Октавия, черт возьми, Малфой! (джен)

— Как думаешь, что они придумали? — Джеймс сидел рядом со мной в кабинете директора, нервно дергая ногой. Бесил.

Тихо тикали часы в виде совы, которые сверлили меня своими стеклянными глазами, а вечно лежащие на одном месте лимонные дольки пахли так ядерно, что я невольно морщила нос.

В какой-то момент этот кабинет стал моим вторым домом (первым был кабинет Снейпа с его вечными отработками), но с директором мы так и не подружились. Она относилась ко мне не как к ребёнку, любящему шалости — и я понятия не имела, в чем причина… до некоторых пор.

— Ты наконец-таки язык себе откусила, Малфой? — раздраженно спросил гриффиндорец, пихая меня в бок.

— Понятия не имею, что они придумали, — пожала плечами я, задумавшись. Зачем было оставлять нас в этом чертовом кабинете с этими чертовыми лимонными дольками? И держать так долго…

Прежде, чем я успела додумать, дверь хлопнула.

— Октавия. Нарцисса. Малфой, — скрестив руки на груди, в проеме стоял мой отец. Его губы были сомкнуты в тонкую линию, взгляд полон решимости, а темная мантия свидетельствовала о том, что папу подорвали с работы. Это было очень плохо.

И ещё хуже стало, когда вслед за ним появился Гарри Поттер собственной персоной. Круглые очки, мантия аврора, шрам, вытянутое лицо Джеймса говорили: точно он.

— Джеймс Сириус Поттер, — мужчина устало провёл рукой по лбу, и вдруг встретился взглядами с моим папой.

Некоторое время они молчали. И мы молчали. Даже настенные часы-сова замолкли, наблюдая за столь любопытный сценой.

— Поттер… — протянул папа, окидывая взглядом бывшего однокурсника. — Неожиданная встреча.

— Взаимно, — отрезал его бывший однокурсник, поворачиваясь к нам.

Я тоже не избежала оценивающего взгляда. Нет, мужчина со шрамом на лбу не осуждал, не винил, но мне стало жутко неудобно встречаться с его зелёными глазами.

Поттеру-старшему, вероятно, тоже, потому что в ту же секунду он поморщился и приложил руку ко лбу, отворачиваясь.

— Нам конец, — сглотнув, пробурчала я под нос.

— Мне конец, — ответил Джеймс, впиваясь ногтями в кресло.

* * *

— Вы взорвали класс зелий? — брови папы взмыли вверх.

— Повезло, что Снейп их на месте не убил, — усмехнулся Поттер-старший, снимая накидку и садясь напротив нас.

При всём этом, он почему-то больше ни разу не посмотрел на меня, даже взглядом не проскользнул, словно избегая, и от этого мне становилось неуютно.

— Слушаю тебя, Джеймс, — мужчина устало прикрыл глаза, когда папа усмехнулся, потрепав мои волосы.

— Не думаю, что только он виноват, — и тут же покачал головой. — Моя дочурка и не на такие вещи способна.

Поттер-старший улыбнулся в ответ, но все равно не удостоил меня взглядом. Младший же — наоборот — в открытую пялился все это время, не собираясь отворачиваться и не отбавляя у меня желания пихнуть его в бок.

— Мне присылали десять выговоров только за один семестр.

— Одиннадцать, — победно хмыкнул папа, пока я недоумевала.Они что, меряются, кто из детей… хуже?..

— По ее ангельскому виду и не скажешь, — с сомнением и небольшой долей разочарования проворчал бывший гриффиндорец.

— Я тоже так думал, — вставил своё павлинье никому ненужное мнение Джеймс, и, не удержавшись, я кинула в него лежащей рядом подушкой. Кто мог подумать, что с прицелом у меня плохо?..

— Хороший бросок, — отец Джеймса поправил очки и поднял подушку, едва скользнув по мне неопределённым взглядом. Только потом он повернулся к сыну. — Так это она тебе фингал подарила?

— Н-нет, — буркнул Джеймс, насупившись.

— Нет! — буркнула и я. Репутация без того была ниже плинтуса.

— Она просто неуравновешенная, вот и всё, — развёл руками Джеймс Поттер и заслуженно наткнулся на мой убивающий взгляд. — Недавно врезала девчонке с Хаффлпаффа, представляете?

— Это не так! — я подорвалась, но тяжелая рука отца на моем плече убедила сесть обратно на диван.

— Почему я об этом не знаю, Октавия? — строгим — слишком строгим! — тоном произнес он, склоняясь ближе ко мне.

А я и слова проронить не успела, как Джеймс продолжил:

— Она перехватывает сов. Давно, — парень замер, но теперь смотрел не на меня, а в глаза своего отца. Словно завороженный.

— Насколько давно? — уточнил тот, не отводя взгляда. В руках он крепко сжимал палочку.

— Со второго курса, — немного помедлив, ровно ответил гриффиндорец.

— Это все, что нам надо знать о ней? — следующий вопрос сначала показался мне каким-то странным, но на второй взгляд — это ведь Поттеры. Странности у них в крови.

— Всё, — более резко ответил парень и тут же отвёл взгляд, пересекаясь с моим.

В какой-то момент мне показалось, что я вижу там сожаление, боль, но все эти эмоции мгновенно пропали за его самодовольной павлиньей усмешкой.

— Это всё правда, Октавия? — папа сжал моё плечо и покачал головой. — Ты ведь понимаешь, что придётся рассказать об этом маме?

Я кинула еще один враждебный взгляд на Джеймса и окончательно отвернулась.

— Правда.

Отлынивать было бесполезно, кричать — хуже, поэтому я просто задрала кверху подбородок и ответила честно, без всяких сомнений, мысленно желая Поттерам смерти.

— А она точно от Гермионы? — вдруг усмехнулся мужчина со шрамом.

— Не сомневайся, — тут же отрезал папа, заключая меня в крепкие объятия.

* * *

— Не прикасайся ко мне! — закричала я, когда на очередном повороте Джеймс Сириус Поттер схватил меня за предплечье и потянул на себя. — Павлин недоделанный!

Парень остановился, но хватку не ослабил. Он лишь клацнул зубами.

— Выслушай меня, Малфой!

— Какого лешего я должна слушать тебя? — поняв, что своими силами вырваться не получится, я стала нервно дергать рукой. — Отпусти!

— Я не хотел это говорить, клянусь, — он говорил уже на тон тише. Спокойно. Пытаясь смотреть в глаза. — Оно вышло само. Слова сами… выходили.

Парень пытался убедить меня, что это — правда. Гриффиндорская заноза.

— Конечно, а я — макаронный монстр, — фыркнула, в очередной раз дергая рукой. — Не приближайся ко мне, павлин.

— Какая же ты овца! — он резко отпустил мою руку. — Иди к своему Альбусу и спи с ним, сколько влезет. Мне плевать!

— Отлично! — я развернулась на месте и шагнула… шагнула прямо в стену.

Мой лоб встретился с ней, и в ту же секунду я услышала испуганный крик Джеймса. Когда обернулась — он потирал лоб… как и я.

— Что? — до меня дошло не сразу.

А вот Джеймс быстро ущипнул себя за шею; я мгновенно ощутила жжение в том же месте и схватилась за него.

— Мы чувствуем боль друг друга, Мафлой, — хмыкнул парень, словно это было само собой разумеющееся, и направился дальше.