-то рядом взрывают петарды, стреляют и смеются. Саске сидит на скамейке, схватившись за голову, смотрит на свои ноги. Наруто грубо бросает ему пальто и сумку на асфальт. Оружие гремит внутри. Садится рядом, молчит.

— Саске…

— Заткнись. — Он говорит: — Просто заткнись.

Наруто молчит — минуту или пять. Где-то все еще стреляют. Саске говорит:

— Ненавижу его.

— Ты видел его лицо? Будто он хотел умереть.

— Умолкни. Не надо.

— Ладно. Пошли тогда домой. Или пересидим где-нибудь. — Наруто встает, поднимает с асфальта сумку, но Саске продолжает сидеть. Даже не надевает пальто, сидит в футболке. Наруто кричит: — Саске!

Он, наконец, поднимает голову, тупо смотрит, будто его не так зовут. Встает не на своих ногах, и они идут домой. Саске надевает пальто, Наруто несет сумку. Они проходят мимо двора Итачи — у него еще открыта входная дверь. Ино видит их через бинокль и говорит:

— Идемте. Вместе безопаснее.

Когда они встречаются, даже не здороваются. Даже не переглядываются. Просто идут в линейку по главной улице. Сакура размахивает огнеметом при ходьбе, у Ино — автомат, Шикамару и Наруто с сумками. Все они сейчас похожи на простых головорезов, вышедших поохотиться в Судную ночь. У Ино в крови лицо и руки. Только Саске без оружия. Наруто дает ему пистолет, но тот не берет. Саске плевать, даже если его сейчас кто-нибудь убьет. Даже если вдруг Наруто обернется врагом и выстрелит в упор. В Судную ночь никому нельзя доверять. Остальные — Ино, Сакура и Шикамару — не спрашивают, молчат.

— К утру дойдем, — говорит Шикамару, тихо, чтобы слышала только Ино.

Из-за угла выбегает мужчина. Он без маски, в дырявой шапке, каких-то лохмотьях, грязный и в крови. Никто не успевает ничего предпринять — он хватает Ино, удерживает ее за шею и угрожает ей пистолетом. Наруто и Шикамару наставляют на него пистолеты в ответ, Сакура рефлекторно включает огнемет. Мужчина говорит:

— Доставайте деньги.

Наруто ему отвечает:

— Это Судная ночь, парень. Какие деньги?

— Ты слышишь, что я говорю? Я не уйду без денег. Или убить девчонку? — говорит он.

— Слушай, давай без глупостей, — говорит Наруто. — Денег у нас нет. Отпусти ее.

— Уроды вывезли деньги из всех банков, — говорит он. — А я едва не погиб из-за этого.

— Отпусти ее.

Наруто не успевает договорить — кто-то стреляет в этого мужчину, а он стреляет в воздух. Пуля проносится мимо Ино, прямо перед лицом, и она кричит и падает, потому что удерживавший ее мужчина уже на асфальте. Все поворачивают головы — Итачи. Он стоит с пистолетом, опускает руку. Все смотрят на него — минуту или две. Саске уходит. Не оборачивается. Шикамару помогает Ино подняться, и все уходят за ним. Итачи остается стоять, ждет, пока они скроются за поворотом.

Идут обратно через депо. Бездомные там только странно смотрят на них и разбегаются, как муравьи, хотя они не стреляют. Усаживаются все вместе в головном вагоне, друг напротив друга. Саске какой-то бледный, бледнее, чем обычно. Остальные только переглядываются и молчат. Ино смотрит в окно — никого нет. Из конца поезда доносится взрыв, а после сирена и голос из громкоговорителя:

— Взрывчатка запрещена. Вы будете уничтожены. Взрывчатка запрещена. Вы будете уничтожены.

Они встают и выбегают из поезда. Там продолжают что-то взрывать, а сирена продолжает выть.

— Вот, где вы прячетесь.

Знакомый всем голос.

— Вы что, террористом заделались, Орочимару-сенсей? — говорит Наруто. Все достают оружие, кроме Саске, и целятся в него. Орочимару не один — в компании нескольких подчиненных, все в масках и капюшонах.

— Мои люди не слушают меня, — говорит он, противно растягивая гласные, хрипло. — Придется проучить их. — Подтверждением его слов становится то, что он стреляет в человека, который направляется в его сторону. Он падает замертво. — Мне не нужны проблемы.

— Вы уже попали, Орочимару-сенсей, — говорит Наруто. Остальные отмалчиваются, готовятся защищаться. — Оружие выше четвертого класса запрещено.

— Вот бы ты биологию так хорошо знал, как правила Судной ночи, Узумаки, — говорит Орочимару и усмехается. — Ничего личного, класс. Харуно, ты хорошо справляешься по моему предмету.

Наруто шепчет Саске, чтобы он взял пистолет, но тот не слушает, а Орочимару говорит:

— Я просто хочу очистить свою душу.

— Говорите, как загипнотизированный, — говорит Наруто. У Шикамару все еще сигарета в зубах, пепел сыплется на одежду.

Орочимару заряжает обрез, а, когда направляет на них, раздается сирена. Судная ночь завершена. Все они стоят, направив друг на друга оружие, все то время, что звучит сирена. Четыре раза. Следом за сиреной — сирены скорой помощи, полицейских и пожарных. В громкоговоритель с вокзала объявляют:

— На часах — семь с небольшим. Двадцать второе марта. В эфире утренний выпуск новостей. Только что закончилась ежегодная Судная ночь. Со всей страны поступают тревожные сообщения, в то время как скорая медицинская помощь, полиция и пожарные только что начали свою работу. — Они все еще стоят с оружием, а радио передает: — Осталось триста шестьдесят четыре долгих дня до следующей Судной ночи.

Орочимару опускает оружие и уходит вместе с подчиненными. Они садятся в машину и уезжают. Ино падает на колени, бросает автомат, из глаз катятся слезы. Раньше Сакуры к ней подбегает Шикамару и обнимает, а Ино плачет, рыдает и кричит в его плечо, как ребенок.

Примечания:

Sunday Girl — Where is my Mind?

— В парке имени Хаширамы Сенджу собрались сотни людей почтить память тех, кто принес себя в жертву, чтобы очистить наши души и сделать нашу страну безопасной, — говорит радиоприемник.

Телевизора в семье Яманака больше нет. Копить на новый — целый год. Но в этом смысла нет, если его снова разобьют.

Радиоприемника в семье Яманака тоже больше нет — Ино бросает его в стену.

На балконе Ино Шикамару — курит. Если мать узнает — убьет. Шикамару говорит:

— Киба погиб. И Шино.

— Хината вернулась? Неджи в порядке? А где Тентен? — говорит Ино и встает рядом с Шикамару.

Он дышит на нее дымом и говорит:

— Они живы.

— Пора в школу, — говорит Ино.

Повсюду — трупы. Разбросано оружие — огнестрельное и холодное. Движение на дорогах сегодня никакое из-за брошенных автомобилей и мотоциклов. В метро то же — трупы даже на рельсах, а какие-то умники взорвали несколько поездов перед самым утром. Многие пассажиры грязные и в крови — добираются до больниц и домов своим ходом. Здания разрушены — разбиты окна и вынесены двери. Линии электропередач повреждены, в некоторых районах нет электричества. На дорожных знаках нарисованы неприличные картинки. Вчера был конец света.

Сегодня — солнце. Будто даже природа считает, что Судная ночь — это ночь очищения. Да будут благословенны новые Отцы Основатели.

В школе — обычный день. Будто вчера ничего не происходило. Будто вчера никого не убили. Точнее, еще сегодня ночью. В школе все, как и всегда, не считая того, что стены здания покрыты неприличными рисунками, главная дверь — вынесена, срублены все деревья на территории, а крыша до сих пор горит. Первого урока нет, второй — биология. Орочимару как-то странно оглядывает класс, недобро улыбается, а потом проводит перекличку. Сегодня — пришли все. Все, кто выжил. Нет ничего странного в том, что после Судной ночи не видишь знакомых лиц на следующий день в школе. Наруто видит через окно пожарного. Он карабкается по лестнице на крышу.

Саске молчит с того момента, как покинул дом Итачи. Ему звонил Итачи. Но он не брал. Тогда он оставил голосовое сообщение, но Саске его удалил, не прослушав. Что может сказать этот подонок? Посмеяться над ним? Над его слабостью, глупостью. Рассказать чудовищные подробности Судной ночи? Как он вырезал весь клан Учиха? Саске не готов к этому, да и вряд ли когда-нибудь будет готовым. Наруто собирается что-то сказать, но Саске говорит ему:

— Заткнись. Ты все испортил. Козел.

Наруто молчит. Он знает, что не виноват. Саске тоже это знает. Но Наруто молчит. Саске хочет, чтобы виноват был кто-то другой.

Саске снова говорит:

— Я же сказал тебе не идти за мной. От тебя всегда одни неприятности.

Весь класс знает, что собирался сделать Саске и чего он не сделал. И от этого еще хуже. Все знают, что он — подлый трус. У него нет ни чести, ни достоинства. Ему плевать на жизни всего клана. Он просто слабак. Но никто так не думает, кроме самого Саске.

Наруто не знает, что делать. Он хочет похлопать его по плечу, но это как-то глупо, даже смешно. Обнять — по-девчачьи. Взять за руку — так вообще только в кино делают. Да и не хочет он до него дотрагиваться. И он просто сидит рядом. Саске — где-то далеко.

Наруто говорит:

— Саске, а ты заметил, что у Итачи на заднем дворе гортензии?

Радио у торгового центра вещает на всю площадь:

— Отцы Основатели выступили с заявлением. По предварительным данным в этом году жертв было гораздо больше, чем в предыдущем, и Отцы Основатели считают, что это была самая успешная Судная ночь.

Бродяга, сидящий у фонарного столба, бросает в колонку свой стакан с кофе. К нему подбегает полицейский.

Уроков сегодня — только два. Завтра — экзамен.

На всю площадь торгового центра разносится голос из громкоговорителя. Он говорит:

— Я видел из окна, как в дом напротив ворвались четверо мужчин, все были в масках и с мачете. Они вытащили оттуда трех женщин и убили прямо на проезжей части. Зарезали, словно свиней.

Следующий голос говорит:

— Биржевые индексы подскочили сегодня утром. Поступили квартальные данные по продаже домашних охранных систем, говорящие о росте в секторе. Правительство никак не комментирует слухи о легализации оружия в другие дни, кроме Судной ночи.

Кто-то настраивает радио. Следующий голос диктора говорит:

— Приемные покои практически всех больниц города отказываются принимать пострадавших. Там просто нет мест.

Следующий женский голос говорит:

— Я правда думала, что наша нация возродилась. И каждый год выходила на этот балаган и судила, как и велели мне наши Отцы Основатели. Но сегодня я потеряла всех — мужа, двоих детей и сестру. Наша страна — нет, это больше не моя страна, — она в полном… — Сообщение обрывается.

День перед Судной ночью всегда какой-то серый. Кажется, что небо вот-вот упадет на землю, и даже ветер затихает. И цикад не слышно. Хотя их всегда и везде слышно, в любой части Японии. Несмотря на то, что город гудит, стоит глухая, давящая тишина.

Возле школы — митинг против Судной ночи. Люди стоят от самых дверей до входа в закусочную, занимают всю проезжую часть, и недовольные автомобилисты сигналят. Даже в метро в центре зала кто-то бунтует. Поэтому Наруто, заметив плакаты с громкими лозунгами, пересаживается на поезд, следующий в обратную сторону, чтобы поехать домой.

В этот раз Наруто готов. Под кроватью — сумка, в которой одежда и документы. Пара пистолетов и нож. Запасной телефон и лекарства. Сумка, которую Наруто собрал год назад. В любой момент он готов схватить эту сумку и сбежать. Исчезнуть навсегда. Будто теперь он — преступник, за которым гонятся власти.

Впрочем, сейчас преступник каждый, кто против Судной ночи. Каждый, кто пытается сбежать. Каждый, кто не хочет очистить свою душу.

Наруто живет один в маленькой квартирке на окраине, и здесь его никто не знает. По крайней мере, он надеется, что никто не вспомнит, что он тот самый Узумаки. В этом мире Наруто действительно преступник. В новом мире Наруто — плохой.

Его квартира — словно выставлена на продажу, хотя он живет тут уже год. Точнее, десять месяцев. Первые два месяца после Судной ночи он жил у Саске. Саске был не так уж и доволен — из Наруто отвратительный сосед.

В квартире Наруто будто бы и не живет никто. Почти нет мебели — только стол, стул и кровать. Вся одежда — в чемоданах или чехлах. Телевизора нет — у Наруто не хватает на него денег. Впрочем, узнавать о новостях и не хочется. Не хочется завтракать и слышать:

— Даже за неделю до Судной ночи многие готовы настолько, что могут вступить в бой хоть сейчас. А что делаете вы перед Судной ночью? Позвоните нам в студию и расскажите! А за лучшую историю приз — эксклюзивно от нашего канала коллекционный складной нож с золотой обработкой. Телефон на экранах.

Во время любимого сериала обязательно поставят рекламу:

— Только у нас! Домашняя охранная система с пятидесятипроцентной скидкой. Стальные ставни на окна, кодовый замок, система видеонаблюдения. В стоимость включена и работа мастера. А первые десять позвонивших получат в подарок росток хризантемы. Успейте дозвониться!

Даже на музыкальном канале теперь вместо клипов — ток-шоу, где знаменитости спорят друг с другом о Судной ночи.

— То, что происходит сейчас, — это болезнь, — говорит известная певица. — Весь мир болен, — говорит она и получает водой в лицо от известной актрисы.

Ведущий мечется между ними, размахивает руками и просит соблюдать порядок в студии. Выбегает охранник, но ведущий останавливает его жестом, а известная актриса с пустым стаканом в руке говорит:

— Да, мы больны. Мы больны целый год. А Судная ночь — наше лечение.

Радио у Наруто тоже нет. Его новый старый телефон может только звонить. Он попал в прошлое. Он просто вернулся в детство. В детство, когда никакой Судной ночи не было.

— И как готовиться к выпускным экзаменам, когда происходит такое? — говорит Шикамару и тяжело выдыхает дым.

Хуже всего то, что еще существуют люди, которые помнят жизнь до Судной ночи. Помнят, как они просто ходили в школу и на работу, просто гуляли с друзьями, просто проводили время с семьей. Просто жили и не тряслись целый год в ожидании.

Шикамару теперь курит в два раза больше, чем раньше, — целую пачку в день. По его подсчетам он поджигает сигарету каждые пятнадцать минут.

Ему нравится дома у Наруто — можно курить прямо в кухне-гостиной-спальне, есть чипсы, а еще никто не говорит бесконечно:

— В парке имени Хаширамы Сенджу собрались бастующие против Судной ночи. Во главе — небезызвестная Конан, бывшая участница движения «Акацки», которое занималось поддержкой Судной ночи. Напомним, что после смерти лидера Пейна «Акацки» перестали существовать. А теперь к новостям экономики.

Шикамару ест лапшу быстрого приготовления — ничего другого у Наруто не бывает, — а Наруто говорит:

— Жизнь давно остановилась. Это зомби-апокалипсис, Шикамару. Только зомби показывают по ящику, а у нас реальность.

Он куда-то собирается — выбросил все вещи на кровать, — и говорит:

— Наверное, и в этот раз с квартирой что-то случится. Я собираюсь украсть охранную систему в эту Судную ночь.

— Давно пора, — говорит Шикамару. В одной руке у него сигарета, а в другой — палочки. Он говорит: — Жить с тобой — та еще пытка.

Наруто хмыкает под нос, пока роется в чемодане, а Шикамару говорит:

— Если мы ничего не можем сделать с Судной ночью, можно извлечь из нее выгоду.

Шикамару идет домой к Ино, когда Наруто уходит. Он уже не знает, куда пойти вместо школы. Сегодня на занятиях вообще никого — их класс с каждым годом становится все меньше, — Какаши-сенсей звонил Сакуре, а Сакура звонила всем. Всем, кроме Наруто. Телефон Наруто настолько старый, что принимает звонки через раз. На занятиях никого нет, потому что в школу невозможно попасть — бастующие загородили даже вход.

Ино необязательно дожидаться Судной ночи — Ино готова в любой день года. Она готова настолько, что можно идти на войну. У нее есть бронежилет, военный шлем и мотоцикл. Огнестрельного оружия — как в магазине, а холодного — как у мясника. Топор, бензопила, пистолет для гвоздей, лопата. Она теперь — и охотник, и повар, и слесарь. Ино нельзя застать врасплох. Она готова на все случаи жизни. Все просчитано. У нее в голове — все пути отступления.

Шикамару теперь почти все время проводит с Ино, потому что боится оставить ее одну. Потому что ему кажется, что она с каждым днем все больше сходит с ума. И она действительно сходит с ума, потому что теперь думает за двоих. Потому что теперь у ее мамы больше никого нет.

— Дядя Тентен продал мне этот нож, — говорит Ино и показывает, проводит пальцем по лезвию, а потом чуть не размахивает им перед лицом Шикамару. Ино теперь — коллекционер. Охотница за редкими ножами. Нож такой огромный, что им можно разрезать арбуз пополам, и Шикамару отстраняется. Говорит ей положить нож. — Он собирает ножи по всему миру. У него еще и не такое есть. — Ино дерганая, будто выпила слишком много кофе.

Радиоприемник говорит:

— В парке имени Хаширамы Сенджу было перекрыто движение. Полиция пыталась остановить митинг, но бастующие выбросили коктейль Молотова. Арестовано несколько человек, среди них — Карин Узумаки, родственница известной четы экстремистов Минато и Кушины Узумаки.

— О, черт, — говорит Шикамару. Ино переключает станцию, хочет послушать музыку. — Кажется, квартиру Наруто опять сожгут.

— Интересно, каково это — сидеть в тюрьме в Судную ночь, — говорит Ино и снова переключает станцию.

Радиоведущий говорит:

— Отцы Основатели смело заявляют, что уровень безработицы снизился благодаря введению Судной ночи, будто бы вся экономика страны теперь построена на продаже оружия и охранных систем. Они говорят нам, что снизился уровень бедности, и средняя зарплата по стране увеличилась. Но на самом деле все потому, что они убирают бедных! Какая выгода в том, чтобы тратить ресурсы на улучшение, когда можно просто избавиться от проблемы? Информатор, пожелавший остаться анонимным, лично видел списки на убой из бедных районов. Головорезы Отцов Основателей зачищают дома целыми семьями…

Ино снова выключает станцию. Возможно, этих революционеров и тайных информаторов сегодня ночью уже не будет.

Наруто под дверью у Саске. Он не открывает, хотя Наруто звонит уже минут пять. И знает, что он там. И Саске знает, что он знает. Наруто стучит, колотит кулаком в дверь и кричит:

— Саске! Долго мне еще стоять? Ты там издеваешься?

Саске не открывает, а открывает дверь соседка, пожилая женщина из квартиры напротив. Через щель она кричит совсем не старческим голосом:

— Хулиган, ты что затеял? Убирайся отсюда, бандит!

Все накануне Судной ночи слишком нервные. Наруто испуганно оглядывается на нее, а потом, наконец, открывается дверь. Саске говорит, слишком холодно и отрешенно:

— Чего орешь? Я был в ванной.

Он не в полотенце, волосы у него сухие, да и вообще он не выглядит так, словно только что из душа, но он все равно говорит:

— Надо предупреждать, если собрался прийти.

Наруто отпихивает его, заваливается в квартиру и оборачивается посмотреть на эту вредную бабку. Он закрывает за собой дверь и говорит:

— Почему ты не был в школе неделю?

— Ты что, мамашей заделался?

Саске, не дождавшись ответа, поворачивается спиной и идет на кухню. Наруто бежит за ним и говорит:

— Я знаю, что ты готовишься! Опять пойдешь к Итачи. Сколько можно уже?

Саске молчит, ставит чайник, открывает холодильник и долго стоит у него. Потом он говорит:

— Никуда я не пойду.

Наруто осматривается по сторонам. В углу подозрительная черная сумка. Она застегнута на замок, но видно, что забита под завязку. На кухонной стойке вместо специй и соусов какие-то баллончики с непонятным содержимым. У входной двери — бейсбольная бита.

Дом Саске — словно съемочная площадка какого-то комедийного сериала. Все в идеальном состоянии, и даже небольшой беспорядок на журнальном столике выглядит ненастоящим, постановочным. Только Саске не вписывается в общую обстановку — он совсем не похож на веселого персонажа ситкома.

— Вот и отлично, — говорит Наруто и хлопает в ладоши один раз. Смотрит на сумку, ту самую, с которой они выходили в прошлую Судную ночь, и говорит: — Значит, пересидим у тебя. Тут безопасно.

Он простодушно улыбается и говорит:

— Найдется что-нибудь поесть? Я голодный.

Саске роется в холодильнике, недовольно гремит там посудой. Когда он со стуком ставит перед Наруто тарелку с рисом, он говорит:

— Он звонит каждый день. Целый год каждый день. Я просыпаюсь и вижу пропущенный.

Наруто не хочет рис, но приходится есть. У Саске не найти нормальной еды. Никакой лапши, никакой пиццы. И вода вместо газировки. С минералами и витаминами. Саске говорит:

— Автоответчик переполнен, поэтому он больше не оставляет сообщения.

Саске весь какой-то уязвимый и беззащитный, держится за свои рукава, натянутые до самых пальцев, и смотрит в пол. Он вообще не хотел об этом говорить, но сказал. Все перед Судной ночью теряют самообладание.

Наруто смотрит на него грустными глазами и говорит:

— И ты не собираешься слушать сообщения?

— Нет, не собираюсь.

Саске тоже садится за стол, но не ест, а сурово смотрит на свою тарелку. Наруто набрасывается на еду, словно не ел неделю. Они молчат и слушают тиканье часов. Телевизор — без звука. Ведущая с красивой прической и в дорогом пиджаке, наверное, снова рассказывает о ситуации в парке имени Хаширамы Сенджу. Наверное, кто-то открыл стрельбу. Или перевернул полицейскую машину. Или взял заложников в школе. Сейчас все самовыражаются, как посчитают нужным.

Наруто торчит здесь до самого вечера, и Саске это бесит. Он ходит по квартире, как загнанный в клетку лев, а потом говорит:

— Знаешь, вообще-то я снова иду к Итачи этой ночью.

Наруто, развалившийся на диване в настолько удобной позе, что она кажется неестественной, вскакивает и кричит:

— А я вот так и знал. — Потом он говорит: — Ты никуда не пойдешь.

— И кто меня остановит? Только не говори, что ты.

— Мы подеремся, если потребуется, — продолжает Наруто.

— Я побью тебя, идиот, — отвечает Саске и становится в стойку. Наруто так и стоит в центре комнаты — на самом деле ему не хочется драться. — Что, струсил?

— Я просто хочу как лучше, — говорит Наруто и снова садится на диван. — Ты что, не понимаешь?

— Нет, не понимаю. — Саске разворачивается и снова идет к холодильнику, попить воды. — Ты знаешь, как лучше. Ты знаешь, что мне будет лучше, если я убью его. Всем будет лучше.

Сегодня в школе никого нет, и Сакуре приходится объяснять директору, почему из их класса пришла только она. Точнее — заместителю директора, потому что директора тоже нет.

В школе пусто, как на уроке — изредка бродит по коридору то один, то другой. В школе только Сакура — старосте нельзя прогуливать, она должна быть в курсе событий. Явившихся учеников сажают вместе, поэтому Сакура не одна в кабинете слушает урок по математике. Какаши-сенсей объясняет новую тему так, словно в этом есть смысл. Словно сегодня не Судная ночь. Словно каждый из присутствующих будет сдавать выпускной экзамен. Но к утру трети класса уже не будет.

Сакура смотрит не на доску, а на незнакомых одноклассников, разглядывает их лица. Сейчас они — вежливые и прилежные ученики, улыбаются и кланяются друг другу и извиняются по каждому поводу. Сейчас они — обычные люди. Но ночью некоторые из них изменятся до неузнаваемости. В ком-то из них сидит страшный зверь, и Сакура не знает, в ком.

Сакура после школы ходит в спортзал, занимается с персональным тренером. Теперь она может не только открыть любую банку. Теперь она может перебросить через спину взрослого мужчину. Тот, кто решит, что она маленькая и слабая, в следующую секунду окажется на лопатках.

Сакура — самая прилежная девочка в классе. Она успевает не только хорошо учиться и заниматься спортом, но еще и помогать родителям в магазине. Сакура успевает присматривать за Ино и относить еду Наруто по вечерам. Сакура самая умная в классе, потому что, вообще-то, их класс не такой уж и большой.

На соседнем тренажере Тентен. Она не большая поклонница спорта, но ходит за компанию. Многие начинают интересоваться тем, чем не интересовались раньше.

— К этому начинаешь привыкать, — говорит Тентен.

По телевизору передача — ведущие вспоминают итоги прошлой Судной ночи, а потом показ прерывается рекламой огнестрельного оружия. Ведущий говорит:

— Если верить статистике, самое популярное оружие — полуавтоматические винтовки, которые исчезают с полок, как подарки перед Рождеством. Также покупатели не обходят стороной ружья, из которых можно сделать обрез, если они не успели приобрести что-то более практичное. Женщины предпочитают револьверы из-за их небольшого размера, потому что ствол идеально помещается в руке. Благодаря принятому недавно новому Закону об обороте оружия в Японии вы можете…

Тентен качает головой и говорит:

— И новости уже перестают интересовать.

Хината тоже не в школе. Она не тренируется в спортзале и не учится стрелять, потому что у ее папы и так много денег. В Судную ночь вынуждены защищать себя только бедные — у богатых шансов побольше.

Хината в темных очках надеется, что никто ее не узнает. Папа не особо интересуется, куда она тратит выделенные ей карманные деньги. Но Судная ночь еще не началась, и то, что она собирается сделать — пока что преступление. Она в другом районе, и никто не должен узнать ее здесь, но она все равно плотнее кутается в шарф.

Хината стоит на углу и нервно оборачивается, когда из здания полиции выходит Карин. У Хинаты вообще не было никакого плана, но сегодня утром, слушая новости, она его придумала. Спасти Карин от тюремного заключения обошлось в кругленькую сумму, но Карин все равно не высказывает благодарности, потому что Хината говорит:

— Я помогла тебе не просто так. Надеюсь, ты меня не обманешь.

Хината — заказчик, но Карин все равно отвечает грубовато и уверенно:

— Если я сказала, значит, сделаю! Но не думай, что мне это нравится. Это не мой принцип!

— В Судную ночь не остается никаких принципов. — Хината заглядывает в телефон — до Судной ночи четыре с половиной часа. — Ты же знаешь, что делать?

— Я прошла курсы военной подготовки, так что справлюсь как-нибудь, — отвечает Карин.

— Думаю, все пройдет хорошо. Никто не ожидает увидеть девушку. — Хината оборачивается, чтобы уходить. — Буду ждать от тебя сообщения.

Неджи тоже знает, что будет делать сегодня ночью. Его родители снова отказались отправиться в убежище за городом — отец совсем не ладит с братом. Но Неджи это только на руку, ведь он и так каждую Судную ночь, вот уже третий год подряд, сбегает из дома. У них неплохая охранная система дома и много оружия, поэтому Неджи не волнуется за родителей. За себя он тоже не волнуется, потому что три раза в неделю он занимается в тире и с тренером.

Хуже, чем тем, у кого нет денег на охранную систему, приходится тем, кто в Судную ночь оказывается вообще не дома. Ни студентам, ни школьникам не предоставляются каникулы в эти дни, но Темари все равно хочет поехать домой, потому что в общежитие в Судную ночь не так уж безопасно. Даже если чем-нибудь подпереть дверь, кто-то, кому ты перешел дорогу в этом году или кто-то, кому ты просто не нравишься, обязательно выбьет ее. В прошлом году Темари всю ночь просидела на балконе — хоть ей и кричали снизу, что до нее доберутся, им это не удалось. А Темари уже пожалела, что переехала в другой город и вообще пошла учиться. Темари только успела подружиться со своей соседкой, как ее убили. Теперь у нее новая соседка, но Темари уже не пытается подружиться с ней.

В Судную ночь всем не терпится уехать, улететь, уплыть, куда угодно. Особо предусмотрительные уезжают за день или два, но билетов на всех не хватает. В аэропорту толкучка и давка, а сообщения о том, сколько осталось до Судной ночи, сменяют только сообщения о задержании рейса. Темари в аэропорту уже несколько часов и готова пойти пешком. Билеты на поезд она купить не успела — они самые дешевые и разошлись в первую очередь. Темари без вещей — сегодня вещи отходят на задний план. С собой только ручная кладь с самым необходимым.

В кофейне, чтобы ожидающим рейса не было скучно, телевизор с ток-шоу — независимые журналисты провели расследование, чтобы выяснить, кто из знаменитостей выходит судить в эту ночь. Певцы и актеры, от которых никто такого не ожидал, были пойманы с поличным.

— Я должна была это сделать, ясно? — кричит певица — кумир миллионов — на пресс-конференции. Она стоит спокойно, но нервничает. — Я не оправдываю бездумное насилие и не понимаю смысла выходить на улицу и стрелять во все, что движется. Это лишь показывает, сколько жестокости в обычных людях, которые проходят мимо нас каждый день! А я просто отомстила тому, кто причинил мне много зла. Я должна была это сделать. Это мое право, гарантированное правительством!

Теперь певицу ненавидят те, кто тоже выходит в Судную ночь.

Темари вслушивается в объявление, но начинается посадка не на ее рейс, и нервно проверяет телефон. Братья уже там — они договорились спрятаться дома сегодня, — но Темари не уверена, что вообще доберется.

— В эту ночь я не смогу пойти с тобой, — говорит Наруто и смотрит, как Саске собирает сумку. Проверяет оружие и патроны, на месте ли вода, сэндвич в пакете и документы. Сегодня ночью — маленький конец света, и нужно быть готовым ко всему. — Мне нужно придумать, как и где украсть охранную систему.

Телевизор сообщает, что до ежегодной Судной ночи три часа. А потом диктор новостей, как ни в чем не бывало, переходит к новостям культуры.

— А я тебя и не приглашал, — отвечает Саске и целится в Наруто из пустого пистолета, проверяет прицел. — Ты же понимаешь, что магазин с охранными системами охраняется на высшем уровне.

— Я и не собираюсь грабить магазин, — говорит Наруто, даже не испугавшись направленного на него пистолета. Слишком часто он стоял под дулом. — Я залезу на склад за городом.

Саске сегодня добрый и не усмехается над идеей Наруто вслух. Он уверен, что у него ничего не выйдет, но все равно говорит:

— Будь осторожен.

— Если я освобожусь раньше, я приду к тебе, — говорит Наруто и тоже проверяет свою сумку, не забыл ли ничего дома. — Если снова не упадут сотовые компании.

— Если освободишься, лучше спрячься где-нибудь, — отвечает Саске.

— И все равно будь на связи, ладно? Я все продумал. Неподалеку от склада есть таксофон. Я позвоню тебе.

В эту Судную ночь Хината не уезжает с родителями. Они не позволили бы ей остаться, поэтому пришлось действовать спонтанно и сгоряча. Пришлось обмануть их, сказать, что после школы она сразу же приедет с личным водителем. Но водитель не дождался ее, потому что в школе ее не было — пришлось перед первым уроком выбираться через окно женского туалета, а потом спускаться по крыше. И все для того, чтобы вызволить из тюрьмы Карин, с которой она вообще не была знакома до этого момента. В Судную ночь можно завести много друзей. Хината только надеется, что родители слишком поздно обнаружат, что она и не собирается приезжать, и не поедут ее искать.

В эту Судную ночь Хината должна остаться, чтобы проконтролировать ситуацию. Карин напишет сообщение или позвонит, если сможет, если все пройдет гладко. Но она просто обязана не подвести ее. Хината заплатит ей, если Карин справится. Если Карин найдет Орочимару-сенсея и убьет его.

Кто-то должен это сделать. Орочимару опасен для общества не только в Судную ночь. Кто-то думает, что он ненавидит девушек, но, вообще-то, он ненавидит всех. Хината собирается изучать фармакологию в университете, но у нее такие плохие оценки по биологии, что она боится, что ей не удастся поступить. Она любит биологию и усердно занимается, но учитель не ставит ей высокие баллы, и все потому, что когда-то давно отец оскорбил его при всех и исключил из комитета Отцов Основателей. Именно поэтому у Хинаты нет друзей в школе — ее родители являются одними из Отцов Основателей. Все знают, Хината добрая и придерживается других взглядов. Каждую Судную ночь все волнуются за нее так, как за других своих родных. Но никто особо не приближается к ней.

Еще говорят, что Орочимару-сенсей пристает к старшеклассникам, но никто прямо об этом не заявил. Никто уже не знает, от кого пошли такие сплетни, потому что никто не признается. В таком признаться стыдно. А еще это Орочимару убил Анко-сенсей. Ее нашли прямо возле дома, хотя она ни за что не вышла бы на улицу, только если бы какой-то знакомый ее выманил. У них были сложные отношения — больше никто не мог. Всем известно, что Орочимару выходит на охоту в эту ночь. Хината просто ищет причины для себя. Хината просто хочет сделать что-то правильно. Но Хината не знает, сможет ли жить с этим.

Хината должна остаться дома, потому что она может заплатить Карин только в Судную ночь. В любое другое время — это преступление. Это — заказное убийство.

В этом году в маленький класс пришел новый мальчик по имени Сай, и, вообще-то, он и был тем первым, кто признался, кто вдохновил других мальчиков признаться тоже. Но потом стало противно, и он больше не вмешивался в эту тему. К тому же, директор ничего не предпринял, поэтому Сай решит свою проблему самостоятельно. Теперь не нужно подавать в суд, давать показания и оплачивать судебные издержки. Теперь можно дождаться Судной ночи.

— Пожалуйста, приди в себя, Ино.

Ино готовит сумку с оружием, а Шикамару стоит рядом с сигаретой. В комнате уже нечем дышать. Мать Ино, когда вернется, — убьет.

Ино в удобном спортивном костюме, черном, чтобы не бросаться в глаза, с собранными волосами и в перчатках без пальцев, словно в боевике. Сегодня ночью действительно на всех экранах — тех, кто приобрел платную подписку на прямой эфир Судной ночи, — самый реалистичный боевик современности.

Кто-то действительно платит за то, чтобы из своего уютного дома посмотреть, что творится на улицах, а кто-то действительно получает неплохие деньги за то, чтобы рискнуть своей жизнью и отправиться снимать.

— Это мое право, — просто отвечает Ино, даже не поворачивается к Шикамару.

— Ты говоришь, как загипнотизированная с телика, — говорит он и достает телефон. — Я звоню Сакуре.

Но Сакура не берет — до Судной ночи полтора часа, и уже пора забаррикадироваться в своем доме.

— Я понимаю, ты зла и расстроена, — говорит Шикамару таким тоном, словно пытается утихомирить психбольного. — Но мстить некому. Убийца уже мертв. Наруто убил его. Понимаешь?

— Может, мне было бы легче, если бы я сделала это сама, — говорит Ино.

— Ты не можешь просто выйти на улицу и, как все эти чокнутые, размахивать огнеметом, — продолжает Шикамару. — У тебя поднимется рука на невинных людей? Ты сможешь просто убивать всех без разбора?

— Ты не понимаешь. — Наконец, Ино уверенно смотрит ему в лицо. — Те, кто выходят в эту ночь на улицу, совсем не невинные. Они и есть убийцы. Психопаты, которые целый год планируют свои убийства. И сегодня я могу зачистить улицы от них. Знаешь, почему уровень преступности снизился? Потому что преступники погибают в Судную ночь.

— Бывают разные обстоятельства. Кто-то мог просто не успеть добраться до дома. Послушай, Ино, давай просто пересидим дома. Ты пожалеешь. Я знаю, что ты не такая.

Темари нервно проверяет, не осталось ли билетов хоть на какие-нибудь поезда и электрички. Звонит в такси и спрашивает, не согласится ли кто-нибудь подбросить ее до соседнего города. Темари так страшно, что она согласна ехать даже на крыше или в багажнике. Даже в товарном поезде, схватившись за перекладину снаружи вагона. Никому не хочется оказаться на улице в Судную ночь, если у тебя нет оружия, и ты не умеешь драться. Если ты просто девчонка.

По статистике на каждое убийство мужчины в Судную ночь приходится три убийства женщины, изнасилования и причинения тяжкого вреда здоровью. Если принять во внимание погрешность и тех, кто не обращается за помощью, станет еще больше. Изнасилования в фаворитах — мужчина, не сумевший в течение года добиться расположения определенной женщины, в пятидесяти процентах случаев отправится к ней в Судную ночь.

Именно поэтому Темари сбегает. Вроде бы Кабуто постоянно улыбается, мил и вежлив, но девчонки говорят, что он сумасшедший. И все боятся даже рассказывать о том, что он выходит в Судную ночь, но все точно об этом знают. Он несколько раз звал гулять Темари, а в прошлую Судную ночь, не добившись успеха, загнал ее на балкон. Темари до сих пор не понимает, как осталась жива.

Соседка по комнате — уже новая, — говорит, что отомстить ему, избавиться от опасности, осудить за преступление это право Темари, гарантированное правительством. Она даже предлагает пойти за ним вместе. Но Темари не может решиться на такое. И никому не говорит. Никто из ее родных и знакомых, кроме тех, кто все видел, не знает, что она пережила.

Темари выбегает из аэропорта — по техническим причинам ее рейс и несколько других отложены на неопределенный срок. Интересно, что бывает в самолетах в Судную ночь? Темари не хочет проверять. Она пытается вызвать такси до общежития, но машина не приезжает — такси нужно всем, а многие водители уже собираются домой. Наконец, появляется одна свободная машина, но женщина перед ней, толкнув, садится первой. Еще не Судная ночь, но людям уже страшно. Еще не Судная ночь, но люди уже сбрасывают маски. Никто не хочет остаться на улице сегодня.

Отец Сакуры работал целый год, чтобы позволить себе лучшую — хит продаж — охранную систему в городе. Теперь в доме Сакуры безопасно. Сакура не боится — она умеет постоять за себя и отец тоже. Только мать вся на нервах, как и в любую другую Судную ночь.

Ино — лучшая подруга Сакуры, и Сакура боится, что с ней случится то же самое. Что в дом тоже кто-то ворвется и убьет ее семью. Сакура готова даже умереть сама, но тогда родителям тоже будет больно.

— Наруто, просто скажи мне, что он останется дома сегодня.

Сакура звонит ему по мобильному, но ответ заедает — телефон Наруто такой старый, что плохо слышно. Телевизор объявляет, что до Судной ночи сорок минут.

— Не могу, — наконец, прорывается сквозь помехи Наруто. Он вышел из дома Саске раньше начала Судной ночи, чтобы успеть добраться до места. Передвижение в ночь — опасно, к тому же, там могут оказаться и другие грабители. А те, кто сейчас на улице, переходят на бег, чтобы успеть спрятаться. — Послушай, Сакура, только без глупостей, ладно? Я быстро закончу со своим делом и найду его. А ты будь дома и не выходи искать его.

Сакура хочет крикнуть, что она не боится. Что это тому, кто встретит ее на улице, следует бояться. Что теперь Сакура умеет драться. Но она просто говорит:

— Ладно. — И звонит Ино, чтобы узнать, как ее дела.

Хината дома с выключенным светом, но включенным радиоприемником. Система безопасности активирована, и никто не сможет забраться сюда, чтобы ограбить их. Ведущий говорит:

— Добро пожаловать на радио Судной ночи! До праздника ровно полчаса, и я приветствую вас на нашей передаче. Напоминаю, что вещание будет длиться до самого утра! Если у вас нет возможности выйти на улицу и судить, оставайтесь с нами, и вам не будет скучно.

Телефон разрывается, поэтому Хината берет трубку. Отец кричит — сначала в панике, потом в ярости. Она пытается убедить его, чтобы он оставался в доме и не отправлялся за ней. К тому же, он не может покинуть вечеринку Отцов Основателей. И он это знает, и поэтому так зол. В школе никто из родителей не входит в совет Отцов Основателей, поэтому Хината чувствует себя неловко с одноклассниками.

Отец кричит — заставляет снова проверить систему безопасности и пообещать, что она не выйдет из дома. Хината смотрит на улицу через камеры видеонаблюдения. Уже никого нет, только Какаши-сенсей бежит домой. Хината не проверяет систему безопасности, а проверяет, в сумке ли конверт с деньгами.

Темари умеет угонять машины — старший брат научил. Вообще-то, из их семьи учится только она, потому что она одна сумела получить грант. Они всегда были бедной семьей, а родители давно умерли — они не застали новый мир. Поэтому Канкуро еще до Судной ночи умел делать то, что сейчас считается нормальным.

Рискованно оставаться даже в машине, ведь в любой момент может начаться стрельба. Кто-то может бросить в тебя гранату. Кто-то может въехать в тебя на своей машине. Темари видит машину, где никого нет, и прячется в подворотне за баком с мусором. До Судной ночи двадцать минут, и пока что — это угон. Темари может сесть в тюрьму. Она оглядывается в поисках камер — офис наблюдения точно видит ее. Можно совершить преступление и до, и после ночи, но только если Отцы Основатели, а, точнее, те, кто на них работает, не смотрят на тебя по ту сторону экрана. Кто-то получает неплохие деньги, двенадцать часов подряд наблюдая за Судной ночью. Кому-то платят за то, что он двенадцать часов подряд смотрит фильм ужасов. Работа заключается в том, чтобы отслеживать совершение преступлений в неположенное время, использование недопустимого оружия и нападение на чиновников. Работники офиса наблюдения не ходят в кинотеатры, потому что им хватает одного сеанса на целый год.

Наруто возле склада компании, выпускающей охранные системы. Компания — монополист, потому что у них самые качественные, прошедшие все проверки, устройства. Наруто подбросил его знакомый — у него много друзей, которым он помог и в Судную ночь, и в обычную, поэтому теперь он мог обратиться к кому угодно. Парень спешно уезжает — до Судной ночи пятнадцать минут, — и Наруто остается один на улице. Уже темно, и просматривается вся округа, потому что склад за городом. Наруто бежит к лесополосе, достает пистолет на всякий случай и смотрит на часы. Еще немного.

В этот раз Саске не ждет начала Судной ночи, чтобы выбраться, потому что теперь, в соответствии с новым Законом об обороте оружия в Японии, его не могут арестовать за ношение. Он получил разрешение — пришлось повозиться, — и все ради того, чтобы оказаться у дома Итачи ровно в семь часов.

Мать Шикамару и мать Ино дома у Сакуры, потому что защита в их домах может и не выдержать. Отец Шикамару, как и каждую ночь, уже в изготовке на крыше, собирается держать оборону и отслеживать нападающих из снайперской винтовки. Уже ходят слухи о том, что в этот район лучше не соваться. Но отчаянных много. Все в гостиной Сакуры на диване перед телевизором. Мама подала ужин, но никто не ест. На столе пистолеты — на всякий случай. Ино наверху в своей спальне, собирается сбежать.

— Я выйду раньше начала. Ты отключишь систему на несколько секунд, Сакура, и никто ничего не заметит.

Сакура говорит:

— Я не буду ничего отключать. Ты никуда не пойдешь.

Ино, как загнанная кошка, мечется по комнате и говорит, что знает пароль, и тогда сделает это сама. Шикамару прячется в гардеробной Ино — если не покурит полчаса, становится раздражительным и всем грубит.

— Тогда я выйду с тобой, — говорит Сакура, потому что Ино и не думает слушать ее. — Я тоже кое-чему научилась за этот год. Пойду с тобой и тоже буду изображать из себя Рембо.

— Я никого не изображаю! — кричит Ино. — Ты не знаешь, что я пережила в ту ночь! Тебя там не было.

Ино выбирается через чердак, а Шикамару идет с ней. Он не хочет, но не может оставить ее одну. Сакура остается охранять родителей и прикрывать сбежавшую Ино, сидит на диване, как ни в чем не бывало, и смотрит телевизор, только нервно кусает большой палец. Телепрограмма прерывается на середине слова, сменяется желтым экраном. На фоне — японский герб — хризантема. Женский голос оттуда говорит:

— Это не проверка. Система экстренного оповещения сообщает о начале ежегодной Судной Ночи, санкционированной правительством. — Вместе с женщиной идет бегущая строка. — К использованию допускается оружие класса четыре и ниже. Остальное оружие запрещено. Правительственным чиновникам предоставляется иммунитет. По сигналу сирены любые преступления, включая убийства, станут законными в течение двенадцати часов. Услуги полиции, пожарных и экстренной медицинской помощи будут недоступны до семи часов завтрашнего утра, когда Судная Ночь завершится. Да будут благословенны наши новые Отцы Основатели и возродившаяся нация.

Раздается сирена. Только один раз — и Темари бежит к примеченной машине. Судная ночь уже началась, и пусть попробуют обвинить ее в преступлении потом. В переулке никого нет, и Темари надеется, что не найдется никого быстрее и сообразительнее нее. Судьи еще не вышли из дома, и на улицах только такие, как она, кто не успел добраться до укрытия.

У Темари с собой из того, что можно использовать в качестве средства самозащиты, только длинный зонт с острым концом. Еще зарядник — в прошлом году ей пришлось удушить им напавшую на нее с ножом соседку из другой комнаты. Девушка объяснила нападение бытовыми проблемами — оказалось, Темари слушает музыку по ночам, громко хлопает дверью и курит на балконе, что мешает всем соседям. Но Темари — вместе со своей предыдущей соседкой — отразили удар.

Темари обматывает локоть толстым шарфом и несколькими ударами выбивает стекло. Братья звонили несколько раз, и, наконец, уже сидя в машине, она берет трубку. Канкуро спрашивает, где она, но она вместо ответа просит проконсультировать ее по вопросу угона машины. Темари и так все знает, но нервничает. И, вообще-то, она ни разу не делала это сама.

Ино и Шикамару только на крыше, идет только пятая минута Судной ночи, но где-то далеко уже раздаются выстрелы. Это как в новый год, только теперь вместо фейерверков пистолеты.

— И снова мы с тобой вдвоем на улицах, — вздыхает Шикамару, когда они оказываются в другом районе. В их районе велика вероятность, что их кто-нибудь увидит. На Ино черная медицинская маска, но ее все равно выдает длинный конский хвост. Шикамару в капюшоне. Оба держат винтовки, готовые стрелять в любую секунду.

— Я не нуждалась в сопровождении, но ты сам за мной увязался, — отвечает Ино.

Впереди компания девушек в карнавальных костюмах, и Ино и Шикамару прячутся за углом, хотя еще час назад Ино собиралась стрелять в любого на поражение. Одна из них в кожаной юбке, у другой — колготки в сетку. Многие надевают маски, но эти девушки не боятся быть узнанными. Можно подумать, что они жертвы нападения — одежда в крови, но у них в руках биты. Одна даже обмотана колючей проволокой. А девушка, замыкающая компанию, несет ружье на изготовке, словно подстраховывает подруг сзади.

Не все женщины жертвы изнасилования в Судную ночь.

Судная ночь только началась, но кто-то уже успел очистить свою душу.

Шикамару говорит:

— Послушай, Ино, пошли домой, пока мы еще не далеко.

Ино не отвечает. Она высовывается из-за угла и открывает стрельбу по девушкам. Две из них падают на асфальт, а остальные разбегаются, и одна из них на ходу тоже стреляет. У других огнестрельного оружия нет. Прячутся за машинами и деревьями, а Ино — за углом. Из укрытия слышится мат — тот, кто разглядел Ино, кричит ей оскорбления. Кто-то еще зовет упавших замертво девушек по имени, но они не отзываются.

Пораженный Шикамару кричит:

— Ино, прекрати! Мы не в игре!

— Посмотри на них, — отвечает Ино и перезаряжает винтовку. Шикамару так и стоит, вцепившись в оружие, и не собирается стрелять. — Они только что кого-то убили. Кто-то скажет мне спасибо потом за то, что я отомстила.

— Мы никого не убивали! — слышится оттуда. — Это просто грим! — Девушка плачет.

— Еще не успели! — отвечает Ино. — Что вы сделаете? Заберетесь в чей-то дом? Нападете на того, кто не успел спрятаться? Зачем вы вышли?

— Мы никого не убиваем! — кричат ей. — Мы просто собираем дань, стоим на въезде в район и угрожаем оружием, чтобы они заплатили. Обычно все боятся и платят! Пожалуйста, отпусти нас. Нам нужны деньги!

Шикамару говорит тихо:

— Ино, пожалуйста, давай уйдем.

Та, что, видимо, с ружьем, кричит:

— Хватит унижаться! Пусть только попробует сунуться. Я от нее живого места не оставлю. — Раздается стрельба, но Ино продолжает прятаться. Шикамару в панике не знает, что делать. Может, ударить Ино по голове и отнести домой?

Хинате пришло сообщение с местоположением от Карин, но Хинате страшно — она ни разу не выходила на улицу в Судную ночь. Если Карин хочет заработать, придется ей подойти к месту поближе. Сначала Хината хотела, чтобы Карин пришла к ней домой, но потом испугалась светить адрес. Она даже не представилась и на всякий случай связывалась с ней по второму телефону. Она не должна знать, кто Хината такая.

Хоть Хината и не умеет стрелять, она берет с собой папин пистолет. И нож. Пользоваться ножом умеет каждый. Машина привлечет к себе внимание, к тому же все в районе знают, как выглядят их автомобили, поэтому Хината идет пешком. Тут недалеко — может, даже ничего не случится. Хината неумело сжимает в руках пистолет, даже не сняв его с предохранителя, и маленькими шажками бежит прочь с района. Нужно заплатить Карин, иначе она не возьмется за дело. В любой момент она может просто сбежать, и Хината сильно рискует, связываясь с ней.

В доме Неджи так безопасно, что родители просто ложатся спать в эту ночь. Они — как те, кто не празднует новый год и просто спит. Таких людей мало, но они существуют. В доме так безопасно, что Неджи не волнуется за родителей. Хорошо иметь родственников из совета Отцов Основателей. А если бы отец согласился вступить тоже, они жили бы еще лучше. Но их взгляды слишком разнятся — братья совершенно не похожи.

Родители спят, и поэтому не знают, что Неджи уже нет дома. На всякий случай он даже положил пару подушек на кровать и накрыл их одеялом, чтобы, если родители заглянут, они решили, что он спит. Но в этом нет необходимости. Они точно не заглянут.

Лицо и голова Неджи спрятаны так, что никто не узнает его, даже если столкнется с ним, а еще он в перчатках. За спиной рюкзак со всем необходимым, а в руках винтовка. Современные подростки обращаются с оружием лучше, чем взрослые, потому что это происходит уже треть их жизни. Для них это — нормально. Они помнят, какой жизнь была до Судной ночи, но не придают этому значения. А кто-то вообще помнит смутно, и теперь реальная жизнь — другая.

Неджи бежит на женский визг. Смех, автоматная очередь, а, когда Неджи выбегает из-за угла, видит девушку на асфальте. Над ней возвышается мужчина, собирается застрелить ее. Судя по распахнутым дверям дома напротив, девушку вытащили оттуда силой, а еще она босиком и лохматая. Неджи подкрадывается сзади и пытается обезвредить. Тот от неожиданности стреляет куда попало, а девушка вскакивает и убегает. Она прячется за углом и выглядывает оттуда, проверяет, убит ли ее обидчик. А Неджи одним коротким, четким ударом ножа в шею заставляет нападавшего выронить автомат и упасть на землю. Убедившись, что он больше не представляет угрозу, Неджи поправляет свою винтовку — она висит на ремешке, — разворачивается и уходит.

— Подожди! Спасибо! — кричит девушка.

Неджи слышит, как она шлепает босыми ногами обратно в дом, и закрываются ставни. Кажется, не все системы безопасности такие уж безопасные. А Неджи уходит с дороги, идет среди деревьев и ищет, кого еще надо спасти от охотников Судной ночи. Неджи мечтает когда-нибудь собрать свою команду, но пока что ему не попались достойные кандидаты. Лучше, чем ты сам, не сделает никто.

Ино не знает, что делать. Она уже не уверена, что стоило затевать это. Но отступать некуда. Она стреляет из укрытия, правда, попасть не может, потому что не целится.

Шикамару кричит:

— Я не буду тебе помогать! Я не буду в этом участвовать!

Ино все стреляет, а Шикамару кричит:

— Оставь их. Они же сказали, что никого не убили!

Та, что с ружьем, обезврежена — Ино попала ей в живот, но она еще жива. Девушки без огнестрельного оружия на коленях с поднятыми руками перед Ино — она целится в них из винтовки.

— Определись для себя, — говорит одна из них, пока Ино подходит ближе, — кто ты — судья или спасительница. — Шикамару выходит следом, все еще надеется успокоить ее, а девушка говорит: — Ты хотела убить нас, потому что думала, что мы убийцы. Тогда кто ты?

Ино стреляет в нее, но мимо. Стреляет нарочно мимо, а потом с отчаянным криком бежит прочь. Шикамару бежит за ней.

В центре страшно, потому что тут все. Хината даже ни разу не смотрела прямой эфир Судной ночи и новости о ней — каждый год она проводила с родителями на вечеринке Отцов Основателей, а там не смотрят телевизор.

Впереди человек, и Хината прячется за деревом, на всякий случай целится из пистолета, но не представляет, как из него стрелять. Кто-то в костюме Сатаны кричит:

— Я поднялся в этот мир, чтобы судить!

В Судную ночь делают все, что нельзя. Надевают то, что запрещено.

Он размахивает вилами, а, заметив впереди человека, бежит к нему. Он далеко — Хината не может разглядеть, мужчина или женщина, и убегает. А преследователь просто замахивается вилами, и, когда жертва падает, несколько раз бьет ими в грудь. Хината понимает, что это женщина — женский визг в истерике проносится по улице. Пистолет выпадает из рук, и Хината закрывает рот руками, чтобы не закричать. Слезятся глаза. Она даже представить не могла, что происходит на улице в этот день года.

Мужчина хохочет и продолжает размахивать вилами в воздухе, но кто-то в него стреляет, и он падает замертво. Человек в закрытой одежде, в маске, шапке и перчатках подбегает проверить жертву, но, видимо, она уже мертва, и он пересекает улицу и скрывается из поля зрения Хинаты.

Дома у Сакуры все напряжены. Никто еще не знает, что Ино и Шикамару сбежали. Отец на всякий случай сидит с пистолетом в руке, а мать Ино после прошлой Судной ночи боится оружия. По телевизору оперативно передают о текущих жертвах Судной ночи. У родителей есть кабельное, и там ведут прямой репортаж:

— Спасибо, что остаетесь с нашим телеканалом в эту ночь. Перейдем к бою номер три! В правом углу участник, представившийся нам как Тоби. Рост около ста восьмидесяти сантиметров, вес примерно шестьдесят килограммов. Его противник отказался назвать нам свое имя, поэтому мы будем называть его… Ватанабэ-сан, у вас есть идеи?

Комментатор сидит за столом в деловом костюме и галстуке, и к нему присоединяется его коллега, одетый также:

— Пусть будет просто Рин. Как тебе? У меня уже не осталось имен в запасе, Кимура-сан. Думаю, нам стоило лучше подготовиться.

Они оба смеются так, словно это смешно, а первый комментатор говорит:

— Напоминаем вам, дорогие телезрители, что добровольцев мы не принимаем. Отбор участников проводится только с помощью жребия. А пока выступающие готовятся к бою, вы можете еще успеть сделать последние ставки. Ссылка на экране. И помните, в живых останется только один…

Сакура выключает телевизор и включает радио, но работает только одна станция, и нельзя даже послушать музыку. Радио Судной ночи говорит:

— Сегодня неважно, как мы жили раньше. Сегодня мы можем избавиться от всей грязи, скопившейся в нас за этот год, ведь новые Отцы Основатели подарили нам такую возможность. Сегодня нам открыт путь к новому себе.

Сакура раздраженно выключает и радио. Лучше просидеть в тишине двенадцать часов.

Наруто готов так, словно собирается ограбить самый охраняемый банк в стране. Он уверен в себе — он спортивный и хорошо дерется. Вот только он один. Если на него нападут трое или четверо, он может не справиться.

На складе никого. Остальные мыслят узко и воруют деньги. Мало кто ворует предметы по назначению, ведь, если у тебя будет много денег, ты купишь их и так. Наруто не включает свет, потому что на нем прибор ночного видения. Пистолет наготове. Тихо и холодно. Только Наруто не знает, где искать охранные системы и как они выглядят.

Саске уже целый час стоит возле дома Итачи и не может решиться войти. Прячется в кустах, как трус. Мимо пробегало несколько психопатов. Один просто стрелял в воздух, а другие — вооруженная компания — ворвались в дом соседей Итачи, но Саске ничего не сделал, чтобы не выдать свое местоположение. Эти грабители или убийцы до сих пор в доме, Саске услышал только пару выстрелов.

Саске словно шпион, и сегодня он следит за домом Итачи. Признаков жизни все еще нет — дома ли он? В прошлом году он просто спал, тихо и мирно, словно на улице никто не стрелял и не кричал. Как можно спать, когда ты убил своих родителей?

— Заходи уже. — Откуда-то доносится голос, и Саске — на корточках — подпрыгивает. Смотрит по сторонам — никого нет. Громкоговоритель повторяет: — Я вижу тебя. Заходи уже. Там опасно.

Саске запрокидывает голову — на фонаре, стоящем на территории дома Итачи, камера видеонаблюдения. А потом слышится щелчок замка, и ворота медленно распахиваются. Саске понимает, что выставил себя полным идиотом, но времени думать нет. Он успевает только подняться на ноги и выйти из кустов, как на другом конце улицы начинают стрелять. Машина — настоящий танк — направляется в его сторону на всей скорости, а женщина в маске, высунувшись из люка, обстреливает улицу из пневматической винтовки, не глядя, и восторженно визжит. Под градом пуль Саске бежит в открытую дверь, но его успевают ранить в плечо. Впрочем, женщина не собирается добивать жертву, и машина проносится мимо дома. Саске успевает спастись из-под колес в последнюю секунду.

Схватившись за плечо, он падает на землю, прямо на грядки с цветами, а за ним закрывается дверь — слышится щелчок замка. Лежа, он смотрит в небо, и у него темнеет в глазах. Ранение несерьезное — он точно выживет, если не потеряет много крови, — но ему страшно. План опять провален. Он ранен и на вражеской территории. Лучше бы та женщина застрелила его.

Все становится еще хуже, когда Темари слышит в телефоне звуки стрельбы. Она завела машину с помощью Канкуро, и теперь едет в сторону общежития. Только она не уверена, что стоит туда соваться. Наверное, там, как и в прошлом году, уже настоящий военный лагерь.

Темари слышит звуки стрельбы, потому что Канкуро не дома. Не дождавшись звонка, он поехал искать ее, и теперь намерен встретиться с ней. Гаару он обманул, сказал, что Темари в безопасности, а ему нужно вытащить кое-кого из передряги. Теперь Темари должна волноваться не только за себя, но и за брата.

— Я же сказала, что все в порядке! — кричит она. — Зачем ты вышел из дома?

— Послушай, я на машине. Все будет нормально. Мне осталось ехать пару часов, и я заберу тебя, ладно? Только будь осторожна, и спрячься где-нибудь.

Темари слышит звуки стрельбы не только в трубке, но и вокруг себя. Разбивается стекло со стороны пассажира, но Темари удается уклониться. Телефон, который она держит плечом, падает на пол, и она прибавляет газ — нет времени разбираться, кто и откуда стреляет. Стреляют будто ради смеха, чтобы припугнуть, — в нее ни разу не попали, — а из обгоняющих по обе стороны машины и мотоцикла доносится хохот.

Карин все нет, и Хината боится, что в любой момент ее могут убить. Она в довольно безопасном месте — в баке с мусором. Он не такой уж полный — впрочем, это лучше, чем умереть. Но Хинате слишком страшно. Мир сошел с ума. Она не может поверить, что вчера все было нормально, и завтра будет тоже. Хинате уже неинтересна месть, и она хочет только домой, спрятаться от этих одержимых.

Кто-то сворачивает на улицу — не Карин, — и Хината накрывается крышкой. Кто-то так медленно приближается к ней, что она боится, что ее заметили. Вдалеке выстрелы, но Хината все равно слышит шаги. Но человек проходит мимо, а Хината не вылезает из бака до тех пор, пока ей не звонит Карин.

Хината пытается показать, что ей не страшно, но все равно никто не поверит в это, если ты вылез из мусорного бака.

— Вот твои деньги, — говорит она дрожащим голосом. Все еще бешено колотится сердце и дрожат руки, а ведь еще добираться до дома. Она протягивает конверт и бумажку и говорит: — А это его адрес. Но вряд ли он дома, потому что обычно он выходит охотиться. У тебя десять часов. Рассчитываю на тебя.

— Я знаю кое-кого, и найду его по камерам, — говорит Карин и убирает конверт в рюкзак. Она вся в черном, даже волосы собраны и спрятаны под шапкой. Потом она говорит: — Проводить тебя до дома?

— Нет, я сама.

Итачи нависает над Саске и подает ему руку, но он не берет, встает сам, неуклюже и с трудом. А потом резким движением хватает пистолет с земли и направляет на Итачи. Итачи, даже не шелохнувшись, говорит:

— Тебе нужно обработать рану. До утра слишком много времени. Могут возникнуть осложнения.

— Что ты несешь, ублюдок? Ты что, думаешь, я позволю тебе обрабатывать мою рану? — кричит Саске и нервно трясет пистолетом перед лицом Итачи. Правое плечо саднит, поэтому пистолет в левой руке, но Саске правша. У него чувство, что левая рука ослушается его и не сможет нажать на курок. Левая рука слабая, как и он сам. У него чувство, что он первый раз держит в руке пистолет.

— Я обработаю твою рану, — сдержано отвечает Итачи, — а потом делай то, зачем пришел.

Саске не верит своим ушам и просто смотрит на него, не моргая. Он не верит, что все это происходит на самом деле. Хочется проснуться. Но это не ночной кошмар.

Надо просто сделать это и убираться отсюда. Зачем он разговаривает с ним? К чему произносить речи? Целый год Саске не может принять решение. Вообще-то, он мечтает, чтобы все это было не по-настоящему. Чтобы его родители были живы или чтобы хотя бы их убил не его брат.

Саске уверенно снимает пистолет с предохранителя, а потом замечает, что стоит в крови. Это его кровь, и она продолжает идти. От адреналина даже не больно. Заметив замешательство Саске, Итачи одним ловким движением выхватывает пистолет, и Саске безоружен, растерян, как ребенок. Он просто смотрит на него, не зная, что предпринять, а Итачи говорит:

— Я верну его потом. Идем в дом.

Ино бездумно бежит, куда глаза глядят, а Шикамару пытается ее догнать и кричит:

— Стой! Нам нужно в укрытие. Кто-нибудь заметит нас!

Когда он ее догоняет, Ино плачет. Она падает на асфальт прямо посреди проезжей части, но здесь никого, только брошенные, перевернутые машины. Она снимает винтовку с плеча и бросает ее, со всей силы колотит об асфальт. Шикамару приходится отобрать ее — оружие им еще пригодится, потому что он понятия не имеет, где они.

— Я думала, что смогу. — Ино рыдает, закрыв лицо руками. — Но я слабая и глупая. Я схожу с ума. Мне плохо.

— Послушай, Ино, — говорит Шикамару и отрывает ее руки от лица, чтобы она на него посмотрела, — ты не там искала злодеев. Я понимаю тебя. Сейчас на улицах много подонков. Но не все такие. Понимаешь?

— Я знаю, что нужно делать, — вдруг говорит Ино. Она уже не плачет. — Надо идти в центр. Весь скоп там. Особенно в студенческом городке. Там живут просто психи. Ты со мной?

Домой Хината бежит — босиком, потому что упала и потеряла обувь, разбила колени и оцарапала ладони. Ей не удалось остаться незамеченной — как раз, когда она спряталась за углом от жуткой компании мужчин с мачете, — за спиной ее поджидал мужчина с бензопилой. Мужчина такой грязный, словно принял ванну с кровью. Хината быстро бегает — это ее скрытый талант. Она ловкая, но вступить в драку точно не решилась бы, да и пистолет от испуга выронила, поэтому она просто бежит. Тут немного — она успеет. Бензопила угрожающе шумит ей вслед, а ее обладатель кричит:

— Стой, малышка, не сбежишь!

Хината падает, но с горки, поэтому, ловко перекатившись через себя пару раз, встает и продолжает путь босиком. Нащупывает в кармане пульт управления — надо нажать на кнопку заранее, чтобы ворота открылись к ее приходу. Уже трудно дышать, но страх умереть от бензопилы перекрывает все чувства.

Она специально не заперла дверь, словно чувствовала, поэтому теперь не тратит на это ни секунды. Только ставни так долго опускаются, что точно можно успеть пробраться в дом. Хината запирает дверь на замок и бежит к камину за кочергой. Она становится напротив двери и готовится отразить удар, но с улицы слышится одинокий выстрел, и бензопила умолкает. Хината стоит несколько секунд, не сдвинувшись; еще минуту; а потом дрожащей рукой, не выпуская кочергу, проверяет камеры — преследовавший ее мужчина лежит прямо на ступеньках, а вдали, уже на другой камере, переходит улицу человек в черном и с винтовкой.

Темари оставляет машину подальше и идет пешком. В прошлом году кто-то устроил стрельбу из окна общежития — всю ночь стреляли с балкона, и никто на улицах вокруг не выжил. Выжил только Кабуто, который, видимо, находился вне поля видимости. Темари направляется перебежками, чтобы не привлекать внимания. Точно, как она и предполагала, парень на другом конце улицы падает от выстрела. Кто-то из общежития считает, что у него — стрелялка наяву.

Темари нужно просто добраться до своей комнаты. Там, под кроватью в обувной коробке, пистолет. Тогда у нее будет хотя бы шанс на спасение. В прошлом году она достала оружие. В прошлом году она поняла, что нельзя больше прятаться на балконе.

Вокруг общежития самодельное ограждение из досок с надписью «Осторожно! Не входить!», но Темари все равно входит. Первая неприятность ждет у двери — она слышит щелчок снимаемого с предохранителя оружия. На посту охраны девушка в маске зайца — окровавленного. Она сидит на стуле, закинув ноги в каблуках и колготках в сетку на стол. В лицо Темари смотрит дуло пистолета. Она говорит:

— Плати.

Темари смотрит на ее подруг в коротких платьях и высоких сапогах и узнает в них однокурсниц. У них наготове оружие всех видов — винтовка, нож и бита. Та, что за охрану, повторяет:

— Плати, и спокойно войдешь. Либо убирайся. — Она повелительно трясет пистолетом, задавая направление.

— Мне нечем платить. Я не знаю… — Темари лезет в сумку дрожащими руками. — Пожалуйста, забирайте все, только оставьте телефон. Я жду звонка.

Подруги переглядываются, а главная говорит:

— Зачем нам твое барахло, когда есть телефон? Оставь все это дерьмо себе, а телефон давай сюда. Тогда пройдешь. — Заметив задумчивость Темари, она говорит: — Или иди искать убежище в другом месте.

Делать нечего. К тому же, в комнате есть старый кнопочный телефон с сим-картой, а номера Канкуро и Гаары она помнит наизусть.

— Не волнуйся. Нам не нужны твои личные данные, — говорит она, когда Темари пропускают. У девушки уже полный бумажный пакет всяких вещей. — Мы просто сбываем вещи и получаем деньги. Это все.

Одна из подруг, та, что с ножом, шепчет только Темари:

— Скажи мне свою почту, и я скину твои важные фотографии, если они там есть.

Темари никакие фотографии не волнуют, и она спрашивает:

— Внутри безопасно?

— Как знать, — пожимает плечами та. — Периодически раздаются выстрелы, а еще мы видели, как кто-то упал с балкона. — Она кивает в сторону окна. — На заднем дворе.

Темари обматывает вокруг пальцев зарядник, чтобы быть готовой напасть на кого-то сзади. Комната на одиннадцатом этаже, но подниматься на лифте рискованно — не знаешь, где он остановится и кто будет поджидать тебя там.

Лестница расположена самым неудобным в Судную ночь способом — после каждого пролета ты попадаешь прямо на этаж с комнатами. Темари поднимается тихо. На втором этаже — она слышит по голосам, — кто-то стучит в одну из комнат и кричит мужским голосом:

— Открывай по-хорошему или я подожгу дверь! — Темари осторожно просовывает голову в щель и видит парня с пистолетом. — Так или иначе я буду первым в рейтинге, слышишь?

Он далеко, и не увидит Темари, особенно, если она будет тихо красться вдоль стены. Он занят своей проблемой, и, может, Темари вообще ему не нужна? Она не первая в рейтинге, не вторая и даже не десятая.

Парень пытается выбить дверь плечом, пока Темари на носках бежит к следующему лестничному пролету. На третьем этаже никого нет — из живых. Только несколько трупов, впрочем, может, они просто без сознания, но у Темари нет времени проверять. Двери в нескольких комнатах распахнуты настежь, но внутри пусто.

— Помогите, — слышится от кого-то в другом конце коридора. Темари уже возле лестницы, но теперь не знает, бежать или остаться, потому что девушка, вся в крови, на полу, машет ей. — Помогите.

Когда Итачи обрабатывает рану Саске, звонит Наруто с таксофона — свой мобильный он потерял. Саске даже не двигается, не смотрит на Итачи и жалеет, что не умер.

— На меня напали, Саске, — кричит Наруто в трубку, думает, что если он плохо слышит, то его плохо слышно тоже. Таксофонами уже никто не пользуется, и телефоны постепенно выходят из строя. — Защитники Судной ночи собирались поджечь склад, чтобы мирные жители не смогли поставить в дома охрану. Сволочи! Но я всех вырубил.

— Ты достал себе систему? — сдержано отвечает Саске и украдкой поглядывает на брата. Трудно говорить при нем. Никому не нравится вести личные разговоры при посторонних.

— Да, и она больше, чем я думал. Сейчас должен подъехать мой друг на фургоне. Где ты?

— У него, — коротко говорит Саске. — Либо приезжай быстрее, либо вообще не приезжай.

Но Наруто не отвечает. Снова слышатся звуки стрельбы — кажется, на него опять напали. Слышится шум и треск, будто трубка падает и висит на проводе, крик, пара выстрелов, а потом Наруто говорит:

— Скоро буду.

Когда Саске кладет трубку, Итачи говорит:

— Тебе повезло. Пуля прошла насквозь. Артерия не задета. — Он улыбается как-то странно, будто действительно рад, будто Саске действительно повезло. Будто Саске когда-то был везучим.

Мать Ино и мать Шикамару собираются выйти из дома, когда узнают, что их детей нет, но родители Сакуры останавливают их. Они кричат и плачут, а Сакура притворяется удивленной. В телевизоре говорят:

— Судная ночь в разгаре. До конца еще восемь часов, и, если вы пока не вышли судить, у вас еще есть время. Впрочем, возможно, наша передача покажется вам увлекательнее. Следующим на ринге будет выступать довольно интересный персонаж. Я бы сказал, главная приглашенная звезда программы. Ты уже знаешь, кто это, Кимура-сан?

— Полагаю, что да, Ватанабэ-сан. Это Зецу, бывший член больше не существующего движения Акацки. Только кто же станет его противником?

Сообщение резко прерывается:

— Нам только что стало известно. На дом, где собрались для празднования ежегодной Судной ночи Отцы Основатели, было совершено нападение. По непроверенным источникам во главе стоит Конан, еще в прошлом году поддерживавшая Судную ночь. Материал дополняется. Данных о жертвах нет.

Показывают кадры нападения — человек десять или пятнадцать, в черных медицинских масках, вооруженные врываются в дом без защиты. Видимо, у них есть свой человек внутри, который отключил систему безопасности. Показывают видео с камер наблюдения, но никто не смотрит, потому что в дверь стучат.

Бьют кулаками изо всех сил. Все встают с мест и замирают. Сакура достает из кобуры пистолет и перезаряжает его, но отец повелительно преграждает рукой дорогу. Сакура в перчатках, чтобы было удобно держать пистолет. А еще Сакура чувствует себя преступницей с тех пор, как взялась за оружие. Хотя это ее право, гарантированное правительством. Хотя она может очистить свою душу. Но Сакура не хочет касаться пистолета, не хочет оставлять отпечатки пальцев.

Мама Сакуры бежит проверить видео с камеры снаружи. На экране парень, он смотрит в камеру, стучит кулаками в дверь и кричит:

— Пожалуйста, помогите!

Все переглядываются, а он кричит снова:

— На меня напали! Меня преследуют! Пожалуйста, помогите! — Умоляет.

Сакура бросается к маме, но отец говорит:

— Мы не можем впустить незнакомца. Может, он убийца, или его преследователь ворвется в наш дом.

— Он один, а нас много, и мы вооружены, — спорит Сакура. Мать набирает пароль, потому что на экране показывается еще один человек — с топором, но отец продолжает упорствовать.

Мать Шикамару первой нажимает на кнопку, и ставни поднимаются. Все смотрят на нее так, словно она угрожает им оружием. А пока ставни поднимаются, она говорит:

— Если возле дома убийца, значит, с Шикаку что-то случилось.

Ставни поднимаются, а Ешино — мать Шикамару — распахивает двери и решительно стреляет в человека с топором. Один выстрел в лоб, и угрозы нет. Спасенный парень кричит:

— Господи, спасибо! Я стучал в столько домов, но никто не открыл. Этот псих въехал в меня, а потом вытащил из машины и стал избивать. Вы спасли мне жизнь.

Ешино не слушает, ищет взглядом мужа на крыше, а Сакура, обменявшись взглядом с папой, приглашает парня в дом, но все еще держит пистолет в руке. Отец смотрит, как Ешино убегает, и Сакура говорит ему:

— Я присмотрю здесь. — Тогда он бросается вслед за ней.

Канкуро практически добрался до сестры. Он не смог с ней связаться, но он уверен, что она пойдет в общежитие. Канкуро просит позвонить с телефона Сакуры, — свой он оставил в разбитой машине, — но Темари все еще недоступна.

— Необязательно, что что-то случилось, — говорит Сакура и сама себе не верит. — Может, просто оператор слетел.

Темари приходится помогать раненой однокурснице. Парень — хотя, наверное, уже бывший — напал на нее с ножницами. Темари умеет оказывать первую помощь, говорит ей зажать рану, а сама поднимает ее на ноги, и они идут вместе. Оружия никакого, и в любой момент снова кто-то может выскочить с ножницами, но Темари не может просто оставить ее на полу и побежать в свою комнату. Это ее право, гарантированное правительством, но она не может.

— Зря ты мне раньше не нравилась, — говорит девушка. — Я думала, ты заносчивая.

Темари говорит:

— Послушай, у тебя есть с собой телефон? Мне срочно нужно позвонить. — Но телефон выброшен с балкона.

На четвертом этаже музыка, но никого нет, только стены исписаны баллончиками. В комнатах вечеринка — слышатся крики, смех и мат, и пахнет сигаретным дымом. Темари хватает огнетушитель — лучше, чем ничего. Девушка держится за нее, и они идут дальше.

Наруто долго нет, потому что на него снова напали. Мужчина с битой, покрытой шипами, появляется буквально из ниоткуда, хотя Наруто предполагал, что за городом не должно быть много людей. Наруто не успевает даже дождаться своего друга на фургоне. Но у мужчины нет огнестрельного оружия, поэтому схватка не длится долго. Друг приезжает вовремя — снова, словно из воздуха, появляется мужчина в маске, только на этот раз он палит сразу из двух пистолетов.

Друг хорошо готов к Судной ночи. В кузове его грузовика не только место для охранной системы, но и гранатомет. Нападавший, увидев оружие, убегает без боя.

— Спасибо, Утаката, без тебя я бы умер, — говорит Наруто. Утаката выбирается из кузова, и они хлопают друг друга по спине. Потом вместе затаскивают новую охранную систему.

— Мне только хвоста не хватает, — говорит Утаката. — Лучше тебе не светиться сегодня. Я видел тебя на сайте. За тебя назначили пятьдесят тысяч американских долларов.

— Я стою больше, — отвечает Наруто. Он в маске лиса, но, видимо, охотники выследили его раньше.

Наруто долго нет, и Саске боится, что с ним что-то случилось. Точно что-то случилось. Этот болван попадает в неприятности, даже когда Судной ночи нет. Наруто весь сплошная неприятность. Саске смотрит на часы — еще восемь часов, больше половины. Итачи будто специально возится с его раной, оттягивает неизбежное. Никому не хочется умирать.

— Я бы хотел, — вдруг говорит Итачи, а Саске вздрагивает, привыкнув к тишине, — чтобы все было не так. Знаешь, я бы и сам мог сделать это, чтобы не травмировать тебя. Но ты этого хочешь.

— Не травмировать меня? — повторяет за ним Саске и даже приподнимается на локте — левом, — чтобы заглянуть Итачи в лицо. Впервые смотреть на него не противно и не страшно. — Ты это серьезно? Ты хоть понимаешь, что я никогда не оправлюсь от этого? И если я убью тебя, мне не станет легче. Они не воскреснут. Ты не перестанешь быть убийцей. Мне станет хуже.

Итачи улыбается, как-то печально, крепко завязывает бинт так, что Саске больно, и говорит:

— Утром обязательно обратись в больницу. Не запускай. Я знаю тебя.

— Что ты знаешь? — грубо говорит Саске и надевает футболку, но морщится от боли. От моральной и от физической.

А Итачи протягивает ему пистолет.

Канкуро три раза подряд звонит Темари. Может, ошибся номером? Но результат все тот же — вызываемый абонент вне зоны действия сети. Разозлившись, он замахивается, чтобы бросить его о пол. А потом пытается еще раз. Сакура стоит у двери с пистолетом, охраняет дом и наблюдает за Канкуро. Можно ли ему доверять? Кем он обернется в эту ночь? Какого монстра он растит в себе целый год?

— Слава богу. Жив. — Родители Шикамару и отец Сакуры заходят домой, и мать вводит пароль, снова запирает дом.

Шикаку без сил падает в кресло и говорит:

— Ублюдки решили убрать меня, чтобы я не мешал охотиться.

— Сквозное. Все будет хорошо, — говорит Ешино, а мать Сакуры бросается к аптечке.

У здания общежития фейерверки, а с самых верхних этажей стреляют в воздух. Раздается восторженный женский визг и улюлюканье, музыка. Кто-то кричит рэп с балкона и, заметив Ино, кричит ей ругательства и оскорбления. Стены забросаны яйцами, а двор — бутылками и мусором.

— Да здесь как на свалке, — говорит Ино. — Будто кто-то целый год собирал мусор, чтобы выбросить его здесь.

Всюду рваные растоптанные мешки, плохо пахнет, а на деревьях туалетная бумага.

Теперь, если не успел к вывозу мусора, в этом есть смысл. Можно найти мусору применение.

— Уверена, что хочешь войти туда? — говорит Шикамару.

— Может, кому-то нужна наша помощь, — отвечает Ино и решительно, перебежками, направляется к входу в общежитие.

Пока они едут, Наруто смотрит сайт заказов Судной ночи на телефоне Утакаты. Это практически интернет-магазин. Это как сайт по поиску работы. Тотализатор. Каждый может заработать в Судную ночь столько, чтобы весь следующий год ничего не делать. Едут без происшествий и на большой скорости. Наруто, не обращая внимания на заносы, держится за ручку в потолке.

— Это же Хината… — Наруто смотрит на экран и не может поверить своим глазам. — Сто тысяч…

— Девчонка из семьи Отцов Основателей, так что немудрено, — хмыкает Утаката. — Ты вряд ли слышал последние новости. Всех Отцов Основателей только что перестреляли в их загородном доме.

— Что?! — Наруто кричит. Родителей Хинаты… больше нет в живых? — Что это за сайт? Кто платит эти деньги? Как решают, кого убить?

— Голосованием. Пользователи выставляют кандидатуру. Спонсоры платят деньги. И все. Считай, человека нет. — Наруто бегло пролистывает злобные комментарии от анонимов, а Утаката говорит: — У них есть закрытые чаты. Человек на пятьсот. Думаешь, как тебя нашли? Кто-то увидел тебя, сфотографировал и отправил местоположение. Кто успел первый, тот и заработал.

Однокурсница Темари падает на пол, потому что Темари больше ее не держит. Впрочем, ей переживать не о чем, ведь Кабуто она не нужна. Так он и говорит, перешагивая прямо через нее.

— А вот и ты, Темари. Я боялся, что не увижу тебя сегодня.

Он улыбается противной улыбкой, которую Темари ненавидит, и замахивается ножом. Темари сама не знает, откуда у нее такая ловкость уклониться. От неожиданности она направляет на него огнетушитель и, пока он кашляет на коленях, продолжает путь в одиночестве. В голове стучит одна мысль — пистолет в обувной коробке.

Вслед доносится грубый крик:

— Куда собралась?

Темари так страшно, что она даже не видит, кто перед ней. Поэтому, оказавшись на следующем этаже, она оглушает газом из огнетушителя представшего перед ней человека, и бежит дальше.

Темари ни разу не поднималась по лестнице на одиннадцатый этаж, но сегодня она добирается туда на одном адреналине. Трудно дышать, но, кажется, сейчас она даже не нуждается в воздухе.

— Пожалуйста, подожди! — Притворно вежливый крик. Слышится топот. Кажется, Кабуто бегает быстрее Темари. — Я просто хочу поговорить.

Ключ она приготовила заранее, поэтому теперь удается быстро открыть дверь. Быстро закрыть не получается — Кабуто уже здесь, толкает дверь снаружи. Темари пытается удержать ее плечом.

— Мы ведь с тобой не договорили в прошлый раз, — продолжает Кабуто. — Ты заперлась на балконе.

Когда ноги скользят, Темари понимает, что больше не может держать дверь.

Утаката высаживает Наруто у дома Хинаты и уезжает. Охранную систему он привезет завтра. Если завтра настанет. Для них обоих.

Возле дома Хинаты на ступеньках труп. В разбившемся наполовину горшке с хризантемой бензопила. Наруто рывком достает пистолет и проверяет труп ногой, но мужчина не двигается. Проверяет пульс — мертв.

— Хината! Ты там? — Вдалеке раздаются выстрелы, и Наруто оглядывается, но на улице никого нет. Ответа нет тоже, поэтому он говорит: — Это Наруто. Ты в порядке?

Ничего не происходит, поэтому Наруто стучит пистолетом по защитным ставням и кричит:

— Ты в опасности, Хината. Если ты там одна, дай мне войти.

Ставни медленно поднимаются, пока Наруто осматривается, но на улице никого нет. Он опускает пистолет, только когда показывается Хината. В полной темноте — горит только телевизор. Она в слезах, все еще босиком и с грязными ногами. Срывающимся голосом она говорит:

— Их больше нет, Наруто! — И закрывает лицо руками и падает перед ним на колени.

Не так уж удобно идти с сигаретой в зубах — дым постоянно лезет в глаза. Но Шикамару так спокойнее. Хоть Ино ведет его, он прикрывает сзади. Девчонки на входе не хотели пускать — Ино пришлось вырубить главную точным ударом по голове, пока Шикамару отвлекал внимание. Остальные испугались и убежали сами, бросив награбленное.

— Сколько тут этажей? Ты не успел сосчитать? — Ино даже не пытается спрятаться и уверенно идет прямо посередине коридора.

— Двадцать точно. Зачистим все? Нас всего двое, Ино.

Вдалеке показывается человек, и они разбегаются — Ино прячется за одним углом, а Шикамару за другим.

— Я не заметила у него огнестрел, — шепчет Ино.

— Подождем, пока подойдет ближе. Вдруг не опасен. — Шикамару тушит сигарету о стену, чтобы не выдать себя.

Парень, заметив направленное на себя оружие с двух сторон, поднимает ладони. Растерянно поглядев по очереди на них обоих, он говорит:

— Ребят, я просто пытаюсь выбраться отсюда. Наверху небезопасно.

— Снаружи тоже, — говорит Ино и спрашивает Шикамару глазами.

Пока они думают, парень говорит:

— Могу я идти?

Шикамару кивает Ино, и она трясет винтовкой, задавая направление. Парень уходит, а они поднимаются дальше. Останавливаются на следующем этаже, прямо у двери в комнату, где написано красным баллоном «сдохни». Останавливаются, потому что кто-то подкрадывается сзади и приставляет нож к горлу.

— Бросайте пушки, — говорит парень за спиной Шикамару.

Наруто утешает Хинату — она рыдает на полу, обняв его колени. Он не знает, что сделать. Как он поможет? Он может только защитить ее до конца Судной ночи, но разве с ним она не в большей опасности? В новом мире Наруто — в уголовном розыске. В новом мире он — преступник.

Родители Хинаты не отвечают на телефон, а в новостях говорят:

— По последним полученным данным, экстремисты не оставили в живых никого, кто был в здании. Даже персонал.

Хината резко вскакивает и, глядя ему в лицо, вдруг успокоившись, говорит:

— Ты не должен меня жалеть. У тебя нет причин мне сочувствовать. Ведь мои родители… Из-за них… твои родители… И я… — Она не может договорить, и закрывает рот рукой.

— Это не так, — говорит Наруто. Он как-то грубовато небрежно хлопает ее по плечу. — Дети не отвечают за ошибки своих родителей. Что бы там ни было, я сочувствую тебе, Хината. Я понимаю тебя.

Ино не знает, но Сакура отслеживает ее местоположение в локаторе. Ино ни за что не позволила бы сделать это, а Сакура ни за что не отпустила бы ее просто так. Поэтому, когда значок Ино заходит в общежитие, Сакура говорит об этом Канкуро.

— Я отправляюсь туда, — заявляет он. Ему только что вправили нос, но он уже на ногах.

Отец Шикамару снова на крыше, но ему еще плохо. Ешино вместе с ним — теперь она не отпустит мужа одного. Сакура, хоть и рада избавиться от постороннего в доме, все же говорит:

— Это слишком опасно. Нельзя выходить одному.

— Я не могу сидеть здесь, сложа руки, пока моя сестра там! — кричит он. — Ты не могла бы одолжить мне пистолет? Если у тебя есть запасной.

Сай однажды после школы проследил за Орочимару до дома, поэтому теперь он знает, где он живет. Теперь он жил не так богато — после изгнания из Отцов Основателей денег стало не хватать. Сай готов — у него даже есть универсальный ключ, чтобы попасть в многоквартирный дом. И, вытащив пистолет с глушителем, он заходит.

Хоть сегодня можно все, Саю стыдно. Он не хочет, чтобы кто-то знал, что он здесь. Поэтому он прячет лицо и даже руки, будто преступник. В подъезде темно и тихо, ни одного звука. Сай слышит только свое дыхание и, кажется, свое сердце. Когда он начинает подниматься по лестнице, в одной из квартир поворачивается замок. У глазка становится темно — кто-то услышал его и испугался. Но Сай боится тоже.

Быстрым шагом он поднимается на верхний этаж. Сай готовил преступление несколько месяцев и даже сделал дубликат ключа от квартиры. Он также выяснил, что Орочимару не сразу выходит на охоту, а выжидает какое-то время, словно хитрый змей, поэтому у Сая несколько часов.

Дверь квартиры изрисована непристойными картинками, а на полу что-то вроде собачьих отходов. А может, не собачьих? Кажется, Сай — не единственный враг Орочимару. В этом и смысл — можно целый год кланяться человеку и желать доброго утра, а потом вывалить ему на коврик собачьи отходы, которые ты собирал последние две недели.

Сай мог бы дождаться, пока Орочимару просто выйдет из квартиры, но надо убедиться, что он внутри. Поэтому он осторожно поворачивает ключ и заходит.

— Чужаки в здании? — Из комнаты с надписью «сдохни» выходит еще один.

— Ага, вырубили наших девчонок, — говорит тот, что держит Ино.

— Послушайте, мы не хотим вам зла, — говорит Ино. Ответом ей становится звонкий смех прямо в ухо.

— Просто смешно слышать это в такую ночь, — добавляет он. — Мы тоже не хотели бы вам зла, если бы вы не ворвались сюда с оружием. Мы защищаем свой дом от таких, как вы.

— Мы пришли на помощь, — говорит Шикамару. — Вдруг кому-то нужна помощь?

— Предлагаешь поверить вам на слово и отпустить с оружием? А если вы что-то натворите, я буду отвечать перед людьми, которые прячутся здесь сегодня.

— Так себе ты отвечаешь за безопасность, — с неудовольствием говорит Ино. — Пока мы сюда шли, кого-то выбросили с балкона.

Они молчат, и Ино не видит, но они растерянно переглядываются. А потом оба медленно опускают ножи и отходят на безопасное расстояние. Пока Ино и Шикамару поднимают оружие с пола, хлопает дверь с надписью «сдохни».

Темари, чтобы отвлечь внимание Кабуто, бросает в него матрас. Пока на него падают постельные принадлежности, подушки и одеяло, Темари лезет под кровать, за коробкой. Но Кабуто хватает ее за шею сзади, угрожает ножом. Она не может дотянуться ни до пистолета, ни до огнетушителя, поэтому хватается за острие прямо ладонью. Так страшно, что даже не больно. Течет кровь, но ей удается вырваться, и она убегает в ванную безоружная.

— Отличный ход! — кричит Кабуто, усмехнувшись. А Темари, нервно оглянувшись по сторонам, срывает со штанги занавеску для душа и готовится отразить удар.

Когда Кабуто врывается в ванную, его встречает удар штангой в лицо. Темари неожиданно ловко управляется с ней, словно когда-то занималась боевым искусством. Но Кабуто не такой простой противник или Темари слабо бьет. Очки разбиваются, но он успевает их удержать.

— Оставь меня в покое, — говорит она злобно, не выдержав, и снова замахивается штангой, держит ее двумя руками. Но Кабуто уклоняется. — Или тебя остановит только смерть?

— Кажется, с ножом мне делать нечего, — говорит он так, словно это смешно. Темари пытается штангой выбить нож, а Кабуто оглядывается в поисках другого средства самозащиты. — Я и не ожидал такого теплого приема. В прошлый раз ты совсем не отбивалась.

Темари быстро бьет обоими концами штанги по очереди, и Кабуто успевает только уклоняться. Весь пол в осколках от зеркального шкафчика. Нужно выбраться из ванной, но он, словно догадавшись, наоборот заставляет ее отступать.

— Я не собирался тебя убивать, но ты не оставляешь мне другого выбора, дорогая, — говорит он, а Темари понимает, что отступать больше некуда — сзади ванна. — Я не позволю жить таким шлюхам, как ты, которые думают, что им все можно, что они могут вертеть людьми, как захотят. Знаешь, что случилось с твоей предыдущей соседкой?

А Кабуто, воспользовавшись ее растерянностью, толкает ее и бьет головой о бортик.

Наруто звонит Саске с домашнего телефона Хинаты, но он не отвечает. Телефон у них старый, винтажный, и нужно поворачивать колесико, чтобы набрать номер. Хината больше не плачет — теперь у нее шок, и Наруто ухаживает за ней, укладывает ее на диван. Включает свет. Наруто хочет укрыть ее пледом, но их дом такой большой, что он не решается идти на поиски, поэтому просто делает чай. Выключить телевизор она не позволила, и теперь, как загипнотизированная, смотрит сюжеты о Судной ночи и даже не моргает.

— Твой чай.

Хината, словно на автомате, встает и берет чашку, чтобы погреться. Звонит телефон — таким же винтажным звонком. Хината хочет взять трубку — вдруг по поводу родителей? Но это Саске. У него севший голос, будто он целый час просто кричал. И он ничего толком не говорит, только спрашивает, где Наруто и чей это номер.

— Забудь обо мне, — нетерпеливо говорит Наруто. — Ты… в норме? Что делает… Итачи? — Его имя он произносит шепотом, хотя Хината все равно не слышит.

— Он больше никогда ничего не будет делать, Наруто.

— Ты все-таки сделал это? — кричит Наруто. — Но… Саске, как же так? — Он растерян и не знает, что сказать. Он почему-то думал, что Саске не решится. — Думаешь, стоило?..

Саске срывающимся голосом, словно на грани истерики и сейчас заплачет, кричит:

— Пошел ты к черту, слышишь? Заткнись! Я… — Он бросает трубку, будто передумав говорить.

Наруто долго, застыв с отсутствующим взглядом, слушает гудки, а потом тоже кладет трубку. Кто еще из его друзей лишится близких сегодня?

— Что случилось? — спрашивает Хината, будто бы придя в себя.

Прийти в себя ее заставила неожиданная мысль, словно стрельнувшая в голове, — Карин и конверт с деньгами. Она отправила человека на смерть. Неважно, кто, но кто-то один сегодня умрет. Она еще хуже, чем те организаторы принудительных боев. Не зря она дочка Отцов Основателей.

— Не знаю, — отвечает Наруто.

Он какой-то взволнованный, не обращает на нее внимания, поэтому Хината звонит Карин, скрыв номер, но она не отвечает. В порядке ли она?

Перед выходом из дома Сакура долго ссорится с родителями. Общежитие недалеко — они доедут туда на машине, и с ними даже ничего не случится. Так она говорит родителям, которые ни разу не выходили из дома в Судную ночь.

— Необязательно было ехать со мной, — говорит Канкуро с пассажирского сиденья. В руках пистолет — он готов защищать их, высунувшись из окна.

— Мои друзья тоже в опасности, — отвечает Сакура. По громкой связи пытается дозвониться еще и до Наруто с Саске, но оба не берут трубку.

Их начинает преследовать внедорожник, поэтому Сакура съезжает на узкую дорогу. Нападавшему остается только стрелять вслед издалека.

Ино визжит, потому что топор перед лицом появляется буквально из ниоткуда. Она успевает присесть, иначе осталась бы без головы, и теперь топор в двери. Шикамару обезвреживает противника единственным выстрелом в лоб. Пока Ино на коленях, смотрит на застрявший пожарный топор огромными глазами, Шикамару говорит:

— Отличная реакция. Я даже не успел ничего понять.

— Эти люди действительно безумны.

Он помогает ей встать, и они идут дальше. Оба уже без сил, в крови и грязные, словно извалялись в земле. У Ино дыра на колене, и, кажется, она повредила запястье, когда сошлась в рукопашном бое с крупным парнем на третьем этаже.

— А это оказалось не так просто, как я думала.

— Только десятый этаж, и еще столько же, — говорит Шикамару. — Может, повернем домой?

Сай тихо поворачивает ключ, но дверь не открывается до конца, будто что-то мешает с другой стороны. Сначала он думает, что Орочимару увидел его, но больше ничего не происходит; ничего не слышно и не горит свет. Он толкает сильнее, просовывает сначала пистолет, а потом голову, и видит девушку на полу. Фонарь с улицы освещает ее окровавленное лицо.

Он осторожно входит в квартиру, приготовившись стрелять в кого угодно, но никого, кажется, нет. Проверяет пульс девушки — мертва.

Саске больше не берет трубку, и Наруто не знает, что делать. Нужно найти его, но он не может оставить Хинату одну. Хината, в свою очередь, охваченная паникой, практически готова выбежать на улицу, чтобы остановить Карин. Но Наруто, кажется, не собирается выходить из дома, потому что сосредоточенно, уже в третий раз, проверяет, хорошо ли закрыты окна и двери.

— Разбогатеет тот, кто ворвется сюда, — говорит Наруто и озадаченно хмыкает. — Наши с тобой головы, плюс все ваше имущество, да и сам участок, наверное, стоит бешеных денег.

Вдруг подумав, что сказал глупость, Наруто умолкает и больше ничего не говорит. Хината тоже молчит, нервно пьет остывший чай. Наруто не умеет даже заваривать чай — он горький, и в чашке одни чаинки, но Хината все равно пьет. Наруто тоже пьет, но ему, кажется, вкусно. Вдалеке слышится пулеметная очередь, и Хината дергается. Наруто даже не движется с места.

— Перехватить бы что-нибудь, — говорит он, чтобы что-то сказать.

— Будешь макароны? — вдруг воодушевившись, говорит Хината. — С сыром.

Темари тянет на себя навесную этажерку, чтобы чем-то отвлечь Кабуто, и тюбики и баночки падают на них в ванне. Включается вода — Темари задевает кран рукой, — поэтому Кабуто поскальзывается и роняет нож, но не оставляет попыток победить, обматывает ее шею шлангом для душа.

— Ради чего ты так активно сражаешься? — говорит он в отчаянии.

— Ради братьев. Но тебе не понять. Ты никому не нужен. Никто даже не вспомнит о тебе завтра.

Темари спиной к нему толкает его, чтобы он ударился головой о раковину. Срывает с него очки. А потом, когда под руки падает шампунь, вслепую брызгает им куда-то за голову.

Кабуто вскрикивает от неожиданности, а Темари сталкивает его с себя и бежит в комнату. Когда Кабуто выбегает следом, его встречает несколько выстрелов в грудь.

Темари успевает только закричать один раз от страха, как дверь распахивается ударом ноги. Темари оглядывается — на нее смотрит дуло винтовки. Но у Темари больше нет сил сопротивляться, и она, расплакавшись, бросает пистолет на пол и, подняв ладони, падает на колени перед ворвавшейся девушкой. Следом входит парень, тоже с винтовкой. Он, заметив Кабуто на полу, говорит:

— Помощь нужна?

Пока Темари растерянно молчит, Ино, одним шагом сократив расстояние до Кабуто, проверяет пульс на шее и говорит:

— Здесь и без нас управились.

Ино проверяет карманы Кабуто, но, ничего не обнаружив, говорит:

— Черт. Я уже почти пустая. Как будем выбираться, Шикамару?

Шикамару помогает Темари встать. Она почти не слышит, о чем они говорят. Все еще боится, что Кабуто сейчас встанет, смотрит на него большими глазами. Шикамару, оглядевшись и заметив бутылку с водой, предлагает ей попить. В сумке Ино аптечка, и он осторожно обрабатывает руку Темари, вытаскивает осколки от зеркального шкафчика. Она почти не замечает, что он делает. Ино поднимает с пола пистолет Темари и спрашивает:

— Есть еще оружие? — Но Темари мотает головой.

Наруто радостно стоит у микроволновки, смотрит, как вращается тарелка. Он даже не помнит, когда ел в последний раз. Еще и что-то домашнее, приготовленное чьими-то руками, а не размороженное наспех. Наруто обычно ест то, что пять минут назад было в порошковом виде.

— Ты не пойдешь искать Саске? — говорит Хината. У нее совсем нет аппетита, и она сидит за пустым столом, смотрит, как Наруто смотрит на тарелку. Грустно обнимает разбитые колени.

— Нет. Он же не ребенок. — Подумав, он добавляет: — Важнее защитить тебя.

Снаружи кто-то ходит, поэтому Ино подпирает дверь гладильной доской на всякий случай. Ино нервно обыскивает комнату на предмет какого-нибудь оружия, просто выбрасывает вещи из шкафов и мечется из стороны в сторону, словно загнанная в ловушку. Темари уже соображает ясно, но все еще дрожат руки. Она пытается поджечь сигарету, но пальцы не слушаются, и тогда Шикамару ей помогает.

— Я не думала, что может понадобиться много пуль, — говорит Темари. — То есть, меня вообще не должно быть здесь.

— Все так думают, — говорит Ино, когда вылезает из-под кровати. Она будто и не замечает труп на полу, в отличие от Темари, которая смотрит на него каждые несколько секунд. — Поделом ему. Пусть горит в аду. — На самом деле Ино все замечает.

Сай слышит сначала щелчок снимаемого с предохранителя пистолета, а потом противный, едкий, как яд, голос:

— Кажется, кто-то сильно ненавидит меня, раз посылает ко мне одного наемного убийцу за другим. — Зажигается свет.

Он усмехается, а Сай поворачивается к нему лицом. Но лица все равно не видно.

А Орочимару говорит:

— Девчонка слишком самонадеянна, раз посмела вломиться сюда.

Они стоят, направив друг на друга пистолеты, но Сай не может так просто сдаться, когда он приложил столько усилий. И в этом нет смысла — что бы Сай ни сделал, Орочимару убьет его. Поэтому он должен хотя бы попытаться.

По телевизору говорят:

— До окончания Судной ночи всего четыре часа! Успейте выйти на улицу, иначе придется ждать целый год!

Наруто не выдерживает и выключает. Он говорит:

— Всего ничего. Как думаешь, дом выдержит, если что?

— Не знаю. Мы ни разу здесь не оставались, — отвечает Хината, и Наруто как-то странно смотрит на нее. Ей кажется, что с упреком. Что он ненавидит ее. За то, что они прятались в бункере, пока остальные сражались за свои жизни. И проигрывали.

Наруто уже поел, и теперь тщетно пытается дозвониться до Саске. Снаружи кто-то стучит — по звуку чем-то железным. Хината бросается к камерам посмотреть. Возле трупа на ступеньках мужчина, стучит по ставням ломом. Напротив дома внедорожник, из люка видно чью-то голову и винтовку на изготовке. Наруто бросает трубку виснуть на проводе и вскакивает за пистолетом на столе, а мужчина кричит, объявляет, словно смертный приговор:

— Хината Хьюга и Наруто Узумаки! Выйдете сами или сначала обстрелять дом? Защита не выдержит. Мы уже проверили на домах соседей.

Наруто перезаряжает пистолет и инстинктивно закрывает Хинату спиной, хотя в дом еще никто не входит. А мужчина говорит:

— В новостях, как всегда, обманули. Никто из персонала Отцов Основателей не открывал нам двери изнутри. Мы сами взломали защиту.

Он разворачивается и идет к машине, влача за собой по асфальту лом, а за его спиной самопроизвольно поднимаются ставни. Хината судорожно нажимает на все кнопки подряд, но ничего не происходит. Ставни поднимаются и поднимаются. А потом выключается камера.

Примечания:

следующая последняя)

Сакура и Канкуро не врываются в здание общежития, потому что Ино, наконец, выходит на связь и говорит, что они сейчас спустятся.

— У меня пассажир. Пожалуйста, скажи, что вы нашли там девушку по имени Темари, иначе он войдет туда.

— Подстрахуй нас снаружи, если что. Она с нами, — говорит Ино перед тем, как бросить трубку.

С балконов начинается стрельба, а потом Сакура видит, как выбегают Ино, Шикамару и незнакомая Темари. Ино без куртки, в одной майке, все без оружия. Шикамару следом тащит ее сумку. Канкуро пытается прицелиться, но с такого расстояния это невозможно — непонятно, с какого балкона стреляют. К тому же, Сакура под огнем вдруг срывается с места, подъезжает прямо к входу. Все забираются на заднее сиденье, и машина уезжает раньше, чем захлопываются двери.

— Мы не придумали ничего лучше, — говорит Ино. — Только спастись бегством.

Шикамару залез последним, и его успели зацепить за ногу.

— Царапина, — отмахивается он, пока Темари по указанию Сакуры ищет аптечку под сиденьем.

Ино никак не может успокоиться — она стреляет в сторону общежития из пистолета Канкуро прямо через разбитое заднее стекло.

— Мне бы твою меткость, Шикамару, — говорит она.

— Лучше пригнись, — отвечает он, пока Темари перевязывает его ногу жгутом.

— Мы без боя не сдадимся.

Все происходит так быстро, что Сай не успевает ничего понять. Они с Орочимару стреляют оба, но оба промахиваются. Сай ложится на пол, тянет его за ногу, и он падает. А потом Сай валится на него сверху, бьет кулаком в лицо несколько раз. Орочимару не так силен в рукопашном бое, да и он уже старик — так считает Сай. Но все равно наносит несколько ударов Саю, сбрасывает его с себя, пытается оглушить лампой с тумбочки.

Все происходит быстро. Сай успевает встать, а Орочимару — нет. Сай успевает поднять пистолет, а Орочимару — нет.

— У нас пятьсот пуль! — кричит мужчина. Он в машине, общается через громкоговоритель, пока его стрелок опустошает магазин. Наруто и Хината на полу в доме. У Хинаты бегут слезы, но она пытается спрятать их от Наруто.

— От дома не останется живого места! — кричит Наруто.

Стоит грохот; стены и мебель превратились в решето. Если Хината и выживет сегодня, у нее не останется даже дома. Сегодня она потеряла не только родителей, но и память о них. Рамки с фотографиями разбиты, их любимые картины расстреляны, а бюсты разрушены. Если бы не Наруто, она бы свернулась калачиком под кроватью и ждала, пока ее не найдут. Она — трусиха и слабая.

Но Наруто здесь, поэтому Хината решает, что надо спрятаться в подвале. К тому же, там есть запас мощных винтовок. Поэтому теперь они ползком направляются туда.

— Возьмем оружие и будем ждать, пока они войдут, — говорит Наруто.

Сай бежит домой, размахивая пистолетом. Откуда-то доносятся выстрелы, смех и женский визг. Кто-то запускает фейерверки и истошно матерится. Сай сделал то, что должен был, — он так считал. Он несколько месяцев бредил этой мыслью. Но теперь он чувствует себя унизительно, еще хуже, чем до этого. Сай весь в своих мыслях, и ему даже все равно, что с ним будет. Именно поэтому он не замечает несущийся на него автомобиль.

Наруто и Хината в подвале, стоят по обе стороны от двери. Хината не умеет стрелять, только два раза выронила винтовку. Впрочем, Наруто уверен, что он справится и один. Противник всего один. А даже если стрелок решится покинуть автомобиль, Наруто бывал в переделках и страшнее.

Их подвал — настоящий бункер, поэтому Наруто велит ей прятаться. Но она не будет прятаться. Только не в этот раз. Она не позволит ему рисковать жизнью. Тем более, ради нее. Она никто.

Выстрелы прекращаются; слышно, как кто-то сшибает дверь. А Наруто вдруг, наперекор плану, выбегает из подвала и запирает Хинату внутри. Она стучит, но он говорит:

— Сиди тихо! Я разберусь.

Он где-то в доме, и Наруто, не медля ни секунды, на носках бежит к выходу. Противник, очевидно, считает, что напугал их до смерти, и сейчас уверенно шагает по коридору, поэтому Наруто должен застать его врасплох.

Заметив фигуру, Наруто стреляет, не раздумывая, но промахивается, потому что слышится голос:

— А вот и мои пятьдесят штук!

Наруто прячется за углом, перебегает гостиную, чтобы выйти через другие двери, а мужчина говорит:

— Это ты ловко придумал, спрятаться в доме Отцов Основателей. Никто точно не стал бы искать тебя здесь. Не стыдно предавать память родителей, Узумаки?

Когда Наруто выходит, его уже нет — ходят кругами. Идет обратно — в гостиной его нет. Тогда Наруто следует по коридору. Главное, чтобы он не пошел в подвал. Его в подвале нет. Наруто понимает это, когда перед его лицом открывается шкаф. Наруто не падает — привык к ударам и сильнее. Когда мужчина выпрыгивает из шкафа, Наруто бьет его прикладом в лицо.

Снаружи прямо возле дома слышится одинокий выстрел, и они оба замирают, смотрят друг на друга. А Наруто, воспользовавшись паузой, снова наносит удар прикладом. Только он уже больше не встает.

До конца Судной ночи два часа, и Наруто не может принять решение, оставлять ли его в живых. Можно просто связать его. Впрочем, ведь он вернется на следующий год. Хината, услышав тишину, стучит в дверь и требует, чтобы он выпустил ее.

Наруто не успевает ничего придумать, как в дом снова кто-то врывается. Человек с пистолетом, в черном с ног до головы, с закрытым лицом, примирительно поднимает одну ладонь, будто бы показывает добрые намерения. Он медленно приближается, но настороженный Наруто готов стрелять в любой момент. А пока Наруто стоит с открытым ртом, человек стреляет в лежащего и просто уходит. Наруто бежит за ним и кричит вслед:

— Эй! Ты кто такой? Эй!

Но он убегает через улицу, и Наруто видит, что компаньон нападавшего лежит на приборной панели и не двигается.

— Твою мать! — кричит Ино. Она единственная не пристегнулась и ударилась носом о переднее сиденье. Но она быстро приходит в себя, ищет упавший пистолет.

— Черт. — Перепуганная Сакура крепко держится за руль. От страха идут слезы.

Первым из машины выбегает Канкуро, следом за ним Темари. Шикамару с подстреленной ногой никуда не выходит. Канкуро и Темари спорят.

— Надо помочь ему, — говорит он.

— А если он убийца? Вдруг он нападет на нас?

— Он без сознания! — Он садится на корточки и проверяет пульс. — Жив. Вроде бы ничего не сломано.

Ему решают помочь, только когда Ино узнает в нем мальчика из школы. Сакура все еще сидит пораженная за рулем — ни разу еще она не сбивала человека. Этот звук удара живого тела о капот… Слезятся глаза, дрожат руки, и она боится даже взглянуть на него. Но ничего страшного в нем нет. Немного побито лицо — отделался испугом.

Ино первой замечает машину на другом конце улицы. Оттуда кричат и матерятся, один из пассажиров обстреливает все, что попадается под руку. Поэтому они, не приведя Сая в сознание, хватают его, кто за ноги, кто за руки, и тащат к машине. Преследователи приближаются, и Темари так страшно, что она спотыкается и падает вместе с Саем возле машины — она держала его за руку.

— Черт, мы же хотим, чтобы он очнулся, — ворчит Ино, потому что Сай, кажется, ударился головой.

Небрежно они заталкивают его на заднее сиденье — Шикамару приходится подвинуться, — и забираются следом. Ино всю дорогу придерживает его. Ехать тесно, Шикамару зажат точно между Темари и дверью. Когда преследователи сбиваются с пути, наехав на остановку, Шикамару закуривает.

— Мог бы и до дома потерпеть, — возмущается Ино, но тут еще закуривает и Темари.

— Мать убьет, — говорит Шикамару.

Он предлагает Темари зажигалку, а Канкуро поворачивается с переднего сиденья и угрожает пальцем:

— Мы потом об этом поговорим.

— Есть, сэр, — отвечает Темари, а потом они с Шикамару заговорщицки переглядываются.

— Посмотри, во что превратилась машина, когда ты за рулем, Сакура, — говорит Ино. Не осталось ни одного целого стекла, на остатках лобового — кровь Сая, все синее от сигаретного дыма, а сиденья — в дырках от пуль. Не уцелели даже зеркала заднего вида, а потом смеется. Ино смеется и откидывается на спинку. Кажется, можно расслабиться. — Надеюсь, хотя бы жертва аварии проснется.

— Между прочим, если бы не вы с Шикамару, мы бы спокойно сидели дома, — отвечает Сакура.

— Я тут вообще не причем, — говорит Шикамару.

— Конечно-конечно. Шикамару тоже любит авантюры, просто не хочет признаваться, — говорит Ино.

Сай, наконец, открывает глаза, и первое, что он видит, — улыбка Ино.

Наруто и Хината выносят труп из дома, когда раздается сирена. Хината хочет просто упасть на землю и расплакаться, и она боится, что ее сейчас стошнит, но надо убрать еще того, что на лестнице. Они оставляют его у машины на дороге. Теперь это проблема службы по забору тел.

— Ты в порядке? — говорит Наруто. — То есть… насколько это возможно сейчас.

— Да. Ты спас мне жизнь. — Хината прячет лицо в волосах.

Появляется Саске, когда они оттаскивают второй труп. Он без сумки и без куртки — забыл в доме Итачи. В руках только пистолет и телефон. Наруто подбегает ему навстречу и, ничего не сказав, обнимает его. Они хлопают друг друга по плечам. Саске тоже молчит. Хината, оставшись позади, неуклюже пытается оттащить труп в одиночестве.

— Ты цел? — говорит Саске. — Выглядишь неважно.

— Как обычно. — У Наруто разбита губа, нос и синяк под глазом, словно был на боях без правил.

— Я иду в больницу. — Только сейчас Наруто замечает кровь и дыру у Саске на футболке.

— Просидишь до вечера. Может, тебя подлатает кто-нибудь из наших?

— Не хочу отвечать на вопросы, что случилось.

Наруто и Саске собираются уходить, и Хината, набравшись смелости, бежит к Наруто, чтобы обнять его. Не сразу отпускает его — стоят так долго, что Саске уже не видно.

— Извини, — говорит она потом, отстранившись.

— Все в порядке. — Наруто улыбается так, словно никакой Судной ночи не существует. Наивно, по-детски и солнечно. Как в любой другой день.

Он уходит, а Хината остается одна, убирает двор. Приезжает машина, и водитель кричит оттуда Хинате:

— Это ваш автомобиль?

Хината говорит — нет, и водитель собирается эвакуировать внедорожник, но замечает внутри труп. Раздосадовано чертыхнувшись, он выбирается из машины и вышвыривает тело на асфальт.

Следом приезжает мусороуборочная машина — только она возит не мусор. Два человека в защитных костюмах грузят тела, словно мешки с овощами, ловкими движениями забрасывают в кузов. Машина так резко срывается с места, что распахивается дверца, и оттуда свешивается нога.

У Хинаты есть догадка, и она, переодевшись в чистое, уходит проверить ее. Дом не запирает — больше никто не войдет туда, даже если оставить дверь открытой. С окончания Судной ночи прошло только полчаса, но уже ведутся активные мероприятия по уборке. Начинают с богатых районов, таких, как район Хинаты. Рабочие поднимают рухнувший электрический столб, который закрывает всю проезжую часть. Ее соседи — не те, которых обстреляли, — уже выгуливают собаку. Жизнь продолжается. Полчаса назад ничего не было. Они бросают на Хинату сочувственные взгляды, пока она проходит мимо.

В бедных районах не спешат убирать трупы. Обычно они лежат там еще полдня, словно в назидание. Не приезжают рабочие, чтобы поднять фонарные столбы. Никто не обращает внимания на вскрытые канализационные люки. Приезжают только пожарные. Пострадавшие объединяются, чтобы помочь друг другу.

Хината звонит в дверь, но там так долго не открывают, что она думает уйти. Но, наконец, показывается Неджи. Хината даже не помнит, когда они в последний раз разговаривали, и теперь не знает, как начать. Поэтому говорит просто:

— Спасибо, что спас меня сегодня.

Неджи собирается что-то ответить, притвориться, что это не он, солгать. Поэтому Хината разворачивается и уходит.

Тот, кого ты встретил в Судную ночь, всегда становится особенным для тебя. Напал он на тебя или спас, он все равно изменит твою жизнь.

Темари, прощаясь с Ино и Шикамару, тепло обнимает Ино, а Шикамару почему-то нет. Стоит, как-то неловко скрестив руки, и говорит:

— Спасибо, что вытащили меня.

Ино треплет Шикамару по плечу и говорит:

— Я ничего не сделала. Стратег у нас Шикамару.

— А Ино отвечает за грубую силу, так что наша команда непобедима, — отвечает он.

Ино приглашает в дом Сая, чтобы кто-нибудь осмотрел его. Не нужна ли ему медицинская помощь? Хоть он и говорит, что все в порядке. Сакура хочет подвезти Темари и Канкуро, но машина больше не заводится. Мать Сакуры зовет всех на завтрак, а Шикамару говорит Темари:

— Покурим на дорожку? — Они присаживаются на ступеньки.

Саске уже в третий раз слушает последнее голосовое сообщение от Итачи. Слушает и слушает. Надеется, что ему послышалось. Что это неправда. Что в четвертый раз Итачи скажет что-то другое.

Наруто сидит рядом. Не пошли в школу, потому что школы больше нет — сгорела. Впрочем, ведь учебный год и так почти закончился. Сидят дома у Саске. Квартира Наруто в этом году осталась невредимой, но у Наруто уже привычка где-то быть после Судной ночи.

Родители Итачи нашли доказательства того, что Отцы Основатели финансируют программу по поимке бедных. Поэтому военные и врываются даже в защищенные дома. Уровень безработицы — один процент. Уровень средней зарплаты по стране увеличился, потому что кто не работает, тот не живет.

Саске пришло заказное письмо от нотариуса Итачи. Саске не знал, что Итачи информатор. Итачи угрожали — либо умрет вся семья, либо он убьет родителей, и мальчишку оставят в живых. Саске не знал, что Итачи информатор, раньше, потому что он не хотел подвергать Саске опасности.

Наруто так удивлен, что просто держится за голову, а Саске говорит:

— Хорошо, что они все сдохли.

— Думаешь, все закончится так просто? — говорит Наруто. — Думаешь, в следующем году некому будет проводить Судную ночь?

— Даже если и нет, у нас есть целый год, чтобы придумать, как избавиться от них. — Подумав, он говорит: — Кстати, ты был прав. У него действительно росли гортензии на заднем дворе.

Примечания:

возможно, когда-нибудь я решусь на третью, последнюю судную ночь, а возможно эта была последней, конец ведь неоднозначный)