Амулет Времени IV: Туда и обратно (гет)

Не бечено.

Переводчик Dark_Malvinka

В тишине два мальчика направились в гостиную Гриффиндора. Каждый затерялся в своих мыслях, события дня нахлынули на них волной. Гленедад не мог удержаться от мысли о том, какая уникальная возможность ему представилась. Он не только освободился от постоянной угрозы от Люцифины, но и увидел, каким станет мир через тысячу лет. Это был шанс, выпадающий на долю немногих людей, и он был готов к своей счастливой судьбе. Для него лучшей частью этого происшествия стала aвозможность поговорить с родителями. И хотя его мать умерла, когда он был маленьким, она продолжала быть важной частью его жизни. Он помнил ее из детства и крепко держался за эти воспоминания, когда она ушла. Теперь он мог узнать ее, а она услышит о его жизни. Это было очень волнующе для обоих. А что касается отца, сбылась мечта Глена. Когда он был ребенком, его мать, а позже бабушка, рассказывали ему истории о великом Гарри Поттере, который путешествовал во времени и влюбился, но был разлучен со своей семьей. Он всегда считал эти истории забавными, но, повзрослев, начал сомневаться в их правдивости. С самого рождения в нем выстроился этот идеальный образ папы, которого он не знал, а теперь ему досталась возможность понять, насколько это было правдой. Из того, что он уже увидел, Гарри казался довольно обычным подростком, но Глен смог заметить усталость и зрелость в его глазах. По правде говоря, его это пугало. И было странным, что он только на год младше своего отца. Пока Гарри путешествовал во времени, духовно он вырос гораздо быстрее Глена, и мальчик из древних времен понял, что, несмотря на физический восемнадцатилетний возраст, в психологическом отношении Гарри был гораздо, гораздо старше. Все, о чем мог подумать Глен — это как забавно будет узнать больше о человеке, который дал ему жизнь.

Гарри думал совсем о других, но не менее серьезных вещах. Он сомневался в мудрости решения открыть всем наследие и происхождение Гленедада. Чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что это был единственный реальный вариант. Он мог попробовать скрыть это от студентов, но судя по прошлому, тайны никогда не остаются таковыми на долгое время. Однажды кто-то это выяснит, и после эта новость обойдет всю школу. В таком случае эта информация станет объектом обсуждений, и ему придется исправлять весь нанесенный урон. Если он будет честным с самого начала, то избежит многих надоедливых разговоров, и у него будет уважительная причина, чтобы обезопасить Глена. И для Глена будет хорошо, что не придется скрывать свою личность. Гарри и его друзья три года утаивали, кто они и откуда, и давление медленно возрастало. Он никому бы не пожелал такого, и в особенности своему сыну. Эта мысль зажгла тысячи эмоций в гриффиндорце. Его сын был здесь. Он мог видеть и разговаривать с ним. Его сын. Гарри почувствовал тепло в груди, которое так нечасто возникало. У него была семья, настоящая семья, и появилась возможность узнать сына. Мечта воплотилась в реальность. С этой мыслью Гарри отмахнулся от других волнений. Неважно, что произошло, или что сделает Волдеморт, когда выяснит это, Гарри будет присматривать за своим сыном. Он узнает его и покажет свой мир. У Глена будет отец, Гарри в этом был уверен.

Когда оба мальчика подошли к портрету Толстой Леди, они покинули водоворот своих мыслей и переглянулись.

— Готов? — спросил Гарри.

— Как никогда. А что, если я не понравлюсь им? Я Равенкло, не знаю, подхожу ли сюда…

— Я гриффиндорец, но прекрасно подошел и к другим факультетам. На самом деле, этот опыт многому меня научил. Ты справишься. И помни, если кто-то создаст тебе неприятности, особенно слизеринцы, говори мне. Я тут же с этим разберусь. А если кто-то будет показывать на тебя пальцем, они пожалеют. Понимаешь?

— Да, папа.

— Хорошо. Ну, ты готов познакомиться с моими друзьями?

— Да. Я многое о них слышал; будет приятно, наконец, увидеть их.

— Глен, тебе нужно кое-что понять.

— Что?

— Ну, ты слышал о Джинни?

— Рыжая девушка? Сестра твоего лучшего друга?

— Да, именно. Видишь ли… теперь она моя девушка.

Гленедад промолчал.

— Слушай, Глен, сынок, мне жаль, но я должен был двигаться дальше. Я до сих пор люблю твою мать и всегда буду, и на самом деле это была ее идея, а…

— Пап, все в порядке.

— Уверен?

— Да, я понимаю. Мама мертва, а ты должен прожить свою жизнь. Уверен, что Джинни мне понравится.

— Я тоже в этом уверен. Давай тогда представим тебя.

Затем Гарри сказал пароль Толстой Леди и отодвинут портрет, впуская Глена в гостиную. Все, кто был там, замерли, когда заметили почти одинаковых парней, стоявших в проеме. Гермиона, Джинни и Рон, которые в углу играли во взрывающиеся карты, ахнули, когда до них начало доходить. Рон первым пришел в себя, пока Гарри и Глен шли к их столу.

— Это же…?

— Рон, Джинни, Гермиона, позвольте представить вам моего сына, Гленедада Поттера.

Рон побледнел, Гермиона подавилась, а Джинни слегка вскрикнула. Остальные студенты в комнате с раскрытыми ртами глазели на мальчиков или шептались. Гарри вздохнул и обернулся к ним. Прочистив горло, чтобы привлечь к себе внимание, он обратился к ученикам.

— Знаю, это может показаться странным, но, обещаю, профессор Дамблдор все объяснит за ужином. До тех пор прошу оставить нас в покое ненадолго.

Все покивали и вернулись к перешептываниям. Джинни привела в чувство Рона, и Поттеры сели за стол. К ним быстро присоединились близнецы Уизли, которые со злостью поглядывали на Глена. Младший мальчик начал немного волноваться.

— Итак, Гленедад, не так ли?

— Д-да, — ответил Глен, пользуясь новой связью с Гарри, чтобы говорить на английском.

— Откуда ты?

— Мне кажется, вы хотели сказать, из какого времени, — вмешался Гарри.

— Хорошо, из какого ты времени? — спросил Фред.

— Моя мать — Галатея Равенкло.

— Ух ты, Гарри, когда ты сказал, что встречаешься с дочерью Ровены Равенкло, ты не шутил, да? — сказал Джордж.

— Не шутил. Глен прибыл недавно. Очевидно, что в будущее его послала Темная Королева Люцифина, любовь Слизерина. Он останется здесь до конца года.

— Ты любишь приколы, Глен? — задал вопрос Фред.

— Я-я не возражаю против них…

— Ладно. Пожалуй, ты сможешь помочь нам. Понимаешь, у нас есть учитель Амбридж…

Во время ужина со всех сторон послышались вздохи, когда два Поттера вошли в Большой Зал. Видимо после обеда новости распространились и по другим факультетам. Вокруг ходило много слухов, и в помещении наступила мертвая тишина, когда Дамблдор поднялся, чтобы сделать объявление. Весь день студенты с нетерпением ждали, что он скажет, и не хотели пропустить ни слова.

— У меня есть объявление. Сегодня после дуэли произошло кое-что необычное. Когда я вернулся в свой кабинет вместе с мистером Поттером, мы обнаружили там молодого человека. Все, что я скажу по этому поводу, он беженец из прошлого, отправленный во времени Темной Королевой. Пожалуйста, будьте гостеприимными к нему, ведь он проведет с нами остаток года. О, кстати говоря, его зовут Гленедад Поттер, сын Гарри Поттера.

Когда директор сел на место, Большой зал наполнился шепотом. Это было официальное заявление. У Гарри Поттера есть сын, и он в Хогвартсе.

Остаток вечера протекал довольно хорошо. Глену было прекрасно за гриффиндорским столом, поскольку все старались быть очень дружелюбными с ним. Это могло быть гостеприимство Гриффиндора, но, вероятнее всего, причиной был пристальный взгляд Гарри, настигавший всех, кто, казалось, докучал его сыну. Даже слизеринцы не пытались ничего сделать. Потеря их главаря днем произвела сильный эффект, и они дали Мальчику-Который-Выжил и его друзьям свободное пространство. Конечно, это случилось и благодаря тому факту, что гриффиндорец пережил Убивающее заклинание прямо у них на глазах, даже не вздрогнув. Такое добавляло уважение к человеку. Однако Гарри не собирался говорить о защитном ожерелье, которое носил на шее.

В свою первую ночь в Гриффиндорской башне Глен до утра просидел в постели, мысленно разговаривая со своим отцом. Гарри пытался немного обучить его английскому, ведь его знания языка были слишком ограниченными. Ни один из них не мог заснуть, поэтому они решили, что продуктивнее будет учить Глена.

На следующее утро за завтраком Гарри, Рон, Глен и близнецы Уизли сидели за дальним концом гриффиндорского стола, составляя планы. На этот вечер было назначено наказание Гарри, так что они прошлись по последним деталям. Глен поднялся в глазах близнецов, когда добавил пару продуманных уловок в план против учителя ЗОТИ. Прошлым вечером во время речи Дамблдора на лицо Амбридж было приятно смотреть. И хотя машина слухов все время работала среди студентов, учителя об этом не слышали. Гарри знал, что после ужина она отправилась прямо в директорский кабинет, чтобы потребовать объяснение, как и Сев. Мысль о Севе напомнила Гарри о том, что на этой неделе нужно улучить момент, чтобы представить сына Мастеру зельеваренья.

Направляясь на урок Чар, Гарри повернулся к своему сыну, вспоминая, что он хотел сказать мальчику.

— Глен, один совет. Когда будем на уроках, не забывай, пожалуйста, пользоваться палочкой.

— Зачем? — растерянно спросил мальчик.

— Потому что в этом времени искусство беспалочковой магии утрачено. Единственные, кто способен на это — это я, мои друзья, наш Мастер зельеваренья и в некоторой степени Дамблдор. Всем остальным приходится использовать волшебные палочки для каждого заклинания, неважно какой сложности. Если студенты или учителя увидят, как ты пользуешься беспалочковой магией, это вызовет полный беспорядок. Даже мы в этом времени скрываем свою способность, ведь мы знаем, что так получим большое преимущество в битве.

Глен кивнул в знак согласия, и ученики вошли в кабинет. Урок прошел отлично, несмотря на то, что у Глена были проблемы с использованием палочки для простых заклинаний. Наконец, он приспособился. Остальные уроки пролетели в один миг, и вот наступил вечер. Вечер наказания Гарри.

— Ты уверен, что хочешь быть в деле? — спросил Гарри, стоя возле двери в кабинет Амбридж.

— Я справлюсь, пап, верь мне, — ответил Глен.

— Ты знаешь, что ты делаешь?

— Да!

— Хорошо, я позову, когда мне понадобится твоя помощь, — сказал Гарри.

— Да, знаю, пап.

— Хорошо. Скоро вернусь.

— Конечно.

Гарри постучал в дверь и дождался, когда Амбридж заметит его присутствие. Ушло добрых десять минут и два повторных стука, пока, наконец, она не пригласила его внутрь. Открыв дверь, Гарри вошел и остановился перед ее столом, сложив на груди руки и натянув скучающую маску на лицо. Она взглянула на него и слащаво улыбнулась.

— Мистер Поттер, как мило, что вы присоединились ко мне. Присаживайтесь, у меня к вам несколько вопросов.

Гарри с дерзким видом уселся на стул и скрестил ноги. Амбридж усмехнулась и вытащила список вопросов, которые хотела задать ему. Она положил пергамент перед собой и взяла ярко-красное перо.

— Итак, я хочу знать, что вы можете мне сказать о комнате, в которой исчезли.

— Ничего.

— Вы же знаете, о какой комнате я говорю. Вы положили ладонь на стену и что-то сказали. Что это за комната?

— Я вам не скажу.

— О, вы скажете, мистер Поттер, или мы будем сидеть здесь очень долго. Какой пароль от комнаты?

— Не вижу смысла говорить вам это, профессор.

— Почему нет?

— Потому что вы не сможете войти, даже с паролем.

— И почему же?

— Она открывается по магическим подписям и отпечаткам рук. Только определенные люди могут в нее войти.

— Кто еще кроме вас может войти в эту комнату?

— Я не скажу.

— Почему?

— Потому что вам нет необходимости знать это.

— Я профессор этой школы, и вы скажете мне то, что я хочу знать.

Гарри склонился вперед, поставил локти на колени и пристально посмотрел на жабовидную женщину.

— Профессор, я ничего не расскажу вам об этой комнате, так что забудьте эту тему.

Амбридж на секунду уставилась на него, а затем продолжила свой опрос.

— Очень хорошо, вернемся к этому позже. Теперь расскажите мне о своем сыне.

— Оставьте в покое моего сына, — рьяно бросился Гарри, — Вы не имеете к нему никакого отношения, и я не позволю вам причинить ему вред.

— Вы так сильно его защищаете, верно? — с глупой улыбкой произнесла она.

— Очень.

— Но почему? Как я поняла, вы не видели его до вчерашнего дня. Стать отцом в шестнадцать и покинуть мать ребенка для преследования своих эгоистичных целей.

— Замолчите! Вы ничего не знаете, слышите. Ничего. Оставьте мою семью в покое.

— Ну-ну, мистер Поттер, не нужно злиться. Небезопасно быть таким неуравновешенным, как вы…

— Я не неуравновешенный!

— Все, кто заявляет, что Темный Лорд разгуливает со своей бандой, — неуравновешенны.

Гарри вскипел. Он решил, что это отличный момент, чтобы отомстить ей. Я покажу тебе неуравновешенность, подумал он.

~Глен, сейчас самое время.~

~Конечно, пап.~

Гарри перестал обращать внимание на лекцию Амбридж и сконцентрировался на ее разуме и разуме своего сына. Как только они были соединены, оба Поттера стали отправлять случайные комментарии телепатически, накладывая их друг на друга, чтобы она поняла, что в ее голове больше одного голоса.

~Ты видишь ее? ~

~Долорес, ты там? ~

Гарри изо всех сил старался не рассмеяться, когда увидел лицо Амбридж. Когда началась мысленная атака, она стала выглядеть все хуже и хуже.

— Вы в порядке, профессор? — спросил Гарри.

~Мне кажется, она жаба, ты так не думаешь? ~

~Это! Она посмотрела на меня! ~

В этот момент Амбридж, держась за голову, оглядывала комнату. Гарри сидел в тишине, с весельем глядя на то, как она пытается вычислить, откуда шли голоса.

— Профессор, вы взволнованно выглядите. Что-то случилось?

— Поттер! Останови это!

— Что остановить, профессор?

~Что! Мы не нравимся ей! ~

~Нет, мы останемся здесь.~

— Поттер! — вскрикнула Амбридж. — Убери их из моей головы!

— Что убрать из вашей головы? — невинно спросил Гарри.

— Голоса!

— Вы слышите голоса в голове, профессор? Вам нужно пойти к мадам Помфри. В конце концов, слышать голоса — это признак безумия.

— Я не безумна, — взвизгнула она, — это ты неуравновешенный!

— Странно, — ответил Гарри, — не я ведь слышу голоса.

С криком Амбридж вскочила на ноги и трясущейся рукой указала на дверь.

— Вон, Поттер, вон!

Гарри вышел из кабинета, а на лице его расцвела широкая улыбка. Увидев Глена за дверью, до сих пор славшего сообщения, он решил присоединиться к нему.

~Ты никогда не избавишься от нас.~

~Всегда.~