Десять лет победы (джен)

— Гарри! — позвала Джинни в третий раз. — Да что же такое!

Она уложила Лили обратно в кроватку, быстрым движением палочки навела купол, чтобы мальчишки не лазили, и на всякий случай предупредила их, что если будут безобразничать, пока она не смотрит, оставит без прогулки в парк завтра. Джеймса это сильно напугало, и он наверняка будет вести себя хорошо те минут пятнадцать, которые Джинни планировала потратить на выяснение, почему её муж не отзывается на её зов.

Внизу его точно не было, но она на всякий случай посмотрела в кухне и в гостиных. В спальне тоже не притаился — она предполагала, что мог заснуть после тяжёлого дня. Поэтому она направилась к кабинету, где он мог скрыться надолго, наверняка опять навёл заглушающие чары, чтобы шум снизу думать не мешал, да так и оставил, вот и не реагирует. Опять ударился в работу или просто пытается побыть один? Только домой вернулся, а всё туда же, хоть и обещал, что не будет думать о работе до конца Рождества.

В кабинете его тоже не было, Джинни на всякий случай заглянула на балкон, выглянула оттуда в сад, но никого не нашла. Позвала Кричера — тот тоже не знал, где хозяин. Джинни начинала злиться, руки сами по себе сжались в кулаки.

— Драккл тебя подери, Гарри! — крикнула она, но никто ожидаемо не откликнулся. Джинни на несколько секунд прикрыла глаза, борясь с подступающей к горлу яростью. То есть, он просто взял и ушёл, не предупредив её? Что, опять убежал на работу, вечные авралы, срочные дела, ни минуты покоя? Но ведь он мог хотя бы извиниться, сказать ей! Неужели она не стоила даже этого?

Джинни хотелось разрыдаться. Кажется, им всё-таки придётся разводиться, сколько бы она ни пыталась утешать себя мыслью, что постепенно всё наладится и Гарри перестанет вести себя так, будто семья у него там, а здесь — так, работа, обязанности. Ей было горько и обидно до такой степени, что хотелось собрать вещи прямо сейчас и отправиться к маме — и больше никогда не видеть собственного мужа.

С другой стороны, почему это она должна была уходить? У неё были дети, а Гарри... Гарри пускай ночует там, куда он так старательно сбегает каждый раз, у себя на работе. Она ему даже вещи поможет собрать из уважения к прожитым вместе годам.

Она решительно направилась в его кабинет, чтобы из камина отправить сообщение ему на работу, что больше она его видеть не желает и что Рождество он может справлять на дежурстве, как и мечтал наверняка все эти годы. Ушёл, значит! Не предупредил, значит! И поделом тебе, Гарри Поттер, ещё обратно приползёшь прощения просить — но Джинни пообещала себе, что не простит его в этот раз. Ни в коем случае! Он свой выбор сделал, отправившись на работу в день, когда обещал остаться дома, когда был так нужен своей семье, да ещё и по-тихому! Каков подлец! Всё — последняя капля, сколько можно это терпеть?

Она схватила со стола кусок пергамента и вскрикнула — тот мгновенно вспыхнул. Она успела уловить всего два слова — «приходи один» — прежде чем бумага выскользнула из её рук, и исчезла во вспышке пламени. Джинни посмотрела на разбросанный по столу серый пепел.

Что это значит, дракклы?!

Она достала палочку и попыталась восстановить записку, но, конечно же, ничего не вышло: она была зачарована так, чтобы сгореть, как только в руки её возьмёт кто-то, кроме адресата. Частая практика, когда важно, чтобы информация не попала в чужие руки. Джинни нахмурилась. При ней Гарри не получал никаких писем, да и не упоминал ни о каких таинственных посланиях, а те два слова... Джинни перевела взгляд на открытое окно.

Хэдвиг тревожно завозилась на насесте и ухнула, глядя на Джинни. Что тут произошло? Знать бы... Она быстро проверила антиаппарационный барьер. Внутри всё похолодело — он был снят.

Не помня себя, Джинни сбежала вниз по лестнице, к детям, по пути вспоминая пароль, чтобы включить щит обратно. Мальчишки мирно заматывались в гирлянды, Лили разглядывала собственные руки в кроватке — никого с ними не было, никто им не угрожал, не пытался навредить. Слава Мерлину. Восстановив барьер, она медленно обошла весь дом с палочкой наперевес, даже после того, как проверила магией, есть ли у них гости, но никого не обнаружила. Пока что они одни.

А Гарри неизвестно где.

Джинни опустилась на диван, сжимая в руках палочку. Куда он мог направиться? Злость испарилась мгновенно; Гарри мог быть в страшной опасности, ведь записку с требованием прийти одному, да ещё и самовоспламеняющуюся от чужих прикосновений, навряд ли прислал старый товарищ или коллега. Если это и была шутка, то больная, но сейчас сердце подсказывало Джинни — не было никакой шутки, всё по-настоящему. И когда Гарри принимал пост главы Аврората, ей приходило в голову, что подобное может рано или поздно случиться, но тогда они вместе решили, что она просто принимает всё слишком близко к сердцу.

Она подняла взгляд на стену, куда повесила часы с именами членов семьи — такие же, как были у мамы. Джеймс — дома. Альбус — дома. Лили — дома. Джинни — дома.

Гарри — смертельная опасность.

Из горла рвался сдавленный вскрик, но Джинни проглотила его, чтобы не пугать детей. Ног она не чувствовала, как оказалась у камина — не помнила, очнулась только когда в камине показалась знакомая приёмная, а в ней — круглое лицо молодой девушки.

— Аврорат, чем могу помочь? — поинтересовалась она добродушно. Джинни про себя подумала, что с такой ленивой доброжелательностью к людям, которые, возможно сейчас переживают нападение тёмных волшебников, обращаться было чревато.

— Мистер Поттер на месте? — зачем-то спросила она, хотя прекрасно понимала, что Гарри в штабе нет.

— Нет, сегодня у него выходной.

— Да знаю я! — не выдержала Джинни. — Я спрашиваю, прямо сейчас он у себя? В кабинете?

— Но у него же...

— То есть не знаете. Так сходите и проверьте!

— Мадам, я...

— Ради Мерлина! — воскликнула Джинни, теряя терпение. Ещё один идиотский вопрос — и она честное слово пойдёт прямо к ней, в приёмную штаба, и...

— Одну минуточку, — покорно проворковала девица и наконец-то отошла. Джинни сжала пальцами виски, пытаясь сосредоточиться. Что она будет делать, если его там не окажется — а его не окажется? Нужно было снаряжать отряд, отправляться искать его, но как? Как они найдут его? Она очень надеялась, что он аппарировал меньше часа назад, тогда они смогут попытаться напасть на след от аппарации — если, конечно, он не запутал следы, чтобы за ним не шли, и если не будет никаких помех с их с детьми магией, она ведь колдовала... Мерлин! Знать бы заранее! Хотя если бы она знала, она бы не дала ему уйти одному — если в штабе ещё не в курсе, что его нет, значит, операцию никто не снаряжал. Значит, он действительно ушёл один, без подкрепления, дракклов идиот Поттер, вечно впереди всех с гриффиндорским знаменем наперевес...

— Простите, как я и говорила, мистера Поттера нет на месте, — вежливо отозвалась вернувшаяся к камину девица. — Ему что-то передать?

— Позовите мне старшего на смене, — приказала Джинни сухо. Девчонка растерянно огляделась.

— Что-то случилось, мадам? — спросила она тонким испуганным голосом. Нет, просто некоторым доставляет удовольствие болтать с высшими авроратскими чинами! Мерлин мой, кто пустил эту недалёкую в Аврорат?!

— Старшего. По смене. Живо, — отчеканила Джинни, и девочка, наконец-то, отправилась выполнять указание. Кто у них там мог остаться? Лиза или Гейб, может быть, Лора... Неважно. Главное, кто-то, кто точно знает, какую безрассудную глупость мог выкинуть Гарри — и представляет себе, как его можно спасти. Только быстрее, пожалуйста, пожалуйста...

Спустя целую вечность в коридор выглянул хмурый Гейб. Наконец-то, она уже успела нервно отстучать половину гимна «Гарпий» по каминной решётке — немного в убыстренном темпе.

— Гарри в опасности, — выпалила Джинни, прежде чем он успел спросить, в чём дело. Он твёрдо кивнул, точно уже знал, зачем она позвала его — удивлённым он не выглядел, скорее наоборот, будто ждал, когда она появится в камине. Джинни почувствовала, как по спине разливается неприятный холодок, как сжимаются сами по себе кулаки.

Гейб бросил быстрый взгляд куда-то назад, в штаб, а потом попросил коротко:

— Освободи камин. Мы сейчас будем.