Marlagram

...
He was a Kyotoite. It’s a city with a lot of long-running businesses, some maybe five or even six hundred years old. In the hierarchy of the city, traditional craftspeople rank at the top. Nintendo, as a purveyor of playthings like hanafuda or Western playing cards, originally ranked down at the very bottom. Doing business in that environment made him very open to new ventures.
...
In the 70s, we had no idea what was going on with companies like Namco or Atari because we were here in Kyoto. If you lived in Tokyo, you’d probably pick up lots of things about companies like Taito or Sega or Namco or even what was happening in America. But none of that filtered down to Kyoto at all. That’s Kyoto for you—a little standoffish, going its own way, and proud of it. To a certain degree, not even caring about the outside world. A little conservative when it comes to new things.
...

...
One of the things that surprised me when I moved from Sharp to Nintendo was that, while they didn’t have a development division, they had this kind of development warehouse full of toys, almost all of them American.
...
There wasn’t really any R&D 1 and 2! It was just Yokoi and Uemura. There wasn’t any rivalry! Yokoi found me and recruited me to Nintendo; he was my senpai. It was Yamauchi who set us up as rivals. It was symbolic, which is important in any corporate organization. That’s why he created R&D 1 and 2.
...

...
It started with a phone call in 1981. President Yamauchi told me to make a video game system, one that could play games on cartridges. He always liked to call me after he’d had a few drinks, so I didn’t think much of it. I just said, “Sure thing, boss,” and hung up. It wasn’t until the next morning when he came up to me, sober, and said, “That thing we talked about—you’re on it?” that it hit me: He was serious.
...
I mean, after I got the order I bought every single one, took them apart, analyzed them piece by piece. I looked at the chipsets, saw what CPUs they used, checked out the patents, all of it. That took about six months. Most of it I did myself, but I did have some help from outside resources, people who worked at semiconductor companies. I looked into Atari’s [2600] machine, of course—it was the biggest—and the Magnavox machine. Because those two were the biggest hits, and Atari’s biggest of all.
...
I had a semiconductor manufacturer dissolve the plastic covering on the chips to expose the wiring underneath. I took pictures, blew them up, and looked at the circuitry to understand it. I had some experience with arcade games, and right away I knew that none of what I was looking at would be any help in designing a new home system. They simply didn’t have expressive enough graphics. They had a monopoly on patents for them, circuit structures and features such as scrolling. And they were simply old-fashioned. That’s why I couldn’t use anything from them.
...

...
Был 1975 год, и в ГВЦ меня ждал очень интересный проект «Сирена-2» — система массового обслуживания по продаже авиационных билетов. В Советском Союзе было порядка 10 000 авиарейсов в неделю. Одна из задач, которую я пытался рассматривать, называлась «стыковка рейсов». Вы летите туда, куда нет прямого рейса, и вам нужно где-то пересаживаться. Во-первых, надо рассчитать, чтобы вы успели, — на пересадку обычно закладывается 4 часа. Во-вторых, надо подобрать кратчайший маршрут и как-то оптимизировать его по стоимости.

Но в те времена не было машин, способных держать в памяти таблицу из 10 тысяч рейсов. Поэтому «Сирена» обслуживала только московский авиаузел. Глубина бронирования начиналась с 30 дней, потом сделали 45. В то же время в западных компаниях, в частности, Air France и некоторых американских, бронировали авиарейсы за год. У них с памятью было намного лучше, например, стоял магнитный барабан колоссальной по тем временам емкости — 800 мегабайт. Причем он был очень быстрый, 800 дорожек по мегабайту каждая.

— В чем разница между «Сиреной-1» и «Сиреной-2»?
— «Сирена-1» работала на очень старых машинах М-3000. Моя работа началась с месячной стажировки на ней оператором.
Документации на эту систему не осталось, поэтому поначалу народ сидел и восстанавливал исходные тексты, как это сейчас называется. Система была написана на Ассемблере, и человек 20 разбирали ее по блокам. Это такая исследовательская работа, когда по содержимому памяти ты пытаешься понять, что же там было запрограммировано. Отсюда у меня большая любовь к дизассемблерам. Я их написал за свою жизнь очень много и стал специалистом в этой области. Иногда к тебе попадает осколок какой-то системы, и надо понять, какой она была. Допустим, сгорела очень дорогая установка, надо ее восстановить. Для этого надо восстановить встроенное программное обеспечение. Восстанавливали.

«Сирену-2» вначале предполагалось делать на М-4030. Это совершенно замечательная инэумовская машина (ИНЭУМ — Институт электронных управляющих машин). У нее классная история, почти детективная. В свое время британская компания ICL сделала машину Spectra 70 (*). Когда в СССР выбирали, что копировать, IBM System/360 или ICL, были голоса, что ICL лучше архитектурно. Но в Союзе победила IBM, а на ICL остановились в Германии. Фирма Siemens взяла за прототип как раз Spectra 70 и выпустила машину System 4004, а ИНЭУМ на ее базе сделал М-4030.

М-4030 мне нравилась гораздо больше, чем все другие. Я пять лет отработал на ней системным программистом. Окончил полугодовые курсы и действительно много чего мог на ней делать. И еще она была очень надежной. У советской техники было две проблемы: плохие пластмасса микросхем и контакты. М-4030 по каким-то условиям выпускали с золочеными контактами. Другие — нет, потому что были очень жесткие лимиты на драгметаллы. Например, нельзя было отделывать машину никелем. Никель — стратегический металл.

«Сирену»-2 хотели сделать к Олимпиаде-80, но запустили в 1981-м, и она до 2005 года проработала. Потом на замену купили айбиэмовскую систему. Я к тому времени из гражданской авиации уже ушел — еще в 77-м году перешёл на работу в ЦНИИКА (Центральный НИИ комплексной автоматизации). Просто понял, что с этими руководителями разработки не получится.

...
НИИ УВМ был назначен головной организацией по созданию и производству АСВТ. Это совпало по времени с принятием другого решения, касающегося создания системы резервирования пассажирских мест в московском авиаузле Аэрофлота. Поэтому первой областью применения вычислительных комплексов М2000, М3000 системы АСВТ стали не технологические объекты, а система резервирования мест на авиалиниях Аэрофлота “Сирена”. С 1973 по 1998 год “Сирена” “перевезла” более 100 млн. пассажиров. По существу “Сирена” стала первой в СССР системой массового обслуживания глобального характера, включающей сотни терминальных станций (рабочих мест кассиров), десятки центров обработки и коммутации сообщений, разбросанных по всему Советскому Союзу и взаимодействующих с Московским центром резервирования мест на авиалиниях Аэрофлота. Разработчики системы столкнулись с большими трудностями: сравнительно скромными вычислительными мощностями, неудовлетворительными по помехам линиями связи, транзисторной элементной базой второго поколения, смутными представлениями о требуемых функциональных параметрах системы. При этом необходимо было в сжатые сроки создать и ввести в эксплуатацию гигантский аппаратный монстр (число только аппаратурных шкафов в системе превышало 1000 шт.) с высокой надежностью функционирования. “Иногда казалось, что эта задача не решается в принципе, — вспоминал В.В. Резанов. — Лишь благодаря энтузиазму разработчиков Института проблем управления (ИПУ, Москва), НИИ УВМ и др. она все же была успешно решена”. Главным конструктором системы “Сирена” был В.А. Жожикашвили (ИПУ).

Система “Сирена” включала:

* вычислительный комплекс для Московского центра резервирования;
* средства связи с абонентами по стандартным, в то время еще слабо развитым и низкокачественным каналам для передачи цифровой информации;
* большую архивную быстродействующую память с гарантией сохранности информации в аварийных режимах;
* средства диалового общения системы с потребителем — пульты кассиров для формирования запросов клиентов и выдачи билета, справки, массовой информации на табло, индивидуальной справки и т.п.
* систему программного обеспечения, рассчитанного на надежное функционирование системы в интересах клиента и Аэрофлота в целом.

В вычислительном центре системы был использован дуплексный комплекс М3000, что существенно повысило надежность вычислительного центра. Комплекс обеспечивал продажу до семи билетов в секунду по спонтанным запросам кассиров, разбросанных по всей территории СССР.

В качестве основных каналов связи были использованы телефонные и телеграфные выделенные и коммутируемые каналы городских АТС. Все каналы связи подключались к системе посредством специально разработанной аппаратуры передачи данных, обеспечивающей пересылку цифровой информации на скоростях 600 или 1200 бод.

Для центра сбора запросов по 256 каналам связи и обмена данными с локальными вычислительными центрами был разработан специальный модуль
распределительно-преобразующего устройства. Каждый из них обеспечивал связь по 32 телефонным выделенным каналам, 32 телеграфным коммутируемым или выделенным каналам городских телефонных станций.
Распределительно-преобразующее устройство имело в своем составе адаптеры для подключения к машинным интерфейсам двух комплексов М3000. Таким образом, обеспечивалась возможность организации разветвленной двухсторонней сети связи центра с терминалами на расстоянии до 8 тыс.км со скоростью 600-1200 бод. При этом осуществлялась удовлетворительная защита информации от сбоев и помех. Абонентами такой сети могли быть любые аппараты телеграфной связи того времени, пульты кассиров и региональные центры переработки информации, формируемые впоследствии из комплексов М6000 и М7000. Такая организация системы связи позволила впоследствии, заменяя компоненты, осуществлять поэтапную модернизацию и развитие системы “Сирена”, обеспечивая ее жизнеспособность до настоящего времени. Экзотической частью системы в составе вычислительного комплекса был магнитный барабан, используемый для создания архивной памяти большого объема и быстродействия как ключевой элемент защиты информации о пассажирах в аварийных режимах. Интересным элементом системы “Сирена” был пульт кассира, представляющий классический видеотерминал, позволивший осуществлять полный диалог пассажир-кассир-система при формировании запроса и подготовки билета или справки. Это было серийное оборудование, которым оснащались сотни касс. Следует помнить, что в то время в стране не было опыта разработки собственных операционных систем, программного обеспечения систем массового обслуживания, сетевых программных пакетов и т.п. Все это создавалось впервые и наново в режиме величайшей ответственности и сжатых сроков. Для “Импульса” работа над системой “Сирена” была серьезнейшей школой для каждого сотрудника и для коллектива в целом.

...
Система была запущена в эксплуатацию 21 апреля 1972 года и заняла большой зал, в котором «шкафы» специально разработанной для нее ЭВМ М-3000 были установлены в несколько рядов. Нужно было успеть обработать два запроса в секунду, а процессор у машины был слабенький, поэтому почти всю необходимую информацию (а это были данные примерно о 500 рейсах с тарифами на них и запросы, приходившие с терминалов системы) приходилось хранить в оперативной памяти, и она имела чуть ли не рекордный по тем временам объем 256 Кбайт. Ну а так как машины в то время «падали» довольно часто, чтобы избежать потерь информации, в дисковую память ЭВМ из памяти оперативной периодически записывались «фото» запросов с рабочих мест системы.

Терминалы в то время представляли собой здоровенные столы с огромными тумбами, в которые были встроены печатающие устройства. Это были первые в стране дисплейные устройства. Сегодня такой пульт представляется монстром, но уже тогда в нем были реализованы идеи, работающие и по сей день.

Задачу продажи билетов в кассах пассажирам московского авиаузла решали Центральные агентства воздушных сообщений (ЦАВС), расположенные в 15-20 крупных городах СССР. В них было установлено от одного до трех удаленных терминалов, связанных с Центром системы через специально разработанные распределительно-преобразующие устройства (РПУ) — непрограммируемые устройства, реализующие функции коммутаторов. Аппаратура передачи данных (АПД) фактически представляла собой специализированную ЭВМ, выполнявшую в современном понимании функции модемного пула. Она содержала 16 модемов (телефонных и телеграфных) и не только обеспечивала побитовый обмен данными, но и запоминание информации в оперативной памяти.

В процессе продажи билетов кассиры связывались по телефону с операторами соответствующего удаленного ЦАВСа, которые со своих пультов-манипуляторов (в современном понимании — терминальных консолей, работающих по модемному каналу) осуществляли процесс бронирования путем подачи запросов в базу данных системы. Центральная ЭВМ обрабатывала запрос и передавала необходимые данные обратно в ЦАВС (это была на 100% онлайновая связь с одновременной обработкой запросов, и в очереди их накапливалось по 150-200, а в пиковые моменты и до 300). Получив необходимую информацию, оператор сообщал ее кассиру, а тот уже выписывал пассажиру билет (в московских кассах билеты печатались).

В Москве использовалось несколько типов взаимодействия: кассиры, работавшие в кассах Аэровокзала, пользуясь территориальной близостью с центром системы, взаимодействовали с РПУ непосредственно по телефонным каналам. Здесь же существовала группа операторов, обслуживавших удаленные кассы (например, расположенные в гостиницах ВДНХ) по телефону. Кассовые залы, находившиеся на Ленинском проспекте и площади Дзержинского, работали через АПД.

В 1975 году в Ростове-на-Дону развернули клон «Сирены», который обслуживал рейсы городского авиаузла. В нем была использована более современная на тот момент ЭВМ М-4030, но система все равно оставалась очень дорогой и потому не получила широкого распространения. Так или иначе, «Сирена», пока ее не начала сменять «Сирена-2», благополучно проработала в своих двух похожих обличьях до 1982 года.
...

...
Коротко его можно назвать "идеологией эмоциональной безопасности". Согласно этой идеологии, право на существование имеет только та логика и те факты, которые не ранят эмоциональный комфорт целевой аудитории и не противоречат ее взглядам.
...
имеем дело с какой-то чудовищной эмо-вариацией бритвы Оккама, согласно которой незачем искать истинных трактовок каких бы то ни было явлений, если имеется трактовка, эмоционально устраивающая и правильная.
...

...
Не, у меня отработанная технология(тм)! :-)
Пишу в гугл-доках (с планшета в транспорте, с рабочего компа, с домашнего компа, с тапочка... хотя нет, с тапочка пока не пишу), потом вычитка в либреофис (русский язык он тоже знает очень плохо, но хоть что-то), потом заливка на СИ в формате .doc, тамошний конвертер вполне себе нормально выкидывает лишнее, но не всё, потому - конвертированный текст в любой нотепад (нотепад++ на винде или Кате на линухе), в три-пять приёмов массовая замена косяков - и обратно на СИ. А потом замена СИшных красных строк (которые с dd и nbsp) на фикбуковский tab и вставка уже сюда.
А на АТ просто копипаста из офиса, он умеет. :-)
...

...
есть кассационное определение Верховного Суда РФ в пользу субъекта персональных данных по вопросу истребования согласия на обработку персональных данных при оказании государственных слуг.

Сама история тезисно:
1. Заявитель – физическое лицо обратился за госуслугой в госорган субъекта РФ.
2. По имеющемуся административному регламенту, вместе с заявлением на оказание госуслуги заявитель должен давать свое согласие на обработку персональных данных по установленной форме.
3. Заявитель отказался дать свое согласие, в частности, опасался передачи сведений третьим лицам.
4. Заявителю в предоставлении госуслуги отказали.
5. Первая инстанция встала на сторону Заявителя.
6. Апелляция встала на сторону госоргана.
7. ВС РФ встал на сторону Заявителя.

Из определения ВС РФ по сути:

* Согласие на предоставление персональных данных носит добровольный характер
* Все данные для оказания госуслуги были указаны в заявлении, и по ФЗ от 27.07.2010 N 210-ФЗ у госоранов нет прав требовать ненужные для оказания госуслуги согласия и документы.

...

...
– Мистер Салех, я вас очень попрошу, в будущем, не нужно улыбаться продавцам в магазине. Поверьте, я не тот человек, который нуждается в скидках у поставщиков одежды. К тому же беднягу мог хватить удар. А возиться с трупом – долго.
...
Ты богатенький мальчик, который решает все свои проблемы деньгами. И тебя в моих глазах извиняет только то, что ты отморожен как полк кирасиров, и ставишь на кон свою шкуру, которая у тебя одна, так же легко, как и деньги, которых у тебя не счесть. Это много стоит. Но все равно ты мудак и сволочь.
...
– Да, ожившие трупы имеют крайне необычный и изысканный вкус. Я даже несколько патронов начинил солью, – вежливо пояснил свои слова инвалид. – В доме мистера Салеха была традиция, в случае чьей-то случайной смерти проводить ритуал вселения, а потом готовить строганину из умершвленного измененного.
...