Десять лет победы (джен)

Скорпиус ткнул пальцем в раскраску, и яркая картинка бабочки перескочила с бумаги ему на ладонь. Он радостно завизжал, попытался другой рукой накрыть её, но бабочка не давалась в руки, перемещаясь по пальцам и дальше, вверх по предплечью. Драко улыбнулся и прижал яркое крыло ловким движением. Бабочка затрепетала и, успокоившись, замерла.

— Нравится? — спросил Драко, и сын торжественно кивнул, потянувшись за синим карандашом. — Нет, если хочешь перекрасить, сначала отпусти её обратно на бумагу.

Скорпиус задумчиво посмотрел на рисунок на коже и, покрутив рукой из стороны в сторону, поднёс её к листу с другими животными. Бабочка осталась на месте, не собиралась уходить, только почти незаметно шевелила усиками. Он потряс ладонью и посмотрел на Драко с абсолютно беспомощным выражением на лице.

— Помоги ей, — подсказал Драко и подтолкнул бабочку пальцем. — Вот так.

Она встрепенулась, расправила крылья и заняла своё законное место на белом листе. Скорпиус радостно заулыбался и принялся сосредоточенно водить синим карандашом по жёлтым крыльям — те меняли цвет, стоило ему только провести линию.

— Умница, — похвалил сына Драко. Скорп любил бабочек и рисовать, поэтому Драко старался найти для него самые лучшие раскраски с этими созданиями. Не всегда ему хватало денег на что-то с более-менее приличными чарами, но он всегда старался найти где-нибудь в захламлённом магазине подержанной книги рисунки, которые ещё не были обведены чужими карандашами. Иногда это удавалось, как сегодня. Иногда нет — и тогда Драко торговался за скидку, если новая книжка была ему не по карману. Во «Флориш и Блоттс» над ним только посмеивались, и он про себя с отчаянием думал, что люди, раньше готовые отдать что угодно, лишь бы стать похожими на Малфоев, быть вхожими в их круг, теперь не стеснялись говорить ему в лицо то, что думают о нём и его незавидном положении. Если бы он мог хоть что-то изменить...

Наверное, что-то поменять он всё-таки мог бы: поунижаться перед Поттером, найти работу поприличнее с его помощью, получать хорошие деньги, взять отца за горло, заставить вести себя прилично и тоже найти нормальную работу, пусть и не такую, к какой он привык... Но Драко не чувствовал в себе сил делать это. Ему казалось, что главой семьи Малфоев, таким, каким был когда-то его отец, ему не стать ни за что на свете. Он и так делал всё, что мог, в сложившихся обстоятельствах, а остальное было ему не под силу.

Драко устал, очень. Он каждое утро говорил себе, что сегодня, наконец, возьмётся за ум и начнёт новую жизнь, но уже к полудню его решимость сокращалась как минимум втрое, а то и вовсе уходила в минус. Он с трудом находил в себе силы продолжать работу и выбираться на редкие встречи с товарищами, которые тоже почти прекратились: Нотт после их последней неприятной встречи окончательно пропал отовсюду и перестал выходить на связь, и после одного неотвеченного письма Драко перестал пытаться. Ему просто нужно было побыть одному, зачем мешать? Драко тоже это было нужно: спокойно ему становилось только в компании Скорпиуса или Астории, дома, в мэноре.

Скорпиус тихо зашелестел радостную песенку на своём детском языке, когда полыхнул камин, и в нём показалась голова Астории.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Драко, пододвигаясь ближе. Астория сегодня была на дежурстве, и обычно она не связывалась с ним через рабочий камин, если на то не было каких-то серьёзных причин. Когда Драко доказал, что спокойно может оставаться один со Скорпиусом, она перестала контролировать его даже тайком, заглядывая время от времени в камин, обеспокоенная состоянием своих мужчин. Драко был рад, что хотя бы это мог сделать как следует.

— Зайди, пожалуйста, в больницу, — попросила она, подмигнув Скорпиусу, тянувшему руки к камину. — И возьми Скорпи. Это очень важно.

Драко похолодел, но не стал спрашивать: если это что-то серьёзное, вести разговор через камин могло быть опасно. Он поднял сына на руки и прижал к груди, будто это могло его защитить.

— Готов к перемещению, малыш? — спросил он весело, хотя в душе его метались непонятные предчувствия чего-то отвратительного. Может быть, что-то с отцом? Если он в больнице, то почему тут, в Британии? Он ведь писал, что добрался до Франции и немного задержится, чтобы не утомлять их с Асторией выяснением отношений... Что-то случилось уже здесь? Отец соврал?

Скорпиус кивнул и ещё что-то радостное сказал, у Драко, мысли которого были заняты совсем другим, не осталось времени расшифровывать. Он пригладил светлые волосы сына и, удостоверившись, что Астория освободила камин, шагнул внутрь, чётко назвав целью назначения госпиталь Святого Мунго.

Они вышли из камина на втором этаже, в комнатах для персонала. Драко имел туда доступ на всякий случай: иногда ему нужно было забрать Скорпиуса, иногда привести его, чтобы Астории не нужно было заходить за сыном домой. В Мунго так было принято: члены семей целителей часто пользовались внутренней каминной сетью, к которой не было доступа у пациентов. Драко прекрасно помнил недовольное лицо начальника Астории, которому явно не улыбалось открывать доступ к внутренним помещениям бывшему Пожирателю Смерти, но он уступил, потому что Астория попросила его, как умела — с улыбкой, очень вежливо, намекнув, что её муж ничем не хуже, чем остальные мужья. Астория была одной из лучших, и не оказать ей такую мелкую услугу означало бы только испортить с ней отношения, и Драко понимал, почему начальнику этого не хотелось. Да и имидж бы развалился, победители ведь всегда прощали побеждённым все их прегрешения, а от обвинений в предвзятости отмываться было сложно во все времена. Не то чтобы на этот раз предвзятость была бы необоснованной, все бы поняли и даже приняли в какой-то мере — но всё же...

Астория встретила их у камина и тут же забрала Скорпиуса из рук Драко. Он радостно обнял её за шею и залепетал на ухо свой явно очень интересный рассказ, целиком и полностью состоящий из выдуманных слов и звуков. Астория улыбнулась.

— Подожди, малыш, сейчас всё расскажешь. А потом пойдём гулять по больнице, идёт? Только сначала я кое-что покажу папе.

Скорпиус был согласен. В больнице ему нравилось, хотя и водили его сюда не так часто, как ему бы хотелось.

— Что произошло? — напряжённо спросил Драко, вглядываясь в лицо жены. Он уже успел привыкнуть к тому, что морщинка на её лбу, выдающая волнение или напряжение, редко выделялась на общем фоне её спокойного лица, однако за годы брака он научился видеть её волнение даже издалека. Астория пообещала показать и повела его за собой, к палатам. Драко молча следовал за ней, ощущая, как внутри с каждым шагом натягивается всё туже невидимая струна. Ему казалось, что она вот-вот лопнет, но он не задавал лишних вопросов: Астория этого не любила.

Мелькали белые двери палат, лимонные халаты целителей, но Драко не мог сосредоточиться на деталях, в голове стучало неприятное предчувствие, и он только коротко кивал, если кто-то здоровался с ним. Он не замечал лиц и не вспоминал имён — обычно он всё-таки старался быть вежливым.

У одной из палат они остановились, и Астория открыла перед ним дверь. Драко медлил, не решаясь сделать шаг вперёд, и Астория легко дотронулась до его плеча, подталкивая внутрь палаты. Он подался вперёд, и сердце его замерло.

Там было пусто.

— Не понимаю, — честно признался Драко, когда пропустившее удар сердце снова забилось в прежнем ритме. Самому разобраться, видимо, не получится, он на всякий случай ещё раз огляделся, но не увидел никого и ничего, достойного внимания. — Пустая палата. Кто тут лежит? Кто-то знакомый?

— В целом, да, — согласилась Астория. — Это палата Джейкоба Пикса из Аврората.

— А, — протянул Драко разочарованно. — И что? Он умер?

Астория закатила глаза.

— Нет. Он поступил неделю назад с ухудшением, но сейчас его тут нет.

— Может, вышел пройтись по больнице, — предположил Драко, всё ещё не понимая, к чему клонит жена. Какое ему дело было до дружков Поттера? Может быть, этот Пикс попросту решил сбежать из больницы и отправился геройствовать дальше, забыв о предупреждениях врачей. Они вроде бы так часто делали, судя по тому, что он обычно слышал про самых тяжёлых пациентов Отделения недугов от заклятий.

Астория качнула светлой головой.

— Пару часов назад к нему зашла сослуживица, рыжая высокая девушка. Может быть, знаешь её, вроде бы твоя ровесница. Плюс-минус.

Драко понятия не имел, о ком идёт речь, но явно не о Джинни Уизли. Во-первых, она была мелкой, едва доставала ему до плеча, а ещё в Аврорате не работала точно. Да и вообще сейчас явно занята новорожденным ребёнком, а не шатанием по больницам в компании пусть даже тысячу раз геройствующих авроров.

— В общем, сейчас их нет. Обоих, — Астория тоскливо посмотрела на незаправленную кровать.

— Может, она помогла ему сбежать?

— Исключено. Джейкоб сам почти не может ходить, у него достаточно серьёзные симптомы. Мы делаем всё, что можем, но прогнозы неутешительные. Драко, тут что-то не так.

Драко задумался: может, эта рыжая решила украсть сослуживца, чтобы... Нет, как-то не складывалось. Зачем аврорше красть другого аврора, да ещё и практически при смерти, ему было решительно непонятно. Считала, что в Мунго работают непрофессионалы, из-за которых состояние её друга ухудшается — но тогда куда она могла его отвести? Не сама же стала бы лечить, в самом деле. Да и навряд ли Поттер держит таких идиотов на службе — хотелось в это верить, чтобы спать спокойнее.

Астория тихо покачивала Скорпиуса на руках, он обнимал её за шею и теребил маленькими пальчиками светлые локоны. Драко нахмурился, глядя на её почти спокойное выражение лица.

— А меня ты зачем позвала? — спросил он как можно мягче. — Это всё очень запутанно и непонятно, ты права, но...

Он замолчал, не зная, как продолжить. Что ему было делать с этой информацией? Он ведь не мог отправиться на поиски пропавшего аврора, этим должны были заниматься сами авроры или хит-визарды, в конце концов, никак не Драко Малфой. Если хотела просто поделиться волнующей историей, так почему не рассказала через камин или уже когда вернётся с работы? Перепугала его, заставила сюда прийти с ребёнком, а всё ради чего — ради чьей-то пустой палаты? В голове Драко это никак не складывалось в цельную картинку.

Астория нервно и коротко улыбнулась.

— Иди в Аврорат. Нужно предупредить Гарри Поттера. Вероятно, скоро с него потребуют выкуп или что-нибудь в этом роде.

Драко ошарашенно посмотрел на жену.

— Шутишь?

Но она была абсолютно серьёзна — кивнула, глядя на него прямо.

— Я не пойду в Аврорат, — упрямо заявил Драко. Ни за какие блага он не готов был появляться на пороге Поттера с его шайкой. С его Грейнджер, следящей за всем и вся... Где её надзорные сейчас? Чего не всполошились? Тут такое происходит, а группа быстрого реагирования ещё не на месте — или её всевидящее око смотрит только в одном направлении, в направлении любого с фамилией Малфой?

— Драко, это серьёзно. Ты не можешь так просто закрыть глаза на то, что происходит. Может быть, да нет, наверняка это сделал тот же человек, который напал на Люциуса...

Драко вздрогнул.

— ...и может в ближайшем будущем напасть на нас.

По спине пробежал неприятный холодок. Астория коротко поцеловав Скорпиуса в щёку, одними губами произнесла: «Иди, сейчас». А потом направилась прочь по коридору, что-то бормоча сыну на ухо. Драко проводил их долгим взглядом, а в голове его теснились самые разные мысли.

Почему он должен был отправляться в Аврорат и помогать им? Они ни во что его не ставили, он был никем, грязью под ногами, его мнение никогда и никого не интересовало. Они считали его человеком, который помогает убийцам, в конце концов! Считали, что он не мог исправиться и что он по определению зло во плоти! Ему наверняка даже не поверят, если он сейчас объявится. Астория должна была сообщить о том, что произошло, сама, лично, это в первую очередь её обязанность как целителя, обнаружившего преступление. Почему она, в таком случае, перекладывала свои обязанности на него?!

В глубине души Драко понимал, почему Астория делала это, и прекрасно знал, что она думала в первую очередь о нём, а не о себе, но никак не мог решиться. Он задумчиво смотрел на смятые простыни, небрежно отброшенное одеяло, частично лежащее на полу, на свежие фрукты на прикроватной тумбочке... Хозяин будто вышел по срочному делу и должен был вот-вот прийти обратно. Только теперь Драко было очевидно, что никто сюда не вернётся, и что бедняга Джейкоб стал разменной монетой в игре, целью которой был вечно кому-то нужный Гарри Поттер.

И что только они все в нём находят?