Отомстить за двенадцать часов (джен)

Все становится еще хуже, когда Темари слышит в телефоне звуки стрельбы. Она завела машину с помощью Канкуро, и теперь едет в сторону общежития. Только она не уверена, что стоит туда соваться. Наверное, там, как и в прошлом году, уже настоящий военный лагерь.

Темари слышит звуки стрельбы, потому что Канкуро не дома. Не дождавшись звонка, он поехал искать ее, и теперь намерен встретиться с ней. Гаару он обманул, сказал, что Темари в безопасности, а ему нужно вытащить кое-кого из передряги. Теперь Темари должна волноваться не только за себя, но и за брата.

— Я же сказала, что все в порядке! — кричит она. — Зачем ты вышел из дома?

— Послушай, я на машине. Все будет нормально. Мне осталось ехать пару часов, и я заберу тебя, ладно? Только будь осторожна, и спрячься где-нибудь.

Темари слышит звуки стрельбы не только в трубке, но и вокруг себя. Разбивается стекло со стороны пассажира, но Темари удается уклониться. Телефон, который она держит плечом, падает на пол, и она прибавляет газ — нет времени разбираться, кто и откуда стреляет. Стреляют будто ради смеха, чтобы припугнуть, — в нее ни разу не попали, — а из обгоняющих по обе стороны машины и мотоцикла доносится хохот.

Карин все нет, и Хината боится, что в любой момент ее могут убить. Она в довольно безопасном месте — в баке с мусором. Он не такой уж полный — впрочем, это лучше, чем умереть. Но Хинате слишком страшно. Мир сошел с ума. Она не может поверить, что вчера все было нормально, и завтра будет тоже. Хинате уже неинтересна месть, и она хочет только домой, спрятаться от этих одержимых.

Кто-то сворачивает на улицу — не Карин, — и Хината накрывается крышкой. Кто-то так медленно приближается к ней, что она боится, что ее заметили. Вдалеке выстрелы, но Хината все равно слышит шаги. Но человек проходит мимо, а Хината не вылезает из бака до тех пор, пока ей не звонит Карин.

Хината пытается показать, что ей не страшно, но все равно никто не поверит в это, если ты вылез из мусорного бака.

— Вот твои деньги, — говорит она дрожащим голосом. Все еще бешено колотится сердце и дрожат руки, а ведь еще добираться до дома. Она протягивает конверт и бумажку и говорит: — А это его адрес. Но вряд ли он дома, потому что обычно он выходит охотиться. У тебя десять часов. Рассчитываю на тебя.

— Я знаю кое-кого, и найду его по камерам, — говорит Карин и убирает конверт в рюкзак. Она вся в черном, даже волосы собраны и спрятаны под шапкой. Потом она говорит: — Проводить тебя до дома?

— Нет, я сама.

Итачи нависает над Саске и подает ему руку, но он не берет, встает сам, неуклюже и с трудом. А потом резким движением хватает пистолет с земли и направляет на Итачи. Итачи, даже не шелохнувшись, говорит:

— Тебе нужно обработать рану. До утра слишком много времени. Могут возникнуть осложнения.

— Что ты несешь, ублюдок? Ты что, думаешь, я позволю тебе обрабатывать мою рану? — кричит Саске и нервно трясет пистолетом перед лицом Итачи. Правое плечо саднит, поэтому пистолет в левой руке, но Саске правша. У него чувство, что левая рука ослушается его и не сможет нажать на курок. Левая рука слабая, как и он сам. У него чувство, что он первый раз держит в руке пистолет.

— Я обработаю твою рану, — сдержано отвечает Итачи, — а потом делай то, зачем пришел.

Саске не верит своим ушам и просто смотрит на него, не моргая. Он не верит, что все это происходит на самом деле. Хочется проснуться. Но это не ночной кошмар.

Надо просто сделать это и убираться отсюда. Зачем он разговаривает с ним? К чему произносить речи? Целый год Саске не может принять решение. Вообще-то, он мечтает, чтобы все это было не по-настоящему. Чтобы его родители были живы или чтобы хотя бы их убил не его брат.

Саске уверенно снимает пистолет с предохранителя, а потом замечает, что стоит в крови. Это его кровь, и она продолжает идти. От адреналина даже не больно. Заметив замешательство Саске, Итачи одним ловким движением выхватывает пистолет, и Саске безоружен, растерян, как ребенок. Он просто смотрит на него, не зная, что предпринять, а Итачи говорит:

— Я верну его потом. Идем в дом.

Ино бездумно бежит, куда глаза глядят, а Шикамару пытается ее догнать и кричит:

— Стой! Нам нужно в укрытие. Кто-нибудь заметит нас!

Когда он ее догоняет, Ино плачет. Она падает на асфальт прямо посреди проезжей части, но здесь никого, только брошенные, перевернутые машины. Она снимает винтовку с плеча и бросает ее, со всей силы колотит об асфальт. Шикамару приходится отобрать ее — оружие им еще пригодится, потому что он понятия не имеет, где они.

— Я думала, что смогу. — Ино рыдает, закрыв лицо руками. — Но я слабая и глупая. Я схожу с ума. Мне плохо.

— Послушай, Ино, — говорит Шикамару и отрывает ее руки от лица, чтобы она на него посмотрела, — ты не там искала злодеев. Я понимаю тебя. Сейчас на улицах много подонков. Но не все такие. Понимаешь?

— Я знаю, что нужно делать, — вдруг говорит Ино. Она уже не плачет. — Надо идти в центр. Весь скоп там. Особенно в студенческом городке. Там живут просто психи. Ты со мной?

Домой Хината бежит — босиком, потому что упала и потеряла обувь, разбила колени и оцарапала ладони. Ей не удалось остаться незамеченной — как раз, когда она спряталась за углом от жуткой компании мужчин с мачете, — за спиной ее поджидал мужчина с бензопилой. Мужчина такой грязный, словно принял ванну с кровью. Хината быстро бегает — это ее скрытый талант. Она ловкая, но вступить в драку точно не решилась бы, да и пистолет от испуга выронила, поэтому она просто бежит. Тут немного — она успеет. Бензопила угрожающе шумит ей вслед, а ее обладатель кричит:

— Стой, малышка, не сбежишь!

Хината падает, но с горки, поэтому, ловко перекатившись через себя пару раз, встает и продолжает путь босиком. Нащупывает в кармане пульт управления — надо нажать на кнопку заранее, чтобы ворота открылись к ее приходу. Уже трудно дышать, но страх умереть от бензопилы перекрывает все чувства.

Она специально не заперла дверь, словно чувствовала, поэтому теперь не тратит на это ни секунды. Только ставни так долго опускаются, что точно можно успеть пробраться в дом. Хината запирает дверь на замок и бежит к камину за кочергой. Она становится напротив двери и готовится отразить удар, но с улицы слышится одинокий выстрел, и бензопила умолкает. Хината стоит несколько секунд, не сдвинувшись; еще минуту; а потом дрожащей рукой, не выпуская кочергу, проверяет камеры — преследовавший ее мужчина лежит прямо на ступеньках, а вдали, уже на другой камере, переходит улицу человек в черном и с винтовкой.

Темари оставляет машину подальше и идет пешком. В прошлом году кто-то устроил стрельбу из окна общежития — всю ночь стреляли с балкона, и никто на улицах вокруг не выжил. Выжил только Кабуто, который, видимо, находился вне поля видимости. Темари направляется перебежками, чтобы не привлекать внимания. Точно, как она и предполагала, парень на другом конце улицы падает от выстрела. Кто-то из общежития считает, что у него — стрелялка наяву.

Темари нужно просто добраться до своей комнаты. Там, под кроватью в обувной коробке, пистолет. Тогда у нее будет хотя бы шанс на спасение. В прошлом году она достала оружие. В прошлом году она поняла, что нельзя больше прятаться на балконе.

Вокруг общежития самодельное ограждение из досок с надписью «Осторожно! Не входить!», но Темари все равно входит. Первая неприятность ждет у двери — она слышит щелчок снимаемого с предохранителя оружия. На посту охраны девушка в маске зайца — окровавленного. Она сидит на стуле, закинув ноги в каблуках и колготках в сетку на стол. В лицо Темари смотрит дуло пистолета. Она говорит:

— Плати.

Темари смотрит на ее подруг в коротких платьях и высоких сапогах и узнает в них однокурсниц. У них наготове оружие всех видов — винтовка, нож и бита. Та, что за охрану, повторяет:

— Плати, и спокойно войдешь. Либо убирайся. — Она повелительно трясет пистолетом, задавая направление.

— Мне нечем платить. Я не знаю… — Темари лезет в сумку дрожащими руками. — Пожалуйста, забирайте все, только оставьте телефон. Я жду звонка.

Подруги переглядываются, а главная говорит:

— Зачем нам твое барахло, когда есть телефон? Оставь все это дерьмо себе, а телефон давай сюда. Тогда пройдешь. — Заметив задумчивость Темари, она говорит: — Или иди искать убежище в другом месте.

Делать нечего. К тому же, в комнате есть старый кнопочный телефон с сим-картой, а номера Канкуро и Гаары она помнит наизусть.

— Не волнуйся. Нам не нужны твои личные данные, — говорит она, когда Темари пропускают. У девушки уже полный бумажный пакет всяких вещей. — Мы просто сбываем вещи и получаем деньги. Это все.

Одна из подруг, та, что с ножом, шепчет только Темари:

— Скажи мне свою почту, и я скину твои важные фотографии, если они там есть.

Темари никакие фотографии не волнуют, и она спрашивает:

— Внутри безопасно?

— Как знать, — пожимает плечами та. — Периодически раздаются выстрелы, а еще мы видели, как кто-то упал с балкона. — Она кивает в сторону окна. — На заднем дворе.

Темари обматывает вокруг пальцев зарядник, чтобы быть готовой напасть на кого-то сзади. Комната на одиннадцатом этаже, но подниматься на лифте рискованно — не знаешь, где он остановится и кто будет поджидать тебя там.

Лестница расположена самым неудобным в Судную ночь способом — после каждого пролета ты попадаешь прямо на этаж с комнатами. Темари поднимается тихо. На втором этаже — она слышит по голосам, — кто-то стучит в одну из комнат и кричит мужским голосом:

— Открывай по-хорошему или я подожгу дверь! — Темари осторожно просовывает голову в щель и видит парня с пистолетом. — Так или иначе я буду первым в рейтинге, слышишь?

Он далеко, и не увидит Темари, особенно, если она будет тихо красться вдоль стены. Он занят своей проблемой, и, может, Темари вообще ему не нужна? Она не первая в рейтинге, не вторая и даже не десятая.

Парень пытается выбить дверь плечом, пока Темари на носках бежит к следующему лестничному пролету. На третьем этаже никого нет — из живых. Только несколько трупов, впрочем, может, они просто без сознания, но у Темари нет времени проверять. Двери в нескольких комнатах распахнуты настежь, но внутри пусто.

— Помогите, — слышится от кого-то в другом конце коридора. Темари уже возле лестницы, но теперь не знает, бежать или остаться, потому что девушка, вся в крови, на полу, машет ей. — Помогите.

Когда Итачи обрабатывает рану Саске, звонит Наруто с таксофона — свой мобильный он потерял. Саске даже не двигается, не смотрит на Итачи и жалеет, что не умер.

— На меня напали, Саске, — кричит Наруто в трубку, думает, что если он плохо слышит, то его плохо слышно тоже. Таксофонами уже никто не пользуется, и телефоны постепенно выходят из строя. — Защитники Судной ночи собирались поджечь склад, чтобы мирные жители не смогли поставить в дома охрану. Сволочи! Но я всех вырубил.

— Ты достал себе систему? — сдержано отвечает Саске и украдкой поглядывает на брата. Трудно говорить при нем. Никому не нравится вести личные разговоры при посторонних.

— Да, и она больше, чем я думал. Сейчас должен подъехать мой друг на фургоне. Где ты?

— У него, — коротко говорит Саске. — Либо приезжай быстрее, либо вообще не приезжай.

Но Наруто не отвечает. Снова слышатся звуки стрельбы — кажется, на него опять напали. Слышится шум и треск, будто трубка падает и висит на проводе, крик, пара выстрелов, а потом Наруто говорит:

— Скоро буду.

Когда Саске кладет трубку, Итачи говорит:

— Тебе повезло. Пуля прошла насквозь. Артерия не задета. — Он улыбается как-то странно, будто действительно рад, будто Саске действительно повезло. Будто Саске когда-то был везучим.

Мать Ино и мать Шикамару собираются выйти из дома, когда узнают, что их детей нет, но родители Сакуры останавливают их. Они кричат и плачут, а Сакура притворяется удивленной. В телевизоре говорят:

— Судная ночь в разгаре. До конца еще восемь часов, и, если вы пока не вышли судить, у вас еще есть время. Впрочем, возможно, наша передача покажется вам увлекательнее. Следующим на ринге будет выступать довольно интересный персонаж. Я бы сказал, главная приглашенная звезда программы. Ты уже знаешь, кто это, Кимура-сан?

— Полагаю, что да, Ватанабэ-сан. Это Зецу, бывший член больше не существующего движения Акацки. Только кто же станет его противником?

Сообщение резко прерывается:

— Нам только что стало известно. На дом, где собрались для празднования ежегодной Судной ночи Отцы Основатели, было совершено нападение. По непроверенным источникам во главе стоит Конан, еще в прошлом году поддерживавшая Судную ночь. Материал дополняется. Данных о жертвах нет.

Показывают кадры нападения — человек десять или пятнадцать, в черных медицинских масках, вооруженные врываются в дом без защиты. Видимо, у них есть свой человек внутри, который отключил систему безопасности. Показывают видео с камер наблюдения, но никто не смотрит, потому что в дверь стучат.

Бьют кулаками изо всех сил. Все встают с мест и замирают. Сакура достает из кобуры пистолет и перезаряжает его, но отец повелительно преграждает рукой дорогу. Сакура в перчатках, чтобы было удобно держать пистолет. А еще Сакура чувствует себя преступницей с тех пор, как взялась за оружие. Хотя это ее право, гарантированное правительством. Хотя она может очистить свою душу. Но Сакура не хочет касаться пистолета, не хочет оставлять отпечатки пальцев.

Мама Сакуры бежит проверить видео с камеры снаружи. На экране парень, он смотрит в камеру, стучит кулаками в дверь и кричит:

— Пожалуйста, помогите!

Все переглядываются, а он кричит снова:

— На меня напали! Меня преследуют! Пожалуйста, помогите! — Умоляет.

Сакура бросается к маме, но отец говорит:

— Мы не можем впустить незнакомца. Может, он убийца, или его преследователь ворвется в наш дом.

— Он один, а нас много, и мы вооружены, — спорит Сакура. Мать набирает пароль, потому что на экране показывается еще один человек — с топором, но отец продолжает упорствовать.

Мать Шикамару первой нажимает на кнопку, и ставни поднимаются. Все смотрят на нее так, словно она угрожает им оружием. А пока ставни поднимаются, она говорит:

— Если возле дома убийца, значит, с Шикаку что-то случилось.

Ставни поднимаются, а Ешино — мать Шикамару — распахивает двери и решительно стреляет в человека с топором. Один выстрел в лоб, и угрозы нет. Спасенный парень кричит:

— Господи, спасибо! Я стучал в столько домов, но никто не открыл. Этот псих въехал в меня, а потом вытащил из машины и стал избивать. Вы спасли мне жизнь.

Ешино не слушает, ищет взглядом мужа на крыше, а Сакура, обменявшись взглядом с папой, приглашает парня в дом, но все еще держит пистолет в руке. Отец смотрит, как Ешино убегает, и Сакура говорит ему:

— Я присмотрю здесь. — Тогда он бросается вслед за ней.

Канкуро практически добрался до сестры. Он не смог с ней связаться, но он уверен, что она пойдет в общежитие. Канкуро просит позвонить с телефона Сакуры, — свой он оставил в разбитой машине, — но Темари все еще недоступна.

— Необязательно, что что-то случилось, — говорит Сакура и сама себе не верит. — Может, просто оператор слетел.