Октавия, черт возьми, Малфой! (джен)

Меня зовут Октавия.

Отец всегда говорил, что это странное имя — в честь прекрасного созвездия Октант, находящегося в южном полушарии… Словно я не знаю: оно — одно из самых тусклых.

Мама же утверждала, что имя — это просто имя, и не стоит придавать ему большего значения. Она всегда любила умничать.

Драко Малфой и Гермиона Грейнджер… Кто мог подумать, что злейшие враги когда-то станут семьей?

Все с самого начала пошло не так. Волан-де-Морт бесследно пропал во время битвы за Хогвартс и шрам Гарри больше никогда не болел.

Счастье не было долгим: пожиратели — большинство из них — успели сбежать, оставив после себя хаос и… смерть.

Погибли многие. Фред Уизли, Римус и Нимфадора Люпин, отважный малыш Коллин, сотни отчаянно сражавшихся детей, не успевших закончить школу…

Тот день — день битвы за Хогвартс — был трауром, а не радостным событием, как многие считают. Взрослые и дети плакали над телами погибших, не осознавая, что они победили. Вся магическая Британия замерла в страхе, в ожидании вестей от Темного Лорда, но…

Ничего.

Ничего и спустя дни, недели, года… Мир постепенно возвращался к начальной точке: министерство магии возобновило работу, начались суды против отловленных пожирателей смерти, разборки и скандалы, особенно, когда узнали, что бывший приспешник Тёмного Лорда женится на героине войны — Гермионе Грейнджер.

Их осуждают и по сей день, но менее активно.

Пожиратель и герой? Грязнокровка и аристократ?..

Им было плевать. Они прошли через все, и были готовы к критике.

Рон Уизли, к удивлению многих, спокойно принял новость как о разрыве отношений, так и о свадьбе Малфоя. И вскоре сам женился на маггле — к восторгу своего отца.

Гарри Поттер, мальчик-который-выжил-дважды, также женился на своей школьной любви — Джинни Уизли — и у них родились трое прекрасных и почти не рыжих детей. Всё в прекрасных канонах героя.

Счастливый конец, не так ли?

Нет.

Это было лишь началом конца. И совсем не счастливого.

* * *

Я родилась второй, но никогда не была второй по любви.

Папина дочка, мамина красавица, которая росла совершенно непохожей на аристократку: слишком активная, слишком спортивная, слишком громкая, слишком-слишком-слишком…

О, как часто я слышала подобные восклицания от дедушки Люциуса! Он был любителем указать мне на недостатки и покритиковать маму, чего не скажешь о бабушке Цисси.

Она обожала меня. И прощала абсолютно все, даже утопление палочки дедушки в унитазе.

Как вы поняли, я была любимицей.

В Скорпиусе же, несмотря на то, что он полукровка, воспитывали наследника. Продолжателя рода. Слизеринца.

Поэтому он вырос воспитанным, сдержанным и интеллигентным, в отличие от своей сестры.

Папа часто баловал меня, как любимую и единственную дочурку, когда мама всегда относилась одинаково строго к обоим детям… Впрочем времени, из-за большого количества работы в министерстве, у неё было не особенно много.

Так я дожила до одиннадцати. И, конечно, мне пришло письмо в Хогвартс.

Мама была твёрдо уверена, что я попаду на Гриффиндор; папа же утверждал, что я истинная Слизеринка, и шутил: если попаду на другой факультет — домой могу не возвращаться.

Я шутки не поняла, и, когда пошла пятая минута сидения под шляпой, серьезно заявила, что либо она решает отправить меня на Слизерин, либо мой отец порешает её.

Так моя мантия оказалась зелёной. Как и Скорпиуса — кто бы сомневался!

На первых курсах мы не сталкивались с осуждением и оценивающими взглядами. Тогда мы были детьми и не мыслили стереотипно; нам вообще было всё равно, кого как именуют и у кого какие родители.

Но, конечно, это правило обошло Поттеров.

Джеймс Поттер — о, как им все восхвалялись! «Твой отец то, твой отец это»…

Я ненавидела его с того самого момента, как увидела наглую, ухмыляющуюся мордашку на перроне.

Он был всего лишь третьекурсником, но уже избалован вниманием.

Я со Скорпиусом ушла в самую дальнюю часть поезда, а Поттер, уже облачённый в красную мантию, нагло завалился в наше купе и упал на сидение напротив, окидывая нас оценивающим взглядом.

— Скорпиус Малфой. И его сестра, как я понимаю. Наши родители были друзьями, знаете?

Я не удержалась от закатывания глаз: конечно, спасибо, что посвятил. Мы ведь совершенно не знали историю магической Британии

Джеймс хмыкнул.

— По крайней мере, одна из них.

И да, я, конечно, не имела представления, что Драко Малфой был одним из «врагов» Поттера. Хотелось прибить его маленькую копию прямо на месте!

— Проваливай отсюда, — я совершенно не собиралась смотреть на ухмыляющуюся морду в своем купе, поэтому скрестила руки на груди. — Кроме этого у нас ничего общего.

Джеймс задержал на мне взгляд, а затем надменно улыбнулся.

— Малфой. Как там тебя по имени?

— Не твоё дело, — я повторила его надменный тон: — Поттер.

Скорпиус спокойно наблюдал за нами, пока Джеймс не подорвался с сидения. В этот момент ему пришлось вмешаться:

— Спокойно. Или я позову старосту.

Гриффиндорец лишь фыркнул в ответ, склоняясь ближе ко мне.

— Маленькая глупенькая Малфой. Ты совершенно не умеешь заводить правильных друзей.

На этом наше общение в поезде закончилось — Поттера позвал кто-то из его дружков, а я спокойно продолжила пялиться в окно и болтать с братом.

И не замечала, в отличие от него, что все нас сторонятся.

* * *

Но на этом Джеймс не отставал. Стоило нам дойти до замка, как он вновь привлёк к себе внимание.

— Девчонка Малфой, а ну подойди.

Я поджала губы и упорно продолжила стоять на месте, не желая начинать спор. Это не помогло.

Уже через секунду гриффиндорец оказался за моей спиной, и одним движением развернул к себе.

— Отвали, Поттер! — я попыталась отвернуться, но он вновь оказался передо мной.

— Ты хорошо знаешь мою фамилию. Что это значит, Малфой?

— Что ты хвастаешься ей, как павлин — задом? — не подумав, ответила я.

С этого момента всё и началось. По окружающей нас толпе пронеслись удивлённые вопли и даже пара ругательств в мою сторону.

Джеймс пока что казался невозмутимым, но я знаю: уже тогда в нем бушевал ураган. Ураган эмоций.

— Ты не умеешь держать язык за зубами, девочка.

— А ты — не привлекать к себе внимания. Мальчик-который-пользуется-популярностью-папочки.

Я вновь не сразу осознала, что сказала. А когда поняла, появившиеся между нами Скорпиус и какой-то светловолосый первокурсник стали оттаскивать друг от друга.

— Если ты попадёшь на Гриффиндор — тебе не выжить, девчонка Малфой, — проскрипел Джеймс сквозь зубы и тут же удалился в большой зал вместе с остальными третьекурсниками.

А я осталась стоять рядом с братом и остальными неофитами, надеясь, что моя мантия никогда не окрасится в красный.