3000 дней невиновности (гет)

В ночь перед началом суда над Драко Джинни не смогла сомкнуть глаз — даже на секунду. Она пролежала в кровати несколько часов кряду в бесплодной попытке хоть немного поспать, но лишь пялилась в потолок, сердце неистово билось в груди, норовя вырваться из плена рёбер, словно из клетки. Картины из худших кошмаров мелькали в сознании — представители Визенгамота, смеющиеся над ней, Рон, опускающий голову в безуспешной попытке укрыться от стыда… Когда перед глазами встали двое безликих охранников, уводящих от неё Драко навсегда, Джинни резко втянула воздух, пытаясь сдержать слёзы. Она не будет об этом думать. Ей не следует.

Едва первые лучи восходящего солнца пробились сквозь шторы, и наконец появилась уважительная причина выбраться из постели, она поднялась и набросала короткую записку для Джона и Саймона — время заседания суда и номер зала, в котором оно будет проходить. Предупредила Саймона, чтобы тот был готов выступить перед жюри, и чтобы прислушался к совету, который, как он сам прекрасно знал, она бы ему дала.

«И огромное спасибо вам обоим за оказанную поддержку, — написала она в завершение, отбросив мысль о том, что её слова звучат так, словно судьба Драко уже предрешена. — Ваша помощь бесценна, и я никогда этого не забуду».

Надела лучшую мантию поверх тёмно-синего костюма, который мама купила ей для официального приёма в Министерстве пару лет назад, убедилась, что волосы в относительном порядке и, прихватив увесистый портфель с заметками и списком доводов защиты, сделала глубокий вдох и направилась в Министерство магии.

Хотя она прибыла намного раньше назначенного времени, подойдя ко входу для посетителей, заметила Перси, который уже дожидался её там, вышагивая взад-вперёд перед красной телефонной будкой, постукивая каблуками и ежеминутно поглядывая на часы.

— А вот и ты, — воскликнул он, едва Джинни показалась ему на глаза. И, прежде чем она успела сказать хоть слово, схватил в охапку, обняв так сильно, что затрещали рёбра.

— Перси? — выдавила она на остатках дыхания. — Что на тебя нашло?

Перси отпустил её, слегка покраснел и нервно пригладил волосы дрожащими руками.

— Я принёс тебе завтрак, — произнёс он, полез в карман мантии и достал оттуда коричневый бумажный пакет.

В животе сразу засосало. Джинни пыталась позавтракать ещё дома, но так и не смогла заставить себя проглотить хоть кусочек.

— Перси, я…

— Тебе надо съесть хоть что-то, — с нажимом произнёс он, достал два бутерброда с «Нутеллой» и аппетитное красное яблоко. Она понятия не имела, откуда он узнал, что она любит на завтрак, но была тронута проявленной заботой. — Я знаю, скорее всего, тебе сейчас кажется, что даже кусок в горло не полезет, но позже ты пожалеешь, что не съела хоть что-нибудь, — чопорно продолжил он. — Ешь. Я не побоюсь применить силу.

— Хорошо, мамочка, — проворчала Джинни, закатывая глаза.

Почти сразу оба прыснули, но смех получился каким-то неестественным и натянутым. Она быстро проглотила еду, даже не почувствовав вкуса.

— Я не смогу присутствовать сегодня на вступительной речи, — сообщил Перси, когда Джинни уже вытирала рот салфеткой, предусмотрительно вложенной в пакет. — Хотел бы вырваться, но вряд ли удастся провернуть такой фокус, так что я обязательно приду завтра. Я заставил Рона пообещать, что он будет в зале суда всё время, а ещё придут мама и Джордж.

— Погоди… что? — пролепетала она.

— Чарли написал, что мысленно он с тобой, — продолжал Перси, не обращая внимания на утратившую дар речи Джинни. — Даже после того, как я всё ему подробно разжевал, он не до конца понимает, почему ты защищаешь Малфоя, но заверил, что в любом случае это не помешает ему пожелать тебе только удачи. Гермиона повезла детей к своим родителям и появится в суде, как только прибудет в Министерство. Билл придёт с Виктуар, но младшие заболели, поэтому Флёр останется с ними дома. У папы тоже сегодня никак не получится вырваться с работы, но он обещал прийти завтра вместе со мной.

В какой-то момент Джинни поняла, что у неё попросту отвисла челюсть. Он организовал всё это ради неё. Перси преодолел свою антипатию к Драко и позвал всю семью поддержать её в суде. Да, возможно, они станут свидетелями того, как она опозорится перед всем магическим сообществом, но как бы там ни было, все они будут за неё, и их поддержка значила для неё сейчас больше всех сокровищ мира.

— Перси, — выдохнула Джинни. — Перси, я… Я даже не могу выразить словами как… Как сильно…

— Ну, — пробормотал он, неловко кашлянув. — Я сделал всё от меня зависящее. Я знал, что Чарли не сможет прийти, но должен был попытаться. И я также знаю, что Фред тоже поддержал бы тебя.

И тут её сердце сжалось. Джинни бросилась назад в объятия Перси, обнимая его так сильно, как только могла.

— Спасибо тебе, — прошептала она. — Спасибо, спасибо. Я постаралась, чтобы друзья Драко пришли, но… Я даже подумать не могла…

— Ты ведь знаешь, мы всегда поддерживали друг друга, несмотря ни на что, — заметил он спокойно. — Для этого и нужна семья.

Джинни немного отстранилась и поцеловала его в щёку.

— Да, — кивнула она и эхом отозвалась: — Для этого семья и нужна.

Перси грустно улыбнулся, глядя на неё сверху вниз.

— С Малфоем тебе лучше увидеться сейчас, — сказал он. — Тебя впустят, чтобы вы могли подготовиться к суду, и, полагаю, тебе стоит в полной мере воспользоваться выпавшим шансом.

Джинни ещё раз кивнула и стряхнула со своей мантии несколько крошек.

— Перси…

— Я знаю, Джин. Иди!

Телефонная будка поплыла вниз, холл Министерства становился больше и ярче, и через считанные секунды она шагнула на пол. Серебряный значок посетителя блеснул на груди, когда Джинни указала на него волшебнику службы охраны, тот махнул рукой, разрешая пройти, и проводил любопытным взглядом, почти таким же, как и охранники на входе в камеры предварительного заключения.

— Вы можете встретиться с обвиняемым в комнате для допросов, — сообщил один из них. — Вы должны оставаться там до начала суда, в назначенный час вас проводят в зал заседаний.

Джинни коротко кивнула, показывая, что всё поняла, и последовала за вторым охранником вниз по ступенькам и в боковой коридор, где находилась комната для допросов — ярко освещённая камера со стенами из серого камня и таким же серым плиточным полом. Не прошло и пяти минут после того, как Джинни, опустив свой портфель на стул, начала мерить шагами комнату, как дверь открылась, и ввели Драко.

— У вас два часа, — сообщил охранник без какого-либо выражения. — После чего за вами кто-то спустится…

Джинни уже его не слушала. Едва только попав в поле её зрения, Драко тут же захватил всё её внимание, она молча наблюдала за тем, как его заставили сесть на деревянный стул по другую сторону стола, сковав чарами по рукам и ногам, после чего охранник покинул комнату, и остались лишь они вдвоём.

Повисшая в комнате тишина, казалось, давила со всех сторон. Впервые за последние несколько недель они оказались наедине.

— Ты хоть что-то ел? — прошептала Джинни, вспоминая наставления Перси.

Плечи Драко были опущены, а голова едва не касалась поверхности стола.

— Я ещё спал, когда они явились в мою камеру, — тихо пробормотал он, вяло пытаясь совладать со своими оковами. — Я даже не… — он пожал плечами, и Джинни заметила то, чего не увидела раньше. Он был одет, но лишь частично — рубашка, не застёгнутая до конца, топорщилась на груди, а брюки и ремень болтались.

— Они не могут заставить тебе показаться в суде в таком виде! — воскликнула она с расширенными от ужаса глазами. — Не позволяй им этого! Они хотят унизить тебя так сильно, как только могут, пытаются запугать нас ещё перед началом слушания.

— Ну это работает, — фыркнул Драко. — Мне так и не удалось поспать прошлой ночью, и позапрошлой, я просто не мог выкинуть из головы мысль, что вот-вот окажусь за решёткой до конца своих дней…

— Не окажешься! — настаивала Джинни, склонившись к нему. Её взгляд шарил по комнате, пока она говорила. Какова вероятность, что кто-то наблюдает за ними прямо сейчас? — Я знаю, я не адвокат, но, клянусь тебе, я сделаю всё…

— Это не имеет значения, — пробормотал Драко, наконец поднимая голову. Его глаза были красными, но слёзы давно высохли на его щеках. — Не имеет значения, кто будет меня защищать. Они уже приняли решение.

— Это не так!

— Мне страшно, Джинни, — выдохнул он, и его лицо скривилось. — Я просто в ужасе. Я не хочу быть запертым в камере до конца жизни.

— Проклятое Министерство! — выругалась Джинни и, вскочив на ноги, направила палочку на Драко. Он сжался на своём стуле, когда она произнесла заклинание, и с треском, похожим на электрический разряд, оковы на его руках и ногах рассыпались на глазах — охранник не удосужился наложить на них следящие чары. В полном недоумении Драко уставился на освобождённые запястья.

— Что ты только что сделала? — спросил он с выражением полного шока на лице.

Непослушными дрожащими пальцами Джинни быстро застегнула все пуговицы на его рубашке, поправила брюки и затянула ремень. Он уткнулся носом в изгиб её шеи, тяжело дыша, как только она закончила. Руки обвили её талию.

— Боже, на какой-то невероятный миг мне показалось, что ты меня сейчас убьёшь, — пробормотал он. — Тем самым избавив от страданий.

Джинни запустила пальцы в его отросшие волосы и притянула голову ближе.

— Ты доверяешь мне?

— Беспрекословно, — тут же ответил он глухим голосом.

— Тогда ты должен поверить в то, что я спасу тебя, — сказала Джинни. — Неважно, как сильно ты напуган. Сиди гордо и прямо на своём стуле, как бы сильно они ни пытались тебя задеть. Смотри всем в глаза. Позволь мне говорить за тебя, и я клянусь тебе, Драко, я спасу тебя.

Коснувшись губами его волос, Джинни слегка отстранилась и посмотрела ему в глаза, которые сейчас выглядели затравленными и опустошёнными. Нежно вытерла кончиками пальцев следы слёз со щёк Драко, смягчая его страдания, пытаясь хоть как-то его успокоить и всем сердцем надеясь, что этого будет достаточно. Он закрыл глаза под нежными прикосновениями и вздохнул с облегчением.

— Поверь мне, Драко, — прошептала она, — я буду биться за тебя, сколько хватит сил.

Он судорожно сглотнул и снова склонился к ней так, что его щека коснулась её.

— Даже не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя, — прошептал он, — но я счастлив, что ты со мной.

Джинни осторожно села на колени Драко, продолжая обнимать его. Он сразу же крепко прижал её к себе, обвив руками талию.

— Ненавижу это ощущение незнания, — пробормотал он себе под нос. — Неизвестность. Я хочу знать, каков будет следующий шаг.

— Ты будешь свободен, — прошептала Джинни, касаясь рукой его щеки. — Таков будет следующий шаг.

Он прижался к её руке и поцеловал ладонь, а потом поднял голову, чтобы дотянуться до губ. Поначалу его поцелуи казались нерешительными, будто он заново познавал вкус её уст и нежность кожи, но постепенно становились более уверенными, даже требовательными, с каждой секундой Драко всё крепче прижимал её к себе, и Джинни застонала. Казалось, все тревоги и страхи последних дней развеялись, вмиг став неважными. Она запустила пальцы в его волосы, и в ответ Драко поцеловал её уже страстно.

Он подтянул её чуть выше, так Джинни смогла обвить его ногами. Его пальцы ловко расстегнули ряд пуговиц мантии, которую он тут же стянул с её плеч, покрывая каждый сантиметр шеи нежными поцелуями. Мантия полетела на пол. Туда же отправились пиджак и платье, под которое, как и большинство ведьм, Джинни надевала лишь коротенькую комбинацию, разлетающуюся на бёдрах. Горящими глазами Драко уставился на исподнее, и Джинни закусила губу, изнывая от желания. Не спеша провёл ладонями вниз по бёдрам, забираясь пальцами под край комбинации, и дальше вверх по внутренней стороне голых ног, заворожено следя за тем, как она тянет за лямки и, расстегнув пару верхних пуговиц, стягивает комбинацию вниз, обнажая грудь.

— С ума сойти, — выдохнул он, прежде чем припасть губами к груди.

И в этот миг весь его самоконтроль полетел к чертям. Он провёл пальцами по веснушчатой коже, сильнее раздвигая ноги Джинни в стороны, сдвинул в сторону трусики, коснулся влажных губок и вошёл в неё пальцами. Джинни тихо вскрикнула, подаваясь навстречу его руке. Непослушными пальцами она расстегнула его ремень и брюки, которые так усердно застегивала ранее, Драко тут же чуть приподнял её, а потом опустил, входя в неё одним резким толчком.

Почувствовав его внутри, Джинни застонала, опьянённая восхитительным ощущением, которого не испытывала слишком долго. Но Драко не дал ей долго наслаждаться моментом, уже через секунду он, крепко сжимая её бедра, начал двигаться, Джинни быстро поймала его ритм, двигаясь на нём вверх-вниз.

— Драко, — выдохнула она ему в ухо.

— Только не останавливайся, — выдавил он. — Не останавливайся.

Джинни продолжила двигаться, но, как он, видимо, решил, слишком медленно. Без предупреждения, подхватив её под ягодицы, Драко поднялся, уронив стул, и усадил её на стол. Для равновесия вцепился в края стола и начал вбиваться в неё куда быстрее, желание и страсть сделали его движения сильными и размашистыми, и всё, что Джинни могла сделать — цепляться за него, поддаваясь каждому движению, подталкивающему её на пик наслаждения.

Это было совершенно не похоже на их первый раз, когда в каждом движении Драко чувствовалась нежность, забота и любовь, когда языком тела он словно пытался показать, как много Джинни значит для него и как он привязан к ней. Тогда он подарил ей ощущение такого подъема, словно она витала где-то высоко над землей и никогда больше не собиралась возвращаться обратно. Но сейчас, в этой сырой и затхлой комнате подвала, их совокупление было демонстрацией отчаяния — и ничего другого. Джинни попыталась выкинуть эту мысль из головы и просто наслаждаться моментом, возможно, последним моментом наедине с ним. Она хотела запечатлеть в памяти каждую деталь: его запах, то, как волосы падают ему на глаза, бледную гладкость его кожи, мягкость губ — сохранить их в глубинах памяти.

Кульминация была резкой, всепоглощающей… и совершенно недостаточной.

К тому времени, как охранник пришёл за ними, чтобы проводить в зал суда, Драко снова сидел на стуле со скованными запястьями и лодыжками, а Джинни чинно расположилась по другую сторону стола, просматривая бумаги по делу. Это был не тот же охранник, что привёл их сюда, поэтому он не мог заметить, что изначально неопрятный внешний вид Драко был волшебным образом приведён в полный порядок, а вот мантия Джинни, наоборот, чуть примялась.

— Они готовы начать слушание, — сообщил охранник.

Джинни кивнула и подняла глаза на Драко, который не проронил ни слова за последние полчаса. Тот молча кивнул, и охранник взмахнул палочкой, освобождая его от оков.

Гул переполненной аудитории они услышали сразу, едва покинули комнату для допросов. Воздух буквально вибрировал от напряжения, отчего волосы на голове Джинни зашевелились, и даже Драко, казалось, передёрнул плечами. Невозмутимый охранник сопроводил их к выходу из камер предварительного заключения и, свернув в соседний коридор, повёл выше на уровень Отдела Тайн. С каждым шагом гул голосов становился всё громче и громче, пока они не оказались у дверей в зал заседаний.

Двое в униформе авроров преградили им путь — Анджелина и стажёр Найджел Бертрам. Анджелина слегка улыбнулась Джинни, а Драко одарила настороженным взглядом, на который тот не обратил никакого внимания. Найджел просто стоял, едва не разинув от любопытства рот и не в силах отвести глаз от самого известного преступника Волшебного мира.

По ту сторону закрытых дверей раздавался глубокий баритон Кингсли, призывающего зал к порядку. Гул голосов затих в один миг. Джинни нервно переступила с ноги на ногу, осознав, что ладони стали влажными, а пальцы нервно теребят застёжку портфеля. Раздражённая этим, Джинни взяла его в другую руку.

— Вот-вот начнётся, — тихо проговорила Анджелина, но от волнения Джинни не смогла даже голову повернуть в её сторону.

Кингсли попросил собрание представиться для протокола, и каждый член Визенгамота поочередно назвал своё имя.

Драко фыркнул и убрал волосы назад, чтобы не лезли в глаза. Выпрямился и немного выпятил подбородок, глядя исключительно прямо перед собой.

Кингсли объявил распорядок заседаний в тех же сухих и формальных фразах, которые Джинни слышала сотни раз на прежних слушаниях. Время, казалось, текло как минимум вполовину медленнее, чем обычно.

— Ваша очередь, — пробормотал охранник.

Кингсли в зале суда объявил:

— Введите обвиняемого, — и Найджел с Анджелиной распахнули тяжёлые двери.

Это было как выйти на поле во время матча по квиддичу. Отовсюду слышались голоса, то и дело мелькали вспышки колдокамер, шумная толпа окружала их со всех сторон, гомоня так громко, что можно было оглохнуть. Драко, который уже попадал в подобную ситуацию прежде, сосредоточился только на пункте назначения и игнорировал направленное на него всеобщее внимание, но Джинни была в шоке от происходящего. Ведьмы шипели, волшебники вскакивали со своих мест и что-то кричали, постоянно тут и там сверкали вспышки камер представителей прессы. Это был долбаный цирк.

И среди всего этого мракобесия выделялся было лишь один остров спокойствия. Джинни отыскала их глазами почти сразу же, они сидели слева от сектора Визенгамота — Джон и Саймон, их взгляды были неотрывно прикованы к Драко, пока тот шёл к одиноко стоящему креслу в центре зала. Джон поймал взгляд Джинни и напряжённо улыбнулся.

А через несколько рядов от них сидел Люциус Малфой, весь в чёрном из-за траура по любимой жене. Он тоже не сводил с Драко глаз.

Уильям Харпер, прокурор обвинения, уже находился за своим столом, по обе стороны от него сидело несколько помощников. Все они поднялись, когда вошёл Драко. Джинни направилась к своему столу и остановилась, ожидая, пока Драко усядется в кресло в центре зала, а ожившие вдруг оковы обовьют его запястья и лодыжки. На этот раз он не дёрнулся. Даже глазом не моргнул.

Кингсли пришлось стукнуть молотком не раз и не два, пока толпа не утихла в достаточной мере.

— Как уже было объявлено ранее, — загремел его голос будто изо всех уголков зала, — мы собрались здесь для вступительной части судебного процесса по делу Магической Британии против Драко Малфоя. Если нет возражений, я передаю слово представителям обвинения.

— Благодарю вас, Верховный чародей Шеклболт, — высокопарно отозвался Уильям Харпер, слегка поклонившись Визенгамоту.

Он вышел из-за стола и остановился посреди зала, Джинни опустила взгляд на свои бумаги. Где её перо? Хмурясь, она полезла в карман мантии и нашла его там, достала, взяла поудобнее, приготовившись делать заметки. Гермиона предупредила, что Харпер не будет делать поблажек лишь оттого, что Джинни не является дипломированным адвокатом — наоборот, сразу же пойдёт в наступление и не даст спуску до самого конца.

— Дамы и господа, представители Визенгамота, — начал Харпер медовым голосом. — Вы все прекрасно знаете, как повлияла Вторая магическая война против Тома Риддла на наше общество. Рушились семьи, друзья предавали друг друга. Смерть, страх, лишения — это были тёмные времена нашей истории, дамы и господа, по-настоящему тёмные. Но когда смелый и мужественный Гарри Поттер положил конец нашим страданиям… — в этот момент толпа отозвалась восторженными аплодисментами, — мы оправились, пусть и с трудом и приложив максимум усилий. Мы сделали это, твёрдо уверенные, что не допустим повторения таких ужасных событий больше никогда.

С того дня все работники аврората Министерства магии трудились, не покладая рук, чтобы восстановить порядок в нашем мире, — продолжал Харпер. — Они арестовали и заключили в тюрьму всех преступников Второй магической войны, чтобы мы могли свободно дышать и спокойно спать по ночам, зная, что эти опасные индивидуумы теперь за решёткой — именно там, где им и место.

Несколько человек из зала громко выкрикнули что-то в поддержку его слов. Саймон одарил убийственным взглядом одного из них, кричавшего особенно громко, но Джинни заметила, как Джон немедленно положил руку ему на плечо в предупреждающем жесте. Харпер подождал несколько мгновений, пока в зале снова не воцарилась тишина.

— Дамы и господа, как я уже сказал, авроры работали безостановочно, чтобы поймать всех тех, кто угрожал спокойствию в волшебном мире, и, несомненно, они добились успеха в этом нелёгком деле. Сейчас перед вами находится один из последних представителей так называемых Пожирателей смерти — Драко Малфой. После вынесения ему приговора и дальнейшего заключения, последний из этих гнусных преступников отправится туда, где ему и место, и великое зло, причинённое всем нам, наконец будет отплачено.

Кто-то может сказать, что этот человек был всего лишь ребёнком во времена Второй магической войны — как же тогда он может нести ответственность за такие страшные преступления? Дамы и господа, представители Визенгамота, возможно, он только-только достиг совершеннолетия, когда совершал ужасные вещи, но он был достаточно взрослым, чтобы осознавать, что его поступки вопиюще неправильны. Нас учат отличать добро от зла с колыбели, разве не так? Драко Малфою уже исполнилось шестнадцать лет, когда он держал великого Альбуса Дамблдора под прицелом волшебной палочки, намереваясь убить. А в возрасте семнадцати лет Драко Малфой действительно убил Колина Криви — парнишку всего на год младше его самого.

Возможно, кто-то скажет, что за восемь лет много воды утекло. Война теперь — лишь жуткий период в прошлом, и наше общество движется вперёд. Дамы и господа, время могло притупить наши воспоминания, но не стёрло их окончательно. Мы все помним, как Руфуса Скримджера, да покоится он с миром, убили прямо в здании Министерства магии. Мы все помним, когда услышали призыв к оружию, чтобы отправиться в Хогвартс для финальной битвы. И все мы знаем, что чувствовали, когда наши друзья, супруги, дети погибли в битве за торжество добра над злом. Людей, которых мы потеряли, больше не вернуть. Семьи, пережившие утрату, больше не восстановить полностью. И поэтому ни одно преступление не может остаться безнаказанным.

И, возможно, кто-то напомнит, что Драко Малфой страдает амнезией. Можно ли быть ответственным за преступления, которые не помнишь, как совершил? Ответ — да, дамы и господа. Вне зависимости от состояния здоровья, Драко Малфой находился в здравом уме и трезвой памяти, когда покушался на жизнь Кэтрин Белл и Рональда Уизли и когда напал на Падму Патил. Вне зависимости от того, какие оправдания его действиям придумает он и его защитник, он может и должен ответить за совершённые преступления. У него нет другого выхода.

В течение следующих нескольких дней я собираюсь предоставить полный отчёт о преступлениях и проступках Драко Малфоя и я несомненно докажу, что этот человек заслуживает пожизненного срока в Азкабане.

Харпер снова поклонился, обозначив завершение своей речи, и зал отозвался бурными аплодисментами.