Дядя Воли 2: Здравствуй, Хогвартс (джен)

Я сидел на кровати в маленькой комнате и размышлял над тем, что произошло за последнюю неделю. Во-первых, дядя привёз меня к маминым родственникам, "погостить недельку". Родственники — это мамина сестра, её муж и их сын. Мне они сразу не понравились. Мы им тоже. Но дядя умеет быть убедительным. Ещё бы, лучший легилимент магической Британии!.. Ну, лучший из тех, кого я знаю... Во всяком случае, он сильнее папы, а мой папа считается очень сильным легилиментом.

В общем, дядя привёз меня в Литтл Уингинг на Тисовую улицу, дом номер четыре, легко убедил родственников принять меня на неделю, а потом о чём-то долго говорил с главой семейства. Когда они вышли из кабинета, Вернон (не буду называть его дядей, дядя у меня один!) имел бледный и задумчивый вид. Дядя же, как всегда, был самим спокойствием и просто лучился доброжелательностью. Попрощавшись со мной и велев быть паинькой, он ушёл, оставив меня один на один с семейкой Дурслей. Те, конечно, попытались сделать вид, что счастливы меня видеть, но я чувствовал, что они меня боятся. Поэтому попросил отвести меня в мою комнату, откуда старался лишний раз не высовываться, чтобы не нервировать родственников лишний раз.

Во-вторых, я получил письмо. Довольно странным способом. Вернон передал мне его во вторник вечером, когда вернулся с работы. Причём, передал так, словно внутри была змея, а сам конверт пропитали страшным ядом. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это за письмо: и мама, и папа, и даже дядя не раз рассказывали, как получали такие же. Так что я даже распечатывать его не стал, а просто унес в свою комнату, чтобы не тревожить семейство Дурслей. О содержании письма я догадывался, а вот адрес показался мне странным: "Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, второй этаж, самая маленькая комната." Интересно, откуда отправитель знал, что меня поселили именно в этой комнате? Или дядя оказался прав, говоря, что к моменту своего одиннадцатилетия каждый маг уже находится под пристальным вниманием Министерства Магии или похожей организации? Это было неприятным открытием. А так же заставило задуматься: такое внимание уделяли всем юным магам или только тем, кто находился на территории маглов?.. Надо будет спросить у дяди.

В-третьих, сегодня мой день рождения. А значит скоро я, наконец-то, вернусь домой, где меня ждут друзья, подарки и, главное, моя семья! От Дурслей я, понятное дело, ничего не ждал. Не те это были люди. Да и вообще, мы друг друга совсем не знали. Но один подарок сегодня я, всё-таки, получил. От дяди.

Утром меня разбудил настойчивый стук в окно. Подскочив с кровати, я отдернул штору и увидел сипуху, на шее которой болтался маленький тубус. Распахнув окно, я впустил птицу в комнату и, когда она устроилась в изголовье кровати, аккуратно снял с её шеи тубус. Сова потерлась головой о мою руку и улетела, а я занялся посылкой. Внутри оказался небольшой продолговатый футляр и записка.

"Дорогой Гаррет, поздравляем тебя с Днём Рождения. Прими от меня и Северуса этот скромный подарок. Уверен, в скором времени он тебе пригодится.

С любовью, дядя Том.

P.S.: Надеюсь на твою благоразумность.

P.P.S.: С нетерпением ждём твоего возвращения."

Прочитав записку, я с нетерпением открыл футляр. Внутри оказались очки. В простой оправе с круглыми стеклами, похожими на велосипедные колёса. Я недовольно поморщился. Ну не знаю, мои мне нравились больше. А с другой стороны, это же подарок от дяди. А он ничего просто так не дарит. Поэтому я быстро нацепил "колёса" на нос и огляделся. К моему разочарованию ничего не изменилось. Я уже хотел снимать это недоразумение, как вдруг...

— М-да, комнатка маловата. Впрочем, от этой семейки я ничего другого и не ожидал.

От звука дядиного голоса я аж подпрыгнул, едва не потеряв очки, и завертел головой пытаясь понять, откуда раздаётся голос. А дядя продолжал:

— Не так резко, малыш. У меня уже в глазах рябит.

Стоп! Очки!! Ну конечно! И как я сразу не догадался? Я аккуратно снял "колёса" и, надев свои старые очки, внимательно рассмотрел подарок. На месте крепления правой душки к оправе оказалась маленькая выступающая неровность вроде бугорка. Наверное, я задел её, когда хотел снять очки.

—Молодец, быстро сообразил, — похвалил меня дядя.

Я не мог видеть его лица, но по голосу понял, что он улыбается, и решил сменить тему:

— А нельзя сделать так, чтобы кроме меня тебя больше никто не слышал?

— Можно, но этим мы займемся, когда ты вернешься домой.

— Скоро? Мне тут уже до чертиков надоело! Лишний раз из комнаты не выйти. Как будто меня под домашний арест посадили.

— Потерпи ещё немного, малыш. Ты получил письмо?

—Ага. Вернон мне его пару дней назад отдал.

—Ну тогда сегодня или завтра кто-нибудь из школы обязательно к тебе явится.

— А кто?

— Этого я не знаю, малыш. Надеюсь, это будет не директор школы. С него станется.

Я вздохнул. До вечера было ещё далеко. А мне ужасно надоело сидеть в этой крохотной комнатушке и чувствовать себя узником.

— Не печалься, малыш, — постарался утешить меня дядя. — Осталось немного. А когда ты вернешься, мы поедем в Лондон. Нужно же подготовить тебя для поступления в магическую школу.

Я невольно улыбнулся. Кажется, мне только что официально разрешили посещать магическую часть Лондона. Пожалуй, это лучший подарок за сегодня. Папа и дядя никогда не брали меня туда, сколько бы я не упрашивал. Но теперь...

— Только не обольщайся, малыш, — остудил мою радость дядя. — Посещать Косую аллею без сопровождения для тебя небезопасно. Тем более, бродить там одному. Так что от сопровождающего ни на шаг! Ты меня понял?

Пришлось пообещать, что буду паинькой, а то, чего доброго, дядя заставит дать магическую клятву. И тогда все мои планы пойдут прахом. А так у меня есть шанс уболтать сопровождающего отпустить меня ненадолго. Ну, или в крайнем случае, пойти туда, куда хочется мне. Дядя ещё раз сказал не грустить, пожелал приятного дня и отключился. А я откинулся на подушку и, заложив руки за голову, задумался: чем бы мне себя занять.

Весь день я был как на иголках, но за мной так никто и не пришёл. Я стоял у окна своей комнаты и напряженно вглядываться в быстро спускающиеся на Тисовую улицу сумерки. Провести ещё один день в заперти было выше моих сил. Внизу семейство Дурслей готовилось ко сну, дожевывая второй ужин. Неожиданно кто-то несколько раз ударил во входную дверь. Да так, что дом задрожал, а дверь, судя по грохоту, рухнула.

— А, Мордред, — услышал я густой бас, кубарем скатываясь по лестнице.

В гостиной, хмуро разглядывая лежащую у его ног дверь, стоял настоящий великан в чёрной бандане с черепами, кожаной куртке, потертых джинсах и огромных ботинках. Густая борода до середины груди, заплетеная в две косы, придавала ему ещё более грозный вид.

—Хагрид! — радостно выдохнул я, но мой голос утонул в пронзительном визге Петунии и Дадли.

Рубеус поморщился и тут заметил меня.

— Гарри! — с улыбкой прогудел он и шагнул было в мою сторону, но тут ему наперерез выскочил Вернон с ружьём.

—Немедленно убирайтесь вон! — просипел он, направляя дуло на Хагрида.

Я даже зауважал его в этот момент. Нужно иметь настоящее мужество, чтобы кинуться с ружьём на здоровяка, который макушкой упирается в потолок. Рубеус на слова Вернона скептически приподнял косматую бровь и, ни слова не говоря, просто загнул направленное на него дуло ружья вверх. Без всякой магии.

Раздался выстрел, от которого у меня заложило уши, а с потолка посыпалась штукатурка. В гостиной стало тихо-тихо. Дурсли, забившись в угол испуганно таращились на Хагрида. А тот демонстративно ковырялся мизинцем в ухе.

— Дурсль, ты это, поаккуратнее со своей пукалкой, — пробасил он, наконец, взглянув на побелевшего Вернона. — Гарри, собирайся.

Мне не нужно было повторять дважды. Я пулей метнулся в свою комнату за вещами, которые от нечего делать собрал ещё днём. Когда я спустился вниз, Хагрид пытался поставить входную дверь на место.

— Постоянно забываю, какое у вас тут всё хлипкое, — ворчал он, — чуть сильнее толкнешь, оно сыпется да падает...

Вернон вместе с женой и сыном молча наблюдали за его действиями, прижавшись друг к другу.

— О, Гарри, ты уже готов? — заметив меня прогудел Рубеус. — Ладно, Дурсль, некогда мне тут возиться. На вот. Этого на новую дверь должно хватить.

С этими словами он кинул на диван кожаный мешочек, в котором что-то звякнуло.

— Идём, малыш. Мы и так уже задержались.

Мы вышли из дома, и Хагрид просто приставил входную дверь к входному проёму.

— Хагрид, как же я рад тебя видеть, — наконец-то я смог обнять своего старого друга. Точнее просто прижаться к нему, потому что чтобы обнять такого великана потребовалось бы ещё, как минимум, трое таких же, как я.

— Гарри, — легко подхватил меня на руки Рубеус, — как же ты вырос, малыш. Сколько мы не виделись? Год?

Я улыбнулся и кивнул. Мы действительно не виделись с Хагридом целый год. В прошлый раз он приезжал к нам на мой день рождения и подарил мне классный велик.

— Кажется, у тебя сегодня день рождения? — подмигнул мне великан.

Я снова кивнул.

— Значит, не зря я приготовил тебе маленький подарок. Он ждёт тебя в гостинице.

— А разве ты не отвезешь меня домой?

— Не сегодня, малыш. Мы переночуем в гостинице, а утром отправимся в Косую аллею. Твой дядя встретит нас там.

— Постой, Хагрид, получается, что тебя отправили за мной из Ховартса? То есть, ты и есть мой сопровождающий?

— Ну да, — кивнул Рубеус, ставя меня на землю.

Я чуть не запрыгал от радости. Уж с кем с кем, а с Хагридом я запросто договорюсь сходить туда, куда хочется мне. Вот только, что делать с дядей?

— Ну, идём, малыш.

— Куда?

— На стоянку.

— Поедем на мотоцикле? — обрадовался я.

Рубеус кивнул. Он обожал всякую технику, а особенно мотоциклы. Вот дядя и папа сделали ему как-то подарок. Хагрид тогда радовался, как маленький. А потом ещё вступил в магловский байкерский клуб. Его там уважали. И даже немного побаивались.

Мы пошли на стоянку. Точнее, пошёл Хагрид, а я побежал за ним. Разговаривать на бегу было не очень удобно, поэтому все вопросы, крутившиеся у меня в голове, пришлось отложить на потом. Задам их, когда доберемся до гостиницы. Ну или завтра.

Великан, тем временем, подошёл к чёрно-серебристому Triumph Bonneville с львиной головой под передней фарой. Честно говоря, в мотоциклах я не очень, но эту модель узнаю из тысячи. Рубеус как-то обмолвился, что у моего отца, настоящего отца, был такой же.

— Так, малыш, поедешь впереди меня, — произнес Хагрид, выуживая из пристегнутой к заднему сиденью баула два шлема и протягивая один мне. — А то боюсь, сзади тебя сдует.

Я не возражал. Быстренько надев шлем и застегнув его под подбородком, я забрался на сиденье и взялся за руль. Рубеус хмыкнул и сел позади, прижав меня к себе.

— Если замерзнешь, ныряй под куртку, — сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания.

Мотор приятно заурчал, и мы неторопливо двинулись к выезду со стоянки. Я ощущал себя так, словно это я веду мотоцикл. И сердце от этого сладко замирало. Когда немного подросту, обязательно упрошу Хагрида научить меня управляться с этим железным конем. Пока я мечтал, мы покинули стоянку и помчались по Тисовой. Ветер бил в лицо и трепал торчащие из-под шлема волосы. Я поднял голову и взглянул на Рубеуса и невольно улыбнулся. Мотоциклетные очки, которые он надел, и развевающиеся на ветру обе косы, в которые была заплетена его борода, делали Хагрида похожим на героя одного французского мультика. Правда у того отсутствовал очки и борода, а в косы были собраны усы. Да и толстым Рубеуса назвать было очень сложно. Он просто был... крупным.

Тем временем, мы домчались до конца безлюдной улицы. Хагрид с силой дернул руль на себя. Мотоцикл встал на дыбы и взлетел. Так что большую часть путешествия мы проделали по воздуху. Я пытался смотреть по сторонам, но вокруг не было ничего интересного. Так, парочка летучих мышей да несколько сов, летевших в том же направлении. Внизу было темно, лишь изредка попадались освещенные кривые деревенских улочек. Мне стало скучно. Забравшись под куртку Хагрида, я закрыл глаза и задремал. Всё таки сегодняшний день выдался довольно напряженным.

Проснулся я только когда мы уже остановились перед каким-то неказистым двухэтажным зданием. Рубеус слез с мотоцикла, ссадил меня и, кивнув на входную дверь под потемневшей вывеской, покатил своего железного коня куда-то в темноту. Я поежился. Не от холода, несмотря на прохладный ветер. Мне просто стало неприятно находиться в этом месте одному. Неожиданно дверь со скрипом, от которого я невольно вздрогнул, отворилась, и на пороге показался невысокий худой человек с длинными волосами и в странной одежде. Увидев меня, он обернулся и обратился к кому-то за своей спиной:

— Викки, да у нас гости, — и добавил, повернувшись ко мне: — Входите, молодой человек, не бойтесь.

Я с опаской взглянул на него и покосился в сторону, куда ушёл Хагрид. Мужчина это заметил и хрипло рассмеялся.

— Не волнуйтесь, молодой человек, Хагрид скоро придёт, только поставит своё чудовище на хранение. Входите, не бойтесь. Поверьте, внутри гораздо безопаснее, чем снаружи.

Я поежился и нехотя шагнул в ярко освещенный небольшой холл... Хотя нет, холл оказался просто огромным! Похоже, этот человек — маг, раз практикует чары расширения пространства. Дядя и папа тоже ими пользуются.

— А откуда вы знаете, что я приехал с Хагридом? — запоздало поинтересовался я, рассматривая короткие фиолетовые штаны и такого же цвета длинный пиджак незнакомца.

— О его приезде сложно не узнать, особенно, если он прибывает на своём... как это?.. всё время забываю...

— Мотоцикле? — подсказал я.

— Именно, — вновь улыбнулся мужчина, логонько подталкивая меня вперёд по широкому коридору.

— А как вас зовут? — спросил я, делая несколько шагов.

— Ох, память моя дырявая, — всплеснул руками хозяин. — Ноубль Хаммонд к вашим услугам, молодой человек.

— Гарри Поттер, — представился я в ответ.

— Гарри Поттер? — удивился мистер Хаммонд. — Тот самый Гарри Поттер?

— Не знаю, сэр, — растерялся я.

В этот момент к нам подошёл Хагрид.

— Добрый вечер Ноубль, — произнес он, слегка поклонившись хозяину гостиницы.

— Здравствуй, Рубеус, — кивнул в ответ тот. — Рад тебя видеть. Мы как раз закончили знакомиться с юным мистером Поттером.

— Нам бы перекусить чего-нибудь...

— Викки подаст вам ужин через пятнадцать минут.

— Отлично. Спасибо, Ноубль. Идём, Гарри.

— Спокойной ночи, мистер Хаммонд.

— Спокойной ночи, мистер Поттер.

Мы с Хагридом быстро поднялись по лестнице и вскоре оказались в двухместном номере.

— Рубеус, а кто такой мистер Хаммонд, — поинтересовался я, когда за нами закрылась дверь.

— Ноубль? Он сквиб. То есть маг без магических способностей. Держит гостиницу для тех магов, что задерживаются в мире маглов. А что?

— Нет, ничего... Просто... Он очень удивился, услышав мою фамилию...

— А, ну это то понятно. Ты же помнишь историю про столкновение твоих родителей и дяди?

— Про то, как дядя был Волдемортом?..

— Тише, малыш, — тут же прикрыл мне рот Рубеус и зашептал: — Не так громко. Никто не должен знать, что Лорд Волдеморт твой дядя.

Я понимающие кивнул.

— Ну и молодец. А теперь, у меня есть для тебя небольшой подарок.

С этими словами Хагрид достал из тумбочки круглую коробку и протянул мне.

— Открой.

Я немедленно последовал его совету. Внутри оказался неказистого вида торт с одиннадцатью кривыми свечами. Да, кроме мотоциклов Рубеус страстно любил выпечку. Точнее, он любил печь. Выглядела его выпечка весьма странно и неаппетитно, но вкус у неё был язык проглотишь.

— С днём рождения, Гарри, — с улыбкой произнес Хагрид, видя мою довольную физиономию.

— Спасибо, Хагрид, — кинулся я к нему на шею.

Он, смеясь, обнял меня. А потом я загадал желание, задул свечи и мы вместе съели по куску этого чудесного торта. Мой день рождения удался на славу!

Утром, едва поспевая за Хагридом, шагающим по ещё полупустым улицам Лондона, я отчаянно боролся с зевотой. Ещё бы, нам пришлось встать ни свет ни заря, чтобы добраться до станции и успеть на утренний поезд в столицу. Рубеус, который теперь больше напоминал добродушного и недалёкого деревенского толстяка в длинном мохнатом пальто, так и не объяснил мне, к чему такая спешка. Просто сказал, что нам надо торопиться, если мы хотим всё успеть. Всю дорогу в поезде я откровенно клевал носом и так и не спросил у своего сопровождающего, почему вчера он так поздно за мной явился. Чем дальше мы удалялись от вокзала, тем меньше мне хотелось спать. Вокруг было столько интересного! Тем более, что мне ещё ни разу не доводилось быть в Лондоне. Ни в магическом, ни в обычном. Я так увлёкся рассматриванием города, что чуть не пропустил момент, когда Хагрид резко свернул в узкий переулок между домами.

— А теперь, Гарри, слушай и запоминай, — повернулся ко мне великан. — На той стороне, ты — национальный герой, который победил самого страшного тёмного волшебника — Волдеморта.

— Но ведь это неправда, — поморщился я. — Ты же знаешь…

— Знаю, — кивнул Хагрид. — Поэтому и предупреждаю тебя. Там все считают, что именно из-за тебя Тёмный Лорд исчез… И отчасти, это правда…

Я недовольно засопел. Рубеус присел передо мной на корточки и, обняв за плечи, произнёс:

— Пойми, малыш, начинается большая игра, в которой тебе отведена одна из главных ролей. И ценой в этой игре может быть твоя жизнь. Твоя и твоей семьи. Конечно, и я, и Том, и Северус будем помогать тебе по мере своих сил, но мы не можем быть с тобой постоянно. Понимаешь?

Я кивнул.

— Сегодня у тебя, если можно так выразиться, дебют, пробный выход, — продолжил Хагрид. — Пройдёшься немного по магическим магазинам, познакомишься с магами.

— А то я их не знаю, — хмыкнул я. — У меня вся семья — маги.

— Твоя семья не считается, — усмехнулся Рубеус. — Они слишком долго жили среди маглов. Кстати, постарайся не забывать, что ты тоже всю жизнь прожил среди маглов и про магический мир ничего не знаешь.

— Но Хагрид, — возразил я, — ведь на самом деле так оно и есть. Я почти ничего не знаю про мир магов. Ну, не считая того, что мне рассказывали родители и дядя. Я даже колдовать толком не умею.

— Вот и отлично, — улыбнулся Хагрид и потрепал меня по волосам и поднялся. — А ментальную магию лучше вообще лишний раз не демонстрировать при посторонних. Ты всё понял?

Я вновь кивнул.

— Ну, тогда идём.

С этими словами он поднялся, и вышел из переулка. Я последовал за ним. Народу на улице стало больше, но нам это ничуть не мешало. Люди расступались на нашем пути, как льдины на пути ледокола. Но самое интересное, никто не обращал на нас внимания. Словно нас тут и не было. Наверняка Рубеус использовал какое-то ментальное заклинание. Он в этом мастер. Мы прошли несколько кварталов и оказались перед зажатым между двумя магазинами баром со странным названием «Дырявый котёл». И судя по всему, на нём тоже были какие-то чары, потому что кроме нас с Хагридом его, похоже, больше никто не замечал.

— Маглотталкивающие чары, — с усмешкой пояснил Рубеус, взглянув на мою озадаченную физиономию. — А теперь ещё несколько напутственных слов, Гарри. На той стороне я — недалёкий лесничий, живущий в хижине возле Запретного леса. Колдовать я не умею, особым умом не отличаюсь. Запомнил?

— Запомнил, — ответил я.

— Ну, тогда вперёд. Твой первый выход на сцену состоится прямо сейчас.

Я сделал глубокий вдох и шагнул в распахнутую Хагридом дверь…

Ну, что я могу сказать, всеобщее внимание мне не понравилось. Особенно такое навязчивое. Многие по несколько раз подходили ко мне, чтобы пожать мою руку. Как будто я царь Мидас и раздаю золото направо и налево. Но больше всего мне не понравился один молодой маг, которого Хагрид представил как профессора Квиррелла — преподавателя по защите от тёмных искусств. Вёл он себя как-то странно. А ещё от него за милю пахло чесноком и ещё чем-то противно-сладким, если подойти на расстояние вытянутой руки. Надо будет потом спросить насчёт него у папы. Или дяди.

— Хагрид, меня теперь все вот так узнавать будут? — озабоченно спросил я, когда мы оказались на улице, позади бара.

— А что? — хитро прищурился тот. — Ты же знаменитость.

— Да я лучше никогда больше колдовать не буду, чем быть такой знаменитостью! — воскликнул я.

Рубеус расхохотался.

— Считай, что проверку ты прошёл, — произнёс он, немного успокоившись. — Это хорошо, что ты не любишь такие штуки. Меньше будешь привлекать к себе внимания. Нет, конечно, не все будут приветствовать тебя таким образом. Кое-кому ты как кость поперёк горла. Так что, особо не отсвечивай, и постарайся реже называть своё имя. Идёт?

— А в школе? — нахмурился я. — Что мне в школе делать? Там-то всех по фамилиям знают. Мне что, не отзываться, если меня вызовут к доске? Или вообще на занятия не ходить?

— Не волнуйся, в школе всё будет немного по-другому, — успокоил меня Хагрид. — А теперь, идём. Мы и так немного задержались.

Он достал из-под полы своего необъятного пальто небольшой розовый зонтик и стал тыкать им в кирпичи на стене.

— Держись поближе ко мне, — сказал Хагрид, когда кирпичная стена перед нами расступилась, образовав арку.

Мы прошли сквозь неё и оказались на мощёной крупными булыжниками извилистой улочке, уходящей вдаль.

— Косая аллея, — произнёс Рубеус, пропуская меня вперёд.

Аллея поразила моё воображение. В жизни не видел ничего подобного. Здесь было всё что угодно: от бочек с глазами и крыльями, как на картинках в сказках про злых ведьм, до мебельных магазинов. Честно, у меня глаза разбежались, и я очень пожалел, что у меня их всего два, а не, хотя бы, восемь, как у паука. В витрине одного магазинчика я увидел метлу и, судя по разговору двух рассматривающих её мальчиков, она была гоночной. К несчастью, рассмотреть эту странную модель мне не удалось, Хагрид потянул меня совсем в другую сторону.

— Нам нужно зайти в банк, — пояснил он. — Взять тебе немного наличности, а мне кое-что забрать.

— Что забрать? — сразу же спросил я.

— Кое-что для директора Дамблдора, — с улыбкой ответил Рубеус и уже серьёзно вполголоса добавил: — И наверняка связанное с начавшейся игрой.

Я понимающе кивнул.

— А потом уже пройдёмся по магазинам, купим тебе всё для школы, — вновь беспечно продолжил он. — Заодно сделаю тебе настоящий подарок.

— А дядя? — тихо поинтересовался я.

— С ним мы тоже встретимся, — подмигнул мне Хагрид. — Ну, вот мы и пришли.

Я обернулся и увидел величественное белоснежное здание с огромными отполированными до блеска бронзовыми дверями. Я так на него засмотрелся, что не сразу заметил маленькое существо в алой с золотым униформе. Оно походило на карлика с весьма некрасивой, даже отталкивающей внешностью. Вот только меня всегда учили, что внешность может быть обманчива.

— Это гоблин, — пояснил Рубеус, видя мою заинтересованность. — Весь банк принадлежит им. Эти ребята хоть и маленькие, но самомнения у них, пожалуй, больше, чем роста у великана. И, должен заметить, не зря. Так что будь с ними повежливее.

— Я читал про них, — ответил я, продолжая разглядывать кланяющегося посетителям гоблина. — Они принадлежат к фэйри Неблагого Двора. Очень обидчивые и любят подшучивать над другими… Ну, так пишут в магловских книгах.

— Постарайся не упоминать это при них, — кашлянул в бороду Хагрид.

А потом мы мчались по подземному лабиринту в маленькой тележке, которой управлял гоблин по имени Крюкохват. Это оказалось очень весело. Гораздо веселее, чем на американских горках, куда мы ходили с Хагридом в прошлом году. Мы так веселились с Рубеусом, что гоблин, по-моему, принял нас за сумасшедших. До сейфа семьи Поттер тележка домчала нас минут через десять. Крюкохват открыл ячейку золотым ключиком, который Хагрид передал старшему гоблину. Внутри оказались медные, серебряные и золотые монеты.

Пока Рубеус нагребал монеты в сумку, я потихоньку спросил у Крюкохвата, правда ли то, о чём рассказывают в людских мифах о гоблинах. Тот сначала очень удивился, а потом вздохнул и тихо ответил:

— Много воды с тех пор утекло, мистер Поттер. Гоблины теперь совсем не те, что раньше. Но мне приятно знать, что хотя бы маглы помнят, как оно было.

Потом мы снова мчались по подземельям к сейфу, откуда Хагрид должен был забрать какую-то вещь для Дамблдора. У этой ячейки ключа не было. Как пояснил Крюкохват, открыть её мог только гоблин, работающий в банке. Он провёл пальцем там, где должна была располагаться замочная скважина, и огромная тяжёлая дверь совершенно бесшумно отворилась. Я успел заглянуть внутрь, ожидая увидеть там горы золота, но в сейфе ничего не было. Кроме маленького свёртка, лежавшего на полу, который поспешно сгрёб Хагрид.

Когда мы оказались на улице, Рубеус отправил меня прогуляться по магазинам, сказав, что ему надо с кем-то встретиться. Я не возражал. Пообещав Хагриду не тратить деньги на всякую ерунду, я перешёл на другую сторону Косой аллеи и с интересом стал разглядывать витрины. Сладости меня не привлекли: и папа, и дядя не раз привозили такие из своих поездок в Лондон. К тому же, любое пирожное или печенье Хагрида было гораздо вкуснее. Травы и другие ингредиенты я побоялся брать без точного списка, который, к сожалению, остался у Рубеуса. Котёл, весы и другие инструменты я тоже брать не стал. Не таскаться же мне с ними потом. По той же причине я не стал брать и книги.

Случайно я зашёл в магазин по пошиву школьной формы. Там уже был один бледный худой мальчик с белокурыми волосами, вокруг которого крутилась одна волшебница. Вторая занялась мной.

— Привет, — заметив меня, произнёс мальчик, немного растягивая слова. — Ты тоже поступаешь в Хогвартс?

— Да, — кивнул я, одновременно выполняя просьбу волшебницы повернуться. Она как раз снимала с меня мерки.

— Мой отец сейчас выбирает мне книги, а мать смотрит волшебную палочку, — продолжил мальчик. — Потом потащу их смотреть гоночные мётлы. Не понимаю, почему первокурсникам не разрешается их иметь. Ну ничего, я уговорю отца купить мне метлу, а потом как-нибудь протащу в школу. Кстати, ты в квиддич играешь?

— Нет, — качнул я головой, раздумывая, как бы поскорее отсюда уйти. От болтовни этого белобрысого у меня начала болеть голова.

— Мой отец говорит, что если меня не возьмут в команду, то это будет настоящим преступлением, — несколько спесиво заявил мальчик.

— Он так тебя ненавидит? — устало спросил я.

— Мой отец… ЧЕГО?? — вытаращился на меня белобрысый.

— Ну, насколько я знаю, квиддич довольно опасная игра, — равнодушно пожал я плечами, радуясь про себя, что он замолчал. — Поэтому первокурсников туда и не берут.

— Ха! — с деланным безразличием ответил мальчишка. — Мой отец…

— А ты знаешь, что изначально квиддич был не просто игрой, а частью ритуала, — не дал я ему закончить. — И довольно кровавого. Проигравшая команда, ну, та её часть, что оставалась живой к финалу, приносилась в жертву. А спустя некоторое время проигравших стали разбирать на ингредиенты. Это потом уже квиддич стал просто игрой. Но кровавая её часть осталась. Для большей зрелищности. Поэтому я и спрашиваю, неужели твой отец так тебя ненавидит, что хочет поскорее от тебя избавиться?

Белобрысый на мой рассказ только открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Мне даже стало немного жаль его. О квиддиче я знал довольно мало, зато помнил историю происхождения футбола. Вот и соединил две игры, лишь бы этот болтун замолчал.

— Всё готово, — с милой улыбкой сообщила волшебница, занимающаяся мной, и я с удовольствием направился к выходу. Тем более, что за окном появился Хагрид.

— Откуда ты это знаешь? — спросил мальчик, когда я уже достиг двери.

— Из истории квиддича, — с улыбкой ответил я и покинул магазин.

— Ну, как ты? — спросил Рубеус, вручая мне мороженое.

— Да так, — неопределённо пожал я плечами. — Встретил одного белобрысого парня, у которого почти не закрывался рот.

— Белобрысого? — переспросил Хагрид. — А, Малфой. Его семья из чистокровных и в своё время была на стороне Сам-знаешь-кого. Так что поосторожнее с ним.

Я кивнул, поедая вкуснейшее мороженое. Тут к нам подошёл высокий мужчина в тёмно-синей мантии, с рыжеватыми волосами и такой же бородкой — клинышком.

— Вижу, ты уже освоился, — тихо произнёс он, глядя на меня.

Я чуть мороженым не подавился.

— Дядя, — просипел я, вытаращившись на него. — Я бы тебя и не узнал…

— Главное, чтобы кто-нибудь другой не сделал этого, — проворчал Хагрид, загораживая нас от посторонних.

— Люциус не узнал, — улыбнулся дядя. — Я столкнулся с ним, покупая Гаррету учебники.

— Ну, значит за книгами нам уже не надо, — хмыкнул Рубеус.

— Так же как и за перьями, котлом и подобной мелочью, — кивнул дядя.

— А за чем нужно? — поинтересовался я.

— За волшебной палочкой и животным, — охотно ответил дядя. — Этого без тебя, увы, купить не получится.

— А младшему Малфою палочку мама покупала, — заметил я, доедая мороженое.

— Ну, в чистокровных семьях, постоянно проживающих в магических землях, палочку возможно подобрать, так сказать, заочно, — пожал плечами дядя, увлекая нас в сторону очередного магазина. — А вот с остальными волшебниками всё не так просто. К тому же Олливандер любит производить впечатление на юных волшебников. Не стоит огорчать старика.

Встреча с мистером Олливандером прошла почти так же, как встреча с магами в «Дырявом котле», с той лишь разницей, что он был более сдержан. Зато он устроил отличное шоу с выбором волшебной палочки. Такое по телевизору точно не увидишь. Мне понравилось. Несмотря на то, что пришлось перебрать кучу палочек, свою я всё-таки нашёл. Или она меня, если верить мистеру Олливандеру. И сердцевина у неё была такая же, как у дядиной, с которой я успел немного позаниматься дома. Мистер Олливандер очень удивился, что мне досталась именно эта палочка, но забирать не стал. Попрощавшись с ним, я вышел на улицу, где меня ждал дядя.

— А где Хагрид? — поинтересовался я, показывая ему свою покупку.

— Пошёл покупать тебе подарок, — ответил дядя, рассматривая палочку.

— Какой?

— Сам увидишь… А вот кстати, и он.

Я обернулся и увидел Рубеуса, в руках у которого была клетка с белоснежной совой.

— С днём рождения, Гарри, — с улыбкой произнёс он, протягивая мне клетку. — Я подумал, что подарок должен быть не только приятным, но и полезным.

Я с благодарностью взглянул на него, а потом на спящую птицу.

— А теперь, малыш, пора возвращаться, — сказал дядя. — Хагрид проводит тебя до выхода из «Дырявого котла». Там и встретимся.

Он погладил меня по голове и ушёл, а мы с Рубеусом отправились туда, откуда пришли. Потом мы прошли через арку, через паб, Хагрид передал меня дяде и, попрощавшись, ушёл. А мы с дядей отправились на вокзал.

Мы сидели в кафе недалеко от вокзала Кинг Кросс. Мы — это я, мама и дядя. Мама и дядя, конечно замаскированные, пили кофе, а я ковырял ложечкой мороженое. По сравнению с мороженым, которое я ел в Косой аллее, это даже мороженым можно было назвать с трудом. Букля — сова, которую мне подарил Хагрид — мирно спала в своей клетке. А мой багаж — большой сундук, в который были сложены все мои вещи, стоял рядом.

— Том, а вы уверены, что это правильно? — спросила мама, нервно помешивая кофе ложечкой.

— Лили, у нас нет другого выбора, — ответил дядя. — Гаррет умный мальчик, и, я уверен, что он прекрасно запомнил все наши наставления.

Я поморщился. Попробуй не запомни, когда тебе весь месяц повторяют на все лады: не лезь, не суйся, будь осторожен… Надоело! Дядя это заметил и покачал головой. Я лишь вздохнул: от него ничего не скроешь.

— Мам, не волнуйся, всё будет нормально, — постарался я придать своему голосу уверенности. — Папа будет рядом. И Рубеус. И дядя, если что, подскажет, как поступить…

Настало время дяди поморщиться. Уверен, он бы с удовольствием поехал в школу вместо меня. А вместо этого ему придётся только наблюдать за происходящим через мои очки. И то, только с моего разрешения. Должна же у меня быть личная жизнь! На моё заявление мама только грустно улыбнулась и покачала головой, а я немного на неё обиделся. Чуть-чуть. Из-за того, что она мне не поверила.

— Лили, всё уже решено, — произнёс дядя, легонько коснувшись маминого плеча рукой, а потом взглянул на меня. — Гаррет едет в школу. Смотрит в оба глаза, слушает в оба уха и старается никуда не лезть.

Последние слова он произнёс так, что у меня сразу же зачесалось между лопатками. Верный признак, что лучше не нарываться.

— Я провожу его до выхода на платформу, а вы подождите меня здесь, — продолжил дядя, поднимаясь. — Гарри, ты доел своё мороженое?

— Да, дядя, — ответил я, отодвигая вазочку с раскисшим мороженым и вскакивая со стула.

— Тогда попрощайся с мамой, и пойдём.

Мама обняла и поцеловала меня, а я просто обнял её в ответ. Ещё ни разу мы не расставались на такой долгий срок, и мне было немного страшно. И, одновременно, очень волнительно. Дядя тихонько кашлянул, напоминая, что нам пора. Я сказал маме «до свидания» и, махнув ей рукой, взял клетку с совой и пошёл в сторону вокзала. Дядя заклинанием подхватил мой сундук и пошёл следом. В здании вокзала мы поставили вещи на тележку и покатили её к выходу на платформу.

— Гарри, ты же помнишь, что тебе нужно делать в школе? — как бы невзначай спросил дядя.

— Сидеть тихо, никуда не лезть, не привлекать внимания, — закатив глаза, повторил я набившие оскомину нравоучения.

— Верно, — усмехнулся дядя. — А ещё?

— Э-э-э, — растерялся я. — Не подставлять папу. Если что-то случится в школе, обращаться к нему или Хагриду. В спорных ситуациях советоваться с тобой…

— А ещё? — кивнув, настаивал дядя.

Я задумался.

— А! Смотреть в оба уха, слушать в оба глаза… То есть, наоборот.

— Смотри, не перепутай, — рассмеялся дядя и уже серьёзно добавил: — Про осмотрительность говорить не буду, ты это уже не раз слышал. Друзей выбирай сам, тут я тебе не советчик. Присматривайся к людям и следи за тем, что и кому говоришь.

— Хорошо, дядя, — кивнул я.

— Как пройти на платформу помнишь?

— Да.

— Ну, тогда удачи тебе, малыш.

— Спасибо, дядя.

Мы попрощались, и я покатил тележку на платформу 9 и ¾. Краем глаза заметил ещё одну похожую тележку. Обернувшись, я увидел целое семейство, с тележками, подгоняемое маленькой пухлой женщиной, похожей на сдобную булочку. О том, что это именно семья, говорил их цвет волос: все они были рыжие. Я пристроился за ними, решив, что они знают дорогу лучше меня. Было интересно наблюдать за ними, как они пикировались между собой и подшучивали друг над другом. А близнецы не боялись подшучивать даже над собственной матерью. Глядя на них, я остро пожалел, что у меня нет брата. Или сестры. Интересно, если я докажу, что уже достаточно взрослый, мама и папа согласятся завести второго ребёнка?

Тем временем мы оказались на перроне между девятой и десятой платформой. Старший мальчик развернул свою тележку и направился прямо в стену между платформами. Ха! Так и знал, что без магии тут не обошлось! За первым мальчиком один за другим последовали близнецы, а потом и последний из братьев. Тут рыжеволосая женщина заметила меня.

— В первый раз? — спросила она с улыбкой.

Я кивнул.

— Тут нет ничего сложного. Нужно лишь хорошо разогнать тележку и забыть о препятствии.

— Спасибо, мэм, — улыбнулся я. — Я знаю.

Развернув тележку, я как следует разогнал её и без труда прошёл сквозь стену. В детстве я так проходил в дядину лабораторию. Он-то считал, что волшебная стена меня остановит. Пока однажды не застал меня играющим в лаборатории. Потом был длинный нудный разговор, по итогам которого мне было позволено помогать дяде в сборе ингредиентов и мытье посуды после приготовления зелий. Помню, в тот момент я чувствовал себя победителем. А через какое-то время понял, что меня нагло использовали.

На платформе 9 и ¾ было многолюдно и довольно шумно. Взрослые провожали детей, давая им последние наставления, дети постарше радостно приветствовали своих сверстников, обменивались последними новостями, шутили и смеялись. От всего шума я немного растерялся. Рядом со мной оказался один из рыжего семейства. Он тоже выглядел слегка потерянным.

— Эй, малыш Ронни, не стой столбом, а то тут и останешься! — весело крикнул один из близнецов, затягивая в вагон свой сундук.

Мальчик рядом со мной встрепенулся и решительно направился к поезду. Я пошёл за ним. Вместе мы кое-как затащили наши вещи в вагон и устроились в одном купе.

— Меня зовут Рон, — представился он, когда вещи были распиханы под сиденья, а клетка с Буклей разместилась на столе. — Рон Уизли.

— Гарри, — осторожно представился я. — Гарри Поттер…

— Тот самый? — не поверил Рон.

— Какой? — насторожился я.

— Ну, говорят, что ты победил Сам-Знаешь-Кого, — почти прошептал Рон глядя на меня таким взглядом, от которого мне стало неловко.

— Если я это и сделал, то точно не специально, — ответил я, смутившись. — К тому же, я ничего не помню. Слишком маленький был…

— А шрам покажешь? — спросил Рон.

Пришлось поднять чёлку и показать ему шрам в виде молнии, который я получил, ударившись о выступающую часть кроватки в раннем детстве.

— Кр-руто, — в восхищении выдохнул Рон и тут же погрустнел.

— Ты чего? — удивился я.

— Ты знаменитость, а я… — уныло вздохнул он.

— А что ты?

— Я шестой сын в семье. Мои старшие братья уже окончили школу и нашли хорошую работу. Перси в этом году стал старостой факультета. Фред и Джордж знамениты своими розыгрышами и проделками, но они отлично учатся, так что им всё сходит с рук. Так что мне уже ничего не светит.

— А ты не пробовал просто быть собой? — спросил я, глядя на него. — Не стремиться стать таким же, как твои братья, а просто быть Роном?

Тот задумался.

— А знаешь, это неплохая идея, — наконец ответил он. — Я попробую.

Я улыбнулся. В этот момент раздался гудок паровоза, и поезд тронулся с места. Я откинулся на мягкую спинку сиденья. Внутри всё сжалось в предвкушении чего-то необычного и весёлого. Что ж, как говорит дядя, игра началась. Я еду в Хогвартс!

Поезд постепенно набирал ход, унося нас в неведомую даль. Мимо купе прошла женщина с тележкой, наполненной сладостями. У Рона, при виде всего этого разнообразия глаза разгорелись, но он быстро отвернулся к окну, сделав вид, что его очень заинтересовал пейзаж за окном. Похоже, у моего нового приятеля туго с деньгами. Зато с гордостью полный порядок. Я улыбнулся и купил всего понемножку. Мог бы и всю тележку купить, но не стал: я не настолько люблю сладости, да и деньги транжирить тоже.

Потом мы ели сладости и болтали о всякой ерунде. Рон рассказывал о своей семье, о том, что его отец работает в Министерстве Магии: изучает разные магловские вещи. Мама у него занимается домашним хозяйством, что не удивительно при таком то количестве членов семьи. Мне даже стало её жалко. Ещё Рон с сожалением рассказал, что ему приходится донашивать вещи старших братьев. Даже палочка и ручная крыса достались ему по наследству.

— Короста совсем ни на что не годится, — со вздохом сказал он, вытаскивая из-за пазухи толстую сонную крысу. — Только ест и спит.

Я поправил очки, рассматривая совершенно ни на что не реагирующее животное.

— А ну-ка, покажи-ка мне эту крысу поближе, — внезапно раздался дядин голос.

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Похоже, поправляя очки, я задел кнопку активации. В следующий раз надо быть аккуратнее.

— Гарри, ты чего? — вытаращился на меня Рон.

— Ничего, — смутился я, мысленно ругая дядю. — Не обращай внимания… А можно подержать твою крысу?

— Если хочешь, — пожал тот плечами, протягивая мне зверька.

Я осторожно взял его и медленно покрутил перед очками, позволяя дяде насладиться видом.

— Так, так, — услышал я его бормотание, — вот значит как… Спасибо, Гарри, можешь возвращать крыса своему другу.

Меня так и подмывало спросить, что он там увидел, но я этого не сделал. Потом. Когда один останусь.

— Милый зверёк, — сказал я, протягивая животное хозяину. — Давно он у тебя?

— Мне его Перси отдал, — поморщился тот и спрятал крысу за пазуху. — Родители купили ему сову, потому что он стал старостой. Не солидно старосте держать крысу, как сказала мама. Вот Коросту мне и отдали.

— Понятно, — пробормотал я, подсчитывая, сколько же этой крысе лет. Пусть никакими талантами зверёк, по уверению Рона, не обладал, но среди своих соплеменников однозначно мог считаться долгожителем.

В коридоре раздались чьи-то шаги, дверь нашего купе с шумом распахнулась и на пороге появилась девочка в школьной мантии и с пышной копной каштановых кудряшек на голове. За ней маячил чуть полноватый мальчик с грустным растерянным лицом.

— Мальчики, вы жабу не видели? — спросила девочка.

Мы с Роном переглянулись и отрицательно покачали головами.

— У Невилла пропала жаба по имени Тревор, — уверенно произнесла девочка, качнув головой в сторону своего спутника, вздохнувшего так, словно этот Тревор изрядная заноза в пятой точке, но бросить его он не имеет права. Девочка же, не обращая на него внимания, продолжала тараторить: — Если вы его увидите, сообщите Невиллу. Мы едем в соседнем вагоне. Меня зовут Гермиона Грейнджер.

Рон нехотя представился. Я тоже осторожно назвал своё имя.

— Поттер? — явно удивилась Грейнджер. — Я читала о тебе!

Я кисло улыбнулся. Начинается…

— Ладно, нам пора. Если увидите Тревора, сообщите нам, — быстро переключилась на другую тему девочка и, повернувшись к Рону, заметила: — У тебя, кстати, щека грязная.

После чего она развернулась, тряхнув своими кудряшками, и решительно направилась дальше по вагону. Невилл вновь вздохнул и печально поплёлся за Гермионой.

— И что это было? — удивлённо спросил Рон, пытаясь вытереть след от шоколада на щеках.

— Понятия не имею, — пожал я плечами.

Какое-то время мы ехали молча, занявшись поеданием конфет. Меня очень заинтересовали шоколадные лягушки. Определённо тот, кто их придумал, читал магловские сказки про ведьм. Или сам их и сочинил… А может, это сказки были придуманы после того, как кто-то из маглов увидел волшебника, который лакомился такой лягушкой? Что-то у меня мысли начали путаться.

Я взглянул на Рона. Тот уже откровенно зевал. Наверное, ему тоже пришлось сегодня встать пораньше, чтобы добраться до вокзала. Я уже начал клевать носом, когда в коридоре вновь раздались шаги.

— Неужели опять к нам? — взглянул на меня Рон.

Я лишь пожал плечами. Определённо, этот нездоровый интерес к моей персоне мне не нравился.

Дверь распахнулась, и на пороге появился бледный белобрысый мальчик, с которым я столкнулся в магазине школьной формы, в сопровождении двух почти квадратных мальчиков. Увидев меня, белобрысый на мгновение замер, а потом задал самый глупый вопрос:

— Ты?!

— Ага, я, — не менее умно ответил я и широко улыбнулся.

— Ты… — вновь повторил белобрысый, пытаясь собраться с мыслями. Наконец, сделав над собой усилие, он выпалил: — Из-за тебя мой отец посчитал меня трусом!

— А ты не мог бы говорить погромче? — спросил я, демонстративно ковыряясь в ухе, как Хагрид в прихожей у Дурслей. — А то в соседних купе, наверное, не расслышали.

Белобрысый побагровел, открыл рот, но не нашёл, что ответить, быстро развернулся и почти бегом ринулся обратно под прицельными взглядами высунувшихся из купе первокурсников. Его квадратные сопровождающие поспешили за ним.

— И вот про это ты тоже не имеешь понятия? — с усмешкой взглянул на меня Рон. — Когда ты успел познакомиться с Малфоем?

— В магазине школьной формы, — ответил я.

— И что такого ты ему сказал, что отец назвал его трусом? — спросил Рон.

— Рассказал выдуманную историю квиддича, — с улыбкой произнёс я. — Вот уж не думал, что он мне поверит и побежит к папе.

— Что за историю? — заинтересовался Рон.

— Мне тоже интересно, — услышал я голос дяди.

Похоже, я забыл отключить очки. Дядин тон не предвещал ничего хорошего, что очень подпортило мне настроение. Вздохнув, я рассказал то, что придумал для этого белобрысого. Оба моих слушателя долго молчали после рассказа.

— Нет, — произнёс, наконец, Рон. — Не верю, что такое могло быть. Ты всё придумал!

— Не всё, — покачал я головой, прислушиваясь к тишине со стороны дяди. — Это всё правда. Я имею в виду приношение проигравшей команды в жертву. Только это было в другой игре.

И я рассказал Рону про зарождение футбола и как в него играли майя и ацтеки.

— Жаль, что свои знания ты используешь совершенно не по назначению, — вздохнув, произнёс дядя. — Будь добр, в следующий раз извинись перед младшим Малфоем. Сам подумай, за что.

Вот так всегда. Любит дядя наказать, да ещё и заставить самому додумываться за что.

— Какие жуткие у вас обычаи, — передёрнул плечами Рон, когда я закончил свой рассказ и поправил очки: на самом деле отключил их, чтобы дядя больше не мешал. Хотя, он уже всё сказал.

— Думаешь, у вас были лучше? — обиделся я.

— Наверное, нет, — немного подумав, вынужден был согласиться Рон.

Мы замолчали, думая каждый о своём. Поезд мчал нас через скалы и зелёные долины, увозя всё дальше на север, в Шотландию. Мне всегда нравилась её суровая природа, но сегодня пейзаж за окном совсем не радовал. Дядины слова знатно подпортили мне настроение. Как и осознание того, что придётся извиняться перед этим глупым Малфоем! Вот зачем он так орал? Эх! Кажется, мне уже совсем не хочется учиться в этом Хогвартсе.

Был уже вечер, когда поезд начал сбавлять скорость. Вскоре он остановился, и студенты в ученических мантиях высыпали на платформу, где нас встречал Хагрид. У меня от сердца отлегло, когда я его увидел: всё-таки приятно знать, что рядом есть надёжный друг.

— Первокурсники, подойдите ко мне! — зычно крикнул он, перекрывая гудок паровоза.

Мы послушно столпились возле него, как стайка цыплят вокруг курицы — наседки. Выглядело это довольно забавно: на фоне Рубеуса даже самые рослые ребята выглядели сущими малышами. Я поискал взглядом младшего Малфоя. Тот стоял чуть в стороне совсем один и старался выглядеть гордым и независимым, но подбородок у него, время от времени, предательски подрагивал. Кое-кто из ребят бросал на белобрысого насмешливые и злорадные взгляды. Да, его вспыльчивость и мой длинный язык сделали своё чёрное дело. Теперь Малфоя считают трусом. Придётся это исправлять. Причём публично. Я вздохнул и хотел подойти к нему, но меня остановил Хагрид.

— Меня можете звать просто Хагрид, — произнёс он. — Старшие курсы поедут в замок в каретах. Так положено. А вы — пойдёте со мной. Нас ждёт эта… как её… небольшая экскурсия. Во!

— А наши вещи? — растерянно спросил один щупленький мальчик.

— Не боись, — улыбнулся ему Рубеус. — Вещи доставят в замок в целости и сохранности. А после распределения, отнесут в гостиные ваших Домов. Усёк?

Мальчик неуверенно кивнул и спрятался за спины ребят.

— Ну, тогда айда за мной, — скомандовал Хагрид и уверенно направился к лесу, а мы поспешили за ним.

— А вы тоже профессор? — кое-как нагнав Рубеуса, спросила неугомонная девчонка с копной каштановых кудряшек.

— Не, — обернулся к ней тот. — Я это, лесник тутошний, ага. За лесом смотрю. За зверями разными. Их тута много разных живёт. Так что вы это, поаккуратнее тута. Не обижайте их…

Кое-кто из первокурсников тут же постарались пробраться поближе к Хагриду. Я же недовольно поморщился. Мне хотелось поговорить с Рубеусом, спросить у него кое-что без посторонних ушей, но в такой толпе это не получится. Придётся отложить все вопросы на потом. Хагрид оглянулся на растянувшуюся по дорожке колонну первокурсников, проверяя, не отстал ли кто. Зрение у него как у орла и память фотографическая. Уверен, он уже запомнил всех новичков в лицо, поэтому точно знал, нужно ли остановиться и подождать отставших или можно двигаться дальше. Поймав мой взгляд, Рубеус подмигнул мне и так же неторопливо, по его меркам, зашагал дальше.

На лес опустились сумерки, и Хагрид зажёг фонарь, чтобы тем, кто шёл последними, было видно куда идти. Лес понемногу редел, и вскоре мы оказались у большого озера, на противоположном берегу которого возвышался замок.

— Ну вот, пришли, — произнёс Хагрид, проверяя, все ли на месте. — Вон тама, — он махнул рукой в сторону замка, — и есть Хогвартс. Нам туда.

— А как мы туда попадём? — спросил кто-то.

— Поплывём, — уверенно ответил Рубеус. — Вона лодки то.

Он провёл нас чуть дальше по берегу, где на отмели стояло несколько десятков одинаковых лодок, на носу которых горели факелы. Я уж было обрадовался, что смогу поговорить с Хагридом, пока мы будем плыть, но мне вновь это не удалось. Оказалось, в каждой лодке могло поместиться не больше трёх ребят. А, так как Рубеус был ну очень большим, к нему в лодку никто больше сесть не смог. Да, вечер определённо не задался.

— Это волшебные лодки. Я про них читала, — тараторила девочка, что ходила по поезду в поисках чужой жабы. Как её?.. Гермиона, кажется. — На них наложено заклинание, позволяющее им плыть без вёсел. Они…

Её трескотню почти никто не слушал, все рассаживались по лодкам. Мы с Роном сели вместе. Вскоре к нам присоединился ещё один мальчик.

— Все расселися? — спросил Хагрид. — На берегу никого не осталося? А то придётся потома пешком идти.

В ответ раздались неуверенные смешки.

— Тогда, вперёд! — скомандовал Рубеус и хлопнул по борту своей лодки.

Та бесшумно скользнула в тёмную воду и неторопливо и уверенно заскользила в сторону замка. Остальные лодки послушной стайкой последовали за ней. Противоположный берег стремительно приближался. Скоро нам уже приходилось задирать головы, чтобы рассмотреть многочисленные башенки замка, в которых уже зажглись множество узких окошек. Ещё немного, и наши лодочки причалили к пологому берегу. Дождавшись, когда все студенты выгрузятся на широкую каменную площадку, они, всё так же бесшумно, уплыли.

— Таперича нам вон куда, — махнул рукой Хагрид в сторону извилистой каменной лестницы с высокими перилами. — И быстро. Нас уже ждут.

Ребята с тяжёлыми вздохами и тихими ругательствами покорно стали подниматься по вырезанным прямо в скале ступеням. Рубеус, на этот раз, замыкал наше шествие. Поднимались мы долго. Хорошо, что на лестнице были предусмотрены небольшие площадки с узкими скамейками, где можно было немного отдохнуть. Мы с Роном пару раз воспользовались ими. Сидеть в полумраке на отполированной деревянной скамейке после долгого подъёма и чувствовать на своём разгорячённом лице прохладный ветерок, проникающий на площадку сквозь узкие окошки в нишах, было очень приятно. После этого опять топать по многочисленным ступеням вверх уже не казалось так утомительно.

В конце концов, верхней площадки достигли все. И там нас действительно ждали. Высокая пожилая леди со строгим лицом, похожая на сушёную камбалу, оглядела изрядно уставших первокурсников и, взглянув на Хагрида, неодобрительно покачала головой. Тот виновато потупился. Похоже, Рубеус её действительно боится.

— Приветствую вас в Школе Чародейства и Волшебства, — произнесла леди, оглядывая нас. — Меня зовут Минерва МакГонагалл, я профессор трансфигурации и глава Дома Гриффиндорф. Сейчас мы пройдём в Большой Зал, где вам предстоит пройти процедуру распределения.

Кое-кто из первокурсников заметно занервничал. Профессор это заметила и поспешила успокоить ребят:

— В этом нет ничего страшного. Когда назовут ваше имя и фамилию, вы должны выйти вперёд и надеть на голову Распределяющую Шляпу.

Гермиона тут же открыла рот, чтобы поделиться с окружающими своими знаниями о Шляпе, но профессор не дала ей этого сделать.

— После распределения вы перейдёте за стол своего Дома и познакомитесь со своими старостами. После праздничного ужина они проводят вас в гостиные и покажут ваши комнаты, где вы будете жить. Всё понятно?

Первокурсники закивали, как китайские болванчики. Профессор сдержанно кивнула в ответ и повернулась было к массивной деревянной двери, но тут её взгляд упал на меня.

— Мистер Поттер, — произнесла она с неожиданной теплотой. — Рада видеть вас в нашей школе.

Все посмотрели в мою сторону: кто-то с интересом, кто-то с презрением, а кто-то и восхищением. Я чуть не взвыл, но быстро взял себя в руки и вежливо поклонился в ответ. Привыкай, Гарри. Теперь ты каждый день будешь приковывать к себе внимание. Надеюсь, что скоро все привыкнут и уже не будут так на меня таращиться.

— Идёмте, — вновь чопорно произнесла профессор и, открыв двери, вошла в замок.

Мы последовали за ней. Проведя нас по извилистым коридорам, она подвела нас к большой двустворчатой двери и, велев ждать её здесь, проскользнула внутрь. Как только профессор скрылась за дверью, меня тут же окружили. Каждый хотел посмотреть на мальчика-который-выжил. Даже Малфой подошёл.

— Так значит, ты и есть знаменитый Гарри Поттер? — несколько надменно спросил он. — Меня зовут Драко Малфой…

— Трусишка, — хохотнул кто-то в толпе, отчего Малфоя передёрнуло и он заметно сдулся.

А вот и хороший повод извиниться.

— Почему это он трусишка? — спросил я, поворачиваясь в сторону невидимого насмешника и поправляя очки, попутно активируя их.

— Гарри, ты чего? — зашипел мне в ухо стоявший рядом Рон. — Это же Малфой.

— И что? — взглянул я на друга. — От того, что он Малфой, он не может быть смелым?

Рон не нашёлся что ответить, а я продолжал:

— По-моему, Драко поступил очень смело. Кто из вас, — я обвёл взглядом притихших первокурсников, — осмелился бы подойти к собственному отцу и высказать ему своё несогласие по поводу некоторых его взглядов?

По кислому виду большинства было понятно, что на такое никто бы не пошёл.

— А Драко это сделал, — повернулся я к ошарашенному Малфою. — Так что, называть его трусом в данном случае вы не имеете права!

Драко расправил плечи и улыбнулся. Но не так, как он улыбался в магазине или в поезде, а как-то… по-настоящему что ли. Стоящий рядом со мной Рон наоборот нахмурился, о чём-то задумавшись.

— Немного пафосно, — услышал я тихий дядин голос, — но для первого раза сойдёт. В следующий раз, следи за своим языком, малыш.

Я незаметно выдохнул. Драко хотел что-то мне сказать, но тут дверь распахнулась, и нас попросили войти. Ну что ж, здравствуй, Хогвартс.

Зал был грандиозным. Длинные столы, за которыми уже сидели старшекурсники, тянулись почти от самого входа до небольшого возвышения, где располагался стол преподавательского состава. Потолок как будто был из самого прозрачного стекла, через которое было прекрасно видно небо над замком, подсвеченное множеством, словно висящих в воздухе свечей.

— Я читала про это, — услышал я уверенный шёпот Гермионы. — На самом деле это очень сложные чары…

О, нет, опять эта всезнающая мисс «я — читала». Откуда у неё столько времени на чтение? Наверное, она из чистокровных или полукровок. Маглорожденная вряд ли смогла бы за месяц перечитать все учебники и дополнительную литературу. Лично я занялся бы таким только от скуки.

Пока я и остальные первокурсники с разинутыми ртами разглядывали зал, нас разглядывали остальные присутствующие. Особенно профессора. Я тоже посмотрел в их сторону. В центре стола сидел профессор Дамблдор. Он был такой же, как и на картинке — вкладке из «шоколадной лягушки». У него была такая длинная серебристая борода, что часть её скрывалась под столом. Взглянув на меня поверх своих затемнённых очков, он слегка кивнул и ласково улыбнулся. Я неуверенно кивнул в ответ, борясь с желанием спрятаться за спинами других первокурсников. Ну не люблю я, когда на меня вот так смотрят.

Чтобы успокоиться, я стал искать среди профессоров папу и… не нашёл его! Я ещё раз внимательно рассмотрел сидящих за преподавательским столом и стоящих рядом с ним. Рубеус, Дамблдор, МакГонагал, Квиррелл, какой-то очень невысокий мужчина, несколько пожилых и не очень леди, и ещё один мрачный тип в чёрной мантии, бледным лицом и длинными сальными волосами… Стоп! Неужели?.. Да уж. Маскировка у него что надо! Дома он всегда убирает волосы в хвостик, часто улыбается и предпочитает джинсы и мягкие светлые свитера, которые покупает ему мама. А тут… Неужели всё так серьёзно?..

Папа увидел меня и подмигнул. Я немного наклонил голову, давая понять, что заметил его приветствие. Не знаю, от шума, большого скопления народа или от всего вместе, но у меня начала болеть голова. Я поморщился и потёр лоб. Дамблдор, заметив это, почему-то нахмурился. Он поднялся и мягко призвал студентов к тишине. Как ни странно, его послушались, и в зале стало тихо. Директор улыбнулся и, кивнув профессору МакГонагалл, сел на своё место. Пожилая леди вышла вперёд, держа в руках свёрнутый в трубочку лист желтоватой бумаги. Только теперь я заметил, что перед столом профессоров стоит высокий табурет, на котором лежала старая помятая остроконечная шляпа.

— Это Распределяющая Шляпа, — послышался где-то за спиной восторженный шёпот Гермионы. — Самый умный артефакт в школе…

Я шумно выдохнул, стараясь отвлечься от её слов. Вот же неугомонная. Такое ощущение, что знаний в голове девчонки так много, что она не может их удержать. Вот и делится со всеми.

Тем временем «самый умный артефакт» пошевелился. Складки на нём сложились в подобие глаз, а у самых полей прорезался широкий рот. Оглядев присутствующих, Шляпа широко зевнула и произнесла скрипучим голосом:

— А, новички. Что ж, раз вы здесь, пора спеть приветственную песнь и рассказать вам о моём происхождении.

По рядам сидящих за столами студентов пронёсся тихий стон, а некоторые профессора, в том числе и папа, поморщились, словно у них резко заболели зубы. Чего это они все? Но скоро я понял, «чего». Шляпа запела. Скрипучим гнусавым голосом она затянула какую-то несуразную песню. Захотелось заткнуть уши и убежать подальше. Судя по выражению лица Рона и множества других первокурсников, им хотелось поступить так же. Но всё же все мужественно остались на месте. Даже Драко стоически выдержал надругательство, а может и тонкое издевательство, со стороны артефакта.

Шляпа закончила петь, и по залу прокатился вздох облегчения.

— А теперь приступим к распределению, — невозмутимо произнесла МакГонагалл, разворачивая список. — Тот, кого я назову, должен выйти вперёд и примерить нашу уважаемую Шляпу.

— Только поаккураттнее, — проскрипела та.

Профессор чуть заметно улыбнулась и громко произнесла имя и фамилию первой жертвы. То есть студента. Тот, заметно нервничая, вышел вперёд. МакГонагалл осторожно взяла Шляпу и указала мальчику на стул. Тот неуверенно забрался на него, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Профессор торжественно опустила артефакт ему на голову. И почти сразу же Шляпа громко объявила:

— Пуффендуй!

Студенты за столом под жёлто-чёрным флагом громко зааплодировали. Мальчик неуверенно улыбнулся, а МакГонагалл сняла с него Шляпу и легонечко подтолкнула в сторону его новых друзей. Дальше всё шло примерно так же: профессор называла имя, первокурсник выходил вперёд, на него надевалась Шляпа, а после её решения, студент отправлялся за один из четырёх столов, где его радостно приветствовали остальные. Распределение проходило очень быстро. Рона отправили на Гриффиндор почти без примерки. Над шевелюрой Гермионы Шляпа просидела гораздо дольше, но, в итоге, отправила её туда же. Над тем, куда отправить Драко, артефакт тоже на какое-то время задумался, а потом, к большому облегчению блондина, направила его на Слизерин, под присмотр папы. Он, кстати, тоже учился на этом факультете и знает, как справляться со всякими высокомерными умниками.

Наконец профессор произнесла и моё имя. Я вздрогнул и судорожно сглотнул. Сотни пар глаз с любопытством уставились на меня, как на какую-то диковину. Ещё раз сглотнув, я на негнущихся ногах вышел вперёд. Шляпа плотно обхватила мою голову и задумалась.

— Хм, — пробормотала она. — Вижу незаурядный ум и хитрость, вижу упорство в достижении цели и изворотливость. Вижу честность и благородность, а так же храбрость… Куда же определить вас, мистер Поттер.

— Только не Слизерин, — прошептал я.

— Вы уверены? — поинтересовалась Шляпа.

— Мне нельзя на Слизерин, — настаивал я, понимая, что попади я туда, папе придётся несладко. А всё из-за легенды, которой мы решили придерживаться. — Куда угодно, только не Слизерин!

— Ну что ж, — вздохнула Шляпа и громко объявила: — Гриффиндор!

Красно-жёлтые обрадованно захлопали в ладоши. Ну ещё бы! С ними будет учиться знаменитость! Я же побыстрее отделался от Шляпы и занял место за столом Гриффиндора рядом с Роном. Украдкой взглянув на папу, я облегчённо выдохнул. Кажется, он был доволен. Дамблдор уж точно, судя по его довольному виду. Распределение продолжалось ещё какое-то время. Когда же все первокурсники заняли места за столами своих факультетов, а Распределяющую Шляпу унесли, директор вновь поднялся, чтобы произнести приветственную речь. Честно говоря, я его не слушал, обдумывая, как бы мне встретиться с папой без посторонних глаз. И ушей тоже.

Однако придумать что-то стоящее я так и не смог. Речь директора оказалась очень короткой. И закончилась тем, что он объявил праздничный ужин. На столах тут же появилось множество блюд с разными вкусностями. А так как в последний раз мы с Роном ели в поезде, я решил отложить встречу с папой и принялся за еду. И должен признать, это было вкусно.

На первое занятие мы с Роном едва не опоздали. А всё из-за этих дурацких движущихся лестниц! Они мне сразу не понравились. Ещё когда после торжественного ужина старосты повели нас в башню. Я тогда ещё очень удивился, что за столько лет никому не пришло в голову заменить лестницы обычными, не магическими. Из-за этого мы с Роном вошли в кабинет трансфигурации за несколько секунд до начала урока. Спасибо подсказкам дяди. Если бы не он, не избежать бы нам наказания. А так профессор МакГонагалл ограничилась лишь замечанием и просьбой больше не опаздывать.

Урок прошёл… странно. Почти всё занятие мы писали. Перьями по пергаменту. И если чистокровные и часть полукровок справились с этим без особого труда, то для остальных это было настоящим испытанием. Разобрать среди клякс и корявых строчек хоть что-то было довольно сложно. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы не показать остальным своё умение писать пером. Ведь по легенде я жил среди маглов и про перья и чернила мог только слышать. Хотя на самом деле и папа, и дядя не раз просили помочь им записать какие-нибудь рецепты или составить списки ингредиентов. С горем пополам мне удалось написать слабочитаемый текст, который в конце занятия сдал профессору.

Следующим уроком было зельеварение. Пришлось очень быстро добираться в другую часть замка и спускаться в подземелье. И кто только составлял расписание? Или это сделано специально, чтобы первокурсникам некогда было заниматься глупостями? Этот урок у нас был совместно со слизеринцами. Держались они независимо и немного высокомерно. Ещё бы, факультет с самой мрачной репутацией. Нужно же соответствовать. Вот только всё это было не по-настоящему. Уж я то знаю. Папа и дядя тому пример. Да и самый величайший светлый волшебник тоже был выпускником Слизерина.

Так что, войдя в класс и увидев среди слизеринцев знакомую белокурую макушку, я приветливо кивнул, под недовольное сопение представителей обоих факультетов. Ну и плевать. Драко я, всё-таки, немного знаю. А если остальных родители не научили банальной вежливости, это их проблемы. Белобрысый нахмурился и неуверенно кивнул в ответ. Я улыбнулся и занял своё место.

— С ума сошёл? — зашипел мне на ухо Рон. — Зачем ты с ним поздоровался? Он же… Он же из чистокровных!..

— Но ты тоже, — возразил я.

— Да, но он слизеринец! — привёл убийственный, по его мнению, аргумент Рон.

— И что с того? — не понял я.

— Да там же столько тёмных волшебников училось!..

— А ещё там учился сам Мерлин.

Рон открыл рот и закрыл, не найдя, что возразить. Кажется, я только что сломал его привычную картину мира. Подумать на эту тему я не успел: дверь кабинета распахнулась, и в класс стремительной походкой ворвался мрачный профессор зельеварения. Назвать его папой у меня язык не поворачивался: уж слишком он отличался от того человека, которого я привык видеть дома. Обведя притихших первокурсников взглядом, профессор объявил, что на его уроках мы не будем махать волшебными палочками, а будем постигать трудное и увлекательное искусство создания зелий.

И опять мне пришлось строить из себя дурака, который растения знает только по названию, и то не все, а нарезать что-то может лишь по мере своих слабых познаний в кулинарии. Это было обидно, учитывая, что дома мне часто приходилось помогать папе не только нарезать, но и варить вместе с ним зелья. По классу прокатились тихие смешки. И ладно бы смеялись слизеринцы — наши конкуренты по правилам школы, так и среди своих — гриффидорцев — нашлось немало насмешников. Прекратил всё это профессор. Приподняв бровь, он одним взглядом установил в классе идеальную тишину. Мне стало немного легче. Хорошо, когда рядом есть кто-то, кто не даст тебя в обиду. Вдвойне хорошо, когда это делает твой папа.

Уже шагая по коридору, обнаружил у себя в кармане крошечный клочок пергамента. На нём было лишь одно слово: «Молодец», но это придало мне сил. Я даже не поддался на провокацию Драко полетать на метле в отсутствие мадам Трюк. Честно сказал, что в этом деле новичок, а значит, ещё не могу составить ему достойную компанию. Малфой меня понял и выпендриваться перестал. Даже вернул Невиллу его напоминалку. В слизеринской манере, конечно. Взял и швырнул хрупкий на вид шарик в сторону незадачливого Лонгботтома. Пришлось ловить.

К несчастью, это увидела мадам Трюк. И профессор МакГонагалл. Она тут же схватила меня за руку и потащила в школу. Как оказалось, к директору. Но я так и не понял, за что? Допустимой высоты на метле я не превышал, а про скорость разговора не было. И только доставив меня к Дамблдору, профессор соизволила сообщить, зачем она это сделала. Оказалось я — прирождённый ловец и должен немедленно вступить в команду Гриффиндора по квиддичу.

— Но я не хочу, — вклинился я в поток красноречия МакГонагалл и поправил очки.

— Как это не хочешь? — не поняла она, а Дамблдор уставился на меня, как на диковинку. — Гарри, твой отец был замечательным ловцом…

— Я рад за него, — вновь прервал я профессора. — Но я не мой отец.

В этот момент до меня донёсся тихий смешок дяди. Ну да, я специально активировал очки, чтобы он был в курсе. А ещё у меня заломило виски — явный признак, что кто-то хочет покопаться в моей голове. Но не на того напали! И дядя, и папа научили меня, как можно защититься от такого и не выдать себя. Взглянув на директора самым честным взглядом, я продолжил:

— Я бы с огромным удовольствием принял ваше приглашение, но мне так много нужно ещё узнать о магии и магическом мире. Да и жертвовать учёбой ради тренировок мне бы тоже не хотелось. Боюсь отстать от остальных. Может быть, на следующий год?.. А теперь, простите, но я бы хотел вернуться на занятия.

Вежливо поклонившись, я быстренько покинул кабинет директора под тихий смех дяди, оставив обоих профессоров с вытянутыми от разочарования физиономиями.

Неделя пролетела незаметно. Все эти занятия и куча домашних заданий совершенно не располагали к долгим размышлениям о странностях Хогвартса. А их оказалось немало. Кроме движущихся лестниц и исчезающих ступеней почти каждая дверь в школе имела свой пароль. Где-то нужно было отгадать загадку, где-то правильно ответить на вопрос, где-то спеть песенку или правильно отбить ритм. И не дай Мерлин ошибёшься, тут же получишь какое-нибудь наказание. И мокрая дурно пахнущая мантия — это меньшее из того, что могло с вами случиться.

И вот, наконец, наступили выходные. В субботу за обедом, который проходил в Большом зале, я размышлял о том, насколько различаются моя старая магловская школа от Хогвартса. И дело было не в наличии магии, а в элементарной безопасности учеников. И волшебная школа проигрывала по всем параметрам. Как будто мир магов опаснейшее место, полное ловушек и подвохов, и юные маги, изучая волшебные дисциплины, попутно проходят интенсивный курс выживания. Или же Хогвартс никогда не был школой…

Эта мысль меня зацепила. А действительно, что если изначально замок был чем-то другим? Например, каким-нибудь убежищем. Тогда понятно, зачем все эти ловушки и пароли. Только непонятно, почему они до сих пор существуют. Основатели и их последователи не смогли убрать защиту? Или не захотели? А может, её не убрали, потому что опасность, от которой все эти ухищрения должны были защитить находящихся в замке, всё ещё существует?..

Так много вопросов и совершенно не с кем их обсудить. Папа и дядя хоть и учились здесь, но вряд ли знают настоящую историю Хогвартса. Как и мама. Да и не добраться мне сейчас до них. Нет, с дядей и мамой я могу поговорить, благо укромных уголков в школе полно. Но для этого нужно отделаться от разного рода почитателей, которыми я обзавёлся помимо своей воли. Среди студентов нашлись такие, что готовы были заглядывать мне в рот и ходить за мной как тени. И не только среди первокурсников. Так что в ближайшее время спросить мне будет некого…

Хотя, стоп! Рон! Его родители из чистокровных, а значит, должны хоть что-то знать. Я повернулся к своему другу. Тот с аппетитом уплетал свиные колбаски с картофельным пюре.

— Рон, — обратился я к нему, — что ты знаешь о Хогвартсе?

— О чём? — не понял тот.

— О школе, — ответил я.

— То же, что и все, — пожал плечом тот и отправил в рот очередной кусочек колбаски. — Ты же был на уроке истории.

— Был, — кивнул я, — но я думал, что ты знаешь что-нибудь ещё.

— А что ещё? — удивился Рон и даже жевать перестал.

— Тебе ничего тут не кажется странным? — не ответил я.

— В смысле? — не понял Рон, уставившись на меня.

— Ах, да, — догадался я, — ты не поймёшь…

— Почему это? — обиделся мой друг. — Считаешь меня глупым?

— Не в этом дело, — покачал я головой. — Просто ты вырос в этом мире и не замечаешь странностей. А я вырос в другом мире, и мне есть с чем сравнивать.

— И где лучше? — поинтересовался Рон.

— Ещё не решил, — честно признался я. — Но в моей старой школе однозначно было безопаснее. Так, у кого бы ещё спросить?..

— У Гермионы, — посоветовал Рон, а на мой удивлённый взгляд пояснил: — Сам же говорил, что она как ходячая энциклопедия.

— Хм, — задумался я. — А что? Она должна была заметить странности. Спасибо за совет.

Поднявшись со своего места, я направился к девочке, сидевшей чуть отдельно от остальных. Похоже, за эту неделю она так ни с кем и не подружилась.

— Привет, — произнёс я, присаживаясь рядом с ней.

— Привет, — ответила Гермиона, даже не взглянув в мою сторону.

— Послушай, Гермиона, у меня к тебе очень важный вопрос, — начал я, чувствуя, как мою спину сверлят множество любопытных взглядов.

— Какой? — насторожилась девочка.

— Что ты знаешь о Хогвартсе? — с самым серьёзным видом спросил я.

Гермиона сначала удивлённо вскинула брови, а затем нахмурилась:

— Это шутка?

— Нет, — покачал я головой. — Мне действительно интересно, что ты знаешь о Хогвартсе. Что-то особенное, о чём не написано в наших учебниках.

Девочка задумалась. Я терпеливо ждал.

— Ну, я читала, что Хогвартс обладает собственным разумом, — неуверенно ответила Гермиона через некоторое время. — Это, конечно, не подтверждено, но точно установлено, что Хогвартс может самовосстанавливаться…

А вот это уже интересно. Здание, способное восстанавливаться и обладающее, пусть и не разумом, но его зачатками, очень необычное и интересное здание. Возможно, именно оно и управляет лестницами и другими непонятностями. Но это не объясняет, кто его построил и зачем здесь столько ловушек.

— Гермиона, можешь ещё поискать информацию по Хогвартсу? — попросил я девочку.

Та с готовностью кивнула и улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и, вернувшись на своё место, вновь задумался. Мне нужен был кто-то, кто мог знать подлинную историю Хогвартса. Ну, или хотя бы мог объяснить, как устроены магические убежища. И, думаю, я одного такого знаю. Подхватив свою тарелку с недоеденным рисовым пудингом, я под множеством удивлённых взглядов направился к столу слизеринцев.

— Привет, — поприветствовал я змеек, нагло садясь рядом с опешившим Малфоем. — Послушай, Драко, у меня к тебе есть пара вопросов.

— Что тебе нужно, Поттер? — сквозь зубы процедил тот, стараясь сохранить спокойствие.

— Драко, тебе эта школа не кажется странной? — задал я волнующий меня вопрос.

— Что, Поттер, испугался? — язвительно усмехнулся Драко, а сидящие рядом слизеринцы захихикали.

— Ну, как тебе сказать, — задумчиво ответил я, облизывая ложку. — В моей прежней школе всё было направлено на безопасность учеников и их здоровье. А тут… Такое ощущение, что это не школа, а военный полигон.

Смешки тут же смолкли, сменившись заинтересованной тишиной.

— И вообще, ты уверен, что Хогвартс это школа? — продолжал я развивать свою мысль, одновременно поедая пудинг.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Драко.

— Ну, подумай сам: зачем в школе, пусть и магической, все эти странности вроде движущихся лестниц и зачарованных дверей? Ладно, если бы они помогали ученикам быстрее добраться до нужного места. Но нет! Они только мешают. Но тогда, для чего они здесь?

— Поттер, чего ты от меня хочешь? — устало спросил Драко, понимая, что просто так от меня не отделаться.

— Всего лишь ответов на свои вопросы, — ответил я, вставая из-за стола слизеринцев.

— Зачем тебе это? — спросил кто-то из сидящих рядом змеек.

— Шило в одном месте покоя не даёт? — решил подколоть меня другой слизеринец.

— Это не шило, а формирующийся внутренний стержень! — гордо ответил я и, под дружный хохот окружающих, добавил: — Но ты прав, на нём очень неудобно сидеть.

Теперь смеялись уже все, а я подхватил свою пустую тарелку и вернулся за стол гриффендорцев.

А на следующее утро меня отправили на отработку в кабинет профессора Снейпа. Дело в том, что после весёлого субботнего обеда, парочку гриффиндорцев застукали возле подземелий слизерина. Их обвинили в подготовке какой-то каверзы змейкам, а меня выставили подстрекателем! А всё этот ненормальный завхоз и его кошка! Хотя, нет, кошка тут ни причём. Она же только наблюдает, а не делает дурацкие выводы.

В общем, тем же вечером меня вызвали в кабинет директора, где ненавязчиво попытались внушить, что настоящий гриффиндорец не должен дружить со слизеринцами, ведь они зло в чистом виде. Преподнесено это было очень мягко и, как я уже говорил, ненавязчиво, но смысл я уловил. А ещё мне очень упорно пытались это же внушить. Я сделал вид, что внушился и, попрощавшись, отправился в свою комнату, «думать над своим поведением». Ага.

Утром, после завтрака, меня и остальных провинившихся, распределили по работам, и я, пожелав удачи остальным, отправился в подземелья Слизерина. Слизеринцы, кстати, на меня ничуть не обиделись и даже проводили до кабинета своего декана. Что и говорить, недаром их эмблемой является змея — символ мудрости и скрытности. Поэтому и провожали они меня в лучших традициях шпионских детективов, незаметно передавая с рук на руки.

Перед кабинетом профессора зельеварения последний провожающий хлопнул меня по плечу и, пожелав удачи, удалился. Я же остановился в нерешительности. Да, за дверью находится папа, но уж слишком яркий и неприятный образ преподавателя он создал. Немного постояв перед дверью, я сделал глубокий вдох и постучал.

— Войдите! — резко прозвучало из-за двери.

Я сглотнул и вошёл в кабинет профессора Снейпа.

— Поттер, — ядовито произнёс он, жестом приглашая меня войти, после чего плотно закрыл дверь и, подойдя ко мне, крепко обнял.

— Рад видеть тебя, малыш, — прошептал Снейп, а я, наконец-то, расслабился, почувствовав, что рядом со мной папа.

Он улыбнулся и, приложив палец к губам, вынул из складок мантии волшебную палочку. Взмахнув ей, папа прошептал какое-то заклинание. Лёгкая дымка окутала его кабинет и медленно осела на стенах.

— Ну вот, теперь можно и поговорить, — облегчённо выдохнул папа, отстраняясь от меня. — Ты завтракал?

— Да, пап, — кивнул я с улыбкой. — А зачем такая конспирация?

— Ты же помнишь поговорку, что у стен есть уши? — ответил он, садясь в кресло перед камином и указывая мне на такое же. — Здесь можешь воспринимать её буквально. Так что думай, что и кому говорить.

— Это я уже понял, — вздохнув, ответил я, присаживаясь напротив него, и рассказал о вчерашнем визите в кабинет Дамблдора.

— Не удивительно, — усмехнулся папа, выслушав меня. — Ты же должен стать его героем. Избранным. А ты ведёшь себя совсем не так, как положено мальчику, потерявшему всё, и обретшему место, которое может стать ему новым домом.

— А этот мальчик что, своего собственного мнения иметь не должен? — насупился я.

— Если его направить в нужную сторону и свести с нужными людьми, то нет, — ответил папа.

— И кто эти «нужные» люди? — нахмурился я.

— Очевидно те, кто поддерживает директора, — пожал плечами папа.

— И среди слизеринцев таких нет…

— Явных нет. А неявных… таких лишь единицы… Но тебе ещё повезло, малыш, ты же тут новичок и можешь совершать мелкие ошибки.

— Которые придётся кому-то корректировать?

— Совершенно верно.

— Не повезло этому кому-то, — усмехнулся я.

— Это уж точно, — вздохнул папа.

— Что? Неужели это поручили тебе? — удивился я.

— А кто же ещё может посеять вражду между двумя факультетами? — криво усмехнулся папа. — Но знаешь, я рад, что ты подружился с Драко.

— Ну, не то, чтобы подружился, — вынужден был признаться я. — Мы просто… знакомые.

— Главное, что ты не оттолкнул его, — улыбнулся папа. — Драко очень тщеславный и в то же время одинокий ребёнок, который очень гордится своим отцом и хочет быть на него похожим. Вот только Люциус это не тот человек, которому стоит подражать. Поэтому я буду тебе очень признателен, если ты присмотришь за младшим Малфоем.

— Стать ему нянькой?

— Стать ему товарищем и не дать наделать глупостей в будущем. Если бы в своё время я не встретил твою маму, кто знает, как бы в дальнейшем сложилась моя судьба…

— Но ты же всё равно стал Пожирателем.

— Стал. Потому что наивно считал, что без их поддержки не смогу пробиться в высшее общество и исполнить свою мечту. Даже сейчас, каким бы талантливым и усердным ты ни был, если ты не чистокровный, магическое сообщество примет тебя со скрипом. Маги очень консервативны в этом плане и в большинстве случаев всё решает чистота крови.

— Но это же глупость!

— Увы, малыш, но это данность нашего мира. Твой дядя пытался с этим бороться. Сам знаешь, к чему это привело…

Я тяжело вздохнул. Вот уж не думал, что всё так запутано. Казалось бы, кто лучше учится или работает, тот и должен получать награду. Но тут награду получает тот, у кого длиннее список родственников, даже если сам обладатель этого списка глуп как пробка.

Мы ещё немного посидели у камина, папа проинструктировал, как себя вести, после чего отправил меня отдыхать. Но не успел я покинуть спокойные подземелья змеек, как на меня налетели два огненных вихря в виде близнецов Уизли.

— А почему это надежда и будущая гордость Дома Гриффиндора... — начал один из них.

— Связалась с мерзкими последователями Дома Слизерина? — пафосно закончил другой, и оба озорно уставились на меня.

— А что представители безрассудного Дома Гриффиндора могут рассказать мне о Хогвартсе сверх того, что рассказали им на уроках? — так же пафосно ответил я.

— О, очень многое, — хитро заулыбались близнецы.

— У нас есть…

—… очень интересная штука...

—… которая может…

—… привести тебя…

—… куда захочешь!

Они перекидывались обрывками фраз, как заправские жонглёры, отчего у меня разболелась голова.

— А по одному вы говорить можете? — спросил я.

— Нет! — дружно расхохотались Уизли и продолжили свою словесную игру:

— Говорить по одному…

—… скучно…

— Зато понятно, — буркнул я, что вновь вызвало у близнецов приступ веселья.

— Гарри, ты правда считаешь, что Хогвартс не школа? — наконец спросил меня один из них. — Кстати, я Фред.

— А я Джордж, — тут же представился второй.

— Почему это не школа? — деланно удивился я, с удовольствием увидев вытянувшиеся физиономии братьев. — Очень даже школа. На данный момент.

Уизли переглянулись и довольно улыбнулись, оценив мою шутку.

— А о том, чем она была до этого, мне бы очень хотелось спросить у вас, — продолжил я.

Близнецы вновь переглянулись и задумались.

— Никогда не задумывались об этом, — честно признался Фред (?).

— А узнать сможете? — спросил я.

— Можем попробовать, — ответил Джордж.

— Постой, братец, но Гарри же попросил об этом мисс Заучку, — возразил Фред.

— Ты забыл, братец, что первокурсник вряд ли сможет получить доступ туда, куда может пройти третьекурсник, — возразил Джордж.

— Да, действительно, об этом я как-то позабыл, — улыбнулся Фред. — К тому же…

—… у нас есть специальный пропуск, — поддержал его Джордж.

— Ладно, Гарри, нам пора, — попрощались со мной близнецы. — Постараемся найти ответы на твои вопросы.

Они помахали мне на прощание и куда-то умчались. Я только и успел, что крикнуть им вслед слова благодарности, а потом отправился в башню Гриффиндора.

День проходил за днём, неделя за неделей. Вот уже и Самайн на носу, а я только и делал, что учился, учился и ещё раз учился. Впрочем, как и все, кто вырос в мире маглов. Рон, глядя на меня, начал вгрызаться в гранит науки. Даже Фред и Джордж забросили свои проделки и почти поселились в библиотеке. Чистокровные, глядя на нас, сначала посмеивались. Но когда маглорожденные стали обставлять их в тех областях, в которых они считались чуть ли не профи, чистокровным стало не до смеха.

Зато профессора нарадоваться не могли: детишки с азартом постигают нелёгкие магические науки, забыв про шалости. Многие говорили, что в этом году им попались на редкость сознательные первокурсники. Знали бы они, чего это стоило! Мне, как, думаю, и многим моим одногодкам, учёба уже снилась. Но зато к концу октября я уже не прилагал столько усилий, чтобы выглядеть тупицей. В смысле теперь мне не нужно было так тщательно скрывать свои знания. Но и расслабляться было ещё рано.

Кроме того, большинство первокурсников, и не только, пытались ответить на вопросы, которые я как-то задал. Поэтому количество посещений библиотеки в первый же месяц учебного года было колоссальным. К тому же, многие ребята стали общаться не только со студентами своего факультета. То тут, то там во время перемен или на выходных можно было увидеть разношёрстные компании, бурно что-то обсуждающие. Самое удивительное, что в это «ученическое безумие», как назвал это кто-то из профессоров, включились и слизеринцы!

— Да ты просто революцию устроил! — со смехом прокомментировал как-то мои новости дядя. — Горжусь тобой, малыш.

— Но я же ничего не делал! — смутился я.

— Ты задал нужные вопросы в правильном месте, — ответил дядя. — А это может изменить очень многое.

— То-то директор в последнее время смотрит на меня как-то подозрительно, — буркнул я.

— Он просто не знает, чего от тебя ждать, — усмехнулся дядя. — Да и остальные, думаю, тоже.

— Но мне правда интересно знать про Хогвартс, — возмутился я. — Почему здесь так много ловушек? Если их оставили основатели, то почему их не убрали потом? И зачем вообще их сделали? Не для развлечения же учеников. Вон Невилл уже пострадал из-за исчезающих ступеней. И почему об этом нет ничего в местной библиотеке?

— Хм, — задумался дядя. — А действительно… Знаешь, малыш, я попробую отыскать что-нибудь по твоим вопросам. А ты пока попробуй расспросить Хагрида. Всё же, он живёт в замке постоянно.

— Не в замке, а на его территории, — вздохнул я.

— Что не отменяет его общения с другими магами, — возразил дядя. — А учитывая его репутацию в школе и её окрестностях, он может знать очень много интересного. В том числи и о самой школе.

— Ладно, — кивнул я. — Постараюсь навестить Хагрида в ближайшие выходные.

— Лучше сегодня вечером, — попросил дядя. — В следующие выходные уже Самайн. Кстати, ты не забыл, что нужно будет сделать?

— Помню.

— Вот и молодец. Мне пора. Мама обнимает тебя и шлёт привет.

— Ей тоже привет от меня. И передай ей… что я соскучился.

— Конечно, малыш. Мы тоже по тебе скучаем. Привет Северусу.

Я вздохнул и отключил очки. Я и в самом деле скучал по маме. И по дяде тоже. Но с ним мы хотя бы изредка общались. Пожалуй, даже чаще, чем с папой. Вёл я себя тихо, поэтому на отработку никто меня больше не отправлял. А на уроках особо не поговоришь.

От грустных мыслей меня отвлёк Рон. Он вошёл в нашу комнату как раз в тот момент, когда я стал собираться к Хагриду. Рон угрюмо вынул из-за пазухи свою крысу, посадил её на свой сундук и, плюхнувшись на кровать, зарылся головой в подушку. Ясно, что-то случилось.

— Рон? — окликнул я друга.

Тот приподнял угол подушки и хмуро взглянул на меня.

— Ты чем-то расстроен? — осторожно спросил я.

— Чем-то? — подскочил Рон. — Я расстроен, что у меня такой бестолковый и бесполезный питомец!

Он сердито посмотрел на сонную Коросту.

— Опять с кем-то поспорил, что твоя крыса может сделать какой-нибудь трюк? — спросил я, вынимая из своего сундука свитер: всё-таки на дворе осень.

— Это было один раз, — буркнул в ответ Рон. — И вообще, не в этом дело! Я хотел, чтобы Короста пробралась в одну из башен и показала мне дорогу. Но это глупое животное настолько ленивое, что уснуло прямо перед щелью! У-у-у, бесполезная крыса.

Он сердито посмотрел на мирно спящего зверька и погрозил ему кулаком. А потом тяжело вздохнул:

— Ну почему мне так не везёт? Учебники и форма от старьёвщика, палочка бэу. Даже питомец от старшего брата по наследству перешёл… Когда же у меня хоть что-то своё будет?..

Рон откинулся на подушку и уставился в потолок.

— Знаешь, о чём я иногда мечтаю? — спросил он. — Чтобы у меня не было так много братьев. Нет, ты не подумай, я очень люблю свою семью. Даже Перси и близнецов. Но иногда… Иногда мне хочется быть единственным ребёнком в семье.

— А мне вот хочется, чтобы у меня была сестра, — признался я, присаживаясь на краешек кровати рядом с ним. — Или брат. Быть единственным ребёнком в семье довольно скучно.

Рон только вздохнул.

— Знаешь что? Пойдём немного прогуляемся, — предложил я вставая.

— Куда? — без всякого интереса спросил Рон, садясь.

— К Хагриду, — ответил я, натягивая свитер. — Может он и по крысе твоей что-нибудь посоветует.

— Думаешь? — с сомнением взглянул на меня Рон.

— Ну, он же лесник. Про животных много чего знает.

— Ну, ладно. Если Хагрид и не скажет чего-нибудь дельного, то я хоть развеюсь.

Через пару минут мы, предупредив старосту о своей прогулке, уже бежали по тропинке к хижине Хагрида. Осенний лес поражал буйством ярких красок. Тёплые солнечные лучи проходили сквозь разноцветные кроны деревьев, делая их ещё ярче. Прозрачный воздух наполнял горьковатый запах прелой листвы и дыма. У Рона от нашей прогулки даже настроение улучшилось. Он уже не дулся на свою судьбу. И даже на Коросту, похоже, больше не обижался.

До хижины Хагрида мы добрались минут через двадцать. Великан стоял на крыльце и как будто поджидал нас.

— Гарри, Рон! — громогласно поприветствовал он нас. — А я тута это, Клыка выгуливаю. Да вы заходите. Я вас это, печеньем угощу. Сам пёк.

Мы переглянулись и, рассмеявшись, поднялись в дом Рубеуса, откуда доносился просто обалденный запах выпечки. Я-то уже неоднократно пробовал кулинарные шедевры Хагрида, а вот Рон познакомился с ними впервые. Было интересно наблюдать, как он осторожно пробует кусочек сухой лепёшки под названием «печенье песочное», а потом с удивлением и восторгом просит добавки. Рубеус, который любил вот так подшучивать над гостями, добродушно рассмеялся и предложил нам чай. Мы, конечно же, согласились.

Пока я и Рон угощались, Хагрид как-то незаметно выспросил у нас последние школьные новости. Не знаю, как ему это удаётся, но умеет он вот так расположить к себе человека и вытянуть из него всю интересующую его информацию. Да так, что человек этого и не поймёт. Вот такой же фокус он проделал и с Роном. Правда тот и сам с удовольствием всё рассказал. По-моему, ему просто хотелось выговориться. И заодно пожаловаться на бестолковую крысу.

— Давай-ка посмотрим твоего питомца, — предложил Хагрид, и Рон с удовольствием вытащил из-за пазухи сонного зверька.

Но не успел он передать Коросту Рубеусу, как в хижину с радостным лаем ворвался Клык. Крыса этого не оценила и с жалобным писком шлёпнулась на пол. Пёс рванул к ней, и в доме поднялась суматоха. Клык гонялся за Коростой, за Клыком гонялся Рон, Хагрид топтался на месте, нелепо размахивая руками и ругаясь на пса и крысу одновременно, а я, поджав ноги, сидел на тахте и наблюдал за всем этим цирком.

Неожиданно Короста пискнула очень громко, и суматоха стихла. Клык и Рон, почти одновременно замерли на месте, а Хагрид осторожно нагнулся и поднял с пола неподвижную тушку крысы.

— Короста, — чуть не плача прошептал Рон, глядя на зверька.

— Ох, Рон, прости, — виновато гудел Хагрид. — Неуклюжий я. Не заметил твою крысу… Ты это, не огорчайся так… А хочешь, я тебе другую крысу куплю? Ну, или там жабу. Или сову…

Но Рон, похоже, его не слышал. Он забрал из рук лесника тельце зверька и теперь сидел на полу, баюкая его.

— Рон, — подошёл я к нему и обнял за плечи.

— Бедная Короста, — шмыгнул носом тот. — Пусть она была старая и ленивая. Но я любил её…

На его глазах появились слёзы. Мы с Хагридом переглянулись. Нужно было как-то успокоить Рона.

— Рон, — тихо произнёс Рубеус, положив широкую ладонь ему на плечо. — Знаю, это моя вина, и твою Коросту не вернёшь… Ты прости меня, старика. И на Клыка не серчай. Обещаю, что подарю тебе другого питомца. А Коросту мы похороним. С почестями.

Рон, глотая слёзы, кивнул и поднялся, всё ещё прижимая к себе неподвижную тушку зверька. Так весёлое чаепитие превратилось в настоящую трагедию.

Следующая неделя прошла в предпраздничной суматохе. Студенты украшали свои гостиные всякими страшилками, вырезали фонари из тыкв и делали тому подобные глупости, совершенно не понимая истинной сути предстоящего праздника. Нет, я понимаю, если бы всей этой чепухой занимались только маглорожденные и полукровки, которые просто были незнакомы с древними магическими традициями и обрядами. Но ведь и подавляющее большинство чистокровных поддались всеобщему безумию.

Пожалуй, только несколько десятков студентов не принимали участия во всём этом. Среди них были и мы с Роном. И если Рон всё ещё переживал гибель своей крысы, мне просто некогда было заниматься подобным. Папа и дядя решили, что я их персональный курьер, гоняя по всему Хогвартсу и близлежащим окрестностям. Точнее, гонял меня в основном дядя, а папа, которому и предназначались «важные послания», находился в эти моменты где угодно, только не на своём рабочем месте. Вот я и бегал повсюду, разыскивая его и передавая записки и мелкие пакеты с ингредиентами и всякой ерундой. Но, прежде чем передать это всё папе, мне приходилось сначала бежать к Хагриду, чтобы получить у него очередной «сверхважный пакет». Да и уроки с домашним заданием никто не отменял.

В общем, к концу дня у меня не оставалось сил даже думать. Я просто падал на кровать и сразу же засыпал. Хотя иногда в голове возникали некоторые вопросы, которые интересовал меня с момента нашего с Роном похода в хижину Хагрида. Зачем Рубеус так жестоко разыграл моего товарища и вручил ему дохлую крысу? И куда делась настоящая Короста? Но, как я уже говорил, со всей этой беготнёй сил у меня на это не оставалось. Так что эти вопросы оставались без ответа.

За всей этой суматохой я не заметил, как пролетела неделя. Наступил канун Самайна. Нас собрали в празднично украшенном Большом зале. Под потолком, отражавшем затянутое тучами тёмное небо, висели тысячи свечей, похожих на маленькие тыковки или на летучих мышек. Так сказать, создавали атмосферу. Немного странно было видеть сразу столько колдунов и ведьм в традиционных костюмах и понимать, что это ни разу не костюмированная вечеринка, а всё по-настоящему. По залу летали призраки, делая вид, что они тут просто так, прогуливаются, и не имеют к празднику никакого отношения.

Мы расселись за традиционно пустыми столами. Рон всё ещё грустил по своей крысе, но уже не так заметно. Он даже улыбнулся какой-то шутке одного из близнецов. Я же оглядывался по сторонам. За последнюю неделю я общался с ребятами только на занятиях. На остальное просто не хватало времени. А так хотелось спросить, как у них дела, что нового произошло за эту неделю. Особенно меня интересовал Драко. Точнее, смог ли он узнать что-нибудь по поводу Хогвартса. Но, к моему сожалению, Малфой был занят разговором со своими сокурсниками. Однако заметив мой взгляд, он прервался и приветливо кивнул. Я улыбнулся и кивнул ему в ответ. Надо будет встретиться с ним после праздничного ужина. Заодно поинтересуюсь, чтит ли его семья древние традиции магов.

Начался праздник с приветственной речи директора. Но, честно говоря, я его не слушал. Как, впрочем, и большинство студентов — старшекурсников. Их можно понять, они подобные речи слышали уже не один раз. Меня же волновало отсутствие за праздничным столом Гермионы.

— Рон, — вполголоса обратился я к другу, — а ты не знаешь, где Гермиона?

— В туалете плаксы Миртл, — ответила за Рона сидящая рядом с ним девочка.

— Что она там забыла? — удивился Рон.

— Решила немного побыть одна, — равнодушно пожала плечом девочка и потеряла к нам интерес.

Рон перевёл на меня ничего не понимающий взгляд и пожал плечами. Я ответил ему тем же. Похоже, Гермиона поссорилась с девочками и решила не ходить на праздник. Ну что ж, это её решение. Интересно, кто кого допёк? Подумать об этом я не успел, потому что директор закончил свою речь и начался пир! На столах появилось множество блюд, в основном из тыквы. Студенты радостно приступили к еде, попутно болтая с соседями. Мы с Роном переглянулись и последовали их примеру, тут же забыв про Гермиону. В конце концов, она уже большая девочка, сама справится.

Не успели мы попробовать и трети из приготовленных угощений, как в зал влетел белый как мел Квиррелл.

— Т-т-тролль! — размахивая руками, выкрикнул он. — Т-т-тролль н-на втором этаже!

После чего закатил глаза и рухнул на пол. В зале повисла гробовая тишина. Первым пришёл в себя папа. Взмахнув мантией, словно крыльями, он стремительно направился к выходу, на ходу вынимая из рукава волшебную палочку. За ним поспешили Флитвик и МакГонагалл. Ещё несколько дам занялись профессором ЗОТИ. Остальные преподаватели остались в зале, и казались растерянными. А вот директор, как мне показалось, довольно кивнул и улыбнулся. Взглянув в мою сторону поверх половинок своих очков, он поднялся и объявил, что праздничный ужин, к сожалению, закончен, и попросил старост и оставшихся профессоров проводить студентов в гостиные их Домов.

Большой зал покидали со смешанным чувством сожаления и облегчения. Было жаль, что всё так быстро закончилось, но с другой стороны попасться под руку троллю ни у кого желания не было.

— Гарри, — потянул меня за рукав Рон, — а ведь туалет плаксы Миртл на втором этаже.

— Ну и что? — не понял я, размышляя, как большое и не блещущее интеллектом существо смогло незамеченным пробраться на территорию школы, да ещё и забраться на второй этаж.

— Так там же Гермиона! — громким шёпотом ответил мне друг.

Вот чёрт! Я остановился и огляделся, лихорадочно соображая, что делать. Мы были почти в самом конце вереницы студентов, и докричаться до профессоров или хотя бы старост казалось просто нереально. К тому же Рон горел решимостью идти спасать девчонку. Нельзя было отпускать его одного. Поэтому мы отступили в какую-то нишу, пропуская остальных студентов. Как только их шаги затихли, я и Рон кинулись к главной лестнице. Как мы оказались на втором этаже, я даже не запомнил, так переживал за Гермиону.

— Поттер! — чуть надменный голос с обвиняющими и обличающими нотками заставил меня подпрыгнуть на месте и резко обернуться. — Тебе не говорили, что нарушать распоряжение директора вредно для репутации?

— Малфой! — сжал кулаки Рон, глядя на поднимающегося на площадку слизеринца. — А тебе не говорили, что следить за другими вредно для здоровья?

— Драко, ты как нельзя вовремя! — обрадовался я, чем немало удивил обоих. — Нам как раз нужна твоя помощь!

— Чего это? — попятился Малфой.

Я открыл было рот, чтобы объяснить ему, что от него требуется, но тут в одном из коридоров раздался грохот. Мы метнулись туда. Дверь женского туалета оказалась не просто открыта, её вынесло вместе с дверным проёмом и частью каменной кладки. Осторожно заглянув внутрь, мы с ужасом увидели огромное отвратительное человекоподобное существо с сучковатой дубиной в руке, от которого смердело так, что глаза слезились. Существо стояло посреди туалета спиной к нам и, похоже, что-то обдумывало. А под раковинами жалась к стене перепуганная Гермиона.

Рон было ринулся к ней, но мы с Драко оттащили его от проёма.

— С ума сошёл, Уизли? — яростно зашипел ему на ухо Малфой. — Хочешь, чтобы тролль нас заметил?

— Но он же её заметит и убьёт! — так же яростно зашипел ему в ответ Рон. — Её вытаскивать надо! Гарри, скажи ему!..

— Нет, Рон, — покачал я головой. — Драко прав. Сами мы с троллем не справимся, а вот он с нами запросто.

— Но Гарри, — растерялся Рон. — Мы же не можем бросить Гермиону там!.. Мы же не такие, как…

Он не договорил, метнув ненавидящий взгляд в сторону побагровевшего Драко.

— Вот что, — предложил я, понимая, что сейчас эти двое сцепятся в безобразной драке. — Мы с Роном попробуем отвлечь тролля, а ты, Драко, найди своего декана и приведи сюда.

— А почему это я должен его искать? — тут же вспылил тот. — Считаешь, что я хуже рыжего? Что я трус?

— Нет, просто ты лучше знаешь профессора Снейпа, — покачал я головой. — К тому же, тебе он охотнее поверит, чем нам.

Драко вынужден был согласиться и, высокомерно взглянув на едва сдерживающегося Рона, умчался прочь.

— Зачем ты с ним вообще водишься? — спросил тот, как только белобрысая макушка слизеринца скрылась в темноте.

— Потом, Рон, — отмахнулся я, вновь осторожно заглядывая в туалет. За время нашей дискуссии ситуация внутри не поменялась. — Нам нужно отвлечь тролля и вытащить Гермиону.

— И как мы его отвлечём? — поинтересовался Рон, тоже заглядывая внутрь. — Ты же сам сказал, что мы с ним не справимся.

— Ну да, сказал, — кивнул я, потирая занывший от напряжения шрам. Тут мой взгляд упал на множество камней, валявшихся вокруг, а в голове почему-то всплыла картинка двух ворон, развлекающихся дёрганием за хвост кота. — Слушай, Рон, ты же освоил заклинание левитации?

— Ну, да, — неуверенно ответил тот. — Только у меня палочка… Ну, сам знаешь… А причём тут это?

Я рассказал Рону свой план. Тот немного подумал и согласился. Первый камень попал троллю в затылок, заставив его обернуться и почесать место удара. Второй камень ударил в висок. Троллю это не особо понравилось, и он, угрожающе взревев, махнул своей дубиной. Гермиона, вжалась в стену. Третий камень, поувесистей первых двух я «уронил» троллю на макушку. Тот вновь взревел и резко развернулся, надеясь увидеть своего обидчика. Но, увы, «обидчики» в это время сидели в коридоре, выбирая очередной снаряд. Гермиона, к счастью, оказалась гораздо сообразительнее тролля, хоть и была очень сильно напугана. Сообразив, что просто так камни не летают, она, пользуясь тем, что тролль в её сторону не смотрит, стала осторожно пробираться в сторону выхода.

Какое-то время нам с Роном удавалось отвлекать тролля, заставляя его поворачиваться то в одну, то в другую сторону. Но мы кое-чего не учли. Гермионе оставалось преодолеть не так много, когда не блещущий умом тролль впал в ярость. Он начал размахивать дубиной, круша всё, что попадалось ему на пути. Как назло, попались ему и раковины, под которыми пряталась Гермиона. Девочка в ужасе заметалась, не зная, куда ей деваться. А мы с Роном ничем не могли ей помочь.

Но тут в туалет влетел папа. И, судя по всему, разозлён он был не на шутку. Резкий взмах рукой, яркая вспышка, и тролль неподвижным бревном падает на пол. Папа же, даже не взглянув в его сторону, поднял на руки бесчувственную Гермиону и взглянул в нашу сторону. Честно, в тот момент я остро пожалел, что не умею становиться невидимым.

— Что вы тут делаете? — сурово спросил папа, чеканя каждое слово.

— Ждали вас, профессор и отвлекали тролля, — сглотнув, выдавил я.

— И как же вы его отвлекали? — всё так же сурово продолжал выпытывать Снейп (да, это был именно он, а никак не папа).

— Кидали в него камни, профессор, — робко ответил Рон и тут же поспешил уточнить, — Из укрытия, сэр.

— Из укрытия, значит, — скептически скривил губы Снейп. — Я доложу об этом директору. А теперь, марш в свою гостиную! Комендантский час никто не отменял.

Отконвоировав нас до самого входа в башню Гриффиндора и передав с рук на руки Перси, профессор резко развернулся и поспешил в больничное крыло, неся на руках всё ещё не пришедшую в себя Гермиону.

Уже на следующий день после занятий нас пригласили к директору. Нас — это меня, Рона и, как ни странно, Драко. Бедняга имел довольно бледный вид, хоть и старался держаться с присущей ему высокомерностью и независимостью. И зачем его сюда притащили? Он же никуда не лез, в отличие от нас. Тем не менее профессор МакГонагалл строго взглянула на нас и велела ждать в коридоре.

— Драко, а тебя-то зачем к директору вызвали? — спросил я, как только профессор скрылась за дверью.

— Может, директор решил пригласить его на чай? — язвительно хмыкнул Рон.

— Заткнись, Уизли! — зло прошипел Малфой, с ненавистью взглянув на него. — Это всё из-за тебя! Из-за тебя и… Поттера! Теперь отец узнает…

— Ой-ой-ой, — насмешливо фыркнул Рон. — Бесстрашный Малфой боится папочки…

— Рон! — одёрнул я товарища и обернулся к красному от ярости Драко. — А откуда твой отец узнает о произошедшем?

— По правилам, школа обязана ставить в известность родителей, — моментально «сдулся» тот.

— О чём? — не понял я.

— О любом проступке, — ответил Рон. — Да и вообще о любом происшествии, в котором их ребёнок может пострадать или подвергнуть опасности других. Но это по правилам. А на самом деле… В общем, если бы моим родителям сообщали о каждом проступке моих братьев, нас бы просто завалили уведомлениями.

— Конечно, — фыркнул Драко, — у твоей семейки столько детей, что одним больше, одним меньше, никто и не заметит. А я один…

— Что ты сказал?! — кинулся на него с кулаками Рон.

— Успокойся, Рон! — едва успел я его перехватить.

— Да как он смеет оскорблять мою семью?! — размахивал руками тот, пытаясь добраться до отскочившего в сторону Малфоя. — Пусть немедленно извинится!

— Нужна мне твоя семейка, — презрительно фыркнул Драко, стараясь, однако держаться от разбушевавшегося Рона подальше. — Мой род выше этого! И извиняться перед всяким отребьем я не стану!

— Сам ты отребье! — вновь взорвался Рон. — Наш род не хуже вашего!..

— А ну тихо! — рявкнул я. — Тоже мне, нашли время ссориться и выяснять, кто выше на стенку писает…

— Чего? — вытаращились на меня оба, пытаясь понять, когда они таким занимались.

— Того! — ответил я зло. — Устроили тут базарную свару. Представители древних родов… Тьфу!

С этими словами я отошёл в сторону. Мне было обидно. Вроде бы нормальные парни, а ведут себя… Теперь понятно, почему дядя так стремился изменить этот мир. Правда, совсем не так, как об этом принято рассказывать. От мрачных размышлений меня отвлекла профессор МакГонагалл. Она вышла в коридор и пригласила нас в кабинет директора. Там, помимо самого директора и профессора трансфигурации присутствовал и декан Слизерина. Это обстоятельство немного приободрило Драко, ведь своих змеек профессор Снейп готов был защищать даже ценой своей жизни! Уж я-то это точно знаю.

Три пары глаз уставились на нас, отчего стало довольно неуютно. Особенно меня нервировал добрый и снисходительный взгляд директора. Как будто мы сделали то, что требовалось, а сюда нас позвали слегка пожурить, что задержались с выполнением. Я невольно потянулся к очкам, чтобы активировать их, но вовремя заметил предупреждающий взгляд папы и сделал вид, что просто их поправляю. Хорош бы я был, заставив артефакт работать в присутствии одного из лучших легилиментов Британии. Ну, по крайней мере, так говорили в школе.

Дальше всё свелось к выяснению, как и почему мы оказались возле женского туалета и что делали дальше. Я честно рассказал, как всё было, не забыв упомянуть, что Драко с нами в туалете не было. Рон, скрепя сердце, подтвердил, что после того, как тролль разнёс дверь туалета, Малфой отправился на поиски кого-нибудь из взрослых. Что в свою очередь подтвердил уже профессор Снейп. Он же рассказал, что мы в женский туалет не заходили.

— А как же вы справились с троллем? — поинтересовался Дамблдор, вновь взглянув на меня.

— А мы не справлялись, — честно ответил я. — Это сделал профессор Снейп.

— Мы его только отвлекали, — поддакнул Рон.

— И каким же образом? — повернулся в его сторону директор.

— Кидали в него камешки, — ответил мой несдержанный товарищ.

— Значит, в туалет вы всё-таки заходили? — решила уточнить профессор МакГонагалл.

— Не-ет, — покачал я головой, — профессор Флитвик обучил нас левитирующему заклинанию…

— Вот с его помощью мы и кидали камешки, — закончил за меня Рон.

Профессора переглянулись. У меня заныли виски — явный признак, что кто-то пытается влезть в мою голову. Дядя и папа хорошо меня натренировали, как не пускать всяких в собственные мысли, поэтому пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закрыться. К тому же, в этот раз мне скрывать было нечего.

Нас ещё немного порасспрашивали, а потом отпустили. Не забыв, однако, назначить отработку.

— За нарушение комендантского часа, — как пояснил директор.

Покинув его кабинет, мы облегчённо выдохнули и поспешили разойтись по своим гостиным.

— Зачем ты сказал, что Малфоя с нами не было? — хмуро спросил Рон, когда мы шли по коридору.

— Я всего лишь сказал правду, — ответил я. — Или ты готов оболгать невиновного только из-за того, что он тебе не нравится? Может в твоём мире это и нормально, но в моём такое поведение называется подлостью! А с подлецами я дел не имею, прости.

С этими словами я ускорил шаг. Мир волшебников мне нравился всё меньше и меньше. Он был похож на большое румяное яблоко, сердцевина которого полностью сгнила.

— Гарри, постой! — окликнул меня Рон.

Я остановился и, обернувшись, хмуро взглянул на него.

— Да, ты, наверное, прав, — опустив глаза, произнёс мой товарищ. — Просто, понимаешь, Малфои же аристократы… Ну, и ты сам видел, как он себя ведёт…

— И поэтому его обязательно нужно подставлять? — скептически хмыкнул я.

— Нет, — тяжело вздохнув, покачал головой Рон.

— Тем более что отработку ему всё равно назначили, — продолжил я.

— У его же декана, — фыркнул Рон.

— Ты невнимательно слушал, — покачал я головой. — Малфой будет проходить отработку вместе с нами. У Хагрида.

— Не повезло, — довольно ухмыльнулся Рон.

Кому именно не повезло, он уточнять не стал. Но я был уверен, что больше всего не повезло мне.

Вечером того же дня я отправился к Хагриду на отработку. Лес, который совсем недавно щеголял разноцветным нарядом, теперь затих в задумчивом ожидании зимы. В сгущающихся сумерках голые ветви деревьев складывались в причудливый кружевной узор на фоне чистого темнеющего неба. Выглядело это действительно волшебно. Вот бы перенести подобный эффект в Хогвартс. А то ежедневно видеть над собой только небо мне уже немного надоело. Да, это визуально расширяло пространство большого зала, но порой хотелось увидеть хоть какую-нибудь крышу над головой.

Размышляя над тем, как изменить настройки в большом зале, я добрался до хижины лесника, где меня радостно встретил Клык. Немного поиграв с псом, я поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

— Входите! — раздался зычный голос великана.

Незамедлительно воспользовавшись приглашением, я оказался единственной комнате, служащей хозяину хижины одновременно и гостиной, и кухней, и кабинетом, и спальней. В большом очаге пылал огонь, наполняя помещение теплом и светом.

— Гарри! — радостно улыбнулся Хагрид и, подмигнув, спросил: — На отработку пришёл?

— Ага, — кивнул я, присаживаясь на тахту.

— Рановато ты, — взглянув на часы, стоящие на каминной полке, произнёс Рубеус.

— Решил немного проветриться, — ответил я. — Надоело сидеть в башне и чувствовать себя принцессой под охраной дракона.

Хагрид громко расхохотался.

— Это ты Северуса драконом назвал? — спросил вдруг кто-то с усмешкой.

Услышав такой знакомый голос, я аж подпрыгнул. Очки я не трогал, значит…

— Дядя! — радостно воскликнул я, увидев выходящим из камина дядюшку, и кинулся к нему.

— Я тоже рад тебя видеть, малыш, — обнял меня он. И тут же отчитал: — Но твоё поведение меня очень огорчает. И твоих родителей тоже.

Я тяжело вздохнул.

— Но не могли же мы оставить девочку в беде, — произнёс я. — К тому же, взрослых на помощь мы позвали. И на глаза троллю не попадались. Даже в туалет не заходили!

Дядя пристально взглянул мне в глаза. Вот не люблю, когда он так делает. Внутри всё переворачивается, и по спине противно бегают мурашки. В такие моменты мне всегда хочется поёжиться, чтобы стряхнуть с себя этих несуществующих насекомых. И дядя это знает. Закрываться от него я не стал. Не тот случай. Да и все мои защиты дядя мог легко обойти или сломать. Ну, кроме, пожалуй, потока поверхностных мыслей. Но, как я уже упоминал, сегодня был не тот случай, чтобы пользоваться подобным приёмом. Наоборот, я постарался открыть перед ним свой разум. Дядя быстро «прошёлся» по нему, как по длинному коридору, уделив внимание лишь происшествию с троллем.

— Как интересно, — задумчиво произнёс он через пару минут, показавшимися мне вечностью. — Что ж, малыш, ты поступил правильно…

Я облегчённо выдохнул, а дядя продолжил:

— Почти. В этот раз тебе хватило благоразумия не соваться в самое пекло. Но в следующий раз тебя могут вынудить поступить совсем по-другому.

— Кто? — нахмурился я.

— Твои друзья, — ответил дядя, взглянув мне в глаза. — Вернее, их несдержанность и эмоциональность.

— И что, мне теперь ни с кем не дружить? — отстранился я от него. — Но Рон и Драко…

— Дружить с ними и с другими ты можешь, — не дал мне договорить дядя. — Но будь начеку.

— Этак он параноиком станет, — хмыкнул Хагрид, вешая над очагом старый чайник.

— Зато проживёт дольше, — ответил на его замечание дядя. — Я в его годы…

— Но он-то не ты, — взглянул на него Рубеус. — К тому же, вспомни, чем всё закончилось.

Дядя поморщился. Он никогда не рассказывал о своей жизни в приюте и вообще мало делился своими воспоминаниями до того, как забрал меня у маминой сестры. Нет, историю о том, что дядя был Тёмным Лордом и возглавлял Пожирателей Смерти, я знал. Но вот причины, побудившие его встать на этот путь, а затем бросить всё, мне были неизвестны.

— Да, ты прав, — вздохнув, вынужден был признать дядя. — И всё же, Гарри, будь осторожен. И поговори с девочкой, на которую напал тролль.

— Хорошо, — кивнул я и, подумав, спросил: — Ты считаешь, на неё не просто так напали?

— Подумай, — ответил дядя.

Я лишь тяжело вздохнул, чем вызвал у взрослых улыбку. На улице послышался глухой лай Клыка.

— О, похоже, и второй провинившийся явился, — хмыкнул Хагрид, выглянув в окошечко у двери.

— Значит, мне пора, — заметил дядя, вынимая из внутреннего кармана пиджака мешочек с летучим порохом. — Увидимся позже, малыш. Будь осторожен.

С этими словами он кинул щепотку порошка в камин и шагнул в ставшее изумрудным пламя. Куда он отправился, я не понял, но точно не домой. Дождавшись, когда огонь в очаге вновь приобретёт свой естественный цвет, Хагрид подмигнул мне и вышел на улицу. Вернулся он через пару минут в сопровождении Драко.

— Ну вот, все и в сборе, — произнёс Рубеус, снимая с полки два фонаря.

— А Уизли разве наказание отрабатывать не будет? — нахмурился Драко, обведя жилище лесника взглядом и увидев только меня.

— Так он это, в подземельях будет, — ответил Хагрид. — Профессор Снейп так сказал.

Драко лишь вздохнул. А я мысленно посочувствовал бедняге Рону.

— Ладно. Пора нам, — сказал Рубеус, зажигая фонари и вручая один мне. — В Запретный лес идём. Это… патрулировать. Во!

— Зачем это? — насторожился Драко.

— Дык это, повадился кто-то единорогов пугать, — пояснил Хагрид, рассовывая по карманам своего мехового пальто всякие мелочи. — Какую ночь лошадки не спят. Нервничают. Плохо это. Вот и пойдём смотреть, кто там безобразит.

— А Клык с нами пойдёт? — с нескрываемой надеждой спросил Драко.

— А куды ж он денется? — хмыкнул лесник. — Один-то он оставаться не любит. Боится… Ну, идём.

Драко, обрадованный было присутствием в походе пса, заметно скис. Я ободряюще хлопнул его по плечу и подмигнул. Мол, не бойся, мы же не одни. Малфой выдавил из себя улыбку и шагнул вслед за Хагридом в темноту, царящую за порогом хижины. Я последовал за ним.

Ночью Запретный лес выглядел гораздо мрачнее и зловещее, чем днём. Даже для меня, хоть я и излазил его вдоль и поперёк ещё когда ходил в детский сад. Ну, в сопровождении Хагрида, папы или кого-нибудь из кентавров, разумеется. Кстати, дядя и мама этого не знают. Папа, бравший меня сюда летом, очень просил об этом не рассказывать. А о некоторых моих детских вылазках в лес не знают даже папа и Хагрид. И вообще, в последнее время я довольно часто бывал в лесу, разыскивая Рубеуса. Правда, глубоко заходить не доводилось. Но мы и сейчас вряд ли пойдём дальше Извилистой — так Хагрид называет тропу, которая идёт почти по кромке леса, петляя как пьяная змея. Ну или перепуганный кролик.

В общем, мы шли по тропинке вслед за Хагридом, который нёс фонарь. Драко тихо ворчал себе что-то под нос, стараясь не отстать от Рубеуса, и едва не впечатался ему чуть пониже спины, когда тот внезапно остановился.

— Значится так, — произнёс лесник, оборачиваясь к нам. — Дальше вы пойдёте вон по той тропинке. А я это… в другую сторону пойду. Проверить надобно, кто в лесу шалит…

— А если мы на него наткнёмся? — сипло спросил Драко, озираясь по сторонам.

— Не, не должны, — задумчиво покачал головой Хагрид. — В вашей стороне тихо было. Ну, до сегодня так точно. Вы это, с тропинки не сходите и, если что, кричите громче. Ну или Клыка за мной пошлите. Он лес знает.

— А как мы в темноте узнаем, что никуда не свернули? — спросил Драко с сомнением глядя на сидящего у ног лесника пса.

— Так это, фонарь вот возьмите, — ответил Хагрид, протягивая Драко фонарь. — Мне-то без надобности. Я лес и так знаю. Ну, это, пошёл я. С тропы не сходите!

С этими словами он махнул нам рукой и скрылся среди деревьев.

— Когда мой отец узнает об этом… Обходить лес, да ещё ночью… Это работа прислуги! — недовольно заявил Драко, поднимая фонарь и вглядываясь в темноту.

— Про прислугу не уверен, — ответил я. — Ты вообще видел в школе прислугу?.. Но ты прав, довольно странное наказание. Отправить первокурсников одних, ночью, в лес, куда им нельзя заходить даже днём…

— Заткнись, Гарри, — фыркнул Драко. — И без тебя тошно…

Я на него немного обиделся. Я же поддержать его хотел, а он… Какое-то время мы шли молча, прислушиваясь к звукам леса и настороженно вглядываясь в темноту. Присутствие Клыка как-то не особо успокаивало.

— Слушай, Драко, чего ты постоянно такой… — начал я.

— Какой? — резко обернулся тот и в упор посмотрел на меня.

— Вредный, — закончил я свою фразу. — Уверен, если бы ты был чуть-чуть… не такой заносчивый, многие бы с удовольствием с тобой подружились.

— Например? — насмешливо спросил Драко, продолжая сверлить меня взглядом. — Кто-нибудь из этих предателей Уизли? Или грязнокровка Грейнджер?..

— Например, я, — спокойно ответил я, пожав плечами, и неторопливо пошёл по тропинке дальше. — Ведь, по сути, ты неплохой парень.

— С чего ты взял?

— Ну, ты же побежал звать на помощь, когда я с предателем Уизли спасал грязнокровку Грейнджер…

Я сделал ещё несколько шагов и удивлённо обернулся. Драко стоял на месте, опустив голову и хмуро глядя в землю.

— Я побежал, потому что… потому что не хотел, чтобы тролль разгуливал по школе. А на Грейнджер мне плевать!..

— А что случилось бы, если бы тролля не обезвредили? — поинтересовался я.

— Студентов отправили бы домой, — скривив губы, неуверенно дёрнул плечом Драко, продолжая смотреть перед собой. — Первокурсников уж точно…

— Ну хоть об этом здесь могут позаботиться, — хмыкнул я.

— В смысле? — не понял Драко, с удивлением уставившись на меня.

— В моей магловской школе безопасности учеников уделялось гораздо больше внимания, — ответил я. — Нет, туда могли проникнуть… всякие нехорошие люди. Но это было редкостью. И никто никогда бы не отправил учеников ночью в лес одних. Даже в обычный лес. А тут…

— Кстати, — оживился Драко, с удовольствием меняя тему, — я спросил у отца про Хогвартс…

— И что он ответил?

— Ничего интересного. Но я нашёл кое-что в нашей библиотеке. И знаешь, ты был прав: Хогвартс больше похож на крепость…

— Точно! Оборонительная крепость! Ну конечно же! Отсюда и все эти ловушки и препятствия. Чтобы задержать неприятеля и успеть покинуть замок. Или дать отпор…

— Но кому??..

— А вот это хороший вопрос, как говорит дядя… Надо подумать. Или поинтересоваться у других…

— У кого «других»?

— Ну, ты же не один заинтересовался этим вопросом.

— Ну да. Этим вопросом интересуется теперь чуть ли не каждый второй студент Хогвартса.

— Вот и спросим их, что они смогли найти, или какие мысли появились у них по этому поводу.

Неожиданно справа послышался какой-то странный звук. Клык остановился и прислушался. Мы последовали его примеру. Звук повторился. Я осторожно двинулся вперёд. На маленькой залитой лунным светом полянке лежал белоснежный единорог. А возле его шеи склонилось какое-то странное существо, похожее на человека в длинном балахоне и надвинутом на глаза капюшоне. Судя по всему, оно пило кровь несчастного животного.

Позади меня кто-то охнул. Я обернулся. Рядом стоял Драко и с ужасом таращился на чёрное человекоподобное существо. То резко оторвалось от шеи единорога и повернулось в нашу сторону. К сожалению, мы оказались на открытом участке, и существо нас заметило. Оно медленно поднялось, не сводя с нас взгляда. Глаз его я не видел, но был уверен, что оно пристально смотрит на нас. И от этого было жутко.

Клык, до этого жавшийся к нам, неожиданно глухо гавкнул и рванул в чащу. Я едва удержал Драко от того же. Не хватало ещё искать его потом по всему лесу. Существо приближалось. Драко вцепился в меня и с ужасом смотрел на него. Я тоже смотрел на существо, пытаясь понять, что это. От человека в нём был только облик. А вот двигалось оно словно дух… Ох, не о том я думаю! Оно всё ближе, и явно не для того, чтобы поздороваться и спросить дорогу. Нужно было бежать, но у меня ноги словно примёрзли к земле.

Не знаю, чем бы всё закончилось, если бы нам на помощь не пришёл Флоренц. Он выскочил из леса и закрыл нас собой. Чёрному духу это не понравилось. Он замер на несколько мгновений, а потом быстро ускользнул в темноту леса.

— С-спасибо, — сипло произнёс я, склонив голову в благодарности.

— Опасность миновала, — произнёс Флоренц, взглянув на меня. — Но вам не стоит ходить сюда. В это время в лесу не безопасно. Особенно сейчас…

Онс сожалением взглянул на мёртвого единорога.

— Ч-что это было? — смог, наконец, выдавить Драко. — Что это за существо?

— Это был монстр, — ответил Флоренц. — Убийство единорога — страшное преступление. Тот, кто выпьет его кровь, сможет выжить, даже находясь на волосок от смерти. Но цена за это будет очень высока. Вкусивший кровь единорога становится проклятым.

— Проклятым? — переспросил Драко. — На такое согласится только псих!

— Возможно, — склонил голову кентавр. — Тот, кто сделал это, определённо не был здоров… Надеюсь, мистер Поттер, вы знаете, что спрятано в Хогвартсе.

Я удивлённо взглянул на него. Что спрятано?.. Так, восстанавливаем события. Всё началось с того момента, как Хагрид забрал тот маленький свёрток из сейфа. Потом в газетах писали, что кто-то проник в банк (гоблинский банк!) и попытался что-то выкрасть из того сейфа, где мы побывали накануне. Теперь эта непонятная тварь, которая хочет быть бессмертной. А что у нас может обеспечить бессмертие?.. Философский камень! Так вот, что прячут в замке!

Взглянув в глаза Флоренцу, я утвердительно кивнул. Говорить вслух я не решился: всё-таки мы были не одни, а я ещё не настолько доверяю Драко, чтобы рассказывать ему о своих выводах. Да и вообще, такими выводами лучше ни с кем не делиться. В это время на тропинке показался Хагрид. Увидев нас, он облегчённо вздохнул и поспешил вниз. Заметив его, кентавр удовлетворённо кивнул и, ещё раз сказав, чтобы мы не ходили далеко в лес, скрылся между деревьев.

На следующий день Драко ходил по школе задрав нос и рассказывал всем, как он побывал в Запретном лесу ночью, нашёл того, кто убивал единорогов, да ещё и кентавра встретил.

— Ну, мы с Гарри там были, — добавлял он в конце.

Я не возражал. Ну хочется парню внимания, пусть получает. Мне и так хорошо. А вот Рон после отработки у папы был какой-то задумчивый.

— Рон, ты чего такой хмурый? — спросил я его, улучив момент, когда рядом никого не было.

— Да так, — не ответил он, отведя взгляд в сторону. — Не обращай внимания...

— Рон, ты не самый лучший врун, — положил я руку ему на плечо. — Колись.

— Я... я не могу сказать, — покачал он головой и поднял на меня глаза. — Правда не могу...

Понятно, папа взял с него обещание. Надеюсь, это не непреложный обет, а то с него станется.

— Тогда забудем об этом, — улыбнулся я. — Не хочешь прогуляться со мной до больничного крыла?

— Зачем это? — насторожился Рон. — Хочешь убедиться, что я здоров?

— Хочу навестить мисс Грейнджер, — ответил я. — Ты со мной?

— С тобой, — немного подумав, согласился Рон. — А вы правда вчера встретили в лесу монстра?

— Встретили, — вздохнул я.

— Здорово, — восхищённо выдохнул Рон. — Эх, жаль, что меня там не было.

— Поверь, хорошо, что тебя там не было, — ответил я.

— Думаешь, я бы струсил? — насупился Рон.

— Нет. Просто всё было не совсем так, как рассказывает Драко, — ответил я и рассказал, как всё было на самом деле. Рассказал честно, без прикрас.

— И после этого ты ещё называешь его по имени?! — возмутился Рон, выслушав меня. — По рассказам Малфоя, он — герой, а ты так, погулять вышел!

— Ну самоутверждается он так, — пожал я плечами. — Надо же ему верить, что он не пустое место, а тоже что-то может. Причём может сам. Без отца. И потом, Драко же не утверждает, что был там один и всех раскидал одним взмахом руки. А остальное для меня не так уж и важно.

Рон открыл было рот, чтобы возразить мне, но передумал.

— Знаешь, а в этом что-то есть, — сказал он, когда мы шли по коридору. — Но я ещё не понял что.

Я улыбнулся в ответ. Нет, может я и не прав, но раз Драко так хочет внимания, пусть его и получает. Мне не жалко.

В больничное крыло меня поразило. Эта огромная комната, пожалуй, посоперничала бы по размерам с Большим залом. Только в отличие от зала здесь не было никаких магических украшений в виде висящих в воздухе свечей или потолка, маскирующегося под небо. И мне бы, наверное, здесь даже понравилось, если бы не атмосфера этого места. Сразу было ясно, что эта часть замка очень давно используется в качестве больницы. Скорее всего, даже ещё с тех пор, когда Хогвартс школой не был. Стены тут были чуть темнее, чем во многих коридорах замка. Хотя, это могло быть просто скудное освещение. В голове у меня начала вырисовываться одна идея, но я решил отложить её на время.

Вокруг было тихо и пусто. Только в самом дальнем от входа конце комнаты светился огонёк свечи. Туда мы с Роном и пошли. Гермиона сидела на кровати, подтянув ноги к подбородку, и имела очень решительный вид. Заслышав шаги, она резко выпрямилась и повернулась в нашу сторону.

— Когда меня уже вы..., — начала девочка воинственно, но увидев, что это не тот, кого она ждала, сразу же растеряла весь боевой настрой. — А, это вы... А мадам Помфри вы не видели?

— Нет, — покачал мы головой.

— Жаль, — вздохнула Гермиона. — Она сказала, что подержит меня тут до выходных. Но я же себя нормально чувствую! А ещё она сказала, что даст мне освобождение от занятий на целую неделю!

— На целую неделю, — мечтательно произнёс Рон.

— Но это же несправедливо! — всё больше кипятилась Гермиона. — Я что, по её мнению, совсем ума лишилась из-за какого-то тролля?!

— Ты могла получить сотрясение мозга, — попытался я её успокоить.

— Головой я не ударилась! — возмущённо фыркнула Гермиона.

— Почём ты знаешь? — спросил Рон. — Могла и удариться.

— Ты сознание потеряла, — ответил я. — Могла удариться, когда падала. Вот мадам Помфри и хочет удостовериться, что с тобой всё в порядке.

— А вы это откуда знаете? — прищурившись, спросила Гермиона.

— Так мадам Помфри для этого тут и есть, — хмыкнул Рон.

— Я не про это, а про то, что я сознание потеряла, — ледяным тоном произнесла Гермиона, сверля Рона пронзительным взглядом.

— Так а кто тебя от тролля то спас? — пожал плечами мой непрошибаемый друг. — Оттуда и знаем.

— Так это... это были вы? — удивлённо выдохнул а Гермиона.

— Ага, — простодушно ответил Рон. — Ну, то есть, я хотел сказать, что мы с Гарри отвлекали тролля, а...

Договорить он не успел. Гермиона вскочила на кровати и крепко обняла нас обоих.

— Спасибо, — прошептала она, а я почувствовал, как моя щека становится мокрой

Я взглянул на Рона. Тот, заметив мой непонимающим взгляд прошептал одними губами: "Девчонки".

— Да не за что, — ответил я, пытаясь высвободиться из объятий девочки.

— Ты не понимаешь, — замотала головой та, ещё крепче прижимая нас с Роном к себе. — Вы единственные, кто меня навестил тут. И вообще обратил внимание. Остальным и дела до меня нет. Даже учителям. Я скучаю по родителям... Мне тут так одиноко!..

— Гермиона, если ты нас сейчас не отпустишь, то в следующий раз навещать тебя будет некому, — полузадушенно прострел Рон.

— Ой, простите, — тут же выпустила нас из объятий девочка.

— Фух, чуть не задушила, — облегчённо выдохнул Рон и поспешно отстраниться от смущенной Гермионы.

— Я не нарочно, — пробормотал она и вновь села у изголовья кровати, подтянув ноги к подбородку. — Мне правда одиноко...

— Почему же ты не подружилась с другими девочками? — спросил я, осторожно присаживаясь на краешек её кровати.

— Пф, — фыркнула Гермиона, — да с ними же даже поговорить не о чем! Они так кичатся тем, что являются волшебницами, что, по-моему, все мозги растеряли. Они же даже не задумываются, куда они потом применят свои знания! Ну, ладно, чистокровные волшебницы. Они то точно останутся здесь. Даже часть полукровок смогут куда-то устроиться. А остальные? А такие как я?..

— Но магический мир ведь большой! — возразил Рон, а я активировал очки, чтобы дядя тоже мог послушать. Оказывается, у девчонки голова варит.

— А что толку? — вздохнула Гермиона. — Мир то большой, а отношения среди магов почти везде одинаковые. Если у тебя есть длинный список именитых предков, то каким бы тупоголовым ты ни был, тебя всегда будут уважать и превозносить твои самые незначительные достижения. И не важно, что сам ты даже ложку держать не умеешь. Зато у тебя длинная родословная. А если у тебя есть только талант и огромное желание этот талант развивать и приносить этим пользу для всех, то ты всё равно будешь на задворках. Хоть из кожи вон вылези... Папа всегда говорил, что знания — сила. Но теперь я в этом сильно сомневаюсь...

— Ты просто подаёшь их неправильно, — задумчиво произнёс Рон.

— Да, информацию надо выдавать дозированно, — подхватил я его мысль. — Не нужно вываливать на другого человека сразу ворох всего, что ты знаешь. Это может застать человека врасплох.

— Или вообще напугать, — кивнул Рон. — А такое никому не нравится.

— Я же не золотой галеон, чтобы всем нравиться, — обиделась Гермиона.

— Конечно нет, — поспешно согласился я. — Ты просто слишком...

Я задумался подбирая слова, чтобы не обидеть её.

— Правильная, — подсказал дядя.

— Правильная, — повторил я. — Ну вот как... компьютер.

— Это как это? — не понял Рон.

А вот Гермиона, кажется поняла.

— Я что, правда такая? — спросила она неуверенно.

Я лишь виновато развёл руками и утвердительно кивнул.

— Извини, нам пора, — сказал я, вставая с кровати.

— А вы завтра ещё придёте? — жалобно спросила Гермиона. — А то здесь так скууучно...

— Конечно придём, — пообещал я. — Если хочешь, Рон научит тебя играть в магические шахматы.

— Правда? — с надеждой спросила девочка, а Рон выпучил на меня глаза.

— Правда. Ну, выздоравливай, а мы пошли. А то влепят нам отработку за невыполненное домашнее задание по зельеварения.

Гермиона понимающе кивнула и, тяжело вздохнув, легла на кровать. А мы с Роном поспешили покинуть больничное крыло.

— Ты зачем ей пообещал, что я научу её играть в шахматы? — накинулся на меня Рон, когда мы оказались за пределами больничного крыла.

— А тебе что, сложно? — спросил я, внимательно осматривая стены коридора.

— Да! — воскликнул Рон. — У меня, может, были планы на вечер, а теперь я должен буду тащиться в больничное крыло! И домашнее задание тоже никто не отменял. И потом, в шахматы за один день научиться играть не получится.

— Не волнуйся, я буду с тобой, — успокоил я Рона, продолжая разглядывать стены коридора.

— Спасибо, мне сразу стало легче, — с сарказмом ответил тот. — Чего ты всё в стены тыкаешься? Потерял чего?

— Наоборот, нашёл! — ответил я, разглядывая стык двух коридоров. Нет, они определенно были разного цвета! — Вот. Сам посмотри... —

я ткнул пальцем в кладку. — Видишь? Кирпичи разного цвета!

— По-моему, ты того... слишком много общался с мисс Заучкой, — скептически взглянул на меня Рон.

— Знаешь, то, что Гермиона заучка, не отменяет того факта, что она говорит правильные вещи, — ответил я, продолжая разглядывать стены.

— Согласен, — прозвучал вдруг голос дяди у меня над ухом. Я чуть инфаркт не словил! Совсем я про артефакт забыл. Быстренько приглушил звук на очках до шёпота. Хорошо, что Рон ничего не заметил. Он в это время таращиться в окно галереи на пролетающие снежинки.

— Рон, ты этого не видишь, потому что родился и вырос в этом мире, поэтому для тебя нормально то, что для таких как я и Гермиона кажется странным. У нас тоже такое есть, но оно меньше афишируется что ли...

— Что "такое"? — стараясь сдерживаться, спросил Рон, повернувшись ко мне.

— Привилегированность, — немного подумав, ответил я, продолжая изучать стены. — Как правильно сказала Гермиона, таким людям... и магам не обязательно быть умными или талантливыми. У них есть длиннющая родословная. Дети, рождённые в таких семьях уже считаются исключительными. По праву рождения, так сказать. И остальные для них — мусор. Выскочки, посмевшие заявить о себе. И отношение к окружающим у них соответственное. Тебе повезло, твои родители не кичатся своим происхождением и воспитали тебя и твоих братьев не как наследников великого рода. А вот Драко в этом плане не повезло...

— И что? Мне теперь его пожалеть? — фыркнул Рон.

— Можно и пожалеть, — кивнул я. — Нет, определённо, Больничное Крыло было построено раньше этого коридора!

— Гарриии, — хлопнул себя по лбу Рон.

— Что?

— Ты вообще понимаешь, что ты говоришь?

— Конечно понимаю. Отличия заметить, конечно, сложно, но если присмотреться...

— Да я не о стенах!

— А... — смутился я. — Хотя в случае с Драко это тоже подходит. И не только с Драко...

Рон почему-то застонал. Я только хотел спросить, что с ним, но тут из-за угла, как чёртики из табакерки, появились довольные близнецы.

— О, вот вы то мне и нужны! — с радостным воплем кинулся я к ним.

Они как-то странно переглянулись. Видимо, планировали напугать нас с Роном, но я своим восклицанием, похоже, напугал их самих. Мне стало смешно.

— Больше так не делай, — покачал головой Фред (?).

— А то кто-нибудь более нервный запустит в тебя что-нибудь неприятное, — поддержал брата Джордж.

— И необязательно это будет заклинание, — подтвердил Фред.

— А нечего было подкрадываться, — тихо пробурчал Рон.

— Что-нибудь узнали про историю Хогвартса? — спросил я, не обращая внимания на его ворчание.

— Не слишком много, — признался Джордж.

— Только то, что строили его не на пустом месте, — ответил Фред.

— Ага! — я торжествующе посмотрел на Рона. — Я же говорил, что стены отличаются!

— Какие стены и чем отличаются? — тут же заинтересовались близнецы.

— А вот, сами посмотрите, — я ткнул в кусок стены, который изучал перед этим. — Вот эта — более тёмная — часть Больничного Крыла, а вот эта — посветлее — это уже коридор. Отсюда можно сделать вывод...

— Что коридор построили позже! — перебил меня один из близнецов.

— Да! — воскликнул я.

— Но, судя по цвету, построен он был тоже очень давно, — задумчиво произнёс второй, внимательно изучая стену.

— Я думаю, что изначально Хогвартс был какой-то крепостью, а потом его перестроили в школу, — высказал я своё предложение. — И сделали это, вероятно, Основатели.

— Хм, — переглянулись близнецы, и в их глазах разгорелся огонёк азарта. — Попробуем выяснить, как выглядел Хогвартс изначально. Ещё увидимся.

Они развернулись и умчались прочь по коридору.

— Психи, — глядя им вслед произнёс Рон.

— Просто очень увлекающиеся, — пожал я плечами. — Идём. Нам ещё вечером учить Гермиону играть в шахматы. А домашнее задание никто не отменял.

— Не напоминай, — поморщился Рон.

— Да ладно тебе, — хлопнул я его по плечу. — Я же с тобой буду.

— Только это меня и утешает, — хмыкнул Рон. — И, кстати, я согласен учить Гермиону, если отрабатывать партии с ней будешь ты!

— Ты попал, племянник, — хохотнул дядя. — И да, Гарри, не забудь сообщить мне результаты исследований близнецов.

Я лишь тяжело вздохнул. Похоже, я действительно попал. Но отступать я не намерен!

Вечером после выполнения домашнего задания, мы с Роном вновь навестили Гермиону. Причём Рон на правах учителя пришёл лишь с сильно потрёпанным пергаментом, а шахматы пришлось тащить мне. Гермиона нам обрадовалась. Ещё бы, целый день сидеть тут одной в четырёх стенах.

— Мне даже учебники не разрешили читать, — горько посетовала она, когда мы пришли.

Странная девочка. Нет, с одной стороны, я её понимаю: не хочет отставать от сверстников. Но с другой, могла бы воспользоваться этой передышкой и подумать, почему её не принимают ни в одну компанию. Себя и Рона я не считаю.

Пока Рон коротко знакомил Гермиону с правилами, я неторопливо расставлял фигуры на доске. Конечно, можно было просто приказать фигуркам занять свои места, но мне нравилось брать их в руки, рассматривать детали, ощущать приятную тяжесть камня. Дома дядя и папа редко играли магическими шахматами, больше предпочитая обычные магловские, вырезанные из дерева. Поэтому для меня стало открытием, что на полированной поверхности фигурок ощущались какие-то неровности.

Присмотревшись внимательней, я заметил тоненькие трещины, едва заметной паутинкой разбегающиеся по поверхности. Это меня озадачило. Нет, вполне возможно, что это последствия многочисленных партий, которые пришлось пережить этому набору. Лично я не припомню, чтобы после очередной игры кто-то сидел и склеивал повреждённые фигуры. Значит, восстанавливались они самостоятельно, под воздействием какого-то заклинания на основе чар починки. Интересно... Помнится, кто-то говорил, что Хогвартс тоже может вот так самовосстанавливаться. Не поэтому ли все эти движущиеся лестницы, секретные пароли на дверях и тому подобное до сих пор существует в школе?

— Гарри... Гарри! Ты меня слышишь? — раздался над ухом голос Рона.

— Если спросишь об этом ещё на полтона громче, то в следующий раз точно не услышу, — проворчал я, ковыряясь в ухе.

— Я уже третий раз прошу тебя поставить все фигуры на доску, — насупился Рон.

— Извини, задумался, — виновато вздохнул я и быстро расставил оставшиеся фигуры по своим местам.

— И о чём, если не секрет? — поинтересовался Рон.

— О шахматах. Точнее, о том, как они восстанавливаются после игры? — ответил я.

— Самовосстанавливаются? — удивилась Гермиона. — Как? И зачем?

— Я как раз собирался об этом рассказать, — кивнул Рон. — Итак, чтоб вы знали, все фигурки магических шахмат имеют подобие разума. Они не только выполняют команды игрока, но и могут оспорить их, либо высказать своё мнение на их счёт. Могут даже подсказать следующий ход, но слушать их следует, только если они вам полностью доверяют. Чужие шахматные фигуры вполне могут посчитать вас плохим игроком и сделать всё, чтобы вы проиграли.

— А как тогда учиться играть? — спросила Гермиона, с некоторой опаской глядя на доску.

— Обычно начинающий шахматист приобретает свой набор фигурок и учится на них, постепенно приобретая игровой навык, а также доверие и уважение фигур, — охотно ответил Рон. — Мне шахматы достались от старшего брата — Билла. А ему от дедушки. Так что этот набор можно смело считать семейной ценностью.

— Я про самовосстановление, вообще-то, спрашивал, — пробурчал я.

— Я как раз к этому перехожу, — покосившись в мою сторону, ответил Рон. — Как рассказывал дедушка, мастер, изготовив и зачаровав фигурку, сам же и разбивает её...

— Как разбивает? — возмутилась Гермиона.

— Обычно молотком, — пожал плечами Рон.

— Но это же варварство! — воскликнула Гермиона.

— Чего? — не понял Рон.

— Насколько я поняла, мастер вручную изготавливает каждую фигурку. Так? — уточнила Гермиона.

— Так, — кивнул Рон, а я мысленно застонал, понимая, что сейчас нам прочтут лекцию по бережному отношению к своему и чужому труду.

— И после того как он потратил много, много часов, чтобы завершить работу, мастер просто так берёт любую фигурку и разбивает её? — не унималась Гермиона.

— Не любую, а каждую, — ответил Рон, не понимая её возмущения.

— Но зачем?

О, похоже, несмотря на все прочитанные книги, Гермиона кое-чего до сих пор не понимает.

— Чтобы проверить, как работает заклинание, насколько качественно восстанавливается фигурка и не надо ли её где-то подправить, — пожал плечами Рон. — Некоторые мастера свои шахматы не разбивают, а аккуратно распиливают на части, чтобы при атаке противника фигура красиво распадалась на части. А совсем уже великие мастера рассчитывают всё так, что фигура рассыпается по-разному: в зависимости от того, какая вражеская фигура её атаковала.

— Гермиона, это магические шахматы, — сказал я, видя, что девочка до сих пор не до конца понимает сказанное Роном. — У них свои правила.

— Да-да, наверное, — неуверенно произнесла Гермиона и о чём-то задумалась.

— Слушай, Рон, а вот это заклинание, что используют для шахмат, оно же может и для других вещей использоваться? — спросил я, ухватив за хвост одну идею.

— Да легко, — ответил тот.

— И восстанавливает оно до первоначального вида?

— Н-ну, наверное. Честно говоря, я не интересовался. Знаю только, что фигуры всё-таки сильно изнашиваются и их отдают мастеру.

— Ага, — задумчиво кивнул я, — понятно...

Получается, что Хогвартс тоже "чинит" похожее заклинание. Только помощнее. Поэтому и ловушки убрать не могут. Толку их убирать, если они опять появятся после какого-нибудь неудачного эксперимента юного мага. Ну вот не верю я, что таких экспериментов никогда не было.

— Гарри, — позвал меня Рон. — О чём задумался?

— Да так. Появилась у меня одна мысль, и я её думаю, — ответил я.

— Думать вредно! — назидательно поднял палец вверх Рон.

— Почему это? — нахмурились Гермиона.

— А от этого мысли появляются и идеи заводятся! — сделав страшные глаза, громко прошептал Рон.

Мы с Гермионой переглянулись и расхохотались. Оказалось, она всё-таки может быть нормальной девчонкой. Глядя на нас, Рон победно улыбнулся и почему-то немного покраснел.