Неприкаянные (гет)

Молодой человек устало посмотрел на вошедшую гостью. В его глазах не было надежды, они были полны отчаяния и тоски. Его вид мог бы внушить ужас: длиннющие спутанные волосы едва отливали тусклой медью, пиджак и джинсы были нещадно заношены и изодраны в нескольких местах. Он сидел на каменной плите, плохо осознавая происходившее.

– Приветствую тебя, Рональд Уизли! – женщина повторилась, пытаясь вывести узника из прострации.

Но он ничего не ответил, лишь молча смотрел на нее.

– Меня зовут Кора.

Ее слова не производили никакого эффекта, мужчина обреченно опустился на кровать и закрыл глаза.

Девушка осторожно подошла ближе, и ее взгляд тронула жалость, она присела на краешек каменной кровати.

– Я знаю, что ты пережил здесь, опустошение и мрак окутали твою душу, и теперь ничто не имеет значения для тебя, – темноволосая девушка едва слышно вздохнула, – Ты и Гермиона Грейнджер попали в катастрофическое стечение обстоятельств. Но, Рон, все можно изменить, – она слегка коснулась руки все время молчавшего узника.

Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Поверь мне, ты можешь и должен это сделать...

– Что сделать? – его голос прозвучал впервые за долгие, долгие дни в этих каменных стенах. Рон закашлялся.

– Ты должен вернуться в прошлое, я знаю, что это будет противозаконным, но зато – по-справедливости.

– Но как я это сделаю, я же в тюрьме?

– Смотри, что у меня есть, – и девушка развернула в руке сверток.

Рон увидел желтую цепочку с небольшим кулончиком довольно странной формы.

– Держи, это хроноворот.

– В учебниках он казался больше, – парень неуверенно взял цепочку. Но вдруг, его глаза сузились, – А ты кто?

Девушка на секунду смутилась:

– Меня зовут Кора...

– Что значит "Кора", мне это ничего не говорит. Зачем ты здесь и почему мне помогаешь? Вообще, откуда ты свалилась? Ты думаешь, я поверю первой вошедшей в мою камеру? – Рон учащенно дышал, в этот момент он сказал больше, чем за последние три месяца.

– Меня зовут Корнелия Домини Лестранж, я не должна тебе этого говорить, но иначе ты мне не поверишь, я ...

– Лестранж?!!! Дай, угадаю – ты дочь пожирателей смерти?

– Рон, они мертвы...

– Я знаю, причем Родольфуса убил я, самолично! – он раздраженно ударял каждый слог последнего слова. – Ты пришла отомстить мне? Так чего же ты ждешь?

– Рональд Уизли, успокойся, я знаю, что у тебя начинается "азкабановский психоз", но попробуй сделать усилие... Постарайся выслушать меня до конца. Ты ведь совсем ничего обо мне не знаешь, как ты можешь такое говорить.

– У меня нет никакого желания это узнавать, мне достаточно одной фамилии.

– А ты, оказывается, совсем не такой, как я думала.

Рон недоверчиво посмотрел на девушку.

– Я все тебе скажу, только не перебивай меня и выслушай до конца.

Парень молчал.

– Обещаешь?

– У меня есть выбор?

Кора вздохнула.

– Рон, ты работал мракоборцем и, наверняка, до зубов знаешь биографии моих родителей, верных слуг Темного Лорда. Вспомни, ты где-нибудь видел или слышал, что у них были дети? Нет. Меня нет в генеалогии Древнейшего рода Блэков. Не думаю, что где-то в архивах семьи есть хоть какие-то упоминания обо мне. А родители вырвали меня, как черную страницу из своей жизни. Сомневаюсь, что удивлю тебя, сказав следующее… – она на секунду умолкла, потупив взор. – Я – сквиб. Вернее, была им до девяти лет. Когда мои родители поняли это, то меня незамедлительно вышвырнули из дома, а имя мое было вычеркнуто из всех родословных. Тогда мне было четыре года. В ту ночь меня, брошенную моими собственными родителями на окраине какого-то города, подобрал трехэтажный автобус, как позднее я узнала, – Ночной рыцарь. А там я познакомилась с Агатой. Эта женщина пожалела меня и приняла к себе на воспитание. Я росла в ее доме в заботе и тепле до поступления в Хогварстс. Родителей своих я не вспоминала, а со временем и совсем забыла. Всегда пользовалась фамилией Агаты – Серкис. Но в день моего совершеннолетия Агата вынуждена была сказать мою настоящую фамилию.

– Ты думаешь, я поверю в эти россказни? – язвительно прервал монолог Рон.

Девушка молчала в недоумении.

– Я не хочу больше с тобой говорить, уходи, – он направился к двери и рявкнул, – Посетитель уходит!

– Рон, подожди, ты не понимаешь, ты погубишь и себя, и Гермиону. Вы погибнете здесь…

Но парень уже тащил гостью за локоть к выходу.

– Рон, это ваш последний шанс, ты хочешь провести остаток своих дней в Азкабане?

Но ничего не действовало.

– Рон, ты еще хорошо держишься, но Гермиона сходит с ума, осталось совсем немного, разум ее помутится навеки, и ее уже не вернешь.

Парень остановился, в его глазах девушка впервые увидела живое чувство: и это был страх.

– Откуда ты знаешь?

Девушка высвободилась из цепкой хватки и, глядя прямо ему в глаза, ответила:

– Я – Хранитель Времени. Уже за одну эту фразу меня должны уволить. – она снова присела. – Я знаю все, что происходило, происходит сейчас и произойдет в будущем. Это я отследила твое перемещение в прошлое и знаю всю эту историю от начала до конца, до вероятного конца, если быть точной. Но так как человек, который изменил прошлое и заслуживает пожизненного заключения в Азкабане, попал во временную дыру и не может быть осужден за свой проступок, то все обвинения легли на тебя – объект, который совершит преступление в будущем.

-То есть, меня осудят за то, что я еще не совершил.

– Убийство совершенно, ход истории катастрофическим образом изменился. Виновного найти нужно, и крайняя фигура здесь – ты.

– Но где тот Рон, который все это натворил?

– Он попал во временную воронку. – Кора вздохнула, – Такое случается очень редко, если не правильно пользоваться хроноворотом. В таком случае, человек попадает совсем не в то время, в которое он планировал. Даже мы, Хранители, можем его никогда не найти, потому как он мог оказаться даже в Каменном веке, многие тысячи лет назад. Я искала его все это время, но пока безрезультатно. Видя то, что час расплаты близится, я поспешила к вам. Завтра суд.

– Как завтра?

– Да, уже прошло три месяца.

Рон опустил голову и едва слышно что-то бормотал.

– Завтра тебя приговорят к пожизненному заключению, Гермиону на пять лет. Но столько она не выдержит…

Внезапно Рон схватил девушку за руки и начал трясти:

– Мне все ровно. Я не знаю, что ты замышляешь, но я готов рискнуть. Что я должен делать? Говори, я согласен…

Кора посмотрела на каменную кровать, парень проследил за ее взглядом и увидел золотой кулончик на цепочке. Он опустил руки.

– Ты должен вернуться ровно на девяносто пять дней назад и остановить убийство.

– Хорошо, что делать? – Рон был полон решимости, в глазах горел яростный огонь.

Девушка улыбнулась, слегка поправила волосы и надела цепочку на двоих.

– Видишь, сейчас стрелка стоит на красной черточке, я делаю двести восемьдесят пять оборотов против часовой стрелки, и эта черточка станет розовой. Поэтому, когда будешь возвращаться, твое время – это розовая черточка. Запомнил?

– Да-а.. – но его голос уже почти неслышно прозвенел. Воздух сгустился, стал более плотным, отливал едва видимым серебром. Рон повернул голову, и ему показалось, что он проделывал это движение в десять раз медленнее обычного. Он не успел привыкнуть к происходящему, как все вернулось на свои места. Хранительница сняла цепочку, и, схватив Рона за руку, потащила его в почему-то открытые двери камеры.