Терминатор. Технофобия (джен)

Этот кровопролитный бой был ужасен. Когда Дани Рамос разрабатывала план нападения на завод, производящий модели терминаторов REV-7 и REV-9, она не ожидала такого серьезного отпора со стороны проклятых роботов. Понятно, что нормальный живой человек, к категории которых Дани Рамос себя с гордостью относила, не мог просчитать абсолютно все, но теперь Дани чувствовала свою вину перед теми бойцами Сопротивления, кто следовал за ней и ради нее шел на смерть. Каждый труп такого бойца был на совести Дани Рамос. Она разрабатывала планы атак, она отдавала приказы всем подразделениям. Ее авторитет был непререкаемым, но он и создавал для Дани трудности.

Дани никогда саму себя не называла мессией, обездоленные голодные люди сами поверили в нее и выбрали лидером, но Дани приняла этот титул и теперь несла ответственность за жизни бойцов Сопротивления. Сегодня они успешно разрушили завод терминаторов Легиона, но какой ценой? Сотня бойцов погибла! Целая сотня! Для и так вымирающего человечества это была огромная потеря. Заводов было очень много. Если Сопротивление и дальше будет побеждать роботов с такими жертвами, то цена подобных побед обесценит их. Борьба Дани Рамос с Легионом зашла в тупик. И не сегодня, а довольно давно, просто Дани боялась себе в этом признаться.

— Наша борьба не может так бесславно закончиться, — пробормотала Дани Рамос в отчаянии.

Спустя пять минут она с удовлетворением наблюдала за тем, как один боец Сопротивления загоняет очередного REV-9 в ловушку и его тела расщепляются в разломе пространства и времени. Эти разломы были очень полезными для Сопротивления, хоть и представляли угрозу для всего мира. Но Дани Рамос решила использовать временную аномалию как оружие против терминаторов. Роботов загоняли в угол как кроликов на охоте, а Дани Рамос руководила этой охотой и назначала дату ее начала. Дани Рамос была прекрасным лидером Сопротивления, но почему же у нее было так мерзко на душе?

— Что-то я совсем расклеилась, — пробормотала Дани и провела пальцами по своим волосам, завязанным в косы.

Девушка присмотрелась с другому сражению с REV-9. Вроде бы тут все было по плану людей. Робот был загнан в ловушку и брошен в разлом пространства и времени, но что-то показалось Дани подозрительным. Робот, возможно, не был расщеплен и уничтожен. Куда он попал, пройдя исправным через разлом? Дани не хотела вредить другому миру и другой временной линии, не хотела быть косвенно виновной в появлении там роботов-убийц. Дани вздохнула и приняла тяжелое решение. Ей предстояло послать одного бойца в разлом, чтобы уничтожить противника и не допустить катастрофы в другом мире. Но кого же ей послать? Дани потерла переносицу.

Нет, сама она прыгнуть в разлом не могла, она же была лидером Сопротивления. Обратного пути могло и не быть, по сути Дани должна была отправить кого-то на верную смерть или как минимум на верное расставание с родным миром. Ради Дани многие были готовы на подвиги, но сама Дани не могла хладнокровно посылать людей на... то есть она могла это сделать, но подобные решения морально выматывали ее. Сражения с Легионом старили Дани Рамос. Она тускнела год от года, превращалась в озлобленную на механизмы развалину. А вот роботы не старели. И это злило Дани Рамос, подпитывало ее ненависть к роботам и Легиону. Технофобия была навязчивой идеей лидера Сопротивления с самого детства.

— Вы ошибки природы, — бормотала Дани Рамос. — Вы даже не относитесь к природе, вы искусственные болванчики, в которых нет ни капли жизни. И вы посягнули на святое. На человечество.

А потом она увидела Хосинту, одну из лучших девушек-бойцов во всем Сопротивлении, бегущую к разлому. Хосинта была перемазана в крови, но не растеряла свой боевой дух. Дани выругалась и сама побежала Хосинте наперерез, успев остановить ее у самого разлома. Хосинта была не рада тому, что ей помешали совершить подвиг.

— Ты нужна мне здесь, — сказала Дани Рамос Хосинте, — в этом мире. Я не могу потерять тебя, не сейчас. Нам очень тяжело, ты лучшая из лучших, ты не можешь бросить меня.

— Ты знаешь, почему именно я хочу прыгнуть в разлом за REV-9, — яростно произнесла Хосинта. — Этот ублюдок убил моего брата и скопировал его облик. Теперь на всех REV-9 установлена его внешность как базовая. Я смотрю на врага, а вижу погибшего брата. Ты понимаешь, что я чувствую, сражаясь с каждым REV-9?!

Хосинта разозлилась. Разрушение завода Легиона распалило ее готовность к борьбе. Хосинта не хотела сдаваться и отступать, она хотела сама преследовать терминаторов и истреблять их, мстить им за каждого невинного человека, чью жизнь они погубили своим металлом и смолой. Она была в курсе того, что REV-9 могут поглощать и преобразовывать тела мертвецов. Сначала бойцы Сопротивления натыкались на странных птиц, заляпанных чернотой, а потом стали натыкаться на ходячие трупы. Погибшие бойцы Сопротивления нападали на живых, становясь чем-то вроде зомби. При этом уничтожить таких мертвецов было трудно не только морально. Их плоть приобретала свойства смоляных терминаторов, а их вывороченные кости тоже быстро восстанавливались. Хосинта в ужасе смотрела на терминаторов-некромантов и их армию трупов.

— Дани, ты не посмеешь запретить мне сделать это, — фамильярно сказала она командиру, нарушая субординацию. — Это мой выбор и моя борьба, именно я должна остановить его. А вы тут, в этом мире, пока продолжайте разрушать заводы по производству роботов. Победа будет за нами. За людьми.

Дани понимала, что чувствовала Хосинта, но колебалась и не отпускала ее. Хосинта сгорала от нетерпения и быстро снимала с себя все металлические вещи. Она глубоко вздохнула и в нос ей ударила вонь от сгоревших трупов и машинного масла. Весь их мир провонял насквозь.

— Разлом может закрыться и тогда мы упустим наш шанс, — сказала Хосинта Дани Рамос. — Я прыгаю туда немедленно или никогда. Я не позволю REV-9 погубить другой мир.

— Тогда попрощаемся и я пожелаю тебе удачи, Хосинта, — сказала Дани Рамос с натянутой ободряющей улыбкой, похлопывая союзницу по плечу. — Сломай этого робота ради меня, ладно? Проследи, чтобы ни одна его частичка не уцелела, это очень важно, Хосинта, — давала Дани Рамос последние указания.

— Да, конечно, — кивнула Хосинта, готовясь к прыжку. — Я вас не подведу. Я не опорочу память о своем брате.

И Хосинта прыгнула в разлом. Дани смотрела на ее подвиг и гордостью и печалью. Ей так надоело терять лучших бойцов, который часто она сама и тренировала, лично учила стрелять и кидать гранаты. Быть лидером Сопротивления было почетно и... отвратительно. Дани вспоминала свою мирную жизнь до конца света. Вспоминала своего отца и своего брата. Собаку вспоминала. Теперь эта мирная жизнь превратилась в мираж. Дани посмотрела себе под ноги и увидела собачий труп. Дани не сдержалась и ее вытошнило прямо на землю возле собаки. Это было невыносимо. Война длилась много лет, но все никак не завершалась. Легион каждый раз придумывал способ навредить Сопротивлению и предотвратить свое поражение. Дани Рамос уже не знала, чем еще ответить Легиону. У Сопротивления заканчивалось оружие, заканчивались люди, которые могли держать его в руках, война казалась вечной. Дани не знала, каким станет будущее и возможно ли оно вообще. Она смотрела на собачий труп и плакала. Ей не было стыдно за эти слезы. Дани была обычной женщиной, закаленной на войне, но не утратившей своей человечности. Дани плакала. Жаль, что тела было некому закапывать, даже людей, не то что собак. Это было так печально. И во всем были виноваты проклятые терминаторы и их создатель, Легион.

— Когда я в последний раз нюхала цветы? — шептала печальная Дани. — Когда я в последний раз видела чистое голубое небо? Когда с небес не шел токсичный дождь? Когда я в последний раз общалась с семьей и мы отмечали чей-то день рождения? Когда все мы в последний раз жили нормальной человеческой жизнью, а не тратили ее на борьбу с машинами?

Дани всегда знала, что научно-технический прогресс до добра человечество не доведет. Развитие технологий всегда соседствовало с проблемами для людей. Когда на предприятиях рабочих заменяли на механизмы, это усиливало бедность населения. Технологии не облегчали, а усложняли жизни людей. После появления сенсорных сотовых телефонов люди начали пялиться в их экраны и перестали общаться друг с другом. Техника для людей становилась важнее других представителей человечества. Техника разобщала народ, но не все это замечали.

Дани мало кто слушал. Ее истеричную технофобию высмеивали, а саму Дани в шутку сравнивали с Сарой Коннор, некой сумасшедшей, которая в 1990-х годах взрывала здания по производству компьютеров и втыкала докторам авторучки в коленки. С Сарой Коннор, сбежавшей из психушки при загадочных обстоятельствах. Это сравнение не обижало Дани. Ей казалось, что Сара Коннор не была безумной и имела вескую причину так поступать.

Оказавшись по ту сторону разлома, Хосинта огляделась. Все было не так плохо. Расщепленный эндоскелет REV-9 лежал около разлома и не подавал признаков активности. Везде были заметны потеки черноты, что свидетельствовало о поврежденности его жидкой части. Это приободрило Хосинту, как и другие сломанные эндоскелеты. Она подобрала оружие с пола и запоздало поняла, что новый мир не отличается от мира Дани Рамос. В другой временной линии тоже есть роботы, пусть и другой конструкции. Хосинта нервно сглотнула и присмотрелась к зданию, в котором оказалась. Здание было похоже не на завод, а на какую-то лабораторию. Сердце Хосинты учащенно забилось.

На самом деле ее тело было преобразованным, но она пока не умела полностью использовать все свои способности. Ее модификация прошла с изъяном. Хосинта выжила и была боеспособной, но ее состояние было нестабильным, поэтому она пока решила не спешить и разведать обстановку. Она отошла подальше от разлома и пыталась придумать план действий. Она слышала чьи-то голоса. Мелодичный женский голос и... голос своего погибшего брата. А это могло означать только, что жидкая часть REV-9 уцелела и могла разговаривать с кем-то. Это было ужасно. Хосинта чуть ли не бросилась на голоса, но заставила себя оставаться на месте. Нельзя было проявить эмоции и поступить необдуманно. Так она REV-9 не уничтожит, нет, так она упустит свой шанс и свое преимущество. Противник пока ничего не знал о ее появлении в этой временной линии, это давало Хосинте эффект неожиданности в битве.

Хосинта искала выход, запоминала все повороты и коридоры здания. Она услышала еще голоса. Человеческий плач, стенания невинных людей. Хосинта хотела помочь им, но не могла, это злило ее и доводило до отчаяния. "Неужели все временные линии заполнены войнами людей против роботов? — испугалась Хосинта. — Неужели все временные линии так чудовищно несправедливы?".