Октавия, черт возьми, Малфой! (джен)

Альбус протянул мне руку, помогая встать, но я с ужасом всматривалась в лицо его отца и не могла пошевелиться.

Он пытался убить меня. Гарри Поттер пытался убить дочь своей лучшей подруги!

— Тави! — голос Альбуса вывел меня из состояния ступора, я неспеша поднялась, не отрывая взгляда от Поттера-старшего. — Да что с тобой такое?

Растерянность медленно сменялась гневом. Я чувствовала, что закипаю изнутри, и пыталась разглядеть хоть толику сожаления в глазах Поттера.

Нет. Ничего.

— Поранились, сэр? — едва сдерживая раздражение, я кивнула на его щеку. Порез был действительно глубокий. Слишком.

Поттер-старший, словно нехотя, посмотрел на меня, а вот младший растерянно перевел взгляд на отца.

— Верно, — тот кивнул, поджав губы, — мисс Малфой.

На фотках в «Пророке» и карточках из шоколадных лягушек его изображали гораздо красивее и моложе. В реальности у давно-не-мальчика-который-выжил лицо было усыпано кучей морщин, среди которых даже знаменитый шрам блекнул. А в волосах проглядывалась седина.

— Вообще-то, правильно говорить «мисс Грейнджер-Малфой», — протянула я, — сэр.

Но вот что не изменилось — так это его вытянутая, уверенная стойка аврора.

— Эй, что происходит? — Альбус был в полном смятении и совершенно не понимал, что происходит.

— Может тебе твой папочка расскажет? — неожиданно даже для себя, я огрызнулась на друга.

И тут же отпрянула. Слизеринец в недоумении посмотрел на своего отца, а я впилась ногтями в ладонь. Дура. Не следовало даже заикаться об этом.

— Пап, о чем она?

Поттер-старший поджал губы, окинув меня пронзительным взглядом. Некоторое время мы все молчали, пока мистер Поттер вдруг не обратился к сыну:

— Отныне я запрещаю общаться тебе с кем-либо из Малфоев, ясно, Альбус? — он говорил строго, ледяным тоном, который пугал даже меня.

Запрещает общаться? Чего, черт побери?

— Нам не десять лет! — я сделала шаг вперёд, чтобы заслонить друга, но Поттер-старший резко выставил руку, останавливая меня.

— Ты подчинишься, Октавия, и больше не приблизишься к моим детям.

Я только хотела воскликнуть, что это бред и я не собираюсь слушать чертового манипулятора, как вдруг оцепенела.

Голос мужчины звучал не снаружи. Он буквально был в моей голове.

Я пыталась сопротивляться, высказаться, сделать хоть что-то, но… Тело словно налилось свинцом, я ощутила жуткую слабость и сонливость. Все, чего хотелось — покоя.

Я поняла, что надо довериться голосу. Он прав. Поттерам будет проще, если я уйду из их жизни. Словно через призму я увидела, как Альбус что-то кричит отцу, а потом вдруг толкает его.

В эту секунду я словно вынырнула и судорожно вздохнула. Мысли вновь вернулись в прежнее русло.

Я упёрлась руками в колени и прикрыла глаза. Что это было?..

— Почему ты не можешь быть, как твой брат, Альбус? — я услышала строгий тон Гарри Поттера. В ответ слизеринец отрезал:

— Не смей даже касаться Тавии, — я впервые слышала такой гнев в его голосе. И подняла взгляд, благодарно глядя на друга.

Все же мы действительно были ближе друг другу, чем кто-либо. С самого первого курса вместе.

У нас не было какой-то знаменитой дружбы, золотой троицы, скандалов и ссор. Мы просто искали в друг другу поддержку. И, что немаловажно, находили ее.

Гарри Поттер, не удостоив меня взглядом, а Альбуса — ответом, развернулся и зашагал дальше по коридору.

Повисло молчание. Я слышала лишь отделяющиеся шаги Поттера-старшего и не знала, что сказать. То же чувствовал и Альбус.

А потом вдруг в один шаг сузил расстояние между нами и крепко обнял меня.

— Прости, Тави, — в его голосе чувствовалось неподдельное сожаление. — Прости, что тебе пришлось это пережить.

Я обняла Ала в ответ и выдавила улыбку. Надо всегда притворяться, что все хорошо. Всегда.

— Ты даже не представляешь, что именно.

Я опустила взгляд на свою лодыжку. Гольф сполз, оголяя большущий шрам от ожога. Оставалось надеяться, что Альбус его не заметил.

— Нет, Тави. Я представляю.

Он явно говорил не об ожоге, а о чувстве отсутствия контроля над своим телом, которое я испытала несколько минут назад. Но что это значило?

— О чем ты? — Я отстранилась от Альбуса, пытаясь словить его взгляд и хоть что-то прочитать. Вообще вся ситуация казалась довольно странной и неловкой.

Раньше моими проблемами были отработки у Филча и Снейпа, а не поехавший герой войны и покушения на убийство.

— Это сложно понять, но… — слизеринец вздохнул, запуская руку в волосы. И прикусил губу. А потом затих. Я же от нетерпения едва не взорвалась. Чего он тянет?

— Ал, у нас через пять минут лекция у Снейпа. Опоздаем — нас ждет совместное отмывание котлов от произведений искусства первокурсников.

Тогда он тяжело вздохнул и вдруг взял меня за руку, крепко ту стиснув.

— Папа использовал Империо. На тебе.

Меня как с ведра окатили. О чем он говорит?!

Я замерла в шоке, надеясь, что мне послышалось. Но судя по тону — он говорил абсолютно серьезно. Даже с какой-то болью в голосе.

— Зачем?.. — я с недоверием уставилась на Альбуса. — Это…

— Я знаю, — парень сильнее сжал мою руку. — Это всё не имеет смысла.

Почему же? Смысл есть.

Не вышло заавадить, так хотя бы возьмём ходячее пятнадцатилетнее зло под контроль, да?

Я покачала головой. Это совершенно не укладывалось в голове

— Твой отец ненавидит меня, — не без горечи подытожила я.

Альбус вздохнул и приобнял меня за плечи.

— Он… Он не плохой человек, Тави. Просто на него легло много ответственности в свое время.

Странно это было слышать от Альбуса, которого отец явно любил меньше, чем Джеймса, так похожего на своего дедушку. Но я не осуждала.

* * *

После лекции Снейпа, на которую я и Альбус все же опоздали, мы пошли в Большой зал на обед. Скоро должен был состояться Весенний бал, и кубок огня, некогда объявляющий участников Турнира Трёх Волшебников, теперь выдавал имена двух самых достойных мага Хогвартса, которые откроют бал.

Мне на это событие было глубоко фиолетово, все, о чем я мечтала, — еда. Желудок китом завыл при виде полного стола.

Я уселась рядом с Алом и тут же наложила себе побольше куриных ножек, пока все с любопытством слушали Макгонагалл. Она говорила что-то про честь и дух, и что Кубок выбирает студентов с пятого по седьмой курс.

Кому это вообще интересно?

Я потянулась за очередной порцией тыквенного сока, когда Кубок разгорелся и выкинул первое имя.

— Джеймс Сириус Поттер! — громко воскликнула директор, улыбаясь от уха до уха. Она явно обожала старшего Поттера, несмотря на его иногда излишне неподобающее поведение.

Павлин под шумные аплодисменты поднялся и с ослепляющей улыбкой помахал всем в зале. Я хмыкнула.

Бедная его партнёрша. Отправлю ей купон на бесплатную психологическую помощь.

Альбус закатил глаза, а Скорпиус вовсе сидел на другом конце стола, уткнувшись в книгу и не обращая на происходящее никакого внимания. Кубок вспыхнул во второй раз.

Я взяла куриную ножку и жадно принялась есть, как вдруг раздался слегка дрожащий голос Макгонагалл:

— Октавия Нарцисса Малфой…

Кусок комом встал в горле. Я едва не поперхнулась и так и замерла с этой чертовой куриной ножкой в руках.

Все обернулись на меня, когда я мечтала провалится сквозь землю. Ну за что?..

В одну секунду я отложила еду и вытерла рот салфеткой. Альбус пихнул меня в бок: «Поднимайся!»

Я медленно встала со своего места и оглядела молчащий зал. На лице Снейпа не читалось, как всегда, ничего. А вот Макгонагалл, профессор Палмер, Трелони и другие преподаватели смотрели на меня и Джеймса с явным волнением. Или даже ужасом.

Я встретилась взглядом с павлином. Он не увел его и решительно, с какой-то долей насмешки усмехнулся.

Это меня выбесило. Думает, что я откажусь от участия ради его павлиньего зада? Я тоже оказалась достойной. По версии кубка огня точно.

Так что пошел он!

— А аплодируют у нас только Поттерам? — я подняла брови, обводя взглядом зал.

Постепенно послышались тихие, неловкие аплодисменты, но мы с Джеймсом не отрывали друг от друга взгляда.

Павлин.