Десять лет победы (джен)

— Драко, друг мой!

Нотт с силой хлопнул Драко по плечу, и тот скривился, но всё равно почти доброжелательно поприветствовал «старого друга». Демонстративные объятия с некогда опальным Малфоем до сих пор никак не вышли у Нотта из привычки, даже после того, как все вокруг перестали смотреть на Драко, сначала как на преступника и предателя, а потом на несчастного маленького змеёныша, который пострадал из-за своего идиота-отца.

— Видимо, ты в порядке, — предположил Драко, усаживаясь за столик. Они часто встречались в этом пабе в магической части Лондона, если нужно было обсудить какое-то важное дело. По определённым причинам Драко никогда не приглашал гостей к себе: не хотел, чтобы хоть кто-то из них видел то, во что им пришлось превратить некогда великолепную громадину Малфой-мэнора.

— Не жалуюсь, — бодро отозвался Нотт. — Хочешь огневиски? Ай, Драко, да не кокетничай, я угощаю.

Они выпили первый стакан за здоровье Астории и маленького Скорпиуса.

— Как там поживает Дафна, к слову? — спросил Нотт совершенно незаинтересованно. Драко хмыкнул.

— Не жалуется, — передразнил он. — Хиггс с неё пылинки сдувает, в отличие от тебя.

— Да, да. Посмотрим, как быстро этот слюнтяй ей надоест, и она попросится обратно.

Драко уткнулся в стакан. Нотт и Дафна, старшая сестра Астории, на протяжении нескольких лет давали для газетёнок типа «Ведьмополитена» пищу для публикаций. Как же, чуть ли не второй герой магического мира, отказавшийся поддерживать отношения с коварным злодеем-отцом, и его дерзкая пассия из хорошей известной семьи, на кой-то драккл связавшейся с Малфоями! Скандалы, ссоры, сплетни! Астория всегда читала статьи о сестре с абсолютным равнодушием на лице, и только однажды Драко видел, как жена невесело ухмыляется. Он знал: каждое слово, написанное о Дафне Гринграсс, Астория принимала близко к сердцу. Хотя, на взгляд Драко, в Дафне не было ничего, что стоило бы чужих переживаний, а уж её манера болтать на публике, что ни попадя...

— Всё ещё надеется меня вернуть, — мечтательно произнёс Нотт. — Встретил её как-то на благотворительном вечере у Шафиков, так она меня пивом облила. Злая была, ужас. Не был бы на глазах у Мии, может, и позволил бы ей лишнего...

Драко предпочёл разглядывать стену вместо участия в обсуждении. Дафна уже год как была замужем за Теренсом Хиггсом, тоже выпускником Слизерина, который на всех совместных мероприятиях только и говорил, что о своей прелестной жене. Дафна обычно скучала, но Драко был уверен, что от своего она теперь не отступится: Хиггс был туп, как пробка, и богат, как Крёз. Редкая комбинация очевидно полезных качеств.

— Только даже если она прибежит, я ей не дамся, — Нотт глухо рассмеялся. — Слишком я ещё молод, чтобы казнить себя браком. Без обид, дружище.

Драко не отреагировал на очевидную провокацию. Единственным, кто в компании бывших однокурсников считал свадьбу тратой времени и средств, был Нотт. Он предпочитал делить быт только со своим личным домовиком, который, по его же словам, не требовал ежесекундного внимания и был неприхотлив в уходе, в отличие от жены. Домовиков после закона Грейнджер в домах поубавилось; всем им даровали свободу, а те существа, что отказались от носков и шапок, остались в ведении министерской комиссии, которая и распределяла их по предприятиям общественной важности, домам отличившихся волшебников (в основном чиновников) и другим местам. Зарплата, которую платили «министерским» домовикам, уходила в какой-нибудь фонд помощи, каждый раз в разный, Драко не запоминал. Получить домовика в услужение частному лицу было теперь очень сложно: по желанию самого эльфа и при условии, что хозяева будут хорошо заботиться о нём. Так эльф Ноттов остался служить Теодору и после войны, и ему наверняка пришлось дать денег кому-то в комиссии, чтобы это случилось без особенных проволочек.

Нотт ещё что-то рассказывал про свои будни: про таинственную Мию, о которой Драко хотел знать как можно меньше, про дела с бизнесом — тут уже он мог как-то реагировать — рассказывал про то, как обновлял памятник на могиле матери, потому что чары со временам начали спадать и от былого великолепия не осталось и следа. Нотт никогда не говорил о матери прямо, но Драко знал: Констанс Нотт была единственным человеком во всём мире, которого Теодор когда-либо любил. Он помнил её из раннего детства, когда родители брали его с собой в гости в Нотт-холл; миссис Нотт была красивой и очень доброй женщиной, которая умерла слишком рано, не успев вырастить сына хотя бы до школьного возраста.

— Слушай, Тео, — наконец, уличив момент в бахвальстве Нотта, начал Драко, — у меня к тебе дело есть.

Нотт заинтересованно выпрямился.

— В пределах разумного я весь твой, — пообещал он. — Выкладывай.

Драко помедлил: просить о помощи было каждый раз унизительно, но он уже научился справляться с этим чувством. Однако он пришёл сюда не слушать рассказы о безбедной жизни предпринимателя, а с вполне конкретным заданием, и не дело было отступать от плана сейчас.

— Есть кое-какие подозрения, — начал он сбивчиво, — по поводу аврорских.

— Что-нибудь интересное? — оживился Нотт, но Драко поспешно замотал головой.

— Ничего, мелочи. Но мне нужно знать подробности о делах, которые сейчас ведутся. Чем больше информации, тем лучше.

— Посмотрите на загадочного Драко Малфоя, — передразнил его Нотт. — Валяй, рассказывай, что произошло.

— Ерунда, — снова отмахнулся Драко. — Не стоит твоего внимания. Просто хочу проверить кое-какие свои подозрения, вот и всё.

— Школьная вражда не утихает, а? — голос Нотта был полон едкой насмешки, и Драко неуверенно кивнул. Поттер тут был, конечно, ни при чём, разве что он был одним из тех, кто мог дать ответы на интересующие Драко вопросы. Но в остальном их дорожки разошлись сразу после тех громких процессов, в ходе которых все Малфои были оправданы и даже смогли получить обратно свой дом и некоторые накопления. Благодаря свидетельствам самого благородного героя магического мира, конечно же. Тьфу.

Нотт прищурился, внимательно разглядывая Драко, и ему стало не по себе.

— Хорошо, допустим, кое-что могу для тебя сделать. Есть у меня один человечек в штабе...

Драко не сомневался, что есть. Был практически уверен, что даже не один, слишком уж хорошо Нотт умел налаживать связи.

— Он не так давно работает, но амбиции уже ого-го, — Нотт присвистнул. — В общем, пока не успел прибиться к околопоттеровской шайке. А ещё очень любит блестящие галлеончики. Думаю, сможет что-нибудь раздобыть для нас.

И каждый раз, когда Драко его о чём-то просил, Нотт говорил «для нас». Точно провозглашал: дела моих друзей — мои дела. Всё, что волнует моих друзей, волнует и меня. Драко от этого каждый раз становилось мерзко и тошно, вдобавок, хотелось умыться или хотя бы сполоснуть руки.

— Спасибо, — отозвался он, чувствуя, как во рту пересыхает. Он сделал большой глоток виски и поморщился, он по-прежнему не понимал всей прелести этого напитка. Нотт же напротив наседал на выпивку, нахваливая особенный вкус этой партии — не то, что всякая дрянь в «Котле».

— Как поживает красавица-Астория? — спросил он, по-идиотски улыбаясь, когда тема с Авроратом заглохла за звоном стаканов о деревянный стол.

— Неплохо, — сухо ответил Драко. Говорить о жене и сыне он категорически не любил. Сама Астория предпочитала отдавать дань уважения старым приятелям Малфоев парой тихих слов, после которых стремительно покидала место встречи. У неё всегда были дела поинтереснее, чем беседовать с теми, кого когда-то часто встречала на вечеринках в слизеринской гостиной. Впрочем, и на них он её очень плохо помнил, в школе она была незаметной и тихой, всегда в тени и под защитой старшей сестры. До школы её тоже особенно не было видно: на любых совместных мероприятиях чистокровных матерей, на которые мама частенько брала его с собой, Гринграссы не появлялись, видимо, по той же причине, по которой миссис Лорна Гринграсс наотрез отказалась появляться в доме «спесивцев» Малфоев. Но она хотя бы с радостью принимала внука и дочь у себя, в уютном доме на южном побережье. Пару раз Драко приходил вместе с Асторией, но не смог выдержать холодности тёщи и предпочёл делать вид, что каждый раз у него возникают какие-то неотложные дела — вот как у Астории при визитах.

Гринграссы никогда не были против магглов и не одобряли действий Пожирателей Смерти, и в такой атмосфере вырастили своих дочерей. У Астории в школе даже был друг по переписке, из магглов, тогда же она научилась пользоваться маггловской почтой и придумала сложную схему доставки писем совой до ближайшего почтового отделения в Хогсмиде, откуда, за пару лишних кнатов, письмо отправляли дальше со всем соблюдением маггловских формальностей. Драко, конечно, до сих пор сложно было это понять.

— Хорошую ты жену отхватил, Драко, — задумчиво произнёс Нотт, болтая в стакане остатки янтарной жидкости. Драко нахмурился, чувствуя, что может последовать дальше.

— С Дафной они совсем не похожи. А вроде сёстры...

— В семье не без урода. Тебе это должно быть хорошо известно.

Драко произнёс своё уточнение раньше, чем успел подумать, чем вообще решился ответить на абсолютно пустую, светскую реплику. Зазвенела напряжённая тишина, и каждая мышца его тела налилась тяжестью неловкости момента. Он посмотрел на Нотта, лицо которого совсем ничего не выражало, и отвёл взгляд, боясь, что увидит в них ненависть, злобу и твёрдый отказ в прозвучавшей ранее просьбе.

Однако Нотт промолчал, только залпом осушил остатки огневиски в стакане. Драко никогда раньше не осмеливался говорить ему гадости напрямую, его мнение о товарищах было не так важно, чтобы им делиться и уж тем более это было глупо, когда ему нужна была помощь этих людей, чтобы держаться на плаву. Последние десять лет по большей части именно деньги и связи Нотта были для него теми самыми жалкими подачками, которые когда-то, будучи семнадцатилетним юнцом, он бы отчаянно отвергал. Впрочем, правильно бы делал: за подачки иногда приходилось платить непомерно высокую цену, деньгами ли, ответными услугами ли.

— Рад, что ты так высоко оцениваешь свою свояченицу, — осклабился Нотт. — Дафна, наверное, просто счастлива, что её сестра замужем за таким любезным джентльменом.

Драко проглотил укол: он и так уже достаточно сказал на сегодня. Помощь Нотта была ему критически необходима — в самом деле, не Поттеру же в ножки падать и просить рассказать, чем его авроратские сейчас занимаются и кого уже подозревают? Фамильная гордость, которую когда-то так превозносил его отец, была для него теперь чем-то из области фантастики и сказок, чем-то, что за неимением доказательств в реальности превратилось в красивую, но всё же легенду. Малфои, как выяснилось, способны кланяться в ноги не только сильным мира сего, но и тем, с кем раньше не сели бы за один обеденный стол.

Через четверть часа Нотт засобирался: дела не ждут, ему ещё надо было проверить, как идут дела на фабрике. Драко поднялся вместе с ним, попытался выложить на стол какие-то монеты, но хозяйским жестом Нотт вручил подоспевшей официантке золотой галлеон.

— Без сдачи, — подмигнул он, и Драко готов был прочитать в его тоне приторное «деточка». Официантка благодарно кивнула и удалилась, нарочито сильно качая бёдрами.

— Отдастся за пять монет, — прокомментировал Нотт, не отрывая от неё взгляда. Драко попытался рассмеяться, но вышло до такой степени ненатурально, что самому стало мерзко. Нотт, наверное, оценил — бросил на него быстрый взгляд и протянул руку для быстрого рукопожатия.

— Что ж, Драко, дружище, я сообщу тебе, когда смогу что-нибудь узнать.

И, когда Драко уже готов был повернуться к каминам, притянул его обратно за плечо:

— Не забывай, — шепнул он, — что ты мой должник.

Драко никогда не забывал.

Дома он устало опустился за рабочий стол. Астория оставила защищённую заклинанием тепла кружку с горячим чаем, и он с наслаждением втянул носом особенный запах мелиссы. Рядом покоилась записка, выведенная небрежным мелким почерком: «С Люциусом и Скорпи в Глостершире, я обещала ему крылатых лошадей. Вернёмся вечером. Будем осторожны». Драко вздохнул. Как бы сильно ему ни хотелось запереть жену и сына дома, это было совершенно бесполезно, да и негуманно. Скорпу нужен был свежий воздух, Астории — уходить на работу. Возможно, он действительно зря паникует, а происшествие с отцом и вовсе не было таким драматичным, как показалось на первый взгляд. Может быть, он просто выпил чуть больше, чем нужно, наткнулся на какого-то старого знакомого, вот и...

Нет, что-то подсказывало Драко, что здесь было что-то совсем другое, и в его интересах разобраться, что именно. Теперь, когда он не только сын своего отца — теперь, когда он сам отец и вроде как глава семьи. Спросить ему было не у кого, за советом обратиться тоже — не к кому, и он чувствовал себя так, будто его бросили на глубину, совершенно одного, без какой-либо поддержки и опоры. С другой стороны, это ли не способ, наконец, поплыть?

Перед тем, как отправиться в заповедник крылатых лошадей встречать семью, Драко достал перо и быстро записал названия нужных ингредиентов. Письмо нужно было отправить сейчас же, Мерлин знает, сколько займёт поиск всех ингредиентов, половина из которых были не слишком легальными, половина — и вовсе запрещёнными. Драко вздохнул. Он понятия не имел, что Нотт делает с этим ингредиентами, но был уверен, что ничего законного. Впрочем, его это нисколько не касалось, его дело было маленькое.

Он торопливо дописал извинения из-за задержки с оплатой и вежливо попросил обработать заказ так быстро, как только это будет возможно. Оставалось надеяться, что мистер Экс, как себя называл поставщик ингредиентов, не злится на него за задержку прошлых платежей и не станет устраивать из этого трагедию. Письмо Драко привязал к лапке семейной совы, которая больно клюнула его в палец, прежде чем вылететь в окно.

Нужно было ещё придумать, где взять денег на оплату товара.