Принц Зимы (джен)

Есть в мире те, кто, несмотря на непогоду,

Готовы прилететь к тебе сквозь бури и ветра.

Есть те, кто, не задумываясь, могут

Быть преданы всю жизнь свою, всегда.

Есть те, кто в глубине большого сердца

Верны тебе всей сутью, всей душой,

И с ними можешь ты легко согреться

Лишь мыслью, что они всегда с тобой.

Ты знаешь, что в любое время

Лишь кинешь зов — и помощь уже рядом!

Любое, даже страшнейшее, бремя

Они ослабят только тёплым своим взглядом.

И, зная, что ты в мире не один,

Ты счастлив в глубине своей души,

Ведь дружбы крепкой яркие огни

Уже ничто не сможет потушить.

* * *

С наступлением каникул Хогвартс заполнился тишиной, нарушаемой лишь редкими шорохами из тёмных углов, лёгким скрипом движущихся лестниц да негромким бормотанием портретов. Опустевшие коридоры манили своей таинственной и немного зловещей обстановкой, поэтому Рон Уизли планировал потратить все свободные дни на дальнейшее исследование замка, попутно обсуждая с Каем новые дуэльные техники.

После общешкольного Рождественского пира в гостиной Гриффиндора был устроен отдельный праздник, на котором оставшиеся в замке ученики почти полночи распивали сливочное пиво и играли в плюй-камни на желания. Собственно, это стало одной из причин, по которой Рон проспал завтрак. Зевая и довольно жмурясь, он, тем не менее, успел на обед, намереваясь сразу же после него пойти с Каем «на поиски приключений».

Но Кая в Большом зале не было.

Подумав немного, Рон решил, что Фрост, скорее всего, с утра пораньше ушёл в библиотеку, в которой бывает, пожалуй, чаще всех учеников в этом замке. Неспешно пройдя по пустующим коридорам, мальчик зашёл в хранилище книг, которое встретило его глухой тишиной. На все расспросы мадам Пинс лишь развела руками, сказав, что Кай в её владения ещё не приходил.

После библиотеки Рон на всякий случай сходил в картинную галерею в директорской башне, где рейвенкловец часто любил бывать, отчего-то подолгу разглядывая картину чудного крылатого кота с белоснежной шерстью. Дальше Рон сбегал к Хагриду, чтобы убедиться, что и у лесника Кай сегодня не был.

Нахмурившись, Уизли пошёл в рейвенкловскую башню. Если этот… Снежок застрял там за чтением своей новой чудо-книжки по боевой магии и забыл про весь мир, ух, он ему устроит!

Бегай тут, ищи его зря по всему замку…

Замявшись перед стражем гостиной Рейвенкло и так и не разгадав его загадку, Рон обиделся и ушёл к себе, до самого вечера дурачась с близнецами и их другом, Ли Джорданом, и пытаясь унять странное чувство в душе, которое тихо нашёптывало ему, что что-то не так.

Хмурясь, Рон выигрывал очередную партию в шахматы и попутно пытался не слушать голос разума, который всё никак не давал ему успокоиться и увлечься своими делами.

Кай же обещал вчера показать ему ту книгу, обещал пойди на улицу и прогуляться до озера, обещал, в конце концов, полазить по тайным ходам замка! А Кай всегда держит своё слово…

Но что такого могло случиться, что он обо всём вот так резко позабыл?.. Ну не читает же он всё это время! Нет, он может, конечно, но… Не целый же день!

На ужине, кусая губы, Рон напряжённо смотрел на почти пустой рейвенкловский стол, за которым сидело несколько девочек-старшекурсниц да парочка третьекурсников. Кая не было. А Кай — единственный первокурсник с этого факультета, который остался в Хогвартсе на каникулы.

— Эй, малыш Ронни…

— Ты чего такой хмурый сегодня? — спросили его близнецы в этой своей раздражающей манере.

Уизли уставился на свой ужин, который в горло не лез. Последняя секунда на раздумья — и он резко подскочил с места, чуть не уронив кубок с тыквенным соком.

Стараясь держаться увереннее и игнорируя удивлённые взгляды других учеников, он направился к столу преподавателей, которые тихо о чём-то беседовали между собой, но, заметив его, прервали разговор.

Профессор МакГонагалл вопросительно посмотрела на Рона, чуть приподняв брови:

— Мистер Уизли, что-то случилось?

— Эм… Да… то есть… я не знаю… — чувствуя себя неуютно под взглядами старших волшебников, он глубоко вздохнул и посмотрел на преподавателя чар:

— Профессор Флитвик, Кай… Его нигде нет… Он сегодня не появился ни на завтраке, ни на обеде, ни сейчас, на ужине. Днём я обыскал весь замок, но так и не нашёл его, а в вашу гостиную я попасть не смог.

— Может, мистер Фрост просто решил провести этот день в своей комнате, в тишине и спокойствии? — с лёгкой насмешкой предположил Снейп, чей взгляд чуть ли не обжигал Рона, гордо вскинувшего подбородок:

— Нет! Он обещал сегодня увидеться со мной, но так и не вышел. Я не знаю, почему, но, профессор Флитвик, — он перевёл почти умоляющий взгляд на полугоблина, — прошу, проверьте, всё ли с ним в порядке!..

Декан Рейвенкло нахмурился:

— Хорошо, Мистер Уизли, обязательно проверю. Полагаю, это действительно странно… — оставив свой обед, маленький профессор быстрым шагом направился к гостиной своего факультета. Рон, замявшись немного, резко сорвался с места и поспешил за ним.

* * *

— Мистер Фрост?.. — Флитвик постучал в дверь комнаты Кая. Так и не услышав отклик, он рискнул открыть дверь.

В помещении царил полумрак. Через незашторенное окно в комнату ещё проникали последние отголоски дневного света, которые падали на пол, письменный стол, заваленный пергаментами, аккуратно заправленные кровати отсутствующих учеников и на… Филиус, ощутив укол страха, подскочил к кровати Кая. Мальчик лежал на ней совершенно неподвижно. Его бледное лицо и белые волосы на фоне полумрака делали его похожим на покойника.

Быстро кинув на мальчика диагностирующее заклинание, профессор в ужасе понял, что его ученик уже неизвестно сколько времени находится на грани между жизнью и смертью.

Отправив Патронуса с сообщением директору, Флитвик как можно быстрее левитировал Кая в больничное крыло, на выходе из гостиной столкнувшись с Роном Уизли, нервно топчущимся на месте.

— Профессор… — начал было тот, но, увидев практически бездыханного лучшего друга, чьё тело парило в воздухе, в ужасе прошептал: — Кай… — застыв на месте, он проводил взглядом Флитвика, а после, словно очнувшись, кинулся вслед за полугоблином. — Что с ним?!

— Не знаю. Но не волнуйтесь, мадам Помфри быстро во всём разберётся. — отрывисто сказал Филиус, как можно быстрее направляясь к больничному крылу.

* * *

— Ох, ни одно Рождество не проходит без происшествий, — вздохнула Минерва. — Помните, как в прошлом году близнецы Уизли перед праздником устроили болото прямо на переходе между вторым и третьем этажом?

— Как забыть, — улыбнулся директор, тщательно пряча тревогу, поселившуюся в душе после слов юного гриффиндорца. — Мы же тогда его и убирали. Неделю на это потратили, если я правильно помню….

— Полторы, — хмуро поправил Снейп. — Из-за них приходилось идти в обход и терять лишние десять минут нашего личного времени.

— И Пивза ещё успокаивать, который пытался заманить первокурсников в ту трясину, — добавила Помона, с лёгкой улыбкой на губах вспоминая прошлогодний казус.

— Даже удивительно, что они так притихли в этом году, — с подозрением сощурившись, МакГонагалл покосилась на своих учеников, что-то бурно обсуждающих за гриффиндорским столом. — Наверняка они…

Она прервалась на полуслове, увидев Патронуса Флитвика, стрелой подлетевшего к их столу:

— Альбус, Северус, Минерва, срочно в больничное крыло!

Профессора застыли на мгновение, осознавая услышанное, а после подскочили, с грохотом отодвигая стулья. Помона Спраут осталась в Большом зале, чтобы успокоить учеников, которые принялись бурно обсуждать, что мог значить Патронус Флитвика, а остальные как можно быстрее направились в Больничное крыло, предполагая самое худшее…

* * *

Первое, что увидели профессора, влетев в больничное помещение, это лежащего на кровати мальчика, который был совершенно неподвижен и не подавал никаких признаков жизни. Вокруг него суетилась Поппи. На соседней кровати сидел младший Уизли, которого, видимо, медсестра уже успела накачать успокаивающим зельем, потому что мальчишка был непривычно тих и отстранён, бездумно глядя на своего неестественно бледного друга. Рядом с ним стоял Флитвик, сосредоточенно наблюдавший за действиями медсестры.

— Что произошло? — тихо спросил Альбус, который был непривычно серьёзен.

— Отравление, — коротко отозвалась медсестра. — Это был яд «Последний сон».

— Когда произошло отравление? — бледнея, хрипло осведомился Снейп.

Ответом ему стал тяжёлый и несколько растерянный взгляд:

— Судя по всему, прошлым вечером.

— Но… — прошептал Северус, — это же… невозможно…

— Но этот так, — твёрдо сказала мадам Помфри. — Минерва, — не глядя на декана Гриффиндора, бросила она, — позаботься о мистере Уизли: я дала ему успокаивающую настойку, но, полагаю, ему следует вернуться в свою гостиную…

МакГонагалл кивнула и подошла к своему ученику:

— Мистер Уизли, — прошептала она, аккуратно коснувшись плеча мальчика, — пойдёмте со мной…

Уизли безропотно подчинился, бросив последний долгий взгляд на Кая, и пошёл за профессором.

— Я подойду попозже, — тихо молвила она, уводя подопечного подальше от рейвенкловца.

Как только двери Больничного крыла закрылись за ними, Снейп вперил в медсестру внимательный и недоверчивый взгляд:

— Ты уверена, что не ошиблась? «Последний сон» действует в течение нескольких часов, даруя человеку безболезненную смерть, а после улетучивается, не оставляя следов в организме.

— Он ещё не улетучился, — отозвалась Поппи, поджав губы. — Я не знаю, как это объяснить. Судя по показателям диагностики, мальчика отравили ещё прошлым вечером, видимо, перед сном. Он должен был умереть к утру, но… Он жив, и в его организме творится что-то, совершенно не поддающееся логике.

— Поясни, — резко сказал Снейп, покосившись на странно молчаливого директора.

— Некоторые компоненты яда действуют во вред ему, некоторые, наоборот, сработали как противоядие, а некоторые вообще не среагировали при взаимодействии с его кровью. Если брать в целом, — медсестра скосила глаза на парящие в воздухе графики, показывающие результаты диагностики, — то восемьдесят процентов компонентов яда не сработали, пятнадцать лишь усилили вредоносный эффект, а пять стали целебными. В своей практике подобные феномены я наблюдала лишь у оборотней и вейл: кровь магических существ реагировала на некоторые зелья не так, как у людей, приводя к совершенно неожиданным последствиям. Но Кай не магическое существо… — она замялась, не зная, как правильно оформить свою мысль.

— Он человек, — продолжил за неё Филиус, — Или нет?.. — сощурился он.

— Я не знаю, — прошептала Поппи, покачав головой. — Кажется, уже нет. Точнее… Он словно находится на стадии превращения из человека во что-то другое. И именно эта его вторая, нечеловеческая сущность, спасает ему жизнь до сих пор. Если бы не этот процесс, то он умер бы ещё прошлой ночью.

— Что за сущность? — спросил директор, разглядывая бледного, как полотно, мальчика.

— Я не знаю, — снова сказала медсестра, тяжело вздохнув. — Не знаю. Все показатели дают сбой, когда я пытаюсь это выяснить. Кем бы он ни был, это явно что-то, о чём мы не знаем. Его температура ниже нормы, его кровь отливает синевой, некоторые органы чувств, кажется, работают лучше, чем это обычно бывает у людей. Его магический фон тоже как-то изменился.

— Что будет, если мы дадим ему противоядие? — поинтересовался Флитвик.

— Не могу даже предположить, — развела руками медсестра. — Боюсь, всё может стать только хуже. Я замедлила процессы его жизнедеятельности, не давая яду распространять своё пагубное влияние, но надолго этого заклятия не хватит. Нужно что-то придумать, и срочно.

— Хм, возможно, есть способ всё исправить без опасных экспериментов, — негромко сказал директор и, прикрыв глаза, прошептал: — Фоукс. — Из яркой огненной вспышки парой мгновений позже появился феникс, который аккуратно приземлился на плечо хозяина. — Дорогой мой, нужны твои слёзы, — мягко сказал Альбус, указывая на Кая.

Фоукс подлетел к мальчику, внимательно разглядывая его, а после посмотрел на Дамблдора. Присутствующим в помещении преподавателям показалось, что в умных глазах птицы промелькнуло сожаление, а сам директор нахмурился, когда уловил мыслеобразы от своего фамильяра:

«Нет, нельзя! Мои слёзы сделают всё только хуже. У нас разная природа. Нельзя. Мы несовместимы. Мы противоположны».

— Альбус, — голос Флитвика вернул директора в реальность.

С сожалением Дамблдор покачал головой:

— Увы, Фоукс не даст своих слёз.

— Почему?! — удивлённо вскинулся Северус.

— Он говорит, что их природа несовместима и так мы только всё усугубим.

— Что же нам делать?

— Не знаю, Поппи, не знаю… — вздохнул он. — возможно, всё же следует рискнуть и дать ему противоядие. Иного выхода у нас нет. Северус — директор посмотрел на зельевара.

— Я всё сделаю, — отозвался тот. — На его приготовление уйдёт где-то два часа, — Снейп вопросительно посмотрел на Поппи. Та утвердительно кивнула:

— У нас ещё есть время.

— Хорошо, — резко развернувшись, Северус покинул Больничное крыло, направляясь к своей лаборатории и мысленно благодаря приёмную семью мальчишки. Что бы они с ним ни сотворили, они этим спасли его жизнь, пусть даже и не догадываясь об этом.

* * *

Эрнан не пожалел использовать невероятно дорогой одноразовый портал до цитадели Артанис, чтобы сообщить королеве о странном поведении феникса и заодно узнать, какого дракла её наследника не берегут.

На пороге замка его встретил зевающий снежный волк, который довольно жмурился, думая о чём-то своём. Заприметив гостя, он медленно, словно нехотя, повернулся в его сторону:

— О, Дрегольц! Мы не ждали тебя так рано…

— Где королева? — спросил мужчина, быстро поднимаясь по ступенькам.

— Она улетела куда-то на восточные границы королевства, — лениво протянул волк. — Там с магглами какая-то неувязочка у местных вышла, вот ей и пришлось лично с этим разбираться. А что? — полюбопытствовал Дарнас.

Эрнан краем сознания отметил, что старый волк, похоже, уже ушёл на покой, раз валяется тут и бездельничает. Впрочем, сейчас было не до этого…

— Феникс её наследника будто сошёл с ума и резко сорвался прямо в гущу бури. Судя по его поведению, с его хозяином что-то случилось, вот я и решил сообщить об этом Артанис, а то мало ли что… — заметив, как напрягся Дарнас, Эрнан подозрительно спросил: — мальчик сейчас не с ней, так ведь?

— Нет, — покачал головой волк. — Кай сейчас находится в магической школе в Шотландии. Он уже больше двух недель ничего не писал нам… Нужно срочно связаться с госпожой! — волк подскочил, рванув куда-то в замок.

— Эй, стой, ты куда?! — Эрнан кинулся за ним, чуть не навернувшись на гладком ледяном полу.

— К Абаюн, — не сбавляя темпа отозвался Дарнас. — Она умеет общаться с ветрами и быстро сообщит королеве эту новость. Возможно, даже выведает, о чём шепчут южные ветра, и что случилось с Каем.

Эрнан, чертыхаясь, гнался за волком, который ловко сворачивал из одного коридора в другой. После головокружительного подъёма по высоченной винтовой лестнице Дрегольц, уперев руки в колени и пытаясь отдышаться, услышал странный, будто отдающий эхом нечеловеческий голос, который, тем не менее, как-то приятно успокаивал:

— Дарнас? Отчего ты отвлекаешь меня? Я сейчас слушала такую чудесную историю, которую донесли ветра из далёкой Индии…

— Кай в беде! — рявкнул волк, прерывая её речь. — Нужно срочно узнать, что с ним и сообщить Артанис.

Дрегольц, с интересом разглядывая чудо-птицу, невольно вздрогнул, встретившись взглядом с её бездонными чёрными глазами.

«До невозможности странное создание» — подумал он, глядя на то, как она закрывает глаза, замирая на месте. Казалось, будто она прислушивается к чему-то.

Спустя несколько бесконечно долгих минут, она медленно подняла голову, будто выходя из оцепенения:

— Кай медленно засыпает вечным сном. Возможно, его кто-то отравил…

Вздохнув, Абаюн снова сконцентрировалась. Её глаза начали медленно наливаться белым ясным светом, заполняя собой всю радужку.

— Артанис, твой сын в беде, — свистящим эхом прозвучал её потусторонний голос. Гул ветров усилился вокруг башни, и Эрнан увидел, как потоки воздуха тоже начали светиться, словно впитывая в себя слова Абаюн. — Кажется, его кто-то отравил, и теперь он медленно погружается в вечный сон. — Сделав глубокий вдох, Абаюн на выдохе отпустила свою магию. Её глаза перестали светиться, а ветра, получившие сообщение, перестали кружить вокруг неё, сорвавшись куда-то вдаль столь быстро, что лишь успела сверкнуть лёгкая вспышка на горизонте.

Прикрыв глаза, птица снова прислушалась к чему-то:

— Север прорвался сквозь бурю и летит над океаном… — прошептала она. — Его путь долог и тяжёл, но, возможно, он успеет спасти брата души своей, — она перевела внимательный взгляд на Дарнаса и Эрнана:

— Ты молодец, что пришёл сюда, — улыбнулась она Дрегольцу. — Возможно, именно твоя внимательность спасёт нашего маленького принца от когтей смерти.

Эрнан не знал, что на это ответить — лишь молча кивнул и покосился на Дарнаса, в глазах которого горела тревога и страх. Видимо, мальчик очень дорог для него…

Вздохнув, Эрнан присел рядом с понурым волком и слегка приобнял его:

— Всё будет хорошо, вот увидишь! — бодро сказал он. — В конце концов, Артанис у нас обладает феноменальной волей, и, я уверен, её сынишка не должен ей в этом уступать…

* * *

В Больничном крыле Хогвартса было невероятно тихо. Альбус Дамблдор, Северус Снейп, Филиус Флитвик и Минерва МакГонагалл напряжённо смотрели на медсестру, которая вливала в рот безжизненно лежащего на кровати мальчика противоядие от яда «Последний сон».

Отставив на тумбу склянку из-под зелья, Поппи просканировала ученика диагностирующим заклинанием. Разглядывая показатели, плавно мерцающие над ним в воздухе, она начала медленно бледнеть:

— Это… не помогает… — её едва слышный шёпот прозвучал как гром в этой вязкой тяжёлой тишине. — Ему становится хуже… Кажется, некоторые компоненты противоядия вошли в какую-то неправильную реакцию с ядом, и мальчик теперь…

Она резко замолчала, когда Кай сделал глубокий хриплый вдох. Его руки задрожали, дыхание резко участилось.

— Что с ним? — прижав руку к груди, негромко спросила МакГонагалл, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Он… Он задыхается! — в ужасе ответила медсестра, накладывая на мальчика ряд заклинаний, помогающих человеку дышать нормально, а после добавила ещё одно, позволяющее погрузить пациента в состояние, близкое к коме. Постепенно мальчик затих. Он стал ещё бледнее, чем обычно, хотя казалось: куда уж дальше-то?! Белые волосы спутались и разметались по подушке, на лбу выступили капельки пота.

— И что теперь? — спросила МакГонагалл, нервно поджимая губы.

— Я возьму образец его крови, — замявшись немного, сказал Снейп. — Попробую создать уникальное противоядие, учитывая его… особенности. Думаю, что других вариантов у нас нет.

— Хорошо, Северус, а я тоже пока попробую кое-что уникальное, — пробормотал директор. — В конце концов, что-то из этого должно помочь… Поппи, следи за ним, если будут изменения, пошли ко мне домовика.

— Обязательно, Альбус. Обязательно… — грустно протянула медсестра и повернулась к зельевару: — И, Северус, помни, у тебя в запасе не больше суток.

Снейп отрывисто кивнул и поспешил на выход.

— Альбус, — Флитвик, пропустив вперёд мрачного Северуса, вышел в коридор вслед за директором, — ты же не собираешься делать эликсир?

— Именно его, Филиус, — едва заметно кивнул Дамблдор. — В конце концов, этот эликсир может вернуть к жизни человека, находящегося на грани между жизнью и смертью. Полагаю, это может стать лучшим решением в нашем случае, ведь не факт, что Северус сможет что-то придумать за столь короткий срок.

— Вот именно, Альбус, человека, — выделил полугоблин последнее слово. — Но мы уже установили, что Кай не совсем человек. Он тот, кто стал частью одного из древнейших в мире ритуалов, меняющих суть, и неизвестно, как на него подействует философский камень. Где гарантии, что этот артефакт не сделает всё только хуже? Или, вообще, не запустит эффект обратной трансформации, возвращая мальчику человеческую суть и вместе с этим разрушая его уже перестроившийся организм?

— К чему ты ведёшь? — устало поинтересовался Дамблдор.

— К тому, что сейчас не время для экспериментов, — жёстко ответил Флитвик. — Не рискуй. Кем бы ни был Кай, ему не стал давать слёзы твой феникс, а это значит, что и эликсир жизни может превратиться для моего ученика в опаснейший яд.

— Предлагаешь сидеть сложа руки и смотреть на то, как он умирает?

— Я предлагаю не ставить лишний раз под угрозу его и без того хрупкую жизнь.

— Ох, я понимаю твои тревоги, но не могу просто так бездействовать. В конце концов, я сильно виноват перед этим мальчиком, и не хочу…

— Я понимаю тебя, Альбус, — как-то обречённо вздохнул Филиус, оперевшись спиной о стену. — Но и ты пойми. Я читал про такие ритуалы. Точнее, в книгах были лишь легенды и упоминания того, что изменить свою расу вполне возможно, но для этого нужно привлечь особые силы. И я прекрасно помню о предупреждениях, что там указывались. В конце концов, ты и сам знаешь главное правило магии ритуалов.

— Если ты обрёл через ритуал особые силы, будь готов к тому, что у тебя появятся и новые слабости, — кивнул директор. — Да, я знаю. Но не могу сидеть сложа руки. У нас осталось так мало времени — мы должны хотя бы попытаться его спасти.

Филиус мотнул головой и провёл рукой по лицу:

— Ладно, ты можешь сделать эликсир. Но используешь его только в последний момент, если иного выхода уже не будет.

— Согласен. Так мы хотя бы будем знать, что сделали всё, что могли. — Альбус бросил последний взгляд на двери больничного крыла и направился в свой кабинет, оставив позади задумчивого Флитвика, который так и стоял у стены, хмуро разглядывая трещины на полу.

* * *

— Это идиотизм на грани фантастики, — постно заключила королева, разглядывающая группу магглов, связанных магическими путами и в недоумении смотревших на неё.

— Но, моя королева, — проскрипел старый эльф с растрёпанными, торчащими во все стороны волосами и немного сумасшедшими, будто на выкате, глазами, — я ведь не собирался их отпускать, я…

— Ты хотел ставить на них свои опыты, я уже слышала, — холодно оборвала его Артанис. — Ты знаешь законы, Ерон, и всё равно решил сделать всё по-своему.

— Но ведь их всё равно надо ликвидировать! — возмутился он. — Так какая разница, как я это сделаю?!

— Ты должен либо стереть им память и отправить восвояси, либо, если это сделать невозможно, завести в какую-нибудь магическую ловушку и заморозить, чтобы их смерть выглядела несчастным случаем. Ты только представь, что будет, если один из твоих подопытных сбежит?! Ты хочешь, чтобы магглы узнали о нашем королевстве? Ты хочешь, чтобы Статус Секретности, который так берегут волшебники, был разрушен из-за твоей беспечности?!

Эльф сжался под ледяным взглядом королевы. Конечно, Артанис преувеличивала, описывая возможные беды, которые могла породить беспечность Ерона, но иначе пронять этого безумного учёного было нельзя.

— В прошлый раз ты умудрился затащить к себе детёныша дракона, из-за чего его мать чуть не вылетела за границы отводящих чар, а сейчас ты забрал к себе домой целую экспедицию магглов. Что дальше? Выйдешь прямо к ним и расскажешь всю правду про моё королевство, которое я так тщательно скрываю от мира?

— Простите, я лишь хотел проверить, как их тела будут реагировать на зимнюю магию, я не…

— Не важно! — резко перебила его королева. — Меня не волнует, чего ты хотел, а чего нет, ты осмелился нарушить мой закон и на этот раз простым предупреждением уже не отде…

Гул ветра прервал Артанис на полуслове. Глухой голос Абаюн прозвучал над головами ошарашенных магглов, Ерона, который раскрыл рот от удивления, группы его соплеменников, стоявших в сторонке:

— Артанис, твой сын в беде. Кажется, его кто-то отравил, и теперь он медленно погружается в вечный сон.

Королева застыла на месте, мгновенно позабыв про свою тираду, про Ерона, про магглов.

— Кай… — прошептала она, а после бросилась к своим саням.

— Моя королева, — растерянно промямлил эльф, — что вы…

Но она уже не слушала его, подгоняя крылатых коней, которые стремительно начали набирать высоту. Она спешила вернуться в свою цитадель, где у неё был запас портключей, ведущих в разные концы планеты. До Хогвартса она с ними не доберётся, но до Британских островов уж точно, а там создаст себе ледяного скакуна и на нём долетит до школы.

Сейчас Артанис было уже плевать на конспирацию, на мнения волшебников, на Ерона с его проблемами: её волновало лишь благополучие Кая. Она не простит себе, если её наследник, который уже стал частью её рода и её семьёй, погибнет там, в мире людей.

Но одно было ясно как день: кто бы ни навредил её сыну, он жестоко поплатится за это. Она этого ублюдка найдёт и в пыль размажет, но перед этим заставит страдать так, что никакие пыточные проклятья смертных с этим не сравнятся!

* * *

Всё шло не по плану.

Это Квиринус понял, когда вместо известия о том, что мальчишка Поттеров благополучно умер, он узнал, что тот пока ещё жив. Правда, есть вероятность, что ненадолго, но, тем не менее…

Проклятье!

Этот сопляк должен был умереть!

И как вообще «Последний сон» не подействовал, Квиринус ума приложить не мог…

Но ведь знал же, знал, что что-то пойдёт не так! Ещё глядя в эти странные сапфировые глаза мальчишки, он чувствовал, что изменения во внешности Поттера — лишь цветочки и что за этим кроется нечто большее, чем просто новый цвет волос.

Видимо, Дамблдор, чтоб ему пусто было, подключил к защите сопляка какой-то ритуал или что-то в этом роде. Вот и защитило. Защитило так, что даже сильнейшие в мире яды его теперь не убивают!

Тяжело вздохнув, чтобы хоть как-то успокоиться, Квиринус застыл на месте, а после в ярости саданул кулаком по стене.

Всё пошло прахом, и план придётся срочно менять.

Ему нужна была эта смерть. Она должна была стать катализатором всего плана. Директор, у которого в школе ни с того ни с сего умер ученик, сразу будет утянут на многочисленные комиссии и разбирательства, и, пока суть да дело, он ещё не скоро мирно заползёт в свой кабинет и сядет в любимое кресло, чтобы попить чайку.

Милорд рассказывал, что, когда он учился в школе, умерла ученица, и тогда разбирательства длились почти месяц. Хогвартс вообще могли закрыть, директора Диппета всё время держали в Министерстве на допросах, профессора были на взводе и почти всё время следили за своими учениками, не обращая внимание на авроров, проводящих расследование.

Сейчас же всё должно было стать ещё «лучше», ведь директор — опекун мальчишки. И нетрудно догадаться, какие проблемы ему могла сулить смерть подопечного.

Пока Дамблдор «отсиживался» бы в Министерстве, Квиринус проник бы в его кабинет и выкрал чёртов камень. (Он же с таким трудом нашёл заклинание, способное на время вывести феникса из строя — увы, окончательно уничтожить этих тварей крайне трудно, с их способностью к возрождению-то…)

Сейчас же директор закрылся в своём кабинете, а зачем — никто точно не знает. Кажется, ищет способ спасти Поттера. И как бы он философский камень для этого ни вздумал использовать, потому что тогда мальчишка точно оживёт и даже сможет рассказать, с кем он встречался тем злополучным вечером, прежде чем попасть в свою башню. Подозрения падут и на него, на Квиринуса, а он не был уверен, что сможет выстоять против легилименции Дамблдора: его щиты не настолько хороши для такого.

Теперь же ему оставалось только ждать и уповать на чудо. Возможно, стоит попытаться ограбить кабинет директора, пока тот будет в Больничном крыле возиться с мальчишкой?

Как один из вариантов…

Потому что других Квирелл попросту не видел.

А после он сбежит и вернётся к Милорду. И тогда уже никакие Дамблдоры будут ему не страшны.

А Поттер… Ну, рано или поздно сопляк всё равно умрёт — Тёмный Лорд об этом уж точно позаботится.

* * *

Яд убивал Кая очень медленно. Его человеческая суть словно спорила с сутью Зимы, отчего ему становилось то хуже, то лучше, что невольно вводило школьную медсестру в ступор. Но, в общем, по результатам всех показателей, его смерть была лишь вопросом времени.

Когда он ложился спать, то даже не догадывался об опасности. Он не услышал свист вредноскопа, который так и остался в его школьной сумке под кучей пергамента, он не успел как-то среагировать, чтобы выпить слёзы Севера, флакон с которыми ему однажды прислала королева. И никто из профессоров, каждый из которых пытался придумать хоть что-то, чтобы помочь ему, даже не подозревал, что спасение так близко.

Он не знал, что директор специально ради него готовит эликсир жизни, задействуя для этого единственный в мире философский камень.

Не знал, что странный и нелюдимый профессор Снейп, пытаясь унять дрожь в руках, ссыпает в котёл очередной ингредиент, просчитывая в голове реакции его взаимодействия с другими компонентами сложнейшего противоядия.

Не подозревал, что королева Артанис загоняет лошадей, буквально на пределе всех их сил и возможностей, спеша в свою цитадель и поднимая за собой настоящую бурю — так снега реагируют на её ярость и затаённый страх за него…

Не догадывается, что тихий и неприметный профессор Квирелл мысленно плавится от злости из-за того, что он не умер, что всё ещё жив.

Но чувствует, как где-то внутри ещё горит какой-то тёплый огонёк, не дающий окончательно сдаться. Это была его связь с Севером, который, не останавливаясь ни перед чем, забыв про усталость, летел к Шотландии, периодически используя телепортацию и упорно продвигаясь вперёд. Его впереди ждал долгий путь, но мысленно он продолжал поддерживать Кая.

«Не сдавайся. Я с тобой. Только не сдавайся».

Ура, я наконец-то разобралась с практикой и вернулась к этой истории! Изначально глава у меня вышла слишком большой, поэтому я решила разделить её на две части, т.ч. прода уже не за горами, там осталось дописать всего пару сцен в конце))